****
Наруто съехал по стволу кедра и отряхнул ладони. — Готово, даттэбайо! Саске стиснул зубы. Наруто развесил мишени так, что с базовой техникой сюрикенов попасть в них было попросту невозможно. Одну спрятал за скалой. Другую закрепил на обратной стороне ствола. Неудобно. Сложнореализуемо. Однако… Саске сам попросил брата создать ему препятствие. — Хе-хе, — Наруто довольно потер нос. — В эти ты точно не попадешь, ттэбайо! Это абсолютно… — он рассек воздух ладонью. — …абсолютно невозможно! Саске ухмыльнулся. — Посмотрим. Разумеется, Наруто ошибался. Ничего невозможного в этом не было. Итачи бы справился. Он с ходу вычислял траектории бросков, на глаз просчитывал углы промежуточных столкновений. Саске же приходилось оттачивать попадание в каждую мишень часами. «Ладно. Начнем с того за камнем», — решил он. Наруто отошел в сторонку, куда не долетали бы срикошетившие сюрикены, и пошуршал пакетом с орешками. — Иди-иди сюда, ено-отя! Енот подполз к нему, влез на колени и потянулся ручками к пакету. Обнаглел, откормился меховый. Привык, что пахнущий раменом человек — безопасная кормушка. Наруто сжал в кулаке орех. Пока зверек хватал его за пальцы, слюнявил и прикусывал руку, чтобы добраться до лакомства, он положил еноту ладонь на мягкую голову. Закрыл глаза. Попробовал отвлечься от ощущения крошечных лапок и зубов. Чакра устремилась к ладони и потекла в мозг енота. Цепкие пальчики ослабли. Вместо ладони енот принялся вылизывать ему запястье. Наруто поднатужился, пытаясь сохранить хрупкую нить концентрации. Но горячий влажный язычок, так щекотно ласкал кожу, что он не выдержал и захихикал. Поток чакры сбился. Подопытный мигом очнулся. Выскреб из кулака орешек, потер в лапках и схрумкал. — Слишком просто отвлекаешься, — упрекнул Саске. Два сюрикена столкнулись в воздухе. Один отбил кусок коры с дерева. Другой улетел в кусты. Наруто показал ему язык. — Бе-е, бе-бе! Сам по моим непопадаемым мишеням попасть не можешь, даттэбайо! Саске отер со лба пот. — Уже темнеет. Пора. Собрав оружие, они вернулись в клановый квартал. На столбах уже зажглись фонари. Мимо быстрым шагом прошли двое офицеров. Грубо выражаясь, они обсуждали какие-то свои полицейские дела. Благоухала ароматной выпечкой булочная. За стеклами вывесили рукописную табличку: «До конца дня скидка 20%!» Со всех ног пронеслись мимо трое малышей. Один юркнул в переулок. Другой спрятался за бочкой. Третий полез было на балкон по деревянному столбу, долез до половины и беспомощно соскользнул на землю. Наруто наблюдал за ними с добродушной ухмылкой. За ставнями родного дома горел свет. В прихожей у порога обнаружилась пара мужской обуви. Они с Саске переглянулись. — Отец?.. Дома с отцом пересекались редко. Тот возвращался поздно. Они привыкли сквозь сон ощущать его приход стуком дверных створок и приглушенными разговорами родителей. Если отец пришел раньше, это означало только одно: сегодня собрание клана. Родители ужинали. — С возвращением! — мама поднялась. — Вода еще греется. Садитесь пока поужинайте. Они опустились рядом за стол. Глотая слюни, Наруто смотрел на пиалу, которую отец держал в широкой руке, и слушал, как палочки глухо стучат о керамические бортики. Отец опустил пиалу и поочередно взглянул на них с Саске. — Как тренировки? Наруто распирало от гордости. — Я учусь гендзюцу, ттэбайо! Отец одобрительно кивнул. — Мы готовы к новым миссиям, — сдержанно сказал Саске. — Шисуи занят. Ближайшие недели ему будет не до вас. Если подвернется подходящая миссия, вы пойдете с другой командой и их наставником. Мама выставила перед ними пиалы. Рис с тушеным мясом и овощами. Блюдца с соусом. — Карин уже может ходить на миссии? — спросила она. Потянувшись было к палочкам, Наруто встрепенулся: — Хэ-э? А чего-эт она не может? У нее нога на прошлой миссии прям сразу