жажда любви вступила в единоборство с гордостью
и вскоре положила ее на обе лопатки
Двадцать дней — ровно столько занял наш с Двуликим реабилитационный период после осуществления проклятого обряда, подготовленного его матерью — Аидой Рёмен. Столько времени нам потребовалось, чтобы найти укрытие, разобраться, во что мы влипли, отыскать этому противодействие и построить план по уничтожению любых иерархий, где мы были не во главе. Двадцатым днём я перелила Сукуне остатки его энергии из своего резерва, передав мужчине обратно во владение расширенную территорию — Демоническую гробницу. — Ну и, на многое ли ты способен со всеми двадцатью пальцами? — спросила я Двуликого, призывая того к действиям. Последний сеанс медитации закончился несколько минут назад, и я бы соврала, сказав, что мне не интересны способности Короля проклятых духов. Сукуна усмехнулся и развернулся в сторону леса. Второго раза повторять не понадобилось. Я внимательно следила за тем, как мужчина выпрямил руку, а затем коротко щёлкнул пальцами. Миллисекундное моргание глазами — именно за такой промежуток времени все деревья в поле моего зрения по направлению руки Двуликого смело в щепки. — С подобными препятствиями легко справлюсь, — отозвался мужчина, поворачиваясь к моему оторопевшему выражению лица, а затем с довольной ухмылкой его какое-то время изучая, — а вот справиться с девушкой напротив будет нелёгкой задачей. Нехотя я оторвалась от лицезрения леса (или точнее его остатков) и устремила взгляд на спокойное проклятие, чтобы сказать: — По крайней мере я рада, что этот факт ты понимаешь. Сукуна усмехнулся. — Не будь слишком наивной, моя Антарктида. Я сказал, что это будет нелегкой, а не невыполнимой задачей. Последующий хмык с моей стороны прозвучал недовольно, однако не позволил мужчине в него до конца поверить. Возможно, тот просто не успел, потому что секунду спустя я одним размашистым шагом убила всё разделяющее нас с проклятием расстояние, толкнула Двуликого в грудь, а затем, сделав контрольный шаг, вцепилась грубоватым поцелуем в его губы. Рёмен был проклят мною уже не трижды, а тридцать три раза за то, что инициатором опять стала я. — Ты проклятый провокатор, — негромко проговорила я, когда отстранилась от Сукуны. — Не стоит больше называть меня так. Я продолжала держать руку на его груди, чтобы чувствовать под ней чужой пульс. Отметила, что его скорость стала второй вещью, которая мне понравилась после того, кому она непосредственно принадлежала. — И что же ты тогда сделаешь, расплавишься? — спросил Двуликий со смехом. Его продолжающееся дразнящее дыхание в мои губы полноправно стало бы причиной для третьего поцелуя, если бы мой характер не был чересчур вреден. Я сделала аккуратный шаг назад и с не менее самодовольной улыбкой, чем была на лице Сукуны недавно, ответила: — Не будь слишком наивен, огонёк.Расширение территории
Демоническая гробница
Багровые тона взмыли вверх пожаром, воссоздавая на опустевшем участке леса пристанище Короля проклятых духов. Более никаких чёрных пятен или пустот, символизирующих о недостатках, — только сила и мощь. Двуликий вернул всё, что ему принадлежало по праву, но сочащаяся власть из его расширенной территории была настолько крышесносной, что я задавалась вопросом, не забрал ли Сукуна себе больше положенного? Мужчина стоял впереди меня, складывая пальцы в нужную печать. Я следила за его движениями до тех пор, пока храм перед нашими глазами не преобразовался до своей кульминации, открывая обзор на не менее знакомый пьедестал. — Троны? — ахнула я, прекрасно помня, что в последний раз, когда я пребывала здесь, их не было. Что больше поражало меня, на верхушке был трон не только Двуликого, но и мой, некогда свергнутый мужчиной собственноручно. Сукуна закончил технику и с довольной ухмылкой развернулся ко мне лицом. — Что-то не так? — спросил он. Я набрала в грудь побольше кислорода и на выдохе ответила: — Нет… всё на своих местах. Мужчина удовлетворённо кивнул. В течение следующего получаса мне предстояло узнать, что Демоническая гробница скрывала