Улыбка дьявола, глаза сирены

— Ребекка! Финн! — позвала Мира, и остальные члены семьи Первородных появились рядом с Колом. Каждый из них посмотрел друг на друга на мгновение, прежде чем посмотреть на свою подругу. Обычно, собираясь вместе, они начинали ссориться, а это никому не доставляло удовольствия. — Браслет у меня! — Мира продемонстрировала его, а Ребекка и Финн ухмыльнулись ей. Они знали, насколько это было важно для Миры, и теперь, когда она, наконец, получила это, ей не нужно было отправляться в спонтанные поездки всякий раз, когда она думала, что нашла зацепку. — Как? — спросила Ребекка, когда они следовали за Мирой по дому. Ведьма сняла свою кожаную куртку и повесила ее на спинку стула, а затем провела пальцами по своим длинным белоснежным волосам. — Элайджа, то есть мистер Костюмчик, — начала она с ухмылкой, — отдал его мне в обмен на заботу о Елене. — Ты работаешь нянькой? — усмехнулась Ребекка, а на лице Финна появилось задумчивое выражение. — Почему бы ему не заняться этим самому? — спросил он. — Если только он что-то не планирует. — Почему этот тупица вообще здесь? — слегка раздражённо произнес Кол, указывая пальцем в сторону Финна. — Он зануда. — Я не тупица! — Тебя заперли в гробу на девятьсот лет, потому что ты был таким тупицей... — Достаточно! — Мира была сыта вечными ссорами этих двоих. — Я согласна с Финном, — призналась она. — Если мистер Костюмчик работал с Клаусом, у него есть скрытые мотивы. — Я же говорил, — Финн с довольным видом оглядел брата и сестру, когда Кол сложил руки на груди и фыркнул. — Я присматриваю за тысячелетними детьми, — пробормотала Мира, покачав головой. — Что, если он больше не за Никлауса? — негромко спросил Финн. — Он всегда за Никлауса, — проворчал Кол. — Верно, — согласилась Ребекка. — Но мы тоже его семья, — возразил Финн. — А если Никлаус сделал что-то непростимое? В воздухе повисла тишина. Напряжённую паузу прерывает Мира. — Кто хочет посмотреть, как я готовлю попкорн? — все трое повернули головы в сторону Миры, особенно заинтересовался Финн. Финн многое упустил из-за того, что провел взаперти девятьсот лет, поэтому последние годы, с тех пор, как их видит Мира, он всегда с интересом наблюдает за работой новых технологий.

***

— Так ты просто позволишь Клаусу снять проклятие? — спросил Финн, глядя, как лопается попкорн. — Я имею в виду, ты собираешься позволить Елене умереть? — Она все равно раздражает, — недовольно поморщив нос, сказала Ребекка. — He могу с тобой не согласиться, — пробормотал Финн. — Думаю, мы можем согласиться, что все двойники раздражают, — с ухмылкой сказал Кол. — Из всех присутствующих ты больше всего не должна хотеть, чтобы мой сын снял проклятие. Голос, который трое из них узнали, разнесся по всей квартире, и Мира нахмурилась. Она не видела одного призрака уже много лет, с тех пор, как Кол научил блокировать его. Но данный голос и не принадлежал призраку, которого вспомнила Мира. Она резко повернула голову, глядя на незнакомую женщину, и увидела, как все Майклсоны напряглись. — Мама? — слетело с губ Первородных. В голосе Ребекки Мира чувствовала такую тонкую дрожь, проникающую в самое сердце, а вот в голосах Финна и Кoлa ничем не прикрытая ненависть. Кол затаил обиду на мать еще с того времени, как Эстер и Майкл приняли решение обратить своих детей против воли. До обращения Кол был колдуном, и ему нравилось им быть. А потом у него буквально отняли то, что приносило радость в жизнь. Финн же после того, как обратился, сначала обвинил своих братьев и сестру. Он ненавидел вампирские инстинкты, из-за которых считал себя и сестру с братьями монстрами. Но за десять лет, проведенных с Мирой, его взгляды изменились. Мира помогла ему понять, что, хотя он и умер, есть вещи, ради которых стоит жить. В настоящее время есть мешки с кровью, поэтому можно больше не причинять людям боль. Он понял, что виноваты точно не его братья и сестра, которых, как и его, обратили против воли. Так что теперь он ненавидел свою мать так же сильно, если не больше, чем Кол. В течении нескольких секунд братья Майклсоны с сестрой исчезли. — Что ты с ними сделала? — с гневом спросила Мира женщину, похожую на Ребекку. Она тоже была достаточно красива. Одна из черт всех Майклсонов. — Не беспокойся о них, — небрежно бросила она. — На твоём месте я бы о себе беспокоилась. Меня зовут Эстер, и я слышала, что ты очень близка с моими детьми. — Что ты здесь делаешь? — спросила Мира, ни капли не доверяя женщине. — Я здесь, чтобы заключить с тобой сделку, Миранда Бодлер, — сказала Эстер, глядя прямо на юную ведьму. — И что же у вас есть такого, что мне могло бы понадобиться? — Шанс для тебя стать настоящей ведьмой. Сердце Миры пропустило удар. Стать настоящей ведьмой. Она не видела бы больше испуганных взглядов в её сторону. Могла бы присоединиться к шабашу, завести друзей и, самое главное, могла вернуться домой. Вернуться домой. Стоит ли говорить, что это вызвало у нее интерес? — Чего ты хочешь? — сразу же спросила Мира. — Мой сын не должен стать гибридом. Даже если Элайджа убьет его вскоре после. — Убьет? — Это было бы нарушением баланса природы, — продолжала Эстер, будто бы ее не перебивали. — То, что я пыталась предотвратить тысячу лет, проведенных на другой стороне. Я хочу, чтобы ты либо убила двойника, либо нашла другой способ помешать ему. Или вообще убей, — Эстер подошла к Мире. — И вот я даю тебе стимул, — Мира тут же рухнула на колени, чувствуя, как силы покидают ее, и вскоре повалилась на пол.

