nothing grows to burn

— Скажи это, — в тоне Нобары звучит угроза, когда она перегибается через стол и приставляет шариковую ручку к горлу Юты. Его подбородок вздернут, а руки подняты вверх в знак искренней капитуляции. Большая его часть верит, что, если бы ей предоставилась такая возможность, Нобара бы выпотрошила его как рыбу на разделочной доске. — Тише, — ворчит сидящая рядом с ней Маки, тем не менее неотрывно смотрящая в экран ноутбука и не пытающаяся вернуть свою подругу на место. — Ты была права, — произносит Юта. — Громче, я тебя не слышу. — Нобара, ты была права. — Мы в библиотеке. Нобара оборачивается, чтобы выплеснуть все свое раздражение на Маки, но она смеряет ее взглядом поверх очков, что тут же усмиряет младшую из троицы. Нобара садится на место с рассерженным видом, превращая ручку из оружия обратно в ручку. — Не позволяй ей так над собой измываться, — Маки косится на недоделанное задание и возвращается к агрессивному набору текста. — На моем месте ты бы делала то же самое, — обиженно фыркает Нобара. — Все это Инумаки-меня-не-любит-нытье длилось неделями, Маки, неделями. Юта, лишившись наконец статуса заложника, опирается на локти и трет виски. — Это не длилось неделями. — Я тебя убью. —… две. Максимум. — Библиотека, — напоминает им Маки тем же строгим голосом, коим она разговаривает с командой, приказывая им немедленно заткнуться. Они — одни из множества студентов, собравшихся за столами, хаотично расставленных между библиотечных стеллажей, освещаемых по больше мере только естественным светом послеполуденного солнца. И хотя они были далеко не единственными, кто разговаривал, недвусмысленные взгляды других посетителей служили предупреждением о том, что если Маки не сможет заставить их замолчать, то вот кому-то из работников библиотеки это точно удастся. У Юты уже не было никаких сил смотреть на учебники дома — ни на кофейном столике, ни на кухонном столе, и тем более не на кровати или рабочем столе. Дни становились все короче, а его зависимость от людей, которые могли дать ему хоть какую-то мотивацию, все больше. Нобара была только рада потусоваться с ним. Конечно, он должен был быть готовым к такому допросу, но угроза получить вероломный удар гелевой ручкой — явно большее, чем то, чего он на самом деле заслуживает. — Я продолжаю говорить тебе это, Юта, он просто тихий человек, — произносит Нобара, большее внимание уделяя громкости своего голоса. — Он не пытается унизить тебя или еще что-то. Юта вспоминает, как замерли руки Инумаки, и морщится. — Я знаю, знаю. Маки прищуривается, не глядя ни на кого из них. Очевидно, Нобара не держала ее в курсе всех подробностей. — Весь этот шум из-за этой мелкой фигни? — Эм. Да? — Юта немного сдувается. Маки с уставшим видом вздыхает. — Если вся эта театральщина связана с той первой игрой, на которую ты пошел, то должна сказать, что в тот вечер Тоге был не в лучшей своей форме. — Что ты имеешь ввиду? — Ты его швы видел? — Маки резко прекращает агрессивный стук по клавиатуре и недоверчиво смотрит на Юту. — Юта. Скажи мне, что ты смог бы отхватить клюшкой по лицу, рассечь себе подбородок, получить в подарок кучу швов и отыграть остаток матча совершенно трезвым. И… Нет. Вероятно, не смог бы. Почему-то раньше этот фактор он не учитывал. — Они его так лекарствами накачали, что я не была уверена, что Годжо вообще выпустит его доигрывать. Но, вероятно, Тоге поднял из-за этого шум. Я сказала ему, что он вел себя как идиот по отношению к тебе, но он этого даже не помнит. Юта думает об их первой встрече лицом к лицу в раздевалке, отчетливо вспоминая пустой взгляд Инумаки и то, как он моргал, словно был дурачком. Все встает на свои места по мере рассказа Маки. В таком случае, Инумаки, вероятно, вообще не уловил ни единого слова, сказанного ему каким-то незнакомым человеком как Юта. Идея стоять на двух ногах, двух коньках,и иметь возможность заниматься скоростным контактным видом спорта, в котором используют допинги? Это заставляет его немного нервничать. Нобара, похоже, разделяет