***
Солнце уже начинало садиться, когда они оказались уже на другом пороге. Эдди притормозил, прежде чем открыть свою входную дверь. — Эм, — говорит он, — Мы можем пойти в другое месте, знаешь. Я все пойму, если тебе тяжело или странно сюда возвращаться. Крисси машет головой, свет фонаря блестит в ее волосах, — Нет, я хочу быть здесь. Подожди… — Она снова хватает его за руку, — А это разве не рельсы? То что я тебя заставляю… — Это точно не рельсы, — уверяет он ее. Он никогда раньше не приводил домой девушку, хотя это и не совсем, ну, «привезти девушку домой», — Я же сам предложил. Считай что это сюжетный крючок. Он вставляет ключ в замок и поворачивает его. — Все идет в наборе героя, ага? — Подмигивает он. — Мастер подземелий, спаситель резинок, кассетный стражник, пособник в побеге, гостеприимный хозяин, — перечисляет Крисси, — Впечатляющее резюме. Ты очень талантливый, Эдди. У Эдди горит шея от ее похвалы. Он хочет разложить по полочкам каждый комплимент, что она ему сказала, рядом с каждой улыбкой, с каждым прикосновением. Его смех обрывается, когда он открывает двери и сталкивается с Вейном, что как раз надевал любимую джинсовую куртку поверх своего рабочего комбинезона. Эдди замирает в двери. Он не предполагал, что Вейн все еще будет дома. С проигрывателя Мерл Хаггард поет о какой-то фермерской дочке, и в воздухе витает воздух чего-то слегка пригорелого. Его дядя поочередно смотрит на Эдди, на Крисси, на их сомкнутые руки, на фланелевую рубашку и на сумку, свисающую с ее плеча. — Здраствуйте, — говорит Вейн, невозмутимый как огурец, — Вы должно быть Мисс Каннингем. Не задерживаясь, Крисси улыбается во все 32, включая свое обаяние. Она делает странную небольшую штуку коленями, что Эдди запоздало понимает было настоящим реверансом, и почти вприпрыжку пересекает трейлер, протягивая руку. — Пожалуйста, называйте меня просто Крисси, Мистер Мансон. Рада познакомиться с вами, — потом эта блондинистая врунишка добавляет, — Эдди столько мне о вас рассказывал. У Вейна приятная улыбка, хотя Эдди редко получается застать ее, учитывая их несовпадающие графики да и в целом нехватку вещей, которые вызывали бы улыбку в их жизни. Но сейчас он сверкает зубами в сторону Крисси, и она отвечает тем же. На самом деле это очень приятно видеть. Странно, но приятно. — Неужели? — Спрашивает Вейн, поднимая брови в удивлении за своего племянника. Эдди, осознав, что все ещё стоит в дверях, заходит в трейлер и закрывает за собой дверь, при этом стреляя в дядю своим самым лучшим «не опозорь меня, старик» взглядом. — Вы работаете на заводе, да? — Крисси звучит искренне заинтересовано, — Извините, не хотелось отрывать вас от сборов на смену. Эдди просто не может поверить, что она помнит что-то из их первого разговора здесь, а тем более в деталях, но она же запомнила название его группы, та что вполне возможно она скрытый гений. А может даже и не скрытый. — О, — Вейн по-доброму отмахивается от ее извинения, — У меня ещё есть время с вами потрещать. Отец и дядя Эдди росли в Северной Джорджии, и оттуда Вейн получил свой акцент и словечки. Иногда он пользуется своим южноамериканским обаянием, особенно с женщинами. Эдди не против, но наблюдать за тем как Крисси Каннингем стоит в его рубашке и «трещит» с Вейном, пока их разделяет ковёр с кровавым пятном… Это делает что-то странное с его мозгом. — Как вы, Мисс Каннингем? — Вейн выставляет вперёд руку, чтобы остановить Крисси от исправления, — Пардон. Крисси. К нам приходила полиция, сказали что… Эдди перестаёт следить за дядей (который в целом довольно-таки воспитанный, хоть порой и хмурый) и осматривается по сторонам. Он снимает жилет и куртку, кидает их на диван и замечает, что на плите кипит большая кастрюля с чем-то (скорее всего чили, потому что Вейн умеет готовить ровно три блюда, на каждый приём пищи в день), а на подоконнике с пепельницы поднимается дымок. В остальном, делает заключение Эдди, трейлер кажется вполне чистым. Ну, по его меркам. Кроме, вот дерьмо, его комнаты. Блять. Он трогает Крисси за плечо легким прикосновением пальцев к фланелевой ткани, просто чтобы привлечь ее внимание. Ее осанка такая расслабленная, совсем не так как у неё дома. — Я сейчас вернусь, ладно? — Бормочет он, — Если что-то случится… — Все хорошо, — мило улыбается она и