Предвкушая откровение

      Клубок запутанных дорог, старые дома рядышком с новыми, бары, пабы, театры, узенькие площади с побитыми бордюрами, вечно пасмурно, широкий мост, и громкие часы бьют в полдень каждый раз. Лондон. Запах здесь… специфический. Если вы никогда не бывали в Лондоне, вам этого не понять. Сначала напрягает, но потом привыкаешь и даже не замечаешь. Запах постиранного белья — вот самое близкое описание, которое я нашёл.       Одиноко спустившись в метро, я стал скучающе ждать своего поезда. Кругом снуют люди, туристы, мошенники, всё, как всегда. Навигатор в телефоне любезно сообщил мне куда садиться. Моя новая квартирка оказалась прямо над булочной. Могло быть и хуже, за такую-то цену. Так что не жалуюсь. Две комнаты, тесная ванная, в спальне аскетичная обстановка, тёмно-зелёные обои окна с полупрозрачными занавесками. От долгой дороги я так вымотался, что даже не стал разбирать свои вещи. Просто бросил поклажу под кровать, а сам рухнул на неё, дабы отоспаться.       Утром пришло сообщение: "С днём рождения поздравляем! Счастья радости желаем". Просто восхитительное невежество, учитывая, что оно у меня вообще-то в январе, а не в мае. А потом я заметил имя отправителя, и… замер. Лили? После стольких лет? В голове моментально вспыхнули острые воспоминания.       «Ты теперь с ним?»       «Не одобряешь? Если это для тебя проблема — скажи».       «Я скорее опасаюсь, что он обернётся проблемой для тебя, Лили. Джеймс… он, как бы помягче выразиться, безответственный кусок коровьего навоза».       «Северус! Чтобы я больше никогда от тебя таких слов не слышала! Ты меня понял?»       «Но Лили…»       «Всё, Северус. Твой поезд ушёл. Надо было раньше действовать! Завтра я выхожу замуж, и надеюсь ты явишься на мою свадьбу в трезвом виде».       «Ты совершаешь большую ошибку».       «Я хотя бы не боюсь рисковать, в отличие от тебя!»       Дерзкий разворот на каблуках, краткий полёт рыжих распущенных волос, цоканье. Удаляющееся… удаляющееся цоканье. И моё разбитое в дребезги сердце. Нам было по девятнадцать.       Что ж… сейчас нам по тридцать пять. Воды утекло довольно много. Возможно она и вправду забыла о моём дне рожденье, или просто перепутала номер. Но блять… аж слёзы на глаза наворачиваются. Не думал, что простой текст на крошечном экране сможет так взбудоражить моё эмоциональное состояние. Надо в срочном порядке что-то предпринять! Отвлечься. Да-да. Надо разобрать вещи, принять ванную, проверить заявки о репетиторстве. (Объявление повесил вчера). Вдруг кто-то уже заинтересовался? У меня неплохие рекомендации, диплом, и не один, вереница бессмысленных призов за первые места в столь же бессмысленных конкурсах по педагогике. Наверняка за мои услуги уже начались торги! Так что… да, не время раскисать.

