Томас Маккиннон
21.04.1855 — 15.08.1876
Один из первых учеников. Поттер давно не приходил сюда, но обещание, данное после похорон, выполнял. У Томаса остались уже не молодые родители и младшая сестра — Марлин. Джеймс периодически заглядывал к ним, узнать о самочувствие и помочь по хозяйству или продуктами, если это требовалось. Впрочем, многие наставники так делали, ведь по прошествии стольких лет обучения, сам того не замечая, становишься частью семьи своего подопечного. Мужчина прикрыл глаза, вспомнив, как страшно погиб его ученик. Хоронить пришлось, собирая тело чуть ли не по кусочкам. Поттеру тоже тогда сильно досталось, однако он сумел выкарабкаться. Простояв в молчании минут двадцать, Джеймс вновь легонько кивнул и окинув могилу горестным взглядом, поспешил удалиться, возвращаюсь к Беллатрисе. Она уже не плакала, как было два месяца назад, проведя весь день в истерике, а просто молча сидела, прикоснувшись ладонью к оружию ученика. Стало легче. Обоим. Пару минут спустя девушка поднялась на ноги, и вместе они покинули пределы кладбища. — Домой? — поинтересовался Поттер, зная пристрастие Беллы к прогулкам в подобную погоду. Пожав плечами, девушка взялась за запястье мужчины, поднимая его руку на уровень груди и отодвинув рукав плаща, взглянула на наручные часы. — Почти половина четвертого, — озвучила Белла вслух, нахмурив брови. — Не знаю, — буркнула она следом, отпустив руку Джеймса и плотнее укуталась в плащ. — Ну а чего хочешь? — спросил мужчина, прижав девушку к себе. — Ничего, — кратко кинула Беллатриса, скрестив руки на груди, — дома скучно, к родителям рано, да и опять начнется излюбленная тема про детей и замужество, — проворчала девушка. Поттер, потупив взгляд, приготовился выслушивать жалобы. — Ты в первую очередь женщина, ты должна подарить Джеймсу наследника, — процитировала она слова матери, — неужели так сложно понять, я не могу пойти к Геллерту и сказать, что увольняюсь. Вот закончится охота, сразу с десяток нарожаю, чтоб все были довольны, — раздраженно подытожила Белла, вызвав у мужчины легкий смешок. Он даже припомнил, когда Друэлла, мать девушки подумала, что у пары просто не получается, о чем поспешила аккуратно поделиться с дочерью. Белла сначала изумилась, не оценив заботы, а затем выпалила, что они даже не старались. По итогу, семейный ужин превратился в ужас и скандал. Мужчинам ничего не оставалось делать, как тихонько сидеть, выслушивая перебранку между двумя любимыми женщинами. — Остановимся на одном для начала, — ухмыльнувшись, прокомментировав Джеймс. — Может в таверне посидим? — предложил он, завидев трактир в конце улицы. — Давай. Иногда они удивлялись, как их еще не начало тошнить от пристанища для охотников, где они проводили приличное количество времени каждый день. Отворив дверь таверны, им предстало полупустое помещение. Пробежавшись взглядом, пара направилась к столу возле мастерской. — Чего это вы не дома? — хмыкнул Джеймс, подсаживаясь к друзьям. — А вы? — вопросом на вопрос ответила Роуз, тасуя в руках колоду игральных карт. Закончив сие действие, Хофман разложила их на четверых. — Мы на кладбище ходили и решили зайти в таверну, — ответила Белла, беря в руки карты. — А ты почему не играешь? — обратилась она к сидящей напротив Мэри. — Она и так уже три раза подряд проиграла, нам с Ремусом нужны новые жертвы, — хмыкнула Роуз, пытаясь собрать комбинацию. — Пас, — между делом, оповестил Джеймс, сбросив карты. — Кто бы говорил, — пробурчала младшая, подсаживаясь ближе к Люпину и заглянула сначала в его карты, затем посмотрела на ривер. Привстав, девушка что-то шепнула тому на ухо, после чего они оба синхронно кивнули. — Две пары, — изрекла Белла, выложив перед собой червовую семерку и девятку пики. — Как дела с подопечным? Третий месяц пошел, а ты молчком, — обратилась она к нахмурившейся Роуз. — Стрит, — в свою очередь показала карты Хофман. — А что говорить? — Не очень мне хочется огорчать вас, — нарочито виноватым тоном произнес