➰➰➰
— Господин мой! Божественное провидение привело к вам юношу, обладающего голосом исключительной красоты. Я слышал его — это неподражаемо! Я не мог поверить, что мой слух услаждает не юный бог, а живой человек! Первый Советник согнул спину, обтянутую тёмно-синим шёлком, в глубоком поклоне. Верховный Говорящий стоит перед стрельчатым окном, отблёскивая в солнечных лучах ослепительно-белым одеянием с золотыми лентами, и смотрит через плечо на вошедшего. — С чем бы ты сравнил его голос, друг мой? — глубоким плавным тембром Верховного невозможно насытиться. Советника, наверное, многие посчитают счастливейшим из живых — ведь он может каждый день своей жизни наслаждаться дивными звуками! Но он так давно на своей службе, что уже привык. Тем более, что он считает себя гораздо разумнее и изворотливее Верховного. Да! Небоголосый бог не дал ему такого подарка, которым щедро одарил этого высокого мужчину в белом. Но, видимо, так угодно богам, чтобы практичный Советник уравновешивал своим лисьим умом благородно-возвышенного Правителя. — Его голос подобен вечному рокоту океанских волн: он мягкий, бархатный, низкий — как зарождающееся цунами, светлый — как солнечные лучи на глубине. Верховный в изумлении поворачивается к своему советнику: — Океаноголосый?.. — Да, мой господин. Я уверен, что это он, — покорно ответствует и вновь кланяется, — но ваше искушённое ухо лучше меня сможет… — Приведите его! Я хочу слышать этого человека! — перебивает правитель. — Да, мой господин. Вы услышите его через пять дней. Его необходимо подготовить. — Хорошо, но я в нетерпении! Пригласите Слушающих и Молчащих. — Конечно, мой господин, — по-прежнему кланяется Советник. — Благодарю тебя за обнадёживающие вести! Ты можешь оставить меня, — властным уважительным жестом правитель отпускает мужчину в синем. Когда Первый Советник выходит, бесшумно прикрыв за собой массивную дверь, в покоях Верховного Говорящего воцаряется почти абсолютная тишина. Кларнеты солнечных лучей, пробиваясь через причудливые решётки окон, аккомпанируют разрастающемуся ликованию в сердце Намджуна. Намджун… Как мало осталось людей, кто помнит его Истинное Имя! Родителей давно нет в живых, а брат поклялся на алтаре Небоголосого Ымсама забыть о том, что родился из одного чрева с самим Верховным Говорящим. Это было почти сто лун назад! Сколько океанских приливов за это время принесли останки погибших моряков и обломки кораблей прошлых веков! С тех пор Намджун, блестящий выпускник университета, по воле богов превратился в Верховного правителя. Он Говорящий, но в его уникальной личности чудесным образом сочетаются способности и Молчащего, и Слушающего. Намджун поистине мудр, добр и силён. При нём страна расцвела, обрела мир и покой. Реформы, которые он предлагал своим убеждающим голосом, позволили поднять многие сферы государственной жизни. И в первую очередь образование, состояние дорог и общественных зданий: библиотек, хоровых залов, детских и юношеских академий. Торговые пути с соседними государствами полнокровные, щедрые, обильные. Казна полна золота, хранилища ломятся от ценных пород дерева, богатых тканей, чудесных украшений, древних и современных свитков с мудрыми текстами. Правитель каждое утро возносит благодарственные молитвы Небоголосому за благоденствие своей страны и просит только об одном — позволить жить в таком полном любви и богатства мире долгие-долгие луны. И он счастлив, что любовь и доверие граждан позволяют ему быть избранным на этот высокий и ответственный пост уже третий срок подряд! В Совете Молчащих он говорит лишь правду, не позволяя алчности и жажде власти взять верх над стремлением к благосостоянию государства. Культ Бога Ымсама требует многотрудной подготовки. Но как же благотворно влияет на умы сограждан правильно выстроенные