Chrissy and Eddie’s Infinite Mixtape

Эдди узнает много нового о Крисси Каннингем за последние пару часов. Он даже начал составлять список:       1. У нее классный смех.       2. Она помнит название его группы.       3. У нее огромные и красивущие глаза, как в каком-то Диснеевском мультике.       4. Когда он чувствует запах ее волос, то хочет вести себя как дурак в рекламе женского шампуня, что без конца повторяет своей подружке, как «потрясно» пахнет ее шевелюра.       5. Она, мать его, проклята. Вот это все, что произошло с Крисси, ее фокус с левитированием, было проклятием. Крисси Каннингем проклята. Но все еще в его трейлере. А теперь еще и Дастин Хендерсон, его любимый малой, вместе с Макс Мэйфилд, рыжей соседкой напротив, подключились. Ну ладно эти двое… Но с собой они притащили Стива «Шевелюру» Харрингтона и какую-то девчонку по имени Робин, которая вроде была из школьного оркестра. Это Макс стучала в дверь. Она видела как они приехали, видела как в трейлере начал мигать свет, слышала, как Эдди кричал имя Крисси. Она чуть не сорвала дверь с петель, чтобы убедиться, что с Крисси все в порядке. Девочки в каком-то роде знали друг друга, что было сюрпризом. Эдди даже не знает, стоит ли ему обижаться на то, что он не единственный ненормальный, с кем Крисси дружит. Они же теперь дружат? Неважно. Крисси знает Макс. Макс знает Крисси. В каком-то роде. Еще Макс знает Дастина. После того как она ворвалась к Эдди, у нее произошел очень быстрый и очень странный разговор с Крисси, прежде чем она достала, как из ниоткуда, громадную рацию. — Что за хрень? — спросил Эдди тогда. Макс посмотрела на него, как на самого большого идиота в мире. — Нам нужно подкрепление, дубина. И теперь они все в его трейлере, рассказывают о том, что практически живут в реальности Подземелий и Драконов уже несколько лет. Вся эта стремная херня, что происходила в Хоукинсе, оказывается из-за какой-то лаборатории, и кого-то по имени Одиннацать, и еще Демогоргона, и, бляха, Истязателя Разума?! Эдди думает, что ему нужно явно что-то покрепче, чем Спрайт, который он попивает, чтобы во всем разобраться. Макс и Крисси сидят на его диване, обсуждая что-то, чего хватит на новую энциклопедию для D&D. Дастин возле Эдди на кухне, трещит ему на ухо об альтернативной вселенной под названием Изнанка, пока Робин ковыряется в пластинках Уэйна. Стив Харрингтон стоит в дверях и старается выглядеть круто. Эдди теперь точно уверен, что его ролики давно за шариками, или наоборот? Часть его, немаленькая такая, уже около часа внутри орала в ужасе. У него в голове сидел маленький Эдди, который начал реветь, и кричать, и обсираться с того момента, когда увидел застывшую Крисси посреди его гостиной. Потому что, бля… Какого хрена? Что это за хуйня такая? Когда она приклеилась к потолку, он был уверен, что ее уже нет. Не было ничего, никаких признаков жизни. Ни реакции, ни чувств, совсем ничего. Эдди стыдно признаться даже себе самому, что, когда у него не получилось опустить ее… Он просто хотел сбежать. Засверкать пятками подальше от трейлера, от этого города, от этой страны. А потом она упала. Закричала. И ожила. Эдди не мог оставить ее. Эдди подлетел к ней, и она прошептала его имя, словно это было исцеляющее заклинание, словно он мог бы поставить ее кости на места и отогнать все проблемы. Когда он попытался встать, чтобы позвать на настоящую помощь, она его остановила. «Пожалуйста, не уходи», — сказала она. Прям как там на опушке. «Я не хочу чтобы ты уходил». Никто особо не жаждал, чтобы Эдди был рядом раньше. Все хотели от него наркотики, музыку или игры. Но не его. Но