***
- Вот, что мы сделаем. Дане нельзя появляться ни у меня дома, ни при Орлеанских, так как все знают, что он полицейский. Поэтому расспрашивать у отца, кто приходил, пойду, естественно, я. Энтони пойдёт к Орлеанским. - Как ты себе это представляешь...? - Тебе надо будет поговорить с горничными. Отец Лилиан сейчас в отъезде, тебе никто не будет мешать. Я дам денег - подкупишь их, если нужно, и расписку, скажешь, что мой друг. Они помогут. - А я? - Ты пойдёшь с ним. - Но ты же сказал... - Тебе надо будет незаметно пробраться в её комнату и осмотреть ту на предмет улик. Лилиан перевели к частному врачу, сейчас комната пустует. Главное, не попадись никому. А так, пока Энтони отвлечёт внимание прислуги, ты как раз сможешь всë сделать. - Но на осмотр нужен ордер... Так по закону... - Если бы всë действительно было по закону, мы бы этим не занимались. Даня смутился, ему нечего было возразить. - Лучше сделать это ближе к вечеру, когда часть прислуги будет занята делами. - Что за напасть... То убийства, то отравления... - буркнул Даня. Энтони с Сашей обернулись на него. - Убийства? - А вы не слышали? Они переглянулись. - Ну... Нет. - Третий труп за месяц... Уже столько времени прошло, а полиция всë тянет... Серийный убийца - дело непростое... - Расскажи. Я бы хотел послушать. - Его прозвали Российским Потрошителем... Всë потому, что убийства в чëм-то схожи с убийствами Джека Потрошителя, который сейчас орудует в Лондоне. - Жуть какая... - Но я бы сказал, что они совершенно полярны, - Даниил нахмурился. - Джек убивает проституток, перерезая им горло или удушая... А этот... Его жертвы - все из высшего сословия, благородные дамы и господа, те, до кого, казалось бы, невозможно добраться... И способы куда более жестокие. У многих жертв разможжена голова тяжëлым предметом, словно трубой... Некоторые покрыты сотнями рваных ножевых... Многих пытали перед смертью. А затем, очевидно, выбрасывали, как мусор, в самых тëмных углах. - Брр, - Энтони поëжился. - Страшная хрень. Но, с другой стороны, мне это не грозит, я не дворянский. - Мне кажется, похитить могут кого угодно, - пожал плечами Даня. - А потом уже разбираться... К тому же с жертв были сняты все драгоценности, что наталкивает ещё и на мысли об убийстве ради наживы. - Никто не стал бы пытать, чтобы выкрасть деньги, - Саша задумался. - А не мог и Лилиан он тоже...? Ну, она же дворянка... - Её не похищали, не пытали, не убили. Точно нет. - То, что её не убили, могло быть случайностью, у неё просто иммунитет. - Беладонна - очень ядовитая штука. Там можно выжить только если угадать с дозировкой, - возразил полицейский. - Отравитель явно не хотел её убивать. Иначе сделал бы это. - Уже четыре часа, - прервал их Энтони. - Нам бы выдвигаться. - Да, вы правы... - Саша поднялся. - Кто-нибудь видел мою шляпу? - Ты сказал, что сдал её в химчистку. - Да...? Когда...? - Ну... Десять минут назад. - Я был без неё...? Полярный нахмурился и помотал головой. - Видимо на нервах зыбыл всë совершенно... Так. Отправляемся. Все трое вышли из здания и направились в разных направлениях - Саша в одну сторону, Энтони с Даней - в другую.***
- Добрый день. Энтони встретила молодая горничная, толкающая по коридору тележку с грязной посудой. - Здравствуйте, чем могу помочь? - удивлённо ответила она. - Я посредник Александара Полярного, - Юлай махнул в воздухе бумажной карточкой, на которой витиеватым почерком теснилась расписка. - Могу я с вами поговорить? Даня пробрался со внутренного двора. Он встал под окнами, смотря вверх, увидев полукруглое окно на третьем этаже. - Так... - полицейский обернулся. - Через улицу не получит... Он попятился, и каблук его внезапно наступил на что-то мягкое, вмëрзшее в снег. Парень посмотрел вниз. - Верёвка? Под его ногами мëртвой змеёй лежали кольца белëсой верëвки, кажется самодельной, сплетëнной из тряпичных обрывков, меж которыми вплетались красные ленточки. - Странная штука... - Даня поднял её. Прочная. И длинная. Парень приметил взглядом дерево недалеко от окон. Если привязать к верëвке утяжелитель, закрутить вокруг ветви, можно будет взобраться наверх. А оттуда и до окна рукой подать... Если окно закрыто, затвор можно поддеть спицей. И дело в шляпе.***