прошла! Саске прищурился. Карин давно прогуливала совместные тренировки. У нее были какие-то особые занятия с матерью. Однако их мама, очевидно, знала что-то, чего не знали они. — В доме Карин взорвался газ, — объяснила она, подметив его замешательство. — Что? Так тот взрыв… — Это что, был дом Карин, даттэбайо?! — Наруто вскочил и уперся руками в стол. — Эй-эй, она жива?.. Мама кивнула. — Сядь спокойно, — распорядился отец. — Простите… — Наруто стушевался. Что-то в ауре отца всякий раз придавливало его, так что хотелось прикусить язык и забиться под стол. Внутри клокотала тревога за Карин и злость на родителей. Почему не сказали сразу?! Это ж их подруга, в самом деле! — Карин в порядке, — ответил отец. — Даже была в состоянии взять миссию. — Что?! — Думаю, сегодня вечером они должны вернуться. — Почему мы ничего не знали? — холодно спросил Саске. — Почему не взяли нас? Мы одна команда! Всегда хотелось, чтобы отец заметил его и оценил. Но сквозь трепет пред отцом с каждым годом все решительнее пробивала себе путь гордость. Саске чувствовал себя оскорбленным безразличием. Особенно сейчас. — Нужны были сенсоры, — отчеканил отец. — А об остальном… — Он остро взглянул на Саске: — Обычно товарищи по команде узнают такую информацию первыми из первых. Не думал, что я должен вас оповещать. Саске стиснул зубы и сжал кулаки. Отвратительнее всего было то, что отец прав. Они с Наруто привыкли держаться вместе. Карин всегда была как-то особняком. Не особо делилась с ними. Они даже не знали, где именно она живет. Несколько раз проходили мимо разрушенного дома, который разбирали строители, и даже не подумали… Он поднялся. — Ты куда? — спросила мама. — Ужин… — Саске, сядь, — приказал отец. — Мы не закончили. Тянуло развернуться и уйти просто в знак протеста, однако взгляд отца настолько потяжелел, что Саске пробрало холодным потом. Скрывая дрожь в коленях, он опустился обратно за стол. — Сегодня ночью собрание клана. Вы генины, а значит, имеете право присутствовать. Я представлю вас. Онемевшее сердце Саске гулко забилось в груди. Его принудили остаться не для того, чтобы отругать. Напротив, отец протянул им с Наруто руку, чтобы вытянуть на новую ступень. Увенчать статусом полноценных членов клана Учиха, имеющих доступ к сердцу клановой жизни. К собраниям.****
Сэйко обтерся грубым полотенцем и облачился в одежду, оставленную прислугой. Неловко собрал в хвост мокрые волосы. У выхода из душевой его ожидала девушка в переднике горничной. — Будьте добры, следуйте за мной. Сэйко разулся у энгавы и пошел за провожатой по галерее поместья. За стеклом в саду горел большой каменный фонарь на четырех ножках. Горничная отодвинула створку седзи и запустила его внутрь. Поднимаясь по широкой лестнице, Сэйко вдыхал запах этого дома: аромат благовоний и старого дерева. Девушка остановилась перед бумажной дверью и жестом указала ему зайти в комнату. На полу сидел мужчина в черной одежде. Рядом с ним — парень, который вместе с госпожой Хинатой спас Сэйко из плена. Его звали Хьюга Неджи. Сэйко опустился на колени и низко поклонился. — Благодарю вас за спасение и гостеприимство. — Ты все еще не можешь использовать чакру. Ведь так? Вздрогнув, Сэйко поднял голову. Активированный бьякуган мужчины в черных одеждах прошил его насквозь. Не отрываясь от созерцания, Хьюга произнес: — Неджи, блокаду можешь снять ты. — Прости меня, отец. Я не настолько хорош в фуиндзюцу. — Присмотрись внимательно. Печати подобного рода часто организованы таким образом, чтобы питаться чакрой узника-носителя. Ты можешь не знать фуин, но все равно увидишь ключевые питающие тенкецу. Они единственные активны. На висках Неджи набухли сети сосудов. Сэйко смутился и подавил глупый порыв прикрыться: уже две пары глаз сканировали его тело. — Я вижу, отец. — Если разом оборвать