впервые с тех пор как они покинули больницу, он ей верит. Он спешит по коридору скорее в комнату, а там… Там катастрофа. Ну не то чтобы у Эдди когда-либо бывала компания… Он хватает корзину для белья со шкафа и закидывает туда поношенные боксеры, потные футболки и сомнительные носки, короче, все что лежало вокруг матраса на полу, который он использует как кровать. Потом он все поглубже запихивает, чтобы освободить место для трёх пустых пивных банок, пепельницы с наполовину выкуренным косяком, журнала с сиськами и коробки салфеток, тоже разбросанных по всей комнате. Потом он запихивает корзину обратно в шкаф и пытается захлопнуть едва закрывающиеся дверцы. После этого он чуть ли не спотыкается о все эти коробки и жестянки, в которых он искал кетамин (господи, кажется что это было так давно), когда Крисси была здесь в прошлый раз. Он закидывает их все в случайный бумажный пакет, найденный в углу, трижды загибает край пакета и прячет его под стол, за которым раньше делал уроки. В конце он открывает небольшое окошко, целует гитару и надеется, что этой быстрой уборки будет достаточно. Хриплый смех Вейна слышно из коридора. Это радует. Он бы не смеялся будь Крисси распятой на потолке. Учитывая это, Эдди считает, что у него ещё есть немного времени, чтобы проверить ванную комнату. Он краем глаза выглядывает на них, пока мечется по коридору. Крисси улыбается и, вот бля, кажется Вейн показывает ей детские фотки. Ну у дяди нет фотографий совсем раннего детства, поэтому он не против, если его смешные фотки с четвёртого класса повеселят Крисси. Ванная комната у них в трейлере — это крошечное пространство, в которое влез только унитаз, умывальник и душевая кабинка. Туалетная бумага закончилась, поэтому Эдди пришлось немного порыться за шторкой, что прикрывает пьедестал умывальника, и найти там новый рулон. На стенках раковины осталось немного волос с бороды Вейна, а полотенца кажется пора постирать. Он на этой неделе устраивал стирку? Бля, а чистое постельное для неё есть? Эдди все-таки находит чистое белье в шкафу в коридоре и меняет простыни за рекордное время, закидывая грязные в свой шкаф к остальным пожиткам. — Да, по математике и физике, — говорит Крисси, когда Эдди уже заканчивает наводить порядок в комнате, — Я просто уверена, что Эдди выпустится в этом году. Не ты одна, думает Эдди, когда притормаживает в коридоре, чтобы не прерывать их. Несмотря на то, как он кичится о том, что это его год, точные науки подсерают его средний был. Крисси замечает его, улыбается и добавляет: — Мы вместе над этим поработаем. Я не успокоюсь, пока не буду убеждена, что он все сдаст, сэр. У Эдди выскакивает сердце и… Да. Да блять, думает он. Заклинатели, демоны, Изнанки. Похуй. Это 86-й, детка! Вейн снова смеётся, мягче в этот раз. Эдди видит, что он полностью сражён, но просто Крисси на всех так влияет. — Сдаст или не сдаст… Все зависит от Эдди и этих учителей, — говорит Вейн, похлопывая и слегка потряхивая Эдди за плечу, — Но я рад, что у него появилась такая поддержка. Вейн отпускает Эдди, подходит к проигрывателю, чтобы снять с пластинки иглу и идёт в сторону выхода. — Если вы проголодались, то там на плите свежее чили и немного кукурузного хлеба на столе, — предлагает он, — Какая никакая, но еда. Он берет свои ключи, снимает свою кепку с крючка и открывает дверь. — Крисси, рад был познакомиться, — он натягивает бейсболку на голову, направляя козырёк на девушку, что на прощание машет ему рукой, — Эдди. Выйдешь со мной на минутку? Вот и оно, думает Эдди. Они с дядей больше живут как соседи, а не родня, но Эдди никогда не приводил домой друзей при Вейне, да и без него тоже. А особенно таких друзей как Крисси Каннингем. Так что он вполне может потребовать объяснений. Но Вейн ничего у него не спрашивает. Он просто смотрит своему племяннику прямо в глаза и говорит: — Мисс Каннингем очень особенная юная леди. Эдди кивает. Ты даже не представляешь насколько. — Надеюсь ты знаешь, что делаешь, Эд, — он немного улыбается ему, что больше похоже на просто слегка сжатые губы, — Надеюсь она тоже. Потом он пару раз похлопывает Эдди по руке, садится в свой грузовик и исчезает в сумерках. Крисси с ровной спиной сидит на краю дивана, на том же месте, где сидела с Макс и Робин пару ночей назад. Ему кажется, что она