***
Альбус не заметил, что снова стоял в пустом классе у зеркала. Дух улыбнулся безгубым ртом и поманил Ала к себе. — Иди сюда, малыш, — проворковал он почти нежно. — Хочешь кое-что увидеть? — Нет! — решительно отказался Альбус. Дух разразился своим жутким смехом, затем положил руку на плечо Ала. — Следуй за мной, — произнёс он. Дух снова засмеялся и повёл Альбуса в заднюю комнату, где стояло еще одно зеркало. Ал мельком увидел своё отражение, и ему сразу же стало дурно. В зеркале отражался только один человек, но он был разделён пополам, сверху донизу. Одна половина была Альбусом, бледным, с горящими глазами, а другая была Духом. — Это не я, — тихо произнёс Ал. — Неважно, что ты думаешь. Дух щёлкнул длинными острыми пальцами, и отражение исчезло, а вместо него появился туманный извилистый туннель. Улыбаясь, Дух потащил Альбуса сквозь туннель. В ушах засвистел ветер, и вскоре Ал оказался в комнате с белыми стенами. При этом комната отнюдь не была пуста: на полу в лужах крови лежали два трупа с широко раскрытыми глазами. Альбус вскрикнул: это были те самые маггловские парни, которых убил он. Ал остановился, затравленно глядя на их трупы, а затем на Духа. — Зачем ты сделал это? — прошептал он. — Что? А, они мертвы… — лениво ответил Дух. — Это, по-моему, и так ясно, — холодно заметил Ал. — Они мертвы, — небрежно сообщил Дух. — Я убил их. — Нет, не ты, — тихо возразил Альбус — А я… — Ты, неужели? — отозвался Дух. — Я так не думаю. Он подошёл ближе и взял мальчика холодными пальцами за подбородок. Внезапно Ал ощутил острую боль, словно его лоб расчертил зигзаг молнии. Дух засмеялся, затем снова вонзил свои ногти в левое плечо Ала. — Ты слишком слаб, — прошипел Дух. — Альбус неподвластен тебе. — Я — Альбус! — пронзительно крикнул Альбус. Дух отрицательно покачал головой. — Я! Я! Ал проснулся со стучащим сердцем и жжением во лбу. Казалось, что боль пронзила его в том же месте, где Дух держал его за плечо Через несколько секунд боль утихла, но Ал не мог прогнать ужасное чувство страха, которое возникало у него каждый раз, когда ему снился этот призрак. Дух рос из сна в сон, и это пугало. Дрожа, он перевернулся на бок и посмотрел на часы. Было семь утра, вполне подходящее время для подъема. Ал оделся и поплёлся вниз по лестнице. Хотя в замке было тепло, он чувствовал странный холод. Альбус развернул газету. Заглавные буквы разве что не кричали:ГЕРМИОНА УИЗЛИ ИЗБРАНА МИНИСТРОМ МАГИИ. Дальше шло короткое выступление Уизли. Она говорила о необходимости отложить в сторону все конфликты и заняться главной проблемой: угрозой со стороны Штирнера. Новый министр магии приветствовала выход Британии из Евросоюза и заявила, что необходимо укрепить магическую оборону южного побережьях.
— Уизли таки прорвалась к власти, — съехидничала Кэт. — «Необходимо укрепить оборону», — насмешливо повторил Эрик. — Вот и укрепила бы, без лишних слов. — Это какой у нас по счету маглорожденный министр? — подняла глаза к потолку Кэт. — Я уже сбился, — прыснул Эрик. — В шестидесятых некто Нобби Лич заправлял. Поразительно, что власть дают именно маглокровкам. Мы с рождения в мире волшебников: с чего вдруг они знают наш мир лучше? — Вот бы почитать, как первого маглорожденного выбрали, — с интересом сказал Альбус. — Где-то в шестьдесят восьмом, — нахмурилась Кэт. — Мало того, что в министрах, так и продержался аж шесть лет. — В том и дело, что я не нашёл про это ничего… — вздохнул Альбус. — Три строчки в учебнике и все. — История Лича весьма мутная, — отозвалась Кэт. — Считается, что его скосила некая неведомая болезнь. Незадолго до болезни многие чистокровные волшебники массово подали в