его чувства и мысли, судя по выражению ее лица. — Они позволяют тебе делать то же самое? — Обычно нет, — Маки возвращается к своей работе. — Но Тоге всегда таким был. Он никогда не знает, когда вовремя остановиться. Юта поддевает обложку учебника, пролистывает страницы. Учитывая информацию, которой он уже располагает, — звучит правдоподобно. За время их совместного катания Юта может по пальцам одной руки сосчитать моменты, когда Инумаки делал перерыв. — Нобара сказала, что вы с детства знакомы, правда? — Мгм. Наши семьи близки. Я каждое лето проводила на катке, надирая зад этому коротышке, пока Мегуми пытался судить матчи. Юта и Нобара вместе фыркают. Юта пытается представить юного маленького и воинственного Инумаки, стоящего против такой же Маки с детским личиком, которая была явно счастлива покичиться ростом. И у них явно не было какого-то значительного сдвига, потому что Юта не может себе представить, чтобы они затмевали друг друга лишними сантиметрами. Это так отличается от его прошлого, что он не может удержать рвущийся смешок от этой мысли. Сначала Рика была намного выше него, затем они были примерно одинаковыми, — ровно до его первого безумного скачка в росте за месяц до шестнадцатилетия. Она была в ярости. — Так продолжалось какое-то время, пока он не перешел в юниоры, на этом все закончилось. — Юниоры? — Молодые профессионалы. Предоставление жилья и всякое подобное дерьмо. Он свалил от своей семьи так быстро, как только смог, и больше никогда не возвращался. Не могу сказать, что я его за это виню, — Маки делает небольшую паузу. — Что ж. Видимо, он вернулся снова поиграть со мной. Круг замкнулся. Профессионалы? Юта бросает короткий взгляд на Нобару. — Собственно, вот и все, — Маки смотрит на Юту поверх ноутбука. — Тоге не имел ввиду ничего такого, когда отмахивался от тебя, он просто идиот. Дело закрыто. Нобара посылает многозначительный взгляд, так и говорящий «хватит с тебя», на что Юта морщится. Они погружаются в молчание, переходя наконец к заданиям. Конспекты сами себя не напишут, а Юте очень бы хотелось. Но от одной мысли он все никак не может избавиться. У Инумаки явно не было проблем со слухом. Он услышал, как Юта прокричал ему слова поддержки через лед, Юта видел, как с ним разговаривали, когда он уткнулся в телефон сидя в раздевалке, напичканный коктейлем из обезболов. Волнение тоже не могло быть причиной, поскольку Инумаки казался самым уравновешенным ровесником Юты. Может быть, он просто лучше это скрывает. Юта перечитывает предложение в учебнике четвертый раз, не запоминая ни единой буквы. Либо у Маки хорошая интуиция, либо ему нельзя играть в покер. — Давай уже, — произносит она. — Ничего. Просто любопытно, — Юта делает паузу. — Слишком. — Пять баллов за самосознание, Оккоцу, но то, что ты спрашиваешь, не обязывает меня давать ответ, — напоминает ему Маки. Что, впрочем, вполне справедливо. Юта снова пролистывает страницы учебника, наблюдая, как они веером опускаются одна на другую, и размышляет пару секунд. — Инумаки использует жестовый язык, так? Маки в миг ощетинивается. Ее пальцы замирают над клавиатурой. — Да, использует. И что? Смена тона настолько резкая, что Юта почти уверяется в том, что спросил что-то ужасное и неправильное. Достаточно ясно, что это, должно быть, болезненная тема. И так должно быть, раз они выросли вместе. Капитан всегда отзывалась о своем товарище по команде с нежностью, хоть и с примесью раздражения. Юта хочет действовать как можно осторожнее. — Мне просто любопытно, — робко отвечает Юта. — Он пытался со мной заговорить, но… я его не понял. Нобара наблюдает за диалогом со своего места рядом с Маки, незаметно поглядывая то на нее, то на Юту. Вид у нее при этом весьма задумчивый. Возможно, в прошлом у нее уже был такой разговор, либо она слышала о таковом от кого-то другого. Маки откидывается на спинку стула, закрывает ноутбук, вздыхает и впивается взглядом в стол. Она открывает рот, передумывает и закрывает его обратно, погружаясь в мысли. Внезапно насторожившись, Юта поднимает