слова медитации, как очищает душу и разум общая молитва! Самый прекрасный подарок, который сделал Небоголосый живущим — это голос, человеческий голос. А самые прекрасные голоса — как редкие жемчужины или как драгоценные камни цвета индиго, которыми можно любоваться бесконечно. И вот сегодня его первый Советник, Сокджин, имя которого можно произносить, принёс ещё более радостную весть! Наконец-то поиски голосов среди юношей и девушек, которые каждую луну проводятся по всем провинциям страны, принесли сокровище. Ведь уже десять лун назад самый лучший из Птицеголосых неожиданно лишился голоса. Он сам подверг себя риску, искупавшись в бассейне холодным росистым утром до молитвы, после чего заболел и слёг. И был совсем нестарым человеком, но оказалось, что подобные купания его не укрепили, а ослабили. Лучшие доктора старались восстановить его здоровье и — самое главное — его голос, но к сожалению, лечение было выбрано неверно… К огромному сожалению! Сейчас бывший лучший голос государства отдыхает от многолетних трудов в своём имении в дальней горной местности. Конечно, когда его провожали с богатой пенсией, то надеялись, что он восстановит силы и вернётся. Но его голос по-прежнему остаётся надтреснутым. Такие тембры позволительны только Змееголосым — судьям или исполнителям воли Правителя. Простые граждане со змеиными голосами стараются говорить меньше, потому что неблагозвучие режет ухо, не приносит удовольствия. А народ привык любоваться и наслаждаться голосами лучших из лучших! Он надеется, что через пять дней услышит голос необычайной наполненности! Сокджин описал очень образно: Намджун словно услышал рокот океанских волн. В древних свитках, хранящихся в Храме бога Ымсама многократно встречается пророчество, что родится юноша с тембром, подобным свету лучей синего камня, таящего в себе глубину и мягкость, заставляющего преклонить колени перед красотой божественного дара! Его имя будет Иерэ. Так неужели в годы его правления это пророчество сбудется? О милосердный Бог! Воодушевлённый Верховный правитель с нетерпением ожидает Испытания голоса для драгоценного юноши. И если это действительно предсказанный Океаноголосый, то благоденствие страны обеспечено на долгие и долгие луны вперёд: принесение такой богатой жертвы не оставило бы ни одного бога равнодушным.➰➰➰
В комнате несколько узких окон, через которые веером расходятся лучи закатного солнца. Тэхён здесь один. Вчера вечером для него наполнили ванну с молоком, подали какой-то невообразимо вкусный ужин. Позже пришёл мастер массажа, а потом брадобрей. С ним носились и возились, как с какой-то придворной красавицей. Сегодня с утра улыбчивый юноша помог ему с омовением, а затем подал стопку прекрасной одежды. В удобнейшей тунике с расшитым поясом он и прошёл на молитву. Распустив, как положено по традиции, сдавливающий талию кушак, он повернулся на восток и стал негромко подпевать голосу, доносящемуся с Башни. Он очень любит слушать нынешнего Птицеголосого — у него такой зачаровывающий тембр! Это голос облаков! Затем Тэ вознёс личную молитву Ымсаму, поскорее произнося с закрытыми глазами священный текст. Выйдя из молельни, он обнаружил в комнате стол, сервированный на одного. Его ожидал бодрящий завтрак. Чудесно! Удивительно! Но… Как понять, почему это происходит? Позавчера, на испытании, куда они пришли с Чонгуком, что-то случилось. Но что именно? И что хуже всего — он ничего не успел сказать Гук-и... … После того, как Тэхён спел отрывок из "Вечерней Песни Горы", его испытующий заморгал оторопело, встал из-за стола и, просипев «Никуда не уходи!», выскочил, как осой ужаленный — но не в ту дверь, в которую заходил Тэ, а в неприметную дверцу рядом с вышитыми полотнищами. Вернулся он нескоро с ещё двумя Слушающими, которые были одеты богато и