Яхрон, столица кошмара

      Практически все уже разошлись по домам, за исключением Ремуса. Мужчина остался в мастерской, взяв на себя обязанность почистить оружие Роуз и Сириуса. Они и так пережили не самую лучшую ночь в своей жизни, так еще и около часовой опрос добил их окончательно. Молодые люди отказались даже от завтрака и сразу ушли отдыхать. В прочем, Люпину дополнительная работенка оказалась не в тягость. Заодно проверит механизмы на неисправность и где нужно подправит.       — Ремус, ты тут? Доброе утро, — тихо окликнули со стороны двери. Оторвавшись от работы, мужчина повернулся на голос, лицезря на пороге мастерской свою бывшую ученицу — Мэри Макдональд. Та, улыбнувшись своей находке, подошла ближе.       — Доброе, Мэри, ты что-то хотела? — поинтересовался Люпин, внимательно смотря на девушку.       — Да, мы недавно разговаривали об обмазках для оружия, — с неуверенностью в голосе напомнила Макдональд, взирая на мужчину исподлобья.       — Это совсем вылетело у меня из головы, — признался Люпин, вешая на стену парные клинки Хофман и повернулся к собеседнице. — Приходи сегодня пораньше, часов в шесть вечера. Для начала мне нужно убедиться, как хорошо ты помнишь теоретический материал.       — Хорошо, — согласилась Мэри.       — А там уже посмотрим, стоит ли освежить твои знания или можно сразу переходить к практике, — подытожил мужчина, счищая засохшую кровь с лезвий копья.       — Договорились, — улыбнулась Макдональд и попрощавшись, покинула мастерскую. Проводив девушку взглядом, Ремус неторопливо продолжил свою работу.       Полностью закончив с чисткой оружия через четверть часа и немного прибравшись в мастерской, он вышел в основное помещение таверны. Окинув взглядом приоткрытую дверь Лекарной, поспешил попытать удачу. Тихо зайдя во внутрь, мужчина увидел младшую Хофман, складывающую приборы в деревянную коробочку. Девушка частенько задерживалась на час — полтора, чтобы убраться.       — Вы на перевязку? — спросила Мэри не глядя, услышав лишь тихий скрип двери.       — Ну как сказать, — ухмыльнулся Люпин, скользнув взглядом по фигуре девушки и остановил его на пострадавшем плече.       — Ремус, утро доброе, — улыбнулась Хофман, повернувшись лицом к нему.       — Как твое плечо? — спросил мужчина, тут же став серьезным и чуть опустил голову, всем своим нутром ненавидя ночное происшествие.       — Уже лучше. Минерва гонит меня домой, отлежаться несколько дней, но я вполне справляюсь со своими обязанностями, — ответила девушка, по привычке пожав плечами, после чего поморщилась от неприятных ощущений. — Чего домой не идешь?       — Тебя жду, — расплылся в улыбке Люпин, засовывая руки в карманы брюк, и оперся на дверной косяк. Мэри удивленно уставилась на него с немым вопросом.       — Что-то ты в последнее время часто меня ждешь, — слегка нахмурив брови, высказалась девушка, протирая операционный стол. Прервав зрительный контакт, она отвернулась, смачивая тряпку спиртовым раствором и пряча полуулыбку. В прочем, Хофман уже знала ответ на свое высказывание.       — Очевидно, я хочу проводить тебя до дома, отказ не принимается, — ответил Ремус пристально наблюдая за каждым ее действием чуть прищурив глаза.       — Дай угадаю, — резко повернувшись к нему лицом, задумчиво произнесла девушка с видом, словно старательно вычисляет решение сложной задачки, — такая дама как я, просто обязана позволить джентльмену в твоем лице проводить себя до дома, а не идти в одиночестве, — скрестив руки на груди, процитировала вчерашние слова Сириуса Хофман, сдерживая широкую улыбку.       — Совершенно верно, — согласился Ремус, вальяжно кивнув головой, — ко всему прочему я бы хотел поговорить с тобой о ночном происшествии, — добавил Люпин, заставляя Мэри слегка поморщиться.       — Ладно, сейчас закончу и идем, — устало бросила девушка.       — Тогда подожду за дверью, пока Минерва не пришла и не выставила меня сама, — хмыкнул напоследок мужчина, покидая помещение Лекарной. Хофман, ничего не ответив, принялась убирать бинты, раскладывая по полкам.       Вымыв тару из-под спирта и растворов, девушка оперлась руками о столешницу, задумчиво уставившись на кусочек мыла рядом с раковиной. Ей отчего-то стало неловко перед Ремусом за свою излишнюю серьезность. Вспоминая, какой была сестра в ее возрасте: веселой, тянущейся к приключениям, иногда легкомысленной. Мэри посчитала себя зацикленной на медицине, где каждый шаг требовал холодного расчета, ведь спасать людей, вытаскивать с того света, являлось сложной задачей. Она часто смотрела на Минерву, что была сурова и непроницательно-спокойна и думала, неужели станет такой же. Хорошо это или плохо, девушка не могла сказать. Но что она знала наверняка, так это ее любовь контролировать ситуацию, отсюда случались частые ссоры с Роуз, которая пренебрегала гиперопекой. С одной стороны Мэри могла это понять, но вот та другая сторона не давала покоя.       Теперь же появился Ремус. Для Мэри проявить интерес к мужчине старше ее самой было нонсенсом, но симпатия оказалась сильнее предрассудков и Хофман сдалась, поборов свои убеждения. В прочем, Яхрон сломал множество предрассудков и убеждений, точнее, это сделали чудовища. Люпин был симпатичен, умен и рассудителен, а его талант к изобретениям хитрого оружия — завораживал. Мэри не отталкивала мужчину, наслаждалась его компанией и комплиментами, просто по-своему, без излишней открытости и эмоций. Именно это и стало проблемой, из-за этого девушка считала себя какой-то не такой. Ко всему этому, Ремус так же старался уделять больше внимания и проявлять заботу. Даже обычное «проводить до дома» иногда немного раздражали девушку, которая хотела прогуляться наедине с собой. Но и отказывать не могла по понятным причинам.       Тряхнув головой, Мэри поспешила избавить себя от размышлений и закончить с делами в Лекарной. После чего, накинув тонкий плащ и взяв сумку, вышла из кабинета.       Ремус сидел у бара, о чем-то общаясь с Аластором. Завидев девушку, он попрощался со своим бывшим наставником, а затем с веселой улыбкой отмахнулся от него, когда Грюм пригрозил ему кулаком. Придержав дверь таверны, Люпин пропустил Мэри вперед. Поравнявшись с девушкой, они неспешно пошли по направлению ее дома.       — Я так подумал, после сегодняшней ночи, неплохо бы тебе обзавестись оружием, — озвучил свою мысль мужчина, глядя на девушку.       — Да, Минерва сказала мне то же самое сегодня. Только вот кто меня учить будет, — хмыкнув, согласилась Мэри, смотря себе под ноги.       — У тебя есть я, к тому же этим утром я успел сделать пару набросков, — будто невзначай сказал Ремус, наблюдая за ее реакцией. Девушка удивленно взглянула на него, тепло улыбаясь.       — Правда?       — Конечно. Тебе бы подошло что-то легкое и элегантное, скажем, пара небольших изогнутых клинков, способных скрепляться воедино. Как думаешь? — поделился своей задумкой Люпин, потирая шею.       — Звучит весьма заманчиво, — с легкой ухмылкой ответила Мэри, чуть задрав носик от гордости, что у нее появится свое личное оружие.       — Займусь этим на неделе и как все будет готово, назначим тренировки, — улыбнулся мужчина, стараясь держать интригу, ведь вчера вечером он закончил делать для нее оружие. Опасался, что девушка может пострадать при ночных вылазках, несмотря на то, что это всегда обходило Мэри стороной. И его опасения, к сожалению, сбылись.       Ремус каждый день на протяжении двух недель кропотливо изготавливал оружие у себя дома. Хоуп, мать охотника, уже смирилась, что большая часть их дома стала походить на мастерскую. Про изогнутые клинки он приукрасил, делая упор на то, что ладони Мэри должны оставаться свободными. Конструкция одевалась на правую руку, так как девушка была правшой. И заканчивалась выше локтя. Под кожаными вставками на запястье находился механизм. Если потянуть за него, из пазов, проходящих по всему предплечью, раскрывалось зазубренное с внутренней стороны лезвие. Практически становясь перпендикулярно запястью. Это позволяло наносить размашистые удары. Особенно это было эффективным, если враг нападал со спины, пока Мэри занимается пострадавшим.       — Минерва сегодня намекнула, что пора бы мне обзавестись приемником, — на выдохе поделилась девушка, нервно теребя пуговку плаща, — иногда нам очень не хватает лишних рук.       — И что ты думаешь по этому поводу? — поинтересовался Ремус, забрав у нее сумку. Мэри особо не заметила этого, погруженная в размышления над его вопросом.       — Мой удел лечить, но не учить, я и представить не могу, как это, — наконец, с придыханием ответила Хофман. — Сама многого не знаю, не проводила самостоятельно сложных операций. Меня пугают сотни вопросов, на которые я опасаюсь не найти ответов.       — Представляю, — улыбнулся мужчина. — Помню, только освоился охотиться без Грюма, а меня в наставники записали, — хмыкнул он следом, — вопросы ученика лились нескончаемым потоком, а я сидел и глазами хлопал. Наверное, со стороны, было странно наблюдать, как мы всю ночь сидели и по дневникам Аластора пытались найти ответы. Я был готов сквозь землю провалиться, считал себя самым ужасным наставником, — рассказывал Люпин, щурясь от лучей утреннего солнца.       — Немного не то, что я хотела бы услышать в поддержку, но зато честно, — прыснула девушка, еще больше пугаясь прерогативы стать для кого-то учителем.       — Кажется, я все еще ужасен, — поддержал ее веселье Ремус, проведя ладонью по лицу. — Все приходит с опытом, не забывай. Так что первое время будешь учиться вместе с, надеюсь, преемницей, — акцентировал мужчина. Мэри не сильно хлопнула ладошкой по его плечу, шутливо упрекнув проскользнувшие в голосе Люпина ревностные нотки.       — Я думаю мы еще вернемся к этому разговору, — высказалась девушка, обещаясь составить список интересующих и более актуальных вопросов, так сказать основательно подговорить себя к роли наставницы.       — Знаешь, как делала Грюм, — резко осенило Люпина и, посчитав, что это может как-то помочь, решил озвучить, — он часто не отвечал на мои вопросы и с добрую половину мне приходилось изучать самостоятельно. Может не совсем педагогично, но весьма действенно.       — Именно так и поступлю, когда меня спросят, как оперативно пришить обратно оторванную конечность, — саркастично ответила Хофман. Люпин тактично промолчал, почувствовав себя полным идиотом. — До вечера, — улыбнулась девушка, встав на первую ступеньку крыльца своего дома и забрала свою сумку.       — А поцелуй на прощание? — шутливо возразил мужчина, буравя ее лукавым взглядом и чуть наклонившись, указал пальцем на свою щеку.       — Наглец, — деловито возмутилась Мэри и, недолго думая, быстро коснулась губами гладкой кожи.       — Вот теперь до вечера, — обнажив зубы в довольной улыбке, подытожил Ремус, глядя на нее до тех пор, пока девушка не скрылась за дверью. Зайдя внутрь и скинув плащ с ботинками, Мэри прошла на кухню, лицезрения сестру, которая, по идее, уже как час должна быть в кровати и видеть сны. Роуз сидела в большой ночной рубахе, хлопковых штанах и задумчиво пила кофе, не обращая ни на что внимания.       — Почему не спишь? — нахмурившись, спросила младшая, садясь рядом.       — Не знаю, не получилось заснуть, — пожала плечами охотница, хаотично размешивая ложкой содержимое чашки.       — Что тебя тревожит? — тихо поинтересовалась Мэри, беря свободную руку сестры в свои ладони.       — Ночь какая-то выдалась паршивая, — нахмурилась Роуз, оставив ложку, наконец, в покое, — еще и… не важно, — нервно отмахнулась девушка, растирая ладонями изнуренное лицо.       — Мне из тебя клещами вытягивать? Что случилось? — настойчивым, чуть строгим тоном продолжила наседать Мэри, волнуясь, что ее обычно отходчивая сестра странно себя ведет.       — Сириус случился, — хмыкнула Роуз, недолго думая, и все же решилась поделиться с сестрой своими переживаниями.       Роуз все утро провалялась в постели без сна. Проанализировав их с Блэком совместную охоту, девушка поймала себя на мысли, что из головы никак не уходил фрагмент их неожиданной близости при первой встрече с Предводителем. Как ей было приятно ощущать руки подопечного на своей талии, как тело взбудоражило теплое дыхание и шершавые губы мужчины, когда он шептал ей на ухо и как быстро это все оборвалось. Глядя на него сегодняшним утром по дороге домой, Роуз все чаще вспоминала этот фрагмент и всячески отгоняла навязчивое желание вновь испытать подобное. Хофман никогда не позволяла себе думать о подобном, тем более в отношении к своим ученикам. Считала, что в ее жизни есть только охота. Но как она поняла еще зимой, исключения случаются и Сириус крепко засел в мыслях, что еще хуже, с каждым днем ее чувства только набирали обороты.       — Что он натворил? — удивилась Мэри, опасаясь, что мужчина мог обидеть сестру.       — Родился, — улыбнулась Хофман, с прищуром взглянув на младшую, но быстро стушевалась.       — Роуз, — закатила глаза младшая, призывая ее стать серьезнее.       Собравшись с мыслями и шумно выдохнув, охотница принялась пересказывать каждую мелочь вчерашнего дня. Прогулку, неожиданную просьбу не жертвовать собой ради него; пересказала диалоги и поделилась своими чувствами, эмоциями, переживаниями. Смущенно рассказала о ночном происшествии, нервно теребя пальцами подолы рубахи. Упомянула, как давно внутри засели самые разнообразные мысли, представления и маленькие, как ей казалось, несбыточные мечты.       — Так он тебе нравится? — оживилась Мэри, светясь от счастья. Оперевшись локтями на стол, она приготовилась слушать дальше, желая узнать еще больше подробностей.       — Не могу точно сказать. Может, это потому, что у меня и не было никогда нормальных отношений. Так, целовалась по углам с одним парнем лет в шестнадцать. Но большего у нас так и не вышло с ним. Да и влюбляться в своего же ученика — это неприемлемо. О, боже, — спрятав лицо в ладони, страдальческим голосом произнесла Роуз.       — А что тебе в нем нравится? — продолжила опрашивать Мэри с неиссякаемым энтузиазмом.       — Он вежливый. Мне нравятся его глаза и, наверное, улыбка. И он такой, знаешь, немного забавный. Когда мы ночью залезли на крышу, он решил перепрыгнуть на соседнюю, хотя я его предупреждала, что поверхность скользкая, а он не послушал, поскользнулся и полетел вниз. Угодил прямиком в помои. Я так давно не смеялась, а он еще и шкуркой от картошки в меня кинул, представляешь. Почему-то с ним я иногда могу позволить себе быть несерьезной. И мне это нравится. Почти год прошел, как мы знакомы, Сириус еще вечно лезет с вопросами, постоянно находимся рядом, вот я и попалась, — шумно выдохнула Роуз, немного покраснев. — Он… мне доставляет удовольствие то, как он флиртует со мной, я чувствую себя… желанной что ли, — шепотом добавила охотница, приложив ладони к пылающим щекам.       — Как думаешь, в какой момент ты в него влюбилась? — хитро улыбнувшись, задала следующий вопрос Мэри.       — Черт, не знаю, может когда он с крыши свалился. А может и в любой другой раз, когда он просто смотрел мне в глаза. Его уверенный взгляд. Боже, Мэри, что мне делать? — обреченно воскликнула Роуз, зациклив свой взгляд на чашку, словно это она во всем виновата.       — Ты должна ответить ему взаимностью! — выпалила младшая, чуть ли не подпрыгнув от переизбытка эмоций.       — Что? — громче, чем планировала, произнесла охотница, во все глаза уставившись на сестру.       — Да брось, — закатив глаза, отмахнулась Мэри, — если мужчина с тобой флиртует и хочет произвести впечатление, то ты точно ему нравишься! Сама подумай, давненько никто не вызывал у тебя таких эмоций! Да у него на лбу написано, а ты в упор не видишь. Вот скажи, что еще тебе в нем нравится?       — Его безрассудство, — призналась Роуз, до этого ругая Блэка за данное качество его характера. — Возможно это не то качество, за которым гонятся леди из столицы. Да что уж там, никакая женщина в здравом уме не захочет быть с таким разгильдяем, как Сириус. Но это безрассудство…       — Думаешь, он достойный тебя мужчина?       — Скорее да, чем нет. Я еще не разобралась до конца в своих чувствах. А по поводу ответить взаимностью, я подумаю и вообще, что-то я разоткровенничалась, — вскинув бровь, ответила Роуз. Обе затихли, обмозговывая состоявшийся диалог.       — Я зануда? — прервала тишину Мэри.       — Иногда бывает, а что? — придушенным голосом спросила Роуз, теряясь в догадках отчего сестра вдруг резко поникла.       — Вдруг ему будет со мной не интересно, — расплывчато высказала свои опасения младшая, непроизвольно поежившись от собственных недобрых представлений. — Он ведь такой ну… веселый, а я слишком серьезная и занудная, — шумно выдохнув, закончила мысль младшая.       — Ты немного замкнута, — тихо произнесла Роуз, взяв сестру за руку, — не бойся показывать эмоции. А что до Ремуса, ему всегда с тобой интересно, уж поверь. Попробуй, постепенно ты раскрепостишься, а плохие мысли только в тоску вгоняют.       — Я думала ты будешь против, он ведь старше, — нехотя призналась Мэри и мягко высвободив свою руку, придвинулась ближе к сестре, чтобы обнять.       — Ну и что, — легко ответила Роуз, прижав к себе младшую, — я знаю его всю жизнь и рада, что так вышло. Но все же, самое главное, чтобы ты была счастлива, остальное не столь важно. Он будет опытнее и умнее любого, кого ты могла бы выбрать.       Посидев в тишине минут десять, наслаждаясь маленькой семейной идиллией, сестры разошлись по комнатам. Уставшие, но удовлетворенные разговором. Обеим стало полегче от тягости собственных дум.       Проспав до обеда, Роуз лениво потянулась в кровати уставившись слипающимися глазами в потолок. Бодрым, выспавшимся состоянием и не пахло, идти в таверну, затем на охоту, откровенно не хотелось. Вообще ничего не хотелось, кроме как закутаться в одеяло и проспать до следующего утра. Машинально прокручивая в голове недавний разговор с сестрой, девушка поймала себя на маленькой фантазии. Обнаженное, подтянутое тело Сириуса, ее ладони спускающиеся с ключиц по мышцам груди; ниже, кончиками пальцев надавливая на упругую кожу живота. Тепло его тела согревало, отталкивая все дальше здравый смысл и все мысли о том, что пора вставать. Неприятно загорланила за окном ворона. Птица резко отрезвила Роуз, вернув в реальность. От короткой дремы стало еще хуже, виски покалывало, а саму девушку подташнивало от легкого голода. Подушка, что была заключена в крепкие объятья полетела в стенку. Пересилив себя, охотница все же встала с постели, прошлепала босыми ногами до шкафа и переоделась.       Мэри еще спала. Укрыв младшую одеялом, что покоилось бесформенным комком в ногах, Роуз поплелась в таверну. Сегодня подавали ее излюбленные запеченные овощи с птицей и гречкой.       