в своих стенах, по моему скромному мнению, бесконечность. Тысячи комнат в бескрайних коридорах и столько же самих коридоров. Сукуна сразу оповестил, что ни одну из дверей, кроме моей спальни, ванны и пары других, мне не стоит открывать. Гадать, почему так, не было необходимости: весь этот храм в первую очередь расширенная территория — смертоносная техника для уничтожения. За другими дверями меня могла ждать, как и соблазнительная разгадка, в чём же на самом деле состояла суть сил Двуликого, так и смерть. Проверять на своей шкуре веру Госпожи Удачи в меня не было ярого желания. К тому же, по какой-то причине с Сукуной я не чувствовала… — Опасность? — переспросила мужчину. — Да, я думаю командир её почувствовала, поэтому в тот момент она отступила, — говорил Рёмен о недавнем инциденте. Привычка называть свою мать именно так у него никуда не исчезла. Последние два дня мы потратили на переливание расширенной территории, не найдя достаточного времени, чтобы успеть полноценно обсудить произошедшее. Каждый из нас был слишком ошарашен увиденному, чтобы сразу собраться с мыслями и выдать какое-то логичное объяснение. — Неужели для Аиды кто-то может её представлять? — не поверила я. Опасность для кого-то её уровня? Она — командир клана Рёмен и старуха, что видит будущее в одном лице. Слово «опасность» скорее является её именем, а не угрозой. Однако Двуликий подтвердил: — В былые годы у тебя не получилось бы и пальцем её коснуться. Проклятая энергия этой женщины просто сметала врагов с ног. Но теперь она слепа и, если бы не внешний облик, я бы вряд ли узнал в ней мать. — Тем не менее у неё как-то получилось прожить до сегодняшнего дня, свести нас в бою и затем сделать заложниками обряда, — угрюмо отозвалась я. — Обманывать Судьбу у неё неплохо получается. Так кто же, по-твоему, представляет для неё угрозу? Сукуна какое-то время молчал, сопоставляя факты, а затем выдал: — Ты не забывай, что её также разыскивает Дьявол. Я нахмурилась. В душе кольнуло дурное предчувствие. Мне показалось, что я упускаю сейчас нечто важное, но, как назло, светлая мысль оказалась слишком мимолётной. В одном я была уверена наверняка — Владыка тьмы собственной персоной не мог покинуть Ад и соответсвенно представлять для Аиды угрозу. — Думаешь, она опасается Его? — спросила, всё ещё погружённая в собственные рассуждения. — Думаю, — начал Рёмен, загрузившись разными вопросами не меньше меня, — что нам нужно узнать всё у неё лично. — И когда же мы с ней увидимся? Не задумываясь, Сукуна ответил: — Завтра. Непоколебимая уверенность мужчины меня впечатлила. — То есть… ты действительно считаешь, что нам удастся её так быстро найти? — Не похоже, что она особо скрывается, — криво усмехнулся Рёмен и в целом был прав. Свободно гуляющая по магазину в своём естественном обличии, разве походила она на того, кто не хотел, чтобы его заметили? — Двери Императорского дворца всегда открыты, — пожала я плечами. — Она там, — тут же подтвердил Сукуна и хмуро продолжил: — Аида с нетерпением ждёт нашего визита. Я вздохнула в смирении. Всё это время мы шли по коридору, пока, наконец, не остановились напротив одной из дверей, которую Двуликий обозначил моей комнатой. По соседству находилась ванна, и я была уверена, что уже успела забыть, находилась та справа или слева. Дверей здесь было навалом, некоторые скрывали за собой бильярдную, библиотеку, тренировочный зал, поле для гольфа и это только то, что Сукуна успел назвать! Запутаться во всём этом многообразии было с лёгкостью, по крайней мере радовало, что этот коридор Двуликий назвал жилым и сказал, что первые десять дверей я могу открывать спокойно. — Принимай душ и отдыхай, завтра посетим центр Токио. Рёмен собирался уйти, но ненадолго задерживая, я положила ладонь на его плечо. — Постой, ты… — Сукуна смотрел на меня со странным выражением, не понимая причину моей неожиданной осечки. — Как ты чувствуешь себя после того, как узнал, что твоя мать жива? Мужчина не виделся с ней не меньше пяти сотен лет и то, в последний раз в образе какой-то старухи. Он зарекался