Алисанна
Низкий рык драконицы внезапно привел девушку в чувства. Она устала гадать. «Чего бы он не хотел, пусть скажет сам». Перехватившие поудобней поводья руки более не дрожали. И страх отступил. Нужно было бы быть полной дурой, чтобы не осознавать мощь чудовища, притаившегося на песке. Но Алисанна прилетела не сражаться, и робкий настрой всадницы ничем бы ее дракону не помог. Наклонившись, обратилась к нему: — Lykirri, Terāxess | Спокойно, Тераксесс, — добавила,— Henujagon, avy līrit | постарайся, я прошу, — и плавно направила дракона вниз. «Милостивые боги, она ведь не могла стать еще больше?» Алисанна не знала, как давно ее ждал принц. Быть может, она уже пролетала мимо, не сумев заметить его. Даже опустившись ближе к земле, девушка могла различить лишь силуэт всадника. Конечно же, он стал выше. Она не имела ни малейшего представления, как выглядел теперь Эймонд. В темноте блеснула россыпь светлых волос, и, кажется, он повернул голову, провожая ее и серокрылого взглядом. Дракон под ее рукой кружил над землей, снова от нее отдаляясь. Оседлавший Вхагар Эймонд не спешил взлетать, давал ей фору? Что ж, Алисанна медленно выдохнула, огладила чешую Тераксесса и с силой потянула поводья на себя. Дракон взметнулся вверх. Она не оборачивалась, но по первым сотрясающим ударам воздуха стало понятно — он взлетел. Всадница не тешила себя иллюзиями об исходе этого полета. Разумеется, Вхагар была сильнее. Но оказалось, Алисанна знала о ее всаднике достаточно, чтобы предположить: «как можно скорее» — самая вежливая формулировка для «я хочу ответ сейчас», которую принц смог изречь. И она пришла. Того, что Эймонд помнил об Алисанне хватало, чтобы понимать: он заявил, что летит выше. И она проверит. А потому он ждал. Когда хлопки крыльев драконицы стали совсем близки, Тераксесс недовольно фыркнул и взмахи его собственных стали еще размашистей, но чем дольше они поднимались, тем менее частыми они становились. И девушка видела: ему тяжело. Они давно не летали так высоко и ни разу с тех пор как раны его затянулись. Облака расступились и остались позади. На теперь чистом, но все еще темном небе едва светила набирающая силу луна и поблескивали звезды. Всадники их не заметили. Алисанна отчаянно старалась сохранить хватку и удержаться в седле. Даже в теплых кожаных перчатках она почти не чувствовала рук, хлеставший ветер едва позволял открыть глаза. Тераксесс был не самым молодым драконом, возможно, менее грозным и кровожадным, чем его родичи, но достаточно большим, быстрым и сильным в полете. Однако равных Вхагар просто не могло быть. Казалось, что нагнавшая их древняя воительница едва прилагает усилия, только Алисанна довольно скоро поняла: размах ее крыльев слишком велик для быстрых движений. Должно быть, ей тоже приходилось нелегко. И все же, когда драконы, стремясь вверх, закружили вихрем и взревели, звуки, что издала Вхагар, напомнили Алисанне смех. Рывки Тераксесса стали все реже, он с трудом удерживал высоту. Решительный рык затих. Дракон подал жалобный голос. Всаднице приходилось слышать его раньше и он терзал ее сердце. Она натянула поводья в последний раз. Стало нечем дышать. Еще несколько взмахов серых крыльев и леди ровно, насколько могла, повела Тераксесса вниз. Спуск показался ей лишь тяжелей. Эймонд не остановился, поднимаясь все дальше ввысь. Голос его драконицы вновь сотряс небеса. Если у полета Вхагар был предел — Алисанне было его уже не увидеть.–
Приземлившись на песчаный берег, дракон приходил в себя. Спускаясь с него, девушка едва удержала равновесие. — Kirimvose | Спасибо. Давний друг сохранил тишину. Голова его под рукой пригладившей чешую всадницы мотнулась в неопределенном жесте, и Тераксесс глубоко выдохнул. Едва ли драконы знали слова, кроме команд, но она не могла не сказать. Даже на земле зверь не спешил расслабляться, оставался собран и напряжен, внимательно следя за небосводом и неторопливым, почти мелодичным спуском Вхагар. Алисанна продрогла до костей и никак не могла надышаться. Шум волн казался ей таким тихим, словно она сама в тот миг слышала мир через