отставку. Дело было во времена Первой магической. Точно ли болезнь? — Кстати, в те времена жил Дамблдор, — вдруг вставил Эрик. — Никогда не мог понять, почему Дамблдор считается защитником маглокровок, — развел руками Эр. — Но…а вдруг Лич попал на такой высокий пост при его поддержке? — А может, свои убрали, — заметил Альбус. — Слишком много знал… — Он чувствовал еше легкий озноб после кошмарного сна, и с легкой тревогой смотрел на факела у базальтовой стены. — Тоже вариант, — кивнула Кэтрин. — Но что там было на самом деле вопрос, увы, весьма темный. Первый учебный день выдался выходным, и ребята после завтрака пошли в Хогсмид. Альбус предложил показать Хелене «волшебное королевство», и директор МакГонагалл по ходатайству Слагхорна охотно выписала ей пропуск. Альбусу Хогсмид всегда казался приятным местом: небольшая, но очаровательная деревушка. Невысокие домики с соломенной крышей создавали ощущение уюта. Деревья ещё не успели сменить изумрудные летние тона на золотое очарование осени. Повсюду виднелись яркие вывески, словно заманивая путников отдохнуть: «Сладкое королевство», «Три метлы». — Потрясающее место, — с искренним восхищением проговорила Хелена. Девушка шла в коротком желтом платье и белом жакете, который казался остальным ребятам немного необычным. — Мы очень рады, что тебе понравилось, — добродушно улыбнулась Кэтрин. Хелена отлично вписалась в компанию Альбуса: немка казалась весьма умным и обаятельным человеком, с которым всегда было бы приятно поговорить. — Между прочим, ехать на турнир должна была не я, а моя подруга Эмма Вольф, — Хелен показала колдографию. Девушка с портрета оказалась весьма симпатичной из-за удивительно гармоничного сочетания белокурых волос и бирюзовых глаз. Тонкие черты лица и стройная фигура добавляли облику немки нечто трогательное и нежное. Шла она, однако, весьма четко и уверенно, что выдавало в Эмме решительного человека. — Но родителей Эммы, особенно мать, заподозрили в симпатии к Штирнеру и ее кандидатуру сняли, — сказала Хелена. — Кстати, у него фантастическая воля. Говорят, Штирнер в детстве переболел полиомиелитом, параличом спинного мозга. Он сам может ходить только с костылём. Но заставил себя ходить нормально магией! — Ничего себе! — ахнула Кэт. Во всегда внимательном ехидном взгляде читалось искреннее потрясение. — Ты права: это чудо. Не каждый смог бы так упорно идти к цели при подобном раскладе, далеко не каждый… — У нас многие размышляют, а зачем, мол, бороться с таким великим человеком? Не лучше ли примкнуть к нему и идти вместе? Штирнер даже может по снегу ходить в штиблетах: доказать всем, что он это может! Хотя ходит медленно. — Изумительная личность, — покачала головой Кэт. . — Говорят, Штирнер пытается синтезировать черную смерть, — хлопая кобальтовыми глазами проговорила Лейпенгоф. — Не хочу показаться глупым, но что это такое? — уточнил быстро Эрик. Кэтрин согласно кивнула. — Вы ведь наверняка знаете про жуткую эпидемию чумы в четырнадцатом веке? — принялась за объяснения Хелена. — Так вот, не все современные ученые считают, что это была чума. Некоторые думают, что это чёрная смерть — некая неведомая болезнь, вымершая к нашему времени Теперь Штирнер хочет вернуть ее! — повторила Хелена. — Но зачем это Штирнеру, интересно? Такая болезнь скосит множество людей, которых он мог бы сделать союзниками, — пожала плечами Кэт. — Может, Штирнер таким образом решил врагов устранить и закрепить влияние? — задумался Эрик. — Эффективный способ. Общество будет видеть, насколько он силен и опасен. — Или уничтожить некую страну или народ, который он сильно ненавидит… — задумчиво сказал Альбус. — Тоже