Эстебан Пламенное Сердце

Все хорошее закончилось с закатом светила. Массивные деревья сомкнулись ровным строем над головой, не пропуская последних лучей солнца. Уже несколько часов я брел по темному пугающему лесу, блуждая кругами. След тех разбойников я потерял еще на середине пути, когда, не заметив под ногами ветки, споткнулся. Вернее, подскользнувшись на грязи, кубарем покатился вниз и ударился головой. Сколько пролежал я в том овраге, не помню. Но по пробуждении отметил лишь то, что окончательно промок, продрог и вымазался в грязи по самое лицо. Хотелось бы вознести хвалу Создателю, что темнее не стало, но в том было мало смысла—куда уж темнее. Голова все еще побаливала, но я старался задвинуть непрекращающийся зуд куда подальше. Единственное, что меня радовало, так это то, что мое тело не сдвинулось с места на том вынужденном отдыхе. Полагаю, звучит это донельзя странно, но для меня это означало, что то непонятное существо больше не посягало на мою свободу. Устало выдохнув, я прислонился к близлежащему дереву. Как бы мне хотелось вновь заплакать, оказаться дома в тепле и в успокаивающих объятиях семьи. Но сил даже на эти светлые мечты не хватало. Пора было признать, что я окончательно выдохся. Без всякого стеснения я опустился коленями прямо на землю. Закрыл глаза на пару минут и пообещал себе, что вот точно сейчас передохну и вскочу с новыми силами. Гудящие ноги протестующе налились тяжестью, а живот вторил, опять громогласно заурчав. Внезапно мне вспомнилось, что последний раз я трапезничал за завтраком. Сосущее ощущение в животе нахлынуло волной и заставило меня открыть глаза, подняться и поискать в кустах чего-нибудь на пропитание. Первые пару кустов мне попадались сплошь несъедобные, а то и вовсе ядовитые ягоды. Немного в стороне от них мне наконец улыбнулась удача. Наставления домашних преподавателей не прошли даром и я смог отличить съедобные ягоды. Радостно к ним нагнувшись, я начал обрывать маленькие шарики и ссыпать их себе в подсумок прозапас. Часть из них я судорожно запихивал себе в рот, не успевая даже прожевать. Постепенно в своих исканиях рука моя провалилась все дальше в листья и наткнулась на что-то острое. Желая рассмотреть поближе неожиданную находку, я еще сильнее навалился на куст. Не рассчитал я одного—крепкости растения. Тонкие ветки явно не были рассчитаны на вес молодого юноши. Так что, стоило мне поднести к глазам найденную вещицу, оказавшуюся ручным ножом, как куст жалобно заскрипел, хрустнул и обломился. И я со всей силы полетел вперед. Если бы за кустом был бы такой же куст, то, быть может, все бы и обошлось. Но за данным кустом был еще один злополучный овраг, в который я и скатился. Видимо, он все же был получше прежнего—гораздо мягче и мельче. Своим видом он напоминал неглубокую яму, окруженную растительностью со всех сторон. При падении я отбил себе всего лишь живот и левую руку. Господа, это успех. Посмотрев на едва мокрую землю, я мысленно приготовился опять извозиться в ней, пытаясь выбраться. Благо, опыт у меня уже имелся, спасибо тем многострадальным деревьям. Немного посидев, я встал, отряхнулся, поморщился от ощущения липкой одежды и подошел к земле напротив. Размял руки и уже приготовился цепляться за грязь, как услышал краем уха впереди сверху какой-то шум. Нахмурившись, я наконец выбрался из ямы, но вставать в полный рост не спешил. Немного проползя вперед и чуть не выколов себе глаз особо ретивой веткой, я вытянулся всем телом в ожидании повторения звуков. И они не заставили себя ждать. Взрыв хриплого смеха донесся до моих ушей. В неверии, я примкнул к земле и медленно пополз сквозь листья и