Избавься от него

— Медленнее? — выдохнул в ухо Мунаката и приподнялся, чтобы посмотреть в лицо. Сарухико, уже залюбленный, заласканный, зализанный до потери человеческого облика, кивнул глазами. В постели капитан обращался с ним, как со средневековой стеклянной вазой, в которую почему-то истово влюблен, и это неизменно переворачивало нутро, с недоверием относящееся к любой заботе. Счастье получалось слишком щемящим и пронзительным, чтобы принимать его без оговорок и боли. Терзающийся счастьем, Сарухико вцеплялся в мучителя пальцами, ногтями, зубами, стремясь то ли удержать, то ли оторвать от себя, то ли нащупать предел, выбраться за границу галактики, вращающейся вокруг него, мумифицированного гика, недостойного заботы. Ведь когда-нибудь капитану надоест ходить в синяках! Сирена разворотила атмосферу, как погруженный в торт миксер. Страстно выделанные кремовые фигурки и розочки разметало по стенам. — Да не может быть, — взвыл Сарухико, обескураженный моментальным уничтожением своей галактики. — Пусть заткнется! Мунаката прижал палец к его губам. — Тшш. — Нарушение системы безопасности бункера, — дикторским отстраненным тоном сообщил дежурный. — Разрушение первой заслонки. Вероятность разрушения второй — восемьдесят три процента. Мунаката выскользнул из своей бесценной вазы и потянулся за очками. Изменение его лица, произошедшее под звуки сообщения, выглядело молниеносной заменой дня на ночь. — Нарушение системы безопасности бункера, — повторил дежурный. Сарухико стиснул челюсти, зажимая в себе брань, отдельно разозленный повторением, будто с одного раза неясно, что произошло дерьмо. Будто задача дежурного — бесить посильнее, для того он там и сидит. Реакция Авашимы мгновенна — она всегда на посту. Вероятно, моется в плаще и спит стоя на пороге, держа руку на эфесе меча. — Готовность номер один, капитан, — отчеканила она. — Ориентировочное время прибытия — шестнадцать минут. — Всем оставаться в штабе, — Мунаката докопался до рации, притаившейся среди снопа сброшенных одежд. — Я разберусь сам. Стало физически ощутимо, как по ту сторону радиоволн зависла Авашима. — Но… — ее попытка отреагировать сломалась на одном звуке. Сарухико засмотрелся процессом облачения Мунакаты, который надевал свою одежду еще быстрее и техничнее, чем снимал чужую. Несчастный понторез не мог даже натянуть штаны, не вынудив залюбоваться собой. — При всем уважении, капитан, это самое глупое решение, которое можно было принять. Сарухико тихо цедил слова, удерживаясь на краю нервной катастрофы. Он сидел на кровати, не вставая, не приближаясь, потому что ощущал реальную опасность взять выпендрежника за грудки и рявкнуть «не пойдешь!». Но когда до полной упаковки Мунакаты оставался только меч, Сарухико проснулся. — Я с вами, — отрезал он и вскочил. Мунаката впервые повернулся к нему, будто только что вспомнив о его присутствии. — При всем уважении, Фушими-кун, от тебя не будет толку. Как и от остальных, увы. Ваша задача — усмирение стрейнов, а не королей. В прошлый раз я не знал, с чем мы имеем дело, а в этот не намерен рисковать вами понапрасну. Сарухико встал перед ним в браво-воинственной позе, раскрылив плечи. Он даже поднялся на цыпочки, чтобы быть выше, попытался заглянуть в глаза не снизу вверх, а вровень, чтобы внушительнее, чтобы всерьез. — Рейши, если ты сдохнешь, сукино отродье, я развалю Скипетр, — прошипел он опасным, готовым взорваться лавовым котлом. — Если постараюсь, я смогу. Новые одиннадцать лет без короля они у меня не протянут. Капитан улыбнулся той самой задорно-прохиндейской улыбкой, от которой Сарухико всегда чувствовал себя дурачком. — Мне нравится, что ты считаешь меня героем, для которого существование организации важнее собственной жизни, — мягко сообщил он. — Это мило. Дружеским жестом