руку, чтобы отмахнуться от темы, поспешно сдавая позиции. — Правда, если это личное, я не хочу вмеш… — Нет, нет, не личное, — произносит Маки, снова вздыхая. — Это… как бы объяс- на самом деле это противоположность той проблеме. Противоположная проблема. Юта в замешательстве моргает. Возможно, он не самый умный человек, но он чувствует, что он что-то упускает. Огромного внушительного слона, который находится где-то выше его головы. — Если ты собираешься это делать, то я бы на твоем месте не гуглила это здесь, — вставляет Нобара с совершенно серьезным видом. Что ж… У него миллиард предположений. — Прекрати. Звучит так, будто он в порно снимается, — Маки упрекает Нобару, толкая коленом в колено, а затем возвращает взгляд к Юте. — К твоему сведению, он не снимается в порно. Уши и щеки Юты вспыхивают, и он отводит глаза к учебнику, словно бы это его лично оскорбило. — П-приятно слышать. — Смотри. Тоге пришлось нелегко. Он боролся изо всех сил, чтобы играть на том уровне, на коем играем мы. И он продолжает это делать, — Маки несколько раз неторопливо покачивает ногой, не как постоянно трясущийся во время экзамена Юта. — Мне не нравится отвечать на любые вопросы о нем, потому что это личное, но… Это будет первым, что ты увидишь, когда будешь что-то искать о нем. Где бы то ни было. Любопытство Юту начинает съедать. Он с трудом справляется с желанием вбить имя в поисковик, но не делает этого из уважения к нему. Маки и Нобара выглядят в равной степени серьезными и тихими, и вовсе не из вежливости к остальным студентам в библиотеке. — Да, Тоге использует язык жестов, — Маки старательно подбирает слова. — Пять лет назад во время одного матча произошел инцидент. Юта замирает. Пальцы застывают на страницах учебника, вдавливаясь слишком сильно в их уголки. Не нужно быть гением, чтобы понять значение слова «инцидент» в сочетании с языком жестов. Желудок неприятно сжимается. — Я не скажу ничего больше, потому что это личное дело Тоге, — Маки крутит в пальцах ручку. — И я не могу помешать тебе смотреть, но вот что я скажу: он приспособился к тому, что люди не сразу его понимают. Немногие занимаются языком жестов в качестве хобби, понимаешь? Необъяснимая эмоция вскипает где-то у Юты в груди, когда он смотрит на руку, лежащую на книге. Это, наверное, так одиноко. Выйти на лед, имея возможность говорить, а сойти с него безмолвным? И вернуться после чего-то подобного? Пять лет назад — тогда он был ребенком. Обычный подросток, прошедший через нечто подобное. В отличие от игривой детской борьбы с Маки, это Юта представить не может. — Он не может общаться как раньше, но это не должно останавливать тебя от попыток с ним заговорить. То, что с ним случилось, никак не изменило ни того, как он играет, ни того, насколько он умный, — Юта кожей чувствует пристальный и выжидающий взгляд Маки. — Тоге — гораздо большее, чем о нем написали СМИ. Понял? Юта поднимает голову, чтобы встретиться с ней взглядом, таким же серьезным, как его. Ему ли не знать о том, что пресса и дезинформация делают с человеком. Хвалить журналистов, пытающихся привлечь внимание к мягко улыбающемуся мальчику, было бы не просто лицемерно — жестоко. — Конечно. Маки не отводит глаз. — Не то чтобы я считала тебя проблемой, но чтоб ты знал: я разберусь с тобой до того, как ты станешь для него проблемой. Угроза уже висела в воздухе в тот момент, когда Маки начала говорить обо всем этом, но услышать эти условия, так легко выложенные, — обнадеживающе и пугающе одновременно. Маки защищает Инумаки, это было предельно ясно. Юта рад этому, даже несмотря на то, что волосы на загривке встали дыбом. — Спасибо, — говорит Юта без каких-либо уточнений. На несколько мгновений за столом снова воцаряется тишина, пока Маки, удовлетворенная ответом Юты, не расслабляется. — Зашибись. Тогда с вами все будет хорошо. Она снова смотрит на беспорядок из незаконченных заданий. Затем, после недолгого молчания, Маки сдувает с лица челку и несчастным тоном произносит: — Я никогда не допишу эту гребаную домашку.

