На её страницах

1997 год, Англия Драко и Людвиг сидели напротив друг друга, хотя по слухам, у Фрэнсис сложилось мнение, что между ними царят холодные отношения. Перкс активно поедал еду, пока Малфой, подставив ладонь под щёку, размышлял о чем-то. С той ночи на башне, Фрэнсис с Людвигом больше не виделись, но за коротким разговором с ним, пуффендуйка поняла, что слизеринец не такой страшный, как казалось, просто немного чудной. И нет ничего удивительного в том, что эти двоя поладили. Она была рада, что Перкс нашёл себе компанию в Хогвартсе. В конце концов, он был первым переведенным волшебником в истории, но самым нелюбимым студентом этой школы. После того, как на четвертый день, мадам Помфри заявила, что она полностью здорова, ей пришлось покинуть лазарет. Когда Фрэнси вошла в зал, однокурсники закатили вечеринку, недолгую, но очень запоминающую. Это было очень мило с их стороны, она не знала, как поблагодарить друзей. Они все постарались, стащили с кухни не мало еды, напугав эльфов, достали медовуху и сели в круг у камина, подбадривая перед сном однокурсницу своими смешными историями. Пуффендуйцы оставили позади все волнения, позабыв о экзаменах, Тёмном Лорде и обо всём остальном. Шуточки парней взбодрили даже Сьюзен Боунс. В ту ночь, когда все разошлись по комнатам, Каликс краем глаза заметила на кровати Аббот выпуск «Ежедневного пророка». Девушка бы прошла мимо него, но жирными буквами выделенная фамилия — Перкс, заставила её приостановиться. Родители Салли-Энн пропали, и есть вероятность, что их похитили, а то и убили Пожиратели Смерти. В последнее время они часто занимаются «очищением» волшебников. Когтевранка покинула Хогвартс с того самого дня, как ей сообщили о пропаже мистера и миссис Перкс. Людвиг остался в школе, но по слухам, он планирует вернуться в поместье родственников в эту субботу, проведя там пару дней с кузиной. Кареглазый блондин выглядел более бледным и молчаливым, чем обычно. Он ни на кого не кидался с проклятьями, например на Малфоя, ведь отец Драко был Пожирателем, подобным тем, что в предположительно могли быть причиной пропажи старших Перкс. Людвиг не был обычным слизеринцам…нет, этот парень был белой вороной среди них. Его не волновали деньги, социальная лестница, и в его отношении к остальным студентам не было высокомерия, он не считал себя превосходнее других… Но этого чудика недолюбливал даже Снейп! Сам Северус Снейп, который души не чает в студентах своего факультета. Как получилось у Людвига достичь таких «высот»? Он наверное, сам не знает. По крайней мере, Перкс не довёл себя до статуса изгоя и отшельника. Раньше Фрэнси и не задумывалась об этом, но Людвиг хорошо держал свою планку и не спадал вниз, не смотря на все подвешенные ему ярлыки: «психа», «слизеринского Ладвуга», «ночного кошмара Снейпа», «местного чудака». Почему тогда, несмотря на кровные связи с «предателями крови», никто не сторонится его? Парни и девушки в зелёном игнорируют его присутствие, но сидят рядом, плечо к плечу. Влияние… Перкс имеет сильное влияние над всеми ими, потому-что дал знать о том, что превосходен не презрительным и высокомерным взглядом, как например Малфой, а своими действиями, продуманными, но чудными поступками, неприкосновенностью и безрассудством. Он не пытается вдолбить каждому истину своей ценности, они сами это понимали. Людвиг правда был гениален. А всё гениальные люди чуть чуть — психи. — У него что-то в волосах? — насмешливо поинтересовалась Аббот, глотнув тыквенного сока. - Ты так внимательно его рассматриваешь. Фрэнси повернулась лицом к подруге не сразу. — Я… — сделав глубокий вдох, Каликс устало почесала глаза. — просто восхищалась им. — Не переводи тему! — возмущённо парировала подругу рыжая, скрестив на груди руки. — Так что у него что-то в волосах? Ты не переставая пялилась на него всё это время. Он тебе понравился? Фрэнси уже поняла, что отделаться от допроса Аббот невозможно, поэтому хлебнув немного остывшего супа, перевела на неё взгляд карих помутневших от усталости глаз. — Он хорошо держится, вот и всё. — коротко объяснила девушка. - У него получается выглядеть бесстрастным, будучи самым осуждаемым учеником