Магия крови.Туман бесконечности!

После нескольких дней от собрания столпов вся возникшая суматоха уляглась, о произошедшем не напоминало абсолютно ничего, ведь жизнь стала такой, как прежде. Утром и днём Танджиро тренировался вместе со всеми, а вечером заходил к Томиоке, который, по заслуге Шинобу, оказался без наблюдения, но был вынужден остаться в ее поместье. Этот рассклад событий не сильно огорчил демона, хотя и радоваться было нечему. Охрана и снятие его с должности столпа означало одно — ему не доверяют, как прежде. Доверие, как и уважение, нужно заслужить, но вот времени на то, чтобы наново уверить всех в своей чистоте замыслов потребуется не мало. Без этого, он был очень благодарен за всё Кочо, что не покладая рук смогла добиться доверия у нескольких столпов. Если честно, Гию и сам не знал, стоит ли он того, что делают для него другие, но теперь, когда прежний груз в выде звания хашира ушел, он снова почувствовал себя обычным человеком, насколько это возможно. Демон никогда не думал, что достоин быть столпом, но должен был смириться с этим, поскольку выбора у него и не было, несмотря на все его отказы, ведь Убуяшики решил иначе. Спорить с его словом, что значило для всех больше, чем любого другого охотника, Гию не хотел, и поэтому занял место хашира воды. Спустя столько лет пребывая под знамением столпа, нисколько не гордясь своего звания, Томиока наконец ощутил, что всё стало на свои места и это приносило желанное на протяжении многого времени умиротворение, ведь его прежнюю должность займет другой, более достойный мечник. Возможно, это даже приносило радость. Гию не понимал, что у него на сердце. Приняв облик демона, чувства у него притупились, стали менее ярче и смешались, что распознать их стало сложнее. Возможно, это было только от истощения и длительного пребывания в безэмоциональном состоянии, но Томиока не чувствовал себя в моменты радости или горя так, как прежде. Сложно описать то многогранное чувство, что накрывает тебя при определенной ситуации, будто все эмоции смешались в один клубок, а их узкие нити крепко переплелись между собой, что отделить один от другого было бы клопотной работой, также, как и разобраться в своих чувствах. Что же он чувствовал на собрании под пристальным взглядами столпов? Ярость? Горечь? Безвыходность? Наверное, всё сразу. Демон не впал в отчаяние, не хотел разорвать всех на куски и не терзал себя обвинениями, как раньше. Всё события будто происходили по тот конец книги, за толщей воды, и никак не косались его самого. Гию было попросту всё равно. Возможно, только раздражала одежда, в которой приходилось ходить каждый день, но он уже слишком привык к ней и сумел уравновесить свой шаг так, чтобы надоедливые шари не состикались при каждом движении. Это, в прочем, было полезным умением, двигаться беззвучно, ведь, сняв шляпу и сковывающую одежду, ступая всё тем же шагом, можно было передвигаться тише воды, ниже травы. Не стоит думать, что демон не чувствовал ничего вообще, ведь вспышки определенной эмоции, от ее избытка, молнией пронизали тело, и ощущать это было весьма странно. В последнее время такое происходило пуще прежнего. Может, в связи с происходящими событиями, что следуют один за другим, как цепочная реакция? Вблизы послышались шаги. —Доброго утра, —произнес подходящий мечник. Не стоило гадать, чтобы понять, кто это был: никто другой не приходил к нему, не считая Шинобу и ее ласково-приторний голос. —Доброго,— ответил Томиока, всё так же глядя на приближающейся рассвет. Небо приобретало более светлый оттенок, варьируя от светло-серого к нежно-розовому, а демонические инстинкты срабатывали безупречно, что желание укриться становилось всё больше, а страх сгореть на солнце-настойчивые. —Не стоит ли тебе зайти в комнату? Так было бы безопаснее, — юношеский тембр голоса сквозил беспокойствием. —Да, конечно. Если есть что спросить, ступай за мной. Демон поднялся, уходя под крышу поместья и заходя в тёмное помещение. За ним последовал Танджиро, что специально встал с утра пораньше, чтобы застать момент, когда можно было бы поговорить с бывшим столпом воды. Большинство времени у него занимали тренировки, и не всегда получалось приходить вечером, ведь после целого дня физических нагрузок, когда ты полностью выжимаешь себя, максимум на что был способен охотник — дойти к своей кровати и не уснуть на ходу. Дождавшись, когда юноша присядет рядом на кровати, Томиока обвел его взглядом и первым начал разговор: —Как идут тренировки? —Учитивая твою помощь, даже лучше, чем отлично! —радо поделился мечник.—И я очень благодарен тебе за это. Если бы я не узнал про то, что концентрацию дыхания нужно держать постоянно, то, наверное, ещё бы долго стоял на месте в своем развитии. И твои тренировки помогают мне улучшать мое мастерство боя! Я уверен, что Иноске был бы в восторге провести спарринг с кем-то вроде тебя. Он всё время расспрашивает, как я смог подружиться с кем-то из столпов, —неловко рассмеявшись, Танджиро положил руку на шею.