похожа на птицу, готовую к полету. — Что ж, — говорит Эдди, засовывая руки в задние карманы, — Это был Вейн. — Он очень милый, — говорит она с энтузиазмом, но потом ее выражение лица меняется, — Нужно было надеть очки, как думаешь? Эдди садится перед ней на корточки и прижимаете палец к своим губам. Она замолкает, когда он говорит ей «ш-ш-ш-ш» и опускает глаза, но Эдди не будет с этим мириться. — Что за очки? — Спрашивает он, — Мы тут ни о каких очках не говорим. Забудь про очки. Твои глаза совершенны. Она смотрит на него сквозь свои длинные золотистые ресницы и хмурится, немного дует розовые губы, но морщинки вокруг ее глаз смягчаются. Эдди кажется, что он не единственный с которым лесть срабатывает. — Да, — говорит он, пока достаёт плеер из подвязки Крисси, — Вейн очень милый. Но никому не говори. Разрушишь всю репутацию семейства Мансонов. Он наклоняется назад, чтобы вставить кассету с плеера Крисси в стереосистему, регулирует громкость до приемлемого уровня, нажимает на «плей» и указывает головой в сторону кухни. — Хочешь чили? У Вейна получается очень вкусно и врачи говорили, что тебе нужно поесть перед тем как пить таблетки. Глаза Крисси немного тускнеют, но она быстро возвращает улыбку обратно. — Только чуть-чуть, пожалуйста. Крисси ковыряется в еде. Эдди не кажется, что он когда либо видел, чтобы она откусила от чего-то большой кусок, но это кажется темой, что можно обсудить попозже, или вообще не обсуждать. Когда она съела достаточно, чтобы можно было принять лекарства, он приносит ей стакан воды. Таблетки, что им выдали в больничной аптеке, были вполне стандартными. Она проглатывает мегадозу ацетаминофена и своих антибиотиков, но просит чтобы он разрезал ее таблетку перкосета пополам. Он помнит, что от сильных обезболивающих ухудшается то, что с ней происходит. — Я могу это толкнуть, если хочешь, — говорит он, тарахтя баночкой с обезболом, после того как она приняла последнюю таблетку и осушила стакан, — Люди раскошеливаются на такую хрень. Получится неплохая сделка. — Да конечно, — пожимает Крисси плечами, — Я их точно все не выпью, да и тебе я столько должна за… Эдди отрицательно машет головой: — Э не… Герои плату не берут. Он не хочет чтобы она ему платила. Это все изменит. В плохую сторону. Это как когда люди приглашали его на тусовки, но делали это только из-за наркоты. Теперь он на тусовки не ходит, если только не делает доставку, но даже тогда это просто «зашёл и вышел». Тогда не нужно оставаться, чтобы тебя игнорировали или высмеивали. Крисси ссужает глаза. — Я думала в ДнД есть всякие золотые монеты или что-то такое. Эдди прижимаете руки к груди, изображая шок, — Господи прости! Ты знаешь все коварные штучки! Сначала Purple Rain, теперь золотишко? Кристина — — Я читала статью! Я едва ли знаю больше, чем ты рассказал мне сегодня, — Она закатывает свои нереальные красные глаза и откусывает от кукурузного хлеба микрокусочек, как птичка. — Так что, поклонение Сатане не входило в твои планы на сегодняшний вечер? Крисси чуть ли не давиться кукурузным хлебом, поэтому запивает это все большим глотком воды. — Я знаю, что ты на самом деле этим не занимаешься, — говорит она, когда наконец-то прокашливается, — Разве что это та сторона Мастера Подземелий, о которой ты мне ещё не рассказал. Она пошутила. Она пошутила о Подземельях и Драконах. Эдди кажется, что он умер. — Но вот чего мне действительно хочется, так это принять душ, — продолжает она. Эдди пытается не показывать на лице ничего кроме спокойствия и думает о небесах, пока максимально старается не представлять Крисси в душе. Она проводит рукой сквозь волосы, ее пальцы застряют в запутанной пряди. — Я наверное выгляжу просто ужасно. Несколько золотых волосков выпадают ей на лицо, когда она освобождает руку. Сердце Эдди пропускает удар. Внезапно, он чувствует себя словно Гимли, когда тот не мог оторвать глаз от Галадриэли, когда она провожала братство из Лориена. Прядь твоих волос, думает Эдди, превосходит земное золото настолько, насколько звёзды небесные превосходят драгоценности земных недр. — Ты выглядишь отлично, — вырывается у него. Крисси снова закатывает глаза, этот финт начинает Эдди… Нравиться? Очень. — Ты очень милый, — говорит Крисси. — Неправда, — уверяет он ее. — А я считаю, что правда, — она показывает