Ремус, — но в этой партии побеждает мой флеш, — донельзя довольно протянул мужчина, выставив напоказ трефовую даму с королем. — А важный какой, я не могу, — саркастически хмыкнула Белла, собирая карты и передала их Роуз. — Все говори, как его успехи, не обижает? — напомнила свой вопрос девушка, взглянув на подругу с настойчивостью. — Он хоть и шебутной, но справляется неплохо, — сдалась Роуз, шумно выдохнув и приступила раскладывать новую партию. — Ты взволнована, — подчеркнул Джеймс, намекая поделиться с ними переживаниями. — Я невольно сравниваю их, — призналась девушка, прожигая растерянным взглядом свои карты, — порой не понимаю, как вести себя с ним, реагировать. Если Регулус молча слушал и выполнял, то Сириус закидывает меня сотней вопросов, дурачится и… я устала привязываться, а потом, не дай бог, говорить речь, — поделилась она. — Выпущу Сириуса и откажусь от наставничества вовсе. Все безмолвно согласились с ней, каждый втайне задумывался над этим, каждому с полна хватило похорон. Охотница уставилась в одну точку, закусив нижнюю губу, утаив самое важное — страх заинтересоваться в Блэке, как в мужчине. Он оказался, на удивление, таким простым. Не похожим на других учеников. Но больше всего ее напрягал флирт с его стороны, редкий, безобидный, но все же. Тряхнув головой, девушка сделала мысленную пометку поговорить об этом позже, наедине с Беллой или Мэри. — На что играем? — донесся до охотников вопрос. — Легок на помине, — хмыкнул Ремус с прищуром взглянув на заспанного Сириуса. — Нам бы выдвигаться, — оповестил Джеймс, взглянув на часы, — а то твоя матушка ой как не любит опоздания. — Увидимся позже, — попрощалась Белла, поднимаясь со своего места. Поттер обошелся кивком, с одной стороны даже радуясь подошедшему времени. Играть с Блэком было совершенно не интересно, учитывая с какой частотой он выигрывал. На всеобщее изумление, он неплохо заимел популярность и уважение среди других охотников, обыгрывая их в браг на довольно неплохие деньги. Идя прогулочным шагом Джеймс с Беллой направлялись к ее отчиму дому. Девушка выглядела напряженной и жалась ближе к Поттеру. Абсолютно спокойный мужчина приобнял ее за талию, совершенно привыкший к грядущим последствиям очередного семейного ужина. Постучав в дверь, не прошло и минуты, как молодые люди оказались внутри. — Проходите скорее, уже все готово, — обрадовавшись, засуетилась Друэлла, по очереди обняв гостей. Раздевшись, пара переместилась на кухню, где их встретил Сигнус. Рассевшись за столом, все принялись за ранний ужин. — Как проходит охота? — спросил глава семьи, наливая супруге вино в бокал. — Без происшествий по большей части, благо нам хватает людей. Да и Северус старается придумывать что-то новое, что могло бы облегчить нам охоту, — непринужденно ответил Джеймс. — А мы к вам с новостью, — оживилась Белла, сжав под столом руку Поттера, — в мае у нас венчание, — выдержав интригу, добавила она. Глаза девушки, словно два обсидиана блестели от предвкушения. — Я уж думал не дождусь, — с неверием в голосе, высказался Сигнус, — все-таки добился своего, — одобрительно кивнул мужчина, с гордостью взглянув на Джеймса. — Я так рада за вас, — воскликнула Друэлла, продолжив с надеждой, — может вы и о ребенке подумаете? — Мама, — устало ответила девушка, уже не зная, как отвечать на подобное. Друэлла разочарованно выдохнула. — А мы уже думали, — неожиданно сказал Поттер, игнорируя негодующее выражение лица Беллатрисы и слабый удар по своей ноге. — Через пару лет, там и охотников прибавится побольше и нынешний молодняк станет опытней. Белла опустила взгляд в тарелку. С каждым новым словом Джеймса девушке все сильнее хотелось разбить ее об его дурную голову. Ну какие дети через два года могут быть, если все улицы по ночам кишмя кишат обезображенными тварями. Себя порой сложно защитить, а тут еще и ребенок появится, который криками по ночам не дай бог привлечет внимание. Безусловно, она хотела детей, оба хотели, но не сейчас, не