Пособие о том, как приручить Проклятие

Я была удивлена, услышав о Копье Брааваса от Двуликого, поздно вспоминая, что кто-то вроде него живёт уже десятую сотню лет. Устало села на своё самопровозглашённое почётное место. —Неужели я застал тот момент, когда ты показала своё настоящее лицо? Я думал, ждать придётся дольше, но оказывается актёр из тебя так себе, — Сукуна усмехнулся. Паршиво было, что он так быстро это понял. Двуликий пытается узнать меня, ждёт пока я постепенно раскрою перед ним карты, а когда стану неинтересной — он, наконец, начнёт действовать и будет пытаться убить меня до тех пор, пока у него это не получится. —Почему ты думаешь, что я скрывала своё настоящее лицо? — спросила, равнодушно глядя на него, — Я не играю роли, мы ведь не в театре. Человеку свойственно быть разносторонней личностью со своими личными границами. —Держишь меня за дурака, потому что я — проклятие? — мрачно усмехнулся он, — Человек не может за секунду настолько сильно поменяться в лице и от придурковатого состояния прийти к холодной решимости. Печально, что ты оказался умнее, чем я на то рассчитывала, Сукуна. Видимо тысяча лет твоей жизни не прошли даром. Жаль, наверное, что в итоге ты так бездарно их закончишь. —Думай, как знаешь, — пожав плечами, ответила я, — Ну так что там с жёнами, Всемогущее проклятие? Снова бросаю на него равнодушный взгляд; он с таким же смотрит на меня. Облегчение расплывается внутри, когда по его рассеянному взгляду, я понимаю, что он до сих пор не догадался. Но моё облегчение быстро сменяется напряжением. Шестое чувство предостерегает: «Опасно». Двуликий устало вздыхает, поднимаясь со своего места. —Сначала ты просто появилась на том стадионе, казалось бы, просто помочь тому пацану, но тут оказалось, что всё это было спланировано заранее. Кличешь меня своей жертвой, сидишь на троне, — неожиданно начал он. Я не успела опомниться, как мы оказались внизу, стоя напротив друг друга, — Связала наши души. Такое безрассудство для чего? Подписываешь себе смертный приговор, а теперь ещё и спрашиваешь про жён, — он усмехнулся, но стоило мне чуть расслабиться, как я тут же была припечатана к стене. Двуликий с силой сжал моё горло, поднимая над поверхностью пола, — Держишь меня за дурака? Ты-то, простая смертная? Я попыталась сделать вдох, улыбаясь на все его слова. Дыхание давалось с трудом, мой голос хрипел. —А разве каждая смертная может попасть сюда? — не сдержавшись, съязвила я, чем ещё сильнее разозлила Сукуну, который следом сжал руку на моей шее сильнее. Задерживаться здесь долго я не собиралась, короткий импульс, поданный в мой мозг, вернул меня в собственный дом. Перемещение вышло не вполне удачным — я свалилась на пол деревянного паркета, больно ударившись об его поверхность, но за накатившим кашлем даже не заметила неудобств, пытаясь набрать в лёгкие достаточно кислорода. Постепенно дыхание пришло в норму. Я рассмеялась: —Наконец он проявляет свой истинный облик! — яростно поднялась с пола, радуясь осуществлению задуманного. Улыбка не сползала с моего лица, больше смахивая на оскал, — болван, пытается понять меня, — потёрла шею, на которой остался небольшой след, — всё бесполезно, как же ты не понимаешь — твоя сила уже в моих руках. Я направилась в кровать, попутно снимая с себя всю одежду. Теперь у меня вряд ли будет хотя бы минута покоя: в голове тут же появилась воображаемая лестница, где каждая ступенька — новый этап, где в конце я чётко видела свою победу. Завтрашний день будет ничуть не легче сегодняшнего. Назначенная встреча со старыми знакомыми не дремлет, поджидая своего часа в 12 утра. Завтра, Сукуна, я навсегда сотру ухмылку с твоего лица.

***

—Исчезла? — Сукуна задумчиво смотрел на стену напротив, где секундой ранее была Анриэтта, — В следующий раз она не уйдёт от сюда живой, а пока... Мужчина развернулся и подошёл к боковой стене храма, встав посередине, он положил руку на скалистую плоскость. Стена покрылась огромной трещиной по вертикали, и обе части разъехались в стороны, открывая вид на огромную библиотеку, которую сероглазая совсем недавно не смогла найти, так как та была скрыта. Стена вернулась в первоначальное состояние, как только нынешний глава Клана Рёмен зашёл внутрь. —Пора бы узнать о технике, которую может использовать эта смертная, — проговорил он сам себе, листая сборник. Мужчина прекрасно знал, что «Техника печати» выдуманная способность, но только вот зачем девушке скрывать настоящую? Он перебирал разные книги, пытаясь найти хоть что-то похожее: вроде перемещения или сковывания тел. В мире существуют запретные пространственные техники, и женские силы очень походили на них. Но, справедливо полагая, что использование запретных сил магам не даётся так легко и в подавляющем большинстве случаев ведёт к скорой смерти, Двуликий сделал вывод, что способность скорее косвенно связана с ней, в итоге промахиваясь с правильным ответом. Проклятие думает над вторым вопросом: Жёны. Чем бы той смертной душе, могла помочь эта информация? Словно найдя какое-то озарение, он резко направляется в сторону пронумерованного пятого стеллажа. Рукой проводит по корешкам книг, выискивая нужную, а затем доставая её. —Вот оно — душа, — говорит он, припоминая. В учебнике находит информацию, которую мужчина уже успел позабыть. Освежая память, он усмехается, — Удивительно, что эта женщина знает о столь древнем факте, связанным с душой человека. Должно быть, в этих современных книжках она много чего изучила. Мужчина, отчего-то довольный, ставит учебник обратно на полку. Ответив на все интересующие его вопросы, пусть и не на все правильно, он подаётся к выходу из собственной библиотеки. Не зря люди пару возлюбленных называют связанными душой. Так оно и есть, когда люди вступают в брак — их души навеки связаны. Потому выходит, что будь у Двуликого жена, с кем его естество уже связано, привязанные души Итадори Юдзи или Анриэтты, в скором времени были бы поглощены. Именно об этом сегодня и переживала блондинка, и именно это понял Рёмен Сукуна, листая в сборниках раздел о душе. —Боится за свою смертную душонку? — мрачновато усмехается проклятие, — После всего, что она сегодня сделала, бояться чего-то уже слишком поздно.