Дитя Азкабана

Лютный переулок являлся пристанищем для всевозможных заведений: тёмные лавки, незаконные сделки с посредниками, гостиницы, бордели, опиумные притоны… Где бы ни был человек, нежелающий быть найденным, он все равно окажется в маленьком переулке. Это место было обителью тёмных существ, иначе говоря, объектов охоты; тёмных волшебников и волшебниц, у которых было что скрывать; беглецов, тех многих, которым нужно было приобрести что-то, что они не могли позволить себе законным путем. Это был черный рынок волшебного мира. Спрятанный в углу маленький паб привлекал к себе всё больше одиночек и тёмных лиц. Гостиница Самоубийц была местом, где посетители напивались до смерти – заглушали мучавшие их воспоминания и мысли, находили спасение от постоянных потоков мыслей, своего саморазрушающегося разума, и циничного взгляда на мир с помощью безрецептурных препаратов, обычно, из мира маглов; изгнанные обществом с опороченными именами и мишенью на лице. И сейчас гостиница Самоубийц принимала у себя Сириуса Блэка. Мужчина с тёмными волосами и серыми глазами открывал бутылку огненного виски, барахтаясь мыслях своего прошлого. Будучи ребёнком, ему никогда не позволяли быть таковым. Он был наследником самой известной и могущественной семьи в Британии, да и во многих других странах тоже, сыном Вальбурги Блэк, женщины, с которой даже в лучшие дни было сложно поладить, мальчиком, который из вредности отказывался учиться. Он изо всех сил старался опорочить свою фамилию, провалить их учения. Ребёнок, закатывавший истерики. И вот чем ему отплатили, когда он отказался от них. Никто никогда не видит дальше фамилии, и единственный человек, который, как он думал, был выше этого, предал его, просто потому что с Сириусом он не выглядел в хорошем свете. Когда он думал об этом, во рту оставалось горькое послевкусие. Как его предали после того, как он отдал всё. — Сириус, я хочу, чтобы ты ушёл. Когда он потрясенно уставился на своего лучшего друга, в его животе поселилось ледяное, мечущееся чувство. — Прости, что? – в его голосе ясно слышалось неверие. Джеймс развернулся и одарил брошенного Блэка обвиняющим взглядом. — Ты слышал, что сделал Гарри! Ты видел это. В газетах пишут, что… – его глаза ожесточились. — Иметь под боком Блэка выглядит не в самом лучшем свете. Когда мы были детьми, на меня это не влияло, но твоя фамилия опережает тебя, Сириус. — Значит ты отказываешься от меня из-за моей родословной? – выругался Сириус. — Знаешь что, Поттер? Твоя мать тоже была Блэк! И что, отречёшься от всех знаний о ней? — Не смей говорить так о моей матери! – прогремел Джеймс. Еще долго они в тишине смотрели друг на друга, каждый с разными понятиями, причинами для ненависти, которая промелькнула между ними. — Я думал, что ты другой, Джеймс, – плюнул Сириус. — Что фамилия для тебя ничего не значит… Но видимо нет. — Не думаешь, что это слегка подозрительно? – усмехнулся Джеймс, делая шаг вперед. — В последнее время ты так много времени проводил с Гарри. Постоянно с ним, шепча ему на ухо. А затем происходит это. Сложно не обращать внимания на фамилию, когда ты мыслишь, как все они. Сириус зарычал. Теперь он понимал, о чем тот говорил. — В таком случае, Поттер, тебе следует следить за своими словами. Уверен, ты слышал о том, что случается с теми, кто гневает нас. — Выметайся, Блэк. Уходи. Сейчас же. И больше никогда не возвращайся. После этого он в слезах и печали вернулся к своей семье, умоляя о прощении, желая узнать то, чему должен был научиться еще много лет назад. Они приняли его, даже если это было для того, чтобы заполучить наследника. Чтобы использовать его как военный трофей. Чтобы заменить утерянных в Азкабане. Они подняли его со дна, на котором он же и был брошен. Он навсегда отвернулся от Джеймса; от всех их; от Мародеров, от Лили, от Сейвиора… Сириус осознал, каким был дураком; он закатывал истерики, не желая слушать. А когда все-таки послушал, то