Крисси хотела. Ее ужас, ее боль и ее доверие заткнули маленького орущего Эдди на месте. И когда она вжалась в него, стоило услышать грохот в дверь, словно он мог защитить ее от всего, что ждало снаружи, словно она доверяла ему свою жизнь… Тогда он точно понял, о чем Принц говорил в той песне, что спасла ее. Это глупо, но… В этом весь Эдди. Так все его учителя говорят. Сейчас он снова поглядывает на Крисси. Очевидно, что ей нехорошо. Ее волосы, выпущенные с хвостика, вяло свисают, и кровь (с ее носа? с его руки?) запачкала концы ее челки. Ее кожа белая как воск, а глаза впалые. Они начинают синеть, как будто ей вмазали. И ее все еще потряхивает. Эдди тоже трясет. Он хочет снова ее обнять, чтобы она обхватила его руками (рукой, придурок, она пострадала). Было так хорошо держать ее рядом. И когда она держала его в ответ. Эдди редко кто обнимает. А это было… Хорошо. Странно, но хорошо. На счастье или нет, но Эдди будет помнить это странно-хорошее однорукое объятие до конца своей жизни. Представляя еще одно объятье с проклятой чирлидершей, Эдди думает, что сейчас бы не отказался от косячка или напитка покрепче, чтобы успокоить нервы. Но Крисси, кажется, справляется и без этого. Крисси, оказывается, была стойкой. И, возможно, танком, потому что если бы у Эдди была такая рука, он бы глотал таблетки как конфетки. Хоть Крисси и пришла к нему, чтобы купить кетамин, сейчас она настойчиво отказывается от всего, что он предлагает. Ни перкосет, ни викодин, даже от аспирина отказывается. — Мне нужно в больницу, — сказала она. Макс закатила глаза, словно это было самой очевидной вещью. Это так и было, на самом деле. Эдди хотел позвонить в 9-1-1 в самом начале. — Но я не должна звонить отсюда, — продолжила Крисси, — и мне нельзя никаких наркотиков в организме, потому что это приведет к тебе, Эдди. У Крисси были охринеть какие большие глаза, голубее неба, и они снова делали этот фокус… Не ту стремную, белую, дрожащую хрень… А другую. Она смотрела на него, как гребаный Бэмби. Прям как тогда, в средней школе на Шоу Талантов. От этого фокуса он хотел делать ей скидки на травку до посинения, хотел прикоснуться к ее лицу, хотел сжигать всю свою дурь, как жертвоприношение на ее алтарь. Из-за этого фокуса Эдди думал, что она реально видит его. Его сердце было на марафоне, можно сказать, с того времени, когда он нашел ее, как статую, но теперь оно не успокаивается по другой причине. И это даже опаснее. Это было похоже на то, словно кто-то перерезал тормоза у него в голове. — Она права, — сказал Дастин, соглашаясь насчет наркотиков. — Люди подумают, что ты ее переехал, или чет такое. Макс и Робин закивали как маленькие собачки на приборной панели. Они были в чем-то правы. Люди в Хоукинсе с радостью обвинят городского сумасшедшего за любую гадость, которая могла произойти с Королевой. Но со своими кислыми мыслями Эдди сможет разобраться потом, если захочет. Теперь Эдди точно чувствует себя как маньяк, прижимаясь к дверце холодильника и наблюдая за Крисси, пока слушает Дастина и пьет газировку. Она потирает целую руку об ногу, вперед и назад, как за столиком для пикника. Эдди не уверен, зачем она так делает, но видимо зачем-то. Она выглядит… Ну, это Крисси, так что она выглядит отлично (он никогда не видел ее с распущенными волосами, ей идет), но ей больно, и она потрясена, и это, ну, многовато для любого человека. И на верхушке всего — ее рука, о которой они все еще нормально не позаботились. Когда прибежала вся королевская конница, вся королевская рать, Стив сказал что-то о работе спасателем и сделал подвязку из куртки Робин. Эдди