На её страницах

1997 год, Англия В Англии погода кардинально преобразилась. Бушующий ранее «антарктический» холод значительно снизил свои обороты, поэтому Фрэнси наконец-то позволили выходить наружу. Несмотря на разногласия между ней и членами семьи Уизли, гриффиндорцы не переставали заботиться о своей юной подруге, искренне сочувствуя её положению. Только Джинни продолжала игнорировать Фрэнсис, и она понимала почему. — Уверена, что всё в порядке? — задал очередной вопрос Джордж, надеясь, что его подруга наконец-то прислушается к нему. — Ты сидишь здесь чуть меньше часа. Тебе нельзя так долго находится в холоде, а если заболеешь? — он редко проявлял заботу так открыто, но с тех пор, как Фрэнсис оказалось в его доме, подобное вскоре перестало её удивлять. Это даже стало раздражать, хотя она старалась оставаться благодарной к такому роду жестов. — Я чувствую себя прекрасно, Джордж. — пуффендуйка удобнее пристроилась на кресле, подняв ноги и прижав их к своей груди. — Не волнуйся, скоро я вернусь в комнату. — она решительно взглянула на него, натянув милую улыбку. — Можешь идти. Разве миссис Молли Уизли не нужна твоя с Фредом помощь на кухне? — Конечно, нет, но иначе бы Джордж продолжал стоять над её душой. Ей ничего не оставалось, только как вежливо его отослать. Она расставляла границы между собой и им, что конечно, Джордж не мог не заметить. — Дай мне знать, когда придешь в себя, Фрэнсис. — бросил парень, покинув компанию своей подруги. Девушка проследила за его высокой фигурой до тех пор, пока она не исчезла за дверями дома. Его отсутствие позволило ей расслабленно выдохнуть. Фрэнсис чувствовала себя комфортнее, когда члены семьи Уизли не нянчились с ней. Ощущение того, что она не заслуживает их заботы, морально давило на неё. Ей было легче переносить это в одиночестве. — Обязательно. — прошептала она, так же как и он надеясь, что этот день когда-нибудь наступит. Пуффендуйка погрязла в своих угнетающих мыслях с головой за последние трое суток. Она с трудом справлялась с одиночеством, которое сама себе и обеспечила. А ей так хотелось оказаться в объятиях матери, отца и брата, продолжая жить беззаботно, как и раньше. Она давно достигла совершеннолетнего возраста, чтобы плакать по пустякам и впадать в крайности, но её поведение всегда было именно таким. В конце концов, Фрэнсис чувствовала, что не выросла с возраста той маленькой девочки, любившей плести на длинных светлых волосах отца косички, пока мама расставляла на стол сладости, чтобы они могли всей семьей ими полакомиться, а брат любовался кубками по игре в квиддич. Она старалась свежо помнить эти прекрасные дни, поэтому бережно хранила в себе эти добрые семейные воспоминания, чтобы держаться на плаву в старой обветшалой лодке, во время сильной бури. Но по этой причине Фрэнсис ещё долгое время отторгала всю ответственность, которая возводилась на неё, как на взрослую волшебницу. Она не могла не чувствовать себя хорошо, вспоминая Оскара, который каждое утро, стоя у зеркала, качал мышцы, напрягал накаченный бицепс, при этом удовлетворенно улыбаясь своему отражению, пока отец не позовет его в свой кабинет, замечая очередную пропажу волшебной утвари. «Я тебе говорил не заходить в мой кабинет, негодяй?! Чем ты похвастался перед друзьями на этот раз, ковром-самолетом?» — наигранно возмущенно восклицал отец, пока его сын почесывая затылок, совершал попытки собрать все свои мысли воедино. Оскар всегда был хвастуном и самовлюбленным юношей, но при этом добрым и самоотверженным. На него можно было положиться, пускай с первого взгляда так и не скажешь. Он никогда не лгал, если у него спрашивали напрямую. И в тот раз Оскар не слукавил, признавшись в том, что унес с отцовского кабинета ковер-самолет. «Джейн сказала, что хочет полетать на