****
Карин застегнула пуговку высоких шортов, натянула поверх сетчатой футболки короткий топик и сорвала с гладильной доски теплую оливковую рубашку. Мама наблюдала за ее сборами молча. Карин чутьем впитывала ее недовольство и страх, однако ощущение причастности к тайному движению за кулисами деревни отсекало всепроникающую мамину тревогу и заряжало Карин незнакомой доселе уверенностью. Источником этой уверенности неким образом оказалась тихая Хината. Сама Карин бы и не подумала проситься на миссию такого уровня, но Хината пошла, и ей даже позволили. Значит, и она может пойти. Все будет в порядке. Они помогут отряду Анбу как сенсоры, она узнает кой-какую полезную информацию. А в бой вступать совсем не обязательно. Оставив рубашку распахнутой, Карин тщательно обмотала бинтами запястья, закрепила на бедре футляр для кунаев, на поясе за спиной — сумку. Ашитаба нервно теребила бахрому платка на плечах. Глупо было останавливать Карин. Шиноби всегда уходили на миссии, и эти миссии нередко шли об руку со смертью. Это каждый раз было тяжело, но сейчас, на утро после нападения, когда она едва не потеряла дочь, это было просто невыносимо. Она заставила себя улыбнуться. — Удачи тебе. Карин отряхнула с рубашки невидимые пылинки и посмотрела ей в глаза, серьезная и решительная. — Простите за опоздание! — задыхаясь, выпалила Карин. У западных врат ждала Хината и двое вчерашних Анбу в темных плащах с капюшонами. — Ты не последняя, — ответил Анбу. — Мы ждем пятого. Она не успела отдышаться, как за спиной мелькнуло присутствие. — Не… Неджи-нии-сан? — проронила изумленная Хината. Прибывший тоже принадлежал клану Хьюга. Он был чуть выше Хинаты. Бледные руки — все в бинтах и синяках. — Не того пятого, — проворчал Анбу в фиолетовой маске. — Ты не был заявлен на миссию. — Я получил разрешение от господина Хиаши и Годайме. Он протянул Анбу записку. Карин скривила рот, провожая взглядом волосы Хьюги, густым шоколадным потоком стекающие к пояснице. Едва сдержалась, чтобы не оправить свои колючие патлы. — Неджи-нии-сан… — смущенно бормотала Хинаты. — Простите, Хината-сама. Вы еще не бывали на таких миссиях. Вам нужна страховка. — Не бывала на миссиях? Ну и ну, — Анбу в медвежьей маске повернулся к товарищу. — Нам точно нужно брать с собой желторотиков? Ты и сам неплохой сенсор. — Приказ есть приказ. К тому же… Хлопнул подол светлого плаща. Между ними свалилась женщина и уперла руки в бока. Воскликнула бодро: — Сколько вас ждать, тормоза? — …с нами идет она, — закончил Анбу. Карин искоса рассматривала сетчатые шорты на мускулистых ногах женщины и полные груди, обтянутые сетчатой футболкой. Голени ее прикрывали щитки. Женщина оглянулась на генинов. — Кто еще не в курсе, мое имя — Митараши Анко! — она ткнула себя большим пальцем в грудь и оскалилась улыбкой. — К вечеру мы должны быть у места встречи. Выдвигаемся!****
Заросли рассекало гибкое змеиное тело. Раздвоенный язык с тихим шипением смаковал воздух и исчезал в пасти. Пахло землей и собратьями. Пригибались под брюхом глянцевые листки почвопокровных растений. Покачнулся перистый лист папоротника. Змей собрал свое тело кольцами и затаился в кустах. В десятке метров от него копошилась пара человечьих особей. Высокий скуластый мужчина качнул головой. — Все кончено. Девчонка мертва. На него в ответ слепо таращилась белая маска с жуткими провалами глаз. — Почему не принес тело? — Это не было обязательным условием. Верни моего сына! — Мужчина в ярости махнул рукой. Хвост стегнул его по плечу и вновь улегся на красную спираль в спине жилета. — Ты привел его? Отвечай! — Кохината Мукай. Я не чувствую в тебе истины, — бесцветно произнес голос из-под маски. Земля зашипела. Взрывы бахнули быстрой очередью. Трое генинов наблюдали с высокой сосны за клубами черного дыма. — Ты была права. Они отправили клона, — сказал Неджи. Карин поправила очки, с трудом заставив себя сдержать самодовольную улыбку. Полчаса назад