________________________

Хана берет его с собой на тренировку утром в субботу, несмотря на через раз работающую связь. По большей части Юта наблюдает за не самыми удачными углами ее подбородка и улыбкой победительницы, когда она говорит с ним. Расписание Ханы ужасно хаотично из-за поездок, которыми ее обязывает сезон, но Юта понимает это и ценит каждую крупицу времени, которую она готова ему выделить. — Дальше «Ростелеком», так что у меня есть немного времени, — говорит его младшая сестра, не сводя взгляда с Юты через экран телефона. — Зара так сильно хочет меня обойти, что уже начинает выглядеть тупо. — Правда? — спрашивает Юта. Сегодня у него выходной, он стоит, прислонившись к кухонной тумбе, и потягивает холодный кофе в свете предрассветных сумерек. — Я думал, вы были подругами, когда мы разговаривали в прошлый раз? Хана усмехается так, будто даже думать о таком — кощунство, выкрикивает «Нет!» и на несколько минут пускается в очень запутанную историю об их быстро развившейся вражде. Очень забавно, когда речь заходит о проблемах шестнадцатилетнего подростка, стоящего на мировом пьедестале, но не обладающего достаточным количеством опыта, чтобы знать, как с ними справиться. Похоже, друзей она заводит быстро, а мелких соперниц — еще быстрее, и сколько бы советов Юта ни хотел дать, социальные обязательства в этот список не входили. Не в этом возрасте. Рика не очень-то любила общение с конкурентами. Хана это знает. Она не спрашивает его мнения, да и на самом деле она в большем восторге от возможности самостоятельно выбирать путь. Особенно после перехода в сеньоры. — А ты сам как? — спрашивает она, опираясь на борт. Юта улыбается, когда она вытягивает руку и дает ему рассмотреть ее покрывшееся испариной лицо вместо изгиба челюсти. — Эта девушка… она все еще с тобой? — Нобара? — фыркает Юта. — А есть другие? — Хана выгибает бровь. — Э-э… Нет. — Тогда да, она. — Она все еще рядом. Она классная, — Юта ни за что не станет показывать их дружбу так, будто Нобара не столько вьется где-то рядом, сколько всюду тянет его за собой. Ему не нужен лишний повод для того, чтобы Хана ругала его за то, что он выглядит как ручная собачка. Да и в любом случае, он бы никогда не стал жаловаться, потому что социофобия боялась Нобару, а ему это выгодно. Юта искренне и с нетерпением ждет игр и совместных пар. Нобара, несмотря на взрывной характер, очень проницательна. Юта не встретился бы с Маки — или не набрался бы смелости с ней заговорить, — и у него точно не хватило бы уверенности попытаться исправить ошибки с Тоге без ее ласковых пинков. Она может быть громкой и прямолинейной, но Юта ценит эти ее черты. Правда они оба дерьмово учатся, но страдание любит компанию. — Думаю, вы бы поладили. Вам нужно познакомиться, когда приедешь в следующий раз. — Ты прав, пожалуй. Обязательно так и сделаю, когда арендодатели позволят. — Хана… — Да-а-а, да, знаю. Поправочка: когда дражайшие мать и отец дадут свое разрешение, — она заправляет за ухо выбившуюся прядь и фыркает, выглядя лишь немного огорченной. — Уверена, зимой что-нибудь да получится. Внезапно она прищуривается, будто что-то вспомнив, и добавляет: — Погоди… А разве у вас не должен скоро пройти контрольный прокат или что-то вроде? Юта, подносивший в это время к губам кружку, останавливает руку на полпути. Он моргает. — А должен? Он не помнит ничего такого в словах Гето, но Юта заметил, что их тренировки стали несколько более интенсивными. Юта списал это на недавно развязавшуюся драму и разговоры об эффективности проведенного на льду времени. Хана пожимает плечами и издает неопределенный звук. — В смысле… не завтра или типа того. Мне показалось, Мигель говорил о чем-то таком. Может, я ошибаюсь. Думаю, он просто надеется, что ты пригласишь его посмотреть. Что ж, не лишено смысла. Арена «Территория» достаточно хорошая. Вероятно, тут можно было бы провести какие-нибудь рейтинговые соревнования. Но почему Гето ничего не сказал? — Ну так? Ты собираешься участвовать в этом сезоне? — Я… — Юта поджимает губы. — Это зависит от моего тренера, полагаю? Хана издает какой-то задумчивый звук и смотрит за пределы экрана. — Ты о чем? Вы еще не разговаривали об этом? Это… не то, что Юта хотел бы услышать. Звучит так, будто Гето уже давно должен был изложить ему план действий. Внезапно Юту охватывает чувство неуверенности, и он ставит кружку на тумбу. — Ты ведь хочешь вернуться на серьезный уровень? — продолжает Хана, наклонив голову на бок. — Конечно, хочу, — Юта даже не помнит времен, когда не рвался к своим заоблачным амбициям, и потому не должен сдаваться теперь, когда вернулся на лед. — Когда я не хотел? — Нет, это… Ты прав, извини, — Хана вздрагивает. — Мне пора заткнуться. Юта хмуро смотрит в экран. «Нет, продолжай», — хочет сказать он, но не говорит. — И все-таки, ты-то как, в порядке? — явно желая сменить тему, Хана отталкивается от борта, все еще держа телефон на уровне лица, чтобы видеть взгляд Юты. Мигель, судя по всему, сегодня отдыхает от своего тренерского долга. — В плане, нет, конечно, ты заводишь друзей, но… — Замечательно! — произносит Юта немного чересчур громко и быстро, заставляя Хану остановиться и снова уставиться в экран. Тишина. — Честно, — добавляет он, с трудом сдерживая рвущийся в голос скулеж. Когда глаза Ханы чуть сощуриваются и принимаются выискивать что-то на его лице, Юта тихо выдыхает: — Хана, я в порядке. Колледж — просто колледж. — И что это должно значить? — хмурится она, а Юта немного ежится под ее взглядом. — Это значит, что я должен ходить на пары, а это отстойно, но я в порядке. Она любит его, и любит сильно, за что Юта ей благодарен, но ничто не заставляет его испытывать вину настолько сильно, как подобные моменты, когда он дает Хане поводы для беспокойства. Она еще молода, но очень упряма и умна, и знает Юту лучше, чем кто-либо еще в этом мире. Он всегда откровенен с ней и никогда не колеблется, если хочет поделиться чем-то. Юта мог бы в подробностях рассказывать все Мигелю, но Хана всегда быстрее замечает происходящее дерьмо. — Это ведь не сильно запарно? Юта серьезно качает головой. — Это сложно, но ты ведь знаешь, на учебе всегда так. Со мной все хорошо. — Честно? — с нехарактерной для нее серьезностью спрашивает Хана. — Честно, — искренне отвечает Юта. — Гораздо лучше, чем в прошлый раз. Слабый скрежет льда под коньками Ханы успокаивает. — Ладно. Хорошо. Я знаю, все будет не так, как в прошлый раз, — Хана облегченно выдыхает, словно стряхивая с себя серьезность. Это совершенно нехарактерная для нее черта, так что пропадает она быстро. Юта гораздо больше любит привычную озорную улыбку, которую она снова дарит ему. — А теперь расскажи мне про этого хоккеиста, пока я не ушла. Мигель уже его ненавидит.