планировал сделать подобное. Он думал о подвязке, как только Макс выключила радио. Ведь это то, что делают, когда руки сломаны? У него на полу в комнате была отличная рубашка в клеточку, которая подошла бы идеально. Но Крисси не хотела его отпускать, и он не собирался бросать ее. Он рассматривал вариант занести ее на руках, как невесту, в свою комнату, за рубашкой. Но Макс и так резала его глазами, просто за то, что он поглаживал ее по спине, а Эдди как бы хотел жить. А потом прибыл Дастин и компания. Робин аккуратно разжала пальцы Крисси на том месте, где она схватилась за футболку Эдди, усадила ее на диван, давая Эдди возможность ретироваться на кухню, чтобы принести аптечку и банку содовой. Но за это время Стив сделал подвязку и всех спас. Хоть он и был Мастером Подземелий , в реальности нихрена не мог порешать с альтернативными вселенными и монстрами. Он знал, что реальная жизнь не построена как игра, что нельзя всех людей разбить на определенные мировоззрения , но если бы так было, то Эдди относил себя к категории хаотично добрых персонажей. А если посмотреть на Крисси, то, кажется, ее шкала здоровья близится к нулю. У Эдди нет крутецкого меча или исцеляющего зелья, ничего такого нет. У него просто есть фургон и адекватное понимание того что хорошо, а что плохо. То, что он держит покалеченную Крисси так долго на своем диване, когда в силах сделать хоть что-то, кажется все больше и больше как поступок зла. Ведь он не дал ей ничего, что уменьшило бы боль. Он не может отвезти ее в больницу. Он допивает газировку, пока Дастин заканчивает свои объяснения о мире под Хоукинсом. — Это проклятье, — говорит Эдди. — Проклятье Векны! — ахает Дастин, тяжело дыша. Он предложил Эдди перевязать его руку, просто потому что это Дастин. Повязка получилась неплохой и достаточно тугой. Эдди думал, что может быть Стив научил малого своим спасательским штучкам. — Мы имеем дело с заклинателем, — вздыхает Эдди, снова посматривая на Крисси. — С темным магом, — соглашается Дастин. Он кажется воодушевленным из-за того, что Эдди понимает, о чем он говорит. — Так ты веришь нам? — Бля, да я видел как она в воздухе висела, — Эдди сжимает в кулак пустую банку, даже не задумываясь. — Я не мог отлепить ее от потолка. Ее рука, старик… Это просто блять… Он сжал банку уже до предела, но его кулак не разжимается. Рана на его руке начинает гореть. Дастин неуверенно кладет руку ему на плечо, и Эдди подпрыгивает на месте. Ему неловко, но он собирается с силами и выпускает воздух из груди. — Так что да, чувак. Я поверю во все что угодно, после такого. Когда раздавленная банка ударилась о стенку мусорного ведра, девочки удивленно на него посмотрели. Стив сутуло с уставшим видом опирается о стену, а Робин скрещивает руки на груди. — Так что, — говорит Эдди, входя в гостиную и останавливаясь перед диваном, — в больницу? Крисси встречается с ним взглядом, ее глаза все еще большие и красивущие и пялятся прямо ему в душу… Его глупое сердце делает кульбит, которому даже сидящая перед ним чирлидерша позавидовала бы. — Тебе нельзя. — Я отвезу ее, — перебивает Стив со своего места. — Мы друг друга знаем, да, Каннингем? Это не будет странно. Это наводит на мысль, что если бы с ней был Эдди, то это было бы странно. И это не должно беспокоить его, но это, бляха, беспокоит. Эдди не должен чувствовать… То, что чувствует, из-за мысли о том, что Стив снова станет героем и спасет принцессу. Все-таки эта роль для Стива предназначена. Это вообще даже не было квестом Эдди. Как мастер игры, он их просто пишет и исполняет роли неигровых персонажей. Он явно не герой. То что