попадавшиеся в ночи маленькие деревца. Чем ближе я подползал, тем больше становилось оранжевое пятно. Почти у самой кромки кустов я остановился и уставился на свет. Им оказался костер, вокруг которого сидели мои недавние, с вашего позволения, знакомые. Головорезы сидели чуть в стороне от старой избы и о чем-то переговаривались, иногда прихлебывая из кружек. То и дело раздавались радостные пьяные выкрики, сопровождаемые голодным чавканьем. На костре на вертел была насажена птица и еще какое-то зверье. Меня замутило. Живот скрутило по-новой со страшной силой, а ветер, донесший притягательный аромат мяса, заставил меня пустить слюни. Очередной взрыв хохота сопроводил вышедшего из хижины мужчину. Тот был высок, мускулист и очень хмур. На бедре его болтался топор и чем ближе он подходил к свету костра, тем быстрее до меня начало доходить кто он. Главарь! Тот самый, что убил дядю и похитил сестру! Остальные бандиты меня больше не волновали. Свой острый взгляд я вперил в этого мерзавца, который сейчас со спокойной душой сел в круг и с аппетитом захрустел поджаренным мясом. Волна негодования поднялась в моей душе. Как смеют они все, он, сидеть, греться у костра, когда не более нескольких часов назад они своими руками хладнокровно перебили с десяток человек! Поддавшись порыву, я на корточках подобрался к ним поближе. Пышная зелень и темень ночи успешно скрыли меня, и я почти беспрепятственно достиг стены хижины. Сердце колотилось как в припадке, но разум мой был кристальнее родниковой воды. Мне не было страшно—мне было яростно. С бесстрашием, которому позавидует сам Первый Маршал, я хладнокровно и сосредоточенно стал поочередно заглядывать в окна хижины. Я знал, что сейчас был единственно возможный шанс спасти сестру, раз уж у этих подонков тут наметился поздний ужин. Вскоре мое упорство было вознаграждено—от самого дальнего окна я заметил исходящее слабое мерцание. Чем ближе я подходил к нему, тем четче мне стали слышны тихие всхлипы. Не сдерживая уже своего волнения, я быстро приблизился к окну и вгляделся в него. Моему взору предстала заброшенная комната с одной горящей свечой на столе по центру. В углу, если приглядеться, была видна маленькая темная фигурка. Анна! Наконец я нашел ее! Радости моей не было предела. Несколько мгновений я неверяще ошеломленно глядел на нее. Все эти безумства были не зря! Значит есть у нас шанс выйти и спастись. Встряхнув и помотав головой пару раз для верности, я приказал себе собраться. Еще ничего не кончено. Прежде чем радоваться, надо вызволить сестру и убежать домой. Я несмело стукнул пару раз костяшками пальцев по стеклу. Фигурка тотчас же перестала дрожать и с поразительной скоростью обернулась к окну. В свете свечи я точно уверился, что это все же Анна в тех самых грязных оборванных одеждах. Видимо, та тоже разглядела в темной фигуре меня и с облегченной улыбкой подбежала ближе. –Эсти! –сквозь толщу стекла донеслось мне.–Ты пришел! –Тшш! –панически зашипел я, для наглядности, прижимая палец к губам. Анна ойкнула и поспешно оглянулась, для верности закрыв рот руками. На наше счастье, разбойники никак не отреагировали на внезапные звуки, видимо не услышав их. Но это не значит, что Создатель и дальше будет беречь нас. Настолько понятно, насколько смог, я постарался попросить сестру найти, как открыть окно. Та понятливо закивала и поднесла свечу ближе. В неярком огненном свете, почти сокрытым силуэтом Анны, было почти ничего не видно. Однако, будто в насмешку, огонек колыхнулся, и я ухватил на сестринском лице медленно расплывающееся отчаяние. Похоже, засова не было. Я вновь постучал по стеклу, желая отвлечь Анну. Та