понял, насколько права была его семья. Маглы были опасным пятном на земле; их нужно отделить и быстро. Грязнокровок должны забирать с рождения, только так можно остановить загрязнение маглами, которое, словно болезнь, заразила их мир, лишая их прав и традиций. И, если Министерство не собирается ничего предпринимать, тогда им придётся обратиться к одному человеку, который этот шаг предпримет. И это был Лорд Волан-де-морт. Однако, был один человек, от которого он отказывался отворачиваться… Гаррисон. Сириус был не дурак. Он знал, что ребёнок не делал того, за что его посадили в тюрьму. Но ещё он знал, что перед тем, как произошел инцидент, мальчик очень долгое время был нежеланным близнецом. И Гарри знал это. Постоянно жил в тени брата. Его всегда игнорировали в пользу спасителя, которого так точно назвали. Сириус часто задавался вопросом, чувствовал ли так себя Регулус, но всегда отгонял эту мысль прочь; что сделано, то сделано. Между младшим Поттером и остальными никогда не было любви. Расти в Азкабане ему будет нелегко, если уж на то пошло это только поспособствует росту его ненависти. Вокруг Пожирателей Смерти он научится политике, принципам, чистокровным кругам, и, несомненно, встанет на сторону Лорда Волан-де-морта. Всему остальному было не место. Гарри присоединится к Темному Лорду только, чтобы отомстить миру, который бросил его гнить. Умирать. Сириус отхлебнул горьковато-огненной жидкости, на его лице растянулась ухмылка. В его голове вертелся план, или скорее только его зарождение, пока он думал о том, как лучше связаться со своим крестником. А захочет ли тот вообще иметь с ним дело? Конечно, сейчас он знал, что Сириус был таким же отчужденным, как и он сам. В первый день его возвращения, Джеймс, скорее всего, злорадствовал: «Смотри, у тебя даже больше нет крестного, потому что он точно такой же как ты – чокнутый психопат». Сириус знал от своих протеже в Хогвартсе, что одиннадцатилетнего мальчика распределили на Слизерин; внешне выглядит хладнокровно и безумно; непредсказуемо; своим поведением держит всех в напряжении; никто не знает, когда он сорвется. И это была лишь первая ночь в известной школе. Однако, те двое, которых он ранее упомянул, видели еще расчетливый взгляд мальчика на вещи. Пустая, злая, полная ненависти оболочка под ожесточенным внешним видом. Азкабан проклял его гораздо больше, чем просто вопрос здравомыслия, для них это было очевидно. Однако, однако, однако… Гарри играл свою роль таким образом, что вы никогда не будете уверены, играет ли он вообще. Сириус знал, что его протеже были хороши в своем деле, и очень хорошо осознавали свои роли, свои собственные действия. Но они всё ещё учились, и у них был более простой и поздний метод, чем у большинства Слизеринцев. Он до сих пор помнил, как встретился с ними. Сириус в тайне от остальных Мародеров добавил в Карту одно заклинание. Только одно малюсенькое, с помощью которого он чувствует, если кто-нибудь натыкается на Карту. Его связь с Картой показала ему идентичную парочку, сюрпризом были темные следы, злые и обиженные на собственную кровь. Но не таким большим, как когда он обнаружил, кем были новые владельцы. Фред и Джордж Уизли. Близнецы были разочарованны в своем любящем маглов отце, в своей настырной матери и пропаганде, которой плюется даже Министерство. Двое были амбициозны и желали большего, чем подержанные вещи, потому что их отец больше заботился о маглах, чем о достоинстве, благе и чести своей собственной семьи. Они желали большего и были достаточно хитрыми и умными, чтобы получить это. Единственное, что им требовалось – поддержка из вне. И Сириус предоставил им её. Он обратился к ним с помощью Карты, решив встретиться с ними именно в том пабе, в котором сейчас и сидит. Рискнуть зайти так далеко в Лютый переулок было сразу и испытанием, и проверкой, что их проклятая семья не увидит их с Блэком, особенно, когда пару лет назад на первых страницах