о том, что не верит в её смерть, но вряд ли ожидал убедиться в этом так скоро. Их отношения были не самыми гладкими даже в годы совместной жизни, они меня и не особо касались, мне лишь нужно было узнать то, что Сукуна… — Я в порядке, — подтвердил он. Мой вздох облегчения, кажется, был слишком наглядным, что вызвало со стороны проклятия неподдельное озорство. Оно же вынудило меня тут же собраться и прокашляться в эдакой непричастности. — Рада это слышать, — скупо прокомментировала я, всё ещё скрывая уголки губ в кулаке. Рёмен убрал руки в карманы штанов и затем пояснил: — Я уже давно не ненавижу её. Просто не терпится отправить Аиду в Преисподнюю.***
Помещение ванной комнаты оказалось просторным, но, в отличие от остального храма, довольно светлым. Сдержанно изучив сначала спальню, а теперь и душевую, я удовлетворённо кивнула, после чего закрыла за собой дверь, с трудом отложив дразнящее желание оставить её приоткрытой: — В другой раз, огонёк, — пропела я, прекрасно зная, что в пустоте меня никто не услышит. Приятным бонусом в душевой стало наличие мыльных приборов: зубная щётка, гель для душа и тому подобное. Обнаружилось даже полотенце, хотя я посчитала его лишним: влага на моём теле выглядела вполне сексуально, сокрытие которой за махровым материалом было почти оскорбительным. Перед уходом я как раз погрузилась в раздумья о его применении, но, опять откладывая коварное желание подразнить Двуликого, накинула его на себя. Благополучно покинув душевую и выйдя в коридор с бесчисленным количеством комнат, я отметила, что великой случайности не произошло, и свободно разгуливающего духа по владениям рядом с обнажённой мной не обнаружилось. — Который раз это проклятие упускает недюжинную возможность увидеть меня без белья, — раздосадовано проговорила я. — Неужели так не хочет давать мне шанс немного над ним поиздеваться? Не в силах смириться с подобным упущением я даже походила вокруг дверей туда-сюда, придерживая одной рукой полотенце, но чуда, увы, не произошло — в коридорах никого не было. Плюнув на эту затею, я зашла в комнату. В прошлый раз я не очень хорошо её изучила, отдав предпочтение ванне с горячей водой, но теперь мебель вызывала на моём лице лёгкое удивление — она была роскошной, дорогой и… почему-то стояла не на тех местах, что прежде… — Ошиблась дверью, моя Антарктида? Ленивый голос Двуликого исходил со стороны заправленной кровати, где лежало Его Величество, подложив под голову собственный локоть. «В надежде на совпадение я рассчитывала не на это», — шокировано подумала я, вцепившись рукой в полотенце, как в единственную опору, — «Хотя кто я такая, чтобы не попробовать перетянуть канат в пользу себя?». Мысли мгновенно собрались в кучу, убрав с лица настолько радующую глаз проклятия растерянность. — Это ведь твои покои? Значит я пришла по адресу. В его глазах блеснул интерес, и я решила не терять времени — нужно действовать. В устойчивом желании смутить Сукуну, я сделала шаг в его направлении и… застыла на месте, потому что полотенце, которое я плотно удерживала на груди, с какого-то перепугу обнажило часть и так моего не вполне прикрытого тела! «Дверь!», — гаркнула я, запоздало сообразив, что та прищемила махровую ткань, когда я неаккуратно её закрыла. Все интимные зоны, к счастью, остались прикрыты, но это не умаляло того откровенного вида, который открылся. Кажется, что-то точно шло не по плану. — Тогда проходи, не стесняйся, — отозвался Рёмен, жадно поедая каждый миллиметр моего тела глазами. Я выпрямилась, вернув лицу гордость. — Ладно, — коротко ответила и вовсе отпустила болтающуюся ткань. Тишина. Под таким проникновенным взглядом проклятия я едва ли сдерживалась, чтобы не выдернуть полотенце вместе с дверью и снова напялить его на себя. «Почему никто раньше мне не сказал, что одними глазами Двуликий способен выбить из человека всю уверенность и заставить ноги против воли подкашиваться?», — ругалась я в своих мыслях, но нужно было отдать мне должное, несмотря на всё, я пока держалась. — Так ты говоришь, — медленно начал мужчина, — что