в этом городе, насквозь пропитанным чумой. — Рады слышать. Наконец-то вы задумались о создании полноценной семьи, — одобрительно кивнул Сигнус, глядя на повеселевшую супругу. — Мы уже давно говорили об этом Белле, нечего ей за мужчин отдуваться. Все же я в тебе не ошибся, того глядишь получится повлиять на нее, чтобы оставила охоту. — Посмотрим, — размыто ответил Джеймс. Было ужасно обидно выслушивать все это от отца. Сделав пару глотков чая, Белла уткнулась обратно в тарелку, размазывая по гладкой поверхности картофельное пюре. Аппетит отбило напрочь. Родители особо не старались поддерживать охотницу и лишь советовали бросить это дело и взяться за ум. Как только подвернулся случай, она просто сбежала от вечного недопонимания и предвзятого отношения к ее виду деятельности, находя поддержку в друзьях и любимом человеке. И тем не менее, они ее родители, а совместные посиделки два раза в месяц можно было перетерпеть. — Ты больше не ходил в лес? — перевела тему Белла, обращаясь к отцу. — Был на прошлой неделе, ни одной живой души не видел, разве что пара птиц. Лес будто вымер. Из-за чудовищ даже звери пропали. В твоем детстве мы никогда с охоты с пустыми руками не возвращались, — ответил мужчина, погрустнев. — Сейчас даже слово охота поменяло свой смысл из обычного занятия превратившись в борьбу за выживание. Беллатриса горестно хмыкнула, вспоминая детство, проведенное в лесу с отцом. Было так беззаботно и тепло, а вздохнув полной грудью, ноздри забивались свободой. Впрочем, она никогда не жалела о своем выборе. Ужин постепенно подходил к концу, и молодые люди засобирались в таверну. Попрощавшись с родителями и выйдя на улицу, Белла с недовольством посмотрела на мужчину. — Джеймс, зачем? — сердито спросила девушка, скрестив руки на груди. — Что? — с легким возмущением в голосе ответил Поттер, приобняв зазнобу за плечи. Та, скинув его руку, сделала шаг в сторону. — Ты понял, о чем я, — процедила девушка, сверля его взглядом. — Хотел как лучше, чтоб тебе перестали докучать ненавистными вопросами, в итоге остался виноват, замечательно, — раздраженно буркнул Поттер, прибавляя шаг. — Сам будешь оправдываться через, как ты выразился, пару лет, — поравнявшись с ним, огрызнулась девушка, все еще злясь на мужчину. — Обязательно, если ты не доведешь меня раньше, — едко парировал Джеймс, не ожидая такой реакции. — Ах вот как, — ахнула она, — так давай расстанемся, в чем проблема? — продолжила давить Беллатриса, воспользовавшись излюбленной фразой чуть ли не при каждой ссоре. Мужчина резко остановился, схватив ее за предплечье и развернул к себе. — Белла, — процедил Поттер, сверля ее недобрым взглядом. Девушка опустила глаза. — Давно не ругалась со мной, я понять не могу? — рассердился мужчина. Охотница отрицательно помотала головой. — Вот и не начинай. Пошли, — шумно выдохнул охотник, смягчившись и, приобняв ее, поцеловал чуть выше виска. — Признаю, была не права, — нехотя сдалась девушка, беря его за руку, — все, не злись, — следом попросила она, получив в ответ укоризненный взгляд, но предпочла промолчать. В таверне поднакопилось приличное количество народа. Все за тем же столом сидели Роуз, Мэри и Ремус, наперебой пытаясь что-то объяснить явно ничего не понимающему и растерянному Сириусу. Переглянувшись, пара подошли к ним ближе. — Я тебе в тысячный раз повторяю, правила есть правила, станешь опытным охотником, хоть каждый день оружие меняй, — сказала Роуз на повышенных тонах. — Что случилось? — удивленно спросила Беллатриса, присаживаясь на свободный стул. — У Сириуса возник вопрос, почему он не может поменять оружие, — объяснил Ремус, голова которого уже начинала болеть от споров. — Сначала нужно поохотиться с основным, которое ты очень хорошо изучил, потом можешь его поменять, — в полном спокойствии сказал Джеймс. — А почему нельзя носить два оружия? — продолжил проявлять свой интерес Блэк. — Ну вот куда ты его денешь? В задницу к себе засунешь? — выругалась Роуз, уже устав от