подпитку, печать рассеется. Попробуй. — Слушаюсь. Неджи поднялся и попросил: — Встань, пожалуйста. Сэйко подчинился. Неджи принял стойку, отвел назад руку и вдруг больно впечатал пальцы в его тело. Раз-два! Раз-два, раз-два! Сэйко запутался в ногах и стукнулся лопатками в дверь. Сердце колотилось. Внутри словно набухли пульсирующие узлы. — Готово. — У тебя получилось, Неджи. Осталось подождать, пока печать без подпитки рассеется. Сэйко тяжело выдохнул и стек на колени. У него больше не осталось сил выносить атмосферу этого места. — Простите, — выдавил он через силу. — Благодарю вас за все. Мне нужно домой. — Боюсь, дома тебя никто не ждет, — сказал отец Неджи. — Твоя семья уже несколько дней на допросах. Сэйко онемел от шока. «На допросах?» — Погодите, что значит… Он не успел закончить. Откатилась дверь и вошел старый Хьюга в белых одеждах. — Кохината Сэйко, ритуал пройдет завтра. Выспись как следует. — Вы не поставите ему печать, — перебил отец Неджи. — Как это понимать? — ядовито уточнил старик. — Отец… — выдохнул Неджи и стиснул в кулаках шорты. — Я не перечу вашей воле, господин старейшина. Мой долг — защищать главную семью и дом Хьюга. И все это окажется под угрозой, если сейчас пойти против воли Хокаге. — Хокаге не имеет власти над делами клана Хьюга. Не вмешивайся, Хизаши! — Мальчик не Хьюга. Вы не можете запечатать Кохинату, словно он один из наших. Даже если он унаследовал бьякуган. — Я не… — начал было Сэйко. Старейшина жестко перебил: — Он не просто Кохината. Он — сын предателя. Хьюга оказали честь этому ребенку, взяв над ним протекцию. Искренняя злость за отца прошибла Сэйко, разогнав онемение в теле и испепелив суеверный трепет перед главной семьей. — Да как вы смеете! Мой отец — шиноби Конохи. Он был рожден свободным. Не смейте оскорблять его! — Твой отец предал Коноху. Он скрыл существование бьякугана, пытался убить генина нашей деревни. И тень его предательства влачить предстоит не одному лишь тебе, а и твоей матери, и твоему брату. И всем остальным Кохината. Сэйко окаменел от ужаса и гнева. Это не могло быть правдой. Его отец бы никогда не стал… Старейшина повернулся к отцу Неджи. — Я понимаю истоки твоей солидарности, Хизаши. Но принимать решение не тебе. Хиаши уже говорит с Хокаге. Это в интересах Конохи: удержать бьякуган в стенах деревни. Будь покоен, все пройдет как надо.****
Хината уже бывала на этой кухне когда-то в детстве. Помнила запах жасминового чая и обволакивающее присутствие жены Годайме. Сейчас даже стыдно было вспоминать, при каких обстоятельствах. Отец с Хокаге заперлись в кабинете. Хината сгорала от любопытства, но все же была рада, что ее на такие переговоры пока что не брали. Воли опытных глав были слишком могучи. Хината не чувствовала в себе силы противостоять их схлестываниям. — Слу-ушай-слушай… — Наруто раскачивался напротив, ухватив себя за пальцы ног. — А ты с кем в команду попала? — Меня не распределили в команду. Я помогаю отцу и учусь у него. — Прикол! А тебе ну… — Он подался к ней и прошептал, прикрывшись ладонью. — Не скучно? Не стремно? Твой папаня выглядит жутеньким дяденькой. Хината робко улыбнулась. — Твой отец, Наруто-кун… тоже выглядит серьезным. Наруто уперся руками в пол и запрокинул голову. — Да-а, оба они хороши, даттэбайо! Хината пригубила чай. Где-то в глубине коридора резко откатилась дверь кабинета Хокаге. — Я разочарован нашей беседой, — послышался голос отца. — Последствия не заставят себя ждать, Годайме-сама. — Не нужно угроз. — Прошу меня простить. Хината торопливо поднялась. — Думаю, мне пора, Наруто-кун… Благодарю за чай! — Передам мамуле! Приходи еще, даттэбайо! Он белозубо улыбнулся ей на прощание. Хината вышла с отцом на улицу. Секции забора с гербами Учиха плавно проплывали мимо. Отец был в скверном расположении духа. Хината