он коснулся плеча Сарухико и, обогнув препятствие, зашагал к двери. Уже на пороге он обернулся и добавил: — Тот урок доверия на крыше казался мне эффективным. Теперь ясно, что тебе его мало. До встречи. После ухода капитана Сарухико повторил его трюк со скоростным одеванием и спустился в фойе, полное растерянных и гневных сослуживцев. Понимал ли Мунаката, что своей выходкой глубоко оскорбил их всех? Скорее всего, он об этом не думал. Авашима стояла у лестницы и нервно барабанила пальцами по перилам. Она выглядела печальной и натужно соображающей, выжимающей свой мозг, как подсохшую жопку лимона. Впервые на памяти Сарухико она не знала, что делать. В эти минуты она не понимала, для чего вообще нужна. — Лейтенант, — Сарухико подошел к ней настолько близко, насколько позволило ревностное отношение к личному пространству, и обратился придавленным к полу голосом. — Защиту бункера ведь невозможно сломать изнутри? Он ведь укреплен так, что удержит энергию падения Дамоклова меча… — Тише, — шикнула на него Авашима, хотя его слова и без того было проще прочитать по губам, чем расслышать. — Молчи об этом, Фушими-кун. Не сейчас. Сейчас или не сейчас — правда всплывет. В клане завелась крыса. Какой-то гаденыш повредил систему безопасности бункера, чтобы выпустить Белого. Умельцев, на необходимом уровне разбирающихся в технике, у них мало. Кроме самого Сарухико — пересчитать по пальцам одной руки. Вычислить предателя будет плевым делом. Авашима достала КПК, погрустнела до предела, набирая номер, и отвернулась. — Извини, что так поздно, — сконфуженно пробормотала она, дозвонившись. — У меня есть просьба, срочная, так что… Она замолчала, отняла КПК от уха, посмотрела на него, зачем-то постучала ногтем по дисплею. Повернулась к Сарухико в замешательстве и сообщила: — Сигнал пропал. Сарухико быстро достал свой аппарат. — У меня тоже. Клансмены, следящие за Авашимой, как птенцы за мамкой, принялись синхронно вынимать свои аппараты и докладывать, что с ними та же напасть. Сарухико закатил глаза и процедил: — Я разберусь. Но погас свет, и стало не до разбирательств. В темноте, изорванной горящими дисплеями, разлилось что-то очень тревожное. Сарухико машинально убрал КПК и схватился за саблю. Успел подумать о запуске аварийного энергоснабжения, а потом оглох от взрывной волны и нашел себя лежащим на полу. Сквозь гул в ушах с трудом пробивались звуки всеобщего переполоха. Нападение — сообразил Сарухико. На них напали. Заглушили связь, вырубили системы, а теперь порубят их самих. Черта с два! Они — Скипетр-4, а не общество домохозяек. Они сами кого угодно порубят. На этой мысли Сарухико получил пинок в живот и задохнулся. Чья-то рука схватила его за шиворот и поволокла. Такая сильная рука, что попытка вырваться привела только к неловкому удару головой о пол. — Не дергайся, — сухо велел знакомый голос. — Снаружи от тебя будет больше проку. Зенджо-сан. Он куда-то тащил Сарухико сквозь невидимый замес так уверенно, словно сам отлично видел. Но, если энергии нет, то двери заблокированы, и, чтобы попасть наружу, сначала надо добраться до генератора, который внутри. — Отпустите меня! — злобно брыкнулся Сарухико. Что этот старик вообще понимает? Кто дал ему право командовать? — Доберешься до резервной вышки, свяжешься с Золотым кланом, затребуешь помощь, — монотонно бубнил Зенджо-сан, продолжая тащить. — Они нам обязаны. — Ерунда! — Сарухико все-таки вырвал свой ворот из его цепких пальцев, пусть и ценой ушибленного в рывке локтя и прикушенного языка. — Нам не нужна помощь этих ушастых. Что за позор?! — Смотри туда, — шершавые пальцы сжали его подбородок и слегка повернули в сторону. Взгляд Сарухико наткнулся на окно, за которым ночь была подкрашена зеленым светом, льющимся сверху. — Дамоклов меч, — ахнул