вариант: он же презирает маленькие страны, — поддержал друга Эрик. — Или… Америку? — вдруг осенило Альбуса. — Помнишь, Клэр говорила, что Штирнер люто ненавидит американский народ и Америку? — Интересная версия, — кивнул Эрик. — Америка ведь главное препятствие для его, так сказать, мечты. — Не думаю, что Штирнер терзался угрызениями совести в отношении Америки. Они для него лишний народ, не создавший ничего ценного, — пожала плечами Хелена. — Почему? Они же создали рок-музыку, — улыбнулся Эрик. — Штирнер зовёт ее «искусством быдла» или «искусством скота», — ответила тихо Хелена. — Или искусством бездарей, которые сами не могут сочинять классическую симфонию или фугу. — Музыка музыкой, а распространение американских ценностей Штирнер не простит, — отозвалась Кэт. — Отношение соответствующее. — Интересно, почему все газеты писали про Александрину Бэрк, а о Штирнере ни строчки практически? — нахмурилась Кэт. — Сам удивляюсь. Разве не должно общество знать о главном сопернике, если его нужно остановить? — вскинул брови Эрик. — Общество? — чуть насмешливо спросила Кэтрин. — Что общество? Дементоры разошлись по всей стране, Пожиратели на свободе, а министерство одно твердит: «мы делаем все возможное». Еще и про Штирнера рассказать? — Ну нужно же хоть раз донести до людей правду. Они имеют право знать о том, что им угрожает, — протянул Эрик. Друзья вошли в полураскрытую дверь и очутился за прилавком «Сладкого королевства». Кафе было битком набит учениками, никто не обратил на вошедших внимания. Хелена с интересом рассматривала огромные куски нуги, грильяж с дробленым кокосовым орехом, толстые медовые ириски, штабели всевозможных плиток шоколада. Посреди магазина громадный бочонок драже разных вкусов «Берти Боттс», бочонок сахарных свистулек, воздушное мороженое. — А тебе нравится у нас? — спросила Кэт, когда ребята заняли столик у окна. — У вас очень красивая школа и хороший факультет! Но почему у вас такой невоспитанный факультет Гриффиндор? — удивилась Хелена. — Может из-за войны, — ответил Эрик. — Гарри Поттер победил Темного Лорда недавно. Многие гриффиндорцы теперь мнят себя лучшими из лучших, к тому же на Слизерине много родственников так называемых врагов, в том числе и я. — Ну и что? — хлопнула ресницами Хелена. — Во-первых, не они лично победили. Во-вторых, порядок никто не отменял. — А у вас строго с дисциплиной? — спросила Кэт. — Ну, так… — пожала плечами Хелена. — За побег в лес или горы могут посадить в карцер на пару дней без еды. — С ума сойти! — изумился Эрик. — Строго! — Строго это ещё мягко говоря, — вставила Кэт. — Ну, а за мелочь типа болтовни на уроках профессор может ударить ученика синей молнией. Как укус осы, — сказала девочка. — Ничего себе! Но на фоне голодовки это еще ничего, — протянул Эрик. — Так не бегай в лес и не будешь голодать! — засмеялась Хелена. — Просто любопытно человеку, — усмехнулся Эрик. — но лучше у вас не рисковать. — Ну подожди: подрастаешь и удовлетворишь любопытство, — ответила шутливо Хелена.***
Войдя вечерам в гостиную, Альбус услышал разговор Хелены и Кэтрин. Немка отлично влилась в компанию, чему Поттер был весьма рад — она казалась ему умным и интересным человеком, с которым всегда охота поговорить. — А у Вагнера, — говорила Хелена, — последняя опера так и называется — «Гибель богов». Рагнарок. Мир гибнет в огне войны, и даже боги! — Не хочу показаться глупой, но что такое Раганрок? — спросила Кэт. Тусклый салатовый свет окутывал гостиную, словно пары болотного пара из волшебных сказок. — А вот послушайте… это было очень давно, в пятом веке. В Европу пришли наши предки гунны. Началась великая война, охватившая