Бросать не стоит в будущее взгляд, Мгновенью счастья будь сегодня рад. Ведь завтра, друг, и мы сочтемся смертью С ушедшими семь тысяч лет назад.
Омар Хайям.
— Госпожа Тамаё, — низко кланяясь в знак уважения, произношу я. — Шинобу-сан, — получаю ответный поклон. Мы мягко улыбаемся друг другу. — Кочо-сама, — Юширо вежливо склоняет голову. Я отвечаю ему тем же и приступаю к сути нашей беседы. Томиока старался держаться в тени и сразу поодаль от мгновенно невзлюбившего его спутника Тамаё. — Рада видеть вас, надеюсь, путь выдался безопасным? — жестом предлагая собеседникам присесть, проговорила я. — Всё в порядке, большое спасибо за беспокойство. Конечно, ночью демонические патрули усилились, но я думаю, что это ввиду того, что Кибуцуджи опасается огромной силы юного Камадо, — задумчиво произнесла Тамаё, благодарно кивая на протянутую мной яноми с чаем. — Всё верно, он боится. Впервые за тысячу лет, он вновь испытывает страх за свою шкуру, — поддакнула ей я, поставив яноми с зелёным чаем и перед Юширо тоже. Он одарил меня благодарной улыбкой и потянулся за тайяки, которые, я пекла сама, а заодно и Цуюри давала пару уроков кулинарного мастерства. Юширо и Томиока старались не вмешиваться в нашу беседу, так как понимали, что мало смыслят в теме наших разговоров. Гию стоял как страж, а Юширо должен был прикрыть Столпа Воды в случае облавы со стороны Мудзана. Мы собрались в этом домике для обсуждения дальнейших планов убийства уже двух шестых высших лун. План ловушки для Аказы был разработан ещё несколько недель назад и поэтому, времени на квартал Ёсивара было более чем достаточно. С тремя смелыми куноичи, я вела активную и самое главное, хорошо шифрованную переписку достаточно давно. Помимо отчётов мужу, они копировали самое главное и через бабочек отправляли мне. Насекомые понимали только меня и поэтому связь была возможна только так. Так же, я украла чью-то идею и предложила им идею невидимых чернил, которая была встречена с небывалым восторгом и благодарностями. Однако Узуй долго был не в курсе и для бедного Столпа Звука до сих пор загадка, кто же помог его возлюбленным. — Итак, в квартале красных фонарей проживает две шестые высшие луны под именами Даки и Гютаро, завербованные туда лично второй высшей луной Доумой. Их тайна в том, что убить тварей возможно только в случае, если отрубить головы сразу и обоим. Однако просто так выманить брата (а именно он основная сила) не выйдет, так как сейчас, сестра самая известная ойран под именем Варабихимэ. К чему веду, тело брата скрыто внутри сестры и чтобы выманить его, нужно как минимум раза три голову сестрёнке срубить. К тому же, Гютаро очень умён и проницателен, а ещё обладает достаточной силой для противостояния Столпу, плюс, его яд за секунды убьёт неподготовленного, — закончив свой монолог, я посмотрела на задумчивую Тамаё и вспомнила, как мы познакомились.Два месяца назад…
Проходя по саду, я заметила юного Камадо, гладящего кошку не похожую на мою Руку. В голове кольнула догадка и мимолётная картинка с кадром из аниме, где юный Танджиро разговаривает с известным доктором и демоном Тамаё. Помнится мне, она и Шинобу были главными создателями противоядия и оружия против Мудзана, а ещё, леди неподвластна главарю так же, как и сама Камадо. Из того следовало, мне нужно было получить встречу с ней, ведь такая мудрая и умная женщина может стать опасным противником Кибуцуджи. Подойдя к Танджиро, негромко кашлянула для привлечения внимания и вкрадчиво заговорила. — Милый Танджиро, мне известно, что ты держишь связь с госпожой Тамаё. Прошу, пусть она скажет место и время. Я хочу побеседовать с ней и Юширо с глазу на глаз, — произнеся это поспешила удалиться в свою комнату, дабы отдохнуть и написать на листе план нашей беседы. Я знала, она согласится, ведь мне пришлось достаточно долго распространять своё влияние среди врачей, дабы она услышала обо мне. Пришлось пожертвовать арбалетом, с учётом того, что колбы с ядом сменились на простые стрелы, а ещё гениальной идеей пластырей, которые, при быстром прикладывании на обожённую ядом или ссаднившуюся кожу, действует как антисептик и прекрасно нейтрализуют яд, при помощи специальной мази, конечно. Эх, жизнь моя жестянка, сплошные жертвы. На следующее утро, я как обычно шла на обход, а заодно и обдумывала новые средства против Кибуцуджи. Не знаю, как было в манге, но если судить по комментариям на форуме, куда меня пригласил какой-то аноним, то лекарство Тамаё вроде как не полностью убило Мудзана и перед этим вообще дом Кагаи подорвался… А-а-а-а! Как мне запомнить?! Это очень важная сейчас информация и если я не соберу расслабившиеся от спокойного жития мозги в кучку, то боюсь, конец всему миру обеспечен стопроцентно. Заранее прошу меня простить, жители Японии. Сильно задумавшись, я остановилась посреди госпитального коридора, как сильный толчок сбил с ног. Открыв, закрывшиеся от инстинкта самосохранения глаза, я с удивлением обнаружила на себе Генью Шинадзугава, что весьма мило окрасился в свёкольный и неловко извинился, после того, как встал сам и помог подняться мне. — Доброе утро, юный Шинадзугава. Судя по расписанию, полы итак моются каждый день, не нужно оказывать моим работницам медвежью услугу, могут разлениться, — отряхнув свою одежду и идеально белый новенький халат, скрестила руки на груди и вопросительно взглянула на парня, ожидая разъяснения такого аморального поведения. — Госпожа Кочо, — он склонился и когда с формальностями было покончено, разогнулся и принялся мне пояснять, — Всё немного не так, как вы это поняли. Дело обстояло так: я шёл на утреннюю тренировку к брату, а мне на встречу откуда-то сверху появилась Аой. Попросила помочь Кии, Суми и Нэко донести полотенца, так как у неё какое-то срочное дело. Я согласился, а после… когда мы пересеклись уже здесь, то я случайно задел клинком окно в вашем кабинете и… — Попытался скрыться с места преступления? — массируя двумя пальцами переносицу, на выдохе закончила я за оборвавшегося на полуслове парня. — Что-то типа того, — сказал как отрезал и уже было хотел свалить, но недаром я тренировалась так усердно, чтобы не суметь за шкирку вернуть того в свой кабинет. — Генья! Госпожа Шинобу, он…! — задыхаясь от возмущения, начала было Канзаки, но я жестом ладони попросила её умолкнуть, а заодно и сказала, что выслушаю позже. — Почему моя работница прибирает бардак за тобой самостоятельно? Не вижу, чтобы ты помогал, — боже-боже, ну и распустились все. На территории Поместья Бабочки, моего поместья, юные истребители творят всё, что им вздумается. — Что…?! — подавился воздухом Генья, но мой недовольный и уже ставший раздражённым взгляд, быстро заставил его смириться и с бурчанием под нос всяких нецензурных слов начать убираться. Несмотря на то, что между Шинадзугавой младшим и моей Канзаки летали молнии с электрическим разрядом во все двести двадцать или того хуже, но работали они на удивление слаженно. Ладно, почти. Припирались они так же усердно, а я, делая вид что смотрю за ними, читала вчерашние отчёты, дабы освежить свою память и понять, куда мне двигаться. Когда беспорядок был ликвидирован, ребята встали передо мной, видимо, ожидая наказания и я его уже придумала. Захлопнув учётку и направляясь к полке со всеми остальными книгами, я проговорила, — Генья, Аой, с этого дня, вы на командных исправительных работах в моём госпитале. Новое стекло должно стоять в конце недели. Не будет, продлю вашу командную работу ещё на месяц. Шокировано переглядываясь между собой, они не смогли сказать и слова. Пока команда моих работников переваривала информацию, я произвела контрольный выстрел в голову. — Аой, так как ты и так работаешь в моём госпитале без перерывов и выходных, то я просто сокращу тебе жалование на месяц. Всё же, твоя вина меньше, но, пока я не знаю всей сути картины происходящего, вы должны знать то, что при любом раскладе, я буду беспристрастной. Свободны. — Есть, — парочка понуро поплелась из моего кабинета, оставив меня любоваться оконной рамой без стекла, в которую тут же заглянуло милое личико Мицури Канроджи, а следом и белобрысая макушка Фудзико появилась. — Доброе утречко, Шинобу-у! — она, словно весенний