- Кто приходил к ней в день отравления? - Хмм... Энтони сидел напротив нескольких горничных. Те задумчиво мялись. - Госпожа никогда не извещает нас о визитах... - Но вы же должны были видеть кого-то постороннего, верно? - Мм... - Ну? Девушки как-то странно покосились друг на друга. Они явно недоговаривали. - Я никому не скажу, вы же знаете. К тому же... Я уже предложил вам деньги. Будет нечестно, если вы так ничего и не скажете... - У неё... - робко начала одна из горничных. - Лили, цыц! - Но он же сказал, что никому не скажет...! - Если вы мне не скажете, придёт Саша. И он вам хорошую взбучку устроит. - У неё был незнакомый молодой человек в комнате, - выпалила горничная. - Рано утром пришёл, многие из наших спали ещё. - Молодой человек? - Да, он... Пришёл с помощником... Их было двое... Я только мельком видела... - Как они выглядели? - Не могу сказать, не потому что не хочу, а не помню почти. Видела только, что помощник был выше. Такой... Худой... Бледный... Молчал постоянно. А самого молодого человека мы в лицо не видели - он был в чëрном плаще с капюшоном, что скрывал его полностью... "Интересно, мог ли это быть Иоганн..." - С чего вы взяли, что это мужчина? - Ну как же? Он был в костюме... Тоже в чëрном, всë у него в одежде было чëрное. - А почему вы считаете его главным в этом дуэте? - Помощник стоял у комнаты, пока они говорили. Он в неё не заходил. Госпожа запретила нам даже приближаться к комнате, пока они с тем незнакомцем говорят. - Вы видели, как он уходил? - Мы... - Нет, кажется... Он ушёл через другой вход... - Но мы не видели, как он покидал главные двери... Мы не знаем, куда он делся... - Понятно.***
- Отец, мне нужно поговорить. - Не сейчас, Саша. Полярный зашёл в кабинет к отцу как раз вовремя, чтобы застать его в окружении слуг, что помогали наряжаться в новый костюм. - Вы куда-то собираетесь...? - Я иду на прогулку. - В таком виде...? - Да, а что? - мужчина смерил сына соколиным взглядом. - Ты что-то имеешь против? - Нет, просто... Я правда хотел поговорить... - Ладно, только недолго, - Андрей жестом приказал прислуге ретироваться. - Что у тебя? - Кто был у нас в доме, когда я уезжал к Энт... К Лии последний раз? Перед тем, как её... - Иоганн приходил. Мы попили чаю. - Может, кто-то ещё? - Почему это тебя так волнует? - Просто... Понимаете... - Саша замялся. - У меня украли нечто очень важное... И если я вычислю вора, то точно могу сказать наверняка, кто напал на Лилиан. - Вора? - мужчина изогнул брови. - Значит ты считаешь, что кто-то из наших гостей - вор? - Ну, это не совсем то, что... - Для этого этот допрос? Чтобы ты обвинял всех направо и налево? - Отец, я...! - Вот что я тебе скажу. Из тех, кто был в доме, никто точно не мог совершить кражи. Я тебе ручаюсь. Разговор окончен. - Но хотя бы скажите, кто был ещё! Я никого не подозреваю, наоборот, хочу отвести подозрения... Я хочу верить людям, правда... Просто скажите... Саша потупил взгляд. - Пожалуйста... - С Иоганном приходила Аделаида. Также заходили пару моих коллег по работе. Ещë был почтальон, он приносил тебе приглашения... - Как он выглядел? Андрей нахмурился. - Такой худой молчаливый парень... Ни слова не