всю Европу. Держава гуннов ее проиграла и распалась. Это и был Рагнарок! — Выходит, эта война как прототип «Гибели богов»? — задумался Альбус. — Да, — сказала Хелена. — А на пути в Европу гунны вступили в войну с другим то ли германским, то от скандинавским племенем готов. Погибло их государство на Днепре, которое было двести лет. Пала столица готов Данпарстад. Даже священный чёрный лес Мюрквид из саг это леса на реке Псел. И почти за две тысячи лет готы так и не вернулись на Днепр. Там не осталось ничего от германского имени. Это тоже был Рагнарок: гибель мира! Потому, — закончила Хелена, — у скандинавов тоже в сагах есть Рагнарок! Только на Днепре! — Конечно есть, — вставил Альбус. — Еще бы. — Вот-вот! — подтвердила Кэтрин, быстро кивнув. — С ума сойти можно: целых двести лет государство стояло и… ничего не осталось, — она, казалось, не могла поверить в услышанное и хлопала длинными пушистыми ресницами. — Погибла после той войны с гуннами даже Римская империя, — сказала Хелена. — В Европе почти не осталось людей, умеющих читать и писать. — Изумительно, — воскликнула Кэтрин, поправив золотые кудри. — Глазам не верю: практически все безграмотные. — Ну так почему, по-твоему, почти все произведения античных учёных и философов дошли до нас в отрывках? — спросил Альбус. — Именно из-за этого, правда? — Правда, — подтвердила Хелена. — Мы увидели только то, что сохранилось после той войны. И что монахи переписали… Погибли почти все города Европы. Исчезли деньги. Осталось только сельское хозяйство… После войны в Европу на триста лет пришло похолодание, — сказала Хелена, — В Италии шёл снег и даже замерзал Босфор! — Вот так мороз, сколько же градусов? Аж представить страшно! — покачала Кэтрин головой. — Потому, сказала Хелена, — опера Вагнера «Гибель богов» о той войне кончается так: «Проклятие сбывается, и чертог богов Валгалла сгорает. Боги, допустившие столько преступлений, погибают в огне». — Идеально название подходит! Ничего не уцелело абсолютно, даже боги и то погибли, — тихо заметила Кэт. — Жуткая картина, но гармоничная. — Рагнарок… Рагнарок… — Ал протер очки. — Я слышал сейчас слова Макгонагалл, что всех иностранцев, кроме чемпионов, эвакуируют сразу после выбора кубка. Из-за Штирнера. — Мерлинова борода, — дернулась Кэт. — Так и думала, что когда-то он объявится. Не просто же так Бэрк нападала на школу? Ей было что-то нужно, как и Штирнеру, но вот что? — Это ты откуда узнала? — спросил опешивший Эрик. — Ну, а зачем, по-твоему, она объявилась? Альбуса вербовать? Это не вербовка. Бэрк сказала Уизли, что, мол, отдай мне Альбуса или то, из-за чего я пришла. Получается, она что-то ищет. — Нам тоже так говорили перед поездкой, — пояснила Хелена. — Мол, все, кто не пройдут, поедут сразу домой. — Жаль, что тебе придется расставаться с друзьями, — отозвалась Кэт. — Но у тебя всегда есть мы. — Спасибо, но я ещё не прошла отбор, — улыбнулась немка. — Но мне кажется, есть все шансы, — одобрительно проговорила собеседница. — Я не понимаю, какая разница; защищать в Хогвартсе только наших или плюс двадцать иностранцев? — спросил Эрик. — Шпионы, — Хелена с трудом выговорила это английское слово, — Они боятся не за наши жизни, а шпионов. — Но зачем тогда было заключать союз со школой? Если заключили, то должны доверять, — отозвался Эрик. — А зачем тут шпионить? — спросил Альбус. — Чтобы взломать вашу защиту, — добавила немка. — Вы плохо, видимо, знаете, что творится на континенте. Там очень много сторонников Штирнера. В личном качестве, а не школ. Если ты против Штирнера, лучше в Вену не ехать. — Я слышала, что в Вене всегда полно темных магов, — добавила