________________________

Этот хоккеист пишет Юте примерно в полдень. Новое сообщение: Тоге Инумаки 15:41 Тоге Инумаки Маки сказала, ты придешь на игру сегодня? Юта моргает, перепроверяя, тот ли это Инумаки, с которым он общался ранее. До этого их переписка состояла только из дат и времени, из дней, когда Нитта вносила свои изменения, или из ранних тренировок, проходивших слишком близко к тому пределу времени, в которое Инумаки мог их себе позволить. Их расписание стало привычкой, они становились ближе, но всегда держались на расстоянии. Несмотря на удивительную теплоту Инумаки на льду, общение вне него не было его сильной стороной. И вот такое — впервые.

Привет! Да, мы обычно ходим.

Тоге Инумаки Мы?

Я хожу с Нобарой

Маки дает ей билеты

Тоге Инумаки А понял Круто Уверен, что увижу тебя Юта смотрит в экран с таким же ощущением, которое возникает после долгожданного нахождения потерявшейся детальки паззла. Инумаки никогда не говорил об играх и никогда не обращал особого внимания на Юту. В те несколько раз, когда Нобаре удавалось затолкать его в раздевалку, он либо уже уходил, либо был занят своими делами с тренерами. И это так приятно. Юта просто счастлив, что его не ненавидят за его неловкость. Пальцы печатают сообщение быстрее, чем мозг успевает хорошенько его обдумать.

Удачи сегодня!