торнадо влетела в мой кабинет, подняв хрупкую меня со стула и сжав в приветственных объятиях. Что же, признаю, сама позволила ей такую «сестринскую» вольность, но что поделать, что поделать, её жалобным глазкам сам Обанай противостоять не может, не то что я. Кстати о нём, с момента моей работы над лекарством от его шрама, прошло достаточно времени и сейчас, Хашира Змеи не стесняется себя и смело ухаживает за Канроджи. Дело близится к предложению руки и сердца, что несомненно повлечёт за собой и свадебку. Хоть посмотрю, как тут женятся. — Ох и тебе привет Мицури, — чуть сдержаннее прохрипела я в ответ, а стоящая возле дверного проёма Фудзико прыснула в кулак. — Я успела узнать, что тебе стекло разбили? — чуть обеспокоенно начала она расспросы. — Верно-верно, — растирая плечи, кивнула я и с хитрым прищуром спросила, — Какой ворон Уз тебе уже растрепал об этом? — Хи-хи, к сожалению, моя птица просто бы не успела этого сделать. То, как ты громко отчитывала провинившихся истребителей слышал весь корпус. — О боже… старею и начинаю терять самоконтроль. Так недолго концентрацию дыхания растерять, — откинулась на спинку стула я, погрызывая деревянный кончик кисти. — Не говори так, ты ещё молода и очень красива, — начало её поддержки меня расстрогало, а вот конец заставил мою челюсть упасть на пол, — все в нашем корпусе так и смотрят тебе в след влюблёнными глазами. — О боги, Мицури. Они просто восхищаются. Что я такого сделала, чтобы влюбить в себя весь корпус? — заметив озорных чертят в её берилловых глазах, улавливаю шуточный настрой собеседницы и развиваю тему в том же направлении, подыгрывая, — Мне достаточно одного Кёджуро, да и Столпа Любви впридачу. А хотя… я же так много времени провожу с тобой, может быть, ты меня зачаровала? — не выдерживаю. Фыркнув, начинаю смеяться. — Неплохо вы её, госпожа Шинобу, — улыбалась Фудзико. Истребитель с дыханием света бывала у меня редко, а потому общались мы не так часто, как бы мне хотелось. Конечно, после Фестиваля я заметила в её глазах некий огонёк, но через пару недель она вновь стала чуть более отстранённой от всего мира. С первого взгляда я поняла, что она парится о юном Хашире Тумана, которому, скоро исполнится шестнадцать и пыталась свести, но если даже Мицури не смогла, то боюсь не выйдет ни у кого. В общем, я решила, что это их дело и лезть не стала, как говорится, со своим уставом в чужой монастырь не ходят, но мне безумно было жаль пылающую детской влюблённостью к Муичиро Фудзико. — Спасибо, милая Фудзико, как твоё самочувствие? — включив доктора, спросила я, на ходу разворачиваясь к столу и листая страницы своей учётки. — Б-благодарю… в норме, — так-так, у меня уже достаточный опыт, чтобы понять, что что-то не так по голосу. Он… дрогнул? Однако я решила не тревожить девушку при наставнице и решила поговорить с ней тет-а-тет. — Что же, это прекрасно, но ты не была на ежегодном осмотре. Впрочем… тут много кого не было, н-да. Проведу-ка я его ещё раз, как только Ренгоку вернётся с миссии. — Х-хорошо… — она затихла. Что-то не так. Точно-точно. — Ой, Шинобу, чуть не забыла! Муичиро очень хотел встретиться с тобой! Говорил, что важно, — вспомнила Канроджи с ожиданием уставившись на меня. Я медленно и незаметно перевела взгляд на Фудзи, пусть Мицури и слегка легкомысленна, но она внимательная и за глазами следить умеет, так вот, эмоции цугуко Столпа Любви сменялись одна на другую. Сначала замешательство, потом осознание и как следствие ужас, да такой, что не в сказке сказать, ни пером описать. — Ох-х, хорошо, зайду к нему после обеда. А то у меня дела, — вернув своё внимание подруге, произнесла я. — Как скажешь, думаю, нам нужно идти, — она развернулась дабы уйти, но я решила проводить её тёплым словом. — Мицури, — Канроджи оглянулась, — заходите почаще. Без моего огненного вихря, порой, очень скучно. — Конечно, — она понимающе улыбнулась и вышла, закрыв за собой и Фудзико дверь. Тяжело быть боевой подругой, однако. После сытного обеда, ничего не делания с Рукой и тренировкой с Канао, я проследовала в гости к юному Столпу Тумана, который, стоило его какуши доложить обо мне, тут же взволнованно подскочил, направляясь чуть ли не бегом к моей персоне. Поведение обычно отрешённого парня меня взволновало и я отскочила на крышу, вынимая клинок из ножен. Кто знает, вдруг он безумен. — Простите, Шинобу-сан, я не хотел вас напугать, — он устало помотал головой и поманил ладонью, прося спуститься. — Я не испугалась, это был инстинкт истребителя. Если бы мной овладел страх, то твоя головушка лежала бы на земле, а блестящие брызги крови устроили бы тут яркий фонтан, — парадируя манеру речи Узуя, улыбнулась я. Он ответил слабой, но понимающей ухмылкой, — Так о чём ты хотел побеседовать? — Прошу, пройдёмте в дом, — снимая сандали, проговорил парень. Я последовала его примеру и стоило сёдзе за мной захлопнуться, как обычно спокойный Муичиро, потерял контроль над эмоциями и упав передо мной на колени, начал умолять ничего не говорить Ояката-саме, а иначе всем крышка. — Так. Объясни, что за хрень ты несёшь? — сев на футон в позу лотоса, я уставилась на него в ожидании. Даже моя брань его не смутила. Похоже, он в большой заднице. — Думаю, лучше начать сначала, — он поднялся с колен и сев напротив, начал пояснять, — всё это началось с Фестиваля. Тогда я думал, что дальше одной прогулки с Фудзико не зайдёт, но она напоила меня афродизиаком, которым, с ней поделилась знакомая, работающая в квартале Ёсивара и мы… В общем, теперь, она ждёт ребёнка, а я не знаю как мне быть. Мне нужна ваша помощь, вы ведь талантливый медик, вам под силу тихо создать средство для выкидыша, правда? Наступила гробовая тишина. Я сидела и не могла и слова произнести вслух, а если мысленно, то в голове только маты. Как я могла прозевать такие вещи? Понимаю, за всем я не услежу, но шоу беременна в 16, мир, ты сейчас серьёзно? Я ошиблась с задницей, тут полнейшая жопа. Однако понимаю, что он прав. Выкидыш нужно спровоцировать, а иначе… и ребёнок, и мать могут погибнуть, а ещё остаться без отца и мужа. Нет, я конечно попытаюсь спасти их всех в битве против Первой Высшей, но и свою шкурку мне тоже нужно держать в сохранности. В отличии от них, у меня любовь взаимная, да и детей, до победы над Музой, я точно не планирую. — Я вижу, тебе больно и ты растерян, но решение принимаешь верное. Мы — Столпы и пока жив Кибуцуджи, должны защищать покой людей, не взирая на собственные мечты и желания. В нашей профессии без жертв не обойтись, такова цена победы. Я тоже не хочу лишать жизни невинного ребёнка и понимаю, что дитя не должно отвечать за грехи отцов, но иначе, он может поставить под удар нас всех. На носу битва с несколькими лунами и Мудзаном, который увеличил активность демонов за последний год, а что если он раскусит, где находиться наш корпус? То мать спасётся, а дитя нет. Кибуцуджи убьёт ребёнка самым первым или предложит обмен жизни младенца на жизнь такого сильного Столпа, как Гёммей, Санеми или… Ренгоку. Может быть, тебе и безразлична Фудзико, но я за свою семью буду стоять горой и не позволю даже волоску пасть с их головы. А ведь ещё куча раненных и изувеченных в моём госпитале… Это не тот путь, на котором у тебя простой выбор, прости, но либо мы все, либо ребёнок. — Я выбираю корпус, — процедил он и отвернулся, стараясь не показывать слабость дабы не растерять остатки гордости в моих глазах. — Трудное решение… и верное, — я положила ладонь на его плечо и слегка сжала, давая понять, что он не один, — я приготовлю препарат и дам выпить его Фудзи, но ты должен будешь подстроить несчастный случай, в котором она «случайно» потеряет малыша. На ранних сроках беременности это сделать просто. Потом, как ни в чём не бывало, пришлёшь ворона Уз ко мне и дальше я разберусь. — Шинобу-сама… вы и правда понимающая, я буду вам обязан, — промолвил он сквозь стиснутые зубы, а я чувствовала мелкую дрожь по всему его телу. — Не нужно слов, — я развернула парня лицом и позволила обнять себя. Прижимая психически беззащитного мальчика к себе, ласково, будто родная мать, глажу по мягким волосам, а он просто лил слёзы не в силах сопротивляться, — Больно, да. Убивать демонов это одно, а