Chrissy and Eddie’s Infinite Mixtape

В те короткие моменты, после которых, ему кажется, он умрет, Эдди успевает добавить ещё один пункт в список посвящённый Крисси.       15. Она отпадно целуется. Это был самый лучший день в его жизни на памяти Эдди. Он уснул с Крисси, тесно прижатой к его боку, после того как чуть ли не кончил себе в штаны, из-за того как болезненно нежно она изучала его лицо, его голову, шею, плечи. Люди и до этого тянули его за волосы, тащили таким образом его голову туда, куда им хотелось. Но Крисси заметила, что у него болела шея и хотела улучшить его самочувствие. Только из-за этого Эдди чуть ли не расплакался, потому что, бля, может быть она таки хотела его, полностью, даже не самые лучшие части. Призрачное прикосновение кончиков ее пальцев прошлось по его коже, поиграло с его волосами, она пробежалась пальцами по его голове, воплощая все его молчаливые просьбы, когда следовала за его движениями. Это был самый интимный, самый оголяющий нервы опыт в жизни Эдди. Ласка текла из неё словно вода. Эдди даже не осознавал, насколько его жизнь была пустынной до неё. Он не мог остановить себя, поэтому обнял ее, попросил ее лечь рядом с ним, потому что, каким-то образом, ему нужно было показать ей, что он чувствовал. То как изящно и без промедлений она соскользнула, чтобы лечь к нему, то как она прилегала к его телу — было раем. То как ее полные губы приоткрылись, когда она позволила ему изучить ее лицо, эти маленькие полные желания движения ее подбородка, то как ее ресницы трепетали, касаясь ее щек — Эдди никогда этого не забудет. Робин разбудила его, пару раз быстро потыкав его руку, и Эдди даже не разозлился. Он провёл свой час дежурства, путаясь пальцами в волосах Крисси и защищая ее от видений. Было что-то такое обезоруживающее в том, как ее белые зубы слегка торчали с ее приоткрытых губ, когда она глубоко вдыхала во сне. А потом наступило утро. Эдди пошёл в ванную комнату и не подрочил, потому что он все ещё был в доме Майка Уилера, черт возьми. Он надел обратно подвеску с медиатором, и она слегка остудила горячую и наэлектризованную кожу под ней, которая стала такой из-за внимания Крисси. Каким-то образом, его отражение в зеркале выглядело по-другому. Лучше. Больше. Реальнее. Может быть, более ее. На завтрак были вафли и он наложил себе большую стопку, вспоминая вкус детства с каждым кусочком. Крисси даже съела одну вафлю с кусочками клубники сверху, никакого масла, сиропа или чего-то такого. Она нарезала ее на малюсенькие части и потихоньку проглотила каждую, при этом смеясь с чего-то вместе с Робин и маленькой Холли. Потом Эдди со Стивом вышли на улицу, чтобы обсудить практические аспекты того, как попасть в Изнанку. Они особо далеко не ушли с этим разговором, но Эдди был не против, потому что Стив оказался на самом деле вроде не плохим парнем, даже если он и раздражает порой. Когда он вернулся в дом, то потянулся чтобы постучать по дверной раме и замер, потому что самая младшая из Уилеров зарисовывала имя Джейсона на гипсе Крисси. Эту большую роспись Джейсона, которая обычно была спрятала под рубашкой Эдди, и на которой как раз заканчивался рукав футболки с Дио, в которой она спала у него дома. Эдди почти забыл, что она была там. А теперь ее там не было. Крисси посмотрела на него, на то как он тупо застыл в проходе как кретин, так, как девчонки смотрят на Дэвида Ли Рота или на одного из Кори или на какого-то слащавого мальчика с обложки журнала. Ее глаза округлились, как блюдца, ее рот приоткрылся, как тогда, когда он провёл но нему пальцами вчера вечером, и ещё она покраснела. Ей нравится розовый. Розовый и зелёный, думает он, это любимые цвета Крисси. Сумка, которую ее мама привезла в больницу, была розовая. Одежда в ней вся была белой, розовой или зелёной. Ее резинка зелёная. Ее майка была зелёная. Ее рюкзак розовый. Футболка, что она одолжила у Нэнси, была розовая. Но румянец на щеках Крисси — это самый красивый оттенок розового, что Эдди только может представить. Она глянула на него и покраснела, а Эдди просто окаменел в проходе. Потом она попросила его подписать ей гипс. Это было похоже на… Что-то. Словно признание. Словно их прикосновения прошлой ночью прочертили линию на песке, и она предлагала ему ее перешагнуть. Эдди едва мог вздохнуть. Эдди толком даже не заметил, как Робин с Холли удалились с кухни. Он был слишком занят тем, что следил как Крисси поднимается, с правым рукавом футболки задранным аж на плечо. Ее волосы были насколько неукротимыми, какими он их ещё никогда не видел. Немного приплюснуты с той стороны, на которой она спала на его груди, пока была зажата в небольшом пространстве между его телом и спинкой дивана. Если бы кто-то неделю назад спросил у Эдди: «Когда Крисси Каннингем самая красивая?» Он бы наверное ответил что-то глупое, вроде: «когда кусает край своего карандаша на физике», или ещё даже более глупое: «когда улыбается на выступлениях группы поддержки». И он бы ошибался. Потому что она самая красивая на кухне Майка Уилера, когда краснеет и просит его подписать ее гипс. Предлагает ему переступить черту, говорит ему «пожалуйста» в этой своей воздушной, облачной манере. Эдди не помнит как прошёл на кухню, но должно быть он это сделал. Он не помнит как взял фломастер, но должно быть он это сделал. Он был под гипнозом ее близости, он был очарован тем, как она подошла прямо к нему, так близко, что кончики его волос почти касались ее щёк. Он помнит как потрогал чудесный чёрный квадратик на ее бицепсе и как-то глупо пошутил, но потом Крисси прикоснулась к его руке, обвела его татуировки так, как обводила линии его лица, мышцы его плеч. А потом она назвала его красивым. Мозг Эдди вырубился. Ему пришлось заставить свой рот работать. Исходя из чистого инстинкта, он спросил где она хочет, чтобы он подписал ее гипс. Там уже было несколько других имён, даже тех что он узнал, они ему не понравились, но это было не важно. Важна была Крисси. Больше ничего. Просто на автопилоте, Эдди зажал маркёр в кулаке и пробежался пальцем по гипсу таким же прикосновением, каким вчера вечером касался ее лица. Ей это понравилось тогда, его касание. Она вздохнула и прижалась ближе к нему. И тогда, на кухне, она снова вздрогнула, пока он трогал бинты покрытые гипсом, словно это была она сама на его ладони. Как ещё ему оставалось отреагировать на это доверие, как не полностью обнажить перед ней душу? Он приподнял гипс Крисси своей левой рукой, беря на себя его вес, потому что ради неё он готов носить все что угодно, если бы мог. Он откусил колпачок зубами и склонил голову, чтобы глаза его не выдавали. Он высунул большой палец на ноге за черту и написал своё имя с небольшим сердечком над «i». Как символ его сердца, отданного ей. Это было немного трусливо, потому что он надеялся, что этого будет достаточно, чтобы показать ей, что «да, что бы ты не спросила, мой ответ да, всегда да», но ещё он надеялся, что этого будет достаточно чтобы спрятаться, если ему понадобиться. Если она отвергнет его. Это просто была бы шутка. Какая ещё черта? Крисси ставит сердечки над «i» все время, а они друзья, поэтому Эдди поставил над своей тоже. Эдди Мансон, всегда шутник. Клоун. Личный шут Королевы. И даже если бы она хотела его в простом понимании этого слова, как и все до этого, то Эдди тоже смог бы спрятаться за этой маской. Эдди забавный. Ничего серьезного. Максимум интрижка. Просто способ отвлечься от ее мамы, от Джейсона. Способ сбежать от всего, пока она не уедет в колледж. Первая ступенька на пути к лучшему будущему. Крисси могла бы использовать его и бросить, а Эдди поблагодарит ее за то, что она уделила время, чтобы разбить ему сердце. Но потом ее рука накрыла его челюсть. Не просто кончиками пальцев. А всей своей грешной ладонью, прямо тут, в ярком свете кухни Майка Уилера, словно он не был ее маленьким грязным секретом, словно он не был ненормальным. Словно она хотела его всего. Ее пальцы проскользнули в его волосы, как прошлой ночью, полные нежной ласки и чего-то ещё. Эдди поднял на неё взгляд, и увидел что в ее глазах не было смеха. Они просили. Они спрашивали. И ему не терпелось ответить. Он выплюнул колпачок фломастера как раз вовремя, чтобы встретиться своими губами с ее и, о боже, Эдди знал что был сладкоежкой, но он мог запросто умереть от ее сладости. Он уронил маркёр куда-то и прижал ее к себе, а Крисси приоткрыла свои губы и выдыхнула ему в рот, а Эдди просто не мог не проглотить этот звук и не погнаться на встречу за добавкой. На вкус она была как сон и вафли, и это было единственной вещью, что он хотел ощущать на вкус до конца своей жизни. Он думал, до того как поцеловал ее, что мог бы попытаться оставить все непринуждённо, если бы она захотела. Эдди привык к тому, что его использовали как источник стабильно сексуального наслаждения и ничего больше. Но Крисси касалась его так, будто он был большим, целовала его как будто он был большим. Она целовала его будто он был ее, ее героем, ее возлюбленным, ее другом, и Эдди просто не мог оставить все непринуждённым после такого. Это бы его прикончило. Ему нужно было сказать ей. Он попытался отстраниться, чтобы подышать на момент, но она