было у них с Крисси, наверное, просто случайность. Один уровень, а не вся игра. Это имеет смысл. Но все равно ранит. — Стив может просто оставить меня у травмпункта, — говорит Крисси, переводя взгляд со Стива на Эдди. — Скажу, что после игры ничего не помню. Макс машет головой. — Не сработает. Я видела, как вы с Эдди приехали сюда. В его фургоне. А если я увидела, то кто угодно мог. Если скажешь, что ничего не помнишь… — Люди подумают, что Эдди… — не заканчивает Робин, и его сердце тяжелеет. Мало того, что Стив станет героем. Эдди должен сыграть роль злодея, ненормального. — Нет! Даже вдохновленная силой своего возмущения, Крисси все еще не может подняться с дивана самостоятельно. Стив, Робин и Дастин вместе подбегают, чтобы подхватить ее, но она тянется вперед и хватает Эдди за протянутую руку, чтобы поднять себя самой. Она немного прижимается к нему, пока стоит. Она вздыхает и сдувает челку с глаз, перед тем как повернуться к остальным, упираясь спиной в его грудь. — Нельзя допустить, чтобы у Эдди из-за этого были неприятности. Она стоит между ним и остальными, как будто защищает, что, в принципе, она и делает. Он ценит это, ведь все быстро может пойти под откос, если люди что-то надумают. Охота на ненормального, или что-то такое. — Мы можем быть алиби Эдди, — вставляет Дастин. — Мы можем сказать, что зависали после собрания клуба, а Крисси попросила ее подбросить. Крисси кивает: — У Бенни была вечеринка, — она оборачивается через плечо, чтобы посмотреть на него, ее губы украшает едва заметная улыбка. — Я могу сказать, что попросила тебя меня подвезти. — Даже галантно получается, — комментирует Дастин, и Эдди бы, как обычно, огрызнулся в ответ, но Крисси все еще не отрывает от него глаз. В груди тесно, во рту сохнет. — И ты высадил ее на вечеринке и отвез домой меня, — подключается Макс. — Потому что я теперь служба такси? — парирует Эдди. — Добро пожаловать в клуб, — закатывает глаза Стив. Крисси игнорирует их обоих: — А потом Стив нашел меня. — Мы тебя нашли, — говорит Робин. — Чем больше свидетелей, тем лучше. — А она что, просто валялась у дороги, или как? — спрашивает Макс, челюсть сжата, брови нахмурены, смотрит на них, как на тупых. — Никто не поверит в то, что она попала под машину. Тогда она бы вся была в царапинах и синяках и, ну… Грязная. — Есть идея получше? — спрашивает у неё Дастин. Но идей ни у кого нет. Крисси ещё больше прижимается к груди Эдди. Он поддерживает ее за здоровую руку, пока она говорит: — Так, Эдди подкинул меня на вечеринку, но там меня так никто и не увидел. Потом у меня началась сильная головная боль, все в это поверят. В последнее время я часто на неё жаловалась… Потом я очнулась, а моя рука сломана, а Стив и Робин, вы… — Усаживали тебя в машину, — заканчивает Робин, — и отвезли тебя прямо в больницу. — А мы все время были тут с Эдди, — добавил Дастин. — И это будет его алиби, если кто-то его заподозрит, — подтвердила Макс. Все посмотрели на Эдди, ожидая что он скажет. Обычно слова были сильной стороной Эдди, но сейчас Крисси так сильно на него опиралась, что поначалу было приятно, но сейчас вызывало беспокойство. Все, о чем он думал, это то, что ей, наверное, становится все хуже. — Ладно, — говорит он, засматриваясь в ее затягивающие голубые глаза. Но когда все остальные продолжают на него смотреть, он с героической силой отрывает от неё взгляд и обращается к ним. — Хорошо. Начнём наше шоу. Дастин и Стив поспешили на улицу, чтобы освободить в машине место для Крисси. Робин и Макс подошли к ней, чтобы помочь дойти до двери, но она останавливается и заглядывает Эдди в глаза, перед