Заноза для спасателя

      Каждое собрание Пожирателей давалось Алесте все сложнее. После того, как Северус и Долохов уговорили неведомых тварей в Тихом лесу примкнуть к Темному Лорду, уверенность его сторонников возросла. С тех пор прошло уже три месяца. Воландеморт обретал все большие шансы на победу, а вместе с тем, вера Алесты в торжество света и справедливости омрачалась страхом поражения. Сердце профессора Барнс сжималось всякий раз от осознания того, что беззаботные дети на ее занятиях учатся оборонятся не от мнимой опасности, а от реальных темных сил - жестоких и смертельно опасных. Она старалась дать ученикам как можно больше полезной информации, иногда отрабатывала с ними заклинания до позднего вечера. За чрезмерную требовательность дети стали сравнивать ее с профессором Снейпом, шушукались втихаря о ее помешательстве. Но Алесте было все равно. Она была готова стать самым ненавистным профессором Хогвартса, если ей удастся спасти жизнь своими знаниями хотя бы одному ученику. Каждый вечер она штудировала пыльные толмуты в поисках новых заклятий и других магических способах защиты, а лучшие записывала в свою тетрадь.       В один из таких вечеров, когда Алеста в очередной раз допоздна засиделась в библиотеке, усталость все же взяла верх, погрузив ее в глубокий сон прямо за письменным столом. Ей снился Хогвартс. Полуразрушенные башни, намекали на то, что замок давно заброшен. Однако по мере того, как Алеста приближалась к нему, становилось ясно, что камни обвалились не по прошествии сотен лет. К разрушению приложила когтистую лапу темная сила. Площадка у подножья замка была сплошь усыпана неподвижными телами учеников. Глаза одних были навечно закрыты, но некоторые смотрели в пустоту, словно сделанные из стекла. Алеста шла вперед, спотыкаясь о множество безвольных рук и ног. Когда она прикоснулась к холодной стене замка, его стены вдруг окрасились в красный. Ей показалось, будто Хогвартс тает, плавится как фруктовый лед в жару. Резко одернув руку, она заметила на своей ладони алое пятно. Теперь ей стало ясно: замок вовсе не таял, его стены твердо стояли на месте. Хогвартс утопал в крови. Кровь литрами стекала по его сводам, сначала медленно, а затем все быстрее. Алеста стояла в луже, которая стремительно расширялась и поднималась выше. Груды тел наполовину затопило алое море. Алеста попыталась бежать, но ноги будто увязли в глине. Она закричала, но из горла вырвался лишь еле слышный хрип. Когда крови уже было по пояс, земля содрогнулась под ногами и все исчезло.       Алеста поняла, что видела кошмарный сон, когда открыла глаза и заметила желтый свет фонаря в темноте. Затем она почувствовала, как чья-то ладонь заботливо поглаживает ее по спине. Она подняла голову и слабо улыбнулась, встретившись взглядом с обеспокоенными глазами Северуса.       - Что ты здесь делаешь? - Алеста повела плечами, разминаясь после неудобного сна за столом.       - Патрулировал коридоры. К слову, я не припомню, чтобы сегодня была и твоя очередь. Такую напарницу я бы запомнил.       Когда-то раздражающая ухмылка на губах Северуса уже стала настолько привычной, что в ситуациях, подобной этой, помогала придти в себя и успокоится. При виде нее Алеста моментально обретала чувство реальности происходящего. Она тут же включалась в их традиционную игру легкого флирта и обмена завуалированными колкостями.       - Согласна патрулировать замок до утра, только если не придется бродить по подземельям. Говорят, там обитает злобный профессор зельеварения, который пьет кровь молодых и красивых дам.       В моем подземелье угроза быть схваченной профессором существует только для одной конкретной, особенно обворожительной дамы. Но об этом мы поговорим сразу после того, как ты расскажешь что тебе снилось. Ты кричала во сне.       