Яхрон, столица кошмара

      Ровно в семь часов утра небольшая группа прибыла к главным городским воротам; одетые просто и повседневно. У каждого имелась сумка с комплектом охотничьих одежд и мелочевка вспомогательных предметов. Единственное, что отличало четверку от гражданского люда было заранее подготовленное, вычищенное и наточенное оружие. Споров и предложения прозвучало уйма, но все же никто не решился расставаться с клинками.       Проводить компанию пришли первые охотники в полном составе, Джеймс с Беллой и Эрнест. На всеобщее удивление, присутствовала Джоли. Грант испытывала неясное чувство вины и странное предчувствие чего-то плохого, однако так и не смогла разобраться в этом.       — У нас к вам будет лишь одна просьба — вернитесь живыми, — на выдохе произнес Геллерт, мысленно пожелав каждому из них удачи и благословив.       Попрощавшись со всеми, четверка двинулась в сторону уже ожидающей их кареты. Забравшись внутрь и рассевшись, они приготовилась к напряженной двухчасовой поездке.       — У кого какие мысли? — поинтересовался Ремус, потому как у самого из раздумий ничего не имелось. Слишком долго они корпели над одним и тем же.       — Даже думать ни о чем не хочется, если честно, — безэмоционально ответила Роуз, — будь что будет.       На этом их и без того скупой диалог закончился окончательно и практически весь путь прошел в молчании. От безделья потянуло в сон, да и очень сильно сказывался ночной образ жизни. Тем не менее, группа старалась держаться бодро, чтобы создать хорошее первое впечатления о себе.       Тем временем Мор уже виднелся на горизонте.       Первое, что удивило охотников, только выбравшихся из дилижанса — ворота. Старые, ржавые и открытые нараспашку. А учитывая религиозные устои города, они не закрывались ни один десяток лет.       — Лучшие условия, все для удобства тварей, — саркастично озвучил свои мысли Ремус, осматриваясь внимательнее.       Забор так же выглядел весьма плачевно и более походил на предмет общего интерьера. Перекошенный, в нескольких местах огромные дыры, части, вырванные с корнем, хаотично валялись на земле. Компания двинулась вглубь, ступая неспешно, и запоминала все мелкие и не очень детали, способные помочь в их миссии.       Мор выглядел плачевно и откровенно убого. Постройки конца семнадцатого века кричали о своем изуродованном богатстве. Дерево, камень и другие благородные и дорогие материалы, использованные в строительстве, покрылись грязью, гнилью, плесенью и коррозией. Но это не мешало городу впечатлять красотой своей искусной архитектуры. Яхрон сильно уступал в этом, но был хотя бы чистым во многих смыслах.       Горожане, встречающиеся по пути, вызывали двоякие чувства. Особо фанатичные до веры опешили, а затем и вовсе обозлились и вели себя довольно агрессивно при виде чужаков, да еще и с оружием. Несколько мужчин не постеснялись в выражениях, лишь бы незваные гости убрались подальше из благословенного Мор. Но были и те, кто смотрел на четверку со странным блеском в глазах, будто охотников послали с небес, чтобы те закончили этот кошмар и издевательства.       Роуз и Мэри досталось больше всех, как взглядов, так и высказываний. При виде сестер в мужских одеждах и оружием наперевес у многих горожан возникало жгучее желание отвести неверных, сопротивляющихся своей истинной природе женщин к своему господину, а тот в свою очередь накажет и поставит на путь истинный.       В Мор не уважали женщин как личностей, их считали сугубо ценным ресурсом для поднятия популяции и в первую очередь — рождения детей от самих богов, непосредственно через Реддла. Четверка же по большей части игнорировала все, что происходит вокруг, и продолжала идти вглубь города. Однако у мужчин не обращать внимания выходило не очень и с каждым высказыванием в адрес сестер у них все больше чесались кулаки.       Будучи в дороге Ремус не стал упускать драгоценного времени и досконально изучил карту города, благодаря этому компания продвигались к поставленной цели — церкви Реддла. Но на странных гостей уже успели донести и пройдя около половины пути, с двух сторон донесся громкий звук свистков. Довольно быстро четверо молодых людей были окружены гвардией Тома.       — Я попрошу вас сдать оружие и следовать за нами, — произнес мужчина со светлыми волосами, собранными в низкий хвост. Группа напряглась. Сириус прищуренно уставился на гвардейца, пытаясь вспомнить, где он мог видеть столь знакомые черты лица.       — На каком основании вы имеете право изымать наше имущество? — вежливо поинтересовалась Роуз, изогнув бровь. Члены гвардии изумленно посмотрели на Хофман, ожидая переговоров непосредственно с мужчиной.       — Ума не приложу откуда вы, мисс, но в нашем городе непозволительна подобная дерзость от женщины. Хотя чему удивляться, смотря на ваши одежды и руки, обрамленные шрамами, становится все ясно, — недовольно ответил глава гвардии, окидывая Роуз презрительным взглядом, и показательно поморщился.       — Состоись подобный диалог в городе откуда я родом, вы бы поплатились своим языком, — надменно выказалась Роуз, схватившись поудобней за рукоять парных клинков. Планы планами, а подобного отношения она терпеть не стала. Гвардейцы переглянулись.       — Грязная потаскуха, — взревел мужчина, замахнувшись на Хофман, однако Сириус, вышедшей вперед, остановил его руку, с силой сжав запястье и подавляя желание хорошенько избить.       — Люциус Малфой, вот так встреча, — громко воскликнул Блэк и наклонился ближе, — а я все думал, откуда мне твоя самодовольная рожа знакомой показалась, — продолжил говорить Сириус, но уже тише, чтобы слышал только Малфой.       Вырвав свою руку и отойдя на два шага назад, Люциус окинул старого знакомого хмурым взглядом.       — Блэк?       — Неужели, — ухмыльнулся Сириус, прищурившись, а взгляд выражал откровенную насмешку и ненависть. — Я был искренне удивлен, когда узнал, что ты покинул столицу. Сразу же после того светского приема в моем родовом поместье. Ты уж прости, что я тогда…       — Достаточно. Не стоит ворошить прошлое, — резко перебил его Малфой, поджав губы, и сглотнул, весь его вид выражал нервозность, а бегающие глаза скрывали маленькую тайну, в свое время очернившую репутацию навсегда. — Так зачем ты и твои люди здесь?       — Ты сильно изменился, — продолжил давить Блэк, пропустив вопрос Люциуса мимо ушей, — сколько милых дам мечтали обвенчаться с тобой в Соборе Святого Павла, а комплименты, лившиеся с твоих уст, являлись усладой для ушей. И вдруг ты посмел поднять руку на женщину. На мою женщину.       Расхаживая возле Малфоя, припоминал Сириус, сделав акцент на Роуз. Троица охотников молча наблюдали за происходящим, не понимая как себя вести и реагировать на феерическое представление, что устроил Блэк.       Самодовольный Сириус свято верил, что никакого подвоха не будет и Люциусу не к чему придраться. Однако тот лишь хмыкнул в ответ и сделал вальяжный вид.       — К сожалению мне не удалось откупиться и очистить свое имя. В отличие от тебя, Сириус. Надеюсь, твоя супруга отнеслась с пониманием или же, — сделав паузу, Малфой взглянул на пораженную Хофман, — ты не рассказал ей, не так ли?       Внутри Блэка все похолодело. Упоминание об отвратительном поступке, что он тщательно скрывал, вылезло на всеобщее обозрение в самый неожиданный для него момент. От человека, с которым сразу же завязалась неприязнь, несмотря на то, что их семьи были дружны. Сириус напрягся, чувствуя на себе взгляд Роуз, но не осмелился посмотреть на нее в ответ.       — Мы прибыли к вам из Овербрука с исключительно благими намерениями. Дело в том, что наш местный священник давний знакомый господина Тома Реддла. К сожалению он скончался от чахотки, но все же успел обратиться к нам с просьбой передать мистеру Реддлу свои последние слова, — сказал Сириус, придумывая на ходу, и активно жестикулировал. Лгать выходило весьма неплохо и несколько членов гвардии даже поверили его словам.       — Хорошо, мы проводим вас к Апостолу, но сначала оружие, — ответил Люциус, не сводя с Блэка взгляда.       Немое напряжение и взаимную ненависть между этими двумя было видно невооруженным глазом.       — Оружие мы оставим при себе, для успокоения нервов. С заходом солнца господствуют чудовища, а нам жизни дороги, — ухмыльнулся Блэк, надеясь, что Малфой смягчится.       — Люди порой страшнее чудовищ, тебе ли не знать, — хмыкнул Люциус. — Хорошо, отчего-то мне хочется тебе верить. Следуйте за нами, но имейте в виду, без глупостей, — угрожающе предупредил Малфой и, кивнув своим людям, выдвинулся сопровождать незваных гостей до церкви.       Все шло относительно неплохо.       — Овербрук? — шепнул Ремус, пораженный импровизацией Сириуса.       — Выдумал, звучит не очень, знаю, — ответил Блэк и украдкой взглянул на идущую рядом Роуз. Она выглядела взволнованной и задумчивой, хмуря светлые брови. Чертыхнувшись про себя, Сириус легонько прикоснулся костяшками пальцев к тыльной стороне ее ладони, заставив вздрогнуть. Взглянув на него, Роуз неуверенно вложила свою руку в его переплетя пальцы.       Охотники ощущали дискомфорт. Гвардия Мор пристально следила за каждым шагом и движением, даже малейшим. Выйдя на площадь, они смогли воочию лицезреть все, о чем им поведала Джоли. Мэри нервно сглотнула при виде столба в центре круга вознесения. Дерево, к которому была прикреплена веревка, в нескольких местах закоптилось, но это ничто по сравнению с въевшейся кровью, расплывшейся пятнами по всему столбу.       Зайдя в церковь, они ощутили смесь неприятных запахов и невольно поморщились. Само помещение разило чудовищностью и отторжением.       — Отец наш земной, славим имя и царствие твое бесконечное, — произнес Малфой, опустившись на колени. Сложив ладони в молитве, он опустил голову, ожидая ответа Реддла, что стоял к ним спиной у алтаря. Сириус глядя на странный жест уважения изогнул бровь задаваясь вопросом, что заставило Малфоя пасть так низко.       — Люциус, сын мой, кто эти люди и почему вооружены? — невозмутимо спросил Том, повернувшись к группе людей.       Ему едва ли было за сорок, однако глубокие синяки под глазами, впалые скулы и уставший вид говорили об очевидном — вероисповедание и образ жизни истощают его день за днем.       — Сказали, что из города Овербрук и у них послание от вашего ныне покойного давнего знакомого, — объяснил Малфой, не переставая приклоняться. Реддл задумчиво обвел взглядом чужаков и, шумно выдохнув, посмотрел на своих последователей.       — Люциус, вы можете быть свободны, — изрек Том и обратился к гостям: — Попрошу вас оставить свое оружие у стены, после беседы сможете его забрать.       Молодые люди в этот раз послушались, сложив свои вещи в указанное место, и подошли ближе к главе города. Гвардейцы тем временем покинули стены церкви, не смея перечить своему Апостолу.       — Я был ребенком, когда возвели эту церковь, даже представить не мог, что однажды встану на праведный путь. Эта святыня не приемлет лжи. Может вам и удалось обмануть моих ближних, я же прошу быть со мной предельно откровенными, — попросил Реддл. Тон его был мягок, а взгляд доброжелателен.       — Мы из Яхрона, что в двух часах езды от Мор. Ночью на улицах нашего города разгуливают чудовища, — тихим голосом рассказывала Мэри, держа с Томом зрительный контакт.       Весь ее вид разил искренностью, что не укрылось от Реддла. Он внимательно слушал не перебивая и пытался отыскать что-то божественное в невинных чертах лица Хофман, как делал со всеми незнакомцами.       — Простите за наше неожиданное вторжение, но ходят слухи о вас и вашем городе, так же подверженному нападениям, мы не могли не проверить, ведь ценна каждая жизнь. Ежели все хорошо, то с вашего позволения мы покинем Мор завтра же, — закончила тираду Мэри и обратила внимание на сестру, получая в ответ одобрительный кивок головой.       — Благодарю за искренность, дитя. Вам не о чем волноваться, ведь великий Ферциас со своими дочерьми сжалились над нами, простыми смертными, и снизошли, благословив землю потомками Кана, — провозгласил Реддс с нездоровой радостью в голосе и развел ладони в разные стороны. На его левой руке отсутствовало два пальца.       Четверка охотников впервые слышали имена богов и только мрачнели от поведения Тома.       — Если дадите клятву не сметь прикасаться к божественным тварям, я позволю вам остаться в Мор на ночлег, — улыбчиво кивнул Реддл, в голове которого уже зарождался план.       — Что ж, не наш город, не наши правила. Мы согласны, но оружие остается при нас. Вам помощь не нужна, а мы обещали родным вернуться живыми, — ответил Ремус и сходу обозначил свои условия. Реддл кивнул.       Дверь церкви резко распахнулись, впуская внутрь взволнованных женщину и мужчину, на руках которого была девушка лет семнадцати, вся в слезах и стонала от боли.       — Отец наш земной, умоляю, спасите нашу дочь, она умирает! — взмолилась безутешная мать, падая на колени перед Томом.       — Водрузите тело на алтарь, — спокойным голосом попросил он.       Отец девушки послушно выполнил просьбу. Под завывания умирающей, Том принялся читать молитву с полной уверенностью, что это поможет. Родители, стоя на коленях, повторяли за своим Апостолом. Мэри внимательно наблюдала за девушкой, пытаясь понять причину недуга, а после быстрым шагом направилась к своей сумке.       — Мэри, что ты делаешь? — тихо позвал ее Ремус.       — То же, что и каждую ночь, — сосредоточено ответила младшая Хофман и, взяв все самое необходимое, подошла к Реддлу. Тот не отреагировал, продолжая издеваться над умирающей девушкой своими бесполезными молитвами. — Она умрет.       — Да как ты смеешь такое говорить? — спросил Том, оскорбленный до глубины души, таращась на нее. Несколько минут назад она вела себя как ангел, а сейчас откровенно грубит.       — Послушайте, понимаю, вы очень религиозный человек, но молитвы не помогут. Я спасу ее жизнь, обещаю, позвольте мне сделать это, — нервно ответила Мэри с мольбой в глазах, — она не готова вознестись! — истерично воскликнула младшая Хофман, припомнив фразу Джоли.       Лицо Реддла тотчас поменялось от еще большего шока. Чужаки никак не могли знать о вознесениях. Тома словно молния ударила и он незамедлительно дал добро. Девушку аккуратно перенесли в подвальное помещение и уложили на операционный стол.       — Прошу всех выйти, — более спокойно попросила Мэри.       