***
Известие о смерти Рейны было для меня неожиданным, как гром средь ясного неба, как волна-убийца посреди спокойного моря. Я сжала руку своего брата так сильно, что почувствовала хруст его костей и тут же отдернула, посмотрев на него. Он смотрел на мать и взгляд его выражал абсолютно ничего. Может он не понимает, что происходит, может он просто еще слишком маленький для того, чтобы понимать, что сейчас по замку бродит убийца. Он снова взял меня за руку. Его прикосновение к моей руке даровали мне спокойствие и стойкость. Что бы ни случилось, надо не подавать виду, что я сейчас в ужасе. Из вихря мыслей меня вытащил его голос. — Я слышал, как Эймонд что-то бормотал про Вхагар, может это он? — я даже рот открыла от удивления, почему ему приходит в голову такая нелепость? Да, отношения с принцем у моих братьев были не очень, но это еще не повод его обвинять, да и не припомню, чтобы в каноне он, будучи ребенком, был способен на убийство, — Я конечно не уверен, но Вхагар же должна была достаться Рейне, так как у нее не было дракона. И тут внезапно она умирает. Мама, это не может быть простым совпадением, тут должна быть какая-то связь, — я охуела, когда мой младший брат произносил все это со спокойным выражением лица. Я не ожидала такого от моего невинного милейшего ангела. И похоже не только я одна. — Сынок, ты уверен? Когда ты это слышал и почему молчал? — мама сидела на нашей кровати в помятом чутка грязном платье, это заставило меня ухмыльнуться. Надо же, а я и забыла, что после похорон жены Деймон решит трахнуть свою племянницу на пляже. Охуенный коктейль такой есть «Секс на пляже», думаю, он был бы их любимым. — В последнее время он ходил, словно в воду опущенный. Эйгон даже предложил нам пошутить над ним, сказал, что это развеселит его. Мы поймали свинью и нарядили ее в костюм дракона, а после сказали Эймонду, что поймали дракона. Он не понял, что мы хотели пошутить и разозлился на нас, — Люк опустил голову, будто признавая вину, — Он всегда хотел дракона, мы понимали это. Но похоже его желание было настолько велико, что он возжелал получить Вхагар. Я узнал об этом во время похорон. Я хотел извиниться перед ним и когда увидел, как он стоит в одиночестве на пирсе, когда нам никто не мешал — я рискнул подойти к нему. Мне оставалось до него совсем немного, как вдруг я услышал слова, которые он говорил так яростно, будто проклинал на свете все. — Мне хотелось кричать во всеуслышание «Не верю!». Почему Люк говорит такое? Это не его слова, это не слова канонного Люка. Эти слова слишком громкие, слишком четкие, будто он знает больше, чем говорит. — Он сказал: «Я заберу Вхагар и отомщу вам, вы все сгорите и истечете кровью», — Люк вскинул голову и посмотрел на маму перепуганным взглядом, — Он же не хочет убить нас всех, мама? Да, у нас плохие отношения с его семьей и с ним, но мы же не заслуживаем смерти, — перепуганные глаза наполнились слезами, а я думала о том, какая же я дура. Я притянула к себе рыдающего брата, пока мать шокировано переглядывалась с Джейсом, который был напуган не меньше нашего. Еще бы, не каждый день узнаешь, что твою кузину убили, а следом хотят убить и тебя. И как я только могла подумать, что он может соврать. Скорее всего, он принял это очень близко к сердцу, за что я его не виню. Мама, видя в каком состоянии мой брат, попросила нас не покидать комнату до выяснения обстоятельств. Сказала, что нас позовут позже, но вот когда это «позже» наступит? Никто в замке уже не уснет, пока убийца не будет найдет, возможно ли, что Эймонд убил Рейну, чтобы завладеть Вхагар? В каноне он не пошел на такой поступок, так почему тут он должен это делать? Тут есть какая-то не состыковка. И вот мы опять остались одни в леденящей тишине и раздирающем душу страхе. Я сглотнула ком, который накопился у меня в горле и крепче обняла рыдающего брата, беспомощно смотря на Джейса. Мне так хотелось получить ответы на вопросы, так хотелось понять произошедшее. Джейс так же беспомощно смотрел на меня, будто мое отражение. Глядя друг на друга, мы таяли в непонятных для нас событиях, растворялись, как снег на теплой ладони, превращаясь в чуть теплую, стекающую по пальцам воду. В его глазах отражались мои эмоции, будто он чувствует сейчас тоже самое, что и я, словно наши мысли едины и понятны только нам, как двум судьбам, родившимся в одно мгновение. Я молча протянула ему свободную руку, приглашая его в свои объятия. Хотя, я скорее была похожа на умирающего от жажды путника, который из последних сил тянулся к воде. В моих глазах жажда помощи, словно маленький мальчик способен что-то изменить, исправить все в мире, но я просила его быть рядом. И он внял моей просьбе. Это было так нелепо, как три маленьких человечка поместятся на одной кровати? И все же мы поместились. Так жарко и уютно, я чувствовала себя защищенной. Джейс укрыл нас троих одеялом, так что не было нужды беспокоится, что мы замерзнем ночью. Я была зажата между моими братьями, в объятиях спокойствия и тишины, будто ничего не было, будто весь сегодняшний день был кошмаром, который закончился в объятиях Джейса и Люка.