Его лицо приобрело серьезное выражение, и Алеста поняла, что в этот раз ей не удастся отшутиться и замять тему. Она не любила делиться своими переживаниями. Ей всегда казалось, что когда она открыто говорит о своих страхах, то всякий раз дает им шанс на физическое воплощение. Все свои тревоги она прятала под маской шуток и сарказма. Но так было до того, как в жизни Алесты появился Северус. С ним она поняла, что все плохое легче переживать с кем-то, на кого можно положиться. В самые трудные моменты он был рядом. Бессонница, нападки Долохова, собрания Пожирателей с их издевательствами над маглами, выходки Беллатрисы - все это она пережила с легкостью вместе с Северусом.       Алеста поделилась с ним и своим кошмаром. Он слушал как всегда внимательно, не перебивая. Оба понимали, откуда берутся эти сны, но, к сожалению, не могли устранить причину.       - Мне каждый день приходится учить студентов защищаться, а хочется, чтобы у них даже не было необходимости знать подобные заклятия. Вот бы просто оградить их от всего этого...       Северус притянул к себе Алесту и ласково поцеловал в макушку.       - Ты делаешь все, что в твоих силах и даже больше. Все свое свободное время пропадаешь в библиотеке, шпионишь за Беллатрисой, подслушиваешь разговоры в Мэноре, передаешь Ордену важные сведенья. Ты хоть раз задумывалась о том, что будет, если твоя сумасшедшая мать узнает об этом? Ты сильно рискуешь, но все равно продолжаешь бороться. И, клянусь, ошибаешься, когда думаешь, что делаешь недостаточно.       Северус всегда мог подобрать нужные слова, от которых на душе становилось легче. И хотя после этого разговора Алеста не прекратит свои ночные посиделки в библиотеке, ее уже не будет так сильно терзать вина за все происходящее. Вскоре разговор сошел на другие темы: легкие и повседневные. Атмосфера разрядилась, и натянутая улыбка Алесты сменилась искренней.       - К слову, о том самом опасном зельеваре... - Северус провел ладонью с талии Алесты вниз, к ее бедру. - Твои источники ошибаются: он обитает не только в темном подземелье. Иногда поздней ночью он бродит по замку в поисках одной девушки. А когда находит ее...       Рука Северуса скользнула под юбку Алесты по внутренней стороне ее бедра и принялась медленно поглаживать. Алеста подалась вперед и коснулась губами шеи Северуса. Она проложила дорожку из поцелуев до мочки его уха, слегка прикусив ее. Затем послышался томный, возбуждающий шепот:       - Так что же бывает, когда он находит девушку?       Северус резко приподнял Алесту за бедра и перетянул к себе на колени:       - Он утаскивает ее в свое подземелье, крепко привязывает к кровати и имеет до утра.       Их губы встретились в жарком поцелуе. Одна рука Алесты обвилась вокруг шеи Северуса, а вторая запуталась в его волосах. Он крепко сжал ее бедра. Воздух вокруг накалился.       - Еще никогда так сильно не жалел, что здесь нельзя трансгрессировать, - процедил Снейп сквозь зубы.       Алеста нехотя оторвалась от него и поднялась на ноги.       - Тогда тебе пора скорее утащить меня в подземелье, пока нас не застал один злобный и далеко не такой сексуальный завхоз.       Северус усмехнулся и встал с лавки следом за Алестой. Не успели они сделать и пары шагов, как девушка резко остановилась. Ее грудь пронзила резкая, жгучая боль. Воздух резко стал тяжелым, а в глазах забегали мелкие, черные точки. Северус успел подхватить ее прежде, чем она начала сползать на пол.       - Что случилось? Тебе плохо?       Алеста слышала неподдельную тревогу в его голосе. Она хотела было списать все на усталость, но держать все в тайне больше не могла. После резкой вспышки боль стала утихать, и дыхание восстановилось. Алеста глубоко вздохнула и, наконец, посмотрела Северусу в глаза.       - Все началось три месяца назад, с тех пор, как Беллатриса уколола меня этой дрянной брошью. Каждый раз, когда я обучаю студентов защите, на собраниях Ордена Феникса и особенно рядом с тобой я чувствую боль в груди. Сначала она была еле заметной, но постепенно становится сильнее.       - И ты молчала все это время?! Если ты до сих пор не поняла в чем дело, я просвещу тебя: Беллатриса наложила кровное заклятье, которое в конечном итоге будет мучить тебя сильнее Круциатуса, если продолжишь идти против нее! Ты пропадаешь в библиотеке часами напролет. И я очень сильно сомневаюсь, что ты удосужилась поискать сведенья о кровной магии.       Северус испытующим взглядом изучал Алесту, и ей показалось, что он прожжет дыру в ее груди, если она немедленно что-нибудь не предпримет. Она действительно не занималась исследованием своего недуга, и врать, что усердно искала, но ничего не нашла - не собиралась.       - Я хотела рассказать тебе, - честно призналась она, - но сейчас у тебя есть дела поважнее. И я не могу отвлекать тебя на такие глупости. И в конце концов, справилась бы сама.       - У тебя было достаточно времени, чтобы справиться самой, - тоном, не терпящим возражений, отрезал Северус. - Ты прямо сейчас отдашь мне брошь, и я разберусь во всем.       Ему потребовалась целая неделя, чтобы наложить на фамильную драгоценность Блэков заклятье, которое возымело бы обратное действие. Кровная магия сама по себе обладает великой силой, а в руках знающего, опытного волшебника становится опаснейшим оружием. Беллатриса не лукавила, когда говорила, что брошь передавалась в их семье из поколения в поколение. Украшение было проклято много лет назад, судя по сконцентрированной в нем магической силе. С течением времени наложенное заклятье лишь усиливалось, и снять его с Алесты оказалось не так просто. Но с помощью чар Северуса, теперь она могла избавиться от оков матери. Осталось выполнить лишь одно, самое главное условие. Алеста должна уколоть той самой иглой Беллатрису, чтобы ее кровь окропила фамильное серебро.       - Оставь себе свое успокоительное зелье, отмахнулась она от флакончика с прозрачной жидкостью. - Выпьешь, когда в следующий раз соберешься порвать пергамент Уизли за ошибку в слове "противодействующий".       Алесте предстояло отправиться в Малфой-Мэнор в одиночку и поквитаться с матерью. Она понимала, что незаметно тыкнуть иголкой Беллатрису не получится, и так же понимала, на что та способна в пылу гнева. Алеста еле уговорила Северуса не идти с ней, с трудом заставила его переждать в Хогвартсе. Было бы слишком подозрительно, явись он посреди недели в Мэнор без приглашения. Его забота и беспокойство являлись вполне оправданными. Но раньше Алеста всегда справлялась сама, без чьего-либо покровительства. Она собиралась доказать себе, что способна дать отпор собственной матери самостоятельно.       - Полагаешь, Беллатриса настолько глупа, что не заметит твоего встревоженного вида? Да у тебя на лбу написано "Я пришла разрушить кровное заклятье". - Северус продолжал протягивать стеклянный пузырек, не обращая внимания на возражения Алесты.       Но она лишь прошла мимо, на ходу скинув с себя халат, и вытащила из шкафа вечернее черное платье:       - Лучше помоги застегнуть.       - Нет.       Алеста закатила глаза и с недовольным пыхтением сама занялась застежкой.       - У тебя бы гораздо меньше дрожали руки, будь ты менее строптивой, - губы Северуса изогнулись в усмешке. - Зелье поможет от тремора.       - А будь ты чуточку прозорливей - давно бы понял, что причина моего нервного настроения кроется в твоей отстраненности.       Взгляд Северуса устало сместился с привлекательной фигуры Алесты на окно.       - Тебе прекрасно известны последствия нашей близости. Сколько можно возвращаться к этой теме?       - А хуже всего, что ты оградил меня и от учеников. Мы пропустили целую неделю занятий! - Алеста выпустила из руки туфли на небольшом каблуке, и они со стуком ударились на пол.       Пока Северус думал над решением проблемы с родовым заклятием Блэков, ему пришлось принять меры по ее безопасности. Теперь он даже не прикасался к Алесте, не говоря уже об объятиях и поцелуях. Дамблдору он объяснил всю ситуацию, и было решено донести до студентов, что профессор Барнс какое-то время не сможет проводить дополнительные занятия по причине легкого недомогания. Студенты выдохнули с облегчением, услышав эту новость, но они едва не взвыли от отчаяния, когда узнали, что девушку заменит профессор Снейп.       Он слегка прокашлялся:       - Смею напомнить, что благодаря мне эти бездари ничуть не отстали от твоего плана.       - Это мне еще предстоит проверить, - фыркнула Алеста.       - Поразительная самонадеянность.       Алеста собиралась прошествовать мимо Северуса с гордо поднятой головой, но тот преградил ей путь. Он поднял маленький пузырек повыше и слегка встряхнул его, намекая на необходимость принять зелье. Алеста тяжело вздохнула, но взяла маленькую бутылочку. Она сперва задумчиво покрутила его в руке, а затем с невинной улыбкой разомкнула пальцы. Флакончик разбился, ударившись об пол. Пока Северус стоял неподвижно, изумленный неожиданностью происходящего, она притянула его к себе за сюртук и крепко поцеловала в губы. Резкая вспышка боли не заставила себя ждать, но Алеста выдержала ее не поморщившись, лишь крепко сжав зубы.       - Это для мотивации, - пояснила она. - И будь я проклята, если сегодня же не избавлюсь от проклятия своей полоумной мамаши.       Алеста уже коснулась ручки двери, когда лукавая улыбка коснулась ее губ. Она обернулась к Северусу и дополнила:       - А когда я вернусь, зельевару придется завязать с ночными прогулками по замку, иначе он рискует быть захваченным одной весьма изголодавшейся по мужскому теплу девушкой.       И хотя повод, послуживший прикрытием для прибытия в Малфой Мэнор, был радостным, реальная причина, по которой Алеста так стремилась увидеться с семьей, улыбки не вызывала. На дне Рождения Нарциссы собрался узкий круг из членов семьи и некоторых приближенных Пожирателей. В числе гостей присутствовал также Рудольфус Лестрейндж. Он казался на удивление спокойным и молчаливым. Все остальные вели себя так, будто не осознавали своей причастности к творящимся ужасам, будто на их руки вовсе не были запачканы кровью. Алеста искренне завидовала их хладнокровию. Сама она с трудом сдерживала жгучую ненависть ко всем магам, что решили, будто их жизни ценнее жизней других. Ее жутко раздражало, что они не чувствуют и капли вины за свои злодеяния. Однако свою внутреннюю бурю эмоций Алеста надежно спрятала за маской вежливого безразличия.       Ее так и подмывало подойти к Беллатрисе и, наконец, свершить, что задумано. Та вела себя так, будто и не проклинала родную дочь. Лишь изредка Алеста ловила на себе ее проницательные взгляды. Было уже совершенно плевать на любые вспышки агрессии Беллатрисы. Если понадобится - она даст отпор. Вечер шел своим чередом, и постепенно немногочисленных гостей становилось все меньше. Беллатриса была уже изрядно пьяна и достигла того состояния, когда ориентироваться в пространстве становится сложнее. В своем излюбленном длинном платье она споткнулась и чуть было не снесла кофейный столик. Алеста, воспользовавшись случаем, взяла ее под руку и вызвалась проводить до комнаты. Та начала упираться, но в спор вмешалась Нарцисса и помогла убедить свою сестру.       