***

Повсюду в своем сознании она видела воспоминания. Темная ночь, парень с длинными волосами, в котором она узнала Элайджу, помогает мужчине приковать блондина. Она сосредоточилась на Эстер из прошлого, стоявшей за большим пылающим костром. — Я хочу, чтобы ты запомнила это. Запомни этот ритуал, запомни слова, произнесенные мной, — рядом с ней появилась Эстер из настоящего времени. Несколько минут они молчали, пока Мира пыталась запомнить заклятье, травы, вообще весь ритуал. — Теперь я хотела бы перенести тебя в другое воспоминание. — Ты не предупреждала меня в первый раз, так зачем спрашивать во второй раз? — спросила она, хмуро смотря на Эстер. — Потому что это воспоминание одно из твоих, когда-то спрятанное могущественными ведьмами. Тебе будет неприятно, когда я перенесу тебя, — тут же Мира упала на землю, крепко схватившись за голову и закричав. Ощущение такое, будто её кровь кипит. Казалось, что кто-то погрузил ее в расплавленную лаву. Будто бы ее сжигают заживо. Огонь. Огонь. Много огня. Он ярко горел перед каменным алтарем. На алтаре была девочка. Оглядевшись вокруг, Мира нахмурилась, узнав кладбище, на который часто приходили ведьмы Французского квартала, чтобы общаться с предками. Мира даже видела знакомые лица, такие как Агнес и несколько других старейшин. Казалось, что весь ковен был там, кроме детей. Старейшина подняла ребенка над алтарем, что-то шепча. Мира побежала к ним, но ее остановила Эстер. — Послушай, — сказала Древняя ведьма, и она так и сделала. Нахмурившись, она отвела взгляд от Эстер и сосредоточилась над словами, которые произносила старейшина. Она уже слышала эти слова. Воспоминание Эстер. Это было проклятие, связавшее оборотня Клауса. Ее брови нахмурились в замешательстве. Затем она увидела, как старейшина подняла нож, и, хотя она не могла ничего изменить, так как это было воспоминание, она закричала: Нет! Потом Мира замерла. Потому что она была не единственной, кто закричал. Голос, который она узнала, голос, который она так давно не слышала. — Мама? — тихо прошептала себе под нос. Посмотрев на ребенка, она ахнула, узнав себя. Этой восьмилетней девочкой была Мира. Это действительно было ее воспоминание. В течение нескольких секунд весь ковен был повержен, за исключением старейшины, которая пыталась связаться с предками. Брови Мири поднялись в удивление. Она знала, что ее мать сильна, но не настолько. Подбежав к Старейшине, мать Миры опоздала. Ребенку только что перерезали горло. Крича от ярости, мать Миры схватила нож, которым покончили с жизнью ее дочери, и пырнула старейшиную. Не беспокоясь о женщине, которая захлебывалась кровью, она подняла ребенка. — Что они сделали с тобой, Мира? — голос её звучал прерывисто, словно она задыхалась. Мира наблюдала, как ее мать умоляла предков о помощи, как они отвергали ее, и как она решилась сделать это сама. Не прошло и десяти минут, как восьмилетняя Мира Бодлер снова задышала. — Моя Мира, всё хорошо, ты в порядке, — прошептала мать своему ребенку. — Ты в порядке, — повторила она еще раз, как будто пыталась убедить себя. Женщина подхватила свою дочь на руки, и скрылась. Начало её конца. — Подожди! — крикнула она, прежде чем с судорожным вздохом оказаться на холодном полу своей кухни. — Эстер! — закричала она, когда поняла, что осталась одна. — Эстер, я знаю, что ты здесь! Первородная ведьма появилась. — Что это было? — резко спросила Мира, испугавшись, но уже зная ответ. — Именно то, что ты думаешь, моя дорогая. Это были твои старейшины, твои предки, которые запечатали твою сторону оборотня, как я сделала с Никлаусом много веков назад. — Это невозможно, — заявила она, покачав головой, стараясь не сойти с ума. — Сифоны встречаются очень редко. Не говоря уже о рождении с геном оборотня. Обладание им делает тебя еще большей мерзостью, чем ты уже являешься, — едко проговорила она, от чего Мира вздрогнула. — Твоя связь связана не с лунным камнем, а с проклятием моего сына, а это означает, что если ты решишь позволить Никлаусу разрушить его проклятие, твое тоже разрушится. Единственная в своем роде, неспособная породить представителей своего вида. Слишком ведьма, чтобы быть оборотнем, и слишком оборотень, чтобы быть ведьмой. — Дай подумать, — голос Миры прозвучал шепотом, но Эстер кивнула и исчезла. Мира отсутствовала несколько часов, за окном было темно, и, просматривая свои сообщения, она обнаружила, что многое пропустила. Кэтрин проболталась о жертве. Деймон и Роуз отправились в Ричмонд, чтобы поговорить с кем-то, у кого была информация о Клаусе, но их план пошёл наперекосяк, когда кто-то напал на них. Бонни встретила колдунов. Мира предположила, возможно, это были люди Элайджи, и Деймон нашел способ остановить проклятие. По словам некого Слейтера, его можно было выпустить из лунного камня, и Мира буквально расхохоталась. Магия работала не так. Мира не стала отвечать ни на одно сообщение, она просто пошла в свою комнату и запрыгнула на кровать, пытаясь расслабиться, но не смогла. Она сказала себе, что решит свои проблемы завтра. Или послезавтра. Или, на самом деле, никогда.