поднялась на носочки и поцеловала его снова, словно таким образом отвечала на все его мысленные вопросы. Он застонал и взял ее лицо в ладони, а потом мама Майка что-то закричала с соседней комнаты. Эдди потерял слишком много идеальных моментов с Крисси. Он отказался терять и этот. Он потащил ее за лестницу, что вела на второй этаж, и она пошла да ним, ошеломлённая и улыбчивая, по виду такая же опьяненная от поцелуя, как и он по ощущениям. В момент неслыханной храбрости, он приподнял ее подбородок. У Крисси такие экспрессивные глаза, такие большие и яркие, и они были наполнены такой же нежностью, восторгом и желанием, как и ее прикосновения вчера в темноте. Потом она выдохнула его имя. Никто никогда не произносил его имя так. Никто. Дамба в его голове прорвалась, и он позволил себе поверить, что Крисси действительно чувствовала что-то близкое к необыкновенным притокам эмоций, наполняющих его грудь. Он поцеловал ее щеки. Он поцеловал ее веки. Он поцеловал ее лоб, подбородок, ее прекрасный нос и она засмеялась, и воздушно вздохнула, и застонала ему в рот. А потом все закончилось. Но может быть и не закончилось, потому что после того, как Эдди уже придумал план убийства Стива Харрингтона, Крисси улыбнулась и сказала ему о «самых хороших мыслях», словно это он был ее самой счастливый мыслью, словно это был самый счастливый момент ее жизни. По крайней мере, он был уверен, что с ней в этом солидарен. В те тридцать секунд между тем, как Стив отчитал их за такое негигиеничное поведение на кухне и известиями о смерти Патрика по новостям, Эдди придумал целый план на этот день. Он собирался пригласить Крисси на пикник. Эдди никогда раньше не был на пикнике, но это было похоже на то, чем ты обычно занимаешься с девушкой, которая тебе очень нравится, и которой ты может быть очень нравишься в ответ. И, к тому же, ему казалось, что это было не сложно организовать. Немного еды, в которой она поковыряется, одеяло, на котором можно полежать, проигрыватель для ее сборника Динь-Динь. Проще простого. Эдди умеет делать сандвичи с арахисовым маслом и джемом. Он даже купил клубничный джем, когда они ходили в продуктовый. Без проблем. Погода была хорошая. Его гитара была снаружи в фургоне, и он видел у Майка «Властелина колец» и «Туманы Авалона». Крисси может понравиться, если он поиграет ей на гитаре, и ей явно нравится читать. Они могут пойти в какое-то тихое местечко, в какой-то парк или что-то такое. Он может поиграть ей или почитать ей (или она может читать, пока он будет играть, или они могут оба почитать или, короче! Это было не важно, главное то, что они были бы вместе). И они могли бы поговорить. Он мог бы рассказать ей о том, что чувствует. Они правда могли бы во всем разобраться. А потом, если бы Крисси захотела, они могли бы целоваться пока у каждого из них не закончился бы воздух. А потом ещё, может быть, если бы Эдди очень повезло, и если бы Крисси попросила, они могли бы поехать к нему. Эдди знает, что прогрессия его собственного сексуального опыта была немного ебанутая. (Он может быть уверен, что это не нормально, когда ты проходишься по всем пунктам в один день с девушкой постарше, имени которой ты даже не знаешь, и все это происходит в каком-то стремном туалете на концерте в Индианаполисе, когда тебе шестнадцать. А потом ты ещё становишься каким-то доставщиком оргазмов для возбужденной молодежи из колледжа). Он не знает что Крисси нравится, а что не нравится, что для неё нормально, а что нет, насколько далеко она заходила с Джейсоном, и насколько далеко захочет зайти с ним. И хоть у неё лучше получается спрашивать и просить, Эдди не может даже вынести мысль, что может принудить ее к чему-то или заставит почувствовать себя некомфортно. Поэтому он готов делать все, что она захочет и ничего больше, пока она хочет проводить с ним время. Он думает, что они могли бы наделать ещё несколько мыслей о хорошем у него дома. Может у него на кровати. Или на полу. Или где угодно. Та бля, он был даже с радостью разрешил ей заплести ему косички, покрасить ногти и сделать макияж, если после этого он может снова к ней прикоснуться. Они бы сократили мир до одной маленькой ракушки. Это было бы очень здорово, думает Эдди. Ему кажется, что Крисси бы понравился день, что он запланировал. Он бы сделал ее счастливой. Но этого не произошло. Он подумал, когда они поехали к Озеру Влюбленых, что может быть у него получиться затянуть ее к Рику для быстренького «эй, давай-ка обсудим этот поцелуй и то, как я, вроде как, влюблён в тебя», но этого тоже не произошло. Поэтому он воспользовался шансом, когда увидел его, прямо там на поляне, под зловещим сиянием того, что Стив и Дастин называли порталом в другое измерение. Оказывается они были правы. Это правда был портал в другое измерение. Портал в который Эдди камни кидал, потому что он кретин, идиот и самый худший герой на свете. Крисси пыталась спасти его, когда эти непонятные щупальца схватили его за ногу. Эдди пытался спасти сам себя. Даже Робин и Стив с их палками не могли помочь. Эдди знал, что ему пиздец, когда его нога уперлась в выступ. Он был в ужасе когда эта штука схватила его, в панике, когда она потащила его за собой, в кошмаре, когда она подняла его в воздух. Но когда ноги Крисси оторвались от земли, Эдди запаниковал ещё больше, потому что его задача — заботиться о ее безопасности, и ещё он был уверен, что влюблён в неё, а если он ее не отпустит, то она умрет. Поэтому Эдди отпустил Крисси. Она попыталась схватиться за него снова, потому что она такая хорошая, и храбрая, и чудесная, но у неё только одна рука, а Эдди пытался поступить правильно. Ее прелестные голубо-розовые глаза мигнули сначала в панике, потом в недоумении, потом в гневе, а потом в горе, когда он крикнул на неё. А потом Эдди особо не думал о Крисси, потому что он оказался в Мордоре. Гравитация перемещается. Эдди закидывает боком, а потом его тянут в дальний край каменного откоса из которого с только что появился. Совершенно нет возможности оглянуться. Его голова ударяется о землю у основания валуна, а потом щупальца, без остановки, тащат его в темень деревьев. Эдди отчаянно цепляется ногами и руками. Он хватается за стволы, низкие ветки, камни, все за, что можно ухватить. Его пальцы цепляются и наконец-то, наконец-то, он находит выступ. Это были запутанные корни упавшего дерева. Он обхватывает руками самый большой корень и крепко прижимается к нему. После ужасного момента сопротивления щупальца отпускает, уползая вдаль с ничем, кроме одного потертого кроссовка. Он не умер. Может быть это все ещё неплохой день. Эдди даже рад потерять свой один кроссовок, если это цена выживания. Он лежит лицом вниз, тяжело вдыхая воздух рядом с тем, что он надеется были гниющие листья. Они лезут ему в волосы, а выбившая палка колется ему в нос. Пять громких ударов сердца проходят, потом десять, потом двадцать. Ничего ужасного больше не происходит, но он все ещё жмётся к корням дерева, на всякий случай. Его голова разрывается. Что-то горячее и мокрое течёт вниз по шее, из-за чего слипаются волосы и промокает воротник жилетки, куртки и футболки. Сесть сложно, у Эдди немного кружиться голова, словно после того, как если бы ему вмазали, но он все-таки поднимает себя, и когда он сидит ровно то чувствует себя даже немного лучше. По крайней мере он теперь может видеть. Принять всю окружающую обстановку. Дастин говорил, что Изнанка была копией Хоукинса, только хуже. Это явно похоже на правду. Хлопья чего-то сыпятся в грязном воздухе, и то, что похоже на свет, не издаёт никакого тепла. Земля под его руками холодная. Как и воздух. Эти лозы, или что это, заплетают всю землю леса, проходят сверху и под кучами листьев, обломками веток, обвивают даже каждый небольшой валун. Эдди узнаёт это все, потому что видел эту местность сотни раз по пути к Рику, разве что только в Хоукинсе над Озером Влюблённых не было кроваво-красных молний. Эхо грома слышно сверху, и яркие вспышки молний освещают тот же чертов валун, в который его затянуло. Где-то на середине камня видно похожее свечение, что и у неба в этом месте, Эдди надеется, что это может быть порталом домой. Зато здесь тихо, и он надеется, что это хороший знак. Эта штука, эти щупальца, как ему показалось, рычали, когда уползали. Эдди надеется, что здесь есть Изнаночная копия дома Рика, и ещё копия той лестницы. Если он сможет добраться до озера и обратно, не натыкаясь на то, что схватило его, то может быть у него получиться вернуться к Крисси и все-таки отвести ее на пикник. Быстрый самоосмотр выявляет то, что никаких костей он не сломал, и никаких частей тела не потерял, не считая кроссовка и цепочки, которую он обычно носит на запястье. Его сломанные часы все ещё показывают девять двадцать семь вечера. Его фотки с Крисси все ещё в кармане жилета, но он замечает, что джинса покрыта кровью. Эдди находит ранку под волосами сзади… В нижнем углу? Его черепа? Крисси бы знала, как это называется. Она вроде бы не глубокая, но сильно кровоточит. Нога у Эдди печёт и на его джинсах появляется новая дырка, но все что он может увидеть в этом странном полуосвещёнии, это только счёсанная кожа и немного синяков. Ещё