глупых вопросов своего нерадивого ученика. — Прошу прощения за мой язык, — извинилась девушка под гнетом пяти крайне удивленных пар глаз. Если Хофман ругалась, то в самых редких случаях, обычно не позволяя себе подобного. — Это крайне неудобно, — повернувшись к Сириусу, сказала Беллатриса, — мы пробовали, ничего хорошего из этого не вышло. Блэк задумчиво уставился в одну точку, периодически одаривая наставницу виноватым взглядом. Хоть мужчина все еще не до конца понимал логику в охотничьих правилах, принял решение замолкнуть и не выводить Хофман из себя. Да и остальных, с которыми только начали проклевываться дружеские отношения, тоже. — Ладно, мы пошли готовиться, не скучайте, — ухмыльнулся Люпин и направился в мастерскую в компании Джеймса и Беллы. Роуз, сказав Сириусу ждать ее, пошла следом за ними, оставляя мужчину на попечительство младшей сестры. — Как думаешь, я сильно ее достал? — обращаясь к Мэри, спросил Блэк. — Были случаи и похуже, один вообще под предлогом, что хочет стать охотником, попытался добиться ее расположения. Это был первый и последний раз, когда я видела сестру в гневе, — ухмыльнулась девушка, подбадривая будущего охотника. — А ты почему не охотишься? — продолжил опрос Сириус, немного расслабившись. — Я хотела, но Роуз отговорила меня, да и на тот момент мне только четырнадцать исполнилось. Я постоянно ошивалась вокруг нее и отказывалась ночевать дома в одиночестве, страшно было. А потом спустя неделю где-то, при очередной ссоре к нам подошла Минерва и позвала посидеть у нее ночь, я согласилась. Спустя несколько часов привели раненого охотника и так получилось, что я ассистировала. Парню кисть оторвало, ужас что было. Но я как-то влилась в процесс и попросилась в помощники, Минерва согласилась, всему обучила: как обрабатывать, зашивать и все в таком роде. Все нахваливала меня, мол, вот, хоть нашла себе достойную замену. А я, если честно, не особо себя на месте Минервы вижу, — пожала плечами Мэри, закончив рассказывать. — А твоя сестра всегда такая серьезная? — наклонившись ближе, тихо спросил мужчина, поглядывая на дверь мастерской. — Только когда дело касается работы, а вообще, — запнулась младшая Хофман, что-то обмозговывая, а затем придвинулась ближе к столу и с хитрой улыбкой продолжила, — дома она совершенно другая, я бы даже сказала ласковая в какой-то степени. Попробуйте разговорить ее, предложите чай со сладостями, она их любит. Задавайте вопросы на нейтральные темы, она тут же переключиться и, возможно, у вас получится поболтать по-дружески. Как говорил Джеймс, женщины, как хитрое оружие, к каждой нужен свой подход, — с энтузиазмом делилась Мэри, откинувшись на спинку стула. — Понял, — кивнул Сириус, что-то прокручивая у себя в голове. — А у нее кто-нибудь есть? — Смотря с какой целью интересуетесь, — изогнув бровь, увильнула от ответа Мэри, заставив Блэка хмыкнуть. Мужчин предался размышлениям. За два месяца они успели притереться друг к другу, стать если не друзьями, то неплохими приятелями точно. Роуз перестала относиться к нему с предвзятостью, Сириус в свою очередь — раздражаться с каждого замечания. В конце концов он привык к своеобразной работе и совиному режиму жизни. Блэку теперь наоборот прельщало проводить с ней время, разбирать ошибки и недочеты. Мужчина даже немного привязался к наставнице. В целом, его цель подружится с неприступной девушкой обещалась увенчаться успехом. Единственное, по натуре своей, он просто не мог не уделять ей знаков внимания, видя в Роуз в первую очередь женщину. И как ему казалось, Хофман стала относится к этому проще и лояльнее. — На чем мы остановились? — спросила вернувшаяся охотница, пристально глядя на Блэка. Мэри по всей видимости успела уйти в Лекарную пока он был занят собственными мыслям. — Перед тем, как мы начали спорить, ты обещала подробнее рассказать про панихиду, — напомнил Сириус, кладя руки на столешницу. — Во-первых, охотников хоронят в день смерти, в любое время суток, кроме ночи. По