в Хогвартсе со стороны преподавательского коллектива и студенческого. Ханна не стала ничего отвечать, не смотря на то, что её явно не устраивал этот ответ. В итоге Аббот просто сдалась. Они обе дальше продолжили доедать ужин в полном молчание. А Фрэнси, вновь мысленно абстрагировалась, думая о Драко, о том, как легко он простил Гарри в тот предпоследний день её пребывания в лазарете. Сейчас, спустя некоторое время, она вспоминая, как Малфой смотрел на неё, иногда переводя взгляд серых бездонных глаз на Поттера, предположила, что он просто хотел избавиться от двух назойливых волшебников. Слизеринец догадывался, что гриффиндорец не успокоится, пока не услышит это — «прощаю». Всё было слишком сложно, поэтому она старалась не думать много об этом, голова раскалывалась. Вслед за однокурсниками, девушка покинула зал, стараясь не оглядываться назад, к до сих пор сидящему за змеиным столом парню, что буравил пустоту своим мрачным взглядом весь ужин. Пэнси Паркинсон даже перестала пытаться заинтересовать его своими разговорами, что не могло её не порадовать, к своему полному и беспроигрышному стыду. Она поднималась вверх по лестнице. У неё не было никакого желания спускаться на первый этаж к остальным однокурсникам…в их норку. Ей казалось, что эти стены задушат в свои тиски, потому-что тело не могло идти туда, куда в привычной манере оно шло всё это время. Париться о ЖАБА даже в её представлении, было бессмысленно. Англия утопала в междоусобицах и войнах, с которыми безрезультатно боролись силы добра. Хаос всё равно воцарил, несмотря на их усилия. Ей было страшно. Фрэнсис банально хотелось оказаться в поместье своих родителей, рядом с ними, под их крылом. Ничто не могло её успокоить так сильно, как мелодичный голос матери и насмешливый — отца. Но она не могла уйти, пока Драко было плохо. Малфой не мог в полном здравии обратиться с помощью к Миртл. Только самый отчаянный волшебник решился бы сдружиться с ней. Никто, никто бы не поверил ей, если бы она проболталась об этом. Но как же сильно это звучит словно бред сумасшедшего. Её после этого вполне «справедливо» могут отправить лечиться в Мунго. Фрэнси поднялась в Астрономическую Башню, села у стены, положила тяжёлую голову на коленки, и прикрыла устало веки. Не было сил даже достать палочку, чтобы избавиться от холода, пробиравшего через плотную ткань мантии. Она сидела в полном одиночестве недолго. Вскоре, когда холодный ветер оказался уже совсем невыносимым, девушка хотела встать и уйти, но внезапно потеплело, и пуффендуйка осталась сидеть дальше. — Спасибо. — удивлённо разглядывая парня, сидевшего напротив, произнесла она хриплым голосом. Он промолчал, лишь слегка кивнул головой. Его мантия аккуратно была сложена у стены напротив. Волосы прикрывали обзор на большие карие глаза. Каликс никогда бы не подумала, что Людвиг окажется здесь посреди ночи, во время комендантского часа…он ведь слишком пунктуален. Она уже хотела что-то спросить, но рот так не и открылся, её будто остановила неведомая сила, ну или запоздалое воспоминание несчастной статьи, на которой были изображены его родственники. Перкс, наверное как и она сама, пришёл сюда уединиться. — Кажется, уже давно был отбой. — прошептала она, опустив взгляд своих карих глаз. — Что? — в замешательстве переспросил Людвиг, чуть поддавшись вперёд. Она не хотела оставлять его здесь, потому-что ему необходимо было освежиться не ночным воздухом, а тёплыми словами и поддержкой. Чуть помешкав, девушка встала и подошла к парню, смотря на него сверху вниз. Фрэнси делала это, потому-что ей было его жаль. Просто жаль. — Пора расходиться. — протянув ему дрожащую от волнения ладонь, добавила она. Каликс знала, что если сейчас уйдёт одна, оставит его здесь наедине со своими кошмарами. Совместная прогулка охладит парня. — Идём. — нахмурившись, продолжила девушка, видя, как он не решается взять её за руку. — Я тебе не обещаю свидания в Хогсмиде, но зато предлагаю ночную прогулку по коридорам Хогвартса. — Каликс совсем не представляла, что на неё нашло. И как только его холодные пальцы сжали её, они встретившись глазами, улыбнулись друг другу, будто были давними друзьями.