ему язык. Это же сейчас был флирт, да? Думает Эдди и его шея горит. Она со мной флиртует. Мы что с ней флиртуем? Опыт Эдди с флиртом обычно заканчивается на том, что девчонки с колледжей, возвращаясь летом в родной город, предлагают ему перепихон, когда он делает им доставки. Но даже так, ему не кажется, что их оргазм в его фургоне считался флиртом. — Медсестры меня умывали и все такое, — говорит она, видимо не догадываясь о его мысленных баталиях, — Но мои волосы по ощущением такие противные. — Сейчас посмотрим есть ли большие мусорные пакеты, чтобы твой гипс припрятать, — говорит он ей. Сестра очень настойчиво донесла до них, что гипс ни в коем случае нельзя мочить. Но мусорных пакетов нет. Вообще. Эдди перевернул дом вверх дном, в поисках чего-то подходящего, но обычно они для мусора используют бумажные пакеты оставшиеся от покупок. Самое лучшее, что нашёл Эдди, это почти законченный рулон пищевой пленки. — Можем выйти, сходить в магазин, — предлагает Эдди, но Крисси машет головой. — Я могу просто, эм, подожди, — она пожимает своим одним подвижным плечом, — Это не так уж и важно. Факт того, что она на самом деле, вербально выразила желание, которое может хоть как-то причинить кому-то неудобство, подтверждает, что это ещё как важно. Эдди раздумывает, что же можно придумать и его взгляд спотыкается об раковину. Понадобилось немного убеждений, но спустя десять минут Принц играет на магнитофоне, а Крисси сидит на кухонном стуле и двух телефонных книгах. Под ее шеей завернутое в трубочку полотенце, ее голова откинута в раковину. Эдди стоит рядом со стулом и пробует воду на температуру, прежде чем наполнить уже старенький стаканчик с Багсом Банни, чтобы смочить ее волосы. Он очень старается не попадать ей в глаза. Она, конечно, по началу противилась, когда он предложить помыть ее волосы за неё, но у Крисси только одна рука и ей бы пришлось согнуться над раковиной… Так что в конечном итоге она согласилась. Эдди выдавливает на руку порцию шампуня (да, на бутылочке нарисована женщина, заткнитесь) и намыливает его. Он использует то же количество, что и для своих волос. Скорее всего это многовато, но Эдди считает, что лучше перебдеть, чем недобдеть. «Computer Blue» сменяется на «Darling Nikki», но никто из них не замечает переход. — Ещё один талант, который можно добавить в твоё резюме, — бормочет Крисси. Он улыбается ей сверху и начитает втирать мыльный шампунь в ее голову своими кончиками пальцев. — Стилист-парикмахер? Она резко закрывает глаза. — Да, — говорит Крисси с придыханием, а пульс Эдди при этом ускоряется. Эдди может признаться, что да, у него малюсенькая, пустяковая влюбленность в Крисси ещё со средней школы, потому что она ослепила его тогда и продолжала слепить с того момента. Но что-то изменилось там, на опушке, когда она вспомнила название его группы. И это продолжает меняется, превращая ничто в… что-то. Что-то большое. Но Эдди знает, что в этой ситуации он будет тем, кому причинят боль. В эмоциональном плане. Может ей и не хочется сейчас видеть Джейсона, но у Крисси есть парень, а даже если не было бы, не то чтобы она захочет встречаться с ним. С местным сумасшедшим. С уже не впервые второгодником без будущего. Она станет Доктором Каннингем, а потом скорее всего выйдет замуж за Доктора Неизвестного, а Эдди будет… Тем, кем она разрешит ему быть в ее жизни. Они друзья. Он думает, что может быть в этом уверен, учитывая все, что произошло. Эдди для Крисси друг. А Крисси для Эдди… Тоже друг. Подруга. Подруга в его рубашке. Подруга, что остаётся на ночь. В его трейлере. Одна. Платонично, поправляет он себя. Это все происходит, потому что ее дом это сраный ад, ее мама это ужас, и потому что ее преследует какой-то ебучий темный маг. Так что Эдди пытается не думать о ее маленьком воздушном «да», о том как ее глаза прикрываются, стоит ему только прикоснуться к ней, о том как ее рука ощущается в его, о том как звучал ее голос, когда она назвала его своим самым настоящим героем. Крисси протяжно вздыхает. А Эдди радуется, что у неё закрыты глаза, потому что этот звук идёт ему прямо в член. Он перемещает руку, чтобы придерживать ее за затылок и сам закрывает глаза, думая о устройстве гитар, потому что сам себе противен от того что возбуждается. Кто вообще возбуждается от мытья головы девушки? Он слышал, что другие люди, чтобы сбавить накал думают о статистиках бейсбола. Эдди особо не фанат спорта, поэтому думает о гитарах. Но у Крисси шея словно гриф гитары, такая же гладкая и утонченная. У гитар есть дека, их ещё называют телом, а у Крисси тело спортивное и сильное, а Принц сейчас поёт о том как малышка Никки двигает своими бёдрами… — У тебя так хорошо получается, — выдыхает Крисси, и от этого становиться только хуже и одновременно лучше, потому что Эдди просто в аду, но ради неё он с удовольствием сгорит. — Можем попробовать другую кассету, — говорит Крисси, когда «Дорогая Никки» подходит к концу и переходит в «Когда Голубки Плачут». Ее глаза все ещё закрыты. — Я не уверен… — Ты уже с ума сходишь, — провозглашает Крисси, приоткрывая один глаз, — Я чувствую как ты стоишь тут и потихоньку сходишь с ума от всего этого Принца. Дело явно не в Принце. Он начинает смывать шампунь в раковину, наполняя стаканчик и выливая его ей на волосы. — Как ты думаешь, что именно в этой кассете тебе, ну, помогает? Может если мы найдём причину, то сможем придумать другие альтернативы. Крисси пожимает плечами, — Я не могу сказать точно. Наверное просто то, что она мне нравится. — А что конкретно тебе в ней нравится? — Она… — Крисси открывает глаза и пялится в потолок, подыскивая слова, — Она моя. — Поясни, — говорит Эдди, выдавливая слишком много кондиционера. Ее глаза снова смыкаются, стоит его рукам проскользнуть на ее затылок снова. — Просто… Дженна сделала мне копию, когда кассета вышла, но она никак не подписала, поэтому она была просто… моей. Никто не мог ее у меня забрать. Я думаю именно это мне нравится больше всего. Никто не указывал мне стоит любить этот альбом или нет. Понимаешь? Когда я слышу его в видениях, то вспоминаю все остальные вещи, которые принадлежат только мне. Эдди бы хотел ей принадлежать. Он уже принадлежит. — Например? — Например… То чувство, когда получается удачно приземлиться на вершине пирамиды на тренировках, — говорит она, — Вкус клубники, — она открывает глаза и Эдди моментально парализован ее неземным взглядом, — Например, как мы смеялись, когда ты уронил виноград. Что-то такое. — Все это звучит, как хорошие вещи. Эдди использует большие и указательные пальцы, чтобы помассировать то место где шея Крисси переходит в затылок. Она мычит и ее голова тяжелее в его руках, когда напряжение уходит из мышц. В очередной раз Эдди рад, что умеет с толком использовать свои руки. — Так и есть, — бормочет она, — Я думаю это связано с ощущением… Счастья, может быть? — Понятно, — говорит Эдди, потирая два сухожилия или мышцы или что это такое, что тянется от затылка Крисси к ее шее. Он может поспорить, что она то знает как они называются. — Правило номер один: Делать Крисси счастливой. — Оо, — ахает Крисси, — Как же хорошо, Эдди, — так что Эдди повторяет это движение. А потом снова. И ещё разок, просто для равновесия. Он уже смывал кондиционер, когда произошло две вещи сразу. «When Doves Cry» перешла в «I Would Die 4 U», а в дверь кто-то громко постучал. Крисси резко открыла глаза и Эдди почувствовал как напряжение внезапно вернулось в ее шею, стоило ей напугано вздохнуть. — Эм, — говорит Эдди, выныривая ладонями из ее волос, и вытирает руки досуха о свою футболку с группой Slayer, — Я открою. — Если это моя мама… — Начинает Крисси, выравниваясь на стуле так, что теперь ее мокрые волосы мочат воротник и спину рубашки. — Мы в безопасности, — говорит ей Эдди, — Все будет нормально. Она кивает, будто доверяет ему и это похоже на наркотик, на который он был бы не прочь подсесть. Стучала не мама Крисси. Стучали копы. Два офицера стоят у Эдди на подъезде к дому. Первый поднял ногу на первую ступеньку его лестницы. Второй стоит около патрульной машины. Их начищенные ботинки отражают свет из фонаря, что освещает его порог. Эдди опирается о дверной косяк, но до конца дверь не открывает. — Добрый вечер, офицеры. — Добрый, Мистер Мансон, — говорит первый коп. Он старше. Эдди его не узнаёт, — По этому ли адресу находится Мисс Кристина Каннингем? Она здесь с вами? — Зачем вам эта информация? — Спрашивает Эдди, потому что нахер копов. Но потом Крисси появляется рядом с ним, она промокнула волосы, полотенце перекинуто через ее здоровую руку. Рубашка сползла с одного