—Ну, до недавнего времени ты был им… —Не стоит, я никогда не был достоин должности столпа, — отмахнулся демон. На миг запало молчание. —Почем ты так думаешь? — поднял заинтересованый взгляд юноша. Он звучал непонимающе. Сперва, не знал Томиоку, Камадо бы подумал, что это шутка, но всё больше смотря на его поведения и произнесённые слова, от коих не исходил запах ложи, он понимал, что тот говорит правду, не скрывая низкого мнения о себе. Демон не ответил, а лишь кашлянул в кулак и заставил Танджиро задуматься об откровенности заданного вопроса. —Если это как-то задевает тебя, не отвечай. Но я всё же против этого мнения. Ты отличный охотник, Гию, и даже в обличии демона ты более чем справлялся со своими обязанностями столпа, —совершенно серьёзно ответил Камадо, и Томиока не счёл это за насмешку. А мог ли он услышать что-то другое от Танджиро, если не слова поддержки? Гию медленно покачал головой, не соглашаясь с юношей. В его глазах тот всё то ещё был слишком молод, чтобы судить о таких вопросах. И разве он выдел хоть что-то, что касалось его работы, как столпа? Только совместная миссия на горе Натагумо, где тот уже пребывал на грани обморока и не мог полностью увидеть совершенные атаки и то, как демон сорвался, впервые за несколько лет, да и впервые за всю жизнь в теле монстра, используя незнанную раньше технику крови, что в пилу злости успела обрести имя: «Туман бесконечности». Всё происходило исключительно на инстинктах, что зародились в теле после превращения в демона, и Гию даже сам был порядком озадачен, что вообще имел свою магию крови. Он не считал, что был достаточно силён, чтобы обрести ее. Это, наверное, было исключительной удачей за всю его жизнь, если ее можно было так назвать. Скорость собственных передвижений и злость, что пленила тело, сотворили сгущенную оболочку воздуха вокруг, и вдруг всё резко окутало непроницаем туманом, водными частицами, сквозь которые демон выдел лучше, чем на поле боя. Это пространство было светлым и тихим, достаточно влажным, чтобы выбывшееся с прически пряди волос пригладились. Находясь здесь всё так и сквозило силой, будто это был несчерпаемый источник энергии. Хотя, вернее было сказать, что эту энергию отбирали от тебя. Пришел в тот день после убийства пятой низшей луни, демон упал в долгий «сон», что длился на протяжении нескольких дней, а когда очнулся, то всё равно чуствувовал себя уставшим и изнеможенным, как будто весь предыдущий отдых не имел значения. Кожа побледнела ещё больше, будто крови в сосудах почти не осталось. Голод расстворял кости, но к такому времени Гию почти привык к нему. Обычно, обострение состояния, когда ты хотел впыться в шею первому встречному, происходили ночью. Их было бы легче контролировать, если бы не участившиеся визиты столпа Насекомых. К счастью, после прилива работы она, кажись, совсем позабыла о нём. —Я уже больше не столп, и незачем быть ко мне таким вежливым в обращении и льстить подобным словами. —Но я же говорю чистую правду! Гию, разве ты мне не вери... —Танджиро, это тебя никак не касается, —грубо кинул демон, воспользовавшись званием старшего из них. «Он считает меня рёбенком, или что?»—подумалось юноше. Сейчас он чувствовал себя так, будто его отругали за какую-то шалость. —Прости, — утаил злобу, выдохнул Танджиро и опустил голову, скрывая взгляд рубиновых глаз.—Я не должен был затрагивать эту тему. Хотя Танджиро отлично понимал, кто стоит перед ним, и чётко осознавал рамки того, что можно было спросить, а что лучше было утаить, но общавшись с демоном на равных иногда он забывал, что тот, всё же, остаётся старше, сильнее, выше по званию, несмотря на все, что произошло, и, в конце-концов, это был Гию, с трудным прошлим и холодной манерой общения. Он не считал грубым указать на то, про что ему неприятно говорить, и про это, по понятным причинам, стоило умалкивать, если бы только не абсурдность его размышлений: кто сказал Томиоке, что тот плохой столп, или что его привело к этой мысли? Камадо нахмурил брови, как делал всегда, когда размышлял о чем-то важном. Гию был для него таким уже долгое время. Несмотря на это, он считал себя с демоном…друзьями? Но, определённо, не чужими же людьми вовсе. Хотелось узнать больше о прошлом хашира воды, расспросить о становлении столпом и всё произошедшее до этого момента, о его семье, близких, родственниках и друзьях. Как умерли Сабито и Макомо? Почему выжил только один из их троицы? Как Гию стал на тропу охотника? Но, смотря на сложившуюся ситуацию, Камадо понял, что демон не мог довериться кому-то так просто. Это расстраивало и одновременно визывало чувство жалости к бывшему столпу. Несмотря на это, юноша готов был ждать время, кое потребуется демону для того, чтобы открыться и почувствовать себя комфортно с человеком, что делал всё именно для того. Не стоило ожидать, что это произойдет быстрее, чем через несколько месяцев, возможно потребуется даже пару лет. Сложно сказать, насколько была глубокая рана Томиоки и его чувство вины пред кем-то, что он отказывался смотреть на реальность не сквозь пелену мыслей о своей недостойности того, что он имел и получил своими стараниями. Но дороги его судьби переплелись вместе с настойчивым человеком, что шел к своей цели сквозь года и поднимался, когда падал, даже если сильно, даже если больно. И уверить Гию в своей не бесполезности он если не сможет, то будет пытаться до тех пор, когда это не произойдет. —Ты почти восстановился после предидущей миссии, — прервал тишину демон, игнорируя прозвучавшее извенение вместе с повисшим в воздухе тяжёлым и металлическым напряжением. —Тебе ещё не поручили новое задание? —Нет. Стоит сказать, я и сам над этим думал. Зеницу с Иноске несколько раз посылали на задания, но для не меня не было ни одного, хотя я уверял Госпожу Шинобу о том, что со мной уже всё хорошо. Сидящий напротив мечник хмыкнул, подмечая про себя умение юноши хорошо лгать, когда разговор заходил о теме его самочувствия. Хотя можно было выдеть, как быстро он поправляется. Кажется, Танджиро даже стал порядком выше. Или это лишь обман зрения? —У тебя тоже не было миссий, правда? Демон кивнул. —Может ли это означать, что следующее задание будет для нас совсмесным? —Кто знает, —коротко ответил тот и пожал плечами. «Все же, нет причин доверять демону жизни других людей». —Несколько дней назад в поместье наведалась столп любви и мы пересеклись. Она хотела встретится и с тобой тоже, но спешила на миссию, — юноша расслабился, давая покой измотанным ежедневными тренировками мышцам, его лицо приобрело спокойный облик, а в силу хорошего настроения от упоминания девушки он замотылял ногами.