сказал, просто пришёл и ушёл. - Понятно... - Кстати, к тебе заходила горничная Орлеанских. Сказала, что запоздало принесла письмо от Лилиан. - Письмо...? - Да, оно датировано утром того самого дня. Видимо, она не успела приказать горничным отправить его, а те нашли спустя пару дней. И принесли. - Где оно...? Андрей покопался в ящике стола и протянул Саше конверт. - Держи. И уходи, не задерживай меня. - Вы так и не скажете, с кем ты пойдёшь гулять? - Это тебя не касается. - Но... Неужели я даже спросить не могу...? - парень прижал письмо к груди, чувствуя, как к горлу подкатывается ком. - Саша, хватит ныть. Ты же мужчина, прекрати лить слëзы, словно кисейная барышня, - ледяным тоном ответил отец. - Я сказал, что тебя это не касается. Усмери пыл и не лезь. - Мы с тобой не гуляли уже семнадцать лет... Почему...? Я ведь твой сын... Твой единственный сын, так почему...? Пока мама была жива, ты ведь любил меня...! - Это было семнадцать лет назад, многое изменилось, - жестоко прервал его равнодушный голос. - Ты и так уже доставил мне множество хлопот. Не усугубляй положение. - Что я сделал...? - Мне пора. - Что я сделал...?! Хлопок двери хлестнул по ушам, как упавшее лезвие гильотины. Саша остался в комнате один. - Чëрт...***
Даниил бесшумно приземлился на мягкий ковëр, спрыгнув с подоконника. В комнате царила тишина. Вся она была в небесно-голубых и пастельно-розовых тонах, с витиеватыми цветочными узорами на стенах, с кроватью под муслиновым пологом. Полицейский пригнулся к полу, приоткрывая сумку. Он прищурился острым пинцетом поднимая раскиданные по полу безделушки - лепестки цветов, ленточки, покрытые слоем пыли. В комнате явно не убирались с того самого дня. Металл пинцета поднял с паркета нечто, привлëкшее внимание больше всего - кусок накрахмаленного плетëного кружева. Оно было не похоже на кружево от платья. Да и такой пронзительный, даже, в какой-то мере, дешёвый, белый цвет никак не вязался с причудливыми оттенками одежд юной леди. Даня осторожно сунул улику в сумку. Рядом с прикроватным столиком на полу валялись осколки чашки. Сам стол был выгоревшим с одной стороны, словно краску много лет пожирало солнце, но, почему-то, не там, где должно. "Если яд был в чае и подействовал мгновенно, она бы выронила чашку... Стол явно сдвинут. Если чай пили за ним в предыдущем положении... " - полицейский примерно оценил, где стоял стол, по лучам солнца, бьющим в окно. - "Чашка бы упала на паркет. Шум бы привлёк прислугу... Кто-то озаботился, дабы выиграть себе время, чтобы сбежать. Значит яд действительно действовал мгновенно." Собрав осколки в платок и тоже сунув их в сумку, Даня внезапно заметил что-то золотящееся рядом с ножкой кровати. - Ха...? Парень нагнулся, разглядывая улицу. - Это что... Волосы? На ковре лежала вьющаяся золотистая прядь, тоже покрытая пылью. Она явно была там уже несколько дней. Странно, что её не заметили. Рядом валялось испачканное в чернилах перо. "Я такую видел только у Гротского... " Недолго думая, и прядь, и перо, были отправлены в сумку. - Вроде больше ничего... - парень поднялся. - Нужно попробовать слезть так же, как зашёл... Полицейский обернулся, запнувшись, едва не налетев на шкаф. - О, давай, Даня, разгроми тут всë, - саркастично фыркнул полицейский сам себе. - Не хватало ещё разбить шкаф с... И тут он увидел, что это за шкаф. За тонким стеклом ютились рядком разные скляночки и баночки, коробочки, бутыльки... Перевязанные лентами, с бирками и подписями. "Пудра", "Тушь", "Помада", другие... По спине пробежал холодок. "Так... Мне пора уходить... " Полицейский развернулся, намереваясь уйти. "Пора... Уходить... Пора... Пора... " Он остановился. "Да уйди ты уже! " Даниил обернулся. - Ммфм, дьявол... - прошипел он. - Да что ж такое... С этими словами он сорвался, распахивая шкаф, скидывая всю косметику себе в сумку, пихая вообще всë, что только можно. - Вот теперь точно пора уходить. Парень порыскал вокруг, найя запасное перо с чернильницей и бумагу, быстро начеркав небольшое сообщение, закинув лист на полку. - Всë, - он распахнул окно. - До свидания.***