болит бедро, но все работает, стола он поднимается на ноги. Эдди очень рад, что у него все работает, потому что в этот момент Крисси вылетает из портала на выступе. Сердце Эдди подскакивает в горлу, потому что «Крисси!», но потом падает в пятки, потому что «блять, что если та штука вернётся? Блять!». Смена гравитации выглядит странно, но Эдди едва ли успевает заметить, как Крисси переворачивается и падает рядом с порталом, потому что в следующий момент он уже бежит, а в горле пузыриться крик. — Крисси! У него получается подбежать к валуну через пару шатких моментов. Камушки и пыль сыпятся с края выступа, когда Крисси выглядывает с откоса. Ее лицо немного опухло и он видит следы слез, оно раскраснелось из-за напряжения и ее положения, и еще оно это самая прекрасная вещь, которую Эдди сейчас совсем не хочет видеть. — Эдди?! Эдди подпрыгивает, пытаясь достать до небольшой торчащей зацепки под выступом, но он не может достать. — Крисси, какого черта? Возвращайся обратно! — Нет! — Она кричит своим громким чирлидерским голосом, поднимаясь. Это «нет» даже жёстче, чем когда она отказала своей матери, жёстче, чем когда она защищала его от Джейсона. — Не без… Что-то визжит поблизости, прерывая ее протест где-то рядом с валунном. Они оба замолкают, в потом Крисси кричит, когда два ебаных крылатых монстра пулей летят вниз и прямо ей в лицо. Ещё один ползает по вершине валуна, цепляясь за скалистую поверхность когтистыми лапами, похожими на крылья, и это напоминает какой-то гибрид летучей мыши и ящерицы с длинным, извивающимся хвостом. — Господи Иисусе! — Эдди почти на грани того, что сейчас обосрётся. Все мысли о том, как вернуть Крисси обратно через портал, о том как вернуть себя через портал, становятся менее пугающими, чем острая потребность каким-то образом убрать ее нахуй подальше от этих штук. И единственный способ, что он может придумать, так это то, что ей нужно спуститься вниз. — Прыгай! — Орет он ей, подходя ближе к тому месту где она была и выставляя руки, чтобы ее ловить. — Прыгай, Крисси! Крисси не прыгает, потому что она намного умнее Эдди. Вместо этого, в плавной серии движений, которые Эдди не смог бы повторить даже спустя тысячу лет тренировок, она становится на одно счёсанное колено, опускает голову к груди, прижимает гипс поближе к боку, выставляет левую руку вперёд перед собой на камень, и перекатывается вперёд с края откоса. Большая для неё рубашка болтается позади неё как крылья, когда она делает этот кувырок. Эдди не то чтобы ловит ее, но у него получается немного смягчить ее приземление. Ее гипс смачно трескает его по груди. Они оба вскрикивают, но Эдди находит силы чтобы перевернуться, прикрывая собой Крисси сверху. На нем есть хотя бы несколько слоев кожи и джинсы, у неё же только тонкий хлопок. Раньше, чем сердце успеет отбить удар, что-то приземляется к Эдди на спину, с мощным «хряк». Крисси дрожит, пока когти, клыки, что-то острое вгрызается в жилет Эдди, словно пытается зарыться в его позвоночник. Но видавший виды боевой жилет и его кожанка пока держатся, и бляхя муха, слаба богу. Они пропускают через себя только небольшие уколы. Ещё один «хряк» и Эдди начинает чувствовать эти острые иголочки на своём залитом кровью плече. А потом что-то жуткое и тугое обматывается вокруг его шеи, начиная сжиматься. С писком отвращения, или ужаса, или и того и другого, Крисси тянется ему за плечо своей целой левой рукой. Она хватает штуку, что душит его, за ее голову, и давящий хвост ослабляет свою хватку вокруг его горла. С яростным, высоким вскриком Крисси замахивается назад и трескает монстра об землю за ней. Он снова визжит, в какой-то странной какофонии искаженных, невозможных аккордов, а потом цепляется в запястье Крисси когтями в попытке вырваться. Эдди отталкивается вверх от Крисси, в попытке отстранить того монстра, что был у него на спине от неё, а ещё, может быть, схватить того что был у неё. Но Крисси не нужна его помощь. Она упирается плечами в землю, поднимает вверх ноги, тянет носочки в небо, и делает резкое движение бёдрами, чтобы в следующий момент стать на ноги. А затем она импульсивно ебашит это чудовище об землю, используя его хвост как поводок. Это без преувеличений, самая ахуенная вещь, что Эдди когда-либо видел, но его слишком отвлекает второй демон на его спине, чтобы сказать ей это или добавить это в свой список. Он срывает с себя жилет, хватает его за кровавый воротник и бьет им со всей дури по валуну, избивая демона, что все ещё вгрызался в джинсу. У него получается три раза хорошенько приложить его, пока чудовище не перестаёт пытаться укусить его. Потом Эдди швыряет жилет на землю и пару раз прыгает на нем, топая по монстру, хрустя им и, в конце концов, раздавливая его одной ногой для полноты эффекта. Крисси, походу, понравилась идея с затаптыванием, потому что она поочередно, сразу двумя ногами припечатывает первую мышу-ящерицу с громкими «фу, фу, фу!», когда Эдди оборачивается в ее сторону. Эдди хватает первый предмет, что попадается под руку (ветку где-то размером его туловища) с земли и бежит к Крисси на подмогу. Он бьет веткой по башке монстра, как кувалдой, сначала ломая ему зубы, а потом и кости под бледной, тонкой плотью. Эдди не роняет ветку, когда монстр перестаёт двигаться, а Крисси ещё пару раз по нему топчется, на всякий случай. В большем количестве волосы Крисси все растрепались с косы, что ей заплела Макс. Та самая зелёная резинка болтается на кончиках и качается, как маятник. Крисси запачкана кровью, вся дрожит, и она так прекрасна, что, как Эдди кажется, должно быть глупая мысль, когда они в самом настоящем аду. — Эдди. — говорит она, тяжело дыша, и показывает на портал своей исцарапанной, дрожащей рукой. — Никогда. Никогда так больше не делай. — Что не делай? — спрашивает он. Его тоже трясёт. Его голова раскалывается, и перед глазами все слегка расплывается. — Ничего из этого. Все из этого. — На ее челке видно кровь, а ещё она была на ее щеке. Эдди склоняется вперёд, чтобы проверить под следом, но не находит никакой царапины, поэтому это могла быть его, с раны на его голове. — Договорились, — соглашается он. Он вспоминает о том, как она подскочила на ноги. — Это был ахуеть какой металл, Крисси. Как ты… Он неопределенно машет в сторону портала и надеется, что она поймёт о чем он. Слова даются тяжело. Крисси пару раз тяжело ловит воздух ртом, а потом говорит: — Я залезла на Стива. — Что? — Давиться воздухом он. — Зачем? Это не… А потом Крисси подлетает к нему, и подпрыгивает чтобы поцеловать. Эдди роняет ветку, чтобы поймать ее, и тогда она обхватывает его за талию ногами. На долю секунды он гадает, так ли она залезла и на Стива, но потом ее язык у него во рту, а его руки поддерживают ее за задницу, и Эдди решает, что на данный момент ему на Стива насрать. Но ему не насрать на треск, из-за которого они разрывают поцелуй. — Ещё один, — ахает она, забывая о поцелуе. — Ещё один, блять. Прости! Единственное ругательство, что он слышал от Крисси до этого, было тогда, когда она послала нахуй его папу. Они оба поднимают головы на то место, где портал все ещё сияет красным, но, оказывается, что их поджидала совсем не демо-летучая-хрень. Вместе неё, как по свистку, Стив Харрингтон пялится на них с выступа. — О мой бог, — стонет он, выглядя уже уставшим от всего на свете, и указывает на Крисси. — Сначала кухня, теперь Из… Но затем появляется третья летучая ящерица, за которой сразу следует ранее невидимая четвертая. Крисси кричит, когда острые как иглы зубы монстра впиваются Стиву в бок и его кровь начинает пузырится, разливаясь по желтой футболке кровавым морем. Второй вгрызается в одно из предплечий Стива. Он ругается и в дерганной попытке стянуть с себя тварей, срывается вниз, падая с выступа. Стиву каким-то образом получается поймать себя одной рукой, когда он крепко хватается за край. Этого достаточно чтобы замедлить его падение, с которым он приземляется у основания валуна с глухим ударом, а не со сломанными костями. Эдди бросается к извивающейся фигуре Стива, чтобы вмазать по монстру очень полезной веткой. Демон открывает челюсть, чтобы укусить ветку, при этом освобождая Стива. Эдди хватает его за длинный, остроконечный хвост и раскручивает, чтобы по инерции пробить ему башку об каменную стену валуна. Кажется, что это оглушает его, а затем, блять, появляется Нэнси, которая рычит в ярости, каогда топчется по хрене, что пыталась отгрызть Стиву руку. Крисси внезапно оказывается рядом, с камнем в здоровой руке и, завизжав так же громко, как и сами летучие мыши, бьет им по спине той, которую Эдди все еще держит, бьет снова и снова, до тех пор, пока она не перестает подавать признаки жизни. Крисси поворачивается, чтобы помочь Нэнси, когда еще один рев, только еще более громкий в этот раз, более глубокий, разрывает грязный темный воздух, когда раскат грома трещит у них над головами. Еще четверо летучих мышей летят на них с криком, подсвечиваемые сзади вспышками кровавых молний. Эдди никогда особо не был спортсменом, но зато, в свое время, был Уэйн. Коллекция бейсболок Уэйна не просто так составляет большую часть декора в их трейлере. Уэйн записал маленького Эдди на два