Прости, но так вышло…
Я открыла глаза в Комнате. Непонятный голос взывал ко мне, он шел будто бы из глубины моей души, разрывая мое тело, просачиваясь в пространство, разрушаясь о стены моего сознания. От боли хотелось выть, но мой крик застыл где-то в горле, и я просто лежала с открытым ртом и пыталась хотя бы просто сделать вдох. Слезы текли по моему лицу, а дышать становилось нечем, будто кислород заблокировал мне к себе доступ. Краем глаза замечаю рядом с собой Черного духа, который равнодушно смотрел на меня. Про себя я ухмыльнулась, а он не изменяет своей традиции, наблюдать за моими страданиями из первых рядов, словно перед ним сейчас клоун показывает свой фирменный трюк. Интересно, почему именно я? Когда я почувствовала, что боль отступила и теперь могу дышать, то сполна насладилась такой роскошью, как воздух, попутно обкладывая Черного духа самыми грязными ругательствами, которые только знала. Было так обидно, что он называл меня чуть ли не спасительницей мира, но при этом не проявлял хоть каплю сочувствия ко всем моим страданиям. — Ты сказал, что события просто сдвинутся, но ты ничего не говорил про то, что что-то поменяется! — я не могла больше сдерживаться, находясь в Комнате, я дала волю эмоциям. Всю накопившуюся боль, гнев и страх я выплеснула из себя, как выплескивает фонтан воду. — Почему ты ничего мне не сказал? Что теперь будет? На что еще я повлияла? — Слез уже не было, остался только гнев. От меня так многого хотят, но при этом умалчивают такую важную информацию. Мне было так жалко эту девочку, которая не сделала ничего дурного, которая должна была прожить свою жизнь так, как это было в каноне. Я не хотела ее смерти! Я не знала, что произошедшее на похоронах приведет к ее смерти! — Долго ты еще будешь ныть? Случившегося не исправить, ты своим нытьем только усугубишь свое психическое состояние. Кстати о нем, оно у тебя просто в ужасном состоянии, — Черный дух не успокаивал, а наоборот делал все только хуже. Мне хотелось выть от отчаяния, от того, что Рейну уже не вернуть. Уже не переиграешь то, что случилось. — Ты ждала, что я пожалею ее или тебя? Моя дорогая, ты должна понимать, что на каждое твое действие есть противодействие. Ты должна относиться серьезнее к себе, к тому, что ты делаешь. Потому что второго шанса у тебя не будет. И помни свою цель, иначе я зря старался. Я лежала на мягкой уютной кровати. И хоть сон давно покинул меня, а энергия давно была на нуле — спать совершенно не хотелось. В мою голову лезли мысли о моем промахе, о том, чем все это могло обернуться для Люка, Джейса и моей мамы. Если бы Люк женился на Рейне, то смог бы укрепить свои права на Дрифтмарк. А теперь что будет? Моя мама должна стать королевой, мой брат наследным принцем, а Люк стать лордом прилива, а мое место рядом с ними. Я должна защищать их, потому что в мире много тех, кто хочет им навредить. Если так подумать, то смерть Рейны — это попытка навредить Люку, навредить моей семье. Кто-то знает порядок вещей и стремится его разрушить. Я должна найти его. Я должна остановить его. Я должна убить его.Получено задание: «Одинокий безумец»
Личность убийцы Рейны Веларион так и не установлена. Удивительно! Мы предлагаем вам разгадать эту загадку. Получите максимум удовольствия от прохождения!
Цель: Найти убийцу
Награда за прохождение: вариативно, + 500 опыта, + 12 к интеллекту, + 10 ко всем атрибутам , + 200 золотых драконов.
Штраф за провал: вариативно
Я не обратила внимания на выскочившее уведомление. В моей голове проносились мысли, одна ужасней другой. А что, если по моей неосторожности погибнет моя семья? Я не должна этого допустить. Мне так же нужно что-то делать с Визерисом, нам нужно больше времени, чтобы мы были готовы к удару. Визерис должен умереть тогда, когда мне будет нужно. Это жестