Чем ярче пламя

The colors of the rainbow so pretty in the sky Are also on the faces of people going by*

Всю следующую неделю Вита каждое утро просыпалась рано, не дожидаясь звонка будильника, и была свежей, бодрой и совершенно довольной жизнью. Эти изменения ее чрезвычайно радовали, ведь обычно встать в девять утра, чтобы к одиннадцати уже быть у Джима, ей казалось сложной задачей, требующей немалых усилий. В тату-мастерской все было просто замечательно: в работе не было недостатка, окрыленный Джеймс пару раз звал помочь своего приятеля и даже уболтал Виту снова взять в руки машинку. Несколько раз Вита звонила Локи, проверяя, нет ли новостей, пока он довольно грубо не посоветовал ей заниматься своими делами и не беспокоить его по пустякам. Девушка ничуть не обиделась: он ведь в конце концов бог, наверняка, у него куча забот. Однажды она задумалась: раз он бог, значит кто-то должен ему молиться? Слышит ли он? Помогает ли своим просителям и что требует взамен? Вита не была ни атеисткой, ни рьяной приверженкой какой-то веры, причисляя себя скорее к агностикам, но теперь, вживую общаясь с богом из другого мира, она не знала, как относиться к обретенным знаниям и к какой конфессии относить себя. Выходит, язычники правы? Но, если есть скандинавские боги, почему бы не существовать и всем остальным? Голова трещала от вопросов, а единственный доступный ей источник ответов был не слишком многословен и вполне ясно дал понять, что читать примитивной мидгардке лекции об устройстве вселенной не собирается. Пока. Вита по-прежнему была оптимисткой. И для веры в лучшее у нее появился еще один повод: девушка, не снимая, носила оберег Локи, то и дело гладя камень и по-дурацки улыбаясь, и ей даже казалось, что эта штука приносит ей удачу. В итоге Вита стала считать чудной браслет своим личным талисманом, веря в то, что он защищает ее не только от неназванных врагов асгардского принца, но и от всяческих бед. А романтичная часть ее натуры видела в этом жесте Локи нечто большее, чем расчетливое желание не потерять своего смертного помощника, пока тот не выполнит свою часть клятвы. И пусть разум, уже изрядно охрипнув, кричал ей о постыдной глупости этой мысли, Вита ничего не могла с собой поделать. Она воистину была оптимисткой. Одним таким же идеальным утром Вита вышла из дома и отправилась на работу. Стоя на одном из перекрестков и ожидая зеленого сигнала, она обратила внимание на странного вида парня, сверлящего ее каким-то пустым, но в то же время злобным взглядом. Почувствовав себя неуютно, она постаралась не смотреть в сторону подозрительного типа и, как только светофор загорелся зеленым, постаралась поскорее оторваться от него. Нарочито быстро двигаясь вдоль дороги, уже через пару минут она оглянулась и к своему облегчению не увидела своего мнимого преследователя.  — Ходят всякие объебосы, — пробормотала она себе под нос, предположив, что столкнулась с очередным наркоманом, и решила благополучно забыть об этой истории. До салона Джима она уже добралась без происшествий и застала хозяина за одним из его любимых занятий — бездельем.  — Опять ерундой страдаешь? — бодро пропела Вита, хлопая сидящего за стойкой друга по спине. Тот резко дернулся и по-дамски вскрикнул, чуть не выронив сигарету.  — Опять не с главного входа заползаешь? — постаравшись принять безразличный вид, проворчал он, стряхивая пепел в специально приспособленное для этих целей мусорное ведерко, изготовленное и подаренное ему Витой.  — Чтоб не расслаблялся, — хохотнула та, бросая свою сумку рядом с вещами Джима. — Что у нас на сегодня?  — Ничегошеньки, — вздохнул он, делая оборот на своем крутящемся стуле. — Запись есть только на послезавтра, да и там работы на час. Хоть голым выбегай на улицу с рекламой «Ad Absurdum» на яйцах и зазывай народ.  — Это кстати неплохая идея. Лицо твое многие знают, а тут и остальным людей порадуешь, — хохотнула Вита. — А вообще, ты многого хочешь, и так все прошлую неделю работы было по горло. Поимейте совесть, друг мой.  — С пятнадцати лет этим занимаюсь, — с улыбкой ответил парень. — Эскизы притащила? Показывай, добавим парочку к альбому.  — Парочку? — она выпятила губы, доставая из сумки тонкую папку. Джим взял ее и со знанием дела принялся изучать рисунки, то и дело восхищенно качая головой и бурча что-то себе под нос.  — Просто шикарно. Все в дело пойдут, — улыбнулся он, открывая увесистый альбом с эскизами татуировок, и небрежно достал из файлов несколько листов.  — Какого черта ты творишь? — вмешалась Вита, гневно вырывая уже скомканные Джимом рисунки у него из рук и показывая их ему. — Это же твои эскизы! Посмотри какие обалденные! Не вздумай их выбрасывать!  — Они дерьмовые. И их надо выкинуть к хренам собачьим, — безапелляционно заявил тот, вытянул листки из руки девушки и демонстративно медленно порвал их. Вита недовольно цокнула языком.  — Ты уже достал с этими заебонами относительно своих рисунков. Ты талантливый. И самый лучший мастер в городе. Когда-нибудь все о тебе узнают. Ты прославишься, и от клиентов не будет отбоя. И эти несправедливо поруганные кусочки прекрасного я продам за бешеные деньги, — то ли в шутку, то ли серьезно сказала она, под скептическим взглядом Джеймса собирая клочки бумаги и любовно складывая их в свою сумку. Парень тихо выругался, вставил принесенные Витой эскизы в альбом и грозно захлопнул его.  — Ты похавать принесла? — морща нос, серьезно вопросил он, отвлекаясь от отягчающих его беззаботную жизнь мыслей. — А то у нас в холодильнике хуй лежал, да и дома у меня — сама знаешь.  — Так ты и не завтракал? — недовольно спросила она, косясь на пожавшего плечами Джима. — Долбозвон.  — Так принесла или нет?  — Сейчас в магазин схожу и принесу, потерпишь?  — Поторопись, я на последних резервах организма держусь, — трагично произнес он, на что получил легкий подзатыльник от Виты.  — Я быстро, — бросила она, подхватила сумку и отправилась за топливом для друга. Вита любила этого обалдуя безраздельной любовью старшей сестры, хотя и была младше на три года. С Джимом она познакомилась почти сразу, как переехала в Нью-Йорк, в магазине одежды, где она работала консультантом. Парень сначала загонял ее, то и дело прося поменять размер, принести брюки другого цвета или свитер с рукавами покороче, а потом, наконец сделав покупки, в качестве извинения за доставленные хлопоты пригласил посидеть в кафе. После работы Джеймс встретил ее, они выпили кофе и разговорились. Он оказался музыкантом, грезящем о славе, но пока зарабатывающим на жизнь татуировщиком в одной из известных мастерских города, что не могло не заинтересовать Виту, фанатку этого вида искусства. Когда он показал девушке место своей работы, она только восхищенно вздыхала и качала головой, а когда Джим познакомил ее со своим другом Эндрю, которому и принадлежала мастерская, Вита поняла, что впредь будет навещать нового друга очень часто. Вскоре они с Эндрю начали встречаться и подолгу проводили время вместе, пока однажды он не предложил Вите попробовать свои силы в татуировке. Она же, получив художественное образование, рисовала более, чем просто «красиво» и постоянно наблюдала за работой других мастеров, но решиться на такой шаг для нее было непросто. Первым клиентом Виты был сам Эндрю, и благодаря его советам и поддержке рисунок удался. Вскоре она втянулась и по приглашению молодого человека стала работать у него, быстро научившись делать и пирсинг. Какое-то время все было великолепно: они втроем занимались любимым, хорошо оплачиваемым делом в компании друзей, но все имеет свойство заканчиваться, в чём Вита вскоре убедилась на собственном опыте: Эндрю постепенно становился властным, необоснованно ревнивым, даже жестоким и требовал от неё беспрекословного подчинения в любых мелочах. Девушка терпела и сглаживала острые углы, но в один момент, во время очередной ссоры и брошенных Эндрю слов о ней и ее месте в жизни, она почувствовала, что перестала уважать его и не может быть с ним. Сказала она ему об этом в конце рабочего дня, когда все, кроме Джима, уже ушли. Разъяренный парень устроил скандал и дал ей пощечину. Тогда Вита ясно осознала, что поступила правильно, и ничто не заставит ее вернуться. Уже позже она узнала, что сразу после ее стремительного побега, Джеймс разодрался с Эндрю и тоже уволился. «Придурок! Тупица!» — кричала она ему, глотая злые слезы благодарности и отчитывая за безумный поступок. «Не за что, дурная» — улыбался он ей, гладя ее по голове руками с разбитыми в кровь костяшками. Когда они оба потеряли основную работу, на помощь им, как всегда, пришла Энни, одноклассница Джима, быстро подружившаяся с Витой. Она всерьез занималась музыкой и предложила парню начать выступать с ней в клубах. У них уже было записано несколько песен и пара заведений на примете, так что начало было положено. Вита, за абсолютным неимением хоть какого-то музыкального таланта, помогала с организацией их выступлений, и вскоре ребята стали довольно известны в своих кругах. Дела шли на лад, но тут произошел переломный момент: Джеймс понял, что музыка — не то, чему он хочет посвятить жизнь. Он всю жизнь грезил давать концерты и быть узнаваемым, но, когда оказался так близок к этому, понял, что ошибался. Он скучал по звуку тату-машинки, по ощущению зарождающейся под его руками красоты и ему непреодолимо хотелось вернуться. Но возвращаться было некуда. Узнав о мыслях Джеймса, девушки решили помочь другу начать идти к его мечте. Они втроем обошли всех знакомых и назанимали денег на открытие собственной тату-мастерской, при этом не преминув обратиться к недоброжелателям Эндрю, коих было достаточно, и в конце концов добились цели: относительно недорогое помещение было найдено, оборудование закуплено, лицо Джеймса было узнаваемо — и идея заработала. Вита тоже скоро втянулась, но чаще занималась пирсингом и эскизами, чем непосредственно татуировкой, в отличие от Джима, который предпочитал бумаге человеческое тело. Работая в тандеме и периодически приглашая знакомых мастеров подработать, они держались на плаву, сарафанное радио действовало, и клиентов хватало, а в последнее время дела шли прямо-таки замечательно. Думая о том, что скоро будет два года со дня открытия «Ad Absurdum» и неплохо бы, как и в прошлом году, устроить вечеринку по этому поводу, Вита бродила по супермаркету. Кидая в корзину продукты, она с улыбкой вспоминала, какой отличный костюмированный праздник год назад они с Энни устроили в клубе их приятеля Тима. Расплатившись и побросав купленное в пакет, она вышла из магазина и направилась к ожидавшему ее Джиму. Быстрой походкой идя по улице, Вита невзначай встретилась взглядом с мутными глазами невзрачного мужчины с кожей какого-то нездорового, грязно-желтого цвета. Выражение его глаз напомнило ей о подозрительном типе, которого она встретила утром. Вита забеспокоилась, по ее спине пробежали противные мурашки, и она стала подозревать, что в этом замешаны те самые враги Локи. Однако браслет на них никак не реагировал, да и сам асгардец дал понять, что волноваться ей не о чем. Постаравшись отринуть дурные мысли, она без приключений дошла до салона, где ее ожидал голодный Джим.  — Кормилица моя, — простонал парень, шурша пакетом и вытаскивая оттуда булочку с шоколадной начинкой.  — Не сладкое сначала ешь, балбесина, положи булку на место! — нравоучительно пробухтела Вита, с ловкостью выхватывая мешочек из рук Джеймса.  — Как скажешь, мамочка, — смиренно вздохнул тот, печально глядя вслед удаляющейся от него булке. — А что я могу съесть?  — За неимением лучшего, сейчас хлопьев тебе сделаю. Погоди.  — Годю. Девушка быстро сбегала до шкафчика, где они хранили совершенно разные вещи от посуды до упаковок запасных одноразовых перчаток, достала оттуда тарелку, деловито наполнила ее купленным молоком и насыпала сверху хлопьев.  — Иди сюда, я посижу на телефоне, — сказала она, указывая Джиму на диван. — Ешь, горе ты луковое.  — Такая забота, — иронично протянул тот, занимая предложенное ему место и принимая из рук Виты тарелку.  — Помрешь еще, а мне потом убирать. Он весело глянул на девушку, цокнул языком и с аппетитом принялся за еду.  — Как новый ёбырь? Неужто я ошибся на его счет? — с набитым ртом пробормотал Джеймс.  — Ты ешь, ешь и не болтай, а то подавишься, — загадочно улыбнулась Вита, делая вид, что заинтересовалась какими-то записями на столе. Парень понятливо хмыкнул и вопросов больше не задавал. Как и предсказывал Джим, за весь день не было ни одного клиента, что явно его не радовало, но он не отчаивался и использовал время с умом: попросил Виту снова «поучить его рисовать». Девушка с легкостью согласилась, заранее зная, что ни к чему толковому их это не приведет и предвкушая возможность поиздеваться над другом. Джеймс был хорошим мастером и действительно умел рисовать, однако постоянно был недоволен своими навыками. Он фонтанировал идеями, прекрасно представлял, как рисунок будет смотреться на той или иной части тела, постоянно предлагал клиентам оригинальные решения для тату и сам мог создать прекрасный эскиз, но почти никогда этого не делал, считая, что у Виты это получается намного лучше. Девушка не понимала этой странности друга, но давно смирилась с ней и никак не препятствовала порывам Джеймса «научиться рисовать» — бесился он во время сего действа донельзя забавно. Сегодняшний день не стал исключением — парень матерился, проклинал карандаши, стул, звезды и времена года, мял бумагу и с яростью самки буйвола, защищающей своего теленка, кидал ее в мусорное ведро. Не заметив, как рабочий день давно подошел к концу, молодые люди просидели до вечера. Джеймс опомнился первым и отправил Виту домой, намереваясь еще задержаться:  — Не успокоюсь, пока не дорисую это затраханное дерево, — поведал он девушке, грозно нависая над листком с изображенной на нем аккуратной кучерявой ивой.  — Ну, как скажешь, — хмыкнула та, надевая кофту. — Не увлекайся только.  — Ага, — он махнул рукой и сгорбился над бумагой.  — Я ушла, — сказала Вита, открывая дверь и выходя на улицу. Погода подпортилась, явно решив сделать перерыв в своем безоблачном настроении: недавно прошел дождь и заметно похолодало, но Виту это не расстроило — во влажной прохладе городских сумерек дышалось особенно приятно. Девушка довольно повела носом, ловя аромат города, поправила на плече сумку, воткнула в уши наушники и направилась к дому. Пройдя один квартал, она по привычке остановилась у витрины магазина женского нижнего белья и оглядела новые поступления. Заприметив симпатичный черный комплект, она уже решила, что со следующей крупной зарплаты непременно приобретет его себе. К тому же ей, как постоянной клиентке, сделают неплохую скидку. Довольно подмигнув манекену, она нехотя развернулась и продолжила путь. Неладное она почувствовала минут через десять: то было какое-то нехорошее ощущение беспокойства, а вскоре она поняла причину этой тревоги. Ее ладони вспотели, а сердце шумно загрохотало в груди: с другой стороны улицы на нее смотрел тот самый человек с неестественным цветом лица, и взгляд его пугал даже больше самого его внешнего вида, ставшего еще более болезненным: мутный, бессмысленный, но в то же время полный злобы и угрожающего торжества. Он смотрел на нее, не моргая, не меняя безразличного выражения лица, казалось, не дыша, и выглядел, словно труп с криминалистической фотографии, только вполне живой, стоящий посреди улицы и направивший взгляд своих жутко распахнутых глаз прямо на Виту. Она нервно огляделась в поисках магазина или места, где можно укрыться, но рядом были лишь закрытые жилые дома. Прибавив шаг, она судорожно стала рыться в сумке, ища мобильный. Наконец подхватив его дрожащими пальцами, девушка почему-то набрала номер Локи, про себя умоляя его ответить. Спустя несколько невыносимо долгих секунд из телефона донесся ленивый голос асгардца:  — Я, кажется, ясно дал понять…  — Локи! Меня кто-то преследует, — не дала ему договорить Вита, испуганно шепча и оглядываясь назад. Увидев в нескольких десятках метров от себя того самого человека, она вздрогнула, чуть не выронив мобильник, и проговорила, заикаясь: — Он… он идет за мной, этот мужик идет за мной, пожалуйста, помоги мне, Локи, господи, умоляю тебя, помоги мне…  — Где ты? — он спокойно оборвал девушку и, услышав от нее адрес, коротко бросил: — Ничего ему не рассказывай.  — Ты придешь? — с надеждой простонала та, но ответом ей была тишина. Локи закончил разговор. Не успела Вита задуматься над тем, что конкретно он имел в виду под своими словами, как сильный толчок отбросил ее в переулок и что-то невероятно мощное прижало к стене дома. Мобильник отлетел в другую сторону и разбился, а сама девушка, лишенная способности дышать, сумела лишь с трудом раскрыть глаза, перед которыми скакали круги. И тут же пожалела об этом. _______________ * — Небо сияет всеми цветами радуги Так же, как и лица проходящих мимо людей Louis Armstrong — What A Wonderful World