сезона младшей бейсбольной лиги сразу после того, как Эдди бросили у него на пороге. Эдди терпеть это не мог, но продолжал ходить, потому что любви его дяди к бейсболу хватало на них двоих. Сейчас же, Эдди пытается вспомнить все, что Уэйн и тренера когда-либо говорили ему о правильных стойках и балансировке, когда он выступает к воображаемой домашней базе перед Стивом и девочками и поднимает сломанную ветку дерева, как отбивающий, каким он никогда не был. У него даже неплохо получается отбить первую летающую тварь, но, все-таки, Стив — самый ценный игрок. Он прошел через портал за ними, а сейчас не позволяет тому, что больше похоже на серию колотых ран на его туловище и предплечье, остановить его от того, чтобы подскочить на ноги, как только девочки разобрались с демоном, впившимся в него. Чувак реально ловит одну из тварей прямо в воздухе (голыми руками), за момент до того, как та пыталась вгрызться в пострадавшее плечо Крисси. Стив херачит монстра об землю, и пока Нэнси затаптывает его, Харрингтон подбирает с земли такую же палочку-выручалочку, как и у Эдди. Стив с дубинкой в руках — это по-настоящему красиво. Он бьет по следующему монстру прямо в воздухе, как будто показывает, как надо правильно делать хоум-ран. Эдди помогает ему припечатать хрень к земле, нанося по ней несколько мощных тяжелых ударов, пока Крисси и Нэнси справляются с последней, что Стив кинул в их сторону. Эдди бы никогда не подумал, что будет благодарен за Стива Харринтона, но, блять. Дастин был все-таки прав. Стив умеет надирать задницы. Эдди даже говорит это вслух, когда Нэнси приканчивает последнюю, уже полуживую, отставшую от всех тварь. Только вот, походу, эта была далеко не отставшей. Еще больше этих ебаных штук шаркает по валуну над порталом, по меньшей мере полдюжины. — Они охраняют его, — ахает Нэнси. Ее свитер со спины весь в зацепках и очевидно растрепан. Эдди предполагает, что она скатилась вниз с выступа, когда рванула за Стивом, но в остальном она цела. — Нам нужно убираться отсюда. Стив тяжело хватает воздух и сильно истекает кровью, но все равно находит силы, чтобы спросить: — Что? Где Робин и остальные? — Позже, — настаивает Нэнси. Она хватает Стива за локоть и кивает головой в сторону, сигналя Крисси и Эдди следовать за ними, когда еще более жуткая молния разрезает темному неба. — Быстро в лес! Но Эдди не забывает вернуться, чтобы захватить свой кровавый жилет с того места, где он его скинул. Потому что в нем все еще лежат полароиды, и он уже один раз его спас. Он не собирается оставлять его там.

***

Крисси ненавидит это место. Она ненавидит гремящие красные молнии. Она ненавидит жуткие, оплетённые опасными лозами, деревья. Она ненавидит странные прахообразные крупицы, витающие в холодном, тяжелом воздухе. Она ненавидит землетрясения. Ей кажется, что она ненавидит то, что Стив называет демобатами, больше всего. (Некоторые дикие звери, если их вообще можно назвать дикими зверями, бывают плохими.) Но там, в лесу есть еще и другие штуки, издающие ужасные, душераздирающие звуки. Их она тоже ненавидит. Она ненавидит пекущие царапины, что горят на ее руке, жжение в счесанных коленях, горячий металлический привкус крови и страха на языке, запах ее собственного испуганного пота, хруст листьев под их ногами, когда они, максимально тихо, пытаются пробраться через то, что Стив говорит было коллективным разумом. — Если наступаешь на лозу, то наступаешь на летучую мышь, то наступаешь на Векну, — поясняет Стив тяжелым шепотом. Одна его рука закинута Эдди на плечо, а вторая прижата к открытой ране на боку. Нэнси завязала бандану Эдди вокруг брызжущей кровью руки Стива, и сейчас шла на пару шагов впереди, держа перед собой фонарик, пока они направлялись в Изнаночную версию дома Рика у озера. Крисси хочется выйти из себя из-за Векны, летучих мышей, коллективного разума, её поразительно неудачной попытки спасения, из-за того, что Эдди пытался пожертвовать собой, и из-за всего остального. Но она все еще при себе, пока еще. Ей кажется, что у нее может быть острая шоковая реакция. Это объясняет дрожь во всем теле, головную боль и трудности с высшими когнитивными функциями, такими как чувство вины и отвращение к себе. Стиву досталось больше всего. Он истекает кровью со своего бока и из-под банданы, и Крисси тоже это ненавидит. Крови недостаточно для того, чтобы Крисси назвала это «катастрофическим кровотечением», но из-за этого вида ее подташнивает, что, вероятно, не очень хорошо, если она хочет стать врачом. Да, она хочет осмотреть его раны, плотно перевязать их и убедиться, что со Стивом все нормально, но еще она правда не хочет на них смотреть. Если их видно, то они реальны, то все это не просто страшный сон. Кроме того, Крисси не знает ничего, кроме элементарной первой помощи и того, что она прочитала в книжках. Не похоже, что она может сделать что-то стоящее для Стива. Нэнси говорит, что для начала им нужно найти укрытие, поэтому Крисси позволяет небольшой панике побыть на заднем фоне ее разума, на том месте, что до этого занимал сборник Динь-Динь, пока она не потеряла плеер. Только одного этого факта хватает на новую волну паники. — Векна? — Эдди замедляется, но Нэнси тянет его вперед, поэтому ему приходится говорить с Крисси, оглядываясь через плечо. На его шее проявляются синяки, на том месте где демобат пытался его придушить, его футболка влажно липнет к груди. Он дал ей его джинсовый жилет (его «боевой жилет» — название звучит подходяще и пугающе одновременно), чтобы она накинула сверху на фланелевую рубашку, что все еще была на ней. Воротник у ее шеи липкий от крови. Эдди все еще оглядывается на нее в ожидании. То, что здесь служит освещением совсем не красит его красивое лицо. Он выглядит болезненно, бледно и напугано. Из-за крови с его головы, кудри его волос слиплись с одной стороны. — Что-то из сраных видений, Крисси? — спрашивает он. Крисси отрицательно машет головой, и это не совсем ложь. В ее голове слышно голоса, но они все ее, перебивают друга друга, пока она корит сама себя, так что может быть она не в шоке. Это ее вина. Она никогда не должна была говорить Эдди, что он ее герой. Если бы она этого не сказала, он бы не чувствовал себя обязанным оставаться рядом с ней. Если бы он не остался, он был бы сейчас в безопасности. Если бы она никогда не пошла к нему, если бы она никогда не написала ему ту записку, он бы вообще не ввязался в это. Это ее вина, что у него идет кровь из головы (боже, раны головы обычно кровоточат так сильно! Может у него сотрясение мозга? Может быть он разбил череп?). Это ее вина, что его покусали демобаты. Это ее вина, что он потерял кроссовок, и о боже , это ее вина, что он вообще здесь! — Не похоже на то, — отвечает она. — Но я потеряла плеер где-то в, эм… Хоукинсе? — Иди рядом со мной, — тихо зовет ее Нэнси, зазывая Крисси вперед. — Я послежу за тобой, пока мы не доберемся к Рику. Когда Крисси переходит в лёгкий бег, чтобы догнать Нэнси впереди, Эдди протягивает руку, чтобы прикоснуться к ее здоровой руке кончиками пальцев. — Думай о хорошем, Динь-Динь. — Шепчет он. Он белый как мел под следами крови, его щеки впали, а губы стали тоньше. Потом он слегка ей улыбается. Крисси пытается сделать то же самое в ответ. Но улыбка ощущается почти такой же пустой, как те, что у нее бывают на спортивных мероприятиях, пластиковая, со смазанными вазелином зубами, без души. — Ты как? Справляешься? — Спрашивает Нэнси таким же тоном, как тренер по баскетболу в перерывах матча, когда его команда отстаёт на восемь очков, а их защитник только что получил локтем по челюсти. Она приобнимает Крисси за плечи, когда они поравнялись на дорожке, и ох, от этого правда становится лучше! Крисси особо не привыкла обниматься, потому что с кем ей это делать? С мамой? Но Нэнси такая уверенная, такая сильная и тёплая, и она справляется со всеми передрягами в Изнанке поразительно хорошо. Она излучает ясную и твёрдую готовность подстраховать. Крисси очень не помешали бы эти качества сейчас. Крисси позволяет себе немножко опереться на Нэнси, как если бы она могла впитать часть ее храбрости с помощью контакта. — Эм, — говорит Крисси. Ей очень нравится Нэнси, и Эдди сейчас совсем рядом, поэтому быть честной легче, даже если ей, жуть как хочется чтобы всего этого не было. — Не супер. Не так хорошо, как ты, по крайней мере. — Я и Стив уже были здесь раньше, — говорит Нэнси, поглядывая на кошмарные деревья вокруг них. — Но вы с Эдди отлично справляетесь, правда. — С такого расстояния Крисси может увидеть, что она напугана. У Нэнси сужены глаза, ее плечи напряжены, и она сканирует лес перед ними цепким и быстрым взглядом. Она не хочет тут находиться. Очевидно. Кто бы хотел быть здесь? Но она пришла. Она и Стив прошли через портал, чтобы спасти их. — Прости, — шепчет Крисси, когда волна вины накрывает ее. — Если бы мы не… Нэнси машет головой. — Это не твоя вина, — она звучит так убежденно, так уверенно, что Крисси правда верит ей на какой-то момент. — Правда, Крисси. Ничего из этого не твоя вина. — Нэнси коротко поглаживает здоровую руку Крисси и слегка сжимает ее в конце. Это приятно. — И это же хорошо, да? Мы же искали пути в Изнанку. Вы