поверьям, душа освобождается от оков охоты и нужно как можно скорее проводить ее в последний путь, дабы она больше не видела всех тех ужасов, что пришлось пережить на земле. Ежели с похоронами затянули, душа до скончания веков обречена. Простыми словами, попадает в так называемый кошмар, где охота и страдания для нее не закончатся уже никогда. — По этой причине вы не отпеваете усопших? — поторопился спросить мужчина, вспомнив похороны Ганса в хронологическом порядке, стараясь ничего не упустить и запечатлеть правила в памяти. Роуз согласно кивнула. — Во-вторых, перед панихидой тела нужно омыть от крови и зашить раны, чтобы больше ничего не напоминало об охоте. Запрещается хоронить в охотничьих одежда. Мужчин одевают в повседневную, а женщин, как правило, в платья. Умерших обязательно укутывают в черную ткань. Она служит для того, чтобы душа могла успокоиться, ведь больше незачем бодрствовать в ночное время. Может, это и покажется странным, но так создается искусственная ночь, тьма, называй как хочешь, гласящая, что можно спать спокойно и ни о чем не тревожиться. — А родные, почему их не пускают? — задал самый интересующий его вопрос Сириус, нахмурив брови. — В последний путь своего ученика провожает наставник, а наставника один из учеников по старшинству, как правило — первый ученик. Как грубо это не звучало, но вступив в наши ряды, охотник или охотница условно отрекаются от своей семьи. Все люди в этой таверне становится новой семьей. Душа прощается со спокойной жизнью обычного гражданского люда и становится на защиту города. А как ты уже понял, горожане никоим образом не имеют никакого отношения к нашему делу. Наставник сравним с родителем, он с нуля обучает новобранца новой жизни, проходит с ним весь путь. И как он встретил усопшего, так он обязан его проводить. Семья погибшего, родители, братья, сестры прощаются с ним только после похорон и строго на седьмой день. — Почему на седьмой? — За это время душа полностью привыкает к спокойной жизни в ином мире и более не имеет соблазна вернуться к своей семье. Если условия нарушены, не привыкшая душа вернется и навсегда останется скитаться по земле. За неимением наставника или ученика, в последний путь провожает кто-то один из первых охотников, так сказать, прародителей. Обязательно должна быть упомянута первая совместная охота с усопшим. Таким образом наставник дает понять, что был горд за своего подопечного несмотря ни на что. Это сравнимо с первым словом или первыми шагами ребенка. Фразой «твоя охота окончена» наставник отпускает душу, желая ей только спокойствия и умиротворенности в ином мире, давая понять, что страдания, наконец, закончены. — Почему оружие втыкается в землю? — задумчиво спросил Сириус, начиная понимать логику столь необычной панихиды и заинтересовался еще больше. — В могилу нельзя класть оружие или любые другие вещи. Нарушая это правило, мы приземляем душу, удерживаем ее, не позволяя стать свободной. Оружие, что защищало своего хозяина во время битв и служило верой и правдой до последнего вздоха втыкается в землю у изголовья. Таким образом, оружие служит оберегом и продолжает оберегать хозяина от невзгод. Головные уборы или кусочек ткани от охотничьих одежд вешаются на оружие и только после того, как могила полностью закопана. Этим самым душа не только обретает свободу и покой, но и никогда не забудет, что земная жизнь была прожита не зря и она заслужила этот покой благодаря праведным поступкам. Вот такие обычаи. Нам лишь приходится их соблюдать и неважно, верующий ты или атеист, — закончила рассказывать Роуз, потерев переносицу. Говорить практически без перерыва было сложновато, в горле пересохло. — Я возьму воды, — оповестила девушка, собираясь встать. — Нет, сиди, я сам, — резко выпалил мужчина, вскочив со своего места и быстрыми шагами удалился к бару. Не прошло и пяти минут, как Блэк вернулся с подносом. Аккуратно водрузив свою ношу на стол, довольный уселся обратно, чувствуя на себе удивленный