толщу воды. С трудом собирая мысли, девушка наблюдала за приземлением Эймонда. Соскочившему на землю принцу полет, похоже, дался много проще, или последствия он умело скрывал и, приказав что-то возмутившейся на его намерение уйти Вхагар, твердой поступью двинулся к Алисанне. Леди последний раз прижалась к Тераксессу, словно ища в нем поддержки, обернулась и шагнула принцу навстречу. Зверь едва заметил ее жест, сомнения всадницы ему были чужды. Все внимание дракона было направленно на вековое создание, притихшее на другом краю побережья у подножия скал. Алисанна благодарила всех богов за то, что этот берег был таким длинным. Размеренно ступая по песку, она успела отдышаться и прийти в чувства, и даже заметить, как преобразилась ночь. Девушка не знала сколько они провели в небе. Молодой месяц более не скрывали последние редкие облака, и лучи его света плясали в штормящем море. Ужасы тьмы отступали, но причина ее волнений приближалась лишь ближе. Черный плащ Эймонда шелестил на ветру. «Неужто в их столице остались ткани кроме зеленых?» Такой же черный кожаный камзол ладно сидел на его высоком и стройном теле. Рука покоилась на мече. Серебряные волосы, как и раньше собранные в полухвост, растрепались. Теперь они стали вдвое длинней и обрамляли лицо. Детская мягкость на нем пропала, а черты заострились. «Просто прекрасно, как будто пропасть между нами была недостаточно велика». Ко всему прочему он стал ужасно хорош собой. В паре шагов друг от друга они остановились. — Rytsas | Здравствуй, — голос иной, как и все в нем теперь. — Принц, — сочтя реверанс на песке опасной затеей, она поклонилась. Охватывая довольным взглядом звезды, Эймонд спросил: — Убедилась? — Вполне, — Ее своеобразное поражение девушку не смущало. Силу противника стоило признать. Но не попытаться совсем, как ей это виделось, было равнозначно тому, чтобы пошатнуть уважение Эймонда к ней. Если таковое еще имелось, видят боги, оно ей пригодится. Говорить с ним было странно. Светловолосый принц, что теперь стоял так близко, был родным и чужим одновременно. Когда-то они делили все помыслы и секреты, но теперь перед Алисанной стоял незнакомец. Ей предстояло узнать его заново. Если этот незнакомец не решит пролить еще немного драконьей крови. Словно угадав мысль: — Боишься меня? — Как любой в здравом уме, Эймонд, — она не знала можно ли теперь обращаться к нему по имени, в детстве он попросил сам, но Эймонд не стал исправлять. Мысль, что не покидала ее еще с замка, продолжала пытать разум. Алисанна запнулась, взгляд упал в песок, и все же добавила: — А мой брат… — Ты не он, — отрезал принц сразу. О ее злосчастном сражении с Солнечным Огнем он тоже молчал. «Не месть, значит. Так что?» — Зачем тебе это? Чего ты хочешь? — Тебя, — прозвучало так просто, но у Алисанны перехватило дух. Земля под ногами поплыла. Она сглотнула вставший в горле ком и неверяще посмотрела в его единственный глаз. Взгляд Эймонда был пугающе тверд, но ни ненависти, ни издевки в нем не было. Он смотрел спокойно, внимательно. Однако ее неверие, похоже, задело его, с некоторой долей раздражения принц продолжил: — Опасения, что тебе внушили… — Мне хватает своих, — перебила. В ответе теперь едва уловимо проскользнула печаль: — Пусть так. Но тебе незачем меня бояться. Ты мне не враг, если сама не решишь им стать. И то, что вероятно тебя страшит... — Эймонд остановился, подбирая слова, — это не шутка. Я не посмел бы. Я серьезен, Алисанна. И клятвы, что приносят в септе для меня не пустой звук. Я хочу взять тебя в жены и буду чтить, как жену, — принц вновь затих на пару секунд, прежде чем выдохнуть: — Если ты тоже того захочешь. — Если? — насколько ей было известно, требования не шли с примечанием «если». Его взгляд сверху вниз продолжал пристально изучать ее лицо. Алисанне стоило больших усилий не выдавать ворох эмоций и еще больших их осознать. Она окончательно перестала его понимать, а ее ожидания рассыпались одно за другим. Принц решил разбить их окончательно, прервав тишину: — Avy do dyni keso glaesot iderēptot daor. Ynot mirros epās mirre henujagon