Он не замечает ответ, который прилетает через несколько минут. Тоге Инумаки спасибо :) Вечер начинается с того, что Юта уютненько сидит рядом с Нобарой, любезно взявшей пиво — которое Юта пить не будет, — пока она пытается более подробно объяснить ему правила игры. — Итак, есть три красные линии: две линии ворот и центральная, — слова Нобара сопровождает указанием пальца, на случай, если Юта разучился пользоваться глазами. — Если ты бросишь шайбу через две из них, то они объявят проброс. Юта смотрит на то, как «Дьяволы» подбрасывают шайбу в воздух в своей зоне защиты и отправляют ее через всю площадку. Шайба пролетает над их линией ворот и центральной, что судья полностью игнорирует. Когда Юта оглядывается на Нобару, она явно сердится. — Впрочем, для этого нужно иногда открывать глаза. Команда играет хорошо, даже лучше, чем просто хорошо. К третьему периоду на табло колоссальный перевес — 4:0, и расстроенные этим фактом соперники не могут реализовать ни один момент. Лучшим игроком явно станет Итадори, который забил две шайбы во втором периоде и с нетерпением ждет шанса забросить и третью. Он ярко улыбается каждый раз, когда выходит на лед, и Юта, наблюдая за его беспечностью, думает, что это очень мило. Инумаки тоже играет не хуже — он забил первую в первом периоде, просто чтобы вписать свое имя на табло, и проводит третий в упорных попытках помочь младшему товарищу исполнить хет-трик, постоянно отдавая ему пасы. Его татуировки видны во всей красе, даже несмотря на то, что совсем немного теряются в ярком освещении арены. Они искажаются, когда он улыбается каким-то словам краснющего и злого игрока команды соперника, Маки лениво вкатывается между ними, чтобы прекратить назревающий спор. — Ты правда что-то с чем-то, — Нобара, явно потерявшая всякое чувство такта под воздействием алкоголя, искоса поглядывает на Юту. — Что это должно значить? Она смотрит на него достаточно долго, чтобы заставить Юту немного поежиться, но затем снова переключает внимание на лед. — Ты ничего не искал о нем, — и это даже не звучит, как вопрос. Раздается звук свистка. Камо, левый нападающий, сильно хмурится, когда судья касается его руки и ведет в штрафной бокс. Юта пристально смотрит на то, как тренеры JJT расхаживают по своей скамейке. — …Нет. Он бы солгал, если бы отрицал желание сделать это. Любопытство сжигало изнутри, но Юта подавлял всякие порывы побаловать себя хотя бы маленькими крупицами информации об Инумаки. Это ощущалось неправильным. Он ведь и сам мало чем отличается. Юта тоже был героем нескольких статей и существовал в легком страхе разрушения собственной личной жизни, но никто в JJT не обращался к нему, зная о нем больше, чем позволялось обычному человеку. С его стороны было бы некрасиво поддаваться этому любопытству. Он утолил его частичку тем, что просто посмотрел его статистику на официальном сайте колледжа, где он сам подкармливал людей маленькими лакомыми кусочками информации: Тоге Инумаки был вторым бомбардиром на первом курсе, вывел команду на чемпионат и победил,а его хобби — готовка и уход за растениями. Это все, что ему нужно было знать. Брови Нобары поползли вверх. — Нет? — Нет, — Юта откидывается на спинку сидения, пытаясь заставить себя расслабиться, но настораживается, глядя на то, как тридцать четвертый на линии «Дьяволов» оценивающе смотрит на игроков «Шаманов» по всему кругу вбрасывания. Особенно настораживает его яростный взгляд. — Маки сказала, что это личное. — Да, но… — Нобара замолкает, задумываясь, и качает головой. — Наверное, я удивлена. Зная твою одержимость, я думала, что ты ухватишься за это. Или что ты уже знал. Фанат. — Это не так, — Юта морщится. — Вообще. — Тогда в чем дело? После долгих размышлений, ненадолго прерванных происходящим на льду, он говорит: — Пожалуй… я просто не люблю оставлять дела незаконченными? Я ужасно себя чувствовал после того, как залетел к нему в раздевалку, а потом, вероятно, выглядел ненормальным, когда пытался заговорить с ним после игры. Даже не считая случая с Гето, я просто хотел как-то загладить свою вину. «Дьяволы», получившие свое большинство, наконец захватывают себе владение шайбой. — Тебе правда фантастически не везет, — сочувственно соглашается Нобара. Маки отталкивает парня в сторону, чтобы отобрать шайбу, над чем толпа зрителей довольно усмехается. Она передает ее Фушигуро, он — Инумаки, но шайба отскакивает от его клюшки. Борьба за нее приближает их к концу штрафного времени. — Не то чтобы у меня было