плеча, обнажая тонкую зелёную бретельку ее майки. Она видит полицию, машину и ее глаза округляются до размера блюдец. — Здрасьте, — говорит она и слегка машет рукой, — Я Крисси Каннингем. Что случилось? — Здравствуйте, Мисс Каннингем. Ваша мать звонила к нам в участок, говорила что-то о вашем побеге и о том, что вы не в себе. Попросила, чтобы мы приехали и проверили вас. Крисси сжимает челюсть и ещё на полшага подходит ближе к Эдди. — Я не не в себе. Я в порядке. Я именно там, где хочу находиться, — ее слова подрывают фейерверк в его животе и его шее снова краснеет от жара. — Вы же выпускница в старшой школе Хоукинса, правильно? — Спрашивает второй коп, — Восемнадцать есть? — Да, сэр, — подтверждает Крисси. Офицер кивает и отступает от ступеней трейлера Эдди. — Рад слышать, — говорит он, — Когда будет время, пожалуйста, сообщите матери, что с вами все в порядке, ладно? — Может так она перестанет названивать в участок каждые пять минут, — бубнит под нос второй мужчина, открывая дверь патрульной машины. — Извините за беспокойство! — Выкрикивает Крисси, когда они уже отъезжают.***
Позже, когда ее волосы уже немного подсохли, Эдди берет с собой стул, что они использовали у раковины. Крисси следует за ним в его комнату, ее сумка болтается на плече. Эдди ставит стул в коридоре у двери и старается не представлять как выглядит комната ее глазами… Беспорядочная, крошечная, грязная, хаотичная, слишком много постеров, скотч на стенах, малюсенькое окошко… Мусор из трейлер парка. — Я подумал, что ты лучше поспишь тут, а не в гостиной, — говорит он. Тогда ему кажется, что он слишком много берет на себя. Она могла бы поспать на диване, если ей так хочется. Ей не обязательно спать тут, в его комнате, в его постели. Он просто предположил… — Тут отлично, — уверяет она его, — Спасибо большое. Она присаживается на матрас и Эдди мечтает, чтобы у его постели была деревянная рама, сама кровать, или что там ещё у нормальных людей под матрасом… Но потом она смотрит на него и улыбается, тогда ему кажется, что возможно нет ничего плохого в его матрасе с одной подушкой на полу дерьмового трейлера. Возможно, этого достаточно. Ее передергивает от холода и Эдди даёт себе воображаемый подсрачник. — Дай-ка я найду тебе что-то, эм, сухое, — и чистое, думает он. Эдди поворачивается и роется в комоде, чтобы найти самую чистую из его целых футболок. Футболка с группой Dio, из их тура 84-го года уже поношенная, но ему кажется, что она намного чище всех остальных. Эдди надеется, что Крисси не будет против огромного изображения Сатаны в кандалах на ней. Крисси не против. Она принимает футболку с очаровательной улыбкой и берет ее с собой в ванную, чтобы переодеться, но тормозит на выходе из комнаты. — Эм, проверишь меня, если меня не будет, скажем, через пять минут? Но она возвращается до того, как проходит пять минут, от неё пахнет зубной пастой и она выглядит будто только что умывалась. Футболка с Dio велика на ней, почти прикрывает ее пару розовых шортиков. (Господи, сильные мышцы ее ног так двигаются при ходьбе… Крисси могла бы раздавить его голову этими шикарными бёдрами и он бы благодарил ее, пока его череп трескается как арбуз.) Ее волосы все ещё влажные и сердце Эдди почти разрывается от эмоций, но он глубоко вздыхает и выглядит, хотя бы снаружи, невозмутимо. Он показывает ей как работает стерео в его комнате, вставляет Purple Rain и включает функцию повтора, чтобы кассета перематывалась на начало сама собой. — Так, — говорит Эдди, и по какой-то причине показывает на неё пальчиками-пистолетиками, — Я буду прямо снаружи, — он показывает большим пальцем за спину на дверь, — Я буду, эм, проверять тебя каждые пять минут и… — Подожди! — Вырывается у Крисси с писком, — Ты что уходишь? — Ну да, но — — Пожалуйста, — говорит она, — Пожалуйста, останься со мной. От ее прямой просьбы он останавливается. Ведь она попросила. Он сомневается. Крисси укладывается в постель и натягивает одеяло до подбородка. — Я ничего не сделаю. Я буду лежать прямо тут и ничего не буду делать, а ты можешь, ну, может снова мне почитать? У тебя так классно получается менять голоса… — Ты ничего не сделаешь… — Повторяет Эдди, как идиот. Крисси Каннингем в его постели. Она умоляет его не уходить. Блять, да это тупо воплощение всех его влажных фантазий. И