В заведение уже собралась добрая половина охотников, в основном мужчины, живущие одни. За неимением женщин, мало кому удавалось приготовить что-то сносное. Пройдя вглубь, Хофман увидела Сириуса за одним из столов и решила присоединиться. Грузно плюхнувшись за соседний стул, Роуз потерла переносицу буркнув приветствие.       — Не выспалась? — спросил Блэк при виде темных кругов под глазами девушки и усталого взгляда.       — Скорее не доспала, что не скажешь о тебе, — ухмыльнулась Хофман, поблагодарив официантку, и принялась за еду. Прерогатива пообедать, а заодно и поболтать на отвеченные темы, вместе с Сириусом улучшили настроение девушки.       — Это верно. Приятного аппетита. А теперь прошу меня простить, мне нужно кое с кем переговорить, — сказал Сириус, поднимаясь с места.       Хорошее настроение Роуз летело вниз с той же скоростью, как объект вожделении отдалялся от нее. Внимательно наблюдая за мужчиной, она сильно удивилась, когда Блэк подошел к столу, обыденно занятым Уильямом, и сел напротив, доставая тетрадь.       — Я не займу у тебя много времени, дружище. Скажи мне, точнее, ответь на пару вопросов. Вожак, он пришел в город, понимаешь? — аккуратно проговорил каждое слово Сириус, решив перейти прямо к делу, и приготовился записывать. Как оправдать свои действия перед наставницей, он решил придумать потом.       — Замена. Алтарь, — наклонившись ближе к мужчине, напугано шептал Уильям.       — Зло, что закопано под землей. Что это? — продолжил с вопросами Блэк, немного отпрянув от безумца и терпеливо ожидал, когда тот соберется с мыслями.       С момента первой, не очень удачной, встречи прошло приличное количество времени. Сириус внимательно вглядывался в лицо собеседника, стараясь распознать хоть какие-нибудь эмоции, что способны помочь. Уильям «высох» сильнее, паутинки морщин приняли более четкие, глубокие очертания. Единственное отличие, замеченное Блэком — глаза бывшего охотника. Мертвые до этого, сейчас же выражающие малюсенький, даже немного жалкий, огонек надежды. Кажется, Уильям был несказанно рад, что нашелся человек, способный понять, додумать, перефразировать смысл бессвязных слов, которые он пытался донести до многих в этой таверне.       — Нельзя трогать. Они охраняют, — подняв глаза к потолку, наконец, ответил Уильям, одной рукой схватившись за столешницу. При чем сделал он сие действие с особым остервенением, словно пытался впиться бледными пальцами насквозь в древесину.       — Идти нужно на север, правильно? — напрягшись, спросил Блэк. Ему становилось неистово не комфортно, но он продолжал записывать каждое слово, подпитываемый тем самым огоньком надежды.       — Следы. Следы ведут к злу, — в этот раз бесстрастно ответил Уильям, жестами пытаясь показать подобие следов, о которых говорил.       — Деревья, каштан и дуб, зачем они нужны? — резко стал напорствовать Блэк, в голове которого потихоньку начала складываться картинка.       — Символы зла. Беги, — воскликнул Уильям, привлекая этим самым лишнее внимание. Сириус поежился, а увидев немой вопрос во взгляде Роуз, вовсе отмахнулся, показывая, что все нормально. Со стороны их беседу никак нельзя было назвать приятельской и Блэк на секунду задумался, как глупо сейчас выглядел, пытаясь добиться хоть чего-то сносного от лишенного здравого смысла собеседника.       — Расскажи мне о птичьем гнезде. Для чего оно нужно? — после недолгой паузы продолжил Блэк, как только безумец сумел совладать со своими эмоциями.       — Падальщики. Нельзя, — практически одними губами произнес Уильям. Из-за большого количества разнообразных звуков, Сириусу удалось услышать и записать только лишь часть фразы. В прочем, у него оставался последний вопрос.       — Вожак будет зол, если тронуть зло?       — Боги утопают в слезах. Им больно, — с тоской в голосе ответил бывший охотник. По шершавой щеке прокатилась одинокая слеза.       Блэк откинулся на спинку стула, ему стало искренне жаль бедолагу не сколько от того, что с ним приключилось, а из-за непонимания. Сириус старался его понять, сложить полноценную картину из множества маленьких паззлов, только вот они упорно не хотели соединятся воедино. Все это чертовски не нравилось мужчине. Поразмышляв немного, под сопровождение тихого бормотания, его осенило. Блэк вспомнил, как в детстве няньки читали ему сказки перед сном о древних богах и средневековье. О том, что раньше у людей был не один и не два, а множество богов, каждый отвечал за что-то одно: удачу, плодородие и прочее множество аспектов. Возможно, эти самые боги далеко не выдумка.       — Боги разозлились и прокляли людей за что-то? — задумчиво спросил Сириус, решив подтвердить, либо опровергнуть свою теорию.       — Чудовища. Уничтожить, — всхлипывая, согласился Уильям.       — Благодарю, теперь я, кажется, стал понимать, — заверил его Блэк, легко кивнув. Бывший охотник резко успокоился, обратив все свое внимание на Сириуса и улыбнулся уголками губ. Мертвые глаза выражали неподдельную благодарность.       Что-то было такое в Уильяме, непостижимое, непонятное и Блэк прекрасно это понимал. В один момент ему подумалось, что безумец, каким все привыкли считать Уильяма, далеко не безумен а, скорее, ограничен чем-то незримым человеческому глазу и сознанию. Ему попросту было не под силу выдать полноценную фразу, лишь практически бессвязные слова, но и в них имелся смысл, что неоспоримо.       «Предводитель приходил в город, чтобы найти себе замену. Но зачем? Возможно он уже стар или болен. Хотя по нему и не сказать. Ладно, дальше. Алтарь. Жертвоприношение или же какой-то другой мрачный ритуал? И кто их проводит? Так, на севере есть следы, которые приведут к деревьям, что являются символами. Вот только чего? Хотя, возможно, деревья своеобразная отметка, что рядом или даже под ними закопано зло. Что такое зло? Древние свитки, может чей-то череп? Место охраняемо. Но кем? Птицами-падальщиками? Хм, как-то слабо. Может, двумя тварями? Больше похоже на правду. Боги разозлились на людей и наслали проклятие в виде чудовищ. Но что сделали люди или же это был один человек? Нашел это закопанное зло? Провел ритуал? Принес кого-то в жертву? Отрекся тем самым от богов? Кем были эти боги, у них есть имена? Вопросов становится только больше, черт» — размышлял Сириус, задумчиво уставившись в тетрадь, где были расписаны разные вариации и теории, основанные на фразах Уильяма и предположениях Регулуса, который делился ими в своем дневнике.       — Что это было? — резко спросила Роуз, сев напротив мужчины. Вздрогнув от неожиданности, Блэк окинул ее опасливым взглядом, но быстро переключил внимание, вертя головой в поисках своего собеседника, который, по всей видимости, успел уйти пока мужчина прибывал в трансе.       — Надеялся найти хоть какой-то смысл в его бреднях, не вышло, — нарочито разочарованно ответил Сириус, надеясь, что девушка больше не будет его опрашивать. Пока что ей было незачем вдаваться в его планы.       — Неужели, — недоверчивым тоном произнесла Хофман сощурив глаза, — то-то ты так долго с ним беседовал, — продолжила наседать Роуз, сама не понимая, почему ее так сильно кольнуло его нежелание делиться своей проделанной работой.       Только девушка хотела посмотреть на записи в тетради подопечного и расспросить обо всем, как ее отвлек вошедший в таверну Геллерт. Обыденно пожелав охотникам удачной ночи, Гриндевальд скрылся за дверью кабинета алхимии.       — Мне передали, ты звал меня. Что-то серьезное? — спросил мужчина, присаживаясь на соседний стул от Северуса.       — Взгляни. Это весьма любопытно, — невозмутимо ответил Снейп, протягивая Геллерту несколько листов с записями. И все же, едва ли заметное напряжение не укрылось от Гридевальда, но он решил не обращать на это внимание и сразу же спился глазами в текст.       Итоговая выписка проведенных опытов.       Органы существа на момент осмотра уже находились в стадии разложения, но все еще выполняли функцию жизнеобеспечения. Первыми отказали почки, однако это не убило животное. Полная остановка биологических и физиологических процессов жизнедеятельности организма произошла в ходе гибели головного мозга и сердца по причине некроза.       Кожные покровы имеют обычную структуру. Некроз тканей развивается слабо, однако процесс необратим. В последние двое суток перед смертью наблюдалось стремительное гниение и обильное выпадение шерсти. Большая часть зубов и когти с трех конечностей были мной удалены. Множественные опыты не показали никаких особенных результатов. Ничего, что могло заинтересовать.       Существо не нуждается в пище какого-либо происхождения и воде. Предположительно, твари живут от семи до четырнадцати дней. Полное отсутствие репродуктивной системы и внешних половых признаков. Неизвестно, как происходит размножение. Глаза развиты, хорошо реагируют в полной темноте и приглушенном искусственном освещении. При солнечном свете наступает полная потеря в пространстве, существо паникует, пытается искать темное укрытие.       Примечание: подопытный скончался на восьмые сутки, неизвестно, сколько он жил до момента поимки.       При царапинах, порезах, укусах, попадании крови монстра, а также слюны на слизистую оболочку, заражение человека происходит в течении трех суток с разной амплитудой. Проведены опыты на пяти образцах крови охотников. Четыре оказались уязвимы к крови/слюне и полностью разрушились на третьи и четвертые сутки. Пятый образец показал полный иммунитет в течении получаса. Клетки крови чудовища не погибли окончательно, но сильно перестроились и видоизменились.       Вывод: требуются наблюдения за носителем иммунитета; в дальнейшем, сбор анализов. Неизвестно, когда носитель обзавелся иммунитетом (врожденное или приобретенное?)       Заключение: спустя неделю мне удалось собрать кровь на анализ у всех охотников (включая первых). Иммунитет отсутствовал. На данный момент все мои теории зашли в тупик, остается только наблюдать. Но все же одна теория не дает мне покоя. Исходя из предположений, можно подумать, что носитель иммунитета каким-то образом связан с так называемым «Вожаком», которого охотники обнаружили этой ночью. Остается только один вариант: убить предводителя и провести новые опыты. Ловить тварь слишком опасно, к тому же никто до конца не знает, на что он способен и насколько силен. Возможно, мы больше никогда не увидим его вовсе. Поведение было столь странным, как и здоровые внешние факторы. Полная осознанность и отчет своим действиям.       Примечание: со слов охотников.       Геллерт отдал записи обратно, размышляя о чем-то своем. Пару минут спустя он заметил пробирку с кровью, стоявшую отдельно от всех. На пробирке находилась маркировка с именем одного из их подопечных. Взяв ее в руки, мужчина заинтересованно осмотрел образец.       — Это и есть носитель иммунитета? — сохраняя полное спокойствие, спросил Гриндевальд.       — Совершенно верно. Думаешь, провести беседу? — поинтересовался Снейп, пересматривая свои записи.       — Воспользуемся твоими выводами и понаблюдаем. Сделай мне копию выписки, завтра утром зайду за ней, — попросил Геллерт, вставая со стула. Получив в ответ согласный кивок головой, мужчина покинул лабораторию.       — Геллерт, — окликнула Роуз, подходя ближе. Гриндевальд внимательно взглянул на нее, ожидая вопроса. — Не забыл, нам нужно собраться и организовать план по убийству главного чудовища, если он снова наведается в наш город, — настойчивым тоном напомнила девушка, все еще обеспокоенная новоиспеченной напастью и по совместительству новым испытанием для города в виде огромной, разумной твари.       — Помню, Роуз, но пока что мы в Северусом решаем другую проблему. Собрание планируется на следующей неделе. Я скажу время и место, но, скорее всего, оно будет происходить в Соборе, — непринужденно ответил Геллерт. — Ты выглядишь уставшей, — добавил мужчина, глядя на бывшую ученицу.       — Не выспалась, — ответила Хофман, отведя взгляд, — не бери в голову, — поспешила дополнить она, прячась от проницательности глаз собеседника.       — В последнее время ты сама не своя, что-то случилось? — задал очередной вопрос Гриндевальд, дабы подтвердить, либо опровергнуть свои предположения.       — Нет, с чего ты взял? — нервно спросила Хофман, словно ее, как провинившуюся девчонку, сейчас будут отчитывать.       — Будь аккуратна сегодняшней ночью, — сделал наставление Гриндевальд, явно что-то заподозрив в рассеянном поведении девушки, но решил промолчать. Получив в ответ усталую улыбку и согласный кивок, мужчина последний раз окинув Розу в взглядом и отправился в Собор. Постояв пару секунд на одном месте, девушка вернулась к столу.       — О чем говорили? — спросил Сириус, пристально всматриваясь в лицо наставницы надеясь, что она позабудет о своих подозрениях в сторону его персоны.       — Все тебе знать надо, — недовольно хмыкнула Роуз, отплатив ему взаимностью. Если Блэк не желает делиться своими секретами, она подавно не станет этого делать. — Идем, пора потихоньку начинать готовиться, — в довесок бросила она через плечо, удаляясь к двери мастерской.       В этот раз подготовка к охоте выдалась тихой и немногословной. То ли от глупой обиды, то ли от недосыпа, но Роуз обрубала все попытки с ней заговорить. На удивление, это касалось не только Сириуса. Даже Белла, являющаяся близкой подругой, довольно быстро бросила все попытки хоть как-то развязать язык Хофман. Восседая за столом, Роуз сосредоточенно проверяла остроту лезвий, исправность механизма раскладки и прочие мелкие детали. Казалось, лишь Ремус понимал странность поведения подруги от нарочитых действий. Роуз никогда бы не проверяла с такой дотошностью оружие, после самого создателя этого оружия. Второй в своеобразную игру «угадай, что стряслось с Хофман» вступила Беллатриса. Оторвавшись от своего арбалета, девушка пристально следила за Роуз, пытаясь понять зачем та, вот уже минут десять, чистит абсолютно исправный пистолет. Еще несколько минут и, казалось, она протрет в нем дыру, но Хофман, с завидной настойчивостью, продолжала вымещать свои эмоции на огнестрельном оружие.       Оба наблюдателя не сговариваясь перевели свои заинтересованные взгляды на Сириуса, что стоял у станка и затачивал уже заточенные лезвия копья. Точнее одно лезвие и практически не глядя. Большую часть времени он украдкой посматривал на Роуз. Ремус, подперев подбородок кулаком, делал ставки, что первым испортит Блэк, лезвие или свои пальцы. Белла несильно ткнула Джеймса локтем в бок, призывая присоединиться к ним. Поттер изучающе оценил картину происходящего и тихо буркнув: «вы что, серьезно ничего не замечаете?» вернулся к своему занятию. Намек от Джеймса понят не был и наблюдатели продолжили строить догадки.       — Новое лезвие возьмешь в средней полке, — не выдержав издевательства над своим детищем, бросил Ремус.       Прекратив насиловать металл, Сириус оценивающе взглянул на плоды своей халатности. Лезвие пошло волной и в нескольких местах сточилось очень тонко. Тихо чертыхнувшись себе под нос, Блэк последовал совету и полез за новым. Саркастичное фырканье наставницы мужчина счел правильным попросту проигнорировать. Вернувшись к работе, Сириус предпочел более не отвлекаться, однако, обе ставки Люпина сбылись. Только Блэк закончил затачивать новое лезвие, как по всей мастерской прозвучали нелестные слова в адрес создателя станка.       — А ты больше отвлекайся, того глядишь и без руки останешься, — едко прокомментировала Роуз, наблюдая за подопечным. Под гнетом непонимающих, такой негативной реакции, глаз, девушка напряглась.       Вновь промолчав, Сириус смерил ее хмурым взглядом и удалился из мастерской. Повисла неловкая тишина. Белла уже хотела отвести подругу куда-нибудь в сторонку и опросить, как та резко встала со своего места. Пройдя к шкафам, Роуз рассеяно продолжила готовиться к ночи. Положила травы во внутренний карман плаща; несколько метательных ножей, что прикреплялись к специальным ремешкам, расположенных так же на внутренней стороне одежд. Из-за нервного состояния все буквально валилось из рук. Всегда перестраховываясь, в этот раз девушка плюнула на свою дотошность и взяв парные клинки, покинула помещение, оставив друзей в еще большем недоумении.       Сев за стол, Роуз провела пятерней по волосам, не находя себе места. Все, что творилось с ней за последнее время сильно выбивало из равновесия. Ее неуверенность в самой себе, не способность определиться, плотно засевшие в голове рамки и ограничения. Девушке то недоставало внимания со стороны Сириуса, то его было слишком много. Особенно в те моменты, когда он приходил к ней домой отчитываться и, порой, засиживался слишком долго. Под этим подразумевалось потеря контроля над ситуацией. Хофман отчаянно пыталась отталкивать, лишь сильнее привязываясь, влюбляясь. И вот сейчас, сидя в одиночестве, клубок мыслей и желаний становился только плотнее.       — Сириус, — окликнула девушка, увидев, как мужчины вышел из Лекарной и, вскочив с места, быстрым шагом подошла к нему, — все нормально?       — Скорее мне нужно спрашивать, все ли нормально, — холодно ответил Блэк, взирая на нее сверху вниз. Роуз стушевалась, переступая с ноги на ногу. — Обычный порез, — отмахнулся мужчина, особо не надеясь на какие-либо объяснения.       — Все паршиво, — выпалила Хофман, пристально взглянув на него. Нахмурив брови, Сириус около минуты просто молчал, не ожидая от своей наставницы подобного заявления. Роуз никогда не делилась с ним своими проблемами или переживаниями.       — Что случилось? — задал вопрос Блэк, делая шаг ближе, дабы их разговор не дошел до нежелательных ушей.       — Давай поговорим в более… спокойной обстановке, — предложила Роуз, многозначительно обведя взглядом обитателей таверны.       — Как скажешь, — понимающе кивнул мужчина, собираясь уйти в мастерскую и, наконец, завершить подготовку к вот-вот подкрадывающейся охоте. Однако девушка резко остановила его, вцепившись пальцами в предплечье.       — Не хотела тебя обидеть, — с придыханием высказала Хофман и, замявшись, одернула руку.       — Я не держу зла, — приободрил Сириус, улыбнувшись уголками губ. Сдержанно кивнув, Роуз проводила его взглядом и бормоча себе под нос, в каком глупом свете она себя выставила, поспешила вернуться за стол.       За час до полуночи охотники покинули таверну, спокойно расходясь по своим постам. Зайдя в восточную часть города, Блэк с Хофман без особых сложностей расчищали улицы от чудовищ. Сириус сгорал от любопытства, ведь девушка решилась довериться ему спустя столько месяцев общения. Оттого с вожделением он ожидал малейшего перерыва для разговора. Роуз же только сильнее нервничала, не зная, как сформулировать и описать свое состояние. Обстановка поутихла, обрубая все попытки оттянуть или отложить диалог на потом.       — Роуз, — тихо позвал Сириус, привлекая внимание девушки и тем самым давая понять, что пора начинать делиться с ним своими переживаниями.       — Даже не знаю с чего начать, — заговорила Хофман, шумно выдохнув. Строить из себя наивную дурочку было глупо и крайне неуместно. За язык ее никто не тянул, потому собрав всю волю в кулак, Роуз продолжила, стараясь говорить более размыто. — Я устала, морально. Поимка чудовища, твои первые шаги, как охотника, потери, за ними порохороны, еще и этот чертов Предводитель на голову свалился. Все так наложилось одно на другое, — тихо говорила она, пиная носком сапога мелкие камешки, — я чувствую себя загнанной в угол. Таверна и дом — это все, что я вижу каждый день. Никудышный из меня рассказчик в общем, — закончила свою тираду девушка, горько ухмыльнувшись.       Доля правды была в ее словах. Роуз действительно нуждалась в эмоциональной разгрузке, в чем-то беззаботном.       — Как ты смотришь на то, чтобы пойти со мной на свидание? — предложил Сириус, глубоко вздохнув прохладный воздух.       — Еще варианты будут? — прищурившись, лукаво поинтересовалась Хофман, спеша и одновременно боясь давать положительный ответ. Тишина и спокойствие одной из многочисленных улочек Яхрона обволакивало, создавая крохотную иллюзию идиллии и защищенности. И все же, была своя романтика в этой обычной, как и сотни предыдущих, ночи.       — Роуз, — устало начал Блэк, взглянув на нее с небольшим упреком в глазах, — позволь себе расслабиться, поужинать в уютном ресторанчике, пройтись по вечерней площади. И все это в компании такого обаятельного джентльмена, как я, — принялся разглагольствовать мужчина, вызвав у своей наставницы тихий смех.       — Самолюбия тебе не занимать, — отсмеявшись, высказалась Хофман. — Ну хорошо, уговорил, — сдалась девушка, заставив Сириуса триумфально улыбнуться.       Глядя на него, довольного и веселого, Роуз стало тоскливо. Хваленая сила воли улетучилась, оставляя после себя туманную дымку безысходности. Она хотела быть любимой, желанной. Хотела, чтобы крохотные шажки привели ее к жизни, о которой мечтала, чтобы у них все получилось. И если бы не страх стать отвергнутой, девушка бы и не думала противиться. Однако сейчас внутри Роуз извечная война разума и сердца и неизвестно, чья сторона одержит победу. Сегодняшней ночью предпочтения были отданы чувствам, об остальном она подумаем потом.       Душераздирающий девичий крик пронесся под сводами темного неба. Охотники, окутанные паникой, бросились бежать, более или менее понимая откуда именно донесся звук. Обогнув пару домов, молодые люди увидели, как одинокая тварь выламывает дверь одного из жилищ, безжалостно превращая ту в щепки. С каждой секундой все больше предоставляя себе шанс проникнуть внутрь помещения. Сделав пару усилий, чудовище избавилось от препятствия и, зловеще зарычав, ступило на порог дома.       Следом вбежали охотники. Роуз, резким движением отрезав заднюю ногу существа. Тварь, завыв от боли, потеряла интерес к забившейся в дальний угол жертве и повернулась к Хофман. Громкий хруст гниющего позвоночника на пару секунд приглушил отчаянные всхлипы девчонки. Голова чудовища, отсеченная ножницами, глухо упала на деревянные половицы. Переведя дух после огромного выброса адреналина, Роуз откинула тонкую прядку волос с лица и повернулась к пострадавшей, застыв от увиденной картины.       Девчонка, рыдая навзрыд, уткнулась в грудь Сириуса, вцепившись мертвой хваткой в лацканы его плаща. Сидя на корточках и пытаясь удержать равновесие, мужчина оперся ладонью о ближайшую стену, второй рукой Блэк осторожно приобнял ее, успокаивающе поглаживая по спине. Не в силах оторвать взгляд, Хофман пристально всматривалась в черты девушки, узнавая в той Марлин.       Стало так неприятно, что захотелось убраться из этого дома куда подальше. Роуз отвела взгляд, рассматривая убитое чудовище и пытаясь успокоиться. Проведя ладонью по лицу, девушка не понимала, как поступить и что сделать, чувствуя себя какой-то лишней. Сириус лишь пытается успокоить напуганную до чертиков девчонку и от этой мысли, почему-то, становиться только хуже. Должна подойти к ним, сказать Марлин, что все обошлось и теперь она в полной безопасности, но Роуз продолжает стоять и смотреть на обезглавленный труп твари. До слуха доносится тихий шепот мужчины, ее мужчины, в объятиях которого сейчас другая. Девушка ругает себя за чертовы преувеличения, крепче сжимая рукоять оружия. Но эмоции исподволь берут верх и надо от них избавиться, во избежании срыва. На лестнице послышались шаги. Родители Марлин, аккуратно ступая, спускались на шум.       — Я попрошу вас вернуться обратно, пока мы не вынесем чудовище на улицу и не убедимся, что все в полном порядке, — строгим голосом сказала Роуз, поджав губы. Супруги не стали спорить, скрываясь на втором этаже.       Спровадив родителей Марлин, Хофман шумно выдохнула, повернувшись к Блэку. Только она хотела подойти и проводить девушку в таверну к Минерве, как остановившись на пол пути — принюхалась. Каждый дом буквально пропитался едким запахом ладана, не давая чудовищам и шанса посягнуть на жизнь мирный жителей. Только вот здесь его не было. Тут же в голову пришли воспоминания о родителях, как Роуз молча стояла и ничего не предприняла, пока твари безжалостно раздирали их на части. А Маккинноны не то что ничего не сделали, они своими руками пригласили тварь отужинать.       — Почему не зажгли ладан? — грубым тоном спросила Хофман, впившись непонимающим взглядом в Марлин и только диву давалась подобной безответственности.       — Простите, — виновато пропищала Маккиннон, отстранившись от Сириуса и подняла покрасневшие глаза на опешившую Роуз, — это вылетело у меня из головы. Отец чинил петли двери, ведущую в спальню, а я пыталась найти инструменты на первом этаже. Я замоталась и забыла его зажечь, — оправдывалась девушка, утирая слезы.       — Вы головой своей думаете? — спросила Хофман, изогнув бровь. — Ты не у нас прощения проси, а у себя и своих родителей. Да хоть сутками двери чините, но как можно забыть о вещи, способной отсрочить ваше прибывание на кладбище? — отчитывала Роуз, с каждой фразой изумляясь все больше и лишь всплеснула руками от недостатка словарного запаса в данной ситуации.       — Роуз, твои нравоучения сейчас неуместны, лучше зажги ладан пока не поздно, — вежливо попросил Сириус с абсолютным спокойствием в голосе.       — Я пытаюсь донести до Марлин, как делать не надо, чтоб этот урок стал единственным в ее жизни, — попыталась спокойно объяснить Хофман, ошарашенная упреком своего ученика. Отвернувшись, девушка вытащила из плаща букетик трав, подожгла и поместила в специальную чашу, подвешенную к потолку. Резкий запах тут же заполнил пространство.       — Ты не видишь, в каком она сейчас состоянии? — возразил Сириус, кивнув в сторону Марлин. — Неймется? Донесешь это позже, когда мы отведем всех в таверну, — не удержался от очередной фразы Блэк, сказав это поучительным тоном.       Медленно повернувшись к мужчине, Роуз смерила его ледяным взглядом. Только успокоившись и приведя мысли в порядок, она вновь взбесилась от эмоций, нахлынувших с новой силой.       — Яйцо курицу учить вздумало? — прищурившись, едко поинтересовалась Хофман и прежде, чем Сириус успел что-то произнести, добавила, — Поднимайся и пошли в таверну, нечего время терять.       Вынеся тело чудовища на улицу, охотники вкратце объяснили все Маккиннонам и двинулись в сторону самого безопасного места в городе. Марлин всю дорогу жалась к не менее напуганной матери и шепотом благодарила охотников за помощь. Роуз, идущая впереди, пропускала все мимо ушей, оскорбленная поведением Блэка. Она могла стерпеть почти все, но когда ее же ученик упрекал или говорил, как лучше — это выходило за рамки терпения и относиться с пониманием охотница была не намерена. Хофман прекрасно осознавала, что конфликта можно было избежать и после, спокойно обсудить. Но нестабильное моральное состояние блокировало трезвый разум. Отбросив снисходительность, она просто захотела выпустить накопившуюся гадость. Пусть и не самым лучшим образом. Всю дорогу до таверны девушка успокаивалась, надеясь, что Сириус прикусит свой длинный язык и по утру они обо всем поговорят.       Передав пострадавших от нападения в руки Минервы для профилактического осмотра, охотники вернулись на улицу.       — В следующий раз не выражайся обо мне в подобном ключе, особенно в обществе, — с неподдельным недовольством высказался Сириус. Привыкший к здешнему обществу, Блэк упорно противился факту, что женщины, непосредственно наставницы, могут отдавать приказы мужчинам, даже если они являются учениками.       — Не стоило поучать меня, тогда твое мужское эго не было бы задето, — объяснила Роуз, успев устать за столь короткий промежуток времени.       — Я серьезно, — прорычал Блэк и, остановившись, с укором взглянул на нее, — в своем невежестве ты не видишь моей правоты.       — Извините, господин Блэк, у нас тут не столица и я, в свою очередь, не позволю подобного отношения к себе, — ответила Роуз, повысив тон и отошла на него на пару шагов. — Если ты привык ноги об женщин вытирать, уезжай домой. Я не твоя подружка и выполнять мои указания — твоя прямая обязанность, — напомнила ему Хофман, скрестив руки на груди и просто ждала, когда их ссора подойдет к концу.       — В первую очередь ты для меня женщина, потом наставница. Я следую твоим указаниям, но не когда ты пытаешься усугубить ситуацию неуместными высказываниями, что в мой адрес, что в адрес пострадавшей семьи, — ответил Сириус, стараясь сдерживать себя и не переходить на крик. — Девчонка пережила ужас приближающейся смерти, и ты додумалась вместо поддержки подлить масла в огонь? — упрекнул мужчина, закипая от злости. — Я попытался спокойно намекнуть, чтоб ты закрыла рот, а в ответ услышал… — разъяренную тираду прервала звонкая пощечина, отрезвляя Блэка.       — Еще раз ты скажешь или намекнешь, не важно, чтоб я заткнулась, вылетишь из рядов охотников. А теперь объясню в последний раз. Мы живем в чертовом кошмаре и Марлин, да и все должны отдавать отчет своим действиям. Никто не будет сдувать пылинки, как это делали с тобой в столице. Я смотрю на вещи трезво. Нужно было сразу отводить их в таверну, а не препираться со мной! — прикрикнула на него Роуз. Взгляд потемневших голубых глаз разил яростью, с толикой презрения к его действиям.       — Как ты до сих пор являешься наставницей, с тобой порой невыносимо! Ты как мамочка, вечно поправляешь, контролируешь! Лучше бы за Регулусом так следила! — воскликнул Сириус.       Роуз резко поменялась в лице. Глаза заслезились. Он задел за живое. Знал, куда бить больнее и все равно сделал это.       — А я и не хотела больше быть чей-то наставницей, но приказы Геллерта выполнять обязана, — сглотнув, тихим, дрожащим голосом ответила Роуз, отводя взгляд в сторону. А затем посмотрела на мужчину, в заблестевших глазах отражался свет уличных фонарей. — Можешь не переживать больше, на рассвете я схожу в Собор. Пусть Геллерт подберет тебе наставника, который будет выносим, — сдерживая эмоции, добавила Хофман и только горестно ухмыльнулась. — А что касается Регулуса, я бы с радостью поменялась с ним местами, вот только возможности у меня нет, — хмыкнула девушка, чувствуя, как маленькая одинокая слезинка медленно сползала по щеке.       — Будь по-твоему, — пробурчал себе под нос Сириус, отмахнувшись.       — Что? — спросила Роуз, вытерев щеку тыльной стороной ладони, обтянутой кожаной перчаткой.       — А может и к лучшему, может другой наставник, наконец, поймет, что я вполне справляюсь сам, — не долго думая, все же решил высказаться Блэк и отвернувшись от девушки, пошел вперед. Однако прилетевшие в спину слова, заставили его застыть на месте.       — Ты дорог мне, — призналась Хофман, прикрыв глаза, — никогда не задумывался, что я просто боюсь потерять тебя, как когда-то потеряла Регулуса? Вот и перебарщиваю, — монотонно говорила она в пустоту. — В прочем, это уже не важно. Удачной охоты, встретимся в таверне.       Шмыгнув носом и вытерев лицо, Роуз пошагала вдоль улицы, оставляя мужчину в одиночестве, справляться самому, как он и хотел. Потоптавшись на одном месте и осознав, что натворил своими последними высказываниями, Блэк молча последовал за ней.       Пару минут спустя охотники срываются на бег, наблюдая в небе расползающиеся клубы белого дыма. В панике несясь мимо домов, у каждого в жилах стыла кровь от страшного осознания. Сигнал был послан с западной части города, которую этой ночью патрулируют Ремус со своей ученицей.