уже поняла: Хокаге отказал Хьюга в прошении вернуть под их контроль семью Кохината. В глубине души она радовалась этому. Хината видела, как страдал под гнетом неволи дядя Хизаши. Как переживал за сына. Люди имели право на свободу. — Всех Кохината уже собрали в главном зале, — глухо произнес отец. — Мы должны были объявить им, что они возвращаются под ответственность Хьюга. А теперь… Хината покосилась. Отец крепко сжимал кулаки, наверняка чувствуя, как сквозь пальцы утекает секрет бьякугана. — Отец Сэйко-куна — исключение, ведь так? — робко заметила Хината. — Скорее всего… ничего страшного не произойдет? — Как видишь, Хината, для катастрофы достаточно и одного исключения. Так что все эти проблемы нам предстоит решать, не имея никаких рычагов реальной власти. — Может быть, есть шанс договориться? — Кохината прекрасно знают, от чего избавились. По своей воле они ни за что не вернутся в клан. — Их можно понять… Спохватившись, она испуганно прижала кулак к губам. — Разумеется, — ответил отец. Хината удивленно покосилась на него. Отец остановился и посмотрел вверх. Давно истаяла лазурь солнечного дня. Звездный шатер распахнулся пугающей глубиной. — Мы все узники долга. Да, побочная ветвь живет под контролем главной, но нам не легче. Мы обязаны принимать решения наперекор сердцу и нам некого винить, кроме самих себя. — Так ли нужно беречь узы долга… — прошептала Хината. — Да, — жестко ответил отец. — Потому что слишком многое стоит на кону. Бьякуган — сила. Сила должна быть под контролем. Если она попадет не в те руки, враг мигом обратит ее против нас. Против наших семей. Нашей деревни. Наших близких. Слишком многое стоит на кону, Хината. — Я понимаю, отец. Они тоже поймут. Поговори с ними так, как ты говоришь со мной, и мы можем разделить ответственность все вместе. — Люди эгоистичны, Хината. Они послушают наши речи, согласятся с нашей правотой, но и себя в жертву приносить не станут. Блестящая влажная брусчатка мелькала под ногами. Хината шла, опустив голову, и ей являлись охваченные голубой чакрой сердца людей, до которых нужно было достучаться. Отец был прав… и неправ. Все-таки что-то они делали неверно. Отец принуждал подчиняться своего брата, мучая его печатью. Но Неджи-нии-сан всегда заботился о ней добровольно. Он защищал ее как брат, не как раб печати. Если все дело в физическом уничтожении бьякугана после смерти владельца, можно разработать новую печать, заточенную именно под это. Кохината согласятся, если печать не затронет их свободу. А верность при жизни… «Мы можем связать сердца любовью и заботой, — думала Хината. — Страх и угроза боли совсем не обязательны». Отец и старейшины не приняли бы ее путь. Хината была уверена: они посчитают его наивным и ненадежным. Но все же ей предстояло встать во главе клана Хьюга. И готовить основу под свои планы можно было уже сейчас. — Отец, — позвала Хината. — Прошу, позвольте мне провести эти переговоры.****
Вокруг замшелого каменного фонаря бились ночные мотыльки. Хиаши и старейшина сидели на энгаве, обратив свои взоры на собрание в большом зале. Хината не сказала ни слова о «Птице в клетке». Она предлагала сотрудничество. Совместные тренировки и помощь главной семьи. Техники подготовки к пробуждению додзюцу за столько поколений Кохината почти утратили. Хината обещала с этим помочь. — Ты рискуешь, Хиаши, — сказал старейшина. — Без поддержки Хокаге эта затея обречена изначально. А открытой наивности Хинаты они могут довериться. — И толку, если мы не сможем их запечатать? — Фугаку не хочет брать на себя ответственность за слияние кланов. Однако тесное сотрудничество с Кохината повысит нашу осведомленность. Нам нужны конкретные случаи пробуждения бьякугана. Тогда предложение Хокаге можно будет поставить иначе. Защитить секрет бьякугана — в интересах всей Конохи.