Пока Алеста вела свою мать вверх по лестнице, она едва сдерживалась, чтобы не скинуть ее вниз. И дело было не только в ее коварном подарке, но и в отвратительных словах, которые сочились из ее уст:       - Небось, надоело нянчиться с грязнокровными выродками? Ничего, потерпи. Скоро сможешь относится к ним так, как они того заслуживают. Надеюсь, в Колдостворце тебя обучили подходящим заклинаниям.       Алеста вновь напомнила себе, ради чего выслушивает бредни Беллатрисы и недрогнувшим голосом ответила:       - Конечно, мама.       Она зашла вместе с ней в комнату, помогла матери лечь на кровать и сама села рядом. Прошло около десяти минут, когда вместо назойливого бормотания послышалось ровное и глубокое дыхание. Алесте представился прекрасный шанс обыскать комнату Беллатрисы, но сейчас она пришла не затем, чтобы шариться в ее вещах. Усмирив любопытство, она медленно потянулась к своему клатчу. Еле слышный щелчок не достиг ушей Беллатрисы. Она продолжала спать. Однако даже во сне эта женщина внушала угрозу. Казалось, что в любой момент ее сон может прерваться, и тогда, как в маггловских фильмах ужасов, двери и окна наглухо захлопнутся, а свечи потухнут. С закрытыми глазами она напоминала ведьму из сказки "Гензель и Гретель". Алеста не была глупа. За время, проведенное в компании своей матери, она хорошо познакомилась с ее коварством. Рискнуть сейчас - означало упустить редкий шанс избавиться от проклятия. Алеста вспомнила одну из песен, которую частенько слышала в Колдостворце и принялась тихонько напевать, чтобы заглушить стук бешено бьющегося от волнения сердца. Если Беллатриса сейчас не спит - это усмирит ее бдительность. Пусть думает, что ее дочери в радость сидеть рядом.       Когда Алеста отправлялась в Мэнор, она совсем не рассчитывала на шанс осуществить свой план незаметно, без каких либо последствий, поэтому сейчас была крайне осторожна. Она незаметно вытащила из клатча фамильную брошь, продолжая тянуть заунывную мелодию. Ожидание больше не имело смысла. Резкий рывок - и в ладонь Беллатрисы вонзилась серебряная игла. Цепкие пальцы крепко сжались вокруг запястья Алесты. Дикие черные глаза распахнулись.       - Подлая девчонка! - завопила Беллатриса.       Она схватила уже совершенно обычную, не наделенную магией брошь и швырнула ее об пол.       - Кто тебя надоумил?! - продолжая сжимать руку Алесты, зашипела она.       Алеста сжала губы в тонкую линию и с вызовом посмотрела в глаза матери. Стало ясно, что отвечать она не станет.       - Снееейп, - протянула Беллатриса с гримасой отвращения на лице.       Вдруг в ее глазах блеснула странная искра, будто она поняла что-то, чего раньше не замечала. Алеста изо всех сил надеялась, что ей это просто показалось.       - Ты спишь с ним.       Беллатриса не спрашивала. Она была уверена в своей правоте, и попытки переубедить ее лишь усугубили бы положение. Но этого было и не нужно. Алеста больше не желала прятаться. Она уже не боялась свою мать. Пришло время показать Беллатрисе, что она не имеет власти над дочерью.       - Разве у представителей благородного семейства принято совать нос в чужие дела? - с ноткой надменности в голосе и снисходительной улыбкой на лице спросила она. - Но так уж и быть, я удовлетворю твое любопытство, мама. Я не просто сплю с ним. Между нами возникла особая связь.       Да как ты смеешь позорить своего отца, ешкаясь с этим полукровкой! - Беллатриса выпустила запястье Алесты, резко оттолкнув ее.       - Не смеши меня, - Алеста встала и расправила нижнюю часть своего платья. - Ты не имеешь и капли уважения к Рудольфусу. К чему эти высокопарные слова?       Беллатриса расхохоталась.       - Глупая, - с насмешкой процедила она. - Ты горько пожалеешь, когда узнаешь обо всем.       - Не морочь мне голову. - Алеста пошла прочь к выходу.       Уже у двери она обернулась и с наигранной ласковой улыбкой произнесла:       - Доброй ночи, матушка.       Когда Алеста спустилась вниз, гостей уже не было. Хозяева дома тоже ушли отдыхать. Под тусклым светом свечей она прошла к входной двери и распахнула ее. Глубоко вдохнув прохладный свежий воздух, она вышла на улицу. Ей хотелось вернуться обратно в Хогвартс, но перед этим немного прогуляться по пустынным тропинкам и полностью осознать свою свободу. Вновь было можно делать все, что доведет Беллатрису до бешенства и не чувствовать при этом назойливой боли. Казалось, даже дышать стало намного легче. Легкие легко и свободно наполнялись воздухом, без затруднений выпуская его обратно. Расцветающий в это время года сад казался абсолютно прекрасным.       Алеста шла вперед с чувством полного умиротворения, пока не заметила за кустами фигуру мужчины. Рудольфус одиноко сидел на скамейке с осушенной на треть бутылкой огневиски в руках. Можно было тихо уйти незамеченной, но не всем подходят легкие пути. К тому же, с матерью Алеста сегодня навсегда оборвала связь. Она не могла с той же легкостью поставить крест и на отце.       - Продолжаешь праздновать? - Алеста вышла из-за кустарников на небольшую площадку и опустилась рядом на лавочку.       Судя по затуманенным глазам Рудольфуса, в руках он держал не первую бутылку за сегодняшний вечер. Да и заметил он заметил Алесту, лишь когда та подала голос.       - Скорее, заливаю горе.       Рудольфус протянул бутылку Алесте, но она отрицательно покачала головой.       - Ты сегодня был очень отстраненным. Почему?       Рудольфус хрипло рассмеялся:       - Не хотел лишний раз попадаться на глаза этой ведьме.       - Мне казалось, у вас с Беллатрисой не такие уж и плохие отношения. Давеча она о тебе очень лестно отзывалась.       Алеста начала сомневаться в собственных словах еще до того, как закончила фразу. Откровенное, полнейшее удивление в глазах Рудольфуса пробивалось даже сквозь пелену алкогольного опьянения.       Кто, Беллатриса?! - воскликнул он. - Да она скорее усыновит маггловского ребенка, чем скажет обо мне хоть что-то хорошее.       - Не понимаю, - Алеста задумчиво отвела взгляд в сторону. - Откуда такая ненависть? Ведь раньше вас что-то связывало. Вы заключили брак, потом родилась я...       - Тогда она и свихнулась окончательно. Сказала, я должен гордиться такой честью, - Рудольфус сделал большой глоток огневиски. - Собственная жена подсунула чужого ребенка и еще говорит: "Тебе выпала честь". Да пусть засунут поглубже свою честь!       Алеста совсем перестала понимать суть его слов. Казалось, Рудольфус забыл, что он не один и разговаривает больше сам с собой. Он уставился вдаль со злобной усмешкой на лице, крепко сжимая горлышко бутылки. Вероятно, в этот момент он представлял шею Беллатрисы.       - Чужого ребенка? - переспросила Алеста. - У вас были еще дети?       Рудольфус покачал головой:       - У меня нет детей.       В голове у Алесты начало проясняться. Слова Беллатрисы об отце теперь имели смысл. Воздух снова сгустился. Алеста уже догадывалась, что услышит в ответ на свой вопрос. Ее голос дрожал, но все же она произнесла:       - Кто отец ребенка Беллатрисы?       В ответ он будто бы выплюнул ненавистное имя:       - Воландеморт.       