Кэт. — Других там нет! — засмеялась немка, вытянув тонкие длинные ноги. — Интересно, почему именно Вена? — пожал плечами Эрик. — А! Там ещё со времён Марии Терезии был институт алхимии, и тёмные маги его захватили. — Но ведь столько лет прошло… — Так они с тех пор только окрепли, — грустно улыбнулась Хелена. — Ой, я чуть не забыла: у меня для вас подарок! — немка резким движением открыла сумку и достала свёрток. — Держите! Эрик развернул. Это была палка колбасы салями, посыпанная чем-то наподобие белой муки. — Благодарю всецело, — радостно улыбнулась Кэтрин. Хелена взмахом палочки разрезала колбасу на равные части. Альбус посмотрел на огонь в камине и прищурился: было все же чрезвычайно интересно узнать, что именно Бэрк так хотела найти в Запретном лесу.***
В положенное время все ученики, учителя и директор Макгонагалл стояли у входа в школу. — Интересно, как они будут добираться? — рассуждала Кэтрин. — Немцы вот через портал, а потом поездом. — Скоро увидим, — уверенно отозвался Эрик, вглядываясь вперед, но время шло, а гостей до сих пор не было. Где же они, вот где? Эрик понимал, что путь далекий, но постепенно начал замерзать. Может, иностранцы придумали какое-то представление? Неожиданно в небе показалась гигантская синяя карета, украшенная гербом из двух скрещенных волшебных палочек, которую тянула дюжина белогривых пегасов. Карета снизилась так быстро, что ученики не успели и глазом моргнуть и оттуда вышла великанша. Даже Хагрид рядом с ней казался весьма низким! Одна ступня чего стоит! Внешне дама была хороша, но в ее облике присутствовало что-то строгое. Черные волосы собраны в пучок, темные глаза смотрели пронзительно, незнакомка будто изучала каждого из присутствующих. — С приездом, уважаемая мадам Максим! — вежливо поприветствовала женщину Макгонагалл. — Здравствуйте, Минерва! — Рада представить вам моих студентов. Из кареты тем временем вышло несколько подростков лет пятнадцати-шестнадцати. Они казались весьма нежными и хрупкими в тонких шелковых мантиях и дрожали от холода. Шармбатонцы во главе с мадам Максим прошли в замок, гостей из Дурмстранга не пришлось особо долго ждать. В центре озера неожиданно возникла воронка, из которой медленно поднимался огромный корабль черного цвета. Интересно! Вот ведь как, значит, они добираются! — Вот так огромные, нашему Гойлу не уступают, — донесся до Альбуса нежный голос Марины Эйкин, когда корабль подплыл к берегу и оттуда начали выходить ученики. Поттер усмехнулся. Не такие уж студенты Дурмстранга и огромные, просто шубы объем прибавляли, вот и всё! Директриса, вышедшая последней, оказалась высокой синеглазой блондинкой средних лет. Роскошная шуба и мех совсем другой — блестящий, серебристый, явно показывающий, что хозяйка привыкла к роскоши. — Здравствуйте, Минерва! — звонко поприветствовала Макгонагалл женщина. — Как жизнь? Надеюсь, Хогвартс все также процветает? — Безусловно, госпожа Аверина, — улыбнулась Макгонагалл. — Даже не сомневалась. Хогвартс, старый добрый Хогвартс… Альбус смерил взглядом делегацию из Дурмстранга. Он слышал от отца, что репутация у этой школы была кошмарная, оттуда вышел Геллерт Гриндевальд, развязавший войну в сороковых годах. В Дурмстранге, как говорил отец, особое внимание уделялось темным искусствам. Ужин в Большом зале подходил к концу, как вдруг к удивлению Альбуса и друзей Хелена подошла к учителям. Сегодня она была одета в какой-то одежде, напоминающей парадную: в длинной зеленой мантии из бархата и белых туфлях. Гермиона и профессор МакГонагалл охотно ей закивали. Профессор Уизли встала и постучала по кубку, призывая к тишине. — Скоро к нам приедут самые необычные