Избавься от него

Сарухико не хотел, чтобы Зенджо-сан считал его никчемным щенком. Еще пятнадцать минут назад ему было совершенно безразлично, что там мусолит в своем седеющем черепе этот годящийся в утиль реликт, а теперь стало важно. Вороватыми перебежками пробираясь от куста к кусту, Сарухико задерживал дыхание, потел и едва не молился. Драки, даже с множественным противником, он не боялся, но драка не была его задачей, а свою задачу он должен был выполнить. На синие и зеленые вспышки в окнах он старался не смотреть, и не слушать, как громыхают сносимые внутренние стены и рушащиеся потолки. Нелепо запнувшись на какой-то декоративной садовой ерунде, он не удержал равновесие и вспахал грудью мягкий грунт. И в этот темный миг нырка в землю перед глазами возник образ Ники. «Может, ты сам и повредил систему безопасности? — хохотнуло в мозгу. — Тебе было нетрудно». — Нет, — уверенно пропыхтел Сарухико, поднимаясь. — Ты не будешь продолжать это дерьмо. Мы с тобой теперь дружим. Образ пропал, а на душе на мгновенье стало приятно, как будто ее коснулась кошачья лапа. У вышки дежурил шлем, и стало ясно, что драки не избежать. Сарухико затаился за толстым стволом, осторожно осмотрелся, ища другие шлемы. Другие были в стороне, поодаль, а в этого, в его закупоренную шею метнулся нож. Следом второй, но тот не успел. Просвистел через пустое пространство и маленькой красной кометой исчез в зарослях. — Что ты… — бормотнул Сарухико, пораженный пропажей шлема. Зрение не смогло отследить это перемещение — оно было, как полет пули. Боец Джунглей оказался за его спиной, вплотную, неуместно интимно. Обнял его сзади, вдавившись твердым синтетическим животом. — Не хочу с тобой сражаться, — очень тихо прогундел он механическим голосом. — Ты милый. — Что ты… — повторил Сарухико и ударом локтя отпихнул от себя зеленого неадеквата. Отскочил, развернулся, выхватил саблю, встал в стойку. Самое время совершить свое первое убийство. Шлем приподнял руки ладонями вперед — отказался от боя. Или просто отвлекал внимание, сволочь. — Джунгли — это круто, — не к месту разговорился неадекват. — Но меня реально достал ранг N. Продвинуться дальше вообще невозможно. Мне начинает казаться, что Зеленый король нас дурит, и ранг J могут получить только его друзья. Шлем сделал шаг назад, стараясь убедить, что не желает драки. — Не узнаёшь меня, пупсик, — он коротко засмеялся, и смех, генерируемый техникой, звучал жутко. — Да ты и без этого костюма меня не узнаешь, если встретишь на улице! Ты на меня даже не смотрел, только притворялся! Акеми? — Я не в обиде, — продолжил трепаться шлем. — Мне, знаешь, все эти отношашки тоже не нужны. Просто девчонки задолбали, мол, найди себе парня, да найди. Да давай мы тебе сами найдем. Хотела отвязаться от них. В общем, спасибо, что помог заткнуть их хоть ненадолго. Давай, ты быстренько сделаешь свои дела и исчезнешь, а я пока отвернусь. Только не рассусоливай там. Ранг N, знаешь, тоже надо заработать! Сарухико не собирался рассусоливать, но рассусолил. Сообщение Золотому он отправил за секунды, но потом поймал переговоры Зеленых и невольно заслушался. Певучий жизнерадостный голос вещал о том, что четвертая, последняя заслонка бункера трещит по швам, и освобождение Белого может случиться быстрее, чем он доест пирожное. — Это просчет, Нагарэ, мы его не удержим, — сладко, как из ванны с ароматной пеной, тянул вещатель. — Сейчас я бы отмотал назад и запер его покрепче, скажу тебе честно. После короткой тишины ему ответили голосом мертвенно-спокойным и леденяще-ласковым, отлично подошедшим бы маньяку-каннибалу. — Постарайся перемотать вперед и запереть его в нашей клетке. Она отлично подготовлена. Что за неуместный пессимизм? Снова короткая пауза, потом манерный вздох и звук нарочито смачного облизывания пальцев. — Проблема в том, — продолжил сладкий, — что, когда этот зверь порвет Мунакату, он переключится на меня. А я не для того заплатил сорок тысяч за колорирование, чтобы лишиться скальпа. Тебе придется снять свою рубашку здесь, иначе провал. Понимаю, что поиграть в домике Скипетра приятно, но с маленькими синими человечками разберутся без тебя, правда ведь? — Ива-сан защитит твою прическу, — без пауз отозвался ласковый каннибал. — Отправлю его к тебе. Но твоя внезапная неуверенность меня огорчает. Не узнаю тебя… — Пупсик, вылезай, — механическая Акеми поскреблась в дверь коммуникационного пункта. — Ты