Исход

На сине-чёрном полотне неба вырисовывались первые звезды. Мелкая рябь облаков почти рассеялась, разгоняемая сильным ветром. Луна, круглая, белая и по-особому близкая в ту ночь, отражалась в воде. Рейнира смотрела на то, как мелкие приливные волны прибиваются к берегу, почти касаясь ее ног. Бейлон шел по правую сторону от нее, и его взгляд был устремлен куда-то вдаль. Он изменился за те пять лет, что они не виделись: состриг свои длинные волосы, которые теперь вились крупными неаккуратными кудрями; сильно вырос и немного похудел, отчего черты его лица заострились, стали грубее. Рейнира едва могла узнать своего брата, лишь взгляд, с которым Бейлон смотрел на нее, остался прежним. — Ты вырос, — задумчиво, произнесла Рейнира. Она уже говорила эту фразу, встретив Бейлона на причале. Но тогда это была лишь ничего не значащая любезность. Теперь Рейнира была серьёзна. — Но не нашел себе дракона. — Будь милосердна. Где я возьму дракона, если хозяин Караксеса еще жив? — Бейлон усмехнулся. — Будь серьёзнее. Я заперта на Дрифтмарке, отец сильно болен, а Хайтауэры строят козни против тебя, меня и моих детей. — По выражению лица Бейлона Рейнира поняла, что он впервые видел ее отчаяние. И это пугало его. — От Лейнора не будет толку, он только и делает, что жалеет себя. Деймон бросил нас. От Веларионов не стоит ждать поддержки. Бейлон осторожно коснулся ее запястья. Он улыбнулся, но без привычной насмешки и задора, а как-то совсем грустно. «Не переживай, я со всем разберусь», — тихо произнес он. Бейлон прикрыл глаза, собираясь с мыслями, и через пару секунд, резко отдернув руку, с прежней беспечностью протянул: — Слууушай, я же не привёз подарок твоему сыну. Что он вообще хочет? Я совсем не разбираюсь в том, что нужно дарить племянникам. — Он скривился. — Дядя Деймон подарил мне драконью импотенцию. Рейнира отвлеклась на мгновение от своих переживаний. Ее брат впервые за долгие годы был с ней, говорил о ее сыне, которого она так сильно любила. Даже мысль о том, что на праздник приедет Алисента с детьми, не могла причинить Рейнире ту боль, которую она испытывала прежде, будучи наедине со своими страхами. — У Люка уже есть дракон. — Меня не было рядом, когда я был ему так нужен. Он, наверное, плачет каждую ночь, уткнувшись лицом в подушку, и кричит: «почему мой дядя Бейлон не украл драконье яйцо, когда я родился?» Рейнира напрягла челюсть, пытаясь скрыть ухмылку. «Шут», — бросила она Бейлону, отвернувшись от него. Он тут же отбежал на пару шагов, крича: — Обещаю, больше я не подведу тебя. Твой следующий сын точно останется без дракона! — Бейлон остановился, оборачиваясь к Рейнире. — Истерика Отто Хайтауэра будет достойным подарком? Рейнира попыталась узнать, что он хотел этим сказать, но Бейлон лишь отмахивался. Шуточные угрозы лишь распаляли его. В глубине души Рейнира надеялась, что ему удастся причинить Хайтауэрам хоть частичку ту боли, что испытывала из-за них она сама. Джейс и Люк играли во что-то с Лейнором, когда Рейнира вернулась в замок, простившись с Бейлоном у входа. Она забрала детей в свою комнату, те, сильно устав за день, быстро уснули в ее кровати. Рейнира смотрела на них всю ночь, гладила Люка по голове, когда он начинал скулить сквозь сон. Саму ее часто мучили кошмары, в них Алисента казнила ее брата и детей. Но Рейнира видела их, не только засыпая в своей постели, а всякий раз, когда закрывала глаза. Только с первыми лучами восходящего солнца она позволила себе тоже лечь на постель. Рейнира обняла со спины Люка, и тот, прежде дергавшийся во сне, расслабился в ее объятьях. Ее разбудил Лейнор, войдя в ее комнату вместе со служанкой. «Уже?» — растерянно пробормотала Рейнира, поворачивая голову в его сторону. Она поднялась с постели вместе с Люком. Тот не хотел вставать, пытался залезть обратно под одеяло, глядя на родителей заспанными глазами. Джейс поднялся сам. — Вы должны вести себя прилично, — произнесла Рейнира, обращаясь к сыновьям. Джейс шел рядом с ней, Люка же нес на плечах Лейнор. — Будьте вежливы со своими дядями и тётей, но не оставайтесь с ними наедине. Не ввязывайтесь в драку, что бы они вам не сказали. — Я не