Убить или умереть: воспоминания

В гробовой тишине послышался частый топот каблуков. В помещение кто-то бежал и, явно был очень зол: — Йаааа! - закричал вбежавший мужчина в чёрном кимоно. На эти крики тут же сбежались остальные. Другие якудза были поголовно в деловых костюмах с галстуками - всё было чёрным, как ночное небо без звёзд, и даже кимоно не отличалось по цветам и оттенкам. "Наверное, главный", - увидев якудза в традиционной японской одежде, подумал Гурен и сильнее сжал катану. Пробежавшись глазами по каждому мужчине и посчитав сколько их, на секунду парень ужаснулся, - вот они, те самые - тридцать три бешеных! Внутри будто всё скомкалось и стало тяжело стоять и даже дышать, и Гурен сделал шаг назад. "Эта сука, - он посмотрел на Манба, - она убила... брата... Хаттори-сенсея". Рассекая воздух, без какого-либо предупреждения или намёка ( хотя, какие тут могут быть предупреждения? ) в Гурена полетел самурайский меч. Юноша чудом сумел заметить его. Наверное, "чёрная" смерть-гадюка проверяла его на прочность, приэтом ожидая, что в какой-то момент он сломается, как игрушка с ярмарки. Катана влетела в деревянный столб, идущий до самого потолка, и тогда, воспользовавшись шансом, Гурен быстро подпрыгнул и не особо умело дотронулся ботинком до рукоятки катаны, чтобы добраться до верхнего этажа - туда, где сидела Акари Манба. Увидев это, женщина закрыла двери и ушла в комнату. – СТОЙ, СУКА! - закричал во весь голос, продирая глотку, Гурен. С мечом в одной руке, юноша начал взбираться по перекладине. Когда он телом приземлился на пол, преодолев препятствие, то тут же вскочил на ноги и вытянул вперёд меч. — Что ты о себе возомнил, мудила? - кажется, это ему крикнул якудза по кличке "Третий". Мечи Гурена и "Третьего" соприкоснулись. Якудза сильно давил на оружие парня, да и на него самого вцелом. С другой стороны уже стояли другие мафиози - они самодовольно ухмылялись, предвещая смерть мальчонки. Нахмурив брови как бы в раздумьях, Гурен отдёрнул меч и пнул ногой впереди стоящего. Пошатнувшись, он упал на того, кто стоял сзади. А самураи, что стояли за Гуреном вступили в бой. Мальчишка не придумал ничего умнее, как запрыгнуть на ограду, что разделяла пропасть и верхотуру, на которой он сейчас стоял. Гурен встал в стойку, как бы защищая себя. Не прошло и секунды, как он уже отбивался от мечей якудза. Сколько их было рядом с ним? - Восемь? Десять?.. Гурен рванул вперёд по узкой деревяшке - его взгляду попался торчащий из пола высоченный бамбук. Такой тонкий и изящный... Он схватил его свободной окровавленной рукой, вцепился покрепче и полетел вниз, как супермен из фильма, прямо на миниатюрный столик, на котором стояло недопитое саке. Отпустив бамбук, растение резко полетело обратно наверх и зарядило прямо в лоб одному из самураев. Побежав на нескольких препядствующих ему мужчин, Гурена успели поранить, надеясь сломить паренька. На это юноша лишь начал отбиваться от лезвий, вытянутых перед его лицом. Ученик Хаттори Ханзо резко ударил по мечу якудза, и как только он опустил его вниз на миллиметр и потерял бдительность, Гурен пнул врага по яйцам, а затем воткнул окровавленный меч в живот мужчины. Оставшиеся самураи от такого действия стали лишь злее и свирепее. "Хаттори-сенсей, я обязательно вернусь!" - пронеслось в голове Гурена. Честно говоря, от такого количества крови и отрубленных частей тела, валяющихся где только можно, Гурен начинал по-тихоньку путать происходящее с выдумкой и реальностью. В помещении стало душно, воняло кровью и другими, начинающими гнить, нелицеприятными "вещами". Он ощутил на ноге порез от катаны. Снова... Снова эта жгучая боль... "Убью!" - гневно пронеслось в голове парня. *** Блестящее наточенное лезвие пролетело прямо перед глазами Гурена. Он упал на пол и перекувырнулся. Это падение было довольно неприятным - кости, соприкоснувшиеся с твёрдой поверхностью, казалось треснули - они громко хрустнули, но Гурена это не волновало, он же не был на казни в веке, эдак, в восемнадцатом во