долго возишься, тебя могут застукать мои братушки. Сарухико с беснующимся в кипятке сердцем вывалился наружу. Этот Зеленый совсем псих. Похитить безумного новорожденного короля — что это за затея вообще? Что с ним можно делать? Запрягать в плуг и вспахивать гранит? Ставить на нем опыты? Вести беседы на своем, безумном языке? Может быть, на своем языке они бы поняли друг друга и стали друг другу полезны. В запыхавшейся благодарности перевозбужденный Сарухико чмокнул Акеми в забрало. Она отшатнулась, засмеялась, замахала руками. — Ладно, ладно, — голосом брутального робота потешалась она. — Ты целуешь — как камнем скребешь. Я даже через костюм чувствую. Давай, драпай отсюда. И береги чубчик. И Сарухико драпанул, но вскоре замер в непроглядной тени балкона с торца здания. Что делать дальше? Лезть в замес — глупо, отсиживаться в норе — трусливо. В стороне зашумели лопасти — вероятно, у них угнали вертолет. Серый свалил — это хорошо. О том, сколько своих полегло от его пальбы, лучше не думать. Акеми сегодня выдала больше слов и эмоций, чем за все их свидания. Сразу видно, когда человек на своем месте. Завоняло табачным дымом. Как шестерки Джунглей могли курить в своих костюмах? Короткие мысли выскакивали одна за другой, не развиваясь, не задерживаясь, сразу забываясь. От Сарухико требовалось какое-то действие, что-то очень важное, основополагающее, но что именно, он не мог сообразить. Суета в голове делала его бесполезным и бесила. Его написанный вирус ждал команды для запуска, а сейчас команды не было, но момент показался подходящим. Когда выводить из строя технологии Джунглей, если не пока они тебя убивают? Но думать об этом стоило раньше. Не пробираться к коммуникационному пункту, а восстанавливать системы. С другой стороны, главная угроза — не шлемы-шестерки, а сам Хисуи, который ужасен и без технологий. Да и осталось ли, что спасать? Есть ли кто живой в этом здании, за исключением врагов? В чем помогут Золотые, кроме разбора завалов и финансирования ремонта? Куревом завоняло нещадно, и Сарухико озлобленно сморщился. Вот дрянь, и без того тошнит же! Красный огонек отщелкнутого окурка прочертил длинную линию от угла вдоль стены и вверх, прямо на балкон над головой. Грохнувший наверху взрыв вынес стекла, осыпал пылью и кусками отделки, отозвался машинным вскриком притаившегося на балконе шлема. Сарухико врос ногами в фундамент и сам как будто взорвался внутри. Не может быть, просто не может. Просто сюр какой-то. Что ж все сразу-то, скоты?! По очереди нападайте, суки! Он уже знал, что увидит, если вылезет из тени и выглянет из-за угла. Хомра всегда вваливается в парадную дверь — бесхитростно и нагло, как табун варваров-завоевателей, явившихся разграбить и спалить город. Перед фасадом сейчас толпа дикой шпаны с битами, дубинками, рогатками, перекошенными предвкушением опасного веселья мордами, с рваными клубами красной ауры. Сарухико увидел их в воображении, не высовываясь, а их боевой клич услышал по-настоящему, ушами. «Ни крови! Ни костей! Ни пепла!». Давненько не приходилось слышать этого вопля, он уже подзабылся, а теперь показалось, что все прошедшее время он вообще не замолкал. Сарухико покинул подбалконную тень и осторожно пошел вдоль стены. Отсиживаться сейчас — последнее дело. Пусть штаб теперь уже точно не отстоять, но нескольких паршивцев он положит. Вывернувшая из-за угла белая рубашка хлестнула по зрению. Красный галстук в темноте показался черным. Сарухико глубоко вдохнул, наливаясь синей силой. Хлынувшая по венам энергия опьянила и окрылила, как наркотик, аура защекотала ноздри озоновой свежестью. — Эй-эй, дружок, давай-ка без этого! — добродушно вскрикнул Кусанаги-сан, вскидывая руки, повторяя жест Акеми. — Ты чего такой агрессивный? Плохо кушаешь и хорошо работаешь? Я так и знал, что уморит тебя бездушный стылый истукан. Так и чувствовал. Сарухико глубоко выдохнул. Этот не стал бы болтать, отвлекая внимание — не метод Хомры. Этот, если говорит, что все хорошо, значит, все хорошо. — Я не понял, зачем Сери-чан мне звонила, — сообщил стратег Красных, приваливаясь спиной к стене и закуривая. — Решил уточнить. Теперь-то уж ясно, — он дернул подбородком вверх, указав за крышу. — Что висит-то у вас там, а, ну и ерундовина. И пастырь ваш сиятельный где? — Она не потому звонила, — пробормотал Сарухико, ритмично проходя мимо него и высовываясь из-за угла. Суо стоял перед главным входом в