гости, — сказала она. — Наши немецкие друзья из Академии Туле. Надеюсь, Вы встретите их тепло и душевно! Директор МакГонагалл кашлянула, словно волновалась за что-то. До Альбуса донеслось ее слова: — Фройлян Лайпенгоф, вы уверены, что справитесь? Вы единственный человек в зале, кто владеет этим секретом — Да, конечно, — хлопнула ресницами Хелена. — Не волнуйтесь, фрау директор, я все сделаю. Эльфы внесли огромный предмет и сорвали с него занавески. Это было большое немного выпуклое зеркало с затемненным стеклом. По бокам его украшала позолоченная оправа. Кэт втянула шею и с любопытством посмотрела на него. Хелена между тем с интересом рассматривала эльфов как диковенных существ. — Я бы не доверяла девочке столь сложную магию, — фыркнула мадам Максим, сидящая рядом с учителями. — Это очень опасный вид магии. Синие глаза Хелены вспыхнули, словно от ярости. — Ну, понятно, — засмеялся Эрик. — Французы и немцы всегда ненавидели друг друга! Неожиданно Хелена выхватила палочку и прошептала заклинание, описав ей дугу. Тотчас зеркало опоясали и ярко вспыхнули четыре свечи. — Это не немецкий… — прошептал пораженный Альбус. — Это санскрит! Хелена, однако, бесстрастно стояла на сцене, наблюдая за горением свечей. Ученики тоже не шевелились, наблюдая. Прошло должно быть минут минут пять или десять, прежде, чем нижние свечи заколебались. — Интересно, почему не немецкий? — задумалась Кэтрин. — Уизли нахмурилась. — Санскрит — язык древних арийцев. А немцы считают себя великим арийским народом, — пояснил Альбус. — Типа одна их часть ушла в Индию. Наконец, задрожали и верхние свечи. Хелена резко направила палочку на стекло и снова что-то сказала на непонятном языке. Зеркало пошло трещинами. Из двух вышли двое ребят, одетые в наряды, напоминающие индийских факиров с чалмами на голове. Сев по бокам в позу лотоса, как заправские индийские йоги, они начали равномерно раскачиваться из стороны в сторону. Хелена снова взмахнула палочкой. Вокруг зеркала появилось изображение тропических джунглей. Затем из зеркала вышли трое ребят в доспехах средневековых рыцарей. Один из них направил палочку на Хелену, и та мгновенно преобразилась: платье на ней превратилось в античную тунику, а туфли в сандалии. Девушка достала из воздуха боевой диск и лихо метнула им в ребят. Высокий мальчик перехватил его светом из меча, тогда Хелена достала из воздуха длинный и тонкий меч. В тот же миг из зеркала вышел мальчик, видимо, со второго класса, в черном рубище с масляными пятнами. Он казался грязным и неухоженным. Двое йогов мерно продолжали раскачиваться. Подойдя к Хелене, он встал перед ней не на колени, и стал перевязывать сандалию. — Шудр, у тебя есть право служить нам, кшатриям, — громко сказала Хелена. — Но ты можешь лишь взглянуть снизу вверх на брахманов! От взмаха ее палочки зеркало стало извергаться потоком золотых искр. Хелена взмахнула палочкой, и вокруг запели тропические птицы. — Арийские касты Древней Индии! — прошептал Альбус. — Жрецы-брахманы, воины-кшатрии, слуги-шудры… — Вот как Индию любят, — протянул Эрик. — Они считают Древнюю Индию чистым арийским государством, которое никогда им не достичь! — Хе, Индия была нашей колонией! — засмеялась Кэт. — Это не та Индия. Это Индия одиннадцатого века до нашей эры! В Индиии с тех пор сменилось пятьдесят народов, — мотнул головой Альбус. — Вот это да, — вырвалось у Кэт. Неожиданно все пропало. Из зеркала вышел высокий человек в индийской чалме. Он взмахнул палочкой. Сцена Большого зала преобразилась. Сейчас она изображала поле, на котором лежали убитые и раненые воины в диковинных одеждах. Навстречу пошел светлый слон, приближаясь к