они засекли противника, околачивающегося неподалеку от места встречи. Хьюга даже разглядели спрятанные под землей слои взрыв-печатей, которые враг заботливо прикрыл мхом и живой зеленью. Они были уверены, что этот человек и есть их цель. Но пределы взора бьякугана проигрывали широте ее сенсорного чутья. Карин раскинула сети сенсорики дальше и учуяла еще три очага. Один из них подозрительно совпадал с тем первым, ожидавшим у ловушки взрыв-печатей. Несомненно, ловушку готовил теневой клон. Они в ответ тоже не поскупились. На встречу с теневым клоном у ловушки пришел замаскированный под предателя Мукая змеиный клон Анко-тайчо. И по идее он должен был потянуть время… Карин прикрыла глаза. В черноте ощущения вспыхнули очаги: Анко-тайчо и двое Анбу широким кольцом смыкались вокруг засевшей в засаде троицы врагов. Враги не суетились. Спокойно смаковали победу, не подозревая о подступающем противнике. Не представляя, что их очаги ласкают своим мерцанием сенсорику выжившей девочки, а издали за ними наблюдают две пары всепроникающих глаз. — Он точно сдох? — спросил один из них. — Хочешь полюбоваться на его обгорелый трупак? — Все еще мозгую, не лажанули ли мы с этой подставой. У крысы из Листа был бьякуган… — он оттянул нижнее веко, демонстрируя товарищам свое воспаленное глазное яблоко. — Я б не отказался от апгрейда. — В том-то и беда, Дейдо. У него был. Гребаный. Бьякуган. Всекаешь? — Он не уложил бы нас троих, — отмахнулся Дейдо и неуверенно рассмеялся. — Если верить отчетам, — сказал третий, — он уложил бы и больше. — Ладно, — Дейдо поднялся. — Идем проверим. Может, глазик-то уцелел? — Для начала еще раз убедимся, что нет хвоста. Сенсор скрестил ноги, сомкнул кулаки в медитации. И подскочил на месте, как ошпаренный. — Фак! — Проблемы? — Трое. Мы окружены. — Им же хуже, — ухмыльнулся Дейдо. — Окажем им теплый прием. Сенсор поднялся. — Готовы? Построение: «Сандакураадо»! Они синхронно сложили печати. Лес незаметно замыливался, забивался холодной облачной дымкой. Их яркие силуэты утонули за разводами слабо сияющей чакры. Хината сосредоточенно удерживала печать, впиваясь бьякуганом в далекие очаги. — Неджи-нии-сан… Ты тоже заметил?.. — Да. «Отряд сенсоров! — откликнулась в голове мысль Анко-сан. — Как там дела?» Один из Анбу — тот, в фиолетовой маске — владел техниками разума и перед началом операции установил между всей их командой сеть ментальных каналов. «Чакра тонким слоем распределяется по воздуху, — мысленно ответил Неджи. — Радиус: около пятидесяти метров и продолжает расти. Будьте осторожны. Это какая-то техника». «Поняли», — подумала Анко и вытряхнула из мыслей отзвуки чужих голосов. Она пробежала еще немного, резко затормозила. Стволы деревьев терялись в густом тумане. Граница облачной дымки рассеянно перетекала в обычный воздух. Даже и не понять было, где в самом деле начинается тот тонкий слой чакры, о котором говорил Хьюга. Может, она уже внутри вражеской техники? «Здесь чакра очень рассеянна», — подсказал Неджи. «Дальше двигаться опасно, — заключил Медведь. — Пока мы не поймем, как работает их техника». «Беру это на себя», — ответила Анко. На призыв явились змеи. Свились в живые клубки и посветлели, обрели ее внешность. Две Анко, закинув руки назад, бегом ворвались в туман. Они успешно продвинулись метров на пятнадцать в глубину, когда дымка вспыхнула лиловыми отсветами. Змеиных клонов ошпарило электричеством, и те рассыпались прямо внутри облака. В обрывистых воспоминаниях клонов Анко померещились шары сгущенного электричества, пронзающие туман ветвистыми отростками. «Они создали среду для райтона», — мысленно передала она. И нервно прикусила палец. Сраные крысы из Кумо все-таки перехватили преимущество. Теперь вокруг них была площадь неприступного тумана. Анко запрокинула голову. Деревья, качаясь на ветру, почесывали макушками серое небо. «Я разберусь с этим». Из рукава выпал толстый питон, по ее воле обвился вокруг