людей, тем более невинных… страшно, подло, мерзко, ведь каждая жизнь священна, — прошептала я, крепко прижала его к себе, — Как физиолог, могу сказать, что та жизнь, что внутри Фудзико, это не человек. Пока. Но зная, что тебе будет всё равно и ты не поймёшь, то лучше не стану продолжать. Мы стояли так долго, пока Муичиро не успокоился окончательно. Один день, а у меня сплошной бардак в жизни и в душе стало как-то гадко. Где же мой лучик Кёджи, которому я могла бы доверить всё, что у меня есть, за исключением того, кто я на самом деле, но думаю, придёт время и эта тайна тоже не будет для него секретом. После нашей беседы, Токито знатно устал морально и потому, быстро приготовив ему успокаивающий прохладный напиток, пожелала отдохнуть и вышла. Сейчас даже не вечер, а я так ужасно устала. Надев сандали, быстро вернулась в поместье бабочки, где застала умиротворяющую картину в лице Геньи и Аой, которые вместе с Кию, Суми и Нэко развешивали бельё. Конечно, Шинадзугава-младший возмущался, но порция ненавистных взглядов и «вежливых» слов быстро остудили пыл того. На едва движимых ногах, стараясь не попасться им на глаза, проскользнула в лабораторию, где держала пару-тройку выкидышных лекарств, но в основном для себя. Мне до боли в груди жаль и Фудзи, и Муичиро, но зная почему всё так завязалось, остаётся приказать своей совести заткнуться и идти спать, пока я не сошла с ума окончательно. Тем же вечером, я, закончив осмотр троих истребителей после тренировки, попросила позвать ко мне Фудзико Сэцури. Как оказалось, она старше моей Нао на два года. М-да, учётку надо чаще листать, но сейчас речь не о том, а о беременности девушки, которая, показалась мне здравомыслящим, но как говорят на старой-доброй Руси Матушке, в тихом омуте черти водятся. — Кочо-сенсей? — она приоткрыла дверь в мой кабинет и я кивком позволила войти. — Присядь, — я была максимально расслаблена или очень старалась себя в этом убедить, но в данном случае, я должна была показать, что не враг, а иначе последствия будут плохими. — Вы… всё знаете, да? — обречённо спросила она, заламывая руки и присаживаясь на стул напротив. — Да. Увы, знаю, но пока, более никто, кроме Муичиро, — заверила я, скрепив пальцы в замок. — Признаю, поступила глупо и необдуманно. Гормоны пеленой застелили взор, но госпожа Шинобу, умоляю, не убивайте ребёнка внутри меня, он не помешает, честно… я готова отказать от титула истребителя и навсегда уехать с малышом куда-нибудь в глухую деревеньку! — она молила, стоя на коленях, а я не могла сдержать капающих по моим щекам слёз. Я говорила Муичиро о рисках, а сама не могу ответить молящей на коленях матери, пусть и молодой, но матери, нет. Почему… почему я такая сентиментальная?! Вскочив со стула я отвернулась к окну и мне вспомнился один момент из прошлой жизни. Это было на моём первом курсе. Я была молодой студенточкой, но замкнутой и по законам всех жанров, моей подругой была девушка взрывная, яркая и словно красочный торнадо сметала всю грусть на своём пути. Не повезло ей влюбиться и забеременеть от бандита, а он мужик солидный, при деньгах, но женат и уже имеет пятерых детей. Вот и говорит ей, мол, на аборт. Причём тут я? Этот мужик был отцом моего воспитанника, которому я преподавала биологию как репетитор, вот и умоляла она меня, уговорить его оставить ребёнка. — Алиса… он же прислушивается к тебе. Ты умная, интеллигентная девушка и очень-очень языкастая! Уговори Павлушу, прошу… — она так же умоляла, но… в тот день всё было иначе. Я отказала. Отвернулась. Не попыталась найти другое решение проблемы, бросила её одну. Она ушла не солоно хлебавши, а после… родила дочку, вышла за акушера, который роды у неё принимал и уехала в другой город. Проходя мимо «серой мыши», то есть меня, улыбается и говорит, что не в обиде, на чай зовёт, но я отказываюсь. Чувствую себя виноватой и в то же время героем. Повернувшись к Фудзико, я произнесла, стирая слёзы. — Один раз, я уже отказала и потом сожалела всю жизнь о том, что так и не попросила прощения. Протянув баночку девушке, закончила диалог так, — Ребёнок твой, значит и выбор сделаешь ты. Ты мне не дочь, не сестра и не воспитанница, что-то не устроит в предложенных выборах, суд Главы состоится завтра по утру. Даю два варианта, либо ты пьёшь моё лекарство и возвращаешься в строй через три дня, либо снимаешься с должности пожизненно, но по тихому, «погибнув на миссии» скажем так, а сама уезжаешь в выбранную мной деревушку и живёшь там, воспитывая своего малыша. Решайся, — мир жесток, но и я не могу быть слабой. Мне нужно спасти любимого, а значит я стану жёстко-демократичной во имя него. — Я решилась. Второе. — Хорошо. Поставь бутыль на полку и жди сколько потребуется, возьму тебя на миссию и там отдам кому-нибудь. Главное, токсикоз скрывай, а плохо станет, сразу ко мне, ясно? — Ясно, — она смотрела на меня как на бога, но я лишь устало выдохнув, махнула рукой и покормив Руку, скинула халат и ушла домой. Когда я вышла во двор, Фудзико нигде не было. Убить ребёнка цугуко подруги я не смогла, но если и с Аказой меня настигнет такое же фиаско, то это пиздец друзья. Хреновый я спаситель мира, выходит, говорила первая часть мозга, а вторая парировала это тем, что я усмехнувшись, подумала, что зато, решала из меня вышел очень даже ничего.***
— Госпожа Тамаё, рада видеть вас, — мы встретились вечером следующего дня в заброшенной деревушке под Токио. Мы одарили друг друга формальными и тем ни менее, уважительными глубокими поклонами. — Взаимно, Кочо-сан. Мне доложили, что вы настаивали на встрече. Пройдём внутрь? — она указала на вполне крепенькое строение и я кивнула. Может быть, демонов тут и нет, но полицейские патрули не редкость. Внутри, мы вместо костра воспользовались лампами и я первой нарушила тишину не заставляя гостя ждать. — Тамаё-сама, я знаю, вы работаете над ядом против Кибуцуджи и лекарством против демонических лун и всех демонов, — Юширо уже хотел что-то выкрикнуть, но предвидевшая это Тамаё, тут же жестом повелела ему молчать. — Да, это так. Я горю желанием убить его, а заодно спасти всех против воли обращённых, — кивнула женщина, заправляя выбившуюся цвета угля прядь за ухо. — Похвально, а что если я предложу вам инструменты, которые принесут вам целую, полную частиц Мудзана плоть? — как и предполагалось. Сама Тамаё внешне выглядела спокойно, но глаза горели заинтересованностью, я продолжила, — Взамен на столь чудесное и уже протестированное оружие, я попрошу спрятать одну девочку и помочь ей с жильём. Она носит под сердцем ребёнка Столпа, а по нашим правилам, истребителю, являющемуся цугуко Столпа, запрещено иметь детей до выхода на «пенсию» или добровольного отказа от поста. — Гм, вот как, — она задумалась. Надолго. На улице пошёл сильный ливень. Приятная прохлада скользнула мне под плащ, заставляя миллионы мелких мурашек растечься по телу. — Так что вы скажете, госпожа Тамаё? Отклоните её предложение? — вставил свои пять иен Юширо. — Скажу, что принимаю предложение и буду рада сотрудничать со столь одарённым человеком, — я протянула демонице руку, которая была тут же пожата. Холодная, но гладкая ладонь была приятна на ощупь. Моя кожа похожа, но она тёплая. — Отлично! Тогда, возьмите, — я достала заранее припрятанный тут чемоданчик со всеми ядами, оружием и инструкцией, чем знатно удивила и Юширо, и Тамаё. Первый был поражён до глубины молчания, а женщина только улыбнулась. — Вы неплохо подготовились, — кивнула демоница, осматривая «арсенал», — тогда я осмелюсь просить о невозможном… плоть Кибуцуджи Мудзана. — Понимаю. Я возьмусь. У меня с ним свои счёты. В этот день мы стали союзниками, а чуть позже и соучастниками, когда я умело подстроила «несчастный случай» с помощью Муичиро и Гию, н-да, ему тоже пришлось рассказать, но поняв, что под раздачу люлей попаду и я, он предпочёл молчать, Фудзико уехала в селение, стоящее неподалёку от деревушки, где прятались Тамаё с Юширо. Моя знакомая врач, так что роды примет быстро и безболезненно. Конфликт с беременностью был урегулирован. Что за случай, объяснять смысла нет, не так уж это и важно, но после него, Фудзи смогла соврать, что поняла, что должность цугуко не её и Глава с моей подачи отпустил её. Знал бы Ренгоку, чем я тут занимаюсь, точно без ушей домой вернулась бы. Хотя… не знаю, я никогда не видела как он злиться, плачет или просто грустит. Это я хандрю 24/7, а он вечно бодрячком да на оптимизме. Уж не пойму, энерджайзер у него что ли встроен или просто солнечные батареи, но такой силы и активности я никогда не встречала. Даже гордость пробирает, ведь это мой будущий муж. Два месяца подготовок не прошли даром, ловушки готовы, всё просчитано, если что, Тамаё, Юширо и Гию будут неподалёку и вместе задержат Аказу, если что-то пойдёт не по времени.Настоящее время…