не намерена меня соблазнять? — Нет, — без зазрения совести соврала и тут же добавила: — Я здесь по делу. То, что я говорила было смешно даже для меня! Но выражение моего лица оставалось невозмутимым, что, по-видимому, и подбило духа на уточнение: — По какому же? «Ага, так я тебе и сказала», — подумалось мне, а сама я ответила: — Мои глаза находятся выше. — Спустя две минуты это смутило тебя только сейчас? — Да. Бесплатное лицезрение закончилось, будешь продлевать? — поинтересовалась я и сделала два аккуратных шага ближе. — Заманчивое предложение, но, — мужчина всё же поднял взгляд с моей груди, — всё зависит от того, за чем ты пришла. Поняв, что провести Сукуну оказалось не так-то просто, я хмыкнула. Мои босые ноги сделали ещё два шага по направлению к духу, достигнув в конце концов бортиков высокой кровати. Я наклонилась к губам Двуликого и прошептала: — Подушку забрать. Моя рука скользнула под голову мужчины и забрала нужный предмет. Я тут же развернулась, образовав между нами входящее в рамки приличного расстояние, разве что я по-прежнему оставалась обнажена. Брови Сукуны дрогнули в удивлении, как только голова провалилась в образовавшуюся впадину. — Подушку? — переспросил он. На моих губах скользнула ухмылка. Я бросила взгляд через плечо: — Всё так. — Мне казалось на твоей кровати их было достаточно, — прокомментировал Двуликий, на что я беспечно отозвалась: — Твои мягче, — а затем двинулась по направлению к выходу. «Более безрассудных вещей я ещё в своей жизни не делала», — наполовину юркая за дверь, справедливо подумала я, а вслух проговорила: — Ну, страстной ночи в одиночестве. Что-то походящее на огонь блеснуло в глазах духа прежде, чем он ответил: — До скорой встречи. Гордо закинув полотенце на плечо, я двинулась к двери, ведущей в мою комнату. Моя рука легла на ручку и не прикладывая много усилий, толкнула дерево вперёд. Король проклятий, Двуликий демон — эти прозвища были как мёд, заряды мелкого электричества по телу. Облизывая губы и размышляя о мужчине, именно в эту ночь почему-то не выходило ни одной приличной мысли — все они остались за той самой тысячной дверью, которую проклятие велело не открывать. Желание нарушить запрет в этом случае, впрочем, тоже отсутствовало по непонятной мне причине. Наследник семьи Рёмен, бессмертный маг — красив, обаятелен. Я считала, что даже придурковатость ему шла. Влюблённость? Прошу, избавьте меня от этого. Просто порой у таких людей вроде меня, возникает желание владеть чем-то настолько недоступным. Сексуальное влечение к кому-то, носящему имя «Власть» напоминает азартную игру с крупным банком. В этот раз, правда, я не готова рисковать. «В конце концов Сукуна…», — продолжала размышлять я, стоя на входе своей спальни, пока не услышала: — Уже вернулась? Мои ноги застыли на пороге, когда я вскинула взгляд. — Что за…? — опять чужая комната!? Я поспешно прикрыла обнажённое тело полотенцем: «Так, всё, хватит обмену непристойностями. В мои планы не входило повторно ошибиться спальней!». Но в этот раз виновником была не я — дверь справа от мужской никак не могла вести в одни и те же покои. Понять, кто был инициатором не составило труда: — Сукуна! — рассердилась я. Тот стоял в глубине комнаты, склонившись над столом и заваривая кофе так, словно он — самое невинное в этом мире существо, а я — нахалка, не дающая ему покоя. — Прошу прощение, кофе для других я не делаю, — беспечно отозвался он, как будто дело было именно в этом. Я коротко ответила: — Предпочитаю что-то покрепче. — Меня, например? Врываясь в одну комнату за другой и находя в каждой из них Двуликого — не сложно было догадаться, что это проклятие задумало. «Да ладно, из тысячи дверей каждая ведёт к тебе!?», — негодовала я, не упуская шанс попытать везение даже спустя десятки попыток. Сукуну они вдоволь забавили, но я находила в себе терпение не отвечать на его колкие фразы и в гордом молчании преследовать свою цель дальше — дойти до собственной спальни. «Спать с Двуликим? Да я что, совсем дурная?», — смеялась я про себя. «Этот демон тысячу раз