На её страницах

1997 год Она не была так зла на Драко, даже когда он не предложил, а поставил её перед фактом, что собирается укрепить их договор Непреложным Обетом. Фрэнсис шагала к озеру, у берега которого сидел он. Адреналин накрыл девушку с ужасающей быстротой, но она всё равно хорошо держалась и не упала в обморок от переизбытка чувств. Палочка уже давно была готова. Она сжимала её в своей ладони с того самого момента, когда решилась сделать то, о чём могла потом пожалеть. Закусив губу, пуффендуйка ускорила шаг, следя за парнем, разворачивающимся к ней лицом. Тот быстро встал, оглядывая девушку с ног до головы холодным, ничего не выражающим взглядом. Но это было до тех пор, пока она не взмахнула своей палочкой. Следующих её действий он не ожидал, поэтому находился в замешательстве, когда пуффендуйка направила на него свою палочку. — Экспеллиармус! — этой своей выходке волшебница сама была удивлена. — Прости, Малфой, но иначе ты бы не решился выслушать меня. — виновато проговорила Каликс, встречаясь с потемневшим от злости, взглядом Драко. Так где же его быстрая реакция? — Акцио! — чужая палочка прилетела ей в ладонь, и она с тяжёлым вздохом, её сжала. — Верни, — тихо, но отчётливо прочеканил блондин, не сводя глаз с лица пуффендуйки, которая решительно встала напротив него. — сейчас же. Спокойствие этого «змея», явно было обманчивым. Малфой просто осторожничал, поэтому Фрэнси не потрудилась пойти на поводу чувства вины. Она старалась освежить в памяти воспоминания о том, что пару часов назад сгорала от злости. Вновь и вновь прокручивая разговор с Перксом в голове, Каликс приходила к одному и тому же выводу: во всём этом необходимо разобраться. — Моё предупреждение на тебя не подействовало, — исказив лицо в презрительной ухмылке, он разочарованно покачал головой. — мне стоило быть грубее?! Каликс сильнее сжала чужую палочку, и приоткрыв рот, произнесла: — Выслушай меня, Малфой… — набрав в лёгкие побольше воздуха, она продолжила, не дожидаясь, пока слизеринец начнёт снова перебивать. — Я пришла поговорить с тобой не ради того, чтобы ты вновь меня запугивал, в тот раз я всё прекрасно поняла. — Драко не хотел её слушать, и с каждым словом лишь сильнее сжимал челюсти, не прерывая с ней зрительного контакта. — Кое-что произошло…серьёзное, ты должен об этом знать. — Каликс, — угрожающим тоном проговорил блондин, раздражаясь от факта того, что уязвим. — не хочу повторять ещё раз… Конечно, Фрэнси это понимала, иначе он найдёт чем запугать её снова. Всему этому поведение было оправдание, поэтому она старалась не пререкаться с ним. Ей было прекрасно известно, какого сейчас Драко…и вообще интересно, почему ещё он так сдержан с ней. Её наблюдательность доказывала, что он с трудом держал себя в руках. Фрэнси хотелось уже сказать эти два слова, которые могли бы в последствие оказаться причиной хорошей такой трещины в его хваленной слизеринской выдержке. — Людвиг знает. — наконец-то объяснила Каликс, следя за его реакцией, хотя в темноте мало какие изменения можно было заметить. Но он не дрогнул, не подавал вида, что эти слова хоть как-то его задели. Малфой просто прекрасно держал себя в руках. — Что знает? — приближаясь к ней, поинтересовался он, ожидая разъяснений. — Кто ты. — ответила она, ощущая, как по телу проходит знакомый холодок. — И про профессора Снейпа. — Тот факт, что Снейп всё-таки предатель, принять было не так сложно, и то, что он исказил её воспоминания, тоже. Северус зависел от семьи Малфой. Драко замер, услышав последнее предложение, которое с легкостью выпрыгнуло с губ пуффендуйки. Он явно не ожидал последних слов…не ожидал, что она помнит. Фрэнси грустно ему улыбнулась, протянув палочку. — Поговорим в более безопасном месте. Чары ложной памяти — это чары, которые применяет волшебник, чтобы внедрить в память жертвы ложные воспоминания. В отличие от заклинания Обливиэйт, стирающего память, Чары ложной памяти добавляют воспоминания, хотя и полностью фальшивые. Снейп использовал их на ней, поэтому ей казалось, что тем, кто закрепил Непреложный Обет был Нотт. Об этом говорил