Франции, чтобы его сжигали или отрубили голову гильотиной... Вот что действительно пугало парня больше, чем смерть от самурайского меча. Но, если поддаться дискуссии... Встав на ноги, Гурен на мгновение заметил, что за ним всё ещё стоит якудза. Он замахнулся мечом так сильно, на сколько ему позволяли силы, и запрокинув меч назад, прошёлся по всему подчинённому Акари Манба, и завершил это действие на впереди стоящем. Волосы Гурена почернели - капли крови забрызгали шевелюру и теперь спешно впитывались. Белая рубашка давно стала красно-чёрной и отвратительно воняла. Забрав меч убитого, воин повернулся лицом к оставшимся от тридцати трёх. К нему уже бежали пятеро, лица которых были искажены в злобных ухмылках. Не зная, что делать и как быть, Гурен принялся хаотично размахивать мечами - тут его ударил мечом в бок один из самураев. И всё-таки, это не было ударом в прямом смысле. Это был глубокий жгучий порез - Гурен упал пластом на пол и сплюнул слюну вместе с кровью. Подчинённые главы клана Курутта нависли над ним с ухмыляющимися лицами. Один из них наступил на руку Гурена так сильно, что парень застонал. Все его мышцы болели донельзя сильно, доводя боль в виски. Другой самурай пнул окровавленную, покрытую ранами ладонь парнишки - меч, отобранный юношей у псины Манба шаркнул по полу и отлетел в сторону. Посмотрев долю секунды на Гурена, он присел на корточки перед парнем и схватил за грязные липкие волосы: — Ты что, думал, что сможешь всех тут перерезать? На это Гурен промолчал. Он еле слышно издал несколько звуков, отдаленно напоминающих стоны боли, и плюнул на якудза перед ним. — Да пошёл ты! Концом рукояти своей катаны парень со всей дури ударил по открытой коже ноги якудза - тяжёлая и покрытая кровью железяка - её удар заставил якудза отпрыгнуть от парня, который совершал непозволительное в отношении криминальных дел "мастеров". Свободной рукой Гурен вцепился ногтями в ногу рядом стоящего якудза настолько крепкой хваткой, которую, даже при желании было не отцепить, и после Гурен, чтобы подняться, ударил другую ногу мужчины рукоятью меча - тот отскочил на несколько сантиметров. Уже тяжело было подпрыгивать, ноги казались ватными и почти не чувствовались, но Ичиносэ прыжок удался, правда, с очень большим трудом. Запыхающийся, еле стоящий на ногах, Гурен отбивал атаки со стороны противников. Резко повернувшись, он пригнулся, и тогда четверо самураев, с направленными на Ичиносэ мечами, столкнувшись друг с другом, переубивали себя и союзников по неосторожности. *** Направив меч на парня, один из самураев пристально рассматривал юношу; смотрел на его волосы, брови, лицо, с которого он стирал пальцами капающую с волос кровь; наблюдал за движениями и всё рассматривал и рассматривал меч. Рванув с места, якудза заорал, как потерпевший. Сделав взмах катаной, швы на его пиджаке треснули и разошлись. От пиджака не осталось ничего, кроме отдельных его частей - рукавов, пуговиц... Опустившись к Гурену, тонкая сталь меча оставила порез на коже предплечья - той части, которую не закрывали подвёрнутые рукава. В ответ на это, японцу отрезали кисть руки. Это было резко и неожиданно, как и то, что следом он получил ботинком в морду и его челюсть треснула. Тремя пальцами левой руки брюнет за секунду дотронулся до глаза мафиози и выдернул. Это было не в его стиле, да и ему самому такое совершать было неприятно, но когда речь идёт о жизни, тут уж извините, любое средство хорошо. Отбежав в сторону, чтобы перевести дыхание, Гурен Ичиносэ посмотрел на верхотуру, где до этого находилась невозмутимая Манба, и, какая неожиданность, обнаружил её - с гордо поднятой головой и взглядом, выражающим, что исход понятен, она стояла и наблюдала за боем, только уже рядом с ней стоял меч, спрятанный в чёрных ножнах. "Осталась где-то половина..." - парень пробежался взглядом по людям в чёрном. В этой пропитанной напряжением обстановке, в этом залитом кровью окружении, Гурен ощущал, что сроднился со всем, что было в окружении: гадким, до боли непривычным, мерзким