красиво. Обычные для их звания накидки с глубоким капюшоном были расшиты тончайшими золотыми и серебряными нитями, а на шее одного из них — наверное, главного — матово отблёскивали несколько нитей жемчуга. Пожилой Слушающий, весь в морщинах, попросил: — Спой нам, пожалуйста, "Песню утреннего Моря", — и заглянул в список, — Тэхён. Да-да-да, Тэ обожает это песнопение! Они с Чонгуком специально приходили на берег, чтобы голоса разливались далеко и привольно — ведь так и нужно петь песню о величии и красоте стихии! Он даже улыбнулся, хотя эти двое высокопоставленных Мастеров сначала вызвали оторопь. Юноша прикрыл глаза, оживляя в памяти безбрежную бирюзовую даль, и запел так, словно в комнате нету стен, а перед ним расстилается до самого горизонта обитель Бога Океана. — Там, где сойдутся бездонное небо и безбрежное море, где ветер наполнит парус будущего счастья, Там встретит светило дневное свою новую жизнь… После первого куплета он открыл веки и… не смог дальше петь: все трое мужчин смотрели на него выпученными глазами, а один даже прикрыл ладонями рот, словно не выпускал из горла крик. — Я… Я что-то не так спел? — растерялся Тэхён. — Перепутал слова? Простите… Слушающие так многозначительно переглядывались, потрясённо шепча «Этого не может быть!.. Неужели?..», что юный певец заволновался не на шутку. — Тэхён, — почти прошептал морщинистый, — забывай своё Истинное Имя, мальчик… — Почему? — опешил Тэ. — Тебе всё скажут, — блеснул глазами мужчина с жемчугом, — называй меня Сул. Пойдём, — и пропустил его в неприметную дверь, откуда пришли Слушающие. Они долго вели парня по высоким открытым галереям, которые простирались вокруг Поля песен, затем спустились по нескольким десяткам ступеней и пошли по коридорам без окон. Тэхён устал запоминать повороты и переходы. Наконец, мужчины остановились перед огромными богато изукрашенными дверьми. Слушающие вознесли короткую молитву и одновременно толкнули массивные створки. Глазам Тэхёна открылся невероятных размеров зал. Неужели это Храм бога Ымсама? Тэ в потрясении оглядывался: в нишах стояли несколько десятков жрецов в чёрных повязках на глазах. Всем известно, что им необязательно видеть, что лучшие из Слушающих — слепые. — Выпей тёплой воды, юноша, — прошептал Сул и подал чашу из светлого металла. Тэ с наслаждением смочил горло, ощутив лёгкий аромат розы от поданного питья. — Где мы? — тоже шёпотом спросил он. — Это Зал Голосов. Подожди немного. Тэхён замолчал и приготовился ждать. Ведь когда говорят «подожди немного», это обычно означает «терпеливо жди». Он рассматривал уходящий в немыслимую высь купол, украдкой поглядывал на безмолвных Слушающих… И тут от дальних стен Зала, как рокот невидимых волн, зазвучало одно слово, произнесённое разными голосами: «Готов… Готов… Готов…». И не все голоса были приятные. Но ведь также известно и то, что Слушающим необязательно самим обладать прекрасным голосом. Сул негромко сказал: — Пройди в середину зала. Почему-то Тэхёну не было боязно идти, чтобы встать в простых сандалиях на выложенное драгоценной перламутровой мозаикой изображение раковины — ровно в центре огромного помещения. Он шёл и считал шаги: тридцать три. Когда остановился, ему навстречу вышел красивый высокий мужчина с царственной осанкой, с очень широкими плечами, одетый в тёмно-синий шёлк. Он внимательно вгляделся в лицо юноши и сказал не очень красивым высоким голосом: — Спой, пожалуйста, "Песню утреннего Моря". Тэ молча поклонился и наконец почувствовал волнение. Но постарался поскорее справиться: прикрыл глаза и представил, что рядом с ним Гук, что они сидят на обрыве, а далеко под их ногами плещется утреннее море. Мальчики нередко после ночных вылазок в чужие сады отправлялись встречать рассвет. И ощутив тепло в груди от мыслей о Чонгуке, Тэхён мягко