Без правил

От Кристины невозможно сбежать. Я петляю, как заяц, оставляя запутанные цепочки следов, но она всё равно находит меня. Когда мы сидим за одной партой, со мной она сдержанна, почти равнодушна. Перекидывается шуточками с Настей, Лерой, поверх моей головы расспрашивает о чём-то Мишель. Кажется, делает вид, что она тут не потому, что хочется, а ради того, чтоб списать. Приветлива со всеми, кроме меня и Лизы. Жалуется, что ничего не понимает, и пихается острым локтем, едва я пытаюсь от неё закрыться на контрольной. Но в перемену начинается охота. Мы оказываемся рядом в столовой, и, пока я сосредоточенно отскребаю разваренные макароны от жирной коричневой подливки, притирается близко, дышит в ухо, наклоняется к кому-то через меня. Мы непременно сталкиваемся в дверях туалета, как будто она специально караулит снаружи, перекрывая мне выход, так что приходится протискиваться мимо, прижимаясь теснее. Во время «окна» на четвёртом уроке я прячусь в школьной библиотеке. Захарова заявляется туда и требует решить ей элементарные задачи из планиметрии и стереометрии. Когда начинаю объяснять, выясняется, что она не помнит самых элементарных вещей, например, признаки подобия треугольников. Хочется схватиться за голову, наорать, бросить что-нибудь тяжелое, потому что... ну, это невозможно. Настолько глупых ошибок я ещё ни у кого не встречала. И когда она, выслушав объяснение, недоверчиво вскидывает голову, оглядывая меня свысока, словно какого-нибудь ушана с Блука, я не выдерживаю: — Кристина, тебе нужен репетитор. Ты не сдашь математику! Она поднимает светлые брови, постукивая пальцем по губам: — Ну, типа, будешь моим репетитором... Это не вопрос. Пока я, охуевшая от её наглости, пытаюсь подобрать отвисшую челюсть, Захарова хлопает меня по плечу: — После уроков идём ко мне! Часик, типа, посидим, ты мне чего-нибудь ещё расскажешь... И уходит. У меня даже нет возможности отказаться, это реально бесит. Я вроде как должна ей за Стаса, который теперь обходит меня десятой дорогой... Только это и останавливает, чтоб не послать её нахуй. Едва отсидев седьмым уроком физру, от которой я освобождена после болезни, жду у раздевалки Захарову. Она выходит, раскрасневшаяся, с мокрыми от пота волосами. — Я же Юле хотела булочек сегодня купить... Но моё беспомощное блеяние никого не интересует. — Ну, ты вчера, типа, ей продукты покупала. Обойдётся, — решительная, жёсткая, идёт вперёд, не оборачиваясь. Я вынуждена тащиться за ней. У Захаровых тихо. Кристина открывает дверь ключом и проходит внутрь. Сегодня это обычная пустая квартира, никаких следов драк или попоек. Обувь в прихожей аккуратно выстроена вдоль стены, полы намыты. — У вас отопление отключили? Почему так холодно? — Проветривается... — Кристина хлопает распахнутой настежь балконной дверью. — Иди сюда! Смежная с залом тесная комната-пенал: две узкие кровати по разным стенам, письменный стол с полкой, шкаф для одежды. Вся мебель старая, кажется, ещё из прошлого века, но в хорошем состоянии. Спотыкаюсь о металлические гантели на полу. Захарова стоит ко мне спиной, стягивая со спины школьную рубашку. Не успеваю я неловко отвернуться, как она уже в одном белье — чёрный спортивный топ и слипы. На моих глазах, извиваясь всем телом, как змея, выдирается из тугого топа — и быстро набрасывает просторную футболку. Тоже чёрную. Стремительно оборачивается, схватывая взглядом моё перекошенное лицо. — Проблемы? — Тебе не холодно будет? — киваю на её голые ноги. Ну вот, сейчас решит, что я какая-то монашка-староверка, которая заставляет женщин носить юбки до пят. Ничего особенного не происходит. В раздевалке перед физрой хуже бывает, особенно когда девчонки начинают обсуждать размер груди друг друга или депиляцию в зоне бикини. Правда, я при этом забиваюсь в дальний угол и стыдливо поворачиваюсь спиной. Кристина хмурится, потом всё-таки натягивает шорты. Выдыхаю едва ли не с облегчением: мне до сих пор не въебали кулаком в морду. А могли бы. — Чай будешь? — Буду. В кухне, вопреки ожиданиям, не стоят по углам пустые бутылки. Я устраиваюсь на табуретке в углу, стараясь не мешать. Кристина ставит на плиту маленькую эмалированную кастрюльку с водой и, пока та закипает, нарезает толстыми ломтями хлеб, сыр, колбасу. — Суп есть. Хочешь? Мотаю головой. Зачем Захаровой меня закармливать? Чтоб задобрить? Ну да, голодная Света — злая Света. Кристина бросает в булькающую кастрюльку измельчённой травы, совсем не похожей на обычный чай. По крошечному помещению растекается пряно-горький аромат, от которого слегка кружится голова... В большой кружке передо мной оказывается светло-коричневая жидкость с плавающими чаинками. Рискну... Жаркая полынная терпкость льётся в меня, заставляя невольно сглатывать слюну. Нет, не полынь, не лаванда... — Что это? — Шалфей, мята и... блин, забыла... Ааа, чабрец. Шалфей. Светлый шёлк опускается на лицо, кисти шали скользят вдоль кожи вместе с русыми рассыпчатыми волосами. Повязка на глазах затягивается туже... Прогоняю приторно-липкие образы. — Зелья варишь? — Чего?.. Нет, мама травки собирает. От нервов, типа. Неужели она не читала «Гарри Поттера»? Такое ощущение, что мы с Кристиной живём в разных вселенных. После волшебного чая есть совсем не хочется. Хочется прилечь на диван, накрыться пушистым пледом и заснуть. — Яра! Глаза Кристины совсем рядом, серебристо-прозрачные, как вода. На висках под волосами проступает пот. Несколько минут словно выпали из моей памяти, провалились в беспросветный бездонный колодец. — Ты щас спишь сидя, типа? Обещаю себе никогда в жизни не пить странный Кристинин чай. Захарова усаживает меня за свой стол, раскладывает на потёртой кофейного цвета столешнице учебник, тетрадь, вытаскивает из неряшливой стопки пособие для подготовки к ЕГЭ. — Что тебе обьяснить? — Давай с первого номера. Она не садится рядом — в комнате один стул — стоит за спиной и дышит в затылок, опираясь руками о перекладины спинки. Очевидно, действие чая закончилось, я нервничаю. — Это твоя с Денисом комната? — спрашиваю, чтобы отвлечься. — Не, у Дэна своя хата... — А две кровати зачем? — Ну, мамка, типа, иногда ночует... Когда батя того... Неловко. Я не должна лезть в её жизнь... С порядком действий, сложением-вычитанием в столбик мы справляется более-менее хорошо. — Садись, реши сама несколько примеров. Хочу подняться, чтобы освободить ей место, но Кристина останавливает меня за плечи. — Блин, Ярка, ты такая напряжённая! Спина болит? Втыкается твёрдыми пальцами между лопаток. Неприятно. — Решишь сама, сверишь с ответами, потом обсудим, если что-то непонятно... Встаю, преодолевая сопротивление жёстких ладоней. Кристина смотрит цепко, будто знает — никуда я от неё не денусь. — Прорешай первые задания во всех вариантах... Я домой пойду. Несмело пытаюсь проскользнуть к выходу из комнаты. Меня не удерживают.