боюсь, — тут же возразил Джейс. — Принцесса боится. — Рейнира невольно вздрогнула. Бейлон возник за ее спиной неожиданно. — Но, знаешь, если придётся драться с моим братом Эйгоном, целься ногой между ног. — Он отвернулся от Джейса, обращаясь уже к Лейнору. Но, несмотря на то, что Бейлон понизил голос до шепота, Рейнира слышала его. — Для того, кто уже познал всю радость мастурбации, это самый страшный удар. Хотя некоторым известны иные способы. — Принц Бейлон что-то предлагает? — ухмыльнулась Рейнира. Лейнор посмотрел на нее с благодарностью. — Я, конечно, не заинтересован в подобном, но, если мне предложат за это дракона. Люк, наклонившись к Лейнору, спросил сонно: «за что еще дают драконов?» Рейнира, зло глянув на Бейлона, отозвалась: — Кто-то наследует дракона после смерти его всадника, а кто-то находит и подчиняет дикого или одичавшего дракона. Люк посмотрел на Бейлона с по-детски яростной обидой, сильнее прижавшись к Лейнору. Джейс поднял взгляд тоже, но на его лице читалось лишь непонимание. — Ты хочешь убить моего отца и украсть Морского Дыма? — Нет, вовсе нет, солнышко. — Рейнира вновь потянулась к Люку. — Бейлон хотел попросить драконьи яйца, если Мелеис когда-нибудь еще их отложит. Успокоив Люка, Рейнира схватила под локоть Бейлона и оттащила его в сторону, чтоб Лейнор и дети не слышали их разговора: «не настраивай против себя моих детей своими глупыми шутками». Бейлон кивнул, изобразив послушание. Рейнира смотрела в спину удаляющемуся Лейнору, уводящему в сторону причала ее старших сыновей. Она сжала руку Бейлона вновь, но уже не выплескивая свою злость, а ища поддержки. — Я не готова встретиться с ней. В столице все говорят про мою семью мерзости, и в каждой фразе я слышу ее голос. Я боюсь, что ее яд проникнет и в эти земли. — Не беспокойся, Отто и Алисента не навредят тебе. А теперь идем, наследник Дрифтмарка и его семья должны встретить своего короля. Рейнира послушно последовала за Бейлоном. Ее сжирал страх, накрывало отчаяние, но она не могла позволить им полностью завладеть собой. Поровнявшись с Лейнором, она ласково улыбнулась своим детям, хватая Джейса за руку. Рейнира не хотела невольно отравить своих сыновей той ненавистью и болью, что разрушали ее саму. Лейнор, кивнув ей и Бейлону, продолжил рассказывать Люку и Джейсу об одном из своих сражений. Причал был совсем близко. Визерис спустился с корабля первым. Рейнира тут же оказалась в объятьях отца. Он ослабел с их прошлой встречи, заметно скинул в весе и будто бы даже стал немного ниже. В горло встал ком, но Рейнира быстро взяла себя в руки. Алисента сошла с корабля следом за Визерисом. В окружении людей она выглядела затравленной и одинокой. Ее двое старших сыновей, не глядя друг на друга, спустились одновременно. Хелейна шла последней. — Рада видеть Вас в здравии, принцесса, сир Лейнор, — безразлично проприветствовала Алисента. — Ваши дети так выросли. И так похожи на своего отца. — Благодарю, королева, это взаимно. — Лейнор заговорил раньше Рейниры. — Вы льстите мне, мы с Рейнирой уверены, что Джейс один в один похож на свою бабушку, принцессу Рейнис. — Удивительно. — Алисента выдавила улыбку. Визерис поддержал слова Лейнора: «в самом деле, нос такой же». Рейнира посмотрела на отца с благодарностью. Она задумалась на мгновение, что Джейс действительно был похож на Рейнис, но не внешностью, а своей рассудительностью. В нем была та же порядочность, верность семье и долгу. Как и Рейнис, он словно был покрыт незримой драконьей чешуёй, и от того, несмотря на нападки, мог оставаться внутри целым. Джейс еще был вспыльчив в силу своего юного возраста, но Рейнира видела, что он станет гораздо сильнее нее. Она слишком гордилась им. Рейнира потянулась к Джейсу, невесомо приобняла за плечи. Ей осталось незамеченным то, каким взглядом одарил их в тот момент Эймонд. Он смотрел с неприязнью и тщательно скрываемой обидой. Тихий злой голос в голове шептал: «что такое чистая кровь, если так относятся к бастарду?» — Ваши дети тоже выглядят великолепно, королева, — произнесла Рейнира, будто насмехаясь над ним. — Хелейна очень похожа на Вас в юности. Эймонд глянул на Хейлену. Отстраненная, испуганная, она