нём, когда я рассказывал о твоей коллекции, папа». — этот ответ легко вылетел с его уст. Мало того, этот самый ковер был одолжен им Джейн. И как же отреагировал отец? «Верни мне его таким, каким он был, пока лежал здесь!» — всё. Алекс не вспоминал больше про этот несчастный ковер вплоть до того времени, пока не наткнулся на него в своем кабинете. Фрэнсис всегда злилась на брата, за то что тот, чаще всего выходил из таких передряг сухим, будто и не он таскал отцовские предметы, лишь по одной просьбе своих гадких подруг. Но сейчас, ей хотелось, чтобы Оскар делал это хоть каждый день, лишь бы его жизнь осталась такой же светлой, какой была в те времена, а её единственной заботой было бы осуждать брата за легкомысленность. С течением времени, волшебница перестала так тяжело относиться к разлуке с родными. Но это не значило, что она могла выдержать одиночество без погружения в комфортные воспоминания из прошлого. В последняя время она все часто ностальгировала. Конечно, Фрэнсис также не могла не думать о Драко, но её обида к нему росла лишь с каждым днём. Ей всё ещё было трудно смириться с его позицией, из-за которой он скрыл от неё очень важную информацию. Прошло достаточное количество времени, но Драко так и не знает о том, что Фрэнсис сбежала из замка в Нотурмблэнде. Он, скорее всего, не покидал Хогвартс все эти дни, пока Фрэнсис гостила у семьи Уизли. Волшебница чувствовала себя легче, когда думала об этом. Ей бы не хотелось причинять ему неудобства, так как он многим пожертвовал ради их отношений, даже если не все его решения её устраивали. — Карл, ты можешь подойти ко мне. — волшебница замахала рукой, призывая его к себе. Он караулил поместье Уизли последние двое суток, но из всех жителей этого дома, только Фрэнсис заметила здорового пса, мирно сидящего на задних лапах у окна её комнаты. Карл, не страшась льющего без перерыва дождя, и холодного ветра в суровую английскую осень, ни разу не уходил далеко от дома. Его поступок поразил её, как и в прошлый раз, когда он пришел к ней с красивым белоснежным платьем и зачем-то повелел уложить волосы и нанести макияж. Карл стал её утешением. Она была безмерно рада его видеть. — Я волновалась, что твоя рана на плече и бедре ещё не зажила, но ты так усердно охранял меня. — Фрэнсис впервые искренне улыбалась за все это время. Карл фыркнул, лениво захромав к своей матери, несмотря на острое желание рвануть к ней и послушно улечься возле кресла, на котором она уютно сидела. Он боялся, что воспоминания той ночи в египетском отеле оставили у неё пугающие воспоминания, и образ огромного черного пса мог стать для Фрэнсис боггартом. Но мама выглядела расслабленной, когда он приближался к ней, а не напуганной, как ягненок. — Я так ждала, когда мы сможем снова встретиться и поговорить. — она сдерживала себя, чтобы не вскочить с кресла, настолько сильно ей хотелось его обнять. — Когда война закончится, я куплю тебе костыль в самом престижном французском магазине! — её задиристый смех мелодично зазвучал в ушах светловолосого мага. — Ты хмуришься? — она прижала свою маленькую ладонь ко рту, виновато опустив плечи. — Я же сказала, что не скуплюсь. — пес активно замотал головой, ускорившись. Каликс был удивлен позитивному настрою своей матери, когда совсем недавно она выглядела подавленной. Он, как и планировал, лег у кресла, поэтому Фрэнсис опустила ноги и зарыла их под его тёплое пузо, чтобы согреть их, на что Карл, как ожидалось снова смешно фыркнул. Ему, конечно, было приятно, что мама не показывала свой страх и предупреждение перед его анимагической ипостасью, и даже смело контактировала с ним. Он практически полностью расслабился. — Как ты оказался здесь? — уложив голову на мягкий подлокотник кресла, поинтересовалась она. — Дядя Артур зачаровал по всему