- Спасибо, барышни, - Энтони поднялся. Девушки подскочили следом. - Чем смогли помогли...! - Не говорите хозяевам, что я приходил. Пожалуйста. - Не скажем, не скажем. - И ещё - если вспомните какие-то новые подробности, то можете связаться с Сашей, он вас выслушает. - Да, конечно! Юлай вышел из здания. "Интересно, Даня уже вернулся? " - Энтони глянул на наручные часы. - "Надо поспешить в офис, может все уже вернулись. " Тем не менее, он пришёл первым. Здание пустовало. - Эй? Ребят? На нижнем этаже хлопнула дверь. Редактор обернулся. - Я уж думал, когда вы вернë... Мимо него промчался Саша, тут же исчезая за поворотом, несясь так быстро, словно от пожара. Энтони даже слова сказать не успел. - Чего? Мужчина выглянул в коридор, проходясь до комнаты, около которой валялось скинутое прямо на ходу пальто. - Саш? Это что было? Энтони даже не сразу его заметил. Хрупкая фигурка Полярного сидела в углу, среди горы старой пыльной мебели, в кресле без ножек. Кажется, это была какая-то складская комната. - Что ты выяснил? Удалось узнать что-то новое? Саша не ответил. Он сжался в клубок, обхватив ноги руками, уткнувшись лицом в колени. Плечи дрожали, предвещая скорый плач. - Саша...? - Энтони осторожно присел напротив. - Что случилось...? - Уходи... - Сначала скажи, что случилось. - Пошёл вон! - Я сказал, что не уйду, - отчеканил редактор с серьёзным видом. - Рассказывай. - С... Скажи... Неужели я настолько ужасный человек...? - В каком смысле? - Я такой... Гадкий, мерзкий, совершенно подлый, что не заслуживаю ничего хорошего...? Что я делаю не так...? - парень поднял усталые глаза. - Почему... Почему я такой отвратительный...? Из-за этого люди так меня ненавидят...? Я просто хочу... Знать причину... - Порой не нужна причина, чтобы ненавидеть кого-то. Да и... Я не думаю, что всë так плохо. Не стоит быть к себе таким строгим. - Я такой плохой сын...? Я... Настолько предаю его ожидания, что он меня теперь не любит...? Он даже не говорит, что я сделал... Ему просто противно находиться рядом...? - Ты поругался с отцом? - Он сказал, что всë изменилось... Что раньше он меня любил, а теперь... Он пошёл гулять неизвестно с кем... Я тоже так хотел, но он никогда, никогда... - Когда это началось...? - редактор сел рядом, почти вплотную. Саша шмыгнул носом. - Когда мама умерла... Он... Перестал меня любить... Я не знаю, почему... Возможно, я недостаточно хорош... Возможно, он никогда меня не любил... Но я не понимаю, чем я этот заслужил... Голос хрипел, надрывался. - Почему меня никто не любит... - Послушай, Саш, - Энтони пытался тщательно подбирать слова. - Такое случается... Я встречал несколько раз ситуации, где смерть супруга настолько сильно била по человеку, что он не мог взять себя в руки и позаботиться о ребёнке... Это не значит, что он тебя не любит, просто... Возможно, он не умеет любовь выражать. - Ты думаешь...? - Я почти уверен в этом. Твой отец человек строгий, с закалëнным нравом. Таким больнее всего, когда жизнь умеет их ранить... Возможно... Ему просто страшно вновь испытать чувство потери, боль, что-то разрушающее... Потому он боится открыться тебе или типо того? - Я... Я не знаю... - Полярный вытянул платок из внутреннего кармана утирая слëзы. - Но я права не понимаю... Я ведь... Стараюсь... Правда... Я хочу, чтобы люди меня