ребятам. Над полем летели в воздухе странные аппараты. Мальчики встали двое против одного. — Ты выберешь Пандавов или Кауравов, сестра? — обратился он к Хелене. — Пандавы победят, если призовут принца Карну, — спокойно сказала Хелена, словно пифия. — Если быть великой войне, зовите великого воина! Под потолком мерно проплыла колесница, в которой сидел человек в индийской мантии и сжимал в руках лиловый шар. — И почему такая одежда сейчас? Символ какой-то, что ли? — пожал плечами Эрик. — Хотя может это одежда прошлых лет? — предположил Эрик. Тотчас свет на сцене погас. Декорация сменилась. Теперь перед ребятами возникла северная скала, на которой росла одинокая кривая сосна. Тусклый свет падал на вход в ущелье. Кто-то из девочек вскрикнет. Над входом высился силуэт мертвого лица, искривлённого гримасой боли. — Жуть, — вздрогнула Вики Смит. — Что это означает? Альбус прищурится: — Что-то из Вагнера, но я забыл. Какой-то немецкий маг, развоплотивший себя. — Спокойнее, — сказала Кэт. — Это вход в Туле, их школу. Хелена же рассказывала. — Ничего себе вход у них, — протянула Виктория. МакГонагалл поднялась со стула: — Я рада приветствовать вас, профессор Мангейм, — сказала она чуть взволнованным голосом. — Вас и ваших учеников! — Победим ли мы их с такой-то магией? — пробормотал кто-что со стола Райвенкло. — Всегда есть надежда, к тому же этот турнир поможет волшебникам подружиться, — сказала Вики. — Таки Игры доброй воли. — А Хелена-то сильная какая волшебница! — удивился Эрик. — А я ещё боялся, что ее грифы обижать будут! — Да, молодец, — улыбнулась Кэтрин. — Не подступятся! Казалась такой хрупкой, а ведь сильная какая. — Адель тоже нежная и хрупкая внешне, а в квиддич здорово играет, — заметила Моника. Хелена, тем временем, сделала движение палочкой, и в зале зазвучала Музыка, напоминающая плеск волн. Они словно наплывали на берег одна за другой. — Сразу море вспоминается, шикарная музыка, — улыбнулась Кзт. — Я тоже рад вам, профессор Макгонагалл, — высокий человек точно также забавно оглушал окончания, как и Хелена. Когда шум в зале поутих, все гости расселись за особым столом с коричневой скатертью, который профессор Макгонагалл наколдовала рядом с учительским. Кураторы сели рядом с преподавателями: мадам Максим рядом с Хагридом, словно они были старыми знакомыми, двое остальных — по бокам от директора Макгонагалл. Кэт во все глаза смотрела на Хелену, а затем на ее куратора, словно они были каким-то чудом. — Сьюзен Боунс, начальник департаментом Международного магического сотрудничества, — провозгласила Макгонагалл. Из-за стола преподавателей поднялась невысокая полноватая женщина. Длинные каштановые волосы плавно струились по спине. Сьюзен мягко улыбалась, но взгляд больших карих глаз оставался серьезным. — Что же у нас факультет Хаффлпафф поставщик чиновников? — съязвила Кэт, глядя на мисс Боунс. — Так не Слизерин же, — грустно усмехнулся Эрик. — Хаффлпаффцы всегда ладили с Гриффиндором. С победителями. Им и места повыше. — Ладно бы хоть грифы, — хмыкнула Кэт. — Но эти-то уж куда… — Есть такая поговорка: куда конь с копытами, туда и рак с клешнями, — ехидно заметил Альбус. — Ада рассказывала, что творится в Министерстве, — добавил Эрик. — Если уж там пристроился такой горе — начальник, как она описывала, то немудрено, что и Хаффлпафф у власти. — Турнир — великое событие, — начала тем временем Боунс. — Я искренне горжусь будущими участниками и обязуюсь принять все необходимые меры безопасности. Соревнование из трёх этапов основано исключительно на школьной программе. Чемпионам придется показать, насколько хорошо они овладели магией, насколько смекалисты