наполнил воздухом полость под диафрагмой и запел… Сначала негромко, но так, чтобы голос его летел к невидимому небу. А затем он всё больше и больше воодушевлялся и в полную мощь вкладывал душу и сердце в Песню. Каждый новый куплет будто бы добавлял силы и глубины чудесной мелодии. В какой-то момент Тэ почувствовал, будто поёт не он — словно его голос существует сам по себе: как дар Бога, как сама красота вне тела или времени! От этого у него слегла закружилась голова, но он допел последний куплет, чуть затихая на завершающих нотах… И после этого в изнеможении опустился на колени. Какое-то время отдалённые волны его пения ещё бились между колонн и под куполом, но когда воцарилась полнейшая тишина, Тэ услышал шелест одежд, доносящийся из ниш. Он огляделся и едва не лишился чувств окончательно: Слушающие один за другим тихо опускались на колени и молились. А человек со скрипучим голосом сказал просто: — Это он. И подошёл вплотную к Тэхёну, подав руку и подняв его на ноги. — Как тебя звали? — спросил, пронзительно глядя в глаза. — Ким Тэхён… — ответил он, удивляясь такому прошедшему времени, в котором о нём говорит красивый мужчина. — Я Сокджин. Тэ гулко сглотнул. Конечно же, он знал имя Первого советника…➰➰➰
Третий день Тэ проводит в богатых покоях, завтракая устрицами, обедая на серебре, ужиная инжиром с куропатками, ежевечерне принимая ванну с душистыми отварами. Но из-за непонятного своего положения он не может расслабиться и наслаждаться свалившейся на него роскошью. Он бы так хотел всеми этими штуками похвастаться Чонгуку... Ох, они бы здесь устроили... Но с ним разговаривает только Мастер голоса, приходящий через час после завтрака и через час после обеда. Специальными вокальными упражнениями учитель разогревает связки и легкие. Остальные люди ведут себя как безголосые слуги: все предугадывают, ко всему готовы. Даже девушки, которые вчера после ванны втирали в его чистое обнаженное тело смягчающие масла, делали это бесстрастно и молча. Улыбаются — и на том спасибо. В свободные часы он гуляет по саду или читает книги. А сегодня, на четвертый день этой прекрасной неизвестности, появился Змееголосый. Говорил о долге, о божественных дарах, об ответственности перед своим народом… Но после беседы с ним осталось больше вопросов, чем ответов. — Почему меня не отпускают домой? Я соскучился по ним, по друзьям... И ведь мои родители наверняка ужасно волнуются! — Твоим родителям уже сообщили об избрании их сына, — сдержанно говорит Змееголосый так, словно у него перед глазами свиток с казёнными словами. — Я сам не понимаю, куда меня избрали! А мои родители уже знают об этом?! Я не собирался… Я хочу… — Юноша! О такой судьбе, как у тебя, человек не смеет даже мечтать! — шипящие и свистящие звуки в голосе придают словам зловещий оттенок. — Ты должен благодарить бога Ымсама за то, где ты оказался, и за то, что тебе ещё предстоит, — произносит он в благоговении. — Что мне предстоит? — старается хоть что-то узнать наверняка Тэхён. Змееголосый замолкает и смотрит на Тэ пристально: — Предстоит испытание. И если ты его пройдёшь, то тебя ожидает самое блестящее будущее. Но… — внезапно замолкает он, опустив взгляд в пол. — Что «но»? — именно это слово кольнуло в сердце. — Твоя жизнь очень сильно изменится. — Как? — Ты ещё не прошёл испытание. Я не могу говорить о том, что ещё не произошло и не определено. Тэ тяжело вздыхает: — А если я не пройду это ваше испытание? Змееголосый не успел ответить. В дверь постучали — пришёл учитель пения. Мужчины поклонились друг другу, сменив пост возле Тэхёна. — Учитель, — поднял на Мастера растерянные глаза, — что за испытание мне предстоит? — А ты ещё не понял? — мужчина улыбается по-доброму. — Тебя будет слушать Верховный Говорящий, если ты понимаешь, что это значит. Тэхён опешил: конечно понимает! Кто же в их государстве может этого не понять?! — Тогда начнём наш урок, юноша, — достаёт костяную флейту Мастер, чтобы настроиться. — А почему никто не может запомнить моё имя? Только «юноша» да «юноша»… — Потому что твоё Истинное Имя лучше не знать. Судя по всему, тем, кто его знает, придётся давать клятву забыть его. — Я не понимаю… — едва не плачет Тэ. — Нам нужно петь. Юноша.➰➰➰