Родители покорно удалились, оставив дочь на попечении младшей Хофман. Том остался, внимательно наблюдая за всеми ее манипуляциями. Спорить с ним не было времени.       — Как тебя зовут? — спросила Мэри, вкалывая девушке обезболивающее. Как только шприц опустел, взялась за ножницы, разрезая ткань платья в районе живота.       — Алиса, — обессилено прохрипела девушка, смаргивая слезы.       — Хорошо, Алиса, я сейчас прощупаю живот, а ты скажешь где болит, — произнесла Мэри успокаивающим голосом, надавливая на разные участки. Стоило дотронуться до точки внизу живота с правой стороны, Алиса вскрикнула. — Обезболивающее скоро подействует, а пока терпи, если хочешь жить.       Фраза прозвучала слишком грубо и жестоко, но другого выбора попросту не было. Произведя продольный разрез, Мэри промокнула выступившую кровь и зафиксировала зажимами.       Местные лекари не то чтобы не умели, не знали о подобных сложных операциях, хоть какое-то медицинское образование, точнее его отсутствие, говорило само за себя. Они годились лишь для двух вещей: пришивать «избранным» конечности тварей и принимать у женщин роды.       Для Тома лицезреть подобное было в новинку, он наблюдал со стороны не смея прерывать, как ему казалось, своеобразный ритуал воскрешения. Слова Мэри все еще отдавали гулом в его голове.       За размышлениями прошло достаточно времени, и Алиса заснула под действием обезболивающего, практически не чувствуя, как Мэри аккуратно извлекла из надреза крайне воспаленный аппендикс. Проведя она операцию хотя бы на двадцать минут позже — Алиса скончалась от перитонита. Проверяя пульс чуть ли не каждые две минуты, Хофман приступила к накладыванию швов.       По завершению операционного вмешательства, Мэри повернулась к Реддлу и на автомате произнесла обыденную фразу:       — Через пару часов она проснется, рану не мочить, физические нагрузки исключить вовсе.       — Тебе удалось сдержать слово и вернуть ее к жизни, — шепотом проговорил Том, прожигая своим проницательным взглядом Мэри, отчего та поежилась и поспешно отошла вымыть руки и инструменты. Затем вместе они вышли в основное помещение церкви.       Продублировав слова для родителей, Мэри отдала два шприца с обезболивающим на всякий случай и прочла небольшую инструкция о периодичности перевязок, после разрешила забрать Алису домой. Выслушав благодарности и благословленния не один десяток раз, Мэри взглянула на охотников и устало улыбнулась, замечая в глазах двух родных ей людей неподдельную гордость.       — Через пол часа придет один из моих последователей и проводит в квартиру, где вы сможете отдохнуть, а пока я попрошу вас переждать здесь, мне нужно отойти, — с нервными нотками в голосе оповестил Том и скрылся за одной из дверей церкви. Ту самую, за которой, по словам Джоли, находилась его опочивальня.       Охотники отошли ближе к выходу и присели на пол, обрабатывая всю информацию, полученную за относительно короткий срок их пребывания в городе. Только Сириус сел поодаль и, прислонившись спиной к прохладе каменных стен, прикрыв глаза. Воспоминания безжалостно дали о себе знать, выбравшись из закромов памяти. Блэк чуть ли не молился, только бы Роуз не стала расспрашивать его. Врать не хотелось, да и если она прознает о поступке, не только посчитает мерзавцем, но и в довесок не захочет с ним знаться.       — Сириус, — тихо окликнула Роуз, присев рядом.       Блэк виновато взглянул на нее, проклиная свой длинный язык. Не стоило припоминать Малфою прошлое и быть уверенным, что не получишь ничего в ответ. Изначально Сириус хотел быстрее закончить разговор с гвардией, однако его эгоистичная натура решила себя потешить за счет ошибок Люциуса.       — Хочешь знать, что я натворил? — задал вопрос Блэк. Роуз согласно кивнула.       — Я считаю, есть вещи, которыми лучше не делиться, — высказался Ремус в защиту друга, слыша их разговор, — все мы храним какие-либо тайны, не стоит пытаться их узнать.       — В таком случае, могу собой гордиться, — шепотом произнесла Мэри будто невзначай. Люпин ухмыльнулся, приобнимая ее за талию, и тактично промолчал.       В церковь зашел мужчина, чуть старше охотников. Коротко стриженный с темными волосами и щетиной. Внимательно окинув чужаков взглядом, он ненадолго задержал его на Роуз, меняясь в лице, и одернул себя.       — Какие-то проблемы? — спросила Роуз, прищурившись.       — Никак нет, мисс, — вежливо ответил мужчина и сложил руки на груди.       — Антонин, — окликнул Реддл, выйдя из своей комнаты, — проводи молодых людей в предоставленную для них квартиру.       — Как будет угодно, отец наш земной, — произнес Антонин, слегка поклонившись своему Апостолу.       — Господин Реддл, не могли бы вы предоставить нам карету ближе к семи часам вечера, одному из нас понадобилось вернуться домой, — попросила Мэри, более или менее добившаяся расположения у Тома, по крайней мере, так она подумала.       — Безусловно, — одобрительно кивнул Реддл, наблюдая, как гости забирают свои вещи и покидают его обитель.       Господин Долохов, как выяснилось по пути, оказался весьма молчаливым и в какой-то мере не похожим на других, упоминал Тома исключительно по фамилии и не бросался религиозными фразами, что настораживало.       Из кратких ответов Антонина молодые люди выяснили несколько вещей: сегодняшней ночью состоится один из ритуалов; в городе имеется заброшенная канализация, где в основном чудовища переживали день. Больше всего охотников смутило поведение Долохова перед квартирой в небольшом трехэтажном доме. Он ни с того, ни с сего притянул к себе Сириуса, прошептал ему что-то на ухо и, не дожидаясь ответа, быстро ушел. Блэк с гримасой неподдельного удивления на пару секунд застыл на пороге.       Перерыв каждый угол пристанища и, убедившись, что находятся в какой-никакой, но безопасности, компания собралась на крохотной кухне за столом и принялась обсуждать план действий на ближайшее будущее.       — Что он сказал тебе? — спросила Роуз, положив свою ладонь на плечо Сириуса, выглядевшего еще больше напряженным и нагруженным собственными рассуждениями.       — Сказал, что вечером в квартире будет оставаться небезопасно, — мрачно ответил Блэк, уставившись в одну точку.       Повисла тишина. Другой город, совершенно другие люди. Если Яхрон это огромная сформированная годами община, то в случае с Мор охотники совершенно не представляли, кому можно доверять, а кому нет.       — Идите отдыхайте, я еще посижу, — произнесла Роуз, шумно выдохнув, и потерла виски.       Никто не стал спорить. Мэри, кивнув, поднялась со своего места. Хоть операция и прошла успешно, но морально истощила ее. До этого момента она проводила самостоятельную операцию лишь один раз и только потому, что Минерва задержалась из-за личных обстоятельств. Взяв Ремуса за руку, она направилась в дальнюю комнату, Люпин особо не сопротивлялся и только бросил в адрес Роуз, чтоб не глупила и поспала хотя бы пару часов. Никто не осмелится нападать на них средь бела дня пока весь город бодрствует.       — Хотел бы я оказаться на их месте, — ухмыльнулся Сириус, окинув грустным взглядом дверь второй комнаты.       — Почему ты продолжил высмеивать Малфоя? — спросила Роуз, проведя ладонью по лицу, и внимательно взглянула на Блэка.       После услышанной от Люциуса фразы про отмывания доброго имени, она не знала что думать. В голову лезло всякое, что он убийца, насильник, его подставили или чем-то опоили. Как говорится, люди боятся не темноты, а неизвестности, ведь неизвестность — основа почти всех страхов. И Роуз испытывая дискомфорт колеблясь меж двух огней: спросить на прямую и, возможно, поставить крест на их общении или молча утопать в самокопании, снедаемая нарастающим недоверием и подозрительностью по отношению к Сириусу.       — Потому что ему не следовало вести себя подобным образом, — не выдержав, спросил Блэк, на что Хофман опустила глаза в пол, — и я никогда не позволю, чтобы на тебя поднимали руку или оскорбляли. Тем более он посмел упомянуть больную для тебя тему.       — Ты сам видел, это выглядит отвратительно, — шепотом выпалила она, отвернувшись, и сильно зажмурилась, подавляя желание расплакаться от безысходности.       — А спина моя не отвратительна? Померяемся у кого хуже? — пробурчал Сириус, скрестив руки на груди.       — Пошляк! — воскликнула Роуз, одарив Блэка звонкой пощечиной, и прищурила глаза.       — Боги, женщина, я не то имел в виду, — воскликнул Сириус, откинувшись на спинку стула, и потер пытающую щеку. — Забудь о предрассудках, что мужчины бросаются на все идеальное. Шрамы — сущий пустяк, только полный идиот станет думать иначе. Я в жизни не встречал столь умную и самоотверженную даму, — возразил Блэк и, заложив руки за голову. Поерзав на стуле, охотница отвела взгляд не находя себе места. — Долго мы еще будем делать вид, что между нами ничего нет?       — По всей видимости нет, — ответила Роуз, обратив взор к потолку. — Да и черт с ним, твоя правда, — на выдохе произнесла она, отдавшись воле судьбы. Сириус улыбнулся, обнажив зубы, и придвинулся к ней ближе.       — Сама знаешь, я никогда не умел держать язык за зубами. — Обняв ее одной рукой, Блэк мягко облокотил Роуз на себя. Шумно выдохнув, она положила свою голову на его плечо и прикрыв глаза улыбнулась. — Нам стоит отдохнуть.       — Перед тем как отправиться спать, скажи мне, что ты никого не убивал и не насиловал, — попросила Хофман, нехотя соглашаясь, что некоторые тайны должны оставаться тайнами.       — Вот значит какого ты обо мне мнения, милая, — шутливо возмутился Сириус, закатив глаза, но быстро посерьезнел. — Нет, Роуз, я никого не убивал и тем более не насиловал.       