обломится прежде, чем увидит моё лицо на другом краю своей кровати», — была убеждена я, пока на семнадцатую попытку выхода, вместо ожидаемых стен коридора, не увидела напротив отзеркаленную версию его спальни. — Нет выхода?.. — я сделала неуверенный шаг вперёд и попала в аналогичное помещение. — Ты поняла это только сейчас или просто подольше хотела построить из себя недотрогу? — уточнил Рёмен. — Не хотела раньше времени отпускать надежду на благополучный исход. Сукуна усмехнулся, поняв, что одержал победу. Спорить мне с ним не хотелось. «Желание подразнить его не должно было перерасти в это», — вздохнула я и, не обращая ни капли внимания на пристальный взгляд собеседника, двинулась к кровати, которую тот по неосторожности освободил. Не даёт мне вернуться в свою постель, значит придётся потерпеть моё присутствие. Несмотря на мои беспристрастные мысли, на моих щеках стойко держался едва заметный румянец, — ну конечно, попробуй равнодушно мыслить о том, что будешь делить кровать с Королём проклятий, держа на теле лишь одну короткую ткань. Я сделала два уверенных шага к намеченной цели, но… почти запнувшись остановилась так до неё и не дойдя. — Что-то не так? — спросила я выросшего впереди Двуликого, который перегородил мне дорогу широтой своей груди. — Конечно не так, — проговорил мужчина. — Это ведь не твоя кровать. — Мою ты закрыл в другой комнате! — возразила я. Собеседник покачал головой, словно он не виноват, да и вообще всё вышло случайно. Закатив глаза, поняла, что Сукуна подбивал меня сыграть по его правилам. — Ладно, — я вздохнула и с наигранной интонацией спросила: — Что мне нужно сделать? — Тебе нужно разрешение, чтобы её занять. Мои глаза пару раз моргнули. Если так подумать, у меня нет необходимости быть сегодня слишком вредной, — решила я, — буду спать на полу. После этого я резво развернулась на пятках к выходу. — Я уверен, что это не так уж сложно, как кажется тебе на первый взгляд, — ласкал мой слух своим баритоном этот неугомонный, снова вставший у меня на пути, болван. Моё лицо залилось краской. — Да ты что, издеваешься!? — не выдержав, воскликнула я. — Может быть, — не стал лукавить Сукуна, — всё зависит от того, в каких удобствах ты хочешь сегодня переночевать. Кое-кто заявлял, что подушки на моей кровати мягче. Накрыв лицо обеими руками, я попыталась справиться с накатившим стыдом. Это было почти невыполнимой задачей, но я убедила себя, что смущение являлось уместной реакцией, даже если на моём лице оно заставляло проклятие не сводить с него взгляд. — Хорошо-хорошо! — сдалась я и сильнее подтянула полотенце к груди. — Разрешит ли Его Высочество переночевать на своей кровати? — разразилась я наигранными интонациями и саркастичной речью. — Будь ты проклят… — шикнула в конце и увела взгляд. Не мудрено, что Король проклятий — он же Его бездарное величество расхохотался. Я же покрылась красными пятнами с ног до головы. — Ну что, доволен? — сорвалось с моих уст и с чувством выполненной части сделки, я двинулась к постели. — Не-а, — мгновенно ответил садист. — Да что опять!? — я взвыла. — Только не проси меня встать перед тобой на колени! — Мне и не придётся просить, — сказал он с такой уверенностью, которую хотелось надломить. Мужчина многозначительно повёл бровями в сторону моей прикрытой полотенцем груди. Я тут же его поправила и хмуро спросила: — На что ты надеешься? Тот хмыкнул: — Неужели ты хочешь, чтобы мы спали на мокрой простыне? — Да я вообще не хочу с тобой спать! Пусти меня в другую комнату и делай здесь, что хочешь! — Ну всё-всё, не упрямься, — со смешком сказал он, а затем ухватился за край полотенца и одним движением стянул его с меня. Так мы пару секунд и стояли — довольный он, словно заключив всех демонов азарта в своих зрачках, и охреневшая я — впервые за 700 лет столкнувшаяся с такой наглостью. — Сразу чувствуется авторитарность Харады, — похвалил Рёмен. — Благо, что не все узнают её во мне по обнажённым чертам, — закатила я глаза. Голова запамятовала очень похожую ситуацию у водопада, когда мы только очутились в