—Мицури поведела мне немного о своей семьи. У нее несколько братьев и сестер. Прямо как и у меня, — вспомнил о чем-то важном, Танджиро поправил себя, — было. Томиока решил ничего не отказывать на этот счёт и промолчать, но, поразмыслив, вернее было бы выказать хоть немного поддержки. —Это уже в прошлом, —кинул он, рассматривая лицо собеседника и понимая, что от этого не было никакой пользы. Несмотря на это, юноша скудно улыбнулся. —Я знаю. Уже давно как. Когда разговор заходил в тупик, чаще всего Танджиро уходил, оставляя Гию одного на равне со своими мыслями. Этот день не отличался от других. Поняв, что нет ничего больше, о чем можно было рассказать, Камадо удалился, не желая задерживаться и волновать других, хотя всё и так подавно знали, где его искать. Тем же вечером мечник уловил своего ворона, что оповестил о совместном задании. Как бы иронично не звучало, оно было предназначено для него, бывшего столпа воды и двух его друзей. Поезд «Бесконечности» — вот как називалось место, куда они отправлялись. *** Дорога к железничной станции заняла несколько дней непрерывной ходьбы, ведь она находилась в одной из провинций возле Токио. Танджиро всё ещё не привык к шуму людей и гулу, присущему большому городу, поэтому было слегка дискомфортно находиться здесь. Для ребёнка, виросшего в горах, где ближайшая деревня находилась в нескольких метрах ходьбы, было удивительно увидеть транспорт, помимо лошадиного. Наслышанный о поезде от Томиоки, юноша не был так впечетлен, как, к примеру, Иноске, что вообще принял его за демона. Зеницу же ограничил технику лишь мелким взглядом, объясняясь тем, что жил возле города и имел возможность узнать и даже несколько раз увидеть такой транспорт раньше. Катаны пришлось спрятать. Власть все ещё не воспринимала охотников, как людей, от коих зависило их существование. Ну и пускай. Это не сильно огорчало. Охотники зашли в поезд в последнюю минуту пред его отбытием. Транспорт двинулся, в лицо врезался прохладный ночной воздух. —Пройдёмте внутрь, пока Иноске не выкинулся с поезда, — предложил Зеницу, недовольно кося взгляд в сторону упомянутого мечника.—И тебе придется ее снять,— указал он пальцем на кабаньей маску.—Никто не пустит тебя в таком виде. Ещё всех людей расспугаешь. Иноске лишь посмеялся, а маску пришлось сдирать с него насильно. Если бы не оголённое тело, что демонстратировало мужскую статуру, всё бы приняли его за юную девицу, ещё и необыкновенной красоты. Кресла стояли о два бока: двое на одной стороне, двое на другой. Несмотря на недовольство Зеницу, ему пришлось тесниться с Иноске, что то и дело норовил напроказничать и висунуть голову в окно. —Тебе же ее так оторвёт, бошка тупорылая! —ругал его юноша и оттаскивал подальше от окна. За некоторое время их ссор пришел человек, что должен был проверить былеты. Каждый из мечников показал свой, и его пробыли. Странно было то, что в их конце поезда никого не было. Ну, к слову, это и лучше, меньше людей придется защищать, если демон вдруг захочет атаковать. Танджиро с интересом наблюдал на проносящиеся в окне дома, в коих горел свет, на размытие тени людей, что гуляли улицами, на сменившие городской пейзаж деревья, их листву, что медленно колыхалась со стороны в сторону, и молодую луну, что тусклим светом освечивала территорию в несколько шагов. Под боком сидел демон, но ощущался его запах, как человека, и было приятно находиться в его компании, даже просто молча и раздумывая о своём. «Как хорошо, что мы оказались здесь. Тут красиво», — думал про себя охотник, на перефирии сознания подмечая, что Зеницу с Иноске подозрительно затихли. Он склонил голову на бок, утопая в вязкой сонливости и неожиданной усталости, что вскоре поглотила его. Охотник закрыл глаза, наслаждаясь блаженством царства сновидений и так и уснул, ощущая на сердце безграничное умиротворение. *** Когда Камадо открыл глаза, то ощутил лёгкую влагу на веках, что мигом растаяла, а взамен на лицо упало ещё несколько маленький холодных кристаллов, что под теплом тела расстворялись и оседали каплями на коже. Танджиро осознал, что лежит в снеговом сугробе, раскынув руки и ноги, а сверху на него то ли дело падают снежинки. Он проморгал несколько раз, фокусируя взгляд на грязно-белом небе, а потом резко вздрогнул от холода, что накрыл тело. «Где я?» — была первая мысль у охотника, и он поднялся. По спине пробеглась толпа мурашек. Взглядом юноша искал свою катану, что в это время лежала о правую руку от него. «Это техника демонической крови? Почему это место кажется… таким знакомым?» — Камадо оглянул поляну среди леса, на которой оказался, а сзади он услышал чей-то крик, что звал его. —Танджиро-о! Танджиро! — голос был смутно знакомым. —…Такео? —Танджиро! Я тебя уже заискался! Ты что, прятался за деревом, а потом уснул? «Так это всё был всего лишь сон?» —А…я…прости, я и вправду не заметил, как уснул. —Снег — не слишком хорошое место для сна. Он холодный. Ты, временем, не простудился? — мальчишка нахмурил брови и расставил руки в боки. —Нет-нет, всё хорошо, — отсмеялся Танджиро.