страшной догадкой Сарухико. — Зеленый король здесь… — Хисуи редко гуляет один, — сурово добавил Зенджо-сан. — Думаю, его Серый прихвостень тоже поблизости. Что, по-твоему, мы сделаем против двух королей? Заварушка громыхала и вскрикивала чуть в стороне, и Сарухико ощутил секундное удовольствие от того, что оттащился от эпицентра. В следующую секунду он пылко устыдился своего чувства и вскочил на ноги. Зенджо-сан сразу придавил его плечом к стене, предупреждая побег. — Не все выходы заблокированы, — скупо бросил он. — Я провожу. Только не будь придурком. Через короткое время топтания во тьме Зенджо-сан зажег фонарик и открыл новую локацию — узкий коридор, вырезанный из какого-то другого строения и вставленный в это. Ни позолоченных вензелей в нем, ни мраморных бюстов, а только беленая штукатурка и деревянный потолок. — Почему я не знаю об этом коридоре? — мрачно спросил Сарухико. — Потому что не участвовал в строительстве штаба. Сарухико раздраженно фыркнул. — Сформулирую по-другому: почему его нет на схемах? Это непорядок. Зенджо-сан остановился, повернулся к нему. На грубом лице слегка разгладилась жесткая морщина между глаз, а взгляд будто бы чуть потеплел. — Какой самоуверенный ребенок, — пробормотал он. — Далеко пойдешь. — Главное, чтобы не по вашему пути, — огрызнулся Сарухико. — Правильно, по моему не надо. У низкой двери Зенджо-сан отдал Сарухико фонарик, освободив свою единственную руку, и принялся ковыряться в замке ключиком, слишком маленьким и неудобным для его рубачьей грабли. За дверью оказался загроможденный ящиками и контейнерами зал, похожий на склад или трюм корабля. Сарухико перетирал в голове волнующий вопрос, решая, задать его или нет, и все-таки задал: — Как считаете, бункер на самом деле поврежден, или это уловка, чтобы выманить капитана и ослабить нас? Надежда на второй вариант робко трепыхалась в нем и просила поддержки. — Откуда мне знать? — небрежно отбрыкнулся Зенджо-сан, не пожелав поддерживать надежду. — Хисуи безбашенный паршивец, от него можно ждать всего. Он был слишком спокоен для ситуации, и это казалось Сарухико обидным. С другой стороны, человеку, пережившему Инцидент Кагуцу, не пристало бояться каких-то там жалких нападений. После склада-трюма была тесная кладовка, воняющая подозрительными химикатами, потом короткий коридор-апендикс, заканчивающийся еще одной дверью, отпирающейся еще одним неудобным маленьким ключиком. А за дверью — влажная прохладная ночь с черными рельефами сада и росистой травой. Рельефы не были неподвижны — среди выстриженных кустов сновали безликие бесполые фигуры в шлемах, вынудившие пригнуться и погасить фонарик. Над крышей, до судорог в кишках близко, висела махина Зеленого меча. Одиночные выстрелы дергали за нервы, тоже требуя себе немного внимания. — Я был прав, Тенкей здесь, — шепнул Зенджо-сан, почесав подбородок. — Его меча нет, но кто еще будет стрелять в битве сил? Сарухико протянул ему его фонарик. — Оставь себе, — отмахнулся Зенджо-сан. — Доберись до вышки и реши проблему со связью. И не попадись этим рыскающим шлемам, иначе я буду считать тебя никчемным щенком. Он развернулся и, пригибаясь, двинулся в направлении гаража. Сарухико прыжком догнал его, поймал за пустой рукав плаща. Слинять удумал, старый хрыч? — А вы куда? Разве не со мной? Зенджо-сан обернулся на него, смерил долгим взглядом, в котором Сарухико почудилось что-то тоскливое, похожее на ноющую от перемены погоды, давно затянувшуюся рану. — Я к бункеру, — ответил он блекло. — Одного капитана проморгал, попробую прикрыть другого. Сердце Сарухико подскочило горячим мячиком. Он выпустил рукав, улыбнулся несмело и растерянно, как от неожиданной ласки. Уточнил с вынырнувшим из глубин уважением: — И на приказ оставаться в штабе вам плевать? — Уж наверно.