лесу, теперь мне приходилось одёргивать собственное желание положить ладонь на грудь мужчины, чтобы снова удостовериться, что его пульс учащённый. — Правильно. Пусть это буду делать только я. Многозначительное мычание с моей стороны содержало в себе одновременно недовольство и удовлетворение. Моей гордости не было предела и в то же время сейчас в этой комнате ей не находилось места. Долго псам страсти ждать не пришлось, они сорвали в лае собственные глотки, когда я толкнула Сукуну в грудь… затем ещё раз и ещё, пока тот не рухнул на кровать. Мои движения были наполнены вызовом: если играть — то по-крупному. Кто я такая, чтобы выбирать роль пешки? В моих силах придумать стратегию, где я в любом случае останусь в выигрыше. Колени упёрлись в мягкую кровать, а между ними расположились бедра мужчины — вот как выглядел крупный банк, который стоял на кону моей победы. — Если стоять на коленях, то только так, — я смотрела на Двуликого свысока, как подобает моей горделивой и упрямой натуре. Его кимоно после падения слегка задралось, но не раскрыло особую часть тела. — Тогда приступай упрашивать мое разрешение, чтобы остаться здесь. — Мужские руки сложились под головой для удобства. — Боюсь, Его Величество не выспится, если я буду с ним спать. — Я улыбнулась и провела ногтем по обнажённой груди. — Разденься и будем в равных условиях. На мое озорство мужчина послал недобрый взгляд. — А знаешь, — он вдруг перехватил руку, что его гладила, и поменял позиции, впечатав ту в подушку рядом с моей головой, — ты права. Сукуна навис сверху, пока я даже не пыталась освободить ладонь. То самое веселье, что было у меня, теперь также тенями играло на лице Двуликого. — Что такое? Не можешь контролировать меня? — издевательски спросила я. — Или себя? — Мне это ни к чему, когда ты обнажённая. Его палец очертил линию от моего подбородка до ключицы. Смотря в мои серо-кварцевые глаза, не трудно было заметить расширенные в них зрачки. Не нарушая зрительного контакта, мужская рука томительно спустилась к груди. Пока Рёмен дразняще сжимал или оттягивал соски, я предупредила: — Ты играешь с огнём. — А ты боишься расплавиться, моя Антарктида? — со смехом спросил он, вынудив ненадолго смутиться. — Я же просила меня так не называть… — шикнула я. На его лице отобразилась улыбка. Он приблизился к моему уху, чтобы прошептать: — Да, а после этого ты меня поцеловала, и как это понимать? Прикусить щёку с внутренней стороны было явно недостаточно, чтобы стереть этот момент из памяти проклятия. — Как хочешь, — буркнула я, находясь буквально в безвыходном месте и положении. — Так и думал, что подобное тебя возбуждает. — Да ты!.. Он поймал мои губы своими как раз в момент, когда мне захотелось возразить больше всего. Моё сердце зашлось в бешеном темпе, а до мозга едва долетело обрывочное понимание того, что произошло. — Ты богоподобна, — проговорил он на сбитом вдохе, когда отстранился. Кончики моих пальцев онемели, а к ушам прилила кровь. Я глотала ртом кислород и впервые не находила подходящих слов для ответа. Действия духа сводили меня с ума: я вздрагивала от лёгких прикосновений, податливо выгибалась в пояснице, целовала мужские губы до умопомрачения, в глубине души радуясь, что в этот раз он стал инициатором, — проклинать его меньше от радости в груди я всё равно не стала. Он кусал ключицу, шею, мочку уха — я закатывала глаза от удовольствия и громко сбито дышала, пока с уст вовсе не начали слетать стоны. Сукуна накрыл мой рот ладонью, в собственном размеренном темпе продолжая разжигать в моей груди пожар. Я плавилась под его уверенными движениями и напором несмотря на то, что обычно именно я любила руководить процессом. — Вижу тысяча лет твоей жизни не прошли даром, и ты обзавёлся нужными умениями, — ухмыльнулась я, когда ладонь, которой Двуликий закрывал мне рот, по неосторожности сдвинулась. Тот оторвался от моей талии, бросая очередной недобрый взгляд. — Твои слова слишком возбуждают. Молчи. — Чужая рука вернулась туда, где была полминуты назад. Я облизнула его ладонь с внутренней стороны: «Думаешь, со мной так легко справиться?». Вместо рассчитываемого предупреждения со стороны мужчины, я услышала лишь лёгкий смешок… а затем нечто проскользнуло в мой рот и сплелось с языком. От неожиданности я закашлялась, и Двуликий ненадолго убрал руку, демонстрируя появившееся на ней очертания губ. — Проклятая техника...? — рассеяно спросила я, но Сукуна быстро вернул ладонь. — Надо же чем-то тебя занять, пока я занят изучением божественного тела, — ответили мне. Против я не была, наоборот, ласкание в нескольких местах одновременно заставило меня практически задыхаться от желания большего. Сдерживать мои стоны долго у мужчины не получилось — они рвались из моей груди неудержимым потоком, пока я неуютно ёрзала бёдрами на простынях. Мои ноги были разведены широко, но несмотря на это, Двуликий мучительно долго не трогал желанную зону; моё тело дрогнуло как от удара молнии, когда он всё же это сделал. Его язык плавно прошёлся по нежным складочкам влагалища, собирая всю проступившую смазку. Руку на моих губах мужчина больше не держал, поэтому я не отказывала себе в удовольствии быть сегодня громкой. Дурманящие действия партнёра вынуждали меня двигаться его языку навстречу, ёрзать ещё сильнее. Я перестала следить за чужими действиями, просто потеряв себя на дне красных глаз и жадно втягивая носом воздух. Не было смысла описывать получаемое удовольствие, когда сам Двуликий разрешал насладиться его извращенными ласками. От неожиданного напора на чувствительную зону я инстинктивно сжала бёдра, но сильные руки проклятия с легкостью раздвинули их вновь. — Если ты будешь так же упорствовать, я боюсь, что не продержусь до конца… — нервно отозвалась я, от части желая поскорее перейти от этих дразнящих движений к большему. Рёмен выпрямил спину, после чего снял с себя роскошное кимоно, оголив вид на мышцы. — Значит сделаем это несколько раз. Его рельефы сводили с ума от одного взгляда, но какого же было наслаждение, когда довелось в полной мере ощутить их на вкус. Изворотливыми пальцами я не упускала и миллиметра, пока наши губы сплетались в поцелуях. Нога мужчины находилась между двумя моими, вынуждая изнываться от жара внизу живота. — Что такое, — Сукуна усмехнулся, чувствуя мои активные движения бедрами, — не можешь себя контролировать? Его рука спустилась еще ниже, заставляя меня выдохнуть от наслаждения. Он не дает мне насытиться полным удовольствием — дразнит легкими касаниями самое сокровенное место. Свет от факелов падает на его влажную руку, которую мужчина тянет к моим губам. Я посасываю пальцы, тая каждый раз, когда он смотрит на меня так повелительно. — Войди уже, — выдавила я, не в силах больше лежать на месте. К счастью, в этом случае долго упрашивать не пришлось. Рёмен перевернул меня и провёл ладонью по спине, требуя прогнуться, но я выгнулась сильнее, чем даже он ожидал, а всему виной стала… Моя эрогенная зона. Сдержать протяжный стон мне не удалось. — Надо же, я нашел твоё уязвимое место? Своё лицо я уткнула в подушки, но оно покраснело вплоть до самых кончиков ушей, так что смущение скрыть не получилось… Двуликий входил медленно, помогая приспособиться моему телу, что моментально покрылось мурашками. Аккуратные толчки тем не менее быстро сменились на те, что стремительно выбивали из меня дух. По инициативе Сукуны позу мы сменили на миссионерскую, и я догадывалась, что в таком положении ему просто больше нравилось следить за моей грудью. Пошлые шлепки звенели не только в ушах, но и чувствовались дрожью в теле. Меня бросало в жар, который только сильнее нарастал в груди. Приходилось держаться за изголовье кровати и кусать губы в попытках унять рвущийся скулёж. Я ощущала руки мужчины по всему телу: сжимая на груди, боках, шлепками по бёдрам и царапанию на талии. Скрип кровати ускорялся с темпом моих неровных стонов. — Ещё… ещё…— после моих слов, сделав пару толчков, мужчина вовсе остановился. Эта эмоциональная встряска взбудоражила меня, и я непонимающе посмотрела на Двуликого. — Думаешь, что можешь приказывать мне? — он продолжал играться, прекрасно