—Лучше пошли, как можно скорее, к остальным. Такео не перечил, и они вдоём направились к их дому, спотыкаясь на сугробах и весело смеясь один с другого. Они зашли в здание, где женщина метушилась возле огня, а ее измученный болезнью муж сидел на растеленом футоне и опирался на стену. Впалые скули, бледная кожа, но то же доброе лицо и знакомые бордовые волосы. —Танджиро, принеси, пожалуйста, води, — попросила женщина. —Хорошо, матушка! — ответил юноша и быстро поднял стоящие в углу деревянные вёдра. —Я с тобой! — выкрикнул Такео. —Ты уже совсем мокрый от снега, погрейся в доме. Другой сухой одежды у нас нет. Обыженно вздохнул, мальчишка присел возле отца. —Папа, а расскажешь сказку? Далее Танджиро не услышал, ведь вышел за пределы дома и направился к ручью. Его мысли затуманило безграничное счастье за свою семью. Живы. Они все живы. Подходя всё ближе к нужному месту, юноша слышал шум воды и запах какого-то человека. Из-за деревьев показался ручей, каменный берег, деревянная пристань. А на одном из больших камней сидела девушка в розовом кимоно, что стирала одежду. —Незуко? Почему ты здесь? Девушка подняла голову и улыбнулся в ответ пришедшему юноше. —Стираю. Ты пришёл набрать воды? Тогда мне нужно поторопиться, чтобы помочь матушке приготовить обед. —Вода же холодная, — Танджиро подошёл к сестре и взял в руку ее ледянную, бледную ладонь с красными костяшками. Юноша нахмурился.—Ты же можешь нагреть воды и сделать это дома. —Нет, — замотала головой она. —Это слишком долго. Тогда я не успею и к вечеру. —У тебе все руки изранены. Как только придем домой, я тебе их перемотаю. —Не стоит, — оддергнула руку девушка.—Поскорей набери воды, — и снова вернулась к своему делу. Камадо подошёл к причалу и опустился одно из вёдер в холодный поток ручья. Руки обожгло от низкой температури. Ужаснувшись, насколько больно это делать Незуко, Танджиро решил окликнуть ее ещё раз и попробовать убедить пойти домой, но что-то схватило его потянуло под воду. В глади можно было разглядеть его же черты лица. —Проснись! —кричал он.—Это всё проделки демона! Если не проснешься, то не сможешь сделать это никогда! Ты умрёшь! «Демон?» —Но как мне это сделать?! — хотел закрычать Камадо, но его голос стал тише от опора воды и вскоре тот понял, что теряет воздух. Внизу ног выднелась темнота, будто это была пропасть в никуда. Сверху было светло, а пузыри воздуха высели нал головой. —Танджиро! Танджиро! — доносился отчаянный голос Незуко, ее движения сковывал мертвенный испуг. Камадо впервые выдел ее настолько напуганой чем-то. Юноша развел руки в стороны и сделал рывок, вибыраясь с-под водяной глади, ища глазами пыр. Уцепившись за деревянный выступ, Танджиро смог выйти из воды и присесть, дрожа всем телом от охватившего его холода. С волос и одежды рясно скапывала вода. —Скорей! Нужно дойти до дома и высушить тебя. Поднимайся! — девушка подставила свое плечо и взяла брата под руку. —Не нужно. Всё хорошо, — Незуко недоверчиво скосила взгляд на брата. —Как всё может быть хо- —Ведь ты уже мертва. От удивления девушка расскрила глаза. —Что ты такое говоришь! —в ужасе воскликнула она.—Это все такые бредни, да? Зайдём домой и ты должен будешь хорошо отоспаться. Только не пугай так больше. Юноша замотал головой и отошёл от девушки на несколько шагов. —Я и сам могу идти. —Тогда отлично! Ступай за мной. —Ты не понимаешь. В этом нет смысла. «Вот только как мне выбраться отсюда?» —Реж-жь, — зашелестел ветер тяжёлыми от снега ветками.— Ты знаешь, что нужно. —Где моя катана?! —опомнился юноша. —Какая ещё катана, Танджиро? Тебе плохо? Голова кружиться? Не дослушал ее, юноша кинулся в бег. —Куда ты?! Что случилось? Объясни мне! — Незуко в попыхах побежала вслед за братом, с ужасом подмечая, что он стал ещё быстрее, чем раньше.—Остановись! Давай спокойно поговорим! Танджиро было больно. Было больно смотреть на ее лицо, слушать ее голос и понимать, что она мертва. «Это всего лишь иллюзия, это всего лишь иллюзия», — как сутру повторял про себе Камадо.«Это всё сон, это всё сон, это всё сон…» —Танджиро! Почему ты не отвечаешь? Я сделала что-то плохое для тебя? — на ее глаза наворачивались слёзы. Сглотнул, Танджиро рывком переместился на большое расстояния, не в силах больше слушать ее плач и крики. На снегу с отпечатком его тела лежали ножны. —Чтобы выйти из сна, нужно умереть, — твёрдо сказал он, уверяя себя в этом. «Но если это реальность? Если я умру по-настоящему?» Танджиро медленно вытянул катану из ножен. Клинок сверкунул, заливаясь светом солнца. «Истреблять демонов», — было выкарбанно на лезвии. «Сейчас, либо никогда», — и, приставил катану к шее, Камадо одним ударом отрубил ее. На снег брызнула алая кровь. Голова повалилась и перевернулась на бок.Решимость навеки застыла в бордовых глазах. Стук сердца. Когда Танджиро открыл глаза, то первое, что он увидел пред собой, было лицо девици, особо не запоминающейся внешности, что сидела на кресле возле него. Тёмные синяки под глазами выдавали явний недосып, но сейчас она спала. Их руки были повязаны крепкого плетения веревкой. Не успел опомниться и перерезать нить, Камадо снова затянуло в сон. На этот раз воздух был тяжелее, атмосфера нагнетала. Вокруг разлилось красного цвета сияние. Танджиро стоял в дверном косяке, непонимающе уставившись в пол. «Я снова попал сюда? Почему?» — юноша поднял голову, когда услышал голос матери. —Ты принес воды? — выжидающим тонном бросила она. —Я…—осмотрел себя он не обнаружил в руках ведра.—Нет, — помогал головой он. «Нужно прекратить это. Сейчас же. Пока я не передумал остаться здесь навсегда», — юноша сжал катану в руках, приготовившись снова отрубить себе голову. Может, не на глазах матери, но- —Почему ты не можешь сделать даже этого?! —Танджиро вздрогнул всем телом. Впервые он слышал, как на нём срываються.—Ты насмехаешся над нами, так ведь? Твой отец слаб, но даже так ты не проявляешь к нему и капли уважения! Ничтожество- Камадо поднял взгляд на мать. Ее сузившееся зрачки. Выражения лица, что выражало недовольство. Всем выдом та выказывала свою ненависть. Она ненавидит…его? Почему? За что? Что он такого сделал? —Я бы никогда! —Молчи, — стиснув зубы, выплюнула она.