много друзей, — напоминает ей Юта, а затем, по чистой случайности признавшись, добавляет: — И не было никогда. Мы постоянно были в разъездах. Юта осознает свою ошибку слишком поздно. Нобара морщится, пока наблюдает за тем, как их команда в меньшинстве переходит в атаку, и разрывается между тем, чтобы смотреть за игрой и засыпать Юту вопросами. — Мы? Что значит «мы»? О ком ты… — Подожди, — произносит Юта, внезапно поднимаясь на ноги. — Смотри. Итадори перехватывает шайбу и изо всех сил пробивает через синюю линию прямо в сетку. Нобара тоже пытается встать, возбуждение быстро разливается по их венам. Его первый хет-трик не за горами, и очевидно, что Итадори жаждет его до смерти. Двое защитников пытаются ударить его по клюшке, но он пробивает, шайба рикошетит от щитков вратаря, и он поворачивается посмотреть, сможет ли он добить ее, когда Маки перехватывает отскок… Тридцать четвертый сильно толкает его, коньки Итадори цепляются за угол сетки. Он влетает в борт, достаточно мощно, чтобы Юта и Нобара заметили пошедшую по стеклу рябь, когда он ударился о него и осел вниз. — Что за херня! — кричит Нобара, тоже подскакивая. Среди разъяренных болельщиков домашней команды раздаются различные недовольные возгласы. Свисток, который должен бы остановить игру, не раздается. «Шаманы» замедляются, очевидно пораженные произошедшим. Маки, недолго думая, подбрасывает шайбу высоко вверх, в защитную сетку, выводя ее тем самым из игры до того, как она покинет зону. Площадка замирает, когда наконец раздается свисток. Итадори сидит прямо, прислонившись к борту, положив руки на колени и вытянув ноги. Даже с такого расстояния Юте кажется, что выглядит он так, будто немного не в себе. Фушигуро помогает ему подняться. Ни один судья не назначает тридцать четвертому штраф. Он сохраняет дистанцию между собой и Итадори, беззаботно жуя каппу и совершенно не беспокоясь о том, что причинил кому-то боль. С каждой секундой, проходящей безо всяких последствий, в нем растет самодовольство, а вместе с ним и гнев толпы на трибунах. Клюшка Инумаки с треском ломается о его колено. Он появляется из ниоткуда. Тридцать четвертый падает с болезненным возгласом, и Инумаки внезапно хватает его за свитер, демонстрируя свое неожиданное преимущество в росте. Юта чувствует, как его захлестывает шок, когда Инумаки притягивает тридцать четвертого ближе к себе и бьет его сжатым кулаком прямо в лицо. И было бы забавно смотреть на то, как отлетает его противник, учитывая их разницу в росте, если бы не тот факт, что Инумаки только что ударил его. — О-о, это плохо, — произносит Нобара. Тридцать четвертый замахивается на него, пытаясь ударить в ответ, но Инумаки уворачивается и сбивает его с ног. Он бьет еще пару раз, сильно и быстро. Атмосфера на арене шумная, и Юта внезапно осознает: происходящее поощряется. Противник Инумаки наносит один сильный удар, на мгновение застигая его врасплох, и Инумаки отступает на шаг только для того, чтобы ударить в ответ — в два раза более зло. После этого все быстро заканчивается. Судьи наконец-то свистят в свои гребаные свистки, и Инумаки пытается встать сам, прежде чем лайнсмены успевают его оттащить. В конце концов им приходится растаскивать игроков по разные стороны, при этом тридцать четвертый даже не думает отпускать свитер Инумаки из чистейшей ничтожности и почти снимает его с него. Инумаки откидывает волосы с глаз, когда ему помогают подняться, а толпа одобрительно гудит. Энергичные удары клюшкой со скамейки «Шаманов» поздравляют Инумаки с победой, пока матрасы уводят его в тоннель, но их лица сразу делаются более нейтральными при появлении капитана. Маки выглядит разъяренной. Юта и Нобара стоят с широко раскрытыми от неверия глазами. Это правда произошло? Неужели Инумаки так просто избил кого-то? Юта пытается, терпит неудачу, и снова пытается представить светловолосого маленького паренька с мягкой улыбкой, который приветствует его по утрам, и не может сопоставить его с тем, кого увидел сейчас. Но «печати» на щеках все еще на месте. Поразительно и неопровержимо — это именно он. Кугисаки на мгновение прикусывает верхнюю губу, щурясь на лед, туда, где слишком серьезно выглядящая Маки слушает одного из тренеров, говорящего ей прямо в ухо, чтобы пробиться через творящийся хаос, и выдерживает паузу, прежде чем заговорить снова. — Ну, э-э… посмотри на это с другой стороны, — произносит Нобара, хлопая в ладоши и переводя взгляд на Юту. — Если бы ты ему не нравился, ты бы об этом знал.