и отвратительным. Всё это отлично подходит клану Курутта. Якудза надвигались на противника. Они кричали матом, выкрикавали о том, что убьют гада, кричали слова смерти, но ни одно слово не задевало Гурена Ичиносэ. Несколько сильных взмахов мечом - около десятка якудза полегло от катаны Ичиносэ. — Знаете, ребята, вы сла-ба-ки... - Гурен, еле стоящий на ногах, тяжело дышал. Он крепко-накрепко сжимал меч в руках, держал перед собой, и разглядывал оставшихся противников. Резко, словно вырвавшаяся пуля из дула, к Гурену метнулась пара японцев с мечами в костюмах. Один крутил меч в руке, будто был играющимся клоуном. То ли он издевался над противником, то ли хотел выпендриться - не понятно. Однако, он смог ранить Ичиносэ в ногу - меч оставил полосу на бедре парня. — Хаяяяяя! - выкрикнул японец. Кровь хлынула из раны. Было больно - порез был жгучим и неприятным, впрочем, как и другие ранения. Другой якудза часто облизывал губы, смотря на то, как юноша страдает. Парень упал на колени: "ТВОЮ МАТЬ! КАК ЖЕ БОЛЬНО!" - пронеслось в голове парнишки. Секунда! - и вот над Гуреном нависли оставшиеся японцы. — Мальчик, - хриплым голосом начал один из них, - ты сражался достойно. В голове Гурена всплыли очертания лица Шиньи: Мягкие, плавные линии. Милая улыбка, которая грела душу - вот, ради чего стоило всякий раз подниматься с колен. Сколько бы раз он ни падал, сколько бы сил ни оставалось... Гурен медленно встал на ноги, отбивая мечи противников. Хрясь! - волевой парень проткнул насквозь якудза, и у того хлынула красная жидкость. — Все... Все до единого сдохните! ... извиваясь, как уж на сковородке, Гурен Ичиносэ наносил один за другим увечия свите Акари Манба. Убить он смог не всех, но каждый испытал муки и боль от меча, данного Хаттори-Ханзо его ученику. Несколько из тридцати трёх самураев валялись, как мусор на полу и орали о том, как им больно. Кто-то уже лежал мёртвым; кто-то с отрубленными руками или ногами; кто-то, совершенно без сил, но с собранной волей в кулак, пытался доползти до парня и убить его, но вот незадача - всё никак не получалось сдвинуться на сантиметр. "Всех перебил, как мух". Гурен ухмыльнулся тому, что он всё ещё живой. Впереди ещё двое. В помещении появилась Акари Манба и её подчинённый Масуми Окада. Женщина держала в руке катану и безэмоционально смотрела на юношу, покрытого кровью. — Очень неплохо, - усмехнулся подросток. — Не думала, что этот ублюдок перебьёт моих ребят, - гадюка махнула двумя пальцами в сторону Гурена, - он уже не жилец, Масуми-кун. *** Стоя посреди моря крови, Гурен Ичиносэ, тяжело дышал и держал на лице улыбку. Он вспоминал о Кэнсине Уэсуги. Быть может, Гурен был не так крут, но парень не хотел ему уступать. Одетый в школьную форму подросток, чуть больше, чем на голову ниже Гурена, появился незаметно, словно пригнанная быстрым ветром буря. *** — Парень, - Гурен заговорил, глядя Окада в глаза, - лучше уходи отсюда. На эти слова подросток подставил ладонь к уху, показывая, как будто он плохо расслышал, и начал смеяться, как умалишённый. — Ты что, возомнил себя всемогущим? - парнишка мотылял из стороны в стороны ланъачуй. Шипастый шар, точно маятник, ровно качался на цепи. — Странный вопрос, - Гурен сплюнул на один из трупов. Парнишка, одетый в школьную форму, начал сильнее раскачивать ланъачуй. Сильнее и сильнее, а после того, как оружие раскачалось до нужной ему степени, Масуми Окада начал крутить шар на цепи уже в воздухе. Быстро взмахнув, шар выпал вперёд и направился на Гурена, и тот с мечущимися глазами сделал взмах мечом. Вникуда. Шар попал прямо в грудь парня, продырявив мокрую от крови ткань рубашки. Острые "клыки" оружия противника оставили на коже царапины, отчего Масуми самодовольно улыбнулся. От боли глаза Гурена Ичиносэ сощурились, он стиснул зубы, чтобы не издать ни звука. Это было бы слишком унизительно перед самим собой. — Так что ты мне там говорил? - подросток приподнял уголки губ, а после он широко улыбнулся выставив ряд белоснежных зубов напоказ. Вновь