тем как послать слабую улыбку девочкам. — Дадите нам минутку, пожалуйста? Макс настолько закатывает глаза, что они становятся почти полностью белыми. Воспоминание о пугающих, дрожащих глазах Крисси будоражит у Эдди кровь. Все выходят на улицу, оставляя Крисси и Эдди вдвоём. Она поворачивается к нему в то же время, когда он шагает вперёд. Она ловит его руку, проделывая путь вниз по рукаву, останавливаясь там, где его бешеное сердцебиение ощутимо на запястье. Они так близко, что были бы нос к носу, если бы она была выше или Эдди ниже. Не меняя положение, он мог бы склониться и положить подбородок на ее макушку, снова притягивая для объятия. Она берет его ладонь в свою. Ее холодные и нежные пальцы касаются его колец. Она так чертовски красива, даже с кровавым носом и сломанной рукой, что Эдди кажется, они в какой-то ещё одной альтернативной реальности, в которой фрики и чирлидерши постоянно держатся за руки. Как будто это так, мелочь. На ее губах маленькая печальная улыбка, когда она сжимает его руку. — Спасибо тебе, — шепчет Крисси. Он сжимает ее руку в ответ. Это ощущается реальным. Странным, но реальным. Неплохим странным. Неплохим реальным? — За что? — За все. Мне так жаль, Эдди. Если бы я знала, что так получится… Ее глаза блестят влагой, а его сердце снова тяжелеет. — Эй, — говорит он, стараясь держать тон приподнятым, — ничего. Конечно, это была одна из самых, эм, интересных ночей, — не отпуская ее руку, другой он роется в своих задних карманах в поисках банданы, но ее там нет, — но все нормально. — Прекрати, — ее голос непривычно строгий. — Ничего не нормально. Ты был так добр, я не должна была просить тебя… У них максимум полминуты до того, как Харрингтон припрется снова всех спасать. Крисси смотрит на Эдди, словно он герой, кто-то, достойный ее внимания и защиты. Он не думает, что это так. Ведь он не спас ее. Он просто испугался, свалился с ног и завалил радио, ничего больше. Но если она продолжит так смотреть на него, он может попробовать действительно стать героем. Он осознаёт, что правда хочет участвовать в этом квесте. Он не хочет, чтобы его роль на этом заканчивалась, тут, в гостиной, которая все ещё немного пахнет рвотой, даже после того, как Шевелюра все убрал. Эдди может попробовать. — Ты прекрати, — говорит он, вытирая ее одинокую слезинку костяшкой пальца. — Я рад, что ты попросила меня. — Что? У Эдди никогда не получалось смирно стоять на месте. Ему хочется двигаться, покрутиться на пятках, жестикулировать, но она все ещё держит его за руку, так что он сдерживается. — Я не в восторге от этой штуки с «альтернативной вселенной», и от того, что тебя мучают видения с пауками, часами и изнаночными психами, которые притворяются твоей матерью… — она выглядит подавленной, поэтому он чувствует потребность ее рассмешить. Он показывает пальцем ей прямо в нос. — И я аннулирую твои летающие приколы, юная леди. Слишком мощная привилегия. Это срабатывает. Она закидывает голову и не сдерживаясь, громко смеётся, так что ее нос морщится. Черт, как же мило. Но потом она морщится уже не от смеха, и Эдди чувствует себя полным мудаком, что таким способом причинил ей боль. Однако теперь она улыбается, когда смотрит на него. И ее глаза… Бля, они его прикончат. Он склонил голову, почти прячась от ее влияния. — Но все равно, для меня, типа, честь, что ты, ну, обратилась ко мне за помощью. — Ты сумасшедший, — по ее голосу слышно, что она улыбается. — Ага, — говорит он, а когда смотрит на неё, то, блин… Это всего лишь человеческие глаза, но он чувствует, как пропадает в них, — ты тоже, походу. И это жесть какой металл.