— Ты права, из двоих шестых лун по-настоящему силён только брат, — задумчиво кивнула Тамаё, — против него потребуется что-то парализующее или разъедающее плоть. — Именно, но плоть разъедать мы не будем, а только парализуем, я постараюсь найти способ сохранения плоти хотя бы на три дня, — массируя виски, уставшим и севшим от невовремя настигнувшей меня простуды голосом проговорила я. — Хн, хорошо. Думаю, так тоже сойдёт, но если что Юширо будет рядом с вами и если всё удастся, отнесёт плоть или кровь мне, — она повернулась к помощнику и сведя брови к переносице, произнесла, — В бой не вступать. Ты меня услышал, Юширо? — Да… госпожа Тамаё, — нехотя просопел недовольный таким раскладом дел секретарь демоницы. — Вот и умница, — подхватила я и мы, кивнув другу на прощание разошлись. Уставшую и обессиленную меня, сорвавшуюся с ветки, подхватил Томиока. По его взгляду вижу — недоволен или даже зол, подкалывать как-то не хочется, а то вдруг уронит ещё. Донеся меня до своего поместья, заносит внутрь и не снимая сандалий укладывает на свой футон, только потом озабочиваясь вопросом обуви. Я подыхала от жара. Тело горело. Голова болела. Мою горячую ладонь накрыла чья-то холодная. — Хватит быть сильной для всех, побудь слабой, хотя бы для меня… ты же моя сестра, а я не хочу терять близкого мне по духу человека, — он крепко сжимал мою ладонь, не желая отпускать домой и ухаживая за мной самостоятельно. — Глупый братик, если я не буду самой сильной и стойкой, то потеряю всех, кого люблю ещё раз, а это в разы больнее… знать, что счастье, на которое ты имел право, снова отняли, — я позволила себе слёзы и сняла маску улыбки, представая во всей своей настоящей красе, — Мне страшно, Томиока, очень страшно. Первый бой с высшей луной и мне предстоит не только сразиться, но и лицезреть возможные трупы друзей и знакомых. Я… просто устала. Хочу уснуть и не проснуться, хочу переложить весь груз на другого, более сухого в плане эмоций человека, но понимаю, что даже «сухие столпы» могут терять контроль и самообладание. Я не могу бежать и быть слабой тоже. Прости, Гию, но это моя миссия. — Я понимаю и поэтому стараюсь не читать тебе нотаций лишний раз, но очень переживаю. Можешь пообещать, что не умрёшь? — ложа мне на лоб холодную повязку, с интонацией озабоченной мамочки произносит друг. — Конечно, клянусь своим поместьем, что не умру, — кивнула я, слегка сжав его холодную ладонь в своей. — Отдыхай, тебе завтра предстоит достаточно серьёзный бой, — сменив уже тёплую ткань на моём лбу на прохладную, он накрыл меня одеялом, а сам уселся перед ирори, который тут же принялся разжигать, повесив на крючок чайник. Усмехнувшись, я погрузилась в лечебный сон. Не мудрено, заболеть после недельного отсутствия сна. Ох~х, если это узнает Ренгоку, я — покойник. Мне снилось прошлое самой Кочо. Достаточно печальное. — Сестрёнка, мы сегодня снова вместе патрулируем твой участок? — смешно надув щёки спросила маленькая Шинобу. — Верно, я вчера зачистила его от сильных демонов и поэтому, ты спокойно сможешь потренировать свои умения на слабых из них, — погладив младшенькую по непослушным волосам, весело прощебетала Канаэ. — Как же здорово! Наконец-то, я смогу стать такой же сильной как и ты! — Шинобу с готовностью сорвалась с места, на котором сидела и улыбаясь старшей сестре, схватила деревянный меч, показывая Канаэ как она убивает врагов. — Всегда так улыбайся. Я верю, ты станешь самой прекрасной убийцей демонов, — притянув к себе сестру и тиская ту в объятиях, проговорила Кочо старшая. — Естественно! Ведь у меня такая заботливая сестрёнка! — обнимая сестру за шею, шепчет ей малышка. Они смеются. Далее, меня перебрасывает в воспоминание о смерти Канаэ. Исчезнувший на рассвете Доума и плачущая Шинобу, сидящая на коленях перед умирающей сестрой. Она откинула клинок и подхватила истекающую кровью старшую на руки, заливаясь слезами. Я знала, это будет последний раз, когда она покажет свои настоящие эмоции. Наверное, Канаэ Кочо предвидела такой исход событий и поэтому, обнимая плачущую сестру, попросила ту ярче улыбаться и сиять, ведь ей так нравилось, когда младшая не скрывала, что чувствует. Снова вспышка и я стою на похоронах. Мрачные столпы, бледная Шинобу и стоящий рядом Ренгоку поддерживающе ложит ладонь ей на плечо. Она не скидывает и безразлично смотрит на могилу единственного любимого человека. Слова из Википедии всплывают мгновенно: «в четырнадцать лет стала хозяйкой Поместья Бабочки». Она в свои четырнадцать морально не сломалась под таким грузом и выстояв, не только разработала собственную технику, так ещё и цугуко воспитала. Думаю, я недооценила тебя, Кочо. Меня погрузило в темноту и перед глазами всплыло расплывчатое воспоминание самого тела. Попытаюсь описать его вкратце и понятно. Ночь на дворе. Огромная луна. Чей-то сад. Голос, уж больно знакомый и чаша с водой. Более, ничего. Всё обрывается, стоит чаше приблизиться к… чему? К экрану? Ну, скажем-с к экрану, ладно. Кое-как открыв ставшие стальными веки, безразлично пялюсь в потолок и обдумываю все моменты воспоминаний. За ширмой что-то зашуршало и оттуда вышел переодетый в домашнюю юкату, подвязанную поясом с накинутой поверх хаори Томиока. Он сразу заметил, что я не сплю и подойдя ближе, уселся на расположенный рядом дзабутон. — Доброе утро, — я присела, опираясь на ладони. — Доброе, — хмыкнул он, — Как самочувствие? — Гм, — я сделала вид, что задумалась, — готова порезать демонов на сашими. — Неплохо, если отпускаешь колкие шуточки, значит здорова, — слегка усмехнулся Гию, а потом чуть осторожно добавил, — по крайней мере, голова точно в порядке. — Боялся, что с ума сойду? — принимая лотосообразную позу и скрещивая руки на груди, шутливым тоном интересуюсь я. — Не совсем, просто ты сильно нервничала во время сна, я волновался, — пожал плечами Томиока, щёлкая меня по носу, за что заслужил удар подушкой по макушке. — Кстати говоря о сне, сколько я спала? — словив на себе взгляд мамочки, спросила я, пряча подушку за спину. — Около десяти часов, нужно уже выдвигаться, этим вечером рейс поезда «Бесконечный» будет завершён. Навсегда. — Как говорят машинисты, конечная, — кивнула я.XXX
XXX
***
Танджиро, Зеницу и Иноске прибыли на станцию чуть раньше нужного, но это не помешало им едва не опоздать на поезд и чуть-чуть потревожить местное население. Спрятав клинки за спину, они быстро запрыгнули в последний вагон уезжающего поезда под свистки полицейских. Обладающие большей выносливостью и скоростью Камадо и Хашибира живо оказались на балкончике вагона, а Агацума, отчаянно крича, нёсся за поездом в надежде, что ему подадут руку помощи. Юный мечник дыхания Солнца и кабанья голова не отказали и вскоре, все три друга уже вовсю осматривали вагон изнутри. Иноске будто прокажённый носился по всей площади вагона, стараясь заглянуть в каждое окно. — Быстрый! Очень быстрый! — вопил он, а Зеницу, недовольно фыркая, постоянно оттаскивал друга за шкирку с криками, — Идиот, хватит уже! Танджиро не отказывал себе в удовольствии помочь людям поднять вещи на полку или успокоить бушующее дитя. Через пару минут возни, к нему присоединились и Зеницу с Иноске. — Танджиро… ты видишь этого Ренгоку? — поинтересовался Агацума, совершенно не помнящий, как тот выглядит. — Ну-у… у него причёска безумная, а ещё я помню его запах, — пояснил Камадо, а вспомнив ещё один забавный момент издал тихий смешок, — госпожа Шинобу как-то говорила, что Ренгоку очень похож на большую пламенную сову. — Ты… про ту красавицу с большими фиолетовыми глазами? — уточнил Зеницу и при воспоминании о докторе, его