Хофман одобрительно кивнула и, встав со своего стула, пошла в комнату, Блэк последовал за ней.       Спальня оставляла желать лучшего. Обшарпанные стены, старая потертая мебель, с которой осыпался пожелтевший лак при любой сильной вибрации; на потолке, помимо потрескавшейся штукатурки, красовалось огромное темное пятно. Видимо, при протечки крыши эта комната сильно пострадала. Половицы нещадно скрипели от каждого шага, создавая впечатление, что пол вот-вот провалится. Роуз невольно скривилась при виде железной кровати и торчащей из матраса, в районе ног, пружины, «приветливо» встречающей новых жильцов. Было уже откровенно плевать, им вполне хватит двух часов сна, да и другого выбора попросту не было.       — Я сплю у стенки. — Забравшись на кровать, Хофман улеглась на бок, спиной к стене, и прикрыла глаза.       Ничего не ответив, Сириус устроился рядом внимательно разглядывая ее. Поднеся руку, он плавно проведя костяшками пальцев по ее бледной щеке. Она приоткрыла глаза, улыбнувшись уголками губ от неожиданной приятной нежности. Пару секунд Блэк вглядываясь в голубые глаза, разившие умиротворенностью и теплом. Чуть пристав на локте, он наклонился, припадая к ее губам. Роуз отвечала взаимностью, положив одну руку на плечо Сириуса, а второй скользнула по шее, зарывшись пальцами в волнистых темных волосах. По телу пробежались мурашки. Время замерло и больше ничего не волновало. Погодя, он дал себе вольность углубить поцелуй и на миг растерялся. Хофман взяла вверх, притянув его ближе, отвечая с такой страстью и отчаянием, словно завтра для них уже не наступит.       Она вдруг ощутила себя такой счастливой, защищенной, захотелось открыться, вывернуть душу наизнанку перед Блэком. Геллерт всегда советовал ей найти человека, перед которым она бы смогла побыть слабой, поплакаться, пожаловаться. И что-то глубоко внутри подсказывало ей, что она не ошиблась с выбором.       Ситуация стала заходить слишком далеко, не желая прерываться, Роуз потянулась пальцами к его рубашке, расстегнув несколько пуговок, скользнула под ткань прощупывая напряженные мышцы. Не найдя логичного объяснения ее действиям, Сириус приподнялся, нависая сверху и отодвинул в сторону воротник ее рубашки. Сдерживаясь, Роуз тихо застонала чувствуя теплые губы на своей шее. Они не должны были этого делать, по крайней мере, не сейчас, но ей так хотелось почувствовать себя желанной и это чувство оказалось куда сильнее нравственных норм их общества. Он опускался ниже, целуя ключицы. Ждал, что в любой момент она захочет прекратить, однако этого не происходило. Аккуратно просунув колено между ее ног, словно прося разрешения, Сириус, не отрываясь от манящей кожи, потянулся к жилету Хофман.       Он определенно умел доставлять удовольствие. Пока Роуз стаскивала с него рубашку, не заметила, как ее собственная одежда оказалась на распашку, а Сириус уже пытался стянуть бретели ее бюстгальтера. Вцепившись в покрывало, она откинула голову на подушку ощутив прилив возбуждения и приятное давление его коленки на свою промежность. Сознание стремительно стало трезветь, когда Блэк сначала провел языком по ложбинке, а после накрыл ртом поврежденный сосок.       — Сириус. — Прикоснувшись ладонями к его обнаженной груди, Роуз надавила, призывая прекратить.       Блэк отстранился без лишних разговоров смазано поцеловав ее в губы и сел на свою половину кровати.       — Извини, не стоило, — пробормотал Сириус, застегивая пуговицы и решил лишний раз не нервировать ее взглядами.       — Нет, стоило, — возразила она, с маленько обидой на саму себя. Не смогла, хоть и видела, что все нормально.       — Иди ко мне. — Сириус лег рядом и, подложив ладони под голову, уставился в потолок тепло улыбаясь и аккуратно положил ладонь на плечо Роуз, скромненько устроившейся у него под боком.       Прошло более двух часов с момента, как они легли отдыхать. Зевнув и потерев сонные глаза, Хофман не сразу поняла, где находится, но противное осознание вернулось к ней слишком быстро. Полежав еще немного и насладившись близостью с Сириусом, что крепко спал и просыпаться явно не входило в его планы, она нехотя села в постели.       — Вставай, — тихо позвала Роуз. Ответа не последовало. — Сириус.       Вторая попытка обвенчалась успехом, и Блэк проснулся от легкого потрясывания за плечо. К теме произошедшего негласно решили пока не возвращаться. По очереди переодевшись в охотничьи одежды, пара явилась на порог кухни.       — Скоро начнет вечереть, почему раньше не разбудили? — спросила Хофман, обращаясь к сестре и другу, во всю обсуждающих возникшую проблему — они ничего не ели с самого утра.       — Сами недавно проснулись, этот город будто высасывает все соки, — ответила Мэри и поморщилась.       — Что будем делать со словами Долохова? — задал вопрос Ремус, напряженно ожидая семи часов вечера.       — Его лицо показалось мне каким-то знакомым, еще имя такое, не у каждого мужчины встретишь, — задумчиво произнесла Роуз, все еще прибывая в полусонном состоянии.       — Если честно, я себя в компании тварей чувствую куда лучше, чем в сомнительной квартире. Будучи на улице нам хотя можно будет убежать или спрятаться, а из закрытого пространства разве что в окно прыгать, — поделился своим умозаключением Сириус.       — Согласен, — кивнул Ремус, припоминая заброшенное строение неподалеку от церкви, более напоминающее склад или ангар для скотины.       Подготовившись к ночи и во всеоружии покинув квартиру, компания выдвинулась в ближайшее место, где они могли спокойно поужинать. Старались вести себя непринужденно и игнорировать взгляды, хотя очень сильно выделялись из общей городской массы. После недлительной трапезы в местной таверне, они направились в сторону остатков от главных городских ворот, то и дело нервно оглядываясь по сторонам, ибо параноидальные мысли о том, что гвардия Тома могла за ними следить — не уходили из головы каждого ни на секунду.       Первое подозрение — отсутствие людей возле кареты. Охотники были уверены, кто-то из приближенных Реддла обязательно придет лично, чтобы убедиться, что один из них покидает город, как было обещенно.       — Будь аккуратна. Как только тебя встретят, сразу расскажи все Геллерту, пусть ждут нас завтра-послезавтра, хорошо? — уточнила Роуз, крепко обняв сестру на прощание.       — Да, — кратко ответила Мэри и, мягко отстранившись, подошла к Люпину. — Вернитесь ко мне живыми, пожалуйста.       — Не беспокойся об этом, мы приглядим друг за другом, — заверил Ремус и поцеловал ее в лоб.       Как только двери кареты захлопнулись, кучер тотчас же отправился в путь. Проводив дилижанс взглядом, трое молодых людей услышали за своими спинами легкое покашливание и синхронно обернулись.       — Уже проводили? — ухмыльнулся Люциус, не сводя с охотников глаз.       — Верно, а сейчас прошу нас простить, мы собирались прогуляться по городу, а затем вернуться в квартиру и отдохнуть, — сказал Сириус, резко меняясь в лице и все еще теплился желанием сломать Малфою, как минимум, нос за нелестные слова в адрес Роуз.       — Тогда не буду вас задерживать, — кивнул Малфой и, оградив их на прощание загадочной улыбкой, пошел прочь.       Переглянувшись, компания отправилась блуждать по городу. Большинство улиц не освещались, что было им на руку. Созданные «идеальные» условия для чудовищ могли сыграть большую роль для охотников. Для начала троица прошлась по самым людным местам города, дабы затеряться в толпе, чтобы чуть позже окольными путями добраться до заброшенного ангара.       Ближе к десяти часам вечера охотники затаились на крыше одного из домов, откуда открывался вид на окна их квартиры. Долохов был прав, и гвардия Мор не заставила себя долго ждать, заявившись прямиком во временное жилище троицы. Перед уходом Сириус закрыл дверь на ключ, так что либо у приспешников Реддла имелся запасной, либо дверь попросту выломали.       — Даже не постеснялись свет включить, сволочи, — выругался Ремус, наблюдая за мелькающими фигурами в окнах дома.       Не обнаружив чужаков, гвардия во главе с Люциусом вернулась на улицу. Стояли долго, минут двадцать о чем-то ведя беседу, после чего разделились и разошлись кто куда.       — Останемся пока на крыше, как придут чудовища, переместимся в ангар, — шепнула Роуз, получая взамен согласные кивки.       Только спустя время они вспомнили о проведении Томом ритуала. Аккуратно и тихо перебираясь с крыши на крышу, молодые люди все же рискнули и притаились на невысокой постройки, наблюдая на спешащими людьми.       В центре круга вознесения стояли два стола, между ними располагался знакомый жертвенный столб. Подготовка к ритуалу проходила в нервной спешке. Было слишком много вопросов. Но главный: зачем столы, если жертву привязывали. Когда на один из них водрузили тело мужчины, троица нахмурилась, а сюрпризы на этом только начинались. Через пару минут пристройка в виде балкона наполнилась людьми, включая Малфоя, Долохова и самого Реддла, остальные были неизвестны. Пока охотники следили за балконом, на втором столе появилось тело чудовища и священный круг вспыхнул огнем.       — Дети мои! Сегодняшняя ночь принесет одному из чад божьих — благословение! Этим днем, создатель, отец наш Ферциас послал на землю одну из дочерей своих. Дева провела обряд возвращения к жизни и отец воскрешенной ей девушки вызвался стать поднесением, слиться телами с одним из детей великого Кана, — громким голосом вещал Реддл, вызывая у своих последователей нездоровое восхищение.       У троицы внутри все похолодело.       — Слава богу мы отправили Мэри домой, — с облегчением прошептал Ремус, даже не предполагая, что младшая Хофман произведет столь сильное впечатление на фанатичного безумца.       Закончив эмоциональную речь, Том приступил к чтению молитвы взяв руки увесистую книгу с черной обложкой, заставляя троицу только и удивляться древнему языку, на котором распевал Реддл. Тем временем двое лекарей, стоявших рядом с телами, приступили к ритуалу.       Охотники повидали многое в своей жизни: смерти, увечья, кровь, но такой жестокости — никогда. Вооружившись ножницами, один из лекарей аккуратно состриг клочья шерсти с передней лапы чудовища. Зафиксировав резиновый жгут чуть выше локтевого сустава существа, мужчина вооружился ампутационным ножом. Пока один проводил ампутацию конечности твари, второй проделывал то же самое с правой рукой отца Алисы.       Роуз не выдержала смотреть на извращенную жестокость и, зажмурившись, уткнулась лбом в грудь Сириуса. Блэк тут же обнял подрагивающую от напряжения Хофман и сильнее прижал к себе, успокаивающе поглаживая по спине. Сам же продолжил лицезреть весь ужас, подавляя рвотные позывы. Все же им следовало досконально все изучить для подробного отчета перед первыми охотниками.       Лекари с трепетом и аккуратностью пришивали конечность монстра к телу мужчины, делая неспешные, плотные стежки, и вкалывали опиум, чтобы тот не проснулся раньше времени.       Кислота подступала к горлу охотников, отдавая неприятными спазмами в животе. Становилось невыносимо противно даже не от самой операции, сколь от больной фантазии Реддла. Уже давно всем было ясно — ничего хорошего не будет от симбиоза биоматериала человека и чудовища, но, как оказалось, Тома это абсолютно не волновало. Мужчины склонялись именно к этому варианту. Реддл может и страдал рядом психических заболеваний, но отдавал полный отчет своим действиям, искусно манипулируя наивным стадом, используя их для новых, безумных экспериментов. По большей части его выдавали глаза. Темные, наполненные едким удовольствием от происходящего.       — Я много повидал, но чтоб добровольно умирали от заражения, — прошептал Ремус, периодически отводя взгляд и сглатывая. — Идем, мы видели достаточно.       По очереди спрыгнув с крыши на землю, троица без происшествий добралась до ангара, благо на тварей повезло не нарваться. Заперев ставнями массивные двери, они сели на пол, устеленный сеном. Сириуса все еще мутило, он часто дышал и стирал пот со лба. Ремус все же не выдержал и, отойдя на негнущихся ногах в дальний угол, его прополоскало. Вовремя отвернувшаяся Роуз выглядела лучше, но тем не менее ее продолжало потряхивать, а руки не слушались вовсе. Щеки прочертили слезы, стоило ей поставить себя на место Джоли или любого другого жителя города. Она явно бы свихнулась с такими порядками и обычаями.       Сняв с себя плащ, Блэк заботливо укрыл им Роуз и уложил головой к себе на колени, чтобы хоть немного поспала. Все проходило как в немом кино, у всех перед глазами стояла страшная картина произошедшего, и до утра троица ни разу не сомкнула глаз.       Выбравшись из ангара утром, молодые люди приняли решение вернуться в свою квартиру и переждать, а в полдень отправиться в Яхрон для подтверждения каждого слова, сказанного Джоли. Свернув на нужную улицу, компания услышала знакомый голос.       — Еще хоть одно слово в адрес моей жены, скормлю тебя крысам, ты понял?       Быстрым шагом дойдя до городских ворот, троице предстала напряженная картина: Джеймс с гневным выражением лица направил свой пистолет на Люциуса, который в свою очередь нацелил на Поттера мушкет. Рядом стояла Белла с арбалетом наготове.       — Опустите оружие! — прикрикнула Роуз, подходя к друзьям. — Господин Малфой, Джеймс со своей супругой прибыли в Мор беспокоясь за наши жизни, мы сейчас же отведем их в квартиру и объясним, что беспокоиться не о чем.       — Убирайтесь вон из города! — прорычал Люциус, нехотя опуская оружие.       — Мы обещали не тронуть чудовищ? Обещание выполнено, и в полдень уедем, можешь не переживать. Лучше займись делом и подготовь карету, — в приказной манере выпалил Сириус. И не дождавшись ответа, троица поспешила увести Джеймса и Беллу в безопасное место.       — Вы поступили непозволительно глупо устроив охоту на охотников. Все может аукнуться рано или поздно, — хмыкнул Ремус, презрительно взглянув на гвардию, и присоединился к своей группе.       Отойдя на приличное расстояние, Роуз остановилась.       — Вы как тут оказались?       — Приехали помочь, как и договаривались, — нахмурившись, ответил Поттер, негодуя со странного поведения подруги.       — Но ведь Мэри должна была сказать совсем другое, — процедила Хофман, растерявшись окончательно.       — Роуз, — позвала Белла, нервно сглотнув, — Мэри не приезжала в Яхрон вчера вечером.