***

      Какого, мать его, простите за мой французский, хуя? Ноль заявок? Просмотров кот наплакал. Это что за сервис? Мне обещали, как минимум по пять обращений в день! Всё! Этот сайт идёт в пизду! Попытался позвонить в техподдержку, чтобы отменить своё объявление и вернуть деньги, но так и не дозвонился. Скоты позорные! Разводилы! Зла на вас не хватает! Гудок за окном резко вдарил по ушам, опять чей-то ауди застрял на повороте и не может выехать из закутка лондонских трущоб. Решил прогуляться, проветрить голову. Время клонилось к закату, хотя затянутое серыми флагами небо не особо демонстрировало приближающийся вечер. Всё уныло и серо, как всегда. Если приглядеться к мрачным уголкам, можно даже увидеть граффити на разваливающихся стенах: какой-то чёрт, держал в руке кубок и одновременно насиловал чью-то душу. Современный, мать его, модерн среди хулиганов и тружеников.       Закурил, медленно прогуливаясь к ближайшему бару. Идти до приличного заведения банально лень. Да и в карманах не густо, так что разбавленный виски — это как раз то, что мне сейчас жизненно необходимо. Около бара толпились какие-то хипстеры, курящие новомодные вейпы. Клубы плотного дыма растворялись в воздухе почти моментально, пахли сладкой выпечкой. Здесь же через дорогу находился магазинчик эзотерики по совместительству дом предсказаний. Он уже закрывался. Хозяйка перевернула табличку, и принималась запирать витрины.       Я зашёл в бар, где на меня уставились по меньшей мере три пары глаз. Сел за стойку, заказал себе выпить. Сижу, значит, спокойно себе, никого не трогаю, как вдруг:       — Эй, красавчик, — ласковый женский голос сопровождался ненавязчивым поглаживанием по спине. — Что-то я тебя раньше здесь не видела. Ты приезжий?       — Отвали, — холодно отшил я.       Та недовольно цокнула, и вернулась в свою компанию странно одетых проституток. Н-да, раньше их было проще распознать, они надевали сетчатые чулки и ярко красились, а теперь… теперь даже самая развязная может выглядеть как обычная девочка-подросток с психическими проблемами и тягой к женскому полу. Ну, знаете этих… коротко-стриженных неформалок с пирсингом, притворяющихся лесбиянками, а на самом деле просто пытающихся привлечь к себе внимание? Они уже не убегают из дома на байке с каким-то мужиком вдвое старше, не бунтуют как раньше, потому что мир стал толерантнее, и все протесты тинейджеров ограничиваются пылкими постами в твиттере. До чего дожили?       Хлебнул виски со льдом, тот звякнул на дне стакана.       — Повтори, — приказал бармену.       — Тяжёлый день? — меланхолично догадался он. Я тактично промолчал, ведь одно дело грубить шлюхе, а совсем другое — человеку, который наливает тебе выпивку.       Через некоторое время хмель разогнал кровь, голова слегка кружилась, но к пальцам вернулось давно позабытое чувство тепла. Тьма опустилась на улицы Лондона, прогремел гром, и капля по капле начинался дождь. Внутрь торопливо вошли те самые хипстеры. Какой-то пацан сел по соседству и попросил у бармена три кружки пива.       — Документики…       — Д-да, сейчас, — неловко шарясь по карманам, тот протянул мужику свои права. Голос мне показался знакомым. Я отлепил голову со стойки, обернулся, и…       — Ты? Какого хрена ты делаешь в баре, малец?       — Я не малец, вообще-то, — поправил он, указывая на права. Я тут же схватил ламинированную карточку, пытаясь прочесть имя. "Харви Дент", дата рождения: тысяча девятьсот девяносто четвёртый год.       — Но ты же был среди школьников! В форме…       — Ага. Это… это мой способ разведки. Втискиваюсь в ряды, так сказать, чтобы найти… кхм, "папика".       В этот миг в моей голове крутилась лишь одна мысль: какого хуя? Есть же тиндер, в конце концов, зачем нынешней молодёжи вытворять такие сложные квесты? Нет. Я никогда не пойму этих сраных миллениалов! Творят всякую дичь, меняют правила игры, фанатеют от всякого безвкусного дерьма. Хуже них только зумеры, у которых ещё молоко на губах не обсохло, а они уже рвутся "спасти этот мир". Нечего уже спасать! Мы проебали этот мир задолго до вашего рождения, сосунки!       — В каком смысле, "папика"?       — Ох, ну… — тот раскраснелся, неловко почёсывая затылок. — Мужика, который бы… кхм, ну знаешь, содержал бы меня, осыпал подарками, и… при этом был бы сексуален.       — Ты хочешь быть альфонсом, что ли?       — Типа того, только вместо кисок, я предпочитаю члены. Это для тебя не проблема, я надеюсь?       — Ну…       Не успел я ответить, как бармен поставил перед ним три кружки. Пацан, подмигнув мне, взял их и удалился к своей компании. Я продолжил пить, пребывая в шоковом состоянии от его откровенности. В самом деле, признайся я в том же самом, лет эдак, пятнадцать назад, то мне бы морду за это набили, а потом обоссали бы, оставляя подыхать, лёжа у обочины. Я не говорю, что сейчас времена совсем другие, и возможно подобное случается и в нынешнюю пору где-нибудь в районе неонацистов. Но… серьёзно? Вот так вот просто взять и признаться незнакомцу? А вдруг я маньяк, какой-нибудь? Этот парень совсем, что ли, дурак?       Спустя какое-то время он снова ко мне подсел. Очков на нём уже не было, и эти поразительные зелёные глаза томно уставились прямо в мои. Судя по всему, пацан прилично так набрался. Розовые щёки, ленивые веки, неуклюжая походка. Н-да, он — в дрова.       — Знаешь, ты такой классный в этом пальто! А, ик, когда я тебя увидел впервые в той облегающей чёрной водолазке, то, ик, у меня даже чутка йокнуло, вот здесь, — неловко указывая себе в грудь признался он.       — Ты пьян. Иди домой, — сам не заметил нотку заботливости в собственном голосе. Парень положил ладонь мне на колено, а в зелёных омутах заиграли озорные искры.       — Проводишь меня?       — Могу поймать тебе кэб.       — Ну хотя бы до туалета…       — А твои друзья? — кинув взгляд на его компанию, всё вдруг встало на свои места. Его, так называемые друзья, в это время миловались, тихо сидя в углу. Вот почему пацан решил отойти от них и подсесть ко мне. — Ладно.       На удивление этот юноша пошёл без запинки, и мне даже не пришлось тащить его на руках. Внутри резко воняло, впрочем, как и во всех общественных туалетах. На зеркалах кто-то маркером написал чей-то номер, с подписью "сосёт за конфеты". Оригинально. Пацан вошёл в кабинку, возился там около тридцати секунд, а затем:       — Эм… можешь помочь тут мне? Не могу расстегнуть ширинку.       — Что?       — Просто выручи меня, пожалуйста.       Слегка недоумевая я решил помочь этому идиоту. Ожидал увидеть что угодно, вплоть до обделанных штанов, однако вместо недееспособного парня застал в кабинке вполне себе приличное лицо. Этот прохиндей тут же запер нас обоих! После этого толкнул меня к стенке, и рукой прижался к моей промежности! От него пахло пивом и дешёвым дезодорантом. Нежные пальцы настойчиво гладили, даже сквозь плотную ткань штанов доводя до возбуждения, будто точно зная куда нажать.       — Что ты творишь?!       — Не притворяйся, что тебе это не интересно. Рыбак рыбака видит издалека. Ты из наших, не так ли?       — Это не даёт тебе право домогаться! — попытался было оттолкнуть, но тут вдруг прыткие пальцы сумели расстегнуть ширинку, и выудить наружу мою набухшую от его ласк плоть. Сжал ствол в кулак, прильнул ещё теснее прежнего, да улыбался нагло, точно издеваясь надо мной. Между нашими губами оставались миллиметры, дыхания перемешались. Я вцепился в его плечи, ожидая напора.       — Мне интересно, каков ты на вкус? Не жадничай, профессор. Утоли мою жажду знаний. Обещаю, тебе это даже понравится.       Блять. Этот придурок просто не знает слово "нет"! Ну и к чёрту! У меня слишком давно не было хорошей разрядки. Пускай делает что хочет.       Опустившись на одно колено, он вобрал в себя мой член настолько, насколько смог. Тепло и влага внутри его рта опьяняли, но портили наслаждение плохо спрятанные за губами зубы. Юноша старался, правда как-то… по-ребячески, наивно, наверное? Сосал головку словно леденец, облизывал и целовал. Мне это в конце концов надоело, и я, схватив его за тёмные волосы, стал всё глубже насаживать, отдаваясь процессу полностью без остатка. Откинул голову в экстазе, толкался ему навстречу. Но…       Пацан внезапно отпрянул. Его чуть не вырвало, хотя он стоически держался. Глаза покраснели, заблестели бусинами. Без объяснений, без слов, он просто вылетел из кабинки и убежал. Вот это поворот. Я остался стоять с расстёгнутой ширинкой и торчащим колом в полном недоумении. Что это, блять, только произошло? Какого хера? Сначала сам до меня домогался, а потом значит на попятную? Кто так делает? Торопливо спрятав свой член обратно в штаны, я бросился было за ним, однако ни его, ни его друзей в баре уже не было. А на улице льёт как из ведра, нихуя не видно.       Расплатился с барменом, достал зонтик, и просто пошёл домой. Этот вечер — это просто что с чем-то! Настроение хуже некуда! А самое удивительно во всём этом, что мне от резкой досады и разочарования, от всего цирка, развернувшегося вокруг меня, захотелось не плакать, не злиться, а расхохотаться во весь голос.