начав размахивать в воздухе над головой шипастым шаром, мальчишка резко ударил им по руке брюнета - катана отлетала в сторону и юноша остался безоружным посреди трупов и разбросанной мебели. Выпад вперёд - ланъачуй летел точно в лицо Гурену. Увидев рядом стоящий маленький деревянный столик, Гурен пригнулся и подбросил его в воздух, чтобы продырявили мебель, а не его голову. Столик разлетелся в щепки, и лишь ножка с гвоздём осталась от предмета. Парень быстро подобрал её и, медленно идя назад, думал о том, как убить юношу. Мальчишка всё крутил в воздухе оружие и пристально смотрел на Ичиносэ. "Нужно резко дать ему в голову... Только так он умрёт". - Гурен сжал сильнее деревяшку. Резкий выпад - шар стремительно летел на Гурена. Небольшой шар нёсся на уровне глаз парня. Он слегка наклонил голову вниз, чтобы увернуться, однако, действие это получилось не во благо ему, а наоборот - цепь обмотала горло парня, и он медленно начал задыхаться. Железки давили ему на горло, белоснежная кожа становилась красной, а в глазах начало мутнеть. Свободной рукой Гурен сжал цепь и как бы начал приближать её и подростка к себе. Масуми Окада планы Гурена были по боку. Парнишка только сильнее тянул цепь на себя, сжимая тем самым горло Гурена. Когда расстояние между ними стало донельзя мизерным, Гурен, вспомнив о деревяшке с вбитым в неё гвоздём, резко воткнул парню в висок острием - тот слегка пошатнулся. Из глаз Масуми Окада потекла кровь. Смерть наступила моментально, и мальчишка упал на пол, как и цепь, до этого момента обмотанная вокруг шеи Ичиносэ. Парень жадно начал вдыхать воздух - глубоко и до самых лёгких. Акари Манба не было в помещении. Она уже куда-то ушла, но не далеко, это точно. Эта женщина была не из тех, кто мог сбежать от схватки. Подобрав с пола свой меч и ножны, Гурен направился к дверям, ведущим в сад. В декоративный аккуратный зимний сад, который украшал территорию этого места. Сад был девственно-белым. Никем не тронутым. В нём стояла тишина. Падали хлопья снега, сделанные из ваты и ложились на землю. Наполняясь водой, постукивал бамбук - он то опускался вниз, то поднимался, - своеобразный фонтанчик. Посреди этого умиротворения и спокойствия стояла женщина в белой юкате и держала в руке катану. — Даже ненастоящие хлопья снега... Так красивы... - тихо заговорила Акари Манба. — Плевать на снег, - Гурен встал в стойку, - сейчас я отрублю твою голову и заберу с собой. — Я не верю, что такой мальчишка, как ты, может владеть мечом Хаттори Ханзо! - женщина направила лезвие на Ичиносэ. — А ты поверь, гадюка. Оба одновременно побежали друг на друга и скрестили мечи. Их взгляды столкнулись, и противники нахмурились, как бы пытаясь разгадать план действий каждого. Гурен из последних сил держал меч в руках, ему тяжело было дышать, и он еле передвигался. Юноша отдёрнул меч, чтобы резко замахнуться и нанести урон Манба. Когда якудза замахнулась, Гурен отпрыгнул в сторону, однако, лезвие меча женщины достало до плеча юноши - он вскрикнул и его губы дрогнули. Манба встала в стойку, готовая напасть в любую секунду: — Может, ты не умеешь драться, как самурай, так хотя бы умрёшь по-самурайски. Также встав в стойку, Ичиносэ сжал катану и нахмурился: — Нападай всей оставшейся силой. Акари Манба замахнулась - в воздухе скрестились мечи, и Луна осветила сиё действие. Несколько таких действий, несколько лязгов, и оба почувствовали, что смерть всё ближе и ближе к ним подкрадывается... Вот только на чьей она стороне? Быстро наклонившись, Гурен рассёк одежду якудза, и по белоснежной ткани потекла кровь. Свободной ладонью женщина схватилась за бок и прикрыла рану. Отскочив назад, Манба вытянула меч вперёд, показывая, что защищается. Она, как и Гурен, тяжело дышала, хотя ей досталось намного меньше, чем ему: — Я признаю тебя как воина, - монотонно сказала якудза. — Иди ты к чёрту! - таков был ответ парня. Было спокойно, и только звуки журчащей воды напоминали о течении времени: — Почему ты, шваль, убила брата Хатори Ханзо-сенсея? - с