повернула свои печальные глаза ко мне и помотала головой из стороны в сторону. Взмахами рук, она словно начала отгонять меня. Нахмурившись, я резко дернул головой. В чем мне был смысл уходить без нее? Оглянувшись по сторонам и порыскав глазами по земле, я подобрал увесистый камень. Руками показал сестре отойти как можно дальше и размахнулся изо всех сил. Звон был ужасный. Окно пошло трещинами посередине и я, не долго думая, начал доламывать стекло предплечьем. Осколки протыкали одежду и впивались в руку, но я ни на секунду не останавливался. Счет шел на секунды. Наверняка кто-то, да обратил внимание на странный грохот и отправился на проверку. Доломав окно, я понял, что Анна не сможет вылезти—то было слишком высоко. Цепляясь за доски, я кулем перевалился через подоконник и подбежал к столу. Сестра последовала моему примеру и вот, через мгновение, мы уже вместе двигали эту махину к окну. Почти достигнув цели, я посмотрел на Анну и подбодрил ее с мягкой улыбкой: –Ну давай, забирайся! Но та не обращала на меня внимания. Взгляд ее, испуганно замерший, был направлен мне за спину ко входу в комнату. В душе поднялось нехорошее предчувствие. Обернуться я уже не успел. Меня, словно какого-то щенка, взяли за шкирку и с размаху впечатали в деревянную стену. Мужская рука стиснула горло. Пока я отчаянно вырывался, надо мной склонился тот самый главарь: –И что же за вредитель пробрался к нам, а? — от его рта знатно несло перегаром и я непроизвольно скривился.– Отвечай! Меня еще раз стукнули об стену, не разжимая хватки. –Пшел…к кошкам! — собрав воздуха прошипел я. Мужчина на это лишь оскалился и протянул зловещим тоном: –Наглец! Думаешь, я не догадываюсь, кто ты такой? — мне честно было уже все равно, что тот там говорил–воздух в легких постепенно заканчивался и перед глазами весело плясали мушки. –За тебя, пацан, такие деньжищи дают, аж стыдно.– все не унимался бандит. Я в ответ лишь будто заинтересованно прохрипел и с новой силой заскреб ногтями по держащей меня руке. Главарь, будто почувствовав, что силы мои уже на исходе, ядовито ухмыльнулся: –Хаха! Твоя семья, маленький засранец, видно, перешла дорогу не тому человеку. А нам и в радость–и богатенького ублюдка кокнем, и денег заработаем! Краем глаза я увидел медленно приближающуюся сестру. Сил отговорить, отогнать ее, у меня уже не было. Анна вновь проявила чудеса скорости, что я уж было подумал, будто та и не моя сестра вовсе, а какое-то неведомое существо. Молча она подняла выпавший из моего кармана нож и молниеносно всадила его мужчине в бедро. Тот от неожиданности разжал руку и я кулем осел у стены, судорожно хватая ртом воздух. Головорез окончательно рассвирепел и выхватил с бедра длинный кинжал. Зажав другой рукой раненую конечность, он перевел бешеный взгляд с Анны на меня, видно, решая, с кем он разберется первее. Остановился он на сестре и я, уже мало что соображая, со всей силы саданул железным каблуком собственного ботинка по раненной ноге бандита. Тот просипел сквозь зубы: –Ах ты с-сука! — и приблизившись к моему лежащему телу, садистски прошипел.– Если не умеешь пользоваться ногами, то я тебя научу! И всадил мне кинжал в голень. К горлу подкатило и я, не в силах сдерживаться, заорал от боли. Металл насквозь пробил ногу, разорвав все ткани и мышцы, и по ощущениям, раздробив кость. Из глаз текли слезы и я вновь сипло закричал, когда клинок покинул мою ногу. Рана горела, кровь медленно пропитывала ткань и я переставал чувствовать конечность. Я вообще все переставал чувствовать. В глазах темнело, сознание мутилось и лишь на последнем издыхании я успел заметить, как это чудовище двинулось на Анну.