щёки запылали румянцем. — Ага, про неё самую. Она и правда очень красивая, а ещё мудрая не по годам, — с этими словами, мальчик раскрыл смежную дверь вагона и громкое «вкусно», заставило подскочить всех троих. Неуверенным шагом они прошли до места, на котором сидел Хашира Пламени. Поедая вкусный обед и давая понять об этом всем, Кёджуро ожидал их, но даже когда троица подошла, он сначала закончил, а уже после решил поговорить. — Значит ты тот мечник, что всё время был рядом с моей Шинобу и получил внимание учителя? — спросил Ренгоку, закончив ужинать. — Да, моё имя Танджиро Камадо, а это Зеницу Агацума и Иноске Хашибира, — представился сам и представил друзей юный мечник дыхания Солнца. — Понятно, а в коробке значит… — он пытливо посмотрел на мальчика и тот кивнул, — Да, моя сестра Недзуко! — Ясно, она показала то, что было одобрено учителем и в этом нет никаких сомнений, — он похлопал рядом с собой, — вы можете присесть. Пока Танджиро с Кёджуро беседовали, Иноске пытался выломать стекло в поезде, а Зеницу изо всех сил старался этого не допустить. Бюджет не резиновый. — Нихрена себе, какой быстрый! Владыка земли крутой! — вопил кабан. — Прекрати идиот, ты стекло разобьёшь! Бюджет не смола, попробуй быть аккуратнее! — оттягивал его мечник молний. Тем временем за беседой у Камадо и Ренгоку. — Так что вы делаете на этом поезде? Вы на задании? — поинтересовался Кёджуро. — Верно, — кивнул Танджиро, — Ворон Уз велел нам прибыть сюда и поскорее присоединиться к вам. — Понятно. Теперь, мне всё ясно. — Можно вас спросить? Я хотел спросить у вас лично, Ренгоку, — чуть замявшись попросил юный мечник Солнца. — Спрашивай. — В общем, это о моём отце… он был очень слаб и часто болел, но в метель, которая была способна заморозить лёгкие, он выходил из дома и исполнял… Хинаками-кагура! Танец бога Огня! Госпожа Шинобу… сказала, что это дыхание называется дыханием Солнца и Ёриичи Цугикуни является тем, кто его создал, а ещё, с её слов, это вы ей об этом поведали. — Шино… — его взгляд теплеет и будто оттаивает, Танджиро в замешательстве смотрит на него, так сильно она действует на мечника пламени, что даже при одном её упоминании, Хашира это другой человек? — Эм, Ренгоку… — он слегка дёргает того за рукав. — Ах да, я просто задумался о твоих словах. Шинобу и правда могла так сказать, не девушка, а настоящая лиса, но я, к сожалению, ничего не знаю о танце бога огня. Так что, извини, юный Камадо. Лучше… стань моим учеником! — Чего так быстро?! — шокировано воскликнул Танджиро. — У Дыхания Пламени очень богатая история. Мечники воды и пламени, всегда были среди Хашира. Вода, Пламя, Гром, Камень и Ветер — это основные стили дыхания, а всё остальное пошло уже как ответвления. Например, дыхание Цветка произошло от водного. Так что, стань моим учеником и я смогу о тебе позаботиться! — Да не за этим я! — раздосадованно-отчаянно завопил Камадо. «Он странный.» — подумал Зеницу, наблюдающий за всей развернувшейся картиной и заодно не забывая прописывать ежеминутных пенделей неугомонному Иноске. «Он хороший человек. Судя по запаху, у него обострённое чувство справедливости и достаточно сильное чувство любви, и я даже догадываюсь к кому.» — рассуждал Танджиро, поглядывая на прикрывшего глаза Ренгоку. — Ах-ха-ха! Он быстрый! Тако-ой быстрый! — орал Хашибира, практически полностью высунувшись из окна. — Веди себя нормально, дурень! — вопил Зеницу, оттягивая его назад изо всех сил. — Охренеть какой он крутой! Хочу выйти и бежать с ним рядом, посмотрим, кто быстрее! — продолжал свою тираду кабан. — Бли-и-ин, должен же быть предел твоей тупости! — едва удерживая рвущегося наружу Иноске, кричал Агацума. — Будьте осторожны дети, демон может появиться в любую секунду, — предостерёг троицу, только что открывший глаза Ренгоку. — Вы… вы же шутите, да?! — отвлёкся на него Зеницу, после того, как сумел оттащить буйного кабана от окна. — Нет! Будьте начеку! — прозвучал ответ. — Значит, не шутите… — обречённо простонал блондин, а после завизжал от страха, — Так мы к нему не едем, а он уже здесь! А-а-а-а-а! Я хочу выйти наружу! — За последние несколько месяцев, здесь пропало около сорока человек, а посланные мечники пропали без вести. Поэтому я, как Хашира, был привлечён к расследованию, но руководство операцией принадлежит другому. — А… кому тогда? — задумчиво пробубнил Камадо. — Кочо Шинобу, вашему врачу. Судя по её последнему письму, она приготовила некий «подарок» и будет ждать нас под Асакусой с ловушкой для демона. Наша же миссия, убить первую низшую луну и двух демонов слабее до прибытия на пункт встречи. На всё про всё около двух часов. Вопросы? — Что-о? Сама госпожа Шинобу придумала весь этот план?! — выкрикнул Зеницу, явно не ожидавший, что «милая красавица-доктор» разрабатывает столь коварные и ограниченные по времени планы. — Убить демона! Уби-и-и-ить! — радостно завопил кабан, размахивая своими зазубренными клинками. — А-А-А-А-А! Это точно моя остановочка, моя остановочка! Пустите-е-е-е! — перешёл на рыдания Агацума. Пока команда истребителей ожидала нападения и общалась, смежные двери открылись, впуская в вагон бледного, как полотно билетёра. Шагая будто живой мертвец и всё время проговаривая одно и то же предложение, он словно призрак, прошёл мимо рядов к отряду Ренгоку. Трясущийся от страха как осиновый лист Зеницу не заметив, снова начал выть, а никогда не ездивший ранее в поезде Танджиро задал вполне логичный вопрос, — Э-э, кто это? — Это билетёр, человек, который проверяет билеты на поезд у пассажиров, то есть, у нас с вами, — пояснил Кёджуро, протягивая мужчине билет до Токио. Истощённый и не кажущийся живым мужчина спокойно продырявил билеты истребителей, но стоило Камадо подойти ближе, как свет несколько раз моргнув, погас на минуту, после чего, вновь загорелся. Ренгоку только усмехнулся про себя, понимая, к чему ведут такие игры со светом. «Какой неприятный запах…» — подумал Танджиро, когда ему вернули билет, на котором красовалось идеально круглое отверстие. — Доброй… вам дороги, — прошелестел билетёр. — Господин билетёр, пожалуйста отойдите! Здесь опасно! — подскочив с сиденья, принял боевую стойку Кёджуро. Далее, для юных мечников всё происходило как в замедленной съёмке. Перед ними возникает огромный демон, голова которого разделена на два лица и изо рта каждого вываливался огромный язык. Кожа вся серая, а на лбу две пары жёлтых глаз. Ренгоку подрывается с места и мгновенно сносит голову врагу, используя первую кату дыхания пламени: марево. Ничего не успевший сотворить демон разлагается на глазах изумлённых и напуганных граждан, которые, сорвавшись с мест побежали в дальние вагоны. — Вперёд! Поможем! — последовал за пронёсшимся в другой вагон Кёджуро, Камадо. — Ха-ха-ха! Уби-ить! — прорычал Иноске. — Ну почему вы все убежали без меня-я-я-я?! — захныкал сидящий на полу Зеницу, после чего встал и последовал за товарищами. Стоящий в соседнем вагоне Ренгоку обернулся на звук позади себя. Мальчики встали перед ним, будто защищая, а он не смог сдержать улыбки, представляя на их месте хрупкую девушку с фиолетовыми прядками среди чёрных завитых волос, которая на «рыбалке», сделала то же самое, но слегка не умело подставив себя. Задумавшись, он не уследил за бросившимся на чудовище Иноске, которому, могли бы снести голову, если бы Кёджуро вовремя не опомнился и не оттащил кабана из-под удара, успев ещё и голову демону срубить второй катой дыхания. — Запомни малец, голову нужно рубить ему, а не чтобы срубили тебе, — хохотнул Пламенный Хашира, возвращая клинок в белоснежные ножны. — Какой… крутой! Возьмите меня в ученики! — подпрыгнул Камадо от восторга. — Конечно! — ответил ему Ренгоку, улыбнувшись. — Здорово-здорово! — в такт ему вторил Агацума. — Зашибенно! — одобрительно проорал Хашибира. Они радовались и восхваляли силу Пламенного Столпа, не подозревая, что ловушка уже активирована, однако, у них всё же был мощный козырь в рукаве: Шинобу Кочо.***