ненавистью в голосе спросил брюнет. — Если ты так хочешь услышать ответ, то перед твоей смертью я отвечу на этот вопрос, - Манба, всё ещё готовая напасть, сглотнула и с её подбородка капнула капелька пота. — Этот старик... Я предлагала ему крупную сумму денег... Какая разница кому ты делаешь меч? - женщина запнулась. — Я, глава клана якудза, пришла к этому ублюдку лично с просьбой о том, чтобы он изготовил мне катану. Много лет назад я даже хотела стать его ученицей, но Хаттори Ханзо воротил от меня свой нос. И говорил "Такие люди, как ты недостойны идти путём воина. Ты уже замарала себя как только можно". — И поэтому ты убила его брата, в попытке отомстить мастеру меча, - глотая ртом воздух, закончил историю Гурен Ичиносэ. — Нападай, мальчик, - прошипела Акари Манба. Насчёт смерти невинного человека ей нечего было ответить. Одновременно самураи побежали друг на друга, и их мечи скрестились, норовя разрубить друг друга. Громкие лязги, что наполнили округу, разносились, предвещая только одно - смерть. Лязг! Высоко, стремясь в небо, в воздухе пролетели, словно лепестки роз, капли крови. Рука, держащая меч, опустилась вниз и расслабилась; на кожу упали пушинки снега и прилипли к стекающей струе крови. Ветка бамбука наполнилась водой и опустилась вниз. Тихий стук, еле слышимый, оповестил округу и всех живых существ о том, что всё кончилось. — Это взаправду был меч Хаттори Ханзо. Последние слова за секунду до смерти донеслись из уст женщины. Тело упало на землю, а голова, которую парень держал за волосы, висела в воздухе. Белоснежные хлопья снега без устали падали с неба, и ложились на тело Акари Манба. Ноги больше не держали юношу, и он упал на кровавый снег. Середина ночи, если уже не близился рассвет - парень потерял счёт времени. Перед ним была лишь бесконечность в лице неба. Гурен лежал на спине, истекаемый кровью и смотрел на звёздное небо. В такие моменты хотелось лежать вечно и ни о чём не думать, забывая о том, что ты вообще существуешь. Жизнь непредсказуема. Как и непредсказуем момент гибели. Интересно, когда бездыханное тело гадюки перестанет быть тёплым, будут ли птицы питаться её падалью, пронзая тишину криком? *** Придя немного в себя, Гурен позвонил Мацумото: — Пришлите за мной водителя. *** Уже через полчаса Мацумото Ичиро лично приехал за Гуреном. Увидев сидящего у входа в гостиницу юношу медленно потягивающего сигарету, который был ни жив, ни мёртв, и с ног до головы покрыт кровью, Мацумото вышел из машины и направился к подчинённому: — Гурен! - подойдя к парню, мужчина присел на корточки. — Что это? - он кинул взгляд на завёрнутый в белую ткань предмет, напоминающий шар, который Ичиносэ держал под рукой. — Доказательство смерти, - парнишка посмотрел в глаза Мацумото и затянулся, - это для Хаттори Ханзо-сенсея. — Давай, я помогу тебе встать, - Мацумото тяжело вздохнул, - и отвезём тебя домой. *** Дома, в просторной квартире, вид из которой охватывал большую часть Токио, сидел, закутавшись в домашнюю юкату Шинья, и который час смотрел в окно. Ни одна мысль не лезла к нему в голову, только казалось, будто назойливый шум сумасшествия заполнил разум. Ни огни города, ни движения малюсеньких точек - снующих машин, ничто не могло его отвлечь или привезти в чувства. Минуты тянулись неимоверно медленно, как будто какое-то незримое существо специально издевалось и растягивало время. "Тук" - послышался тихий звук. "Тук-тук !" - в дверь кто-то настойчиво стучался. Блондин сорвался с места и побежал в коридор. Он быстро открыл дверь и на него повалился без сил с рук Ичиро Мацумото юноша, которого из-за обилия высохшей крови было не узнать. Гурен медленно поднял голову и посмотрел на блондина, и после показал двумя пальцами "виктори": — Что, уже сто раз подумал, что я умер? - и он с трудом, но полный искренности, рассмеялся. Узнав в этом парне, перепачканом в крови и держащемся на одном издыхании, своего любимого, Шинья сжал брюнета в своих объятиях и глаза блондина наполнились слезами, а приоткрытые губы