________________________

Несмотря на игру пять на три и постоянную нехватку времени ни на что в последние четыре минуты матча, JJT держится в зоне «Дьяволов» и пресекает все попытки забросить шайбу в сетку. Победа — идеальное завершение вечера для зрителей, несмотря на удар по Итадори и отсутствие Инумаки, а возможно и из-за этого атмосфера полна гордости и удовлетворения, когда игроки уходят со льда. — Это было… весело, — произносит Нобара, поправляя заколку в волосах. — Весело, — повторяет Юта, потому что не может придумать ничего лучше. В сочетании с выбросом адреналина и тревогой от наблюдения за падением Итадори (и последующим избиением), его пульс ничуть не замедлился за время, которое потребовалось таймеру, чтобы дойти до нуля. Он не расстроен, но обеспокоен. Лучшим облегчением будет заглянуть к ребятам и убедиться, что все в порядке. — Слишком много для одного вечера. Уверена, Маки злая, — и словно по сигналу в ее руке звенит телефон, Нобара поджимает губы, начиная читать. — Да. Злая. Инумаки дисквалифицирован на следующую игру, а у Итадори сотрясение. — Ага, — Юта морщится. — Отстой. — Отстой, — повторяет Нобара. Они покидают трибуны и спускаются в холл, где люди толпятся и кучкуются в группы, чтобы обсудить матч. Юта поворачивается в сторону коридора, ведущего к раздевалкам, по которому они ходили не раз, но Нобара хватает его за рукав. — Наверное, сегодня не лучший день, — произносит она, мягко утягивая его в фойе. — Там будет ужасно. Юта добровольно идет за ней, удивленно моргая. Они никогда не упускали возможности хотя бы повидаться с Маки — хотя, он почти уверен, что Маки просто основной транспорт Нобары. — О, конечно. Тебя нужно подвезти или…? — А? Нет, я-то все равно пойду, — Нобара подводит его к колонне рядом с главными дверями. — Мне нужно убедиться, что Маки никого не убьет, но я смогу справиться только с одним из вас. Она очень пугающая иногда. — О, — снова отвечает Юта. Видимо, таково настроение разговоров этим вечером. — Да, понял. Передай ей от меня привет. Ему двадцать, он достаточно взрослый, чтобы понимать, что это не пренебрежение к нему. Теоретически. Возможно. В этом нет ничего особенного. Нобара всегда таскала его за собой до этого момента, так что это просто смена курса, которую он не ожидал. Вот и все. — Обязательно, — произносит Нобара, повышая голос и оборачиваясь, чтобы помахать ему рукой. — Напиши мне, как будешь дома! Юта, стараясь игнорировать внезапный приступ паники, наблюдает за тем, как она растворяется в толпе. Он делает все возможное, чтобы не чувствовать разочарование. Сообщение приходит ему еще до того, как он успевает дойти до машины. Новое сообщение: Тоге Инумаки 21:32 Тоге Инумаки вот и весь ужин Юта смотрит на сообщение. Ужин?

Ужин?

Тоге Инумаки маки говорила, что мы собираемся выбраться но думаю лавочка прикрылась судя по крикам

О, правда? Не знал, что ты тоже должен был идти.

За те несколько игр, что уже есть у Юты за плечами, и за те несколько раз, когда они до ночи сидели в том захудалом баре, их было только трое. Первокурсники целый год вели себя как стесняшки, так что Маки не подвергала риску их стипендии, а Инумаки просто не приходил — из-за травмы или еще чего-то. Нобара сказала, что они будут часто видеться с Инумаки после знакомства с Маки, но до этого момента это как-то и не происходило. И Юта не придавал этому особого значения. По большей части потому, что не хотел еще глубже хоронить свою репутацию.

Ты в порядке?

Тоге Инумаки да, все хорошо, пустяки

Выглядело не так.

Как Итадори?

Тоге Инумаки бодрый лол неплохо. много болтает и повторяется всего лишь небольшое сотрясение, хотя несколько игр он пропустит Юта довольно быстро обнаруживает, что «пустяки» и «неплохо» имеют очень и очень разные значения. Он изо всех сил пытается представить Итадори, расшнуровывающего коньки и болтающего обо всем подряд, повторяя сказанное по два раза. И это настолько забавно, что, когда Юта усаживается в кресло, все еще обеспокоенный, не сдерживается и фыркает.

О боже.

Что ж, рад, что он в порядке. По большей части.

Поздравляю с победой.

Значит, ты собираешься пойти с Маки в следующий раз?

Тоге Инумаки как только она перестанет злиться на меня, да, таков план увидимся утром в понедельник?

Обязательно утром в понедельник.

Инумаки уже сумел доказать, что он гораздо добрее, чем Юта себе представлял. Конечно, все еще немного пугающий из-за увиденного сегодня; Юта чувствует облегчение, узнав, что с Итадори все в порядке. Гораздо лучше, чем если бы его держали в неведении. Это был, безусловно, самый большой диалог с Инумаки. Даже не считая обещания увидеться с ним в понедельник, он с нетерпением ждет возможности покататься на коньках только на своей половине льда с парнем, с которым не может поговорить. Юта перечитывает сообщения снова и снова, не в силах сдержать рвущуюся легкую улыбку. Возможно, так будет не всегда. У Юты есть глаза, он может читать — иногда — и учиться. Он думает о словах Маки и о нетерпеливой попытке Инумаки с ним заговорить, когда они впервые катались вместе. «Немногие занимаются языком жестов в качестве хобби, понимаешь?» Если и был какой-то вывод из всего жизненного опыта Юты — натуральных американских горок, — так это то, что ему не обязательно быть таким, как многие другие люди. И Инумаки заслуживает возможности быть понятым. Обязательно утром в понедельник.