взгляд наставницы. — Я подумал, горячий чай не помешает, скоро зима все-таки, а сладости помогут поднять настроение и улучшают умственную работоспособность, — с улыбкой говорил мужчина, разливая напиток по чашкам. — Правильно подумал, — ухмыльнулась Роуз, беря пирожное. — Могу ли я задать вопрос, не совсем относящийся к теме охоты? — изрек Сириус, внимательно наблюдая за трапезой Хофман. — Попробуй, — пожала плечами Хофман, сделав пару глотков чая. — Расскажи о моем брате, как он учился, про его первую охоту, — попросил Блэк. Роуз на секунду задумалась, отложив сладости, и шумно выдохнула. — Регулус был очень способным, быстро научился обращаться с оружием. На тот момент хитрого еще не было, и я выбрала для него обычную секиру с лезвиями по обе стороны. Однако стрелял твой брат ну очень плохо, — с улыбкой рассказывала Хофман, предаваясь воспоминаниям. — Первые месяцы проходили как у всех — много ошибок, заучивание новой информации. Он иногда сутками из таверны не выходил, постоянно тренировался, работал на износ, за что частенько получал от меня. Отдых тоже важен, хоть небольшой, но все же. Часто о тебе рассказывал и родителях, все обещался мне столицу показать, как охота закончится. Он же спустя два года приезжал к вам на пару дней погостить. Все звал с собой и меня, и ребят, а куда там, у нас дела поважнее. Спустя шесть месяцев обучения мы вышли на первую охоту. Он еще не был готов, я поторопилась. На него тогда тварь побежала, а он стоит как вкопанный, смотрит растеряно и не понимает, что ему делать. Я отвела его обратно в таверну. Регулус сильно расстроился, мы продолжили обучение и еще через три месяца он уже был полностью готов. Хорошие результаты стал показывать, повзрослел на глазах. — А потом он выбрал себе хитрое оружие? — задал следующий вопрос Сириус. — Да, как стал опытным охотником, я уже обучала новеньких на тот момент и параллельно с этим мы почти все сменили оружие. Ремус неделями торчал в мастерской, придумывая что-то новое. А Регулус так сильно привык к секире, сначала вообще отказывался, но все же попросил себе что-то наподобие. И Ремус сделал. Основная форма выглядела, как обычный топор с большим лезвием, но, если потянуть за низ рукояти, она не только удлинялось, но и само лезвие раскрывалось, по форме своей напоминающее его первую версию. Как говорил Регулус, простенько, но со вкусом, — ухмыльнулась охотница, наливая себе еще чая. — Расскажи еще про первых охотников, пожалуйста, — попросил Сириус. Ему резко стало любопытно узнать историю, как простые люди вообще решались на занятия подобным. — Как мне рассказывал Геллерт, они с Северусом любили пошататься по ночному городу. Ровно в полночь услышали крики и побежали на звук, прихватив с собой обычные виллы по дороге, благо пробегали дом Геллерта. Тогда они увидели их впервые: уродливые твари, рвущие мирных жителей, дворовых собак, кошек, даже крыс. Без колебаний они бросились на помощь, юнцами, действующими не слаженно, а как велят инстинкты. Кого-то удалось спасти, кого-то не успели. В ту ночь мало кто сообразил дать отпор, люди истерили, заколачивали окна и двери. В один момент к ним присоединился Аластор. Его отец заведовал этой таверной, и Грюм, вооружившись топором для разделки мяса, вступил в бой с нечистью. Они втроем около двух часов бегали по городу, спасая жителей. Рваные, грязные, израненные. Геллерт признался, что в ту ночь они уже простились с жизнями, по очереди перечисляли, что передать родным, если кто-то из них останется в живых. Хофман ненадолго замолчала, откусив пирожное и запила чаем, провожая взглядом охотников. И не замечая пристального взгляда подопечного, облизнула запачканные масляным кремом губы. Отчего-то безобидное действие девушки заставило Блэка залюбоваться ей. Прочистив горло, Роуз продолжила: — А потом открылось второе дыхание, когда они увидели Минерву. Худую девчонку восемнадцати лет, в хлопковой ночной сорочке, залитой кровью. Она стояла на коленях вся в слезах