—Ты никогда не поймёшь, каково это умирать от рук демона. Хорошо же тебе живётся, правда? Единственный, кто выжил среди всех нас. Камадо в ужасе уставился на нее. —Ты ужасный сын, — женщина замахнулась и кинула чашку чая в юношу. Он не увернулся, принимая удар на себя. Волосы испачкалась, часть лба болезненно пульсировала от столкновения с твёрдим предметом, а чашка покатилась по земле. Танджиро всё ещё не верил, нет. —Лучше бы ты умер ещё тогда, — продолжала она.—Позор семьи. Почему ты всё ещё жив, когда нам приходиться страдать? —Танджиро, почему ты не спас нас? —послышались детские голоса. Его младшые братья и сестра хватались за подоли форми. Их маленькые ручки, одежда, всё было испачкано кровью. —Почему ты ничего не сделал и лишь смотрел на нашу смерть? —Почему ты ничего не сделал, чтобы спасти нас? —Я…я не знаю. —Ты мог хотя бы попытаться. Ты хотел нашей смерти? —Никогда! — но, несмотря на все старания, маленькие существа тянули его вниз своими крохотными ладонями, затягывая в кровавое мессиво. —Но ты сделал это. Ты так ненавидишь нас? —Я не ненавижу вас! Я готов даже жизнь отдать только за то, чтобы вы все остались живы! Именно из-за этого я и стал охотником! —Ты стал охотником лишь из-за собственных убежденный. Мы не играли никакой роли в твоём выборе. Ты забыл нас, уже давно. —Раньше ты никогда не посмел бы мне врать, Танджиро, — услышал он голос матери.—Но ты изменился. Ты стал монстром. Ты своими же руками погубил нас. В мыслях было пусто. Чувство вины было ему чуждо. Но, он чувствовал, что лучше бы умер тогда. —Пожалуйста, отпусти меня, Шикеро, — умоляюще попросил юноша. Его голос дрожал. —Спаси меня! Спаси! — повторяло одно и тоже дитя. Другие говорили тоже самое. Голоса вторили, прося помощи, цеплялись за него, как за свое единственное спасение. К сожалению или счастью, Танджиро не знал, как их спасти. В какой-то момент он поднял голову от молящих помощи детей, чтобы посмотреть на своих родителей. Гнев застил на лице матери и скрывил нежные ранее черты лица. А мужчина, оперевшись на стену, заменил былое спокойствие омерзением. Стало холодно. Настолько, что Камадо перестал ощущаться кончики своих пальцев. « Это не моя семья», —резко осознал он. Если мать ещё и могла отругать его за мелкие шалости, или же за то, что не слушал ее, что происходило довольно не часто, то отец никогда не брал в этом участие, лишь изредка хмурил брови, смотря на сына, что неловко мялся под пристальным взглядом женщини. Отец никогда не ругал его, не бранил, и, тем более, не бил. Омерзение или злость на его лице были чужды. И в каком бы заблуждении не находился Танджиро, он никогда не поверит, что отец будет зол на него. Катана, по памяти юноши, лежала около его ног. Закрыв глаза, чтобы не видеть силуэтов семьи и не заводить себя в ещё большее заблуждение, он присел, ища рукой меч, и наткнулся на холодное лезвие. Крепко зажал его в ладони и игнорируя острую боль, что ощущалась даже во сне, Камадо приставил катану к горлу и без лишних, как в тот раз, мыслей, отрубил себе голову. В этот раз не теряя момент ясности, Танджиро быстро отвязал верёвку от своей руки. Существующая катана сейчас лежала под сиденьем, спрятанная от посторонних глаз, и юноша нагнулся, чтобы поднять ее. Но он остановился, когда почувствовал опасность возле своего лица и, быстро среагировал, перехватил руку на полпути к его щёке. Обернувшись и выйдя из некомфортного положения, он заметил разгневаную девушку, что ранее погрузилась в сон возле него. На ее руке всё ещё болталась веревка. —Почему ты проснулся? Как ты смог это сделать?! —попитавшись вырваться, она резко дёрнула руку к себе, но Танджиро не собирался отпускать мертвенную хватку кругом ее запястья.—Пусти! —Прости за то, что я сделаю сейчас. —Что ты- Стук. Девушка бессознательно упала на сиденье. Камадо придержал ее за плечи и вернул в былое положение. Чтобы та не сбежала, пришлось связать ей руки. Узел должен был быть не слишком тугим, но он мог оставить следи. Осмотревшись, он обнаружил Гию на другом сиденье, вместе с ещё одной девушкой. Возле Иноске и Зеницу, что теперь сидели раздельно, тоже было по одному человеку. И все они, по парам, были связаны той же веревкой. Нахмурил брови, Танджиро вернулся к своему месту и закончил с девушкой, что сидела возле него, а затем принялся отвязывать других охотников и связывать внезапно появившехся незнакомцев. Когда дело было сделано и его друзья были в безопасности, Камадо решил попробывать разбудить их. Но как бы он не тряс Зеницу и Иноске, те не просыпались. Прикасаться к Томиоке юноша, почему-то, побоялся. Он всё время сидел такой спокойний и расслабленный, как никогда. Может, если он выдит что-то хорошее, не стоит его будить? Уже обезнадежившись разбудить охотников, Танджиро услышал стук, что доносился сверху поезда. «Нужно глянуть, что это»,— решил он и, прихватил катану, стремительно направился к выходу. Если вдруг упасть с поезда на такой скорости, можно было превратиться в лепешку с крови и костей. Не занятная судьба, всё же. Придерживаясь за выпуклую часть поезда, Камадо запригнул на его крышу. Он несколько пошатался, привыкая к движению и поверхности под ногами. Впереди стоял человек в чёрном костюме, с короткими волосами и заведеними за спину руками. Повернувшись к охотнику лицом, Танджиро увидел знак "один" и "низшая луна" в его глазах. Демон, не иначе. —Славно, ты так быстро проснулся? Нежели тебе не понравились мои сладкие сновидения?