зная, что я буквально была готова разорвать его на части из-за неподходящего момента. — Думаю, что я могу все. Крепко хватая его торс ногами, я оттолкнулась от изголовья. Сукуна оказался сидящим на кровати, а я пристроилась на его коленях так, чтобы член упёрся в промежность. Мужчина раскинул руки в стороны и посмотрел на меня с неким озорством — позволил продемонстрировать мне то, на что я была способна. — Власть в твоих руках — дерзай, — усмехнулся он. Я тоже начала дразниться. Держась за широкие плечи Двуликого, мокрыми половыми губами скользила вдоль члена. Он не торопил меня, ему тоже нравились эти правила, где на кону стоял наш экстаз. Мои глаза были плотно прикрыты, дыхание сбилось. Я начинала двигаться быстрее, доставляя себе и ему невероятное удовольствие. В конце концов проводя пальцем по головке и размазывая смазку, я аккуратно подставила ее к промежности. Присаживаясь наполовину, из груди вырвался тихий вздох, и я сильнее сжала массивные плечи. Сукуне было щекотно из-за моих рванных поцелуев по его шее. Продолжая подниматься и опускаться, я решилась на мелкую подлость и укусила Двуликого, за что сразу же получила в ответ: мужчина резко поднял пах, из-за чего член проник полностью и выбил из меня громкий вскрик. Он смотрел на меня, не в силах оторвать взгляд с бархатной груди, которая тряслась от моих тщательных попыток удовлетворить нас обоих. То замедляясь, то ускоряясь, я чувствовала, что вот-вот кончу: сжимала член сильнее, принимала всё глубже. Я слышала хриплые стоны от Сукуны откуда-то со стороны и, если бы я так сильно не зажмуривала глаза, возможно его губы, оказавшиеся поверх моих, не стали бы такой неожиданностью, вынудившей сжаться ещё сильнее. Почувствовав значительные изменения, он рвано выдохнул в мои губы, а затем прикусил нижнюю в назидание. Знакомый запах проклятия: горьковатый и терпкий наполнял мои лёгкие. Я и не рассчитывала на то, что буду столь чувствительна к чужому аромату и прикосновениям, но адреналин продолжал хлестать в крови, заставляя рассудок темнеть до умопомрачения. Язык Двуликого раздвигал мои губы, углубляя поцелуй всё больше. Его руки сжимали бёдра, а мои скользили по оголённым участкам чужой кожи, получая желанный хрипловатый стон — грубоватый, но ласкающий слух, который прервался вздохом Сукуны и отдался вибрацией в моих губах. — И как тебе богиня в постели? — я нашла в себе силы переиграть фразу Двуликого и усмехнуться. Мужчина натянул мои светлые волосы на кулак, после чего коротко ответил: — Вполне. Второй рукой он крепко держал за мою талию, самостоятельно контролируя глубину. На лбу мужчины виднелись испарины, а на лице — блаженство. Он тоже чувствовал приближение оргазма, жмуря глаза до умопомрачения. Мое тело выгнулось, а влагалище запульсировало, почувствовав кульминацию наслаждения. Пальцы сильно сжали волосы Сукуны, прижимая его голову к груди. Стабилизировать дыхание оказалось не так-то просто. Прошло несколько секунд, после которых я устало уткнулась лбом в солнечное сплетение Двуликого, все ещё не слезая с его члена. Сильные руки уложили бессильную меня на кровать, довольствуясь видом и своим триумфом.***
Посреди глубокой ночи Сукуна попытался перевернуться, но не сумел осуществить задуманное. — Анриэтта, может уже прекратишь лежать на мне? — раздался сонный голос Двуликого. Укрытая с ног до головы одеялом, я расположилась на мужской груди и мирно посапывала до этого времени. Слова Сукуны ненадолго вырвали меня из дремоты. — М-м-м, — я сделала вид, что усердно думаю, после чего не менее сонно ответила: — Нет. — Проклятье, у меня уже тело онемело, — страдальчески выдохнул он. Устроившись поудобнее, я пожала плечами: — Терпи. — А затем снова прислушалась к тому, что, наверное, стало моим новым фетишем — сердцебиению Двуликого. Оно оставалось размеренным и спокойным, даже когда его хозяин возмущался. Такой убаюкивающий ритм вселял в меня некоторое тепло и уверенность. Изначально лечь на Сукуну было забавы ради, но теперь я не могла от него оторваться.Судьба всегда любила ироничные игры.