оглядывалась по сторонам, теребя рукав платья. В какой-то момент ее рука дрогнула, потянулась к Эйгону, но Хелейна одернула себя, сложила руки в замок. Бастарды Рейниры тоже смотрели на Хелейну, красоту которой хвалил теперь Лейнор: один — без интереса, другой — с сочувствием. — Уверена, Эйгон не может дождаться, когда свяжет свою жизнь с Хелейной, — вежливо произнесла Рейнира. Но Эймонд расслышал в ее тоне надменную насмешку. — Ничего так не желал, — не скрывая своего отвращения, съязвил Эйгон. Один из бастардов Рейниры, Джейс, высвободившись из объятий матери, направился в его сторону. Эйгон повернулся, готовясь сказать что-то оскорбительное или похабное, но Джейс прошёл мимо. Он остановился напротив Хелейны. — Хочешь пойти вместе? Я могу рассказать тебе по дороге что-нибудь о Дрифтмарке. Хелейна вложила свою руку в его. Эйгон скривился, провожая их двоих недовольным взглядом. Эймонд подумал, что сам взялся бы за меч, если бы бастард тронул что-то, принадлежащее ему. Бейлон, прежде стоявший позади Лейнора и Рейниры, наконец заговорил: — Спустишь Люка? Нам стоит еще раз представить детей. Они, наверное, забыли друг друга. — Лейнор, согласившись с ним, опустил Люка на землю. — О принце Эйгоне я сегодня вам рассказывал. — Бастарды Рейниры, ухмыляясь, переглянулись. Бейлон продолжил, указывая уже на Эймонда: — еще один мой брат. У него нет дракона, поэтому когда-нибудь мы с ним подеремся за яйцо. И, видят семеро, я гораздо сильнее. Еще один мой брат не присутствует на семейных встречах, у него такой период. И прекрасная сестра Хелейна, родители которой решили, что она недостаточно Таргариен, поэтому должна связать себя узами брака с братом. — Бейлон! — одернул Визерис. — Эйгон Завоеватель женился на своих сестрах, — вмешалась Алисента. — Мне казалось, что королеве неприятны именно эти традиции моего дома. Как минимум, она говорила об этом моей сестре. Бейлон не обращался к Алисенте напрямую, и это злило ее сильнее. Эймонд чувствовал боль матери, но не мог ничего сделать. Алисента не приняла бы от него поддержки. Он наблюдал за тем, как она давится своей обидой, в то время, как Рейнира прижимает к себе ладонь своего бастарда, переплетая их пальцы. Эймонд хотел дать Алисенте руку, но она не протянула бы свою в ответ. — Достаточно, Бейлон! — Прости, отец. Я лишь хотел представить племянникам детей королевы Алисенты. — Бейлон зло оскалился. — Лицемерной шлюхи. Визерис посмотрел с тоской на Алисенту, но не сделал ничего, лишь еще раз повторил: «Хватит!» Бейлон замолчал, удовлетворено наблюдая за тем, как оглядывается Алисента, ища поддержки. Безуспешно. Эймонд опустил руку на рукоять кинжала, но не достал клинок. —Прошу прощение за поведение моего брата, — вмешалась Рейнира. Ее бастарды оказались оба рядом с ней: один смотрел на Бейлона с укором, другой — с улыбкой. Хелейна тоже приблизилась, боясь отойти от Джейса. Эймонд хотел податься вперёд, вырвать ее руку из хватки паршивого бастарда, но остался стоять на месте. Они разошлись по своим комнатам в тишине. Алисента забрала Хелейну. Эйгон и Эймонд, по приказу матери, были вынуждены делить одну комнату на двоих. — Почему ты не забрал у него Хелейну? — Сильно она мне нужна, — хмыкнул Эйгон, заваливаясь в обуви на постель.— Вот бы Джейс забрал ее себе. Полоумная уродина и бастард, воспитанный мужеложцем… Он хотел сказать еще что-то, но не успел. Эймонд, размахнувшись, ударил его по лицу. — Больной урод! — Эйгон схватился за нос. Он кричал еще что-то, но Эймонд не стал дослушивать. Он вышел из комнаты, с силой захлопнув за собой дверь. Эймонд шел по коридору, не разбирая дороги. Внутри закипал гнев, болезненный, первородный. Эймонд чувствовал себя драконом, скованным цепями и брошенным в клетку, он не мог ни вгрызться в чью-то плоть, ни извергнуть пламя. Он только пожирал самого себя, желая причинить кому-то боль. Эймонд провел весь оставшийся день вдали от людей, давясь обидой за мать, за себя, на Эйгона и Бейлона. Он изредка мог видеть из своего укрытия, как Лейнор или Рейнира выходят прогуляться со своими сыновьями. И зависть мерзким соленым привкусом оседала у него во рту.