Сон сморил охотников истребителей достаточно скоро и через какое-то время, все пассажиры поезда сладко спали, совсем не слыша шагов бегущего по вагонам билетёра. Мужчина старался изо всех сил добежать до нужного места и когда по запаху определил нужное, упал на колени умоляя. — Я пробил их билеты и усыпил всех! Прошу, дайте мне увидеться с покойной женой и дочкой… умоляю… — слёзы крупными каплями стекали по впалым щекам и ставшей серой от переживаний коже. С потолка свалилась кисть на которой удобно разместились рот, два глаза и символы, означающие «сон». — Ты хорошо постарался и позволю тебе заснуть, — рот улыбнулся, — а теперь, спи-и-и… — мужчина свалился на пол, а рука проговорила, — пусть тебе приснится встреча с семьёй. — А что делать нам? — спросила бледная и немного потрёпанная девочка лет двенадцати. — Через некоторое время их сон станет крепче, нужно быть аккуратнее, некоторые истребители от одного запаха быстро проснуться, поэтому до сигнала сидите здесь. Я же пойду заканчивать дела в кабине машиниста и какое-то время буду там. Вы уж постарайтесь, — они перевели взгляд на билетёра, по щеке которого текла слеза, — если тоже хотите увидеть счастливые сны. — Есть. Танджиро снился лес укутанный снегом. Он шёл, не чувствуя холода под ногами, не ощущая колюще-леденящего порыва ветра и ничего не понимая. Осознания ударило в голову неожиданно и вынув катану, он осмотрелся. Ощущения и чувства вернулись. Ноги мёрзли, а лицо горело из-за хлещущего по нему ветра. Хруст снега позади заставил парня безмолвно вскрикнуть и развернуться. Камадо замер. — Ой, братишка! Уже вернулся! — просияла Ханако. — Продал уголь? — вторил сестре Шигеру. Откинув клинок в снег, он бежал им навстречу, молясь, чтобы близкие люди не были миражом. Он так желал их обнять, сказать то, чего не смог при жизни, ещё раз почувствовать запах любимых членов семьи и никогда не расставаться. Повалив младших брата и сестру на снег, он роняя слёзы, крепко прижал их к себе, умоляя его простить. — Простите, что не спас вас тогда, простите, что не вернулся вовремя, простите-простите-простите! — он захлёбывался слезами, желая всем сердцем, если это сон, то остаться в нём навсегда, ведь здесь, мама и все младшенькие живы, счастливо живя с ним в маленьком доме. Нет всех ужасов сражений, не существует постоянной угрозы и боли тоже нет. Только тёплый семейный очаг. — … а потом, братишка начал плакать! Я даже испугалась! — рассказывала Ханако матери. — Ха-ха-ха, ну ты и даёшь! — расхохотался Такео, посмотрев на старшего брата. — Может быть, ты переутомился, нет ли у тебя жара? — озабоченно взглянув на сына, спросила Киэ Камадо. — Да нет, всё в порядке. Не волнуйся, — улыбнувшись, ответил ей сын. Услышав слова брата, Шигеру выхватил у Ханако ткань и накрыл ею голову брата, посмеиваясь. Раздался смех и атмосфера приняла тёплый оттенок. Наслаждаясь семейной идиллией, которой ему так не хватало, Танджиро тихо шепнул, — Знаешь мам… я будто бы видел очень страшный кошмар. Четверо детей умело обвязали верёвками запястья столпа и истребителей. Одна из девочек замешкавшись, спросила, — Нам же нужно только запястья обвязать? — Да и постарайся их не касаться, — ответила самая старшая из них. Закрепив верёвки на запястье Танджиро, смертельно больной мальчик начал считать вдохи и выдохи, медленно погружаясь в сон. — Баю-баюшки-баю, баю-баю-бай, позабудьте как дышать, баю-бай. Пусть к вам демон придёт, баю-бай, пусть он съест вас, баю-баю-бай, — Энму оглянулся, — похоже, они рады. Видимо им впервые снятся такие сны. Ха-ха-ха. Всё глубже и глубже в пути вы сна, — мельком взглянув на отрывок сна Танджиро, он продолжил, — Какой глубокий сон! Больше… вам не суждено проснуться. Зеницу ощущал аромат цветущего персика, а его ладонь крепко сжимала ладонь чужая, но тёплая, принадлежащая Недзуко. Она счастливо улыбалась, а мечник молний не спеша вёл её на любимую поляну, на которой, ему доводилось бывать с дедушкой. — Там растут очень сочные персики, а ещё повсюду цветёт белый клевер! Хочешь, я сплету тебе венок? Я в этом мастер! — счастливо говорил он бегущей за ним возлюбленной. — Конечно, давай сделаем их очень много! Вместе! — засмеялась девушка. — А ещё там есть река, но не волнуйся, она мелкая! — продолжал тем временем Зеницу. Как вдруг юная Камадо притормозила. — Речка? Но Зеницу… я не умею плавать… — растерянно проговорила она. — Ну что ты милая Недзуко! Садись на меня и я сделаю так, что твои ножки даже не коснуться воды! — он присел перед ней и позволил влезть на спину, а как только она это сделала, то живо активировал скорость молнии, удаляясь с ней вдаль. — Ворошить! Ворошить! Мы идём пещеры ворошить! — напевал Иноске, шагая по подземному туннелю. За ним в ритме его слов топала Недзуко, у которой выросли кроличьи уши и хвост. — Пахан! Фыр-фыр! — крикнул появившийся из ниоткуда Танджиро, который стал больше походить на тануки, чем на себя. — Чего вам, братки номер один и два? — резко спросил кабан, останавливаясь. — Мы нашли владыку пещер! Он очень огромен и храпит! Пи-пи! — ответил Зеницу, приобретший вид мутировавшей белки. — Вперё-ё-ёд атакуйте его! — приказал Иноске и двое братков тут же кинулись на монстра с криками, — будет сделано пахан! — А ты чего уселась, приспешница номер три? — обратился кабан к крольчихе Недзуко, — пойдём со мной и я дам тебе этих блестящих желудей! — буркнул Иноске, протянув ей три орешка, а когда они все трое кинулись на чудище, то присоединился к ним с криком, — Напроло-о-о-о-о-ом! Ренгоку снилось родное поместье. Яркий солнечный день и лежащий на футоне отец. Всё вокруг больше походило на воспоминание, чем на реальность или сон. «Хм. Зачем я сюда пришёл? — задал простой вопрос себе пламенный хашира, но стоило его пальцам случайно коснуться катаны, как память вернулась сама, — Точно. Нужно рассказать всё отцу о том, что я стал Столпом.» Он стал говорить. Долго. Много. Точно. Но единственное, что получил в ответ, были слова, — Ну и что, что стал Столпом? Никому дела нет до этой чуши. Всё равно путного ничего не выйдет, не из тебя, не из меня. Возвращаясь к себе, он встретил младшего брата — Сенджуро, который опасливо выглянув из-за сёдзе, улыбнулся и поспешил навстречу старшему. — Ах, дорогой брат, ну что… батюшка обрадовался новости? Как думаешь, если я стану Столпом, то он примет меня? — слова брата натолкнули Ренгоку на мысли об отце. «Он не всегда так себя вёл. В молодости, когда отец был Столпом, эмоции в нём пылали, но однажды, вдруг ушёл из мечников, внезапно. А ведь он с таким пылом воспитывал меня и брата. Почему? — Кёджуро одёрнул себя, — Не думай о том, о чём думать бесполезно. Сенджуро наверняка ещё тяжелее моего. Мать умерла от болезни так рано, что он почти её не помнит, а отец вон какой…» Опустившись на колено перед братом, он честно ответил. — Буду искренен, отец этому ни капли не обрадовался. Ответил, что ему всё равно, но знаешь, от этого мой пыл точно не ослабнет! Пламя в моём сердце не погаснет! Пламя ничто не сломит! А ты Сенджуро… у тебя, всё никак у меня. У тебя есть старший брат, который в тебя верит! И какой путь ты бы не выбрал, ты вырастешь достойным мужчиной! Будем жить с пламенем в душе! Всегда. Мы не сдадимся! — прижимая младшего к себе в объятия, он закончил, — Даже в грусти.***