с Дастином нашли этот, а Эдди показал нам как он работает. Крисси не думала об этом в таком ключе. Волна вины немного откатывается назад. Она сомневается на долю секунды, но Нэнси уже знает о видениях, проблемах с психическим здоровьем и обо всем остальном, и всегда была очень доброй по отношению к этому. — Ты общалась когда-то с Мисс Кэлли? В школе? — Спрашивает она. Нэнси отрицательно машет головой. Конечно, Нэнси не нужно консультироваться у психолога, думает Крисси. Нэнси чудесная и сильная у нее нет папки, полной бумаг, на которых написаны такие слова как депрессия, тревога и расстройство пищевого поведения в школьном кабинете психолога. — Почему спрашиваешь? — Ты, эм. Ты делаешь такую штуку, о которой она говорит. Это называется переосмысливанием. У меня никогда особо не… — Крисси прерывает себя, когда голос похожий на Мисс Кэлли говорит ей о негативном саморазговоре. — Я ещё над этим работаю, — исправляется она. — Это… Я много думаю, эм, о плохом, а переосмысливание, вроде как, помогает сделать мысли менее… плохими. Нэнси снова сжимает руку Крисси. Это неплохо, когда к тебе так прикасаются. Из-за этого Крисси скучает по Дженне, которая могла обнять ее легко и свободно, просто так, без повода. — Никаких плохих мыслей, — говорит Нэнси, а потом ее глаза сужаются и начинают лукаво блестеть. — Если тебе нужны мысли о хорошем, то я могу забрать Стива у Эдди, и вы вдвоём можете… Румянец опаляет шею Крисси. — Стив тебе рассказал? — ахает она, прикрывая рот рукой. Нэнси искренне смеётся, а потом и сама прижимает руку ко рту, чтобы приглушить звук. Смех кажется чужим для этого сырого, темного места. Он был слишком светлым, слишком счастливым. Нэнси машет головой, улыбаясь за своей ладонью. — Ты мне только что сказала.

***

Эдди не может сказать, что он в восторге от того, что Крисси была так далеко от него, особенно после того, как узнал, что она потеряла свой плеер. Но когда Нэнси закинула руку Крисси на плечи, то шея последней сразу немного расслабилась. И если кто и может перебить ещё с десяток демобатов, или победить Векну и всю Изнанку с помощью фонарика, то, как кажется Эдди, этот точно могла бы быть Нэнси Уилер. Или может Стив Харрингтон, который сейчас истекает кровью на его куртку. Он и Стив несколько метров проходят в тишине, а потом Стив поворачивает голову и очень тихо бубнит, едва касаясь губами волос Эдди. — Ей, — говорит он. — Я просто хотел сказать, эм, спасибо что хорошо поработал там с этой веткой. Спас мою задницу. Эдди фыркает. — Ты сам спас свою задницу, мужик. И задницу Крисси тоже. Даже не знал, что ты был капитаном еще и в бейсбольной команде, отбивающий. — Стив посмеивается с этого, даже когда Эдди похлопывает его по потной щеке, и это явно хорошо. Он выглядит бледным как поганка, но в целом шагает почти самостоятельно. — А когда ты схватил эту тварь прямо в воздухе? — продолжает Эдди, по-правде поражённый. — Твою мать. Какой металл. Он не знает когда Стив перестал быть «Шевелюрой» и стал нормальным парнем, но он правда неплохой. Даже если Эдди хочется придушить его за то, что он прервал на кухне. Это… Немного раздражает, если честно, то что он такой хороший. Но это должно быть хорошее раздражение, как с малыми бывает. Кажется Эдди правда нравится… Стив. Немного. Крисси нравится Стив, но это очевидно даже для Эдди, что Стив ей не нравится, и это только ухудшает мнение Эдди о нем. Чувак даже пахнет хорошо, а в такой ситуации это должно быть нелегальным. — Хендерсон говорил мне, что ты крутой, — продолжает Эдди, — Даже настаивал на этом. И это его порой просто вымораживало. Эдди очень нравится Дастин. Больше чем он показывает, и ему стоит это изменить, потому что Дастин заслуживает знать. Он классный, когда не ведёт себя как маленькая какашка, и он умный как Крисси, а ещё он смешной. Уэйн бы сказал, что у Дастина большое сердце. Поэтому когда он без конца слушал о том, какой Стив идеальный… Да, Эдди терпеть это не мог. Он… Завидовал. — Хендерсон так сказал? — Стив снова лыбиться, будто гордиться. Доктор Крисси сказала, что не похоже на то, чтобы демобаты повредили какие-то крупные артерии или органы, и Харрингтон походу правда неплохо держался. Он крепче, чем Эдди мог представить. — Этот малой тебе просто поклоняется, мужик. Эдди останавливается. Дастин не поклоняется Эдди. Стив хрипит, когда его бок колет. — Меня? Он любит тебя, чувак. — Хочешь поговорить о любви, приятель? — Стив хватается за Эдди покрепче, придерживая его, чтобы Крисси и Нэнси отошли от них чуть подальше. Потом он наклоняется ближе и шепчет, чтобы только Эдди услышал. — Каннингем просто озверела, когда ты исчез в портале. Она не упустила ни секунды. Ни единой секунды. Стив отстраняется и использует свободную руку, чтобы указать ею на свой рот. Его нижняя губа былы рассечена и начинала опухать от синяка. — Это видишь? Я пытался ее удержать, но не потому что мы собирались бросить тебя тут или что-то такое. Нам просто нужно было сбегать за лестницей, веревкой и остальной хренью, понимаешь? Чтобы мы могли сразу вернуться. — Стив машет головой, стряхивая эту идею, и снова подталкивает их в путь. — Каннингем это не устраивало. Она настаивала на том, чтобы я ее подсадил на выступ, и вмазала мне по лицу гипсом, когда я ей отказал. Она пыталась умаслить Робин, но у Робин руки из жопы. В конце-концов, я ее подсадил, но только потому что не хотел чтобы они обе поразбивали себе головы, понимаешь? Крисси прыгнула прямо за тобой, мужик. Без колебаний, без страха. Сердце Эдди снова ускорилось. Крисси говорила что-то об адреналине, и шоке, и вазоди… чём-то, но Эдди знает что это состояние не от всего этого. Конечно же, он знал, что Крисси пошла за ним, и это было что-то с чем-то. Конечно же, он бы пошел за ней тоже, но дело в том, что она пришла за ним. Но еще Эдди не знал, что она пошла в одиночку, когда все остальные пытались ее остановить, пошла без плана и без малейшей идеи о том как вернуться. Крисси, которая ненавидела быть неудобной для людей. Он не знал, что она ударила Стива, чтобы добраться к нему, или умасливала Робин, чтобы та ей помогла. Крисси, которая не могла попросить даже мусорный пакет. Ей видел ее в гневе только с Джейсоном… И это было тогда, когда она защищала его — Эдди. Ненормального. Фрика. — Она сказала, что залезла на тебя? — получается выговорить у Эдди. — Как однорукая обезьянка. Просто с ума сойти. А еще ты видел ее с этим камнем? Бля. Вот она точно крутая, — Стив сместился, чтобы получше взглянуть на Эдди, пробегаясь глазами по его лицу вниз и вверх, будто в поисках чего-то. — То, что Крисси сделала, после того как тебя утащили, было самым ярким проявлением истинной любви, что я когда-либо видел, старик. — Стив был очень красноречив. Слова выбили из него воздух, как мощный удар в живот. Ведь ему пришлось признать невозможный факт того, что он Крисси нравится, хоть не совсем может понять почему. Возможно он даже очень ей нравится, учитывая то, как она целовала его сегодня, как она прикасалась к нему. Но она же нравится ему больше, правильно? Это просто было логичнее. Крисси умная и восхитительная, а еще добрая, милая и популярная. Эдди не подходит ни под одно из этих описаний. Эдди хочет переименовать свою группу на «Крисси и Каннингемы» и жить в своем фургоне под забором общежития ее колледжа. Крисси хочет целовать его на кухне. Он хочет умереть у нее на руках. Если Эдди очень повезет, Крисси даже может захочет переспать с ним пару раз, перед тем как уедет в колледж и оставит его позади. Эдди это Сэм. Крисси это Фродо. Фродо отправился в Бессмертные Земли и оставил Сэма позади в Хоббитоне. Ну да, у Сэма была семья и дети и все такое, но все же. Но может быть Эдди ошибался все это время. Крисси пошла за ним в Мордор, а не наоборот. Она трогала его, целовала его, и называла его по имени так, будто хотела его, всего его, не только его тело или травку. Словно она хотела Эдди. Никто не делал так раньше. Она разозлилась на него. Она ударила, а потом использовала как лестницу Стива ради него. Она оказалась не в безопасности из-за него. Эдди не уверен, что он дышит сейчас. Стив не смотрит на Эдди в этот раз, когда говорит. На Крисси он тоже не смотрит. Он смотрит на Нэнси, которая прикрывает рот и смеется. — Не проеби это, Эдди. Эдди проебывает практически все в своей жизни, и он знает, что может быть ошибается с этой аналогией или отсылкой к Толкину, но когда он смотрит на Крисси, которая смеется с Нэнси в этом ужасном, мерзком месте, то снова думает о Сэме. В разрыве туч над темной горной цепью Сэм увидел мерцающую белую звезду. Ее красота пронзила его, и в этой проклятой стране он почувствовал крепнущую в сердце надежду. Ибо подобно молнии сверкнула в нем мысль о том, что Мрак, в конце концов, не вечен и что есть в мире свет и красота, до которых никакому Мраку не добраться. — Хорошо, — пообещал Эдди вслух. У Эдди есть несколько секунд, чтобы добавить в свой список о Крисси еще пару пунктов, пока не началось еще одно сраное землетрясение.       16. Крисси Каннингем — настоящая богиня-воин, и он будет поклоняться ей до самой смерти.       17. Возможно она влюблена в него.       18. Он это не проебет.