— с нотой лживой обыди произнес он. —После хорошего сна ты показал мне плохой,—твёрдо ответил юноша. —Ах, это. Я всегда так делаю. После того, как ты увидел то, что хотел бы видеть наиболее, разве не сладко разбивать такую радость в прах и превращать ее в горе? —Это совершенно не весело — выдеть чьи-то страдания. —А я считаю, что да. И думаю, что мне стоит снова дать почувствовать тебе это,— поднял свою руку, на коей красовался открытий рот, демон лишь прошептал кончиками губ: —Техника демонической крови: неопределенной гипнотический шепот. ...и Танджиро снова погрузился в сон. —Никчёмное дитя, как ты посмел збегать? Хруст шеи. Глубоко вдохнул, Танджиро набрался сыл, чтобы занести катану и разрезать воздух атакой: —Дыхание воды, первая ката:Рассекающая водная гладь. Демон ловко увернулся от удара. Камадо приземлился в чёткой стойке и снова обернулся к о'ни. На этот раз он улыбался. —Не пытайся сбежать от него. Сон всё равно настигнет тебя. И снова. —Почему ты заставляешь нас страдать? Хруст. —Я и не подумал бы, что ты будешь убывать себя во сне такое многое количество раз. У тебя, парень, хорошая выдержка, если ты держишься на грани реальности и сна,— заметив колышущиеся на ветру серьги Ханафуду в клубке алых волос, демон охнул. —Так ты тот мальчик, которого ищёт наш господин? Какая встреча. Не ожидал увидеть тебя так быстро. В один шаг тот переместился ближе, желая рассмотреть серьги получше. Камадо отрубил ему руку. —Что ты, я лишь хочу получше увидеть эту игрушку,—отошел на расстояния, объяснил о'ни.—А может, мне и вовсе оторвать их, вместе с твоими ушами? Отрубленная ладонь в медленном темпе отросла на руке демона. —Да что же это я, совсем забыл тебе сказать,— вспомнил о чем-то, начал он.—Если перерезать верёвку, то человек под действием сна никогда больше не проснется. И тогда я смогу поглотить его, чтобы полакомиться внутренностями человеческого тела. Но ты, наверное, не знал об этом. Мне очень жаль твоих друзей, что по твоей выне оказались навечно заперты в своих сновидениях. —Я не резал их,— отчеканил охотник и сделал удар. Лезвие катаны отрезало часть коротких волос демона, но не задело его. Розовая прядь упала на крышу поезда. —Как же так ты узнал об этой технике раньше, чем от меня?— поинтересовался демон. —Это чистое везение. —Я не верю в удачу. Если так, то как всем людям в этом поезде не посчастливилось попасть в мою ловушку? Ведь весь этот поезд я уже давно поглотил. У тебя нет возможности спасти ни людей, ни твоих друзей, даже если трюк с веревкой не сработал. Сдайся мне. Ничего не ответил на открытую провокацию демона, Камадо решил сделать ещё один удар, влаживая в него больше силы. В это раз это было одно из движений с танца бога огня, что отлично совмещалось со стилем боя. Пламя подпалило часть бледной кожи на теле демона, и его голова упала с плеч. Несмотря на отрубленную конечность, монстр отрастил к голове щупальце, что прикрепился к крыше поезда, его раскрытие, обезумелые глаза со свуженными кошачьими зрачками направились на охотника. —Ты не сможешь убыть меня. Даже не пытайся. Потому что каждый раз, когда- Танджиро прервал его, даже не дослушал до конца. Меч наконец испепелил эту часть о'ни, он осел прахом и развеялся ветром. «Что значит: "я поглотил поезд"?»— Камадо едва удержался на ногах, когда транспорт резко пошатнулся в сторону. Юноша решил залезть внутрь. Как только он спригнул в их часть поезда, то увидел повсюду отростки демона. Они шевелились и извивались, держа за цель добраться к людям. Не успел опомниться, Танджиро увидел вспишку белого света, а потом Зеницу, стоящего в стойке, когда несколько щупальцем за разом упали на землю. —Моницу, видимо, всё ещё спит, но это не мешает ему быться!—вскрикнул внезапно появившейся Иноске. За ним последовал Гию, что тоже оголил свой меч. На чистом ранее лезвии остались следы от разводов крови. Видимо, за то время, что Танджиро беседовал с низшей луной, он упустил многое. —Как вы смогли проснуться? Я никак не мог вас разбудить! —Поговорите позже,—холодно произнес демон, обращая внимание на себя.—Сейчас надо разобраться с защитой людей. Я займу последние три вагона, а вы распределите между собой оставшееся два. Если вдруг кто-то найдет настоящую оболочку демона или его слабое место, попробуйте вступить в сражение, или же позовите меня. Если раньше Танджиро чувствовал от бывшего столпа запах преподнесеннного настроения, то сейчас от него исходила едва ощутимая тоска, почти затменная обязанностью помочь людям и отвлечься от своих мыслей. —Мы имеем дело с демоном бессовких лун, первой низшей луной,—внезапно сменил свой голос и выражения лица на более серьезнное, произнес юноша.—Я отрезал ему голову, но это ни дало никакого эффекта, ведь теперь его настоящая оболочка—весь поезд. Нужно проверить каждый вагон, найти сердцевину и разрезать ее. Томиока удивлённо приподнял брови. —Первая низшая луна? Почему-то, в последнее время, они всё чаще стали попадаться на глаза. Раньше их выдели лишь единицы, и то не возвращались с такого поединка живыми. А за последние несколько миссий мы увидели двоих. «Что же задумал Кибутсуджи?»—размышляя, Гию увидел недавно отросшеее щупальце, что снова тянулось к человеку. Он быстро отрубил его, даже не используя технику. —Поторопитесь,—кинул демон и скрился. —Иноске, Зеницу, сможете охранять два вагона вместе?—спросил Камадо, попутно отбываясь от ещё одного отростка тела демона. —Конечно, можешь полагаться на нас, Гонпачро! Зеницу, как и прежде, молчал, не раскрывая глаз. —Я собыраюсь проверить главный вагон!—крикнул на конец Камадо и забежал в двери. «Надеюсь, они смогут позаботиться о себе»,—пробегая вагонами и попутно срезая щупальца, Танджиро добраться к двери, что вела к главному отделению поезда. За ней оказался свежый воздух. Чтобы пройти в главный вагон, нужно было переступить с одного конца поезда в другой. Видимо, это делалось ради того, чтобы, в случае чего, отделить вагоны от средства управления. Перепрыгнул между двумя платформами, Камадо зашёл в нужное отделение. За управлением сидел человек в официальном костюме. Часть комнаты была захвачена демоническыми отростками тела, на слегка-розоватых пухлинах размещались закрытие глаза. Много глаз. «Шея!»