она думает, что его волнует, что она что-то наделает? Она пиздец какая милая, господи боже… — Совсем ничего, — она кивает в подтверждении, ее глаза такие большие и такие чертовски красивые, что у него просто нет выбора. Он повинуется ее просьбе. Так что Эдди притаскивает стул с коридора и ставит его у матраса, это напоминает о том, как он сидел у ее больничной кровати сегодня днём. — Разве тебе так удобно? — Спрашивает Крисси, посматривая на стул. Она поворачивается на бок и наблюдает за ним. — В этом и суть. Так я не усну. Это норма для героев. — Нет, — она возмущённо садится, — Ты не можешь всю ночь не спать. — Сомневаешься в моей геройской способности оставаться в сознании? — Пытается Эдди отмахнуться от ее переживаний, но последующий зевок рушит эффект, — За меня не переживай. — Но я переживаю. Ты или уснёшь и потом будешь винить себя за это, или реально всю ночь не будешь спать, но тогда завтра винить себя буду я, — Крисси выставляет подбородок вперёд, — Ничего из этого не кажется мне особо героическим. — Прохрапеть твоё очередное видение и проснуться, когда ты будешь уже на потолке тоже не кажется мне геройством, — парирует он. Проверка характеристики , думает Эдди. К сожалею, у Крисси харизма походу самое прокаченное качество. Или может быть ловкость, учитывая ее чирлидинг. Или интеллект, из-за того, что она такая умная. Или телосложение, учитывая то, как она справляется с болью. — Эдди-и-и, — она протягивает его имя, так что почти ноет… О нет, ему что это нравится? Блять, у неё слишком много преимуществ. — Пожалуйста, — говорит она снова, поднимаясь на колени и подползая к краю постели. У Эдди немного кружиться в голове от этого вида, но у него совсем нет возможности, незаметно от неё, поправить теперь уже тесные джинсы. — Если честно, то ты вообще должен поспать первым. Я выспалась в больнице, я могу посидеть и… Эдди сдвигает таз подальше на стуле и наклоняется к ней вперёд, бережно укладывая обе руки ей на плечи. Ее брови сдвигаются к переносице. — Нет, — говорит Эдди. Ему никогда в жизни не было так сложно отказать кому-то, потому что как кто-нибудь может запретить что-то Крисси Каннингем? — Ты поспи. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. — Я знаю, — она звучит так уверено. Когда это успело произойти? Сердце Эдди шумит и он чувствует его повсюду, — Но ты целый день обо мне заботился. Пожалуйста, позволь мне ответить тебе тем же, хоть немного. Никто никогда не проявлял желания позаботиться о Эдди до этого, разве что может его мама, но ее уже нет. Его папа явно даже не рассматривал, чтобы о нем подумать. Вейн старается, но Эдди не слепой и понимает, что опекун проблемного, продающего наркоту племянника — не совсем тот, кем Вейн хотел стать в детстве. Никто из девчонок, что сами себя приглашали в его фургон его не хотели. Они хотели быстрый оргазм в придачу к дозе. Некоторые оказывали ему немного внимания, но они не хотели о нем заботиться. А Крисси просит это сделать, когда она вообще ничего не просит в своей жизни. — О, грязные приёмчики, Каннингем, — говорит он низко и рычаще. Потом он бьет себя в грудь, как тогда на опушке, потому что это ее тогда развеселило. Он расставляет все свои конечности и падает на пол как мешок с картошкой. Крисси вскрикивает. Что-то, на что он упал, хрустнуло под Эдди, но он даже не смотрит на то, что так беспощадно раздавил. — Прямо в сердце, — хрипит он, переворачиваясь на спину и поднимая голову чтобы посмотреть на Крисси, которая вылезла с постели, чтобы проверить его, — Ладно. Твоя взяла. Я посплю. Крисси смеётся легко и воздушно, склоняясь над ним, словно ангел или видение. — Ты такой драматичный. — Мне часто так говорят, — он поднимается на ноги, — Но ты спишь первая. — Ладно, — соглашается Крисси. Она поднимает руку над головой, чтобы потянуться и это делает фантастические вещи с футболкой Dio. Потом она опускает руку, чтобы прикрыть зевок. Эдди не сдерживается и зевает в ответ, пока делает вид, что устанавливает будильник на наручных часах. Она будет расстроена, когда проснётся спустя восемь часов. Зато будет выспавшейся, с блестящими глазами и пушистыми волосами. Эдди немного чувствует себя плохо из-за того, что не сделает как она просит, но можно потерпеть. Но когда она снова укладывается в его постель, то