ствола и проворно пополз к вершине дерева. «Эй, Анко! — окликнул Яманака, словно очнулся от роли безмолвного передатчика. — Не рискуй!» «Все под контролем, ребятки». Анко прыжками взобралась на сосну. Впереди лежало дымное озеро вражеской техники. Верхушки деревьев выглядывали из него, но сами кроны и стволы утопли и напрочь скрылись от глаз. «Хьюга, где вражины?» Мысли малявок наперебой потекли в голову. Анко сопоставила их координаты со своим отточенным ощущением расстояния. — Готов? Питон свился пружиной, готовясь к толчку. Анко спрыгнула с верхушки и уперлась ногами в его плотное тело. Змей распрямился. Ее пулей вышвырнуло в воздух. Анко с выдохом обрушила на лес поток пламени. Огонь ударился в облачное месиво. Оскалился огненной драконьей пастью, ударил по земле хвостом. Туман всколыхнулся, расступаясь перед ней. Анко потянуло к земле. Мимо промахнули заросли. Она выбросила из рукава змею: та обвилась вокруг ветки дерева, и Анко вздернуло вверх. Как на тарзанке, она пролетела вокруг ствола, оттолкнулась от ветки и приземлилась. Тумана как не бывало. Где-то вверху чадила листва. Припав к дереву, сенсор наблюдал за ней из укрытия. Бешеная баба так внезапно разбила их строй… Лодыжку ужалило, и он зашипел, попытался стряхнуть с ноги змеюку. Гадина в него впилась мясистая, болотного цвета вся в крупных коричневых пятнах. Оторвавшись от ноги, она мигом скрылась в папоротнике. Место укуса жглось, словно открытую рану засыпало солью. Нога странно немела. — Эй! — шепнул он, заприметив неподалеку товарища. Дейдо не услышал. Принялся вдруг колошматить мечом папортник. В агонии зашипела змеюка. Дейдо оставил ее подыхать в траве и наотмашь отбил мечом кунаи. Грудастая сука в плаще свалилась на него быстрее, чем он опомнился. Меч высек искры из ее куная. Лезвие скользнуло вдоль клинка. Баба вильнула вправо и стукнула его пяткой в колено, сбила равновесие. Дейдо пригнулся, пропустил над ухом удар кунаем. Поставил подножку. Баба ловко переступила его ногу и встретила скрещенными кунаями новый удар меча. Дрожащими руками оттолкнула от себя клинок, отпрыгнула назад. Дейдо принял удобную стойку и перешел в атаку. Баба вскинула руку. Из рукава плаща вырвались оскаленные змеиные пасти. Дейдо на миг растерялся. Рубанул змеюк. Одна голова тяжело упала ему под ноги, но в плечи и шею уже впились ядовитые зубы уцелевших. Анко самодовольно ухмыльнулась. «Сзади!» — взорвалась безликая мысль Хьюги. Анко нырнула в сторону. Клинок распорол плечо и задел хвост. Опали срубленные волосины. Анко с разворота метнула кунай и пнула свежего противника в колено. Первый, борясь с болью и онемением от яда, завершал комбинацию печатей. «Черт!» В лицо ей ударил плевок грязи. Анко одним мазком сбросила с век ошметки густой теплой жижи. Перекинулась и в несколько прыжков разорвала дистанцию. Грязь зашевелилась на лице, словно рой насекомых. Устремилась к ушам, ноздрям. Свежий противник перелетел через поваленное дерево и бросился на нее с мечом. Анко слабо отбила меч кунаем. Черви набивались в нос. Анко сгребла с лица грязевых червей, судорожно глотнула воздух. Клинок врага заискрился покровом фиолетовой молнии. Она запоздало прогнулась в спине. Болью ошпарило грудь и живот. Меч глубоко распорол тело. Анко споткнулась, задыхаясь. Прижала локоть к раненой груди. Захрипела бурлящей в легких кровью и откатилась в сторону. Меч ударился о камень, выбил электрические искры. Противник вновь замахнулся. И время остановилось. Враг так и стоял в неестественной позе, не завершив удар. Анко хрипло дышала через рот, с ужасом ощущая, как черви закупоривают трахею, и черты лица убийцы сами собой запечатлевались в ее сетчатке. — Анко! — воскликнул Яманака. Он спрыгнул с дерева, в ужасе обозревая едва живую Анко, и застывшего над ней палача, скованного Кагешибари. «Это техника другого человека, — тронул мысли нежный голосок девочки Хьюга. — Он отравлен, но все еще в сознании. Слева