-догадался Танджиро. Управляющий поездом человек испугался скрипа дверей, а когда, обернувшись, увидел охотника с катаной, то и вовсе задрожал. —Я-я ничего не делал! Э-это всё тот демон! Пожалуйста, не убивайте меня!-прокричал он. —Вернитесь к управлению поезда. А лучше остановите его сейчас же. —Но я не контролирую поезд! Я-я не знаю почему, но он уже давно едет сам... Только открыв рот, чтобы сказать человеку спрятаться в безопасном месте, Камадо увидел, как быстро распахнулись глаза на демонической плоти. «Только не снова!» Человек, стоящий навпротив охотника, рухнул на землю. В последующее мгновение, Камадо, даже не одосужившись расскрить глаза, перерезал себе горло. Потом его резко выкинуло из реальности снов. Пошатнувшись, мечник сдержал равновесие и как можно быстрее сомкнул веки. Сражаться он может, опираясь на обоняние и слух. В прочем, демонические глаза могли совершать нападения, даже если человек находился с закрытыми глазами. Недопонимая, почему он вдруг оказался снегу, Камадо понял, что смысла от битвы в слепую не было. В момент ясности, покрепче сжимая катану в руках, чтобы она не выпала, Танджиро совершил технику из танца бога огня, надеясь сжечь глазници в пепел. У него получилось сделать это, и мечник увидел что-то на подобии шейных костей, кода за миг всё снова покрылось слоем кожи с новыми глазами. «Тут нужно действовать вдоём!»-вдруг осознал мечник. —Иноске!-охотник оказался наиболее ближе из всех. На оклик мечник в кабаньей маске обернулся, только разобравшись с очередными щупальцами. Его катаны окрасила кровь, несколько капель упали и на "лицо". Танджиро содрогнулся, ощущая на себе пристальный взгляд окровавленной родни и ,наиболее, отца.—Соеденным наши техники и разрубым шею демона!-помедлив, произнес он.—Если вдруг упадёшь в сон-немедлено отруби себяеголову! Кивнув в знак понимания, Хашибира быстро переместился к нему. —Напомни мне позже похвалить тебя за твой разум, Камбоко,— более не реагируя на странное обращения от Иноске, Камадо обернулся к демонической шее и встал в нужную боевую стойку. —На счёт раз, два, три! —Второй клык:распороть и разорвать!— двумя катанами Иноске быстро расправился с оболочкой. Кажется, название этого элемента он даже помнил. —Танец бога огня,— подпрыгнул к шее демона Камадо.—Голубые небеса. И, пронзил кость, Танджиро разрезал ее. Доведя удар почти до конца, у грудях мечника защемило. Потом последный удар сердца эхом раздался в ушах. А за миг катана выпала из рук. Тело свело судороги. Расколотый на двое, поезд сошел с рельсов. Танджиро на скорости выкинуло с помещения, он упал на землю и ещё несколько раз перевернулся, прежде чем остановится. «Не могу...дышать». Грудная клетка горела настолько, что стало холодно. Он не рассчитал, что выполнение удара будет такой нагрузкой на тело. Камадо, посчитал это нужным, произвёл технику на выдохе, ведь именно тогда все мышцы напрягались и за счёт чего можно было увеличить сылу удара. А его лёгкые, кажись, не выдержал напряжения и просто лопнули. Ну или повредились, в конце-концов. А в результате удара о землю охотник ощутил, что несколько рёбер сместились со своего места. Было чёртовски больно. И горячо. И холодно. Все ощущения смешались в одно. Это было... странно. Ноги и руки пылали, голова пульсировала от боли, а в грудную клетку как будто поместили глыбу льда вместо сердца. Но оно всё ещё пульсировало, даже так. —Остановы внутренее кровотечение за счёт концентрации дыхания ,— раздался свысока хладный голос. И как, чёрт возьми ,он должен был это сделать? Казалось, если он напрягает хоть одну мышцу, чтобы подняться, то либо замёрзнет, либо сгорит. —Я...я...—Танджиро не мог выдавить из себя и слова. При каждом вздохе тело сковивала ещё большая боль, чем прежде. Будто ему ломали кости. —Представь, будто кровь перестала циркулировать там,—не дожидаясь ответа, произнес демон.—Танждиро, оставайся в сознании,— было сказано грубее, но в голосе слишком чётко читалось волнение. Следуя объяснению Томиоки, Камадо закрыл глаза и представил, что по кровеносным сосудам, от сердца, кровь двигалась к его голове, шее, части плеч, оминаяя грудь, к животе и ногам. Как электрический розряд. К тому же, он попробывал выровнять дыхание. Полная концентрация у мечника получалась не часто, но под действием адреналина в этот момент получилось сделать то, что нужно было. Холод в груди прекратился, заменившись лёгким теплом. Танджиро только сейчас заметил, насколько он устал. Исполнил лишь одну технику. Он едва не оказался без лёгкых, только от исполнения одной сильной атакы. На тренировках это казалось легче. Хотя боль в груди, всё же, присутствовала. —Вот так, дыши ровно,—Танджиро не разобрал, звучало ли это как похвала из уст демона, но решил не забывать мозг и не разбираться. Тон голоса он тоже нарочито проигнорировал, сосредоточившись лишь на одном—не потерять нить концентрации так же, как можно было потерять нить слабости демона. А через миг он увидел напряжённый взгляд Томиоки куда-то вдаль. От нагнетающий ауры, что появилась так резко, Танджиро вздрогнул. Это был страх перед силой, что не могла сравнится с его, даже если бы его раны сейчас были исцелимы. Ещё один демон. Ещё одна бессовкая луна. Он появился будто из ничего, принесённый потоком ветра. И, не сказал ни слова, тот замахнулся на Камадо. Он увидел лишь часть серой ладони, усыпанной тёмными линиями. Хрясь. От демона отвалилась часть ладони, и он опешил, отходя на приличное расстояние. —О, так ты не охотник,— протянул он, натягивая улыбку, которую Танджиро не выдел из-за ставшего к нему спиной Томиоки. Камадо выдел лишь его двухцветное хаори и длинные волосы, собраные тёмной лентой.