Тэхён думал, что не сможет заснуть после того, что ему удалось узнать. Но все было сделано так, чтобы он отдохнул перед важным днём. Опять был вкусный ужин, от ароматов которого мутилось в голове — невозможно устоять! После ужина он вышел прогуляться среди фруктовых деревьев, размышляя о завтрашнем дне. Он вслушивался в хруст гравия под ногами и старался успокоить мысли. Но вскоре на пороге, выходящем в сад, появилась очень красивая девушка в полупрозрачном одеянии. Тэхён забыл, о чём он собирался подумать, потому что не мог отвести взгляда от девичьего тела, которое почти не было скрыто. Он увидел всё: стройные ноги, пышные бёдра, украшения на талии, лобок, живот и грудь… Юноша даже не успел понять, красивое ли у девушки лицо, как его оглушила эта едва прикрытая нагота. — Мой господин, — мелодично сказала девушка, и Тэ понял, что это первый женский голос, который он услышал за все дни, проведённые здесь. И этот голос был прекрасен! Нежный, мягкий, влекущий, свежий, сладкий… — Мой господин, — повторила она, — тебя ждёт ванна. Нужно расслабиться и отдохнуть. И Тэхён пошёл на этот манкий голос, не в силах остановить свои ноги и мысли. Девушка постояла несколько мгновений, ласково глядя на приближающегося юношу, и повернулась к нему спиной. О, как же были прекрасны её ягодицы! Не отрывая взгляда от танцующих под поясным украшением округлостей, Тэ прошёл к наполненной голубоватой водой большой ванне. — Скажи что-нибудь ещё, — негромко попросил он. — Раздевайся, мой господин, — сказала она так, что у Тэхёна подкосились ноги. Но он разделся до нижних штанов, чуть задержав руки на поясе. И тогда девушка сняла одежды: медленно, красиво… Оставшись полностью обнажённой, лишь с серебряной цепочкой на талии, улыбнулась приглашающе и погрузилась в воду. Тэхён бестрепетно распустил штаны и, не скрывая восставшей мужественности, вошёл в ванну…➰➰➰
Утренний свет озолотил спину Тэхёна. Он перевернулся на бок, ощущая сладостное предвкушение чуда, волшебства. В покоях никого не было, но воспоминание о вчерашнем вечере наполнило его. В дверь тихо постучали. — Входи, — сказал он. Появился красивый слуга, принесший свежую одежду и приборы для бритья. Тэхён поднялся, не стесняясь наготы. Вчерашний день, начавшийся со встречи со Змееголосым и закончившийся встречей с девушкой, примирил его с неизвестностью. Он избран. К чему? — Сегодня узнает. Какое испытание нужно пройти? — Сегодня узнает. Что будет, если не пройдёт испытание? — Сегодня узнает… Один ответ. Так есть ли надобность мучать себя вопросами? — Доброе утро, юноша, — как обычно, через час после завтрака, вошёл Мастер пения. Тэ уже облачился с помощью слуги в одежды нежно-зелёного цвета с серой накидкой. — Доброе утро, Мастер! — Мальчик мой, сейчас мы разогреем твоё горло, и за тобой придут… — голос Мастера явно дрожал. — Я верю, что всё будет хорошо. — Господин, ваши слова пугают меня… — Нет-нет! Я совсем не боюсь, я волнуюсь, — улыбнулся пожилой человек. — Это так необычно, так божественно и возвышенно! Я буду там, на твоём испытании. Но ты не будешь меня видеть. Знай, я всей душой хочу, чтобы ты был признан именно тем, кто ты и есть. Я в этом уверен! Тэхён распахнул глаза и уже раскрыл рот, чтобы спросить ещё что-то, но Мастер приложил палец к его губам и накрыл ладонью свою диафрагму, показывая, что нужно делать дыхательные упражнения. — У нас не