от вас!» Анбу подлетел к коленопреклонному противнику, увязшему в змеином клубке, и вырубил его ударом в шею. Анко с судорожным воем втянула воздух. Плененный тенями противник повалился на землю: Медведь слегка придушил его техникой Кагекубишибари. Яманака протянул руки над Анко. Зеленое облачко чакры проникло в легкие. Медленно заросла пробоина. Анбу отвел одну руку, силой воли скапливая в точке концентрации своей чакры кровь из легких и затекшие в бронхи частички грязи, и повел их вдоль дыхательных путей к глотке. Анко согнулась, закашлялась. Выплюнула багровую от крови грязюку. Анбу протянул обе руки над раной на животе. Глубоко врезался, скотина. Распорол нежную жировую ткань грудей и легкое. Спасибо, что не желудок… Не было упреков. Он просто молча лечил, а Анко облизывала губы, грязные от земли и крови, и ее рваное дыхание понемногу становилось спокойным. Объявились генины. — Анко-сан! — воскликнул парень Хьюга. — Все под контролем, — ответил Медведь. Карин оглядела побоище. Двое бесчувственных противников. На них не было ни протекторов, ни боевой амуниции: всё бедняцкое тряпье и соломенные сандалии. Лишь оброненный меч и вонзившиеся в землю сюрикены выдавали, что здесь был бой шиноби. Она мельком глянула на Анко-тайчо и схватила себя за локоть. «Сейчас меня могли заставить… Если бы знали». Хорошо, что этот Анбу в фиолетовой маске умел лечить. Не хотелось вновь представать пред дилеммой: сохранить свой секрет целительства или жизнь человека. Эта Анко была ей чужой, но Карин признавалась себе, что смотреть за ее агонией и ничего не делать было бы невыносимо.****
Анко плотоядно облизнулась и провела у самой губы кунаем. Очнувшиеся от змеиного яда связанные пленники побледнели. Хината тоже. Она представляла, как эта женщина будет хладнокровно терзать тела пленных, упиваться их муками и капля за каплей выдавливать информацию. Ценнейшую информацию о том, где сейчас Сэйко — старший сын Кохинаты Мукая. И с каждой новой картиной истязаний, всплывающей перед ее мысленным взором, Хината невольно распахивала глаза все шире и шире. На плечо опустилась ладонь Неджи-нии-сана. — Хината-сама… Она качнула головой. — Нет. Все в порядке. Анко присела перед центральным пленником. Бледный лоснящийся от пота лоб врага прорезали глубокие морщины. Анко играючи прокрутила кунай на пальце, опустила к ногам пленного и аккуратно уперла острие в скрытые под одеждой гениталии. — Это ведь ты пытался меня придушить, говноед? Думаю, от одной половинки мы избавимся для профилактики — Анко, — сдержанно окликнул ее Анбу. — Чего тебе? — В этом нет необходимости. — Я вижу явную необходимость. Он оттеснил ее, положил руку на лоб пленного. — А, ну да… Ты ж читаешь мысли, — проворчала она разочарованно. Яманака выразительно заглянул в глаза допрашиваемому. — Не советую сопротивляться. Если я не добуду нужную информацию, ее добудет она. Он кивнул на Анко. Та оживилась. Подмигнула вражине. Карин поежилась. Мир взрослых шиноби был каким-то жутким. Смертельно опасным. Болезненно-мучительным. Садистски веселым. Или дело было только в этой Анко? Анбу молчал долго. Карин уже разлеглась в корнях дерева и вкушала рисовый колобок, когда он вдруг заговорил: — Парень больше не у них. Его продали… на черный рынок. — По частям? — Анко-сан! — прикрикнул Неджи. — Чего-о? — протянула она, как нашкодивший ребенок. И тут же придавила его ки. — Это жизнь, стажеры! — Где точка? — спросил Медведь. — В Такехоку. — Не слыхала о такой. — Отвечаю на твой прошлый вопрос: нет, не по частям, — сказал Анбу-менталист. — Продали целиком. Поскольку он сын Мукая, он был при продаже заявлен как потенциальный носитель бьякугана. — Тогда почему… — Да потому что потенциальный, — не выдержал один из пленных. — Толку продавать глаза, которые никогда не станут бьякуганом? А в пацаненке могут еще и раскрыться. — Эй! — окликнул его товарищ. — Та брось. Толку тихушничать по такой мелочевке. Они и