***

Крисси особо не думает о том, как выглядит Изнаночная версия дома Рика, но это место таки дает им пару минут на обсуждения и небольшой передых, и тут намного лучше чем снаружи. Первоначальный план, как она узнала, состоял в том, что они вытягивают Эдди (ну и саму Крисси, когда она прыгнула за ним) из Изнанки через портал в выступе с помощью веревки и лестницы из сарая. К сожалею, Робин и остальных схватили копы, сразу после того как Нэнси поднялась к порталу за Стивом. — Копы? — спросила Крисси, пока Эдди открывал дверь своим ключом. Ключи из Хоукинса, кажется, работают в Изнанке. Крисси заметила, что фургона Эдди не было снаружи, но может быть машины и передвигающиеся объекты работали по-другому тут. — Да. У Рика есть, ну как-бы, соседи. — Стив бубнит, стуча зубами. — А его соседи знают, что он в тюрьме, поэтому когда кучка подростков с визгом бежит вниз по склону и пытается вломиться в его сарайчик… — Плюс, по близости произошло два убийства, — добавила Нэнси, затаскивая Стива в дом. — Логично, что кто-то позвонил бы копам, если бы увидел что-то подозрительное. Скорее всего они уже были неподалеку. Дом Рика обеспечил их кухонными ножами (Нэнси сказала, что им нужно оружие, и Крисси не могла не согласиться), более-менее чистыми полотенцами, ботинками для Эдди (который где-то потерял кроссовок), бейсбольной битой для Стива (который просто чудом справился с демобатами с помощью сломанной ветки) и еще странной, мрачной гитарой. Гитара была мрачной не в таком смысле, как та, с которой Эдди ее познакомил, не в таком, как его детка. Эта гитара более округлая. У нее нет дырок для подключения, и каким-то образом, она выглядит обгоревшей. Она запачкана пепельными ожогами по всей деке, а металл на грифе не отражает свет так, как Крисси кажется он должен. Эдди настоял на том, что ему нужна гитара. — У нас больше нет кассеты Крисси, — поясняет он. — И в крайнем случае, я смогу ею драться, правильно? Стив соглашается с тем, что гитара может выступить дубинко-заменителем, если припечет, а Крисси надеется, что игра Эдди на гитаре вытащит ее из видения, если понадобиться. Но ей не кажется, что видение придет. Крисси в ужасе, поражена и истощена, но ничего из этого не ощущается личным. Это место — кошмар наяву, но это обобщенный кошмар, а не специально созданный для нее одной. Крисси теперь немного меньше волнуется за Стива, после того как у нее получилось его осмотреть. Она ничего особо не знает об экстренной медицине, но она заставила себя переосмыслить эту мысль в голове, ведь она знает намного больше об анатомии чем все, что, по сути, делает ее экспертом, правильно? Голос Сестры Мендосы отвечает ей в голове, четко и уверенно: «Правильно.» Они усадили Стива на грязный, заплесневелый диван в гостиной Рика, и Крисси максимально напряглась, чтобы вспомнить диаграммы и пояснения, которые она заучивала с медицинской энциклопедии у себя в спальне. Демобаты, должно быть, пропустили лучевую и локтевую артерии в его руке, и у Стива, вероятно, был бы гиповолемический шок, если бы они достали до жизненно важных органов его тела, правильно? Правильно. И на это не похоже, правильно? Правильно. Поэтому он будет в порядке, правильно? Правильно. Она повторяла себе это снова и снова, пока сидела рядом со Стивом, разрезая полотенце на кусочки, пока Эдди настраивал гитару на диване рядом с ней. Рана на боку Стива была… противной. Она больше сочилась, чем пузырилась или брызжела и это, по крайней мере, обнадеживало. Крисси потыкала (прощупала) теплую плоть вокруг раны, но пальпация только усилила кровяной поток. Когда горячая, темно-красная жижа потекла по ее пальцам, Крисси решила, что нет, она таки не очень любит кровь, спасибо. Это могло превратиться в, как раз таки, личную американскую горку паники. Крисси могла с легкостью позволить себе спуститься по знакомой, легкой, катастрофической горке, потому что она никогда не закончит медицинский колледж, если терпеть не может кровь, а если и закончит, то будет самым худшим врачом в мире. Она бы подводила всех своих пациентов. Они бы все погибли, но все это не имеет значения, потому что она все равно никогда не выберется с Изнанки! Стива, Нэнси и Эдди съедят летучие мыши из-за нее, ведь это все ее вина… Но Эдди был рядом с ней, его бедро прикасалось к ее, пока он бренчал вступительные аккорды из «Purple Rain». Прикосновение и музыка помогали, даже если звук был, каким-то непонятным образом для Крисси, искаженным. Нэнси сказала Крисси, что она «потрясающая», пока пальцами расчесывала ее волосы и собрала их в хвостик, чтобы они не лезли в волосы. Стив назвал ее «Доком» и максимально старался не ругаться, когда она трогала его раны. Пока она перематывала его ранения, Крисси составила себе список мышц, сухожилий, артерий и вен в руке Стива, органов в его брюшной полости, костей его ребер и грудной клетки. Когда она шептала названия себе под нос, то ей становилось лучше. Все это помогало ей бороться с мыслями и не позволять им накрыть ее с головой. Она не могла полностью от них избавиться, поэтому позволила им шуметь на заднем фоне ее разума. Она представляла, будто они были машинами на трассе вдалеке. Они есть, но сейчас это не ее проблема. Потом она заставила себя переосмыслить острое, тошнотворное открытие того, что она походу не переносит вид крови. Негативный результат — это тоже результат, правильно? В этот раз «Правильно» в ответ, звучало как Мисс Келли. Крисси не нравится кровь, поэтому ей не обязательно рассматривать карьеру в хирургии. Есть множество врачебных специализаций в которые не входит работа с кровью. Это только сэкономит ей время, правильно? Правильно. Она сможет сфокусироваться на том, что ей понравиться, правильно? Правильно. Окруженная полотенцами, полосками, что Нэнси рвет со своих свободных штанов, и кусочками, что они повырезали с большой футболки, что была на Крисси, она подлатывает Стива. Крисси — свой самый большой критик (разве что после ее мамы), и даже ей кажется, что это выглядит как более-менее приличная перемотка. Она берет со Стива слово, что он продезинфицирует раны, как только они выберутся отсюда, а Нэнси уверяет ее, что проконтролирует процесс. Сейчас же, Стив и Нэнси стоят снаружи на небольшом крыльце и тихо разговаривают, пока Крисси стоит перед диваном, приготавливаясь разобраться с головой Эдди. Это был первый момент, когда они с Эдди остались наедине, после того как его утащили, и они еще не говорили ничего прямо друг другу, кроме того момента, когда он назвал ее Динь-Динь в лесу. Эдди выглядел подавленно, с тех пор как Нэнси и Стив вышли на улицу. Он почти не теребил ничего руками, даже не тряс ногой, но когда Крисси становится в пространство между его разведенных ног, он передвигается, чтобы положить странную гитару рядом с собой, и устраивает руки у нее на бедрах. Они тяжелые, теплые и заземляющие. — На будущее, — информирует она его, наклоняясь, чтобы поднять полоску порезанного полотенца. — Мне нравится, когда мои герои жонглируют виноградом и приносят мне мусорные пакеты, а не тогда, когда они жертвуют собой. Эдди торжественное кивает, с носом на уровне ее пупка. — Я сомневаюсь, что у Рика в Изнанке есть виноград, но я пожанглирую тебе еще, когда мы выберемся отсюда, ладно? Крисси зажимает полотенце в кулак и выставляет свой мизинец вверх. Улыбка Эдди, к сожалению, никак не может развеять тоску этого места, но сердце Крисси становиться легче, когда он соединяет свой мизинец с ее и целует большой палец, чтобы скрепить сделку. Он ужасный пациент. Все еще держа руки у нее на бедрах, он упирается головой ей в живот, чтобы она могла наклониться вперед, чтобы осмотреть рваную рану. Он все время дергается и ворчит, требуя поцелуев «в награду за такие жестокие и варварские пытки». Рана меньше, чем ноготь на мизинце Крисси, и совсем не глубокая, но, боже, раны головы очень сильно кровоточат, и кровь Эдди каким-то образом еще хуже чем у Стива. Крисси не может успокоить свою дрожащую руку, пока ощупывает рану, даже учитывая то, что из нее уже активно не течет. Но Эдди не разбил себе череп (насколько Крисси может судить), и ей не кажется, что он потерял достаточно крови, чтобы ситуация стала опасной. — Веришь или нет, — говорит Эдди спустя пару минут, массируя ее липкие от крови пальцы своими большими, огрубленными руками. — Это не то, как я планировал наше первое свидание. В животе у Крисси что-то переворачивается, и она не может не улыбнуться. — Ты меня еще не приглашал на свидание. Он наклоняется и целует ее улыбку, мягко, сладко и электрически, потом он отстраняется. — Спасибо, что спасла меня. Это… Я… Ты очень сильно мне нравишься, Крисси. — ее сердце просто гремит в груди. — И мне кажется, что может быть я нравлюсь тебе тоже. Крисси резко кивает. Это захватывающая правда, которую она не может дождаться сказать вслух. — Так сильно, — получается сказать у нее. Она не может точно сказать краснеет Эдди под кровью или нет, но ей кажется что да. Он улыбается медленно, широко и немного застенчиво. — Не хочешь, эм, сходить куда-нибудь? Они стоят на пороге у Рика, готовы идти к дому Нэнси. У которой, как оказалось, дома были пушки, и тогда они могли бы воспользоваться пистолетами, чтобы побороть демобатов у портала, и вернуться обратно в Хоукинс. Но ничего из этого неважно в этот момент, потому что Крисси таки все переосмыслила, и она очень сильно нравится Эдди, и они пойдут на свидание, и Векна сейчас кажется не больше малюсенького муравья на расстоянии миллиона миль. — Хочу, — говорит она и целует его снова.