Людвиг. И несмотря на то, что в её договор с Драко не входило скрытие от директора предательство профессора Снейпа, она молчала и просила молчать Перкса. Конечно, слизеринец выдвинул свои условия, но в том, что ему нет дела до Северуса, она была практически уверена. Этот змей являлся одиночкой, и не стремился добиваться уважения в чьем-то обществе, раскрывая чужие секреты, даже если эти тайны, могли решить многие мировые вопросы. Три раза пройдя мимо стены, они вошли внутрь Выручай-комнаты, которая находилась на восьмом этаже замка. Ни Филча, ни Рона Уизли — патрулировавшего на этой недели школу, они не встретили. Тот факт, что Драко Малфой сам являлся старостой, не волновал ни его, ни Фрэнсис. Оглядев «хламохранилище», в которое преобразовалась комната, девушка нервно выдохнула. — Потрудись объяснить, Каликс, — вплотную подойдя к девушке, обратился он к ней. — какого чёрта происходит! — Драко наконец-то потерял самообладание.Ожидаемо. Очень ожидаемо. — Зачем тебе нужно было идти в «Горбин и Бэркес»? — умоляюще вглядываясь в его мутные от злости глаза, хрипловатым голосом, спросила Фрэнси. — Что ты планируешь сделать, Драко? Ноздри парня вздулись, и он схватив пуффендуйку за плечи, вжал её в стену. Её затылок в ответ заныл от удара, и она всхлипнула. — Это тебе твой Людвиг рассказал? — догадался парень. — Отвечай, Каликс! Его горячее дыхание не грело её, а жгло, жгло так, что девушка ощущала физическую боль от этого. — Сначала ты! — сморщившись, она закричала, ощущая, как лицо заливает слезами. — Зачем ты это делаешь? Чего ты добиваешься? Фрэнси сама не понимала, что на неё нашло. Может она так сильно ударилась головой, что совсем перестала трезво мыслить и контролировать себя. Ей хотелось лишь одного — запереться где-нибудь и рыдать до потемнения в глазах. Было обидно, жутко обидно за себя, несмотря на то, что она понимала, Драко сейчас не лучше. Ему тоже плохо, может даже хуже. Но хотелось кричать от злобы и жалости к самой себе. — Я хочу помочь тебе! — прикрыв веки, она склонила голову, скрывая слёзы. Весь этот кошмар с попытками Малфоя кого-то угробить, должен закончиться. Ей тяжело хранить в себе эти знания и молчать. — Мне не нужна твоя помощь. — сквозь зубы, процедил Драко, отстранившись. Фрэнси вздрогнула, но ничего больше не сказала. У неё не было сил с ним спорить, поэтому скатившись по стенке, она обняла себя за плечи, положив голову на острые коленки. Им обоим стоило немного отдохнуть…придти в себя. Сейчас она думала лишь о том, как же смешна была её влюблённость в Малфоя, и как же правильна была её стратегия — наблюдателя. И если бы не этот дневник…может быть Фрэнси дальше тихо следила бы за ним, не решаясь на большее. Теперь было поздно жалеть об этом. Драко узнал, кто его вёл…и что этим человеком была она. Наверное, он уже догадался, что заставило её выписывать наблюдения за ним на бумагу. И ей вообще не было за это стыдно. За чувство не должно было быть стыдно. — Я поговорю с Перксом, — Драко присел на холодный пол, достав откуда-то медовуху. — в понедельник, в это же время…здесь. Фрэнси вздрогнула, подняв голову. Её красное от рыданий лицо замерло в надежде. — Я могу придти? Малфой не ответил, но без слов, она всё поняла. Конечно, это не значило, что ей открылись двери в его холодное сердце, которое в тот же миг раскроет все секреты перед её пуффендуйской душой. Он разрешает ей ввязываться в его дела лишь на время, пока решит что делать с ней, вот и всё. Опустив взгляд на бутылку спиртного, девушка слабо улыбнулась. Ей тоже хотелось выпить и расслабиться. Каликс после недолгих раздумий провела ладонью по влажным щекам, размазав слёзы и сопли по лицу. Вскоре она подползла к нему и её правая рука вытянулась вперёд. Он проигнорировал этот жест, поэтому она сама склонилась и взяла бутылку в руку, перед этим наколдовав из воздуха стакан. — Читал мой дневник…до конца? — откинувшись на стенку, поинтересовалась она, делая первые глотки. Горло волшебницы слабо обожгло, и она с наслаждением глотнула сладко кислую жидкость. — Заткнись, Каликс! — раздражённо кинул Малфой, прикрыв веки.

