***
Сильная усталость и прочие факторы слились воедино, поэтому мне удалось довольно быстро уснуть. Если говорить совсем откровенно, я буквально провалилась в сон. Притворяться кем-то другим выматывало, но ещё сильнее удручало находиться в компании тех, перед кем это делать приходилось. Я сильно устала, но любой шорох и я вздрагивала, как от удара молотком. Дискомфорт никуда не ушёл, а чувство опасности не позволило забыться в объятиях с матрасом. Сон по-прежнему был слишком чутким. Утро наступило, словно мгновение не успело пройти. Вошедший отокоси тут же «обрадовал» меня: —Доброе утро, госпожа Элеонора-сан, — он поклонился и сразу продолжил, — Сегодня вас распределили во внешнюю часть дворца. Моё лицо скривилось в отвращении, и это даже несмотря на то, что я пыталась его скрыть. Злость внутри закипела на почве страха. Чем больше время моего пребывания здесь, тем велик шанс быть замеченной. Это гнетущее опасение уже насквозь проело меня за сутки работы здесь. Переборов внутреннее негодованию, через время я ответила: —Спасибо за информацию, — и тоже слегка присела. Мужчина-одевальщик провёл те же процедуры, что и прошлым утром, а затем поспешил удалиться. Я следом вышла в коридор и, после недолгого завтрака, направилась преодолевать расстояние от внутренней части дворца до внешней. Сейчас, как никогда ранее, удобно опускать взгляд в пол. Идущие рядом гейши следовали примеру окружающих, скромно передвигаясь по двору. Никто особо ни на кого не смотрел, тем, естественно, было лучше для меня, но радость от этого продлилась недолго. Судьба решила немного поиздеваться, подкинув в мою жизнь испытаний. —Доброе утро, госпожа Фумита-сан, — послышалось позади меня. Это обращение тут же начало раздаваться от всех присутствующих, заставляя меня невольно скривиться. Я нехотя развернулась, снова почувствовав укол опасности. Фигура оки-сан элегантно шла недалеко от нас под красным вагаса. Она размерено окинула каждого из нас закрытыми глазами и, тоже почтительно приседая, проговорила: —Доброго утра всем. После её негласного разрешения гейши продолжили идти. В собственных мыслях, я грызла на пальцах ногти, хоть в жизни и не имела такой привычки: «Дьявол, только этой странной женщины мне не хватало». Её присутствие может ухудшить моё и без того скверное положение. Мы зашли на длинный каменный мост — здесь и начиналась наша работа. Сегодня мы выступали в роли декорации, задумчиво ходя с начала этого моста до внешней части дворца, где располагались различные посетители. Там находился музей с туристическими диковинками. В общем всё для того, чтобы завлекать людей. Я раздражённо начала идти по краю каменного строения, подальше от центра и большого скопления людей. День в пустую. Мне нужно быть во внутреннем дворце, а не здесь. Вряд ли пальцы обнаружатся под камешком около пруда. Так или иначе выполнять работу пришлось. Я подбодрила себя мыслью, что всё не напрасно. Как тогда в магическом центре приходилось работать над другими проклятиями, так и здесь — с людьми. Мост был длинный, идти сюда было нелёгкой задачей, на которую ушло более получаса, но возвращаться во дворец под взглядами огромной публики, ещё трудней. Кимоно и парик суммарно весили достаточно, держать осанку при этом сложно, поэтому, когда я доковыляла до дворца, в какой-то степени вздохнула с облегчением. Здесь можно было только стоять, без лишних телодвижений. Зайдя в музей, решила отойти чуть дальше от входа. Удивлённо поймала взгляд стоящей в углу оки-сан, — Вот, значит, где она всё это время была, — Тут же отвернулась от неё. Ещё этой странной мне не хватало, — подумав об этом, поспешила в следующий отсек. Слегка вздохнула с облегчением, так как помимо меня, гейш здесь