задрожали. — Какой отвратительный вопрос, - Шинья шмыгнул носом и всё в нём сжалось, а из глаз потекли слёзы, - ты мне задал... — Ну уж извини, вот такой я бесчувственный, - Гурен приподнял края губ. — Что ж, - босс прокашлялся, - я пошёл. *** — ... Гурен, - Шинья сглотнул, увидев, как брюнет в спешке застёгивает пуговицы рубашки. Он, весь забинтованный и не оправившийся после боя с якудза, твёрдо стоял на ногах, готовый умчаться в любую секунду. — Гурен, может, не стоит ехать? - блондин подошёл к возлюбленному и аккуратно положил свою ладонь ему на плечо. — Нет-нет, я должен показать Хаттори Ханзо-сенсею, что эта сучка мертва. Гурен подошёл к коробке, в которой лежала завёрнутая в ткань голова Акари Манба. — С этим ты переборщил, - Шинья помахал ладонью у своего носа, - к тому же от неё воняет. Хиираги замолчал, и лишь спустя минуту заговорил: — Я отвезу тебя, ладно? — Л-ладно... - Гурен пожал плечами. *** Прошёл час езды по дороге к дому учителя Гурена. Ичиносэ смотрел в окно, подперев щеку рукой и витал в облаках. — Слушай, - Шинья прервал повисшую тишину, - а как ты вообще начал обучаться у Хаттори Ханзо? — Хм? - Гурен встрепенулся. — Как начал обучаться? Этот вопрос заставил Гурена Ичиносэ углубиться в недры воспоминания. Парень улыбнулся: — Давно это было, - он достал из кармана сигарету, - мне тогда было лет восемь или девять... Точно не скажу. Жарким летом я и отец, мы приехали в деревушку, где всю жизнь живёт сенсей. Мы гуляли, и в какой-то момент я отстал от отца, свернул куда-то не туда и вышел на тропинку, ведущую к дому Хаттори Ханзо-сенсея. Я тогда сильно удивился - одинокий дом, с другой стороны которого была дорожка, он стоял, как будто посреди пустыни. И тогда меня охватил интерес. Я подумал: "А живёт ли тут кто-то вообще?" В детстве наглости мне было не занимать, и я перелез через самодельный забор и услышал непонятные мне звуки: то ли содрогался воздух, то ли что-то в нём летало... И я пошёл искать источник этих самых звуков. Придя, я увидел бодрого старичка, одетого в юкату, который делал взмахи мечом. Руки его казались очень сильными и крепкими, хотя и были на вид довольно худыми. В нём была какая-то особая энергия и сила - то, чего не было у меня, и то, к чему я так стиемился после того, как увидел Хаттори Ханзо. Его и оружие, находящееся в руках, озаряло солнце, и они блестели - во всех смыслах! - рассказывая, Гурен улыбался. — Меня охватило такое любопыство, я был потрясён! Тогда я сказал что-то вроде "Дядь, хочу также"! Хаттори-сенсей посмотрел на меня изучающим взглядом, а после улыбнулся: "Мальчик, как ты сюда попал?" На что я ему просто ответил: "Не знаю". Тогда я, полный любопытства, поинтересовался: "А как называется это место?" "На что Хаттори Ханзо ответил "Не знаю". — Наверное, хотел поскорее отделаться от тебя, - перебил Шинья. — Хотел, но не получилось, - Гурен рассмеялся, - так вот... Вскоре меня нашёл папа и отругал за то, что я ушёл от него. Но я очень чётко запомнил Хаттори-сенсея и домик, в котором он живёт. Спросив у отца, как называется место, где живёт старичок, отец ответил и тогда я изучил карту, и оказалось, что на машине сюда ехать было три-четыре часа. Я был слишком мал, чтобы поехать к Хаттори-сенсею один, поэтому сразу не смог вернуться... Но даже через год, я не забывал о нём. — Ого! - Шинья порядком удивился. — Вот это я понимаю - страсть. — Не более, чем детское любопыство. Прошло два года, и я как-то попросил отца отвести меня к Хаттори-сенсею. Он был удивлён и, даже в какой-то степени, шокирован. Спросил, мол, почему ты так рвёшься к этому старику... Ответ был прост - потому что он был крут, ему не было равных. Через полгода, летом, папа и я поехали к Хаттори Ханзо. Я был очень рад тому, что снова смогу увидеть этого невероятного человека. Бежал на всех парах по дороге, и папа не поспевал за мной. Когда мы пришли, нам повезло - Хаттори-сенсей сидел на лавочке у дома и читал книгу. Я побежал к нему с криками о том, что собираюсь стать его учеником. Он