***

Урок трансфигурации прошёл ужасно. У неё так раскалывалась голова, что от боли она не могла разобрать ни слова из сказанного профессором Макгонагалл. Поездка к родителям на выходной прошла успешно, настолько успешно, что мозг отказывался переваривать новую информацию и превратился, наверное, в желе. Субботы ей явно не хватило, и она решила выпить ещё немного, прямо перед поездкой в Хогвартс. — Мисс Каликс? — наконец-то обратилась к ученице Минерва Макгонагалл, заметив её полную не заинтересованность к уроку. Фрэнси бы дальше занималась самобичеванием, если Ханна Эббот не пихнула её локтем в ребро. Издав болезненный стон, она осуждающе взглянула на подругу, и заметив её взгляд, обращённый к преподавателю, тихо заскулила. — Да, профессор Макгонагалл? — жалобно отозвалась девушка. — Потрудитесь ответить нам, чем отличается нуль-трансфигурация от анимагии? Фрэнси напрягла мозги, и спустя некоторое время ответила, до конца не зная, подвела её память или нет. — Анимагический образ выбирается однажды и на всю жизнь, а нуль-трансфигурация этого не позволяет. — голос её звучал неуверенно, но профессор Макгонагалл не выглядела недовольной, поэтому она продолжила, чуть замявшись. — При нуль-трансфигурации возможно превратиться в кого угодно…в птицу или жука. — Верно, — кивнув, согласилась женщина, чуть прищурившись. — но больше прошу вас не отвлекаться, эти знания вам понадобятся на ЖАБА. Впрочем, на этом неприятности не закончились. Мадам Стебль задержала её после своего занятия, поэтому в свою норку она вернулась никакая, запоздало вспомнив, какие планы были у неё на всю оставшуюся ночь. Чтобы придти в себя, волшебница решила отдохнуть лёжа на кровати, пропустив тем самым ужин. Но свежая голова ей была куда необходимее. Проснулась она от шума, источником которого была Ханна. Эббот разговаривала о чём-то с их соседкой по комнате — Сьюзен Боунс. Эта девчонка была самой тихой и неразговорчивой на их факультете, поэтому Фрэнсис редко слышала её приятный на слух и загадочный голос. Каликс было жаль, что замкнутость девушки с каждым днём лишь усиливалась, ведь она могла стать интересной собеседницей. Причина подобного поведения была ясна как день. Это было связано со смертью её близкой родственницы. В прошлом году тётю Сьюзен лично убил Тёмный Лорд. Амелия Боунс считалась одной из самых лучших колдуний того времени. Она была очень хорошим дуэлянтом, и когда Тот-Кого-Нельзя-Называть прибыл убить её, оказала сильное сопротивление, которое обсуждается среди волшебников по сей день. Многие члены Ордена Феникса были озадачены этим происшествием и опечалены. О происшествии было напечатано в газете маглов. Местные полицейские также не ожидали подобного — ведь Амелию убили изнутри закрытой комнаты. Возможной причиной для убийства мадам Боунс мог послужить ещё тот факт, что под её руководством отдел магического правопорядка был силён. Гермиона хорошо отзывалась о ней. Тётя Сьюзен Боунс — член Визенгамота. Во время дисциплинарного слушания по делу Гарри Поттера она внимательно выслушала все доводы защиты, обеспечив объективность разбирательства, которой препятствовал Корнелиус Фадж. В итоге с Поттера были сняты все обвинения. Каликс было жаль Сьюзен. Она была свидетелем страданий однокурсницы, ведь Тёмный Лорд отнял у неё последнего родного человека. У мисс Боунс никого кроме тетушки не было, ведь её родители были убиты во время Первой Магической войны, тогда из всей семьи выжила только Амелия и она сама. Кроме этого, Сьюзен с Ханной связывала общая трагедия, ведь этой осенью была убита и миссис Эббот. Снова прикрыв отяжеленные веки, девушка перекатилась на правый бок. Сейчас ни кому не было легко, но знания, которые Фрэнси держала в себе, были слишком тяжёлым грузом…её терзало чувство вины.