и отважны. При последних словах зал притих, но Сьюзен, выдержав паузу, продолжала: — От каждой школы выступит один ученик, достигший совершеннолетия. Комиссия оценит, как они справятся с заданиями. Задача каждого — собрать как можно больше баллов. Участников Турнира отбирает беспристрастный судья — Кубок огня. Альбус невзначай бросил взгляд на стол Гриффиндора. Джеймс угрюмо смотрел на преподавательский стол, подперев рукой подбородок. «Неужели хочет участвовать, обормот?» — ехидно подумал Ал. — Что-то твой братец совсем отупел, По, — поддела Кэт друга, легонько ущипнув его за локоть. — Знаешь, как отец его теперь зовет? Монгол! — шепнул Альбус. — Метко, — весело рассмеялась Кэтрин, отбросив на спину золотые кудри. — А чем это вызвано? — Отец рассказал, что в Древнем Китае было принято, чтобы мужчины в тридцать пять лет женились на девушках двадцати лет. Джеймс завопил, что ненавидит Китай и любит монголов, которые его завоевали. — Скажите, какой захватчик, — заливалась Кэт. — Девушку отбили, что ли? Да как, мол, она могла предпочесть вот этого? — передразнила девочка, притворно нахмурившись. — Да то ли дело я! — А потом добавил: «Ненавижу китайцев! То ли дело монголы!» — рассмеялся Альбус. — Читай, Джеймс Поттер, — прыснула Кэт. Боунс осторожно стукнула палочкой по деревянному, изукрашенному жемчужной россыпью, ларцу, и осторожно достала «беспристрастного судью». Это был большой деревянный кубок. Он, должно быть, вряд ли привлек бы особое внимание, если бы не был до краёв наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Это завораживало и превращало обыкновенный кубок в гармоничный символ знаменитого состязания. — Желающие должны четко написать своё имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказала Боунс. — На размышление даю ровно сутки. Конечно, в соревнование будут приняты лучшие из лучших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. Желаю успехов. Следующей поднялась Макгонагалл. — Благодарю за инструкции, мисс Боунс, — кивнула директриса Хогвартса. — Прошу учеников помнить, что цель Турнира не только трудиться за честь школы, но и укреплять взаимопонимание среди волшебников всего мира. Сейчас, когда обстановка нестабильна, это особенно важно. Разница в наших национальностях не существенна. Я уверена, что ученики разных стран покажут себя друг другу исключительно с лучшей стороны и игра пройдет честно. Также я не сомневаюсь, что чемпионы не прибегнуть к запрещенным формам Темной магии. Благодарю за внимание. Учителя и гости смотрели на притихший зал. Альбусу казалось, будто директор наслаждается произведенным эффектом. — Кроме того, мы в любом случае не должны забывать об учебе, — добавила Макгонагалл. — Представляю вам Айрис Вэнс, нового преподавателя Трансфигурации. Новым преподавателем оказалась высокая стройная женщина средних лет. Рыжие волнистые волосы доходили до плеч. Аккуратная прическа и стройная фигура намекали, что Айрис Вэнс явно старалась следить за внешностью. Взгляд серых глаз был одновременно внимательным и ласковым: она словно говорила: «Я твой друг, но знаю все твои тайны. — Миссис Вэнс работала в отделе регулирования магических популяций и контроля над ними, но вызвалась преподавать в нашей школе, узнав о свободной вакансии. — Любопытно, — пожала плечами Виктория. — Весьма перспективная должность, зарплата высокая: и в преподаватели? — Мало ли, — поправила золотые кудри Кэт. — Главное, чтобы предмет знала. — Ладно, надо идти, — вздохнул Эрик. — Может сперва… — шепнул он другу. — Давай! Под мантией и на наше место, — довольно ответил Ал, словно уже заранее наслаждаясь предстоящим ароматом сигареты.