— Очень неплохо. Сплетённая мной верёвка, позволяет проникнуть в сны тех, к кому эта верёвка привязана, — Энму чувствовал воодушевление и вкус приближающейся победы, — В сражении я всегда уделяю особое внимание мелочам. Будучи во сне, даже Столпы ничем не отличаются от младенцев. Сперва лучше разобраться с охотниками, а потом неспешно пировать. Хи-хи-хи. Коушикирики пряталась за забором, наблюдая за Ренгоку. Едва не попавшись, выбралась наружу, вспоминая, что говорил им демон. Нужно выйти за границы сна в зону бессознательности, где расположено ядро сознания. Если его уничтожить, то владелец сойдёт с ума. Она тщательно ощупывала пространство, когда наткнулась на невидимую стену. Кивнув самой себе, разрезала его и вошла внутрь. Всё вокруг пылало ярким пламенем. Земля под ногами казалась раскалённой лавой. Ядра сознания нигде не было видно. Коушикирики оглядывалась в поиске намёка на него, пока не заметила вдали оазис из цветущей глицинии. Поспешила туда не взирая на горящие ступни. Островок встретил прохладой и журчащим ручейком, а в центре ярко сияло ядро сознания. Она покрепче ухватила рукоять шила, как друг чья-то рука резко схватила её за запястье, откидывая далеко в пламя. Из тени вышла неизвестная ей девушка. — Не позволю, — только и сказала она, как исчезла, а мощный удар в шею погрузил Коушикирики во тьму. Девочка проснулась в лесу будучи связанной, а рядом стояла удивительной красоты женщина. Её глаза были похожи на бездонный океан пурпурной краски, а кимоно будто шили для императрицы. Волосы цвета угля, собранные в строгий пучок. Она контролировала процесс… медитации? Ничем другим назвать то, что она держала руки над головой сидящей в позе лотоса той самой девушки. Белое хаори с рисунком крыльев бабочки, тёмно-фиолетовая форма и фиолетовые прядки, заколка-бабочка, это точно она. Рядом с фонарём стоял высокий юноша в светлой одежде, волосы которого напоминали цвет листов глицинии, а глаза сам цветок. Она дёрнулась и тогда у её шее мгновенно оказалось лезвие катаны спрыгнувшего с дерева мужчины в цветном хаори. — Это последняя? — бросив на Коушикирики равнодушный взгляд, сухо поинтересовался он. — Да, сейчас выведу её из состояния сна, — кивнула женщина и убрала руки от головы девушки. Спустя какое-то время сидящая очнулась, пару раз моргнув она встала на ноги и неспеша шагнула к её дереву. — Так-так-так. Что это тут у нас? Ещё одна несчастная? — улыбка, что освещала её прелестное личико исчезла в миг, — Ты… как и твои «товарищи» будешь лгать, что не виновна и тебя заставил Энму? — в её обсидиановых глазах вспыхнули огоньки гнева, — Или будешь отрицать то, что позволила себе посягнуть на разум моих друзей и возлюбленного?! — Н-но это п-правда так! — жалкая попытка надавить на жалость была прервана тем самым черноволосым мужчиной. — Не лги ей. Шинобу не прощает лжи в свою сторону, — наклонившись ближе и заставив щёки девушки безжалостно вспыхнуть, он прошептал, — Если будешь врать, то она вспорит тебе живот, вынет все твои органы, а тело превратит в лабораторный образец, — дьявольская ухмылка заиграла на его губах. Женщина только усмехнулась, а зеленоволосый вообще бровью не повёл. Та, кого назвали Шинобу, приподняла бровь и грубо схватив Коушикирики за подбородок, взглянула ей в глаза. — Твоя болезнь прогрессирует, а семья… мертва. Убиты демоном. Хах, а старик Энму традициям не изменяет. Если ты выложишь нам всё, что знаешь о хозяине, то я позволю тебе жить и быть может… даже подарю лекарство от болезни. — Лжёшь… — обречённо проговорила Коушикирики, её голос сорвался на крик, а глаза застелила влажная пелена, — Ты всё лжёшь! Доктора говорили, что от моей болезни нет лекарства! — Но это же гражданские доктора, а мы… — она обвела ладонью всех присутствующих, — междумировые. — Каковы гарантии? — трясясь от слёз и страха, спросила девочка. — Я дам небольшую, но быстродействующую дозу, взамен на информацию, идёт? — скрещивая руки на груди, усмехнулась Шинобу. — Хорошо. Я… согласна. Резкий грохот и скрип оглушили девочку, но когда она открыла глаза, компания даже не пошевелилась. Лицо всех было сплошное белое полотно, но внезапно Шинобу сорвалась, что-то прокричав и прихватив с собой фиолетовую сумку, а вслед за ней исчез и черноволосый. К ней подошла женщина. — Моё имя Тамаё. Я — доктор. Это, — она указала на зеленоволосого, — мой помощник Юширо. Те двое, что были здесь минуту назад, это госпожа Шинобу Кочо и господин Гию Томиока, Столпы Насекомого и Воды. Они истребляют демонов и приносят мир людям. Однако характеры у каждого сложные, как и судьбы. Не сердись на них за злые слова, они очень волнуются за своих близких, вот и на нервах, — её голос успокаивал и Коушикирики решилась. — Я вам помогу, но если вы и правда поделитесь лекарством. — Несомненно. Если Шинобу-сама узнает об этом, то конечно же даст тебе его, но вначале, заслужи. Она рассказала. Всё. Тамаё кивнула и исчезла, оставив с ней Юширо. Тот развязал ей руки и раздражённым голосом небрежно бросил, — Если госпожа Тамаё и Шинобу-сама к тебе благосклонны, то это не значит, что ты спасёшься. Твои друзья были менее сговорчивы и нам пришлось оставить их в поезде, усыпив. Попытаешься бежать, та же участь постигнет и тебя. — Хорошо. Я буду послушной. Можно вас спросить? — она опасливо посмотрела на него. Юширо фыркнул. — Спрашивай. — Кто такие столпы? — Сильнейшие мечники из всех. По силе, духу и владению клинком, они превосходят обычных людей в сотни-тысячи раз. Только они могут сражаться с лунами на равных. Они сумели овладеть техникой дыхания и умело используют её в бою. Когда Столп встаёт на пост, то может выбрать наследника и двух учеников. Цугуко, то есть наследник принимает поместье столпа и его должность после смерти или отставки наставника. Ученики же, могут работать в поместье, ходить на миссии или одному из них может быть дарована честь стать цугуко нынешнего столпа. — М-м, а есть ли наследники у тех столпов? — У Шинобу-самы вроде как есть наследница и ученица, а у Томиоки… я не знаю. — А могу ли я… стать ученицей госпожи Шинобу? — сминая полы старенького кимоно спросила Коушикирики, уперев взгляд в землю. — Ты?.. С чего такие мысли? — презрительно усмехнулся Юширо, — Знай, чтобы стать хотя бы ученицей, по силе ты должна не уступать тем парням, что сидели в поезде, а наследники тем более, они же приемники столпов и по силе равны им. Коушикирики умолкла. Он прав. Абсолютно. Она жалкая и ничтожная. Предала людской род встав на сторону демона. Наверное, тот мужчина с безумной причёской скорее бы умер, чем пошёл на сделку с демоном. На душе стало мерзко. Её настигло позднее раскаяние, но некому было о нём поведать и поэтому, отвернувшись от Юширо, она молча лила слёзы, вымаливая прощение у всех, кто умер по её вине. Так продолжалось долго, пока чей-то пронзительный крик и рычание не заставили Юширо подорваться с места и поспешить на звук. Превозмогая боль и усталость, девочка бросилась за ним, едва поспевая, но не теряя его из виду. «Наверное, он тоже Столп. Нечеловеческая скорость.» — подумала Коушикирики. Он остановился и прыгнув, затаился в гуще веток, за чем-то наблюдая. Она спряталась в кустах и стоило глазам взглянуть на картину произошедшего, как её сердце пропустило удар. Один. Второй. Третий. Дрожь окутала всё её тело, израненная, вся в крови Шинобу умело отражала удары демона с четырьмя руками и цвета граната волосами. Её друзей нигде не был видно, неужели… и её бросили? Удар, она с криком падает наземь и больше не встаёт. Демон усмехается. — Отныне, я уважаю тебя и поэтому добью, даже не съев после боя. — Нет! — Коушикирики выскочила из укрытия и подбежав к лежащей без движения Шинобу закрыла её собой. Что ею движет, она сама до конца не осознавала. Меркантильное желание спастись или же… чувство вины? Ей было неважно, главное потянуть время до прихода помощи. — Ещё одна смелая баба? — оскал украсил лицо демона, — Ну тебя-то я щадить не буду. В отличии от Столпа, что мужественно пала в бою, ты лишь хрупкая букашка, но признаю, твоя тупая выходка меня удивила. Вы ведь так цепляетесь за жизнь, а тут геройствуете. Он безжалостно отшвырнул девочку на несколько метров и приблизившись, хотел нанести контрольный удар, но клинок Шинобу Кочо отрезал ему сразу две правые руки. Коушикирики сплёвывая кровь, замерла в безмолвном восхищении и уважении к истекающей кровью девушке, что ради неё, предательницы, поднялась на ноги и из последних сил отразила удар. Вот только, демон с лёгкостью швырнул её в дальний угол поляны, но следом, уже его самого, напополам рассёк пламенный луч и чудовище было вынуждено отвлечься от раненной Коушикирики, а девочка, воспользовавшись возможностью, подползла к уже бессознательной Шинобу, заливаясь слезами. — Ну зачем? Зачем? Вы же понимаете, что… я не стою вашей смерти! Пожалуйста! Очнитесь! Госпожа Шинобу! — она дотянулась ладонями до её носа. Ужас заморозил кровь в её жилах. Девушка не дышала. Демон её убил.{*|*|*}
Несколько часов назад