любили... Почему у меня не получается...? - Высший свет вообще вещь мерзкая. Не думаю что ты хоть раз водился с людьми, которые могли бы позволить себе быть искренними. Тебе просто... Нужен кто-то ещё. Ты не встретил своих людей. - И как же должны выглядеть "мои люди"...? - Саша нахмурился, мрачно посмотрев на Юлая. Тот пожал плечами. - Ну... Приходи ещё раз ко мне в редакцию, поговори с ребятами. Может... Это поможет тебе. - Они меня поднимут на смех. - Не поднимут. Я ручаюсь. Полярный тяжело вздохнул, прикусывая губы. - Почему ты говоришь мне всë это? Почему пытаешься помочь...? - Потому что тебе плохо. Разве это не естественно, что я хочу сделать лучше? - Но чем я это заслужил...? - Мне очень жаль, что ты живёшь в мире, где помощь надо заслужить. Я помогаю просто так. Потому что могу. И потому что хочу. - Хочешь мне помочь, серьёзно? - Да. Что бы между нами ни было, сейчас мы в одной команде. Я бы не стал работать с тобой, если бы ненавидел. Да я бы даже говорить с тобой не стал. Сейчас мы если и не друзья, то союзники. А я всегда своим людям помогаю. Своим людям. Своим. Эти слова каким-то трепетным теплом отозвались у Саши в сердце. Ещё никто и никогда не называл его "своим человеком". - Ладно... Наверное ты прав... - На, держи. - Что это...? - Шоколад. Энтори протянул Саше плитку душистого Горького шоколада, обëрнутого пергаментной бумагой и серебристой фольгой. - Поднимает настроение. Тебе сейчас надо. - Спа... Спасибо... - Саша поколебался, осторожно взяв плитку. Дрожащие пальцы соприкоснулись с тëплыми пальцами редактора, покрытыми шершавыми пластырями. Это лëгкое действие внезапно наполнило душу умиротворением. Вперемешку с усталостью, что всегда приходит после сильной истерики. Полярный надкусил плитку, задумчиво пробуя сладость. - Фкуфно... - А то. Так, приходи в себя, скоро Даня должен вернуться. - Ещё раз спасибо... И тут Саша вспомнил про письмо, что было спрятано в кармане пальто. - Там... В коридоре... Пальто лежит, надо принести его... Там важная вещь... Сходи пожалуйста... - Секунду. Энтони выглянул в коридор, притащив пальто, покопавшись в карманах. - Это? - он протянул Саше конверт. - У тебя нет ножа? - Нет, слушай... Давай так открою. Энтони покорпел над сургучной печатью, наконец сломав её, вскрывая конверт. - На. - Спасибо. Саша вытащил сложенный пополам листик. - Это от Лилиан? - Да, кажется она хотела его отправить перед тем как... Саша развернул лист. Его голос оборвался на полуслове. - Ч... Что...? - Что там? - Энтони нагнулся через его плечо, глянув в письмо. - Ты чего так поблед... Это шутка...? - Н... Не знаю... - Почерк её...? Саша медленно кивнул. В письме наспех было выведено всего два слова: "Иоганн мëртв."***
- Когда Саша вернëтся, завари ему успокаивающий чай. - Да, господин. - И собери приглашения, я хочу прочитать их вечером. - Да, господин. - И... И не трогай ничего на моëм столе, там всë пусть так и лежит, я как вернусь, продолжу работу. - Конечно, господин. Всë так, как вы и сказали. Не волнуйтесь, - горничная подала Андрею шубу. Мужчина пребывал в каком-то взволнованном расположении духа. - Спасибо. - Не волнуйтесь, - повторила девушка. - Всë, я ушёл. Андрей быстро спустился вниз, выходя во внутренний двор, оглядываясь по сторонам. Ветер гонял по земле рассыпчатые конфетти снежинок, ветки деревьев покрылись серебристым льдом. Морозный воздух наполнялся облачками пара от прерывистого дыхания. Снег скрипел под подошвами. - Вы опоздали. Мужчина обернулся. - Прошу простить, меня задержал важный разговор. Неподалёку, у арки, огибающей выезд на шумную улицу, стояла низенькая фигурка девушки в белом платье, с надетой поверх ротондой на меху. Из-под краëв полотна