—Такая добыча и правда стоит того, чтобы втереться им в доверие и несколько месяцев не употреблять крови. Я поражен твоим умом. Никому раньше не удавалось сделать этого,— несмотря на похвалу демона, Гию оставался непреклонен. Он холодно взырал на бессовскую луну.—Мне не хотелось бы забирать ту награду, что уже принадлежит тебе, так что давай разойдёмся мирно. Думаю, господин будет радеть наконец увидеть этого мальчишку. И, смотря на твою сылу и острый разум, ты даже сможешь стать одной с дюжини лун. У тебя, определённо, очень устрашающая аура. —К чему это?—отвесил Томиока. Другой демон в непонимании выгнул бровь. —Я на стороне охотников. —Охотников? Это такая шутка? Гию оставался серьёзен. —К чему тебе те слабые охотники? Они ничто по сравнению с тобой. Хотя я поражен, что тебе всё ещё не выгнали с корпуса. Нежели никто и не заметил, что ты демон? Сколько же ты подавлял инстинкты, что от тебя едва веет о'ни? Томиока молчал, не заинтересован в диалоге, и лишь держал вытянутой катану, лезвие которой покрылось кровью от недавнего сражения. Он ощущал изнеможения и до того, как пошел на миссию, и тогда, когда он должен был защищать несколько вагонов с людьми, и сейчас, чувствуя приближающуюся долгую бытву, ему хотелось просто завалиться на землю и окунуться в то состояние, что было "сном" для демонов, и отдохнуть от всего, даже если после пробуждения он всё ещё будетт чувствовать усталость. Его держало одна только воля и не покинувшей сердце страх после того жуткого сна в поезде. Он до сих пор не отошёл от лиц друзей, что навечно застыли в муках из-за демона. Это было пыткой вспоминать их снова. Гию поморщился, уставивши на демоне недружелюбный взгляд. —Я не отдам Танджиро, даже если это по воле Му...—крупно вздрогнул, демон не закончил начатое. «Господином» звать эту тварь он не собирался. А если назвёт по имени, то умрёт быстрее, чем сгорит на солнце. —Так ты не освобождён от его контроля? Как тебе вообще придумалось идти на такой риск, примикая к охотникам? В любой момент господин может убыть тебя, даже не заметив потери. Тогда, если он ещё не вспомнил о тебе, одумайся и не делай глупости. Было бы грустно терять такого сильного противника. О, мы могли бы вечность провести в сражениях,— демон повернул взгляд на раскинувшегося на земле парня. Тот увидел канзди «три» в глазах о'ни. —Этот человек всё равно умрёт. Даже скорее, если он охотник. Зачем противиться своей природе? Ты больше не станешь тем, кем был. —Мне незачем гнаться за прошлым. Я могу быть охотником и в обличии демона. Это не мешает мне. —Разве? Жажда крови не поедает тебя каждый раз, когда ты смотришь на людей? Гию вздрогнул. —Похоже я попал прямо в точку,— рассмеялась бессовкая луна.—Так что если смотреть, у тебя нет выбора. Либо умереть, либо стать на нашу сторону. Так что ты, всё же, выберешь? Томиока замешался. Камадо увидел в его глаз что-то, что сильно напугало юношу. Он правда рассматривал это предложение всерьёз? «Нет, пожалуйста!»— Танджиро не мог кричать, ведь тогда бы рана вновь расскрилась и он бы умер в мгновение ока. Он мог лишь напуганими глазамы наблюдать за тем, как демона преодолевают сомнения. «Одумайся, Гию, не делай этого! Тогда бы весь пройденный путь был бы в пустую! Зачем тогда ты только страдал столько дней, находясь без крови, заперт в тёмной комнате, без возможности выйти? Это не стоит того! Быть монстром не может быть лучшим вариантом для тебя! Всегда есть выход!» Но, к сожалению, Гию не слышал его мыслей. —Нет,— прохрипел Танджиро. —Пожалуйста...не делай этого. Томиока обернулся, взырая изнеможенным взглядом на юношу. Было выдно, как он устал. Камадо понимал, что это сложно, сложно было все эти года сдерживаться от жажди крови, больно было игнорировать голод и всё те осуждающее взгляды, направлены только на тебя. Ведь ты не выбирал стать этим, но вына всё равно лежала на твоих плечах. У Гию демонические глаза, кошачьи зрачки, тёмние круги под глазами и чрезвычайная, пугающая бледность. У него прекрасные, густие иссиня волосы, у него заострённые уши, хорошо выражение скули, острый подбородок, тонкая и худая шея. У него когти, способные в миг распороть тело, у него острые клыки, стоит пожелать, и сможешь выпотрошить органы из человека или перегрызть кости. Он больше не человек, нет. Танджиро не знал его человеком, не знал, коим он был до этого. Был ли он столь холодным и безразличным ко всем? Всегда ли его глаза горели поглощающей пустотой? Всегда ли Камадо, смотря в эти глаза, мог потонуть в выхре чувств? Всегда ли демон чувствовал себя некем? Всегда ли он страдал от истощения и голода, не имея возможности прекратить эту пытку? Всегда ли Танджиро смотрел на него по-другому, не как на демона и даже на человека, а так, по-особенному, как не смотрел на другого любого? Почему только в трудную минуту Камадо смог осознать, что мечник, стоящий пред ним, всё же, демон? Тот монстр, которых он поклялся истреблять, чтобы защищать людей, чтобы помститься за всю свою семью, загнанную в могилу только по прихоти одного чудовища. И этим чудовищем являлся и Гию. Но, всегда ли Танджиро хотел расплатиться за свою семью? Может, тот незнакомец был ему важнее, было важнее помочь ему, из-за чувства долга за спасённую жизнь, и та месть, которой он оправдывался, всегда была местью за того самого когда-то человека? Что он, в конце концов, почустововал, если бы демон перешёл на сторону...тех, к коим всегда относился? И самое страшное, что Танджиро боялся услышать сейчас, было: «Прости».