***

— Ты ничего обо мне не знаешь. — отчётливо, смакуя каждую букву, прочеканил Малфой, развернувшись. Это может быть правдой, но, а он ничего не знал о нём, о тоске и страхе, в которой они жили с самого детства. — Сделай так, что бы в тот день… — переведя взгляд на девушку, ответил Людвиг. — и в последующие дни…она была в безопасности. Поклянись. И Драко согласился. Согласился помочь. Николас был готов к этому, но неверие всё равно проникало в него, в каждую его клеточку. Малфои никогда не помогают просто так, а обычным молчанием и обещание сдержать секрет им не отплатиться. И Николас конечно был прав. Отец использует его, вертит им как хочет, скорее всего полностью осознав, какую потрясающую добычу отхватил. Теперь Каликс прислуживал какому-то заносчивому «хорьку», чтобы помочь своей матери не потерять из-за него же рассудок. Малфой держал своего «слугу» при себе. Но правда была в том, что будущий папаша не захромал лишь благодаря своей трости, роль которой играл он — «Людвиг». Николас помогал отцу не выполнять задание, а поддерживать его в этом. О том, что Тёмный Лорд доверил ему, парень не говорил. Но знать об деталях задания было Каликсу необходимо, это являлось частью чертог пазла, который он до сих пор не мог собрать воедино. Как спасти мать, если не знаешь от чего? Никто и никогда не лез в голову их матери…будущей матери. Это было окончательно сломало её. Память Фрэнси была итак искажена. Она просто развалилась. Жёсткое проникновение в ткани мозга волшебницы сломало все барьеры и воспоминания. Ещё одна, хоть и осторожная легилименция могла окончательно её поломать. Прошлое Фрэнсис всегда оставалось загадкой. Бабушка с дедушкой спустя двадцать с лишних лет после окончания войны, не решились спросить у неё, кто отец их внуков и почему она вернулась домой инвалидом, чье здоровье нельзя было излечить магией. Но хотя бы на один вопрос напрашивался ответ. Пугающий шрам, который стягивался на её животе, кричал о том, что был выписан Беллатрисой Лейстрендж. В её репертуаре было оставлять неприятные подсказки о себе. Прикрыв веки, измученный Николас хмуро покачал головой, пытаясь избавиться от неприятных воспоминаний. Сейчас всё его внимание должно быть зациклено лишь на сегодняшней Фрэнсис, которая следовала в кабинет декана Пуффендуя — Помоны Стебль. — Всё как ты хотел, — измученный бессоными ночами, Драко оперелся плечом об каменную стену, разглядывая спину девушки. — теперь твоя горячо любимая Каликс будет в безопасности. — Она так не считает. — усмехнувшись, ответил Николас, взъерошив пепельные волосы. Малфой усмехнулся, скрестив руки на груди, но так и ничего не ответил, продолжая буравить её тяжёлым взглядом серых глаз. Николас видел, как часто Драко отвлекался на Фрэнси, бросал любопытные взгляды и в задумчивости так же резко отворачивался. Хотелось бы, чтобы родители повременили с романтикой, потому-что эта самая страшная неудача родиться во время Второй Магической войны. Ссылаясь на собственный опыт, можно было добавить: «самая самая страшная неудача». — Тебе тоже пора покинуть школу. — встав напротив однокурсника, напомнил «отец». — Твой друг не сможет долго скрывать её родителей, Министерство просечёт. Николас кивнул, напомнив Драко явиться в поместье Каликсов, когда он выполнит своё задание. — Как ты объяснишь ей? — проигнорировав его, задал свой вопрос Малфой, ослабив хватку галстука на шее. — Как мы объясним. — улыбнувшись, поправил «Людвиг». Вслед за Фрэнси, он покинул Хогвартс, думая о предстоящей встречи с Карлом, он за это время страшно соскучился по этому сорванцу. Встретил его Карл у самого порога, набросившись на брата в первую же минуту. Он что-то говорил, смеялся, ворчал, возмущался, но в голосе парня чувствовалась нескрываемая радость. Этот сумасшедший уже успел увидеть их мать, и рассказывал об этом, выливая на него всю бурю эмоций, охватившие за время встречи с Фрэнсис. — Я её копия, Ник! — уверял его брат. — Ты только посмотри, у меня на щеке такая же родинка. — отцепившись от Николаса, он сделал пару шагов назад, тыча