были видны тонкие руки в длинных рукавах и кожаных перчатках. На голове вместо шапки сидела широкополая шляпа, отбрасывающая тень на лицо. От холодной ли погоды, или от излишней стеснительности, но девушка вся была скрыта лоскутами одежды так, что даже возраст с первого раза невозможно было понять. - Ещё раз прошу прощения, Аделаида, - заговорил с ней Андрей, подходя ближе. Девушка подняла на него ледяные ониксовые глаза и посмотрела на оживлëнную улицу за аркой. - Насколько мне известно, вы, по обыкновению, не соблюдаете обязанности прогулок, - спокойно ответила девушка. - Что же изменилось? - Я давно тебя не видел. Хотел поговорить, - Андрей подставил ей руку. Девушка холодно, почти формально, взялась за него. Они вышли в свет вечернего солнца. Полностью белоснежный наряд Аделаиды заискрился в его лучах. - Это как вы внезапно пригласили нас с братом пару дней назад? - Вообще, я приглашал только тебя, но подумал, что Иоганн явно будет беситься, как обиженный щенок. Вот и решил и его позвать для приличия. - О чëм вы хотели поговорить? - Как ты? Кажется, много чего произошло, когда я видел тебя в последний раз. Я помню тебя... Такой улыбчивой... - Это было много лет назад, многое изменилось, - холодно отрезала девушка. - Как вы с Иоганном? Ладите? - Я живу в его доме. У меня нет никаких прав. Везёт, когда меня просто не замечают. - Они издеваются над тобой...? Он и его друзья...? - Нет, - немного подумав, ответила девушка. - По началу меня трогало их поведение. Но когда я научилась с ним справляться, это перестало быть издевательствами. Теперь это скорее игра на выживание, где шансы равносильны. - Жестоко... - Но сейчас им не до меня. Иоганн убивается по Лилиан, заперся в своей комнате и не выходит почти. Я не видела его уже пару дней. - Знаю, взаимоотношения между братьями и сёстрами могут быть сложными, но я решительно не одобряю всего того, что происходит... Я постараюсь что-то придумать. - Зачем? Вы хотите помочь? Почему мне? Ваш собственный сын нуждается в вашей помощи. Не лучше ли разобраться с этим? - Он уже взрослый человек... Ему должно самому уметь справляться со своими проблемами. А ты ребёнок ещё, тебе даже нет двадцати. - Поэтому вы так няньчитесь со мной? - Ты не подумай ничего дурного, но... Ты напоминаешь мне мою жену, - Андрей улыбнулся. - Мы встретились, когда ей было столько же, сколько тебе. У неё было много трудностей, я считал своим долгом помочь ей. Теперь... Хочу помочь тебе. Он немного помолчал, подбирая слова. - У неё были такие же красивые каштановые волосы и задорные зелёные глаза. Хотя... По натуре вы совершенно разные. - Неужели? - Ты, будучи совсем юной, говоришь о серьёзных вещах, а она... Будучи и взрослым человеком, веселилась, как ребёнок. Её капризность и чувствительность передались и Саше, и это... Не есть хорошо. - Что же плохого в чувствительном человеке? - Его многое ранит. Я хочу, чтобы он вырос стойким и сильным. Чтобы никогда не почувствовал того, что ощущал я, когда потерял её... - Мне жаль, - девушка осторожно похлопала его по ладони. - Будем надеяться, что он всегда будет счастлив. - Ладно, не будем о грустном... - мужчина усмехнулся. - Мне нравится твой наряд. Такой красивый белый цвет... - Ненавижу его. - А? - Я ненавижу белый цвет всей своей душой, - ответила девушка. - И кружева. Терпеть не могу белые кружева. - Но, разве не... - Вы слышали, как он меня назвал. "Кружевным ангелом". Я ненавижу это прозвище и всë, что с ним связано... - Тогда зачем же надевать? - Я не могу перечить брату. Они прошлись мимо пëстрых витрин. На секунду девушка задумчиво задержала на них своей взгляд, но тут же пришла в себя и двинулась дальше. - Если так, то... Какой