так уже все прочли из башки Дейдо. Карин поднялась со своего насиженного места в корнях и подошла ближе к пленным, взращивая в себе уверенность задать вопрос. — Вы дали Мукаю заказ на джинчурики, — сказала она грозно: так ей, по крайней мере, казалось. Пленный молча уставился на нее. — Что такое это… «джинчурики»? — припечатала она тем же тоном. Пленный вдруг заржал. — Карин! — окликнул Медведь. Карин оскорбленно оглянулась на Анбу. — Что?! Мы их тоже поймали. Все могут спрашивать! Я ж не режу ему… — Погодь-погодь… Так ты правда не в курсах? — пленный все еще подхихикивал. Карин растерялась. — В таком случае, тебя, видать, и убивать смысла не было, — рассуждал он с веселостью. — Ненатасканный джинчурики — все равно что мертвый. Давно зародившееся осознание понемногу разворачивалось внутри Карин тугими свежими лепестками. Она схватила мужика за потные волосы и приставила к горлу кунай. Ее очки зловеще блеснули на солнце. — Ты слишком веселишься как для связанного, — сказала она могильным голосом. — Отвечай на вопрос, мудила! — Анко… — сокрушенно выдохнул Медведь. — Чему ты научила детей? Анко пожала плечами, уплетая свои онигири: — Добывать информацию? — Эй, хватит уже! Карин, — окликнул Медведь. Карин глубже вжала лезвие в горло пленного. Мужик с вызовом уставился ей в глаза. — Это ты. Ты — сосуд проклятого Девятихвостого Лиса. Позвоночник заледенел от неприятного холодка. Карин сглотнула. Разжала онемевшие пальцы и отняла кунай. — В каком смысле… сосуд?****
Нож с мягким стуком опускался на доску. Бело-желтые ломтики яйца ложились друг на друга. — Кушай, кушай. Внук стянул кусочек. — Так чего, дедуль? А если он правда без этого пьякунгана. Может, его… Он несколько раз стукнул ребром ладошки по столу, словно нарезал воображаемое яйцо. — Как всех? Дед рассмеялся, очищая новое яйцо от скорлупы, посмотрел на него поверх узких очков. Лоб его собрался жирными морщинами. — Это было бы позорно бездарной тратой ресурса, малыш. Он отложил яйцо. Собрал руки в замок. — Запомни. Любое додзюцу стоит на несколько порядков дороже обычных потрошков. Внук утянул влажный стебелек лугового лука и закусил им яйцо. — Даже если парень не пробудил глазки, он все равно несет в себе потенциал их пробудить. Его можно оставить до тех пор, пока они не проклюнутся. Или, — он развел руками, — за хорошую цену продать тому, кто поверит в его эксклю… эксклюзорность. Дверь выбило с петель. Доктор подскочил на табурете и панически пошарил ладонью по столу, нащупывая нож. Рука застыла в параличе. Он попробовал повернуть голову и посмотреть на руку, но шея закостенела, не двинулась. Сияющий дневным светом дверной проем заслонял силуэт в плаще. Анбу Конохи. Мимо него проскользнули двое. Глаза их, сплошь белые, не имели зрачков. Бледные виски вспучились венами. Доктор разинул рот, провожая их взглядом, покуда пускало поле зрения. Бьякуган. Чистейший. Уже пробужденный. К такому бы не возникло никаких вопросов! Деловой мозг, отринув опасность и страх за внука, уже сложил цену за каждый глаз. От баснословности насчитанной суммы закружилась голова. — Ха! Ха! Смуглый человек в красной майке вздрогнул и захрипел. Хината серией ударов перекрыла ему часть тенкецу. Столкнулась спиной с Неджи-нии-саном. Там, позади, опал другой враг. Неджи-нии-сан наверняка сумел воплотить вдвое больше ударов, чем она… — Хината-сама! — Да! Она тоже видела. Слева — холодильные ячейки с мертвыми телами. Среди них не было Сэйко. За дальней стенкой — ход в подвал. И там, за прутьями решетки, сжимался, обнимая колени, живой мальчик. Неджи-нии-сан выбил дверь. Часть треснувшего косяка отлетела вместе со створкой. Сэйко вскочил, машинально принимая бесполезную стойку мягкого кулака. И обомлел. Он узнал ее сразу, эту скромную девочку в мягкой толстовке. Хьюга Хината — драгоценная наследница главной ветви. Вены на ее висках исчезли. Неловко споткнувшись на отколотой плитке, она подбежала к решетке.