посмотрел на меня и спросил: "Мы знакомы, юноша?" Когда я рассказал ему о нашей первой встрече, он сказал "Помню-помню такого сорванца. Ты что, всерьёз хочешь заняться мечом? Меч - оружие убийства. Ты слишком мал". — Тогда почему он взял тебя в ученики? - Шинья выгнул бровь. — Наверное, из-за моей напористости. — Я чётко помню, как он решился взять меня в ученики. Правда, тогда мне было почти тринадцать... "... почему ты так рвёшься сюда?" И вот, что я ему ответил: — Разве должны быть какие-то причины? Что-то кому-то доказывать я не собираюсь. Это так высокомерно. Потом я стал заниматься с бамбуковым мечом, потому что был слишком мал для настоящей катаны... Ну вот как-то так. На Шинью это произвело впечатление: — Ого! Гурен достал новую сигарету и закурил: — А ты? Ты как познакомился со своим учителем? И что это за человек? Шинья скривился и отвернулся. В нём появились какие-то смешанные чувства и ощущения. — Ну так, кто это? — Это женщина, - нехотя начал блондин, - крайне неприятная, непостоянная, доставучая, бесячая... Босс дал ей поручение меня обучить владению огнестрелом, умению хорошо прицеливаться и так далее... Первая встреча с ней была отвратительна. Её зовут Мейко Кадзи. Знаешь, она вся такая с формами, вечно расфуфыренная и не знает границ! — Вот это ты меня заинтриговал! - Гурен сделал затяжку. — Первая встреча, первые впечатления - это очень важно, чтобы понять что за человек перед тобой... Без сомнений, Кадзи-сенсей очень крутая, и я в подмётки ей не гожусь, но то, как она меня встретила - такого я точно не ожидал. — Она что, оргию устроила? - Гурен улыбнулся. — Что-то типа, - Шинья со стыда отвернулся. — Дай сигарету. И Гурен протянул ему зажигалку и сигарету. — Мацумото сказал, что она заедет за мной часа в четыре вечера. Я тогда собрал в кейс пули, два пневматических пистолета - всё как она сказала. Кадзи-сенсей в тот день решила, что мы поедем на полигон. Я вышел пораньше, стал ждать её, она опоздала на полчаса и даже не позвонила, а сама на звонки не отвечала. И, конечно, не извинилась. Стоя на месте, я уже было начал засыпать, как меня в чувство привёл рёв мотора и вид мчащейся на меня красной "Феррари". Из машины вышла женщина в солнцезащитных очках. Одета она была в обтягивающий чёрный костюм и зачем-то надела обувь на каблуках. Через секунду сенсей гордо встала и сказала: "Шинья-тян, погнали!" И мы действительно погнали. Она мчалась с такой скоростью, что я вжимался в сиденье от ужаса - казалось, что мы вот-вот разобьёмся в лепёшку. — Ого, - Гурен сильно удивился, - вот это сорвиголова. — Дааа, кажется голову ей сорвало давно... ...на большой скорости мы доехали до полигона. Ей было хорошо от прилива адреналина, а я чувствовал себя хуёво. Она изучила оружие, причём очень быстро, а затем сказала, что мы едем отмечать первую встречу... В бар. — Крутая тётка, - брюнет выкинул окурок в окно. — Оооочень, - Шинья выдохнул, - только в тот вечер она нехило так меня напоила, а потом я сидел и выслушивал рассказы про её бывших мужиков. Она давала мне какие-то бесполезные советы, потом вешалась на меня и говорила, что не будь я её учеником, то она... Ну, в общем, да. Спрашивала про мою личную жизнь: есть ли девушка, сколько раз в день я мастурбирую, и так далее... Но при всём этом, Кадзи-сенсей очень крутая. Этого не отнять. За месяц она научила меня различать пули, модели пистолетов и даже показала пару приёмов самообороны. — Наверное, эта женщина одинока, - Гурен посмотрел на вид перед ним. — Наверное... *** Прошло пол дня к тому моменту, как Гурен и Шинья добрались до дома Хаттори Ханзо. Гурен аккуратно взял катану и завернутую в ткань голову. — Хаттори-сенсей! - крикнул Гурен, и эхо пробежалось по всей округе. — Какой дурак так кричит?! - Хаттори Ханзо выскочил из дома, держа в руке нож. Увидев знакомое лицо, уставшие глаза и мягкую улыбку, старик смягчился и он побежал к ученику: — Гурен. - Хаттори Ханзо вяло похлопал юношу по плечу. — Чего ты сюда приехал? — Да ладно Вам, Хаттори-сенсей, у Вас