твой любимый цвет? - Чëрный. - А как насчëт бордового? Думаю, тебе бы он пошёл. - Не пробовала. - Что ж... Раз уж это наша первая прогулка, как насчëт того, чтобы отметить её? Мы можем купить тебе подарок. - Да, если хотите, - спокойно ответила девушка. - Есть ли предпочтения? - Хм... Украшение, - спокойно ответила она. - Ожерелье. Её тонкая рука обхватила собственную шею. - Как говорится... "Лучшее украшение мужчины - красивая женщина", - сказала она с мрачным, совершенно безжизненным видом. Внезапно Андрей засмеялся. - Что смешного? - Забавно, но я слышал совсем дурную версию этой поговорки. Аделаида изогнула брови. - "Лучшее украшение женщины - это искренняя улыбка", - улыбнулся Полярный. - Это кто сказал? - Моя жена. Поверь, она знала толк и в красоте, и в улыбках. С этими словами мужчина легонько подтолкнул племянницу ко входу магазина, услужливо открывая дверь. Зазвенел колокольчик над проëмом. - Украшения тебе ни к чему. А вот на них... Я видел, как ты заглядывалась на витрины. Почему нет? Девушка распахнула глаза. Куклы. Перед ней стояли высокие шкафы, на полках которых сидели красивые фарфоровые куклы. Все наряженные в яркие лоскуты и кружева, с ленточками, бантиками, маленькими туфельками, пышными прядями, детскими глазками и длинными ресницами. Шёлковые капоры, кринолины и подъюбники, маленькие воздушные зонтики - чего тут только не было. Ада поражëнно обернулась на Андрея. - Можешь выбрать какую угодно. Абсолютно любую, - подмигнул тот. - Какая больше приглянëтся. Девушка часто закивала, тут же срываясь с места, бросившись меж рядами, словно маленький ребёнок с упоением рассматривая каждую игрушку. Андрей впервые за день увидел её ожившее лицо. - Ну что за прелесть. - Ваша дочь? - поинтересовался продавец. - Да. Почти, - усмехнулся Андрей. - Сэр! - внезапно окликнула его девушка. - Да, что такое? Выбрала? - Вон та, - Ада уверенно указывала на куклу на самой верхней полке. Как ни подскакивала, она не могла до неё дотянуться. - Не могу достать. - Погоди секунду, - мужчина потянулся, осторожно оперевшись каблуком о табурет, снимая игрушку с полки. - Вот, держи. В его руках была необыкновенной красоты игрушка - иссиня чëрные-волосы, ложащиеся пышными локонами на одно плечо, глубокие голубые глаза, поистине лисий взгляд, роскошное чëрное платье, унизанное сапфировыми бусинами. - Возьми, она твоя. Ада схватила куклу так решительно, словно у неё хотели её отобрать. Она посмотрела на Андрея большими счастливыми глазами и впервые ему улыбнулась. - Спасибо. Я буду её хранить. - Спрячь её подальше от Иоганна. Это только твоë. Никому не отдавай. - Хорошо! - И ещё... В следующий раз не надевай белое. Я позволяю. - Да! Спасибо...! - Пойдём домой, - быстро расплатившись, Андрей вновь протянул ей руку. - Я бы не отказался от чашечки чая.***
- Иоганн... Мëртв...? - Но мы же видели его... После того, как пришли к Орлеанским сами... - Может... - Саша задумался. - Может это он приходил к Лилиан...? И это она хотела его отравить... Они сели пить чай, она написала мне письмо заданее, подлила капли ему в чашку, но перепутала и в итоге выпила сама...? - Вряд ли. Во-первых, как бы она достала капли...? - К нам заходил почтальон, какой-то подозрительный молчаливый парень. Возможно, он был её засланцем? - Худой такой? Молчал постоянно? - Да, ты... Его знаешь? - Горничные сказали, что он приходил утром к Лилиан. Он сопровождал неизвестного человека, предположительно, отравителя. Если бы он выкрал капли, то скорее всего отдал бы их тому человеку, а не ей. - Вот оно что... - Да и, я не думаю, что она одобрила бы идею убийства... - Раз уж ты настолько неприклонен... Не мог бы ты и этого следом отправить? - Как же ты