позе оперного певца, принимающего овации, с ликующей мордой и ураганом ауры. Ураган всколыхнулся, и части стены фасада не стало. Двери заблокированы, говорите? Ни выйти, ни войти? Орда вопящих варваров ломанулась в образовавшуюся дыру, размахивая дубинками и цепями, горящими красным огнем. Текущий сверху слабый зеленый свет перестал быть чистым, нарушился примесью. Дамоклов меч Суо раскинулся в небе, как диковинный космический аппарат инопланетян, пришедших не с миром. — Он залежался на диване, — сказал Кусанаги-сан, пыхая дымом из-за плеча. — Вредный стал, бухтит и бухтит. Даже пойло мое не хвалит. Пусть разомнется красавец, взбодрит приунывшую кровь. Сарухико помахал ладонью, разгоняя вонь сигареты. — Лейтенант не потому звонила, — повторил он быстро. — Вы бы поторопили вашего пылающего льва, Кусанаги-сан. И побежал к пролому в стене, на бегу выхватывая саблю, чтобы, наконец, ринуться в бой. Мечи в небе медленно завращались друг вокруг друга — короли схлестнулись между собой. Сарухико одичало улыбался, рубя подворачивающихся ему шлемов. Итог схватки Суо и Хисуи не вызывал у него сомнений. Прицепившийся зеленый репей будет сожжен. *** — Грустно, — прокомментировала Анна, глядя на зачищенный от шлемов штаб — выбитые стекла, проломы в стенах, частично рухнувшую крышу. — Это просто здание, — мрачно отозвался Сарухико. — Просто кирпичи. Анна держала его за руку, и ему было от этого неловко, и неловко было вырываться. И это не просто кирпичи, а еще и поврежденные архивы, не подлежащая восстановлению техника, выпущенные на волю стрейны. Море труда, пошедшего прахом. Хисуи выступал за всеобщую свободу и ненавидел Скипетр, занятый контролем. Определенного успеха он точно достиг. Но жертвы оказались совсем не так масштабны, как представлялось. Среди Синих всего двое погибших и несколько тяжелораненых, остальные ничего. То ли Хисуи с ними играл, не расходясь в полную силу, то ли они все-таки действительно круты. Сарухико очень нравилось второе предположение — оно вызывало в нем интересное ощущение, похожее на то, которое он испытывал, когда Мисаки поступил в университет. Сейчас Мисаки, сидящий по-птичьи на обломке балки и обстреливающий его презрительными взглядами-плевками, делая вид, что не смотрит вообще, этих чувств не вызывал. — Сарухико, — Анна подергала его руку, привлекая внимание. — Наклонись. Он наклонился, заранее цыкнув, потому что уже знал, что за этим последует. Его предсказуемо поцеловали в щеку. — Я скучаю, — шепнула Анна, пока он не распрямился. Он снова цыкнул. — Ерунда какая. Она покопалась в кармане платья и вынула шарик. Один из маленьких красных шариков, которых у нее — по одному на каждого члена Хомры. Поцеловала его тоже и протянула, чтобы вручить. — Передай его Рейши, — сказала она. — От меня. Сарухико удивился и даже слегка обиделся. — Это же мой? — уточнил он на всякий случай. — Значит, ты отдаешь его мне? Анна упрямо мотнула головой. — Нет. Ему. Сарухико пожал плечами, забрал шарик, сунул в свой карман. Хмуро пообещал: — Ладно. А выбравшиеся из западни Джунглей соклановцы чувствовали себя так хорошо, что уже начали привычные терки с Красными. Косые взгляды с обеих сторон, взаимное фырканье, глумливые реплики, кто-то уже толкал кого-то в грудь, кто-то кому-то грозил кулаком. Придурки. — Так, детки, разошлись-ка по углам! — насмешливо скомандовал Кусанаги-сан и свистнул, чтобы точно заметили, хотя заметили и без свистка. — Сегодня любим друг друга нежно, а жесткий секс у нас в следующий раз. Перед этим он прямо при всех лобызался с Авашимой, вызывая у Сарухико справедливые корчи. Как же так, лейтенант? Да еще и при всех! Подоспели Золотые. Принялись грузить раненых в свои машины и приставать с расспросами к тем, кого сочли годными для расспросов. Сарухико грубо послал одного и выслушал угрозы санкциями вплоть до исключения из клана. «Кто тебя спросит, мандюк ушастый?». Когда Суо показался в проломе, волоча за ногу тело поверженного противника, Сарухико кинулся к нему. Не добежав нескольких шагов, он замер, вкопавшись в землю, потупив взор. Обращаться с просьбой к своему бывшему королю — это совсем не тот уровень неловкости, что при держании Анны за руку. — Гхм, — сказал Суо, бросил трофей и сунул в рот сигарету. Поджег своим огнем, затянулся жадно. — Хмм. Вразвалочку обошел молчаливо пыхтящего бывшего клансмена и двинулся дальше. Не оборачиваясь, сонно буркнул: — Дорогу покажи.