периметру защитные поля. — вдруг поделилась пуффендуйка, потянувшись к мягкой, но короткой собачей шерстке. Карл усердно молчал, хитро стреляя в неё своими чёрными как ночь глазами. — Не собираешься раскрыть мне секреты своего магического мастерства? — её вопрос звучал несколько печально. — А зря. — грубо зачесав его мягкую шерстку, бросила она. — Я могла бы поделиться с тобой некоторой информацией о том, как я оказалась здесь… — более тихим и загадочным голосом продолжила говорить Фрэнсис. Этот односторонний разговор не вводил её в неловкое положение, она чувствовала себя весьма комфортно. Но их идиллию прервали чьи-то быстрые и шумные шаги. Фрэнсис узнала бы их из сотни. Буйный характер Джинни отражался даже в её шагах. Ей пришлось отдернуть руку от шерстки Карла. Она сконцентрировалась на раздражающем постороннем звуке, который исходил от приближающегося к ним человека, что даже не заметила исчезновение своего верного и необыкновенного друга. — Джин. — нервно поприветствовала подругу Фрэнси, стараясь не подавать виду, что находится в замешательстве. Оглянувшись, она вскоре заметила исчезновение Карла, но почувствовала только облегчение. Уизли нельзя было видеть его. — Фрэнсис, — она разочарованно выдохнула её имя. — откуда тебе оно? — Что именно? — положив ладони на свой плоский живот, задала встречный вопрос пуффендуйка. Нахмурив свои светлые брови, она проследила за протянутой рукой рыжеволосой подруги. В раскрытой ладони волшебницы лежало то самое кольцо, которое Драко надел на Фрэнсис в день её с ним свадьбы. Пуффендуйка была вынуждена снять его, ведь каждый раз, опуская взгляд на свою руку, она вспоминала о своем муже, который причинил ей боль. — Ты рылась в моих вещах? Выражение лица Джин было не читаемым, и это существенно выводило Фрэнсис на агрессию. Она медленно привстала с кресла, разочарованно взглянула ей прямо в глаза, а потом грубо отобрала у неё своё кольцо. В ответ Уизли лишь усмехнулась, стрельнув глазами на сжавшийся от гнева кулак подруги, в котором находилось то самое кольцо с формой тотемного животного Слизерина. Скорее всего, Карл находился где-то недалеко и наблюдал за ними. Фрэнсис надеялась, что он не покажется им, тем самым раскрыв себя. Джинни могла вполне распознать в нём анимага, благодаря магической интуиции, например. — Я с трудом выпросила у директора Снейпа разрешение отправиться домой на пару дней, чтобы присмотреть за тобой. — рыжеволосая волшебница активно жестикулировала, так как сдерживать свои эмоции ей было с каждым мигом все сложнее. — Мои родители приняли тебя, как свою вторую дочь, но ты связалась с нашим врагом! Знаешь, как тяжело нам сейчас продолжать учебу в Хогвартсе? Мы отбросы общества, Фрэнсис. Студенты Слизерина на нас тренируют непростительные! Если бы ты видела, с каким выражением лица Нотт испытывал круциатус на Невилле…тебя бы не было сейчас в сознание от ужаса. — она говорила быстро, чтобы надолго не останавливаться на одном воспоминание. Ей было нелегко переживать эти ужасы вновь. — Он даже не моргнул глазом, его палочка ни разу не дрогнула. Ты ведь знаешь, без ненависти к нему, без желания причинить ему боль, у Теодора никогда бы не получилось применить Круцио на Невилле! — карие глаза Джин заблестели, будто вот вот она была готова прослезиться. — Пока мы подвергаемся издевательствам преподавателей и членов вражеского факультета…моя подруга тайно сближается с…. — Джинни прикрыла веки, устало опустив голову. — Кто он? — всё-таки спрашивает она, не надеясь услышать ответ. — Я не могу тебе сказать. — Фрэнсис медленно отошла назад, опустившись на кресло. Кольцо в её ладони болезненно жгло ей кожу. — Я виновата, прости. — обняв себя за плечи, она первая решила завершить этот бессмысленный диалог и подняться в свою комнату.