неисправим... Мне нравится. Саша промолчал. Он не мог рассказать про план, которым он жил ещё совсем недавно. Сейчас эта мысль казалась ужасно немыслимой... Даже пугающей... Что-то всë ещё тянуло к ней, но Саша и представить не мог, что вернëтся к старому пути. - Не знаю. Так или иначе, мы теперь знаем, что отравитель пришёл сам, с ядом и... - И что яд подействовал мгновенно. Оба обернулись на двери, в которых стоял Даня. - Я принëс улики. - Показывай! Даниил сдул слой пыли со стола и выложил на него осколки чашки, перо, прядь волос и обрывок кружева. - Вроде всë. - А остальное? - Саша покосился на трещащую по швам сумку. - Это я сожгу позже. - Что это такое? - Энтони прищурился, разглядывая кружево. - Предположительно, его оставил отравитель. - Ты так уверен? - Да, оно не похоже на то, что обычно носит Лия. Слишком дешёвое и жёсткое, - кивнул Саша. - Но мне горничные сказали, что пришедший человек был весь в чëрном. Полностью. - Это похоже на обрез с воротника... - Тогда могли ли его подкинуть? Чтобы сбить со следа? - Этим пером наверняка написали письмо... - Если бы я планировал отравление, меня бы наверняка насторожило письмо, - заметил Энтони. - То, что его нашли спустя время, значит, что преступник его не прятал. - И что из этого следует? - В письме нет ничего, ннводящего на отравителя. Значит... Это не Иоганн? - А прядь волос? - спросил Саша. - Это ведь точно его. Откуда она там? - Слишком ровно она обрезана, так просто она бы не упала. Да и Иоганн бы точно её заметил и убрал, так как это наводящая улика. Напрашивается вывод - кто-то хочет спутать нам карты. - О, и ещё, я вон что нашёл, - Даня выудил из сумки верёвку. - Мне кажется, она самодельная. По ней можно было сбежать через окно. - Горничные говорили, что не видели, как тот человек уходил. Если ты нашёл эту верёвку, то версия про окно звучит весьма логично. - Она очень крепкая. По ней невозможно определить, какого веса был человек, пользовавшийся ей. - Голова трещит... - нахмурился Энтони, потерев переносицу. - Я предлагаю продолжить завтра. Сегодня с меня хватит информации... - Да, ты прав. Саша задумчиво посмотрел в окно за которым багровел и переливался золотисто-пурпурными красками закат. Они потратили на дела весь день. - Я тогда пойду домой, мне ещё... - Даня усмехнулся. - От балласта избавляться. - Хорошо. Даниил махнул им на прощание и ушёл. Энтони обернулся на Сашу. - Красиво, да...? - тихо спросил тот. - Да, - тот проследил за его взглядом. - Симпатично. - Я люблю разглядывать красивые закаты и рассветы... - Я бы тоже любил, если бы у меня зрение было не минус сто. - У тебя плохое зрение? - Саша удивлённо посмотрел на него. - Да, есть такое... Мои очки сломались в прошлом месяце. А сейчас и так много трат, нет времени и средств купить новые. - Почему ты мне не сказал? Я бы помог...! - Слушай, я не настолько беспомощный. - Но ведь они тебе нужны, - возразил Саша. - Ты говорил, что помогаешь мне, потому что хочешь. Я тоже хочу. Помочь. Могу я хотя бы так тебя поблагодарить за доброту? - Ну... Если ты конечно хочешь... Это было бы кстати... Но не подумай, что я у тебя в долг беру, - тут же сказал он. - Если ты купишь мне очки, то это будет чисто твоë желание, и я не обязан буду тебе что-то давать взамен. - Хорошо. Так и сделаю. Энтони усмехнулся. - Пару дней назад я был готов тебя прибить. Удивительно, как меняются люди. - Ну... Наверное, порой нужно быть чуть добрее, чтобы изменить чужое к себе отношение... - У меня к тебе предложение. Приходи завтра в редакцию. - В редакцию? - Ага. Я познакомлю тебя с ребятами. Авось друзей заведёшь. Утром. Договорились? - Да! Хорошо. Я... Обязательно приду. Саша улыбнулся. Он был очень рад.