так много времени, юноша. Тэ покорно развернулся к открытым окнам в сад и стал повторять за учителем нужные движения. Вскоре Тэхён был совершенно спокоен и настроен на своё любимое занятие. Песни и распевки лились свободно и плавно. Ему казалось, что за эти пять дней настолько правильной работы над голосом под присмотром, наверное, самого лучшего Мастера голоса, он открыл в собственном тембре такие краски, о которых и не подозревал. Стук в дверь прервал их занятие, и дверь почти сразу отворилась — вошёл высокий красавец Сокджин. Мастер и Тэ замолчали и поклонились. — Ты готов, молодой человек? — высокомерно спросил Советник. — Да, мой господин, — не разгибаясь ответил тот. — Тогда следуй за мной, — сказал он и вышел из покоев. Тэхён успел лишь растерянно глянуть на своего учителя, получив в ответ ободряющий взгляд добрых глаз, и поспешил за тёмно-синей широкой спиной.➰➰➰
… И вот опять Тэхён остановился в центре Зала Голосов, куда его привёл Сокджин, чуть развернув в сторону неглубокого нефа. В нишах снова стоят Слушающие с чёрными повязками. Тэхён расправляет плечи и старается увидеть того, кто находится в сумраке. Оттуда появляется Сокджин и приносит чашу с питьём. Тэ делает буквально три небольших глотка. Советник негромко говорит: — Ким Тэхён, я желаю тебе удачи в испытании. Слушающие в Храме Ымсама готовы. И опять из ниш понёсся шёпот «Готов… Готов… Готов…» Покрывая этот шелест, из нефа раздаётся глубокий рокочущий голос: — Я слушаю тебя, юноша. Власть, сила, уверенность — всё в этом тембре. И никаких сомнений, что именно от обладателя такого голоса прозвучит самое веское слово. От него будет зависеть решение сегодняшнего испытания. И Тэхён запел — как они договаривались с учителем. Сначала "Песню Ветра". Затем полилась мелодия "Песни утреннего моря". Пока достаточно. Тэхён замолчал. Первым отозвался Сокджин, сделав несколько шагов к центру зала: — Твой голос стал ещё прекраснее, если это возможно. Тэ молча поклонился. — Спой с хором, юноша, — почти приказом прозвучал властный голос из нефа. Тут же из бокового притвора потянулась вереница певцов: друг за другом вышли двадцать два человека в тёмном облачении и встали полукругом за спиной Тэхёна. Он немного запаниковал: он не пробовал петь солистом перед хором! Ведь важно соблюсти баланс звука, а как услышать самого себя со стороны? А, будь что будет! — Что нам спеть, мой господин? — спросил Тэхён у Сокджина. — Праздничную Утреннюю молитву. Хор за спиной Тэхёна заколыхался. Солист начинает эту песню один, свободно выводя мелодию с несимметричным ритмом. На третьей строке его подхватывает хор — обычно в этом месте Тэхён, слушая Птицеголосых, чуть не плакал от потрясающего переплетения мелодических нитей. А сейчас ему самому нужно творить эту непревзойдённую красоту! Только бы не расплакаться… Он начинает… Так свободно! Так вдохновенно! Что за атмосфера в этом Зале? Песня сама собой льётся из уст одухотворённого красивого юноши, заставляя трепетать сердца Слушающих, наполняя счастьем голоса хористов. Тэ чувствует, что к глазам вплотную подступают слёзы, но — о чудо! — в его голосе звучит восторг! Тэхён закрывает глаза, не стесняясь серебрящихся на щеках солёных дорожек, а голос не теряет своей глубокой полнозвучности! Хвала Ымсаму! На высокой триумфальной ноте в унисон с хором Тэ завершает чудесную молитву. И ждёт. И опять он слышит, как падают в своих нишах на колени мужчины с завязанными глазами, но теперь к ним присоединяется хор. Тэхён зачарованно оборачивается на людей, благоговейно склонившихся в молитве. Через какое-то время голос Сокджин прерывает эту общую медитацию: — Благодарим всех во славу Океаноголосого Бога Ымсама! Вы свободны все, кроме… —… Иерэ, — заканчивает за него низкий властный голос из глубины нефа. — Его имя Иерэ.➰➰➰