Внутри у нее все оборвалось. Чудовище, загубившее множество жизней и собирающееся уничтожить еще больше - это ее отец. Алеста сделала глубокий, рваный вдох. Словно в тумане она встала и пошла прочь. Подальше от этого проклятого дома. Рудольфус говорил что-то, но она уже не слышала его. Она была готова отдать все что угодно, лишь бы никогда не возвращаться сюда. Глаза наполнились слезами. Боль, причиненная словами Рудольфуса была намного сильнее той, что приносило проклятие Беллатрисы. В горле встал ком. Он разрастался, не давал сделать и единого вдоха. Алеста с трудом добрела до ворот. Нужно было успокоиться и трансгрессировать. Но она не могла. Силы будто утекли до последней капельки. Алеста закрыла глаза и глубоко вздохнула. Вдох- выдох. Вдох-выдох. Она не могла точно сказать, как долго стояла у ворот. К реальности ее вернул знакомый, насмешливый голос.       - Какая поистине приятная встреча, мисс Лестрендж... Или точнее, мисс Реддл? - Долохов встал рядом, прислонившись плечом к воротам.       Алеста стояла не в силах вымолвить и слова. Она понятия не имела, откуда ему известна страшная тайна. И если бы можно было выдумать еще более худшее завершение вечера, оно вряд ли далеко ушло бы от реальности.       - Вы, верно, желаете знать, почему я так хорошо осведомлен? А я, вот, поражен, столь долгим неведением. Неужели Снейп не раскрыл тайну? Мне казалось, вы достаточно близки, чтобы делиться подобными секретами.       Таким довольным Алеста еще никогда его не видела. С жадной внимательностью он ловил мельчайшие изменения в ее лице. А его собственная улыбка становилась все шире.       - Ты лжешь.       Голос Алесты звучал уверенно, но сама она не была полностью убеждена в своих словах. Долохов видел это.       - Поверьте, обо всем знали не только мы со Снейпом. Тайна вашего происхождения известна всем, кто собирается за большим столом в гостиной этого чудного дома, - тут Долохов понизил голос до заговорческого шепота. - Между нами говоря, многие болтали за вашей спиной все это время.       Он открыл калитку, предлагая Алесте выйти наружу:       - А, собственно, о чем тут спорить, если можно убедиться во всем самой! Задайте ему простой вопрос, мисс Реддл, и сразу все поймете.       Она бросила на Долохова последний, испепеляющий взгляд, что лишь еще больше развеселило его, и трансгрессировала, как только вышла за пределы сада. Дорога до Хогвартса казалась невероятно долгой. Одновременно хотелось и поскорее оказаться на месте, и оттянуть решающий момент, сохранив капельку надежды еще на несколько мгновений. Алеста знала, что Северус не спит этой ночью. Согласно их плану, она должна вернуться сегодня же, сразу как заклятье падет. Он ждет ее.       Алеста вплотную подошла к дверям замка, сделала последний глубокий вдох и вошла внутрь. Путь по темным коридорам подземелья она освещала волшебной палочкой. Когда до нужной двери оставалось всего ничего, она потушила свет и замедлила шаг. Чувство дикого волнения, зародившегося в животе, нарастало все сильнее. К горлу снова подкатил предательский ком. Разбитого флакончика с успокоительным зельем было жаль как никогда. Оставалось сделать последний шаг. Алеста толкнула дверь.       Северус стоял посреди комнаты лицом к выходу. Их взгляды моментально встретились. Конечно, он услышал приближающийся стук каблуков и знал, что она идет. В комнате было довольно светло, благодаря яркому огню свечей. Поэтому от внимательного взора Северуса не скрылось слишком бледное, печальное лицо.       - Как все прошло? - настороженно спросил он.       - Я свободна, - ответила Алеста безрадостным тоном, продолжая все так же стоять на месте.       - Тогда в чем дело? Она ранила тебя?       Северус хотел подойти к Алесте, но не успел сделать и шага, как она остановила его.       - Ты знал? Знал, кто мой отец?       Лицо Северуса мгновенно приобрело обреченное выражение. Он закрыл глаза и выдохнул сквозь едва приоткрытые губы. Алеста поняла ответ еще до того, как он произнес предательское:       - Да.       Ей хотелось закричать во все горло от дикой боли, но она лишь тихо сказала:       - Между нами все кончено.