строго говорит: — Но только не дай мне проспать всю ночь, Эдди. Это не героизм. Это рельсы, а рельсы это подло. — Хорошо, командирша, — выдыхает Эдди, но он не может на неё злиться. Он все-таки устанавливает будильник, тот должен сработаться спустя 5 часов, — И герои, кстати, могут быть и подлыми. Нужно рассказать тебе кто такие плуты. — Хорошо, — зевает она и поправляет подушку так, чтобы обнять ее и положить на неё голову одновременно, — Расскажи мне о плутах. И опять Эдди не может поверить, что это реальность. Он провёл целый день с Крисси. Она попросила, чтобы он остался с ней. Никто не просит у Эдди остаться. А теперь она… — Начинай, — настаивает Крисси, сонно моргая, — Я вся внимание. — Плуты это такой класс в Подземельях и Драконах, — говорит он, усаживаясь обратно на неудобный стул, — Класс это вроде как работа, но на самом деле это больше как набор качеств и умений. К примеру, воин это класс, я думаю ты можешь догадаться в чем они хороши. Крисси улыбается. — В балете? — И такое может быть. Я такого не встречал. Но думаю воин-балерун это полный улёт, — предполагает Эдди. А за кого бы играла Крисси? Может быть за жрицу , чтобы исцелять всех? — А плуты?.. — напоминает она. — Плуты это подлые герои. Да, и такое бывает. Они используют скрытность и хитрость больше чем силу или харизму, чтобы… Она задет ещё несколько разумных вопросов, чтобы уточнить разницу между мудростью и интеллектом, но потом ее дыхание выравнивается и она проваливается в сон. Эдди пытается тупо на неё не пялиться, потому что это странно, но от неё так тяжело оторвать взгляд. Он может почитать, как вариант. Это не такое стремное занятие для глаз, как рассматривание спящей девушки. (Крисси много читает. Он может оставить книги для неё у кровати утром. Конечно, у него нет ничего умного и научного, но у него куча фэнтезийного дерьма.) «Хоббит» лежит на расстоянии вытянутой руки, а его экземпляр «Властелина Колец» наполовину прикрыт случайной футболкой на столе. Когда он снова смотрит на спящее лицо Крисси, то вспоминает, как Сэм описывал Галадриэль Фарамиру. Можно разбиться об нее, как корабль о скалы; и можно утонуть, как хоббит в реке. Но ни скала, ни река не виновата в этом. Так же себя ощущает Эдди, сидя в своей дурацкой комнате, наблюдая за самым прекрасным, самым интересным, самым удивительным человеком, что он когда либо встречал. Он чувствует, что тонет, но не может винить ее за то, что она тянет его ко дну. Но это не совсем подходит, думает он. Несмотря на ее золотые волшебные волосы и блистательный ум, Крисси не Галадриэла. Она Фродо. Обременённая злом, что не может контролировать, но все равно видящая свет в этом мире, несмотря на его темноту. Эдди берет толстую книгу и открывает на середине «Двух Крепостей». Он любит читать и перечитывать одни и те же книги, но у него больше получается запоминать музыку, а не слова. Но все же, он уверен, что помнит ту часть, где Сэм караулит пока Фродо спит. Вот оно. «Тогда, дежуря у постели хозяина, Сэм заметил, что временами в нем вспыхивал какой-то слабый свет; теперь же этот свет казался яснее и сильнее. Лицо Фродо было мирным, следы страха и беспокойства исчезли; но он выглядел старым, старым и прекрасным, как будто прошедшие годы обнажили скрытую ранее красоту, хотя черты лица и не изменились.» Получается, что Эдди это Сэм. Да, это подходит. Он повсюду следует за Фродо, заботиться обо всех его потребностях, и помогает ему выбраться из неприятностей, когда получается. Это именно то, что Эдди делает для Крисси и он рад этим заниматься. Она хочет, чтобы он это делал. Он гадает о том, мыл ли Сэм когда-то волосы Фродо. Скорее всего. В Средиземье было много рек. Это, если честно, немного разочаровывает. Он вроде как претендовал хотя бы на Арагорна по меркам геройства, но… Его глаза скользят по продолжению абзаца и его сердце пропускает удар. «Сэм покачал головой и пробормотал: — Я люблю его. В нем что-то просвечивает насквозь, но все же я люблю его.» Эдди глубоко вздыхает и захлопывает книгу (но тихо, потому что Крисси спит и выглядит одновременно и старше и моложе и такой прекрасной, такой собой). Пока он укладывает книгу на пол у своего стула, то добавляет в свой воображаемый список фактов о Крисси ещё один пункт. 10. Он безостановочно влюбляется в неё. Блять.