***

Эдди хотел бы, чтобы они остались у Рика. Эдди и Крисси поцеловались у Рика. Крисси сказала, что хочет пойти с ним на свидание у Рика. Эдди нашел нечто совершенно особенное у Рика. Гитара… странная. Эдди не может определиться в каком роде. Просто странная. Это определенно дерьмовая шестиструнка Рика, но она была не в том месте, где Эдди оставил ее, когда в последний раз зависал в домике у озера, и она была не настолько дерьмовая, как та что в Хоукинсе. Она немного похожа на то, будто пережила пожар, но играть на ней неплохо. Звук искажен, но Эдди не может сказать это из-за того как в этом месте работает воздух, или из-за чего-то другого. Струны почти жесткие. Намного тверже, чем должны быть, потому что у Рика были нейлоновые на акустической гитаре у него дома, когда Эдди в последний раз на ней играл. Он надеется, что ему не придется много играть, потому что Крисси просто не выдержит, если у него лопнут мозоли. Она едва удержала свою клубнику с вафлями, когда смотрела на его голову. Он может поспорить, что она перерастёт эту брезгливость во время учебы, а если и нет, то по-любому есть врачи которые не ковыряются в крови все время, правда же? В любом случае, в доме Рика было хоть немного, но безопасно. Остальная часть Изнанки безопасно не ощущается, даже с гитарой за плечами, и маловатыми ботинками Рика на ногах. Он пиздец как ненавидит все это, но он держится ради Крисси, которой он нравится в ответ, которая хочется с ним встречаться, и это делает все это Мордеровское дерьмо выносимым. Даже отличным. Может быть ему даже нравится Изнанка. Нет, ну нахуй. Эдди уж точно не нравится Изнанка. Они проскользнули мимо того, что они предположили, было порталом на дне Озера Влюбленных (который был образован, по мнению Нэнси, когда Векна убил Лизу Патенджер.) К сожалению, вокруг этого портала было столько же всяких демобатских тварей, как и вокруг того, что на каменном выступе. Даже с ножами и гитарой никто не чувствовал особой страсти к реваншу с летучими мышами без огнестрелки. Плюс, Стив резонно подметил, что портал откроется на дне озера. Стив говорил что-то о том, чтобы быть спасателем и капитаном команды по плаванию, но он также был… не в лучшей форме. По правде говоря, Эдди не доверил бы даже ебаному Аквамену тащить однорукую Крисси со дна озера. План состоял в том, чтобы захватить пушки у Нэнси, лестницу у Рика и вернуться через выступ валуна. Эдди не то чтобы очень понравился этот план, но он решил ему следовать, потому что не знает что еще можно придумать, а у него еще есть пикник, который надо спланировать, и возможно презервативы, которые нужно купить. (Если только Крисси не хранит себя до брака, в этом случае у Эдди есть много альтернативных вариантов того, как они могут провести свое время.) Эта версия дома Уилеров так же покрыта лозами, как и весь остальной город, но в комнате Нэнси нет никаких пистолетов. Есть только старые обои и карточки по химии, которые Нэнси писала в десятом классе. Эдди это тоже не то чтобы нравится. Ему очень не нравится, когда Нэнси говорит, что они могут быть в прошлом, но это объясняет, почему его фургона не оказалось возле дома Рика, и почему гитара Рика была… другой. — Как это воз… — начинает Крисси, но потом Стив кричит имя Дастина с первого этажа. Дастин и остальная команда не проходили через портал. Они бы не смогли, если только не вернулись после того, как копы отпустили их или что-то в этом роде. Но как они узнали, что должны встретиться в доме Уилеров? — Что за… — выдыхает Нэнси, и все они сбегают вниз, чтобы увидеть Стива, который громко звал Дастина. Эдди придерживает Крисси позади немного, потому что хороший он чувак или нет, Харригтон сейчас выглядит поехавшим. — Он здесь, — настаивает Стив. — Хендерсон, этот маленький говнюк. Он, вроде как, в стенах или что-то такое. Просто прислушайтесь. — Эм, — шечет Крисси, наблюдая за тем как Стив мечется по комнате и орет, — Замешательство и дезориентация могут быть признаками сотрясения мозга. Может быть когда он упал? А потом они реально могут слышать голос Дастина. Это похоже на эхо, словно Дастин говорит в трубу или с дальнего конца пустого коридора. Может быть, Харрингтон не чокнулся и без сотрясения. — Бля, — говорит Эдди, — Он что правда в стенах? Эдди отпускает руку Крисси, чтобы они все могли поискать источник звука, но все их крики остаются без ответа. — Так, ладно, либо этот малой не слышит нас, либо ведет себя как полный придурок. — решает Харрингтон. Нэнси говорит что-то об Уилле, брате Джонатана, который нашел способ переговариваться с кем-то через лампочки или что-то в этом роде? Она бросается к выключателю лампы. — Как в доме Крила? — Крисси поднимает взгляд на люстру. — Когда свет начал барахлить? — Да, типа того. Сначала, кажется, ничего не происходит, а потом Крисси издаёт изумленный звук, и Стив светит фонариком на люстру. Сверкающие частицы, как золотая пыль, разведенная в масле, освещают воздух вокруг люстры. Нэнси тянется вверх, чтобы проникнуть рукой сквозь частицы. Кажется, с ней ничего плохого не случается. — Вау, — шепчет Эдди. Он и Крисси присоединяются к Нэнси по центру комнаты под лампой. Свет фонарика Стива подсвечивает золотые частицы. Они выглядят почти дружелюбно. В унисон они с Крисси тянутся вверх. Частицы ощущаются слегка колюче, как слабые статические заряды, трепещущие по кончикам пальцев Эдди. Крисси даже хихикает из-за этого ощущения. Даже замёрзшая, в крови и в ужасе, она выглядит невероятно. Он сказал ей это, там в доме Рика, после того как она потыкала ему в голову. Он почти забывает, на какой-то момент, что они в Мордоре. Эдди хочет написать об этом песню. А может быть и целый альбом. Что-то об ангеле в аду, или о золоте в темноте, или о чем-то подобном. Что-то о ее улыбке, о тех чувствах, что она в нем вызывает, о том как она, мать его, спасла его, потому что она лю– — Кто-нибудь знает азбуку Морзе? — спрашивает Нэнси. Никто не знает, кроме… — Подождите, — говорит Эдди, вспоминая то, что он как-то прочитал на коробке из-под хлопьев для завтрака. — А СОС считается? Крисси считает, что СОС должно считаться, поэтому Эдди использует свою целую руку, чтобы три раза щелкнуть короткие точки, потом три длинных тире, потом три короткие точки снова. Он повторяет это рукой в колючих частичках снова и снова, пока Дастин с этим не разберется. После этого они используют светодиодную мозаику Холли, с помощью которой объясняют, что не могут вернуться через то, что Дастин решил называть «Дверями Дурина», что понимает только Эдди. — Но портал же только один, — говорит Стив, — И почему двери во множественном числе? И что за Дурин? — Так, ну в «Братсве… — начинает Эдди, но Нэнси его прерывает. — Неважно, ладно, это дверь. — она начинает выводить буква в частицах, чтобы ответить Дастину. Крисси слегка подталкивает Эдди в плечо. — Почему Дастин назвал это Дверями Дурина? — Эдди может услышать в ее тоне, что она понимает что это название с большой буквы. Это снова бросает его в жар, даже в этом жутком, ужасном месте. — Ты правда хочешь узнать? Она нетерпеливо кивает. — Я хочу подумать о чем-либо кроме нашего пребывания тут, пожалуйста. Она повторяла названия костей и органов до этого, но их не так уж и много, предполагает Эдди. — Эм, Двери Дурина это, ну, пара дверей из «Властелина Колец», в котором события происходят… — После «Хоббита», — Крисси снова кивает, будто это общеизвестный факт для сногсшибательных, умных, интересных чирлидерш, которых не терпится поцеловать. — Дастин рассказал мне. Сэм и Фродо, правильно? Эдди снова чувствует звездочки в голове, будто ему вмазали. — Сэм и… Что конкретно Дастин говорил тебе о Сэме и Фродо? — Я прошу прощения, — вклинивается Стив, — Дастин только что подтвердил, что порталы есть на каждом месте убийства. Вы, два ботана, можете еще немного попридержать себя в штанах, пока мы отсюда не выберемся? Крисси выравнивается, хоббиты остаются позади. — Патрик. Если портал есть на каждом месте смерти, то нам не обязательно возвращаться через Двери Дурина. Мы можем вернуться через… — Спортзал, — говорят Стив и Эдди одновременно, а Нэнси начинает писать на частицах снова.