плохо получается показывать равнодушие. — Вот гад, раскусил, - старик цокнул языком. Хаттори Ханзо посмотрел в сторону и остановил взгляд на Шинье: — О! - старичок сделал удивленное выражение лица. — А ты... Ты тоже у гада Мацумото на попечительстве? — Здравствуйте, - Шинья поклонился, - да, я тоже... Меня зовут Хиираги Шинья. - он поклонился ещё раз. — Ладно, пойдём в дом. — Хаттори-сенсей, - Гурен остановился, - я Вам кое что принёс. — Меч?.. А, можешь себе оставить... — Меч я Вам отдам, но это другая вещь. Хаттори Ханзо обернулся и подошёл к Гурену. Тот держал вещь, по форме похожую на шар. Юноша протянул непонятный предмет, и сенсей с опаскением взял его в руки. — Что это? Не дожидаясь ответа, старик медленно развернул ткань и ужаснулся. — Гурен, зачем ты мне это принёс? — Чтобы Вы знали, что отомщение за Вашего брата свершилось. Хаттори Ханзо не знал, что на это ответить. Первое, что он подумал, так это то, что его ученик двинулся умом. Конечно, тяжело было драться одному против толпы якудза... Ханзо-сенсей улыбнулся: — Спасибо, Гурен, - он накрыл лицо Манба тканью, - но придётся куда-то деть эту голову. Она дурно пахнет. *** — ... садитесь, - положив перед котацу две подушки, Хаттори Ханзо быстро ушёл, а после вернулся с подносом, на котором стояли три керамических стакана и бутылка саке. — И как тебе бой с якудза? - старик нахмурился и начал разливать саке. — Это было очень тяжело. Много раз казалось, что меня изрешетят... И всё же, зная, что я с мечом, который сделали Вы, становилось легче. Не знаю, какой болван делал катаны для клана Курутта, но самурайскими мечами это было сложно назвать. — Я узнал, кто делал мечи Манба и её кучке уродцев. Хаттори Ханзо отпил из стакана. — Как Вы узнали? - Шинья сильно удивился. — Этого ведь даже не знали другие кланы. — Шинья, - начал японец, - одно дело - кланы якудза, другое - те, кто делает мечи. — И кто же это был? - Гурена пробирало любопыство. — Начну с того, что у Акари Манба был её личный мастер меча, то есть тот, кто делал меч только ей и никому больше. У её ублюдков - другой мастер. Манба катаны делал Томоэ Гозен. Вряд ли его имя тебе что-то говорит. Он - человек со слабой волей, и поэтому, когда он узнал, что клана Курутта больше нет, то повесился, так как лишился заработка. Но, стоит отметить, что его работы весьма недурственны, хоть и далеки от идеала. А может, он специально не доделывал мечи? - Кто его знает... — Как это, недоделывал? - Шинья и Гурен переглянулись. — Я видел его катаны, и мне даже удалось подержать в руках некоторые из них. Не знаю, намеренно он их недоделывал или нет, впрочем, сейчас это уже неважно... Суть в том, что, например, у одной катаны основание лезвия плохо закреплено в отверстии у ручки, или лезвие сделано из плохого сырья. Те, кто в этом не разбираются - скажут, что всё нормально, но... Но можно сделать вывод, что мастер был никудышным. В любом случае, сейчас это уже совсем неважно. Гурен, слушая учителя, вспомнил про мальчишку-подростка: — Знаете, - юноша отпил саке, - там ещё был мальчишка такой... Окада... — Это был её сын. Когда Хаттори Ханзо произнёс эти слова, у Гурена полезли на лоб глаза. — Сын?! - он захлопал глазами. — Они же ни капли не похожи. — Ну да, сходства между ними, вроде, мало, - мужчина побарабанил пальцами по столу. — Она родила его после ночи с группой мужчин, поэтому, не думаю, что вообще есть какие-то общие черты. Мальчишка даже не знал, что она - его мамаша. — Не повезло парню, - в голосе Гурена прозвучали нотки сочувствия. ... Гурен и Шинья сидели у Хаттори Ханзо ещё несколько часов. — Ты как машину поведёшь? - садясь в салон, на кресло, Гурен взглянул на Шинью. — Нормально. Выпью таблетку от алкоголя и... Поедем. А если что, заплачу. — Взятки гладки - это точно, - Гурен улыбнулся. *** Длительный бой с группой якудза - конечно, довольно оригинальный и ценный опыт. Но, вспоминая его, Гурен вряд ли захочет повторить бой. Лучше уж четыре часа, а то и больше, ехать без остановки рядом с Шиньей...