***

Николас, вернувшись в тайное поместье отца в Нотермбленде, снял свой великолепный пиджак и повесил его на спинку кресла, а потом, завернув рукава белоснежной рубашки по локоть, направился к пустующей постели своего брата. Этот индивид, вечно ищущий себе проблем на голову, снова куда-то пропал, будучи еще не выздоровевшим. Ник злился на него, но умело приглушал гнев, потому-что за все эти годы ему пришлось научиться оставаться терпеливым, так как иначе с Карлом просто не получалось. С возрастом, он начал понимать, какого было тете, бабушке, дяде Оскару и дедушке с ними обоими. По крайней мере, Алекс и его сын держались намного лучше чем Розали и Анна, когда близнецы вдруг внезапно куда-то пропадали. Николас хотел отправиться на поиски брата, но он чертовски устал. Переговоры с китайцами провалились, как бы сильно тот не старался. По крайней мере, Поднебесная не собиралась отзывать из Англии своё посольство, в связи с переворотом. Каликс надеялся, что Воландеморт не слишком расстроится, ведь он, безусловно, старался, несмотря на то, что ему совершенно нельзя было менять подлинные события в прошлом. Он устало помассировал переносицу, перед чем лечь на прохладную постель. О, как же ему было хорошо в том момент. Николас ощутил, как каждая его напряженная мышца расслабилась. Веки его прикрылись, и он, в конце концов, разрешил себе немного подремать. В «командировке» у него не получалось отдохнуть более, чем на три или четыре часа за сутки. Днем его постоянно таскали из одного административного учреждения к другому, а по ночам ему приходилось таскаться по китайским торжественным приемам, так как нынешнее правительство Волшебной Англии остро нуждалось в связях. А там, нужно было держать себя собранно и по-аристократически. Конечно, Николас был способным волшебником, поэтому никаких проблем эта роль ему не вызвала. Даже больше, он нашел пару приятных женских компаний, и успел с ними повеселиться как следует. К счастью, командировка закончилась и Николас вернулся в Англию и сейчас спит без всяких сновидений, после тяжелых переговоров с китайским правительством. Он был довольно чуток во сне, поэтому отдыхать ему пришлось не так долго, как ему бы хотелось. Звук чьих-то громких и быстрых шагов вынудил его приоткрыть веки и разочарованно вздохнуть и выдохнуть полной грудью. Николас положил свою руку себе на лоб, интуитивно предполагая, кто же это мог быть. — Фрэнсис нет в своей комнате. — этот голос он бы узнал из сотни, если не из тысячи. — Я знаю. — лениво протянул Николас. — Что? — Черт, как же меня достал этот хромой дилетант! — рыкнул Николас, вскочив с постели. — Где его до сих пор носит?! — От злости и раздражения, капилляры в глазах Николаса полопались. — Я говорю о Фрэнси, Ник. — сделав шаг к нему на встречу, взволнованным голосом проговорил Драко. — Может, она с Карлом, раз его нет? — Малфой спешил к ней, как мог, не смотря на смертную усталость. Ему хотелось признаться ей в том, что он утаил от неё кое-что важное, пускай, ради её же блага. — Она тоже? — будто очнувшись от сна, спросил Николас, пройдясь ладонью по вспотевшей шее. — Ты не смог уследить за ней? За ними? Разве это было так сложно? Эти два вечно болеющих… — он не успел договорить, так как, попытавшись обогнуть кровать, наткнулся на какой-то предмет и чуть ли не поскользнулся из-за него. — Что это, черт возьми?! — прошипел он, нагнувшись к нему. Это был пузырек с какой-то неизвестной жидкостью. Драко проследил за его взглядом и замер, постепенно бледнея. Он узнал этот пузырек. Малфой, облизав сухие обветренные губы, оттянул свои пепельные волосы в разные стороны, понимая всю серьезность ситуации. Если Фрэнсис узнает об этом, то вероятно, не простит его за это. Может раньше, его не сильно напугала бы эта перспектива, но сейчас, он чертовски влюблен в свою жену, чтобы так легко лишаться её. — Неважно. — отобрав этот пузырек с рук Николаса, процедил Драко. — Я отправлюсь на поиски Фрэнсис, а ты на поиски Карла.