***

Крисси не умеет кататься на велосипеде. По крайней мере, недостаточно хорошо, чтобы делать это с одной рукой. Она стоит на колышках слишком маленького велосипеда, стащенного из Изнаночного гаража Нэнси Уилер, пока Эдди крутит педали, везя их в школу. Стив и Нэнси едут впереди с фонариками. Стив все еще в порядке, и у Нэнси есть рюкзак полный ножей, завернутых в кухонные полотенца. (А еще заметки и книги с 1983 года, и это неправильно и странно, но все из этого так неправильно и странно, что почти ничего не имеет значения.) Воздух кажется по-странному холодным, неподвижным и густым, даже когда они летят вперед. Не смотря на гремящий красный шторм с молниями, ветра не было. Летучие мыши пищали на расстоянии, собираясь вокруг того, что, к ужасу Крисси, было Изнаночной версией дома Крилов. Крисси крепче цепляется за плечо Эдди, жалея, что не может прижаться к нему ближе, но гипс и гитара мешают это сделать. Кажется, что шторм становиться тише, чем дальше они уезжают от дома Крилов. Крисси не знает как применить эту информацию, поэтому пытается не думать об этом. Эдди захотел, чтобы она говорила всё время, пока они едут, чтобы знать, что она в порядке, хотя Нэнси и Стив сказали им помалкивать. Поэтому Крисси некомфортно склоняется через гипс и гитару, чтобы рассказать ему, почему она не может нормально ездить на велосипеде. — Я упала, когда была маленькой, — объясняет она так тихо, чтобы только он услышал. — Я попала в больницу, и моя мама так рассердилась из-за, что выбросила мой велик на мусор. Он начинает крутить педали быстрее и тихонько зло рычит. — Твоя мама — отстой. — Да, так и есть, — шепчет Крисси, и это похоже на триумф, даже когда жуткий шторм гремит над их головами, и летучая мышь пролетает где-то рядом. На ее матери теперь больше мир не кончался, даже когда Крисси узнала, что мир намного больше и ужаснее, чем она знала. У нее появились друзья. Уэйн сказал, что ей всегда рады в трейлере Мансонов. Уиллеры просто замечательные. Крисси закончит школу через несколько месяцев. Остается пережить только лето перед колледжем. У нее есть три вступительные письма, спрятанные под матрасом, ей просто остается выбрать какое ей нравится больше всего. Эдди мог бы найти работу (легальную, пожалуйста), и они могли бы уехать из Хоукинса вместе, если он бы захотел. Или она уедет, а когда будет возвращаться, чтобы навестить его, то она может попробовать избегать свою мать совсем. Это мысль о хорошем. — Но все закончилось нормально, — продолжает Крисси, думая о других счастливых мыслях и пытаясь не дрожать. — Мой папа купил мне хомячка на обратном пути из больницы. Я назвала его Мэсси. С ним я проводила намного больше времени, чем на велосипеде. — Хомячки крутые, — говорит Эдди, немножко задыхаясь, пока они едут на горку. — Почему Мэсси? Сколько беспорядка может наделать маленький грызун? — Это с латинского названия золотистых хомяков: Mesocricetus auratus. Mesocricetus. Мэсси. Я подумала, что это было мило. Она может услышать, как он улыбается. — Это и есть мило, зазнайка. Кто сейчас о Мэсси заботится? Крисси не колеблется. Конечно же, он поймет. Если кто и поймет, то это будет Эдди. — Я отпустила его. На опушке у столика для пикника за школой, на самом деле. Эдди оглядывается на нее из-за плеча. — Правда? Почему? Крисси рассказывает ему. Эдди понимает. Конечно же, понимает.

***

Эдди десятки раз прокрадывался из Старшей Школы Хоукинса, но теперь он пробрался в две разные версии этой же школы за одни сутки. Ему доставляет немалое удовольствие выбить ногой окно кабинета директора Хиггинса, хотя он и будит этим отряд летучих мышей, гнездящихся в передней комнате. Ножи помогают. Боевые способности Стива помогают даже больше. Крисси даже сбивает одну из мышей для Нэнси, чтобы она с ней разобралась. Это ужасно, но еще это ахуеть как круто. Они находят портал в мужской раздевалке в восточном спортзале. Он был в одной из душевых, разрезал стену где-то на расстоянии фута от напольной плитки. У Эдди особо не было возможности рассмотреть портал, через который его затащили, и он был бы не против, если бы и этот не видел. Он мерзкий и какой-то непередаваемый, глаза особо не хотят в него всматриваться. А еще он издает отвратительный, влажный звук, когда они приближаются. Зато это была бы шикарная обложка для альбома, если они выберутся отсюда, поэтому вот. Движение на другом конце красной пленки, заставляет Крисси отлететь обратно в объятья Эдди, но Нэнси и Стив не бояться подойти к порталу. Все кричат, когда портал взрывается на них, лопаясь как зараженный прыщ и его кусочки разлетаются по всей раздевалке. Что-то отскакивает и отпрыгает от дальней станы… баскетбольный мяч? — Вы там? — зовет голос очень отдаленно. Это что- — Лукас? — Стив подбирается немного ближе к порталу. — Бада-бада-бум! — кричит Дастин и, да, на другом конце портала появляются Дастин, Макс, Лукас и необыкновенная Леди Эплджек, которые держат фонарики в восточной раздевался спортзала Хоукинской школы. Эдди никогда не был так рад увидеть ученицу средней школы. Макс выкрикивает имя Крисси, и две девчонки бегут навстречу друг к другу. Эдди не совсем понимает как работают порталы между мирами, но это очень похоже на прыжок сквозь мерзкую, липкую, мясную дыру. Крисси перепрыгивает через нее без малейшего раздумья. В один момент она стоит у локтя Эдди, в следующий — ее освещают фонарики, которые теплым светом подсвечивают ее хвостик, когда она сгребает Макс в однорукое объятие. Макс даже будто рада обниматься, и, слава, мать его, богу, у Макс есть кассета «Purple Rain», так что когда они выберутся отсюда, Крисси будет в порядке. У Эдди чуть ли не поджимаются колени от облегчения. Эдди следующий лезет через портал, только потому, что Стив решил был джентльменом. Эдди не придирается. Он хочет свалить нахуй с Изнанки и никогда больше не возвращаться. Да, портал мерзкий, но стоит ему с него выбраться, Дастин и Лукас прыгают на него, похлопывают его по рукам и по спине, и даже Эрика поднимает руку, чтобы дать пять. Эдди едва может поверить, что все это правда. Это больше похоже на конец партии в ДнД, словно они выбрались из подземелья. Словно читая его мысли, Дастин подмечает гитару. — Твою ж мать. Это что волшебная гитара? Ты использовал ее, чтобы разрушить проклятье Векны на Крисси? — Не, — говорит Стив, подталкивая Нэнси вперед. — Он использовал волшебную магию поцелуев. Эдди поворачивается, чтобы вежливо послать Стива нахуй, но Нэнси не двигается, и Стив начичает выкрикивать ее имя. Твою ж ебаную мать, они еще не выбрались из подземелья. Они еще не сразились с боссом. Веки Нэнси дрожат поверх белых глаз, ее тело полностью замерло. Эдди уже знает эти симптомы. Порой он видит Крисси такой в кошмарах. Нэнси попала в одно из видений Векны.