газет красовалась его ссора в доме Поттеров. Сперва близнецы осторожничали, но со временем потеплели к идее и к нему. Помогло еще и то, что он рассказал, что правда был Бродягой, обладателем рекорда за самое большое количество наказаний и потерянных очков в Хогвартсе за последние три столетия. — Помяни маленьких засранцев, – пробормотал Сириус, его серые глаза метнулись к рыжим бедствиям, когда те дошли до его места в углу заведения. — Ты знаешь, – начал Фред. — Что там по-другому говориться, – закончил Джордж, пара скользнула за столик. — Будто мне есть дело, – спокойно сказал Сириус, вращая бутылку. — Вам обоим больше подходит моя версия. — Я оскорблён… — Я знаю, Фред. Знаешь, после всего, что мы сделали… — Что мы делаем, брат, что мы делаем… Сириус закатил глаза на спектакль близнецов. Они делали это довольно часто, если подумать, это могло быть чересчур нервирующим. Однако, они пользовались случаем, были раздражающими и шутили. Сириус полагал, в этом они были хороши. Кроме того, кругу Пожирателей Смерти не помешает капелька веселья; всплеск красок там, пара розыгрышей здесь… Полезно для нервной системы коллектива. Он покачал головой. Он позволил остаться своим пьяным мыслям в своей голове на потом. — Вас видели, когда вы вдруг решили идти за мной? – протянул он, задаваясь вопросом, зачем он им дал подвески, с помощью которых они могли когда угодно найти его. — Теперь я правда оскорблен, – пробормотали двое. Сириус горько ухмыльнулся; это почти что до боли было похоже на них с Джеймсом… — Полагаю, есть причина, почему вы здесь, близнец один, близнец два? — Конечно, – усмехнулся Фред. — Мы могли всю ночь планировать розыгрыши над Снейпом, – вздохнул Джордж. — И не должны… — …были бы приходить сюда и давать тебе… — …тот крохотный кусочек информации, который мы нашли. Наследник Блэков закатил глаза. — Просто говорите уже. Скоро кто-нибудь может заметить вашу пропажу. — Что ж, мы безобидно прогуливались в полночь, – начал Джордж… — Не могли уснуть и все такое, – вставил Фред. — Когда подслушали чудесный разговорчик Дамблдора и Снейпа. Сириус поднял бровь. — Продолжай. — Из того, что мы слышали, – сказал Фред. — Все звучало так, будто… — …в Хогвартсе спрятана… — …прелестная вещичка. И что они планируют… — …заманить туда Тёмного Лорда и попытаться схватить его с помощью дорогой… — …милой, безрассудной гриффиндорской глупости Сейвиора Поттера и укоренившейся потребности сражаться… —…со злом этого мира, – закончил Джордж, прежде чем наклонится вперед, говоря на тон ниже. — Эта прелестная вещичка также известна как камень, сделанный неким Николасом Фламелем, – Джордж откинулся назад. — Снейп полностью против этой идеи. — Он думает, что Поттер убьётся, как и все остальные… — …и ему не по душе идея о том, что Министерство начнет разбирательство. От этой мысли на лице Сириуса растянулась ехидная ухмылка. — Что ж, тогда мы должны подготовиться к возвращению Темного Лорда, не так ли? Близнецы переглянулись, и на их лицах появились похожие ухмылки. — О, это будет весело, – сказали они в унисон. Сириус задумчиво постучал по столу. — Внимательно за всем следите, всё что угодно как обычно докладывайте мне. Если видите возможность помочь Темному Лорду, которая не поставит вас под угрозу, пользуйтесь ей. Это вполне может быть тот момент, которого мы все так ждали. Близнецы коротко кивнули. Сириус рассеянно наколдовал Темпус: 01:02 ночи. — Лучше вам возвращаться в замок, – он встал. — Я введу в курс дела старые круги, – он коротко и насмешливо поклонился. — До встречи. Один из немногих живых Блэков вылетел из паба, мастерски бросив бармену галлеон и позабыв о своем опьянении. Он быстрыми шагами дошел до ближайшего каминного сервиса и с горсткой зеленого пороха переместился в поместье Малфоев. Выпрыгнув из камина прямо в кабинет Люциуса, он протянул: — О, Люци! – на его лице появилась ухмылка. — У меня для тебя новости! И разве он не просто…