и кухонным тесаком наносила удары по морде чудовища, хотя, в тот момент это кровавое месиво уже нельзя было назвать мордой. Сама Минерва плохо помнит этот момент, она была в состоянии аффекта. Твари растерзали ее жениха, единственного близкого ей человека. После этого они продолжили защищать город уже вчетвером. Утром горожане навзрыд благодарили их и один прозвал четверку охотниками. С того дня Геллерт, Аластор, Минерва, Северус и еще около тройки десятков человек обосновались в Соборе, разрабатывали планы на ночь и взяли оружие получше у местного кузнеца, а также пистолеты. Обучаться стрельбе и баталиям не было времени, приходилось учиться на ходу. В Соборе они подготавливались и молились, чтобы больше ужаса не повторялось, однако каждую ночь, на протяжении сорока лет, кошмар не прекратился, — задумчиво закончила монолог Роуз, не отрывая взгляда от чайника. — В конечном итоге, вырастив нас, они отошли от дел. Минерва углубилась в медицину, ибо этого очень не хватало. Северус подался в изобретения. Они не могли похвастаться в свое время разными приспособлениями, потому он решил, что хоть у нас с этим полегче будет. Аластор занялся делами таверны, да и поврежденная нога создавала трудности. А Геллерт водрузил на свои плечи дела города наравне с Дамблдором и поддерживает горожан, помогая найти утешение в молитвах. — Вы не думали просить помощи? — вскинув бровь, спросил Блэк, искренне негодуя, почему город решил справляться с недугом только своими силами. — И не раз, — горестно ухмыльнулась охотница. — Геллерт писал письма в столицу и другие большие города. Над нами только смеялись, говоря, что если мы не перестанем нести чертовщину, то городу придется несладко. Наш глава, Дамблдор, лично отвозил труп монстра в знак доказательства. Они посчитали тварь не более, чем волком с отклонениями в развитии. Его обвинили в жестоком обращении с лесными животными и грозились снять с поста. Мы никому не нужны, отрезаны от остального мира. Над нами потешаются, печатая в газетах издевательские заголовки. Пока у нас люди толпами дохнут, они забавляются, мол хорошая идея для страшных сказок. Сами бы побывали в такой сказке, сволочи, — со злобой и болью в голосе ответила Роуз. — А знаешь, я почему-то не удивлен, — хмыкнул Сириус, припоминая столичных, коим никогда не было особого дела до людей «третьего» сорта. — А как вы избавляетесь от трупов, я видел только кровь каждое утро, по пути домой, — задал вопрос парень, откинувшись на спинку стула. — За час до рассвета, как правило, твари потихоньку покидают город. Тела сжигают. Этим заведует специальная организация от Собора. Стараются прибраться до пробуждения горожан, дабы не травмировать их еще больше, особенно детишек. Пусть их детство хоть немного, но будет светлым, а кошмары только снятся, — грустно улыбнулась Роуз, подумав о Мэри. Той было восемь лет, когда она впервые столкнулась с ужасом наяву, а старшая сестра подалась в охотницы. Ночью младшая практически не спала, укутывалась в одеяло и сидела на постели в полной темноте, прислушиваясь к звукам за задернутыми шторами окнами. Поутру Роуз находила ее спящей и не трогала до обеда, чтобы сестра хоть немного выспалась. Повисла тишина, Сириус усваивал новую информацию, представляя, как это все выглядело; Роуз просто сидела задумчивая, не зная, о чем еще поведать. Да и не хотелось особо больше ничего рассказывать. Больно было вспоминать. — Ладно, давай вернемся к лекции, — спустя время предложила девушка. Сириус согласно кивнул, приготовившись впитывать новые знания. Только Роуз открыла рот, как в таверну вбежала Беллатриса. — Зовите Минерву, — в панике попросила девушка. Роуз бросилась в Лекарную. Тем временем в помещение вошел неизвестный Сириусу охотник, помогая Джеймсу. Поттер, прижимая ладонь к окровавленному боку, тяжело дышал, чуть ли не валясь с ног. Минерва с Мэри в быстром темпе отвели раненого мужчину в Лекарную и усадили на койку. — Старайся дышать ровно, что произошло? — сосредоточенно