не было. Сама за собой не заметила, как подошла к стеллажу с украшениями: мечи самураев, другие исторические артефакты, а на стенах висели картины. На холстах были изображены особо почитаемые боги и правители прошлых времён: бывшие Императоры, главенствующие кланы и их представители. Я шла вдоль стены — здесь были те, кто недавно правил. Уходила дальше, словно погружаясь в историю Японии, к более древним представителям власти. Так, напротив висели портеры Императора, его отца, дедушки, прадедушки. От каждого из них шли высокопоставленные лица из знаменитых кланов. Клан Осаки правил сотню лет назад вместе с кланом Иницу и Тахибами. Они положили начало «светлому» будущему Японии без войн и кровопотерь. Однако данное содружество правило недолго, уже сейчас на их месте стоят кланы гораздо могущественнее — Годжо, Зенин и Камо. Господин Осаки был праведным человеком, но в этом была его слабость. У власти не может стоять мягкосердечный человек. В этом было его отличие от господина Иницу — он был чёрствым, жаждущим славы и популярности, тем он больше пользовался авторитетом. Применял различные рычаги давления, но использовал их для схожей с Осаки целью — для достижения, как ни странно, мира в стране. Сейчас о его мыслях можно только гадать, неизвестно какие настоящие цели он преследовал. Тем не менее он был зависим от госпожи Тахибами — она ключ во взаимоотношениях между Осаки и Иницу. От её владений, на которых располагались сельскохозяйственные культуры, зависел народ последнего. А Тахибама в своих убеждениях была предана Осаки. Поэтому получался некий треугольник взаимоотношений. От Иницу с армией к Тахибаме с едой, а от неё к справедливому благодетелю Осаки. Благодаря этому троеправию в страну начал приходить так называемый порядок. Впервые правители не жаждали крови. Особенно их правление запомнилось из-за резкого перехода от тоталитаризма, когда власть контролировала абсолютно всё, до формы правления с более щадящими методами наказания. До Осаки, Иницу и Тахибами шёл Клан Харада. Страной управлял по-прежнему Император, а в тени командовала Госпожа Харада. Она правила пятьсот лет, повелители в те времена не знали жалости, однако общество было более целомудренным. Я опустила взгляд к сноске под картиной, где был её портрет. «Многовековое правление Госпожи Харады отпечаталось в истории Японии, как правление очередного тирана. Общество в это время считалось одним из самых несчастных, однако положение страны, как военной державы, можно считать наилучшим за всю историю человечества. С таким же жизненным упадком в период правления Клана Харады, мог посоревноваться только ещё более кровожадный Клан Рёмен». Фыркнув, я пошла дальше. Если так подумать, японцы всегда любят делать из себя жертв. В каждом тексте буквально сплошные жалобы. До Харады был фиктивный Клан Миядзаки. Ему удалось взять на себя ношу власти после окончательного свержения династии Рёмен, в период раздробленности страны. После тысячелетней «тирады», как указано в очередной сноске, представителей клана Рёмен, общество было не в состоянии что-либо противопоставить новому правителю. Поэтому Миядзаки удалось поправить около двух веков, пока страна выходила из сильного жизненного упадка. Спустя сотню лет его быстро притиснул клан Харада, поэтому такое недолгое и, можно сказать, по счастливой случайности правление, называют фиктивным. Стоит учесть и то, что Миядзаки были не единственными в своём роде «временными» кланами. На самом деле их бесчисленное множество и о многих из них история умалчивает, хотя бы просто по причине бесполезности. Я прошла ещё дальше, только сейчас заметила, что это конец музея. Шокировано взглянула на весь отсек этого помещения.Клан Рёмен.