указательным пальцем себе в лицо. — Если бы не это оборотное зелье, она бы сразу поняла, кто я! Карлу нечего было делать в Слизерине, ему самое место в Пуффендуе. За это время он хорошо подкачал свои бунтарские навыки, потеряв своё славное слизеринское спокойствие. — Ты прав, но почему эта шляпа распределила тебя к змеям, — задумчиво протянул Николас, в шутливой форме издеваясь над близнецом. — в факультет отца. — Он нам не отец. — спустя пару секунд, невесело ответил ему Карл. — Уверен? — сузив глаза, поинтересовался Ник. — Значит ты давно не смотрелся в зеркало. Было грубо, но близнеца отрезвили эти слова. Он выпрямился, оглядел брата, расправил плечи, а потом скрестил руки на груди, прямо как Драко. Отметив это сходство с отцом даже в стойки Карла, Николас мрачно улыбнулся. — Она думает, что я дальний родственник, который приехал с Парижа, чтобы навестить их. — наконец-то нарушил тишину Карл. — Помнишь нашего четвеюродного дядю, который всё время гнался за маггловской модой? Он в ответ кивнул, вспоминая, как они после четырнадцатого дня рождения Альбуса, принимали в своих гостях поздней ночью дядю Валентина. Довольно занятный мужчина, с необычным вкусом в одежде. Валентин очень активный по жизни и у него есть много смешных прозвищ, которые часто употребляют его знакомые вместо имени. Сейчас ему должно было быть где-то двадцать три года. Ясно, откуда унаследовала супруга Оскара эти противные радужные шляпы. — Если бы не тётя Розали, — вспоминая жену дяди, произнёс Николас. — то этот ненормальный никогда бы не переступил порог нашего дома. — Их приёмная мать была племянницей Валентина. Карл согласно кивнул, развернувшись лицом к двери знакомого дома. Место, в котором они провели большую часть своей жизни, рядом с бабушкой и дедушкой, приёмными родителями и своей биологической матерью находилось напротив них. — А где же сам Валентин? — не скрывая насмешки в голосе, поинтересовался Николас у брата. — У Перксов сидит в подвале. — огрызнулось его отражение, только с притягательной родинкой на правой щеке. Обняв близнеца за плечо, он подтолкнул его внутрь. — Выпей, — пихнув ему в руки оборотное зелье, проговорил Карл. — будешь тётей Розали. Отпрянув от брата, он недовольно сверкнув глазами, всё-таки влил в себя розоватую жидкость, и спустя некоторое время перевоплотился в девчонку девятнадцати лет с кудрявыми каштановыми волосами и зелёными глазами. Одежда на нём обвисла. — Жаль, что Оскар ещё в Китае. — протянул Карл, тут же получив не сильный удар кулаком по спине. — Ужас, что за на тебе балахоны, куда делся мистер Каликс, я возмущён! — пародировав Валентина, закричал Карл. — Что же они сделали с тобой, малышка? — Пошёл в задницу. — прошептал Николас, жалея, что решился выпить то, что подсунул ему в руки брат. Вскоре и сам Карл влил в себя оборотное зелье, и наступила очередь Николаса подшучивать над ним. Фрэнсис давно заснула в своей комнате, проплакав несколько часов подряд. Дядя Валентин, которого она увидела впервые в своей жизни, был таким же как все её родственники, — чудным. Но верить ему она не спешила, его неожиданное появление было слишком странным, прямо перед исчезновением родителей. Это может оказаться и не случайно, но люди с Минестерства уверяют, что никакой угрозы нет. Во время похищения мистера и миссис Каликс, Валентин находился в «Кабанье голове». Он встречался с давним другом-пуффендуйцом, с которым они вместе оканчивали Хогвартс. Кажется его звали Даниэль Трумэн…дядя Габриэля. Всё было слишком запутано, и она не знала во что верить. Перед чем подняться к себе, Валентин сообщил, что сестра Мариэтт попросила его присмотреть за девочкой на некоторое время, как раз, чтобы она составила бедной Фрэнсис компанию. И он спрашивал у неё разрешения, можно ли ответить ей согласием. Фрэнси отряшённо кивнула, скомкав в своём кулаке подол юбки. Было мило с его стороны поинтересоваться её мнением, но ей уж сильно хотелось зарыться лицом в подушку, и зарыдать. Всхлипывая, она побежала наверх, с силой хлопнув за собой дверь. Ей было страшно.