спросила Макгонагалл, помогая Джеймсу снять плащ с жилетом, и задрала рубашку. На коже красовались рваные раны от зубов, чудовище явно хорошо помотало мужчину после того, как вцепилось. — Мы у Собора сражались, двоих убили, а третий сбоку из укрытия набросился. Белла его застрелила, но он успел потрепать меня от души, — объяснил Джеймс сквозь зубы, пока женщина осматривала раны. — Мэри, зажимы и дай ему что-нибудь в зубы. Подбежав к раковинам, девушка достала из раствора инструменты и передала их Минерве. Для Поттера она взяла небольшую гладкую палочку. — Джеймс, потерпи немного и постарайся не дергаться, возьмись за что-нибудь. Времени на обезболивание нет, мне нужно как можно скорее достать зуб из раны, дабы избежать заражения крови. Справишься? — объяснила Макгонагалл. Охотник кивнул, зажав палочку зубами, и вцепился руками в койку. Минерва поместила в рану зажим, стараясь быстро, но аккуратно изъять инородные тело. Джеймс заорал, морщась от адской боли. Костяшки побелели, он вжался ногами в пол, пытаюсь свести движение к минимуму. Челюсти начало сводить от напряжения. Все мысли, словно обухом, вышибло из головы, заставляя нервные окончания обостриться. Сильно зажмурившись, мужчина с трепетом ждал, когда кончик стали перестанет соприкасаться с обнаженным стенками внутри раны. Зажав зуб, Макгонагалл медленно потянула его на себя. Джеймс захрипел, чувствуя, как гладкая поверхность клыка проходится по мягким тканям. Наконец, все прекратилось. — Молодец, парень, — похвалила Минерва, помещая инородное тело в пробирку со спиртом. Дальше была очередь Мэри. Обильно промыв все раны и проверив, не осталось или еще зубов, девушка вколола обезболивающее. Как только место укуса начало неметь, она принялась зашивать раны. — Ну все. На охоту не ходить, рану не мочить, завтра ко мне на перевязку после обеда, — удовлетворенно улыбнулась Мэри, относя инструменты на обработку. — Спасибо вам, милые дамы, что вы у нас есть, — облегченно выдохнул Джеймс, поднимаясь с койки. — Всегда пожалуйста, — улыбнулась Минерва, протягивая мужчине пробирку с зубом чудовища. — На память оставишь как трофей. Органы не задеты, но постарайся свести физические нагрузки к минимуму. Кивнув и еще раз поблагодарив их, Поттер вышел из Лекарной. Беллатриса уже ушла обратно на улицу, потому он, прихрамывая, подошел к столу Роуз и Сириуса, садясь с ними. — Ну ты как? — взволнованно спросила Хофман. — Уже нормально. Чуть с ума не сошел, пока из меня на живую вот это вытаскивали, — улыбнулся Джеймс, показывая ребятам пробирку. Сириус, забрав у Поттера его трофей, во все глаза стал рассматривал желтый гнилой зуб зверя, вертя в руках. — Ничего, еще с полгода, и твоя холеная аристократией кожа тоже покроется шрамами, — с ухмылкой сказала Роуз, наблюдая за своим подопечным. Сириус взглянул на нее исподлобья. Этот момент он как-то упустил. Максимум, он мог порезаться или упасть в детстве, разбив коленку. Но тут, сражаясь против чудовищ, не знаешь, откуда придется удар по тебе. Каково это, когда твою плоть раздирают, извлекают из ран зубы, когти и прочее, ведь нет времени, пока подействует обезболивающее. Либо терпи, либо умирай в мучениях от заражения крови. Блэк часто замечал шрамы на руках Роуз, когда она была без перчаток. Заметил продольный шрам на правом предплечье, когда девушка ходила в платье. Сколько увечий получит он сам, однажды выйди ночью на улицу. Все казалось страшной сказкой, главным героем которой являешься ты лично. Смотря на беседующих Джеймса и Роуз, Блэк проникся еще большим уважением. Тогда он уяснил еще одно правило. Неважно, сколькими шрамами окажется усыпано твое тело, близкие люди, несмотря ни на что, будут любить и ценить тебя просто за то, что ты есть. За твой вклад в решение общей проблемы. А стандарты красоты отойдут на второй план. И если в столице большинство трясется из-за любой царапинки, ибо принимают и выбирают по внешности, то этот город научит его любить душу и характер.