Грохот и визг сразу дали мне понять, что план пошёл как по маслу. Оставив девчонку на Тамаё и Юширо, мы с Томиокой поспешили привести приговор в действие. Я была уверена, мне повезёт, ведь я готовилась к этому событию весь последний год и уж точно не проиграю Аказе. Следующие часы доказали мне, как же я жестоко ошибалась в своих силах и себе самой. Едва мы ступили на поляну возле маленькой заброшенной станции лесорубов, как увиденное заставило меня вздрогнуть. Повсюду кровь и размозженные тела, опрокинутый поезд. Сцена повторяет всё то, что было в аниме, подойдя к рельсам, увидела, до клея оставалось буквально пару сантиметров. Чёрт-чёрт-чёрт! Они не должны были погибнуть! Не должны! Хотелось кричать и рвать волосы, но месяцы контроля эмоций принесли плоды. Я сдержала подступивший ком слёз и принялась вытаскивать трупы и подлечивать раненных. Безмолвно. Томиока принялся помогать. — Шино! — тёплые руки Кёджуро легли мне на плечи, когда я закончила с наложением походной шины для ребёнка. Я ничего не сказала, только кинула походную сумку с медикаментами в руки Томиоки и позволила прижать себя к груди. Утешить. Пожалеть. Хотя бы в последний раз перед тем, как я пойду смывать свои ошибки и просчёты кровью. — Кёджи… — надломленным голосом прошептала я, возможно в последний раз вдыхая родной аромат горячего хлеба и цветов орхидеи. — Тише моя бабочка, я защищу тебя, — его шершавая ладонь легла на мою щёку стирая стекающую по ней слезу. — Нет… — отрицательно мотаю головой, — это я тебя защищу, ведь пока у меня есть силы, я буду бороться до конца! — Громкие слова, какие же пустые. Так и тянет блевать, — золотые, убийственно-золотые глаза. Аказа. — Кто ты такой? Назовись! — попросил Ренгоку, на что демон хрипло рассмеялся. — Аказа. Третья высшая луна. И сегодня, вы все сдохните от моей руки. — Не бывать тому! — выкрикиваю я и уже хочу сделать шаг к нему, но Ренгоку крепко держит меня в объятиях, не выпуская. — Я тебя не отпущу! — прижимая меня к себе так, что я не вижу его лица, говорит он. — Это не тебе решать! — всё-таки отталкиваю его от себя и мой голос переходит на крик, — Я виновата в их смертях! Я и никто другой! — вытаскивая клинок ничирин из ножен, осипшим голосом добавляю, — Я должна смыть вину кровью. Только так, я заплачу цену за их невинные жизни. Танджиро… береги мою Канао, — и сорвавшись с места подаю знак Тамаё активировать барьер, дымка тумана окутывает меня и Аказу, создавая между мной и ребятами стену, но так же преграждая Аказе путь в лес. Сдохнем вместе, тварь. — Безрассудный и максимально идиотский поступок, — ухмыльнулся Аказа, — однако, достойный уважения, но сначала, стань по-настоящему достойна моего уважения, — срываясь с места, проговорил демон. Он силён. Невероятно. Однако я чувствую, укорачивает удары и порой поддаётся. Что это? Сочувствие к единственной, бросившей ему вызов девушке? Или хочет поиграть с новой игрушкой подольше? Здесь сказались месяцы без тренировок, медленно, но верно начинаю уставать, а мой клинок пропускает всё больше ударов. Дрожащие и израненные острыми льдышками руки едва-едва держат катану. Я изначально понимала, что план драки с Аказой один на один будет максимально тупым и провальным, но… мой идеально подготовленный изначальный был провален, а побочный использовать не получится. Колбы с морозным ядом какого-то хрена оказались в моей фиолетовой сумке, которая находится у Гию. Все свои силы Тамаё сейчас тратит на поддержание барьера и поэтому, мы все оказались в ловушке, созданной моими же руками. Я не могу позволить им умереть! Нет-нет! Аниме не повторится! Не позволю! Эти мысли придали сил и клинок ничирин стал чётче и увереннее отбивать удары врага. — Недурно-недурно, а ты не такая, как все те бабы, что осмеливались бросать мне вызов, — потирая нижнюю губу большим пальцем, глухо рассмеялся Аказа, — Не хочешь стать бессмертной? Быть демоном, жить вечно и служить нашему господину, который в последнее время, думает лишь о тебе одной. Не стыдно? — Чего мне стыдится? — сплёвывая кровь и опираясь на клинок перевожу дух. — Наш господин спит и видит твоё личико, а ты даже встретится не желаешь. Отказывать императору демонов не принято, — ухмыльнулся Аказа. — Я тебе не ойран из Ёсивары, а Мудзан Кибуцуджи нужен мне только по одной причине и она заключается в том, чтобы он скоропостижно сдох, — прокричав это, бросаюсь в атаку. — Хах, боюсь, единственный, кто сегодня сдохнет, то это только ты, — пронзая меня насквозь льдом со спины, хохочет он. Острая и сильнейшая боль разносится по всему телу, не сдержав крик, опускаюсь на колени, всё ещё опираясь на свой клинок. Если… если я только дотяну время до рассвета, то ты тварь, сдохнешь вместе со мной. Меня рвёт кровью и окончательно падаю наземь закрывая глаза. Пожалуйста, бог, если ты есть, то позволь Ренгоку выжить и выиграть. — Нет! — громкий вскрик заставляет разлепить тяжёлые веки. Девичьи израненные ноги, рваный подол кимоно и раскинутые руки. — Ещё одна смелая баба? — оскал украсил лицо демона, — Ну тебя-то я щадить не буду. В отличии от Столпа, что мужественно пала в бою, ты лишь хрупкая букашка, но признаю, твоя тупая выходка меня удивила. Вы ведь так цепляетесь за жизнь, а тут геройствуете. Лёгким движением руки он откидывает итак больную девочку в сторону и телепортируется к ней, дабы добить, но я не позволю, её-то жизнь, я точно спасу! Ноги сами поднимают меня и опираясь на клинок ничирин, я подлетаю к нему, отбивая удар и срубая твари сразу две правые руки. Он только усмехнулся и отбросил меня в сторону, сила удара заставила меня потерять сознание, а дальше… темнота.[|||]
— Я… умерла? — логичный вопрос, который я озвучила, паря в белом пространстве. Так вот ты какой… рай божий. — Всё верно, ты героически погибла в бою, — услышала я чей-то голос позади и обернувшись, увидела взрослую копию Танджиро Камадо. — А вы… ? — Моё имя Ёриичи Цугикуни, душа из другого мира. — Вы… знаете? — вопрос получился сухим вопреки желаемому удивлению. — Твоё истинное обличье души я прекрасно вижу, ведь сюда попадают души застрявшие в междумирье. Мы — одни из таких. — Понятно. А тут что… эмоций и чувств совсем нет? — Заметила всё-таки. Да верно, тут нет эмоций и чувств, чтобы души ни о чём не сожалели. — Но я сожалею. Сильно и так, что мне хочется кричать. — Дитя, — он сел рядом. Нам не выйти из этого мира, но я возможно смогу тебе помочь, если ты расскажешь, как сюда попала. — Эх, я умерла за друзей в битве против третьей высшей луны Аказы, — грустно водя кружочки на невидимом полу, вздохнула я. — И о чём ты тогда сожалеешь? — О том, что накричала на них, скрывала весь план, пыталась победить одна, когда за спиной были сильные друзья. Я… слабая, но пыталась стать сильнее, потому что хотела защитить их, думала, что смогу, а оказалось, что нет, — слёзы просто катились по щекам, словно рефлекс, а я говорила, не ощущая даже горечи. — Хм-м, духовно я умер ещё шестьдесят лет назад, после смерти Уты, но моё бренное тело всё ещё живо и ищет предателя-брата, который стал первой высшей луной Кокушибо. Метка первого истребителя не позволяет ему рухнуть наземь из-за мести, но раз ты так жаждешь выжить и защитить тех, кто тебе дорог, я согласен отдать тебе шесть лет жизни в обмен на обещание. — Слушаю. — Убей первую высшую луну Кокушибо вместо меня. Моя метка подарит тебе преимущество, ты увидишь все слабые стороны врага, а так же ты сможешь видеть строение всех живых существ. Цена за такой дар и силу огромен, но он единственное, что я могу тебе дать и единственное, что я могу просить у тебя. — Я согласна, — мне на руку играло безразличие и поэтому, я смело приняла предложение Ёриичи, хоть и осознавала, что моя жизнь сократилась в пять лет, но если есть хотя бы крошечный шанс увидеть Кёджуро, Танджиро, Зеницу, Иноске, Аой, Канао и прочих ещё раз, обнять их и сказать им, как сильно я их люблю, то думаю, раздумья тут не нужны. — Скажешь своё имя? — вдруг повернулся ко мне Ёриичи. — Алиса. — Хмх, оно тебе подходит. — Хотите, чтобы я что-нибудь передала вашему брату? — спросила вдруг я, пялясь в белое ничего. — Скажи ему, что я всегда буду его любить и… вот это, — он протянул мне дудочку. — Угу. Мы поднялись и приложив руку к моему лбу, Ёриичи Цугикуни прошептал что-то на своём старом языке и яркая вспышка заставила меня вздрогнуть. Последнее, что я услышала было, — Пожалуйста, найди моё состарившееся тело и похорони, — перед тем, как снова наступила темнота. Тю, и ведь правду говорят, бесконечность — это ещё не предел возможностей.