«Началом правления принято считать непосредственное образование страны. Единственный в своём роде клан, чьи способности и потенциал не могут измериться даже в настоящее время. Учёные рассматривают вопрос его существования со стороны сверхчеловеческих сил». Стена с левой стороны была украшена, в полный рост, картиной Госпожи Рёмен — равноправной жены и главы клана. Её строгое выражение лица; глаза смотрят в душу. «Госпожа Рёмен отвечала за всю армию в стране, была военачальником. Считается одной из самых жестоких женщин в истории». По правую сторону висела картина в полный рост Господина Рёмен — непосредственно главы клана. Глаза, будто живые, смотрели на меня и вызывали мурашки. Мне точно показалось, он мог испепелять взглядом. Атмосфера этого отсека была резко отрицательной, стало будто бы тяжело дышать. Только сейчас я заметила, что стою здесь абсолютно одна, по телу пробежала мелкая, будоражащая тело, дрожь. Под этими возвышающимися фигурами становилось не по себе даже мне. Мрачная аура поглощала бесповоротно. Во мне проскочило восхищение и некий азарт: —Вот! Вот как должна выглядеть власть! — не смогла сдержать восторженный голос. Таким правителям я бы без всяких сомнений подчинилась, — неожиданно проскользнуло у меня в голове. Тут же перевела взгляд на стену напротив входа, куда открывался первоначальный вид последнего отсека — он...Сукуна Рёмен.
«Последний представитель Клана. Ужас и отчаяние, которое навёл этот правитель на страну не отмыть никогда. Он оставил неизгладимый след на истории. По праву самый жестокий повелитель. Его кровожадность не знала границ, не знал он и милосердия с сочувствием — только жестокость и боль. Рёмен не использовал пыток, не натравлял армию на народ, не морил голодом. Он использовал нечто другое — страх. То, что волей-неволей подгибало колени всем людям; то, что заставляло добровольно подчиняться». Его портрет, как того, кто ввёл страну в жуткий жизненный упадок, висел прямо напротив входа в последний отсек. Азартно прикрыла глаза, глядя на картину спереди: «А ведь этот Король проклятий прямо сейчас в моей власти». Усмехнулась, самодовольно отводя взгляд в сторону. Зрачки тут же расширились. Глаза ошарашенно замерли на углу помещения, куда по случайности устремился мой взгляд. Тело пронзил мелкий озноб, мурашки под кожей зашевелились. Моё лицо, точно как у сумасшедшего, растянулось в озабоченной улыбке: —Не может быть, — тихо смеясь себе под нос, я подошла к объекту моей бурной реакции. Глаза, словно алмазы, блестели и отражались от поверхности стеклянного ящика с раритетом внутри. Возбуждение в теле нарастало с каждым шагом, доводя тело до дрожи. —Это оно! — убеждаясь в подлинности содержимого, не могла сдержать вырывающийся из груди смех. Пальцы Двуликого! — Эти идиоты поставили их на самое видное место! — истерично пробормотала я. Это была абсолютная случайность, чистейшее совпадение. Даже в мечтах не могла представить себе, что найду их именно так. В момент на тело накатило облегчение: «Мне больше не придётся играть маскарад. Пора применить Песнь Дьявола и...», — моя мысль оборвалась. –О ком ты? Неожиданно раздавшийся позади ласковый голос заставил вздрогнуть и почти подпрыгнуть на месте. Тут же облегчение сковал ужасающий страх. Сердце забилось в трое чаще. Я замерла, шокировано переводя взгляд на стоящую в проёме женщину. К нутру словно приставили лезвие ножа, и оно было вынуждено бояться даже вздохнуть. Остриё опасности нанесло невидимый удар. На пороге последнего отсека стояла Фумита-сан. Я сглотнула. —Ни о ком, — тут же ответила, полностью разворачиваясь к ней. Повисла недолгая гнетущая тишина, но, к моему счастью, допрос не продолжится. —Пойдём, тебя ждёт работа в главном зале, — проговаривая это, она развернулась и медленно начала удаляться от части музея с Кланом Рёмен, захватывая и меня с собой. Невербально, конечно. Я шла позади неё, буквально кусая локти и давясь собственными, грызущими душу, чувствами. Хотелось применить Песнь Дьявола, украсть пальцы и завершить этот сущий кошмар, но на глазах у многих людей, да ещё и под пристальным взглядом этой странной оки-сан, боюсь, у меня не оставалось выбора. Поэтому я всё сильнее отдалялась от нужных мне артефактов и всё дальше шла развлекать этот треклятый народ.