kostas si daorys ziry ōdrikilza jemot kivio ñuhe tepan. Ao pōntalo syt gaomoti iderēbzi. | Я не монстр и не сделаю этого против твоей воли. И я не стану мешать миру, уйдешь — ничего не будет, даю слово. Сделай свой выбор сама, — его голос звучал так верно, когда он говорил на валирийском. Словно именно так должно быть всегда. «Мир не при чем. Он пришел за тобой». Она не знала можно ли его словам верить. Непредсказуемости Эймонда в последние годы позавидовал бы сам Неведомый. Но Алисанне не дали выбора за семейным столом. А она больше не была маленькой девочкой с глупыми вопросами. Эта партия была сыграна сотни раз до, и не в силах Алисанны было ее правила изменить. Всадница знала, что однажды так и будет. Но вот он стоит перед ней и говорит: решать ей. Разумеется, он знал, какое влияние это на нее окажет, не мог не знать и, похоже, даже не пытался скрыть. Довольная ухмылка растеклась по хищному лицу. Она понимала все, что он делает, однако это не лишало его слов успеха. «Хорошо сыграно, Эймонд» — пронеслось у драконьей всадницы в голове. — Hae dāero valoti? | Кто-то летал выше? — с той же уверенностью махнул головой на небосвод. — Daor. Kesir gīmī. | Нет. Сам знаешь, — И она знала. И это показалось Алисанне так же по-древнему правильно, как его валирийский. «Права на дракона придется заявить» — леди Лейна сказала ей так однажды. Он заявил. Алисанна не слышала больше шума волн. Бегущее до того момента галопом сердце остановилось. И даже нахлынувший порыв морского ветра остался для нее беззвучным. Капюшон слетел с ее головы, а выбившиеся из косы пряди закрыли лицо. Девушка потянулась убрать их, но не успела. Теплая ладонь шагнувшего ближе Эймонда аккуратно заправила светлые локоны за ухо и на пару секунд задержалась у ее лица. Он опустил руку довольно резко и словно сам смутился своего жеста. Их разница в росте стала лишь более явной. Но смущение покинуло его лицо так же быстро, как появилось. Взгляд снова обрел силу, а голос твердость: — Ao ynoma dīnilūks? | Ты выйдешь за меня? Девушка не хотела врать ни себе, ни ему. Ее слова тоже не были пустым звуком, даже столь юные и далекие. В конце концов, Алисанна знала ответ еще до того, как первые взмахи крыльев Тераксесса подняли ее со склона Драконьей горы: — Kessa | Да.Эймонд
Вхагар, похоже, славно повеселилась. Всадник давно не помнил ее такой оживленной, однако по приземлении заметил ее усталость. Драконица широко разлеглась на песке. Сам Эймонд настроя его зверя разделить не мог. Сохраняя внешнюю невозмутимость, принц опустился на песок и решительно двинулся вперед, но в груди его отдавались тяжелые удары. В самых страшных фантазиях он не хотел рисовать, что было бы, не совладай он с Вхагар вновь. С первыми шагами Эймонда драконица подала недовольный голос. — Sesīr | Жди. Какой реакции ждать от Алисанны он не знал. И кто они теперь друг другу — тоже. Она ведь наверняка считает: он хладнокровно напал на Люцериса. Мать говорит, о нем разлетелась дурная слава бесчестного убийцы родичей. Эймонд даже не знал, что было бы хуже: это или слава глупейшего из Таргариенов, решившего сыграть с огнем. Он полжизни провел, ненавидя своих родственничков за нанесенные ему унижения, а как обрел силу, дурак, стал ничем не лучше их, поделом. Алисанна ступала навстречу, с каждым шагом принц все лучше мог ее разглядеть. До войны говорили, она стала прекрасной девой, и не соврали. Сейчас рассказы переменились, в самых страшных из них он слышал: она лишилась волос и пол-лица ее сгорело. Но вот Алисанна здесь и повзрослевшее лицо ее, теперь изящное в свете луны, не тронуто огнем. Валирийская кровь ее не обделила. Лишь под глазами леди залегли легкие тени, Эймонду захотелось стереть их самому. Ткань плаща покрывала девичью голову. «Может, правда? А впрочем, плевать». В разрезе летного камзола с искуссно расшитым красным драконом коротким бликом отозвалась сталь. «Хм, - довольно подметил, — заменила на настоящий». Он прежде не видел Алисанну в черном. Цвет их Дома, но девочкой она никогда не носила его. В паре шагов друг от друга они остановились. — Rytsas | Здравствуй. — Принц, — Алисанна поклонилась. Разумеется, как не подчеркнуть их принадлежность к разным теперь государствам. В детстве она без исключений добавляла «мой». Но договор еще не подписан. Охватывая довольным взглядом звезды, Эймонд спросил: — Убедилась? — Вполне, — он сам увидел куда больше, чем расчитывал. Тераксесс становился опасным зверем. Голос девушки, хоть и был тверд, казался почти безучастным. Но Эймонд видел: она вся собрана и натянута как струна. Замерла в ожидании, прямо как ее прижавшийся к земле дракон, что не отводил от них взгляда. Связь, которой он мог позавидовать. — Боишься меня? — Как любой в здравом уме, Эймонд, — ложь его вряд ли порадовала бы. Но и правда ударила ножом. Леди потупила с опаской взгляд, добавила: — А мой брат… — «Боги,нет». — Ты не он, — пресек без колебаний. — Зачем тебе это? Чего ты хочешь? «Она правда не видит?» — Тебя, — Эймонд ответил сразу. Алисанна подняла на него неверящий взгляд. Не ему ее винить, мало ли чем ее напугали. От мысли, что ей могла наплести ее королева или отец, желавший ему семи преисподних, он не смог сдержать раздражения: — Опасения, что тебе внушили… — Мне хватает своих, — перебила его. Остроте этих слов мог завидовать рыцарский меч. Но на дне светлых глаз, ему показалось, пыталась скрыться надежда. И принц посмел предположить: что бы ее ни пугало, Алисанна хотела, чтобы это оказалось неправдой. Однако если бы не ее слова, юноша никогда не заметил бы за ней волнений. Всадница держалась стойко и смотрела прямо. Не менее гордая, чем он сам. Принц выдал чистейшую правду: — Пусть так. Но тебе незачем меня бояться. Ты мне не враг, если сама не решишь им стать. И то, что вероятно тебя страшит... — Эймонд остановился, подбирая слова, — это не шутка. Я не посмел бы. Я серьезен, Алисанна. И клятвы, что приносят в септе для меня не пустой звук. Я хочу взять тебя в жены и буду чтить, как жену, — он вновь затих на пару секунд, прежде чем выдохнуть: — Если ты тоже того захочешь. — Если? — голос Алисанны на этот раз прозвучал куда громче. Его взгляд сверху вниз продолжал пристально изучать ее лицо. Похоже, его слова даже разозлили ее. Чего она ожидала, что он ей прикажет? Любой другой бы он, наверное, мог. Но она... Эймонд желал этого слишком долго, и не хотел разрушать доверие, которое ему только предстояло построить. Принц намеревался разбить ее сомнения окончательно: — Avy do dyni keso glaesot iderēptot daor. Ynot mirros epās mirre henujagon kostas si daorys ziry ōdrikilza jemot kivio ñuhe tepan. Ao pōntalo syt gaomoti iderēbzi. | Я не монстр и не сделаю этого против твоей воли. И я не стану мешать миру, уйдешь — ничего не будет, даю слово. Сделай свой выбор сама. Сказанное возымело именно тот эффект, что он ждал. «Королевская чета тебя, наверяка, не спросила». Самодовольная ухмылка растеклась по лицу, принц ничего не мог с собой поделать. Он видел, как Алисанна металась, все еще неспособная принять его слова. Но Эймонд не врал, а от того оставался уверен. — Hae dāero valoti? | Кто-то летал выше? — решился напомнить ей о причине их встречи. — Daor. Kesir gīmī. | Нет. Сам знаешь, — в ответе отдалось легкое недовольство на его нескромный вопрос. Нахлынувший ветер сорвал с ее головы ненавистную ткань, растрепавшиеся серебристые локоны скрыли лицо. Эймонд, злясь на саму мать природу за то, что посмела лишить его взгляда этих кристальных глаз, нетерпеливо шагнул к ней и потянулся убрать их за ухо. Алисанна смутилась и, кажется, вздрогнула. «Глупец!» Принц резко опустил руку, пожалев о внезапном порыве: «Не сейчас, не раньше, чем она даст ответ» . Ответ, который, как он с ужасом осознал, Эймонд мог и не услышать. Драконы не должны бояться, но война окончена, и он позволит себе эту слабость. Терпеть больше не было сил: — Ao ynoma dīnilūks? | Ты выйдешь за меня? — слова показались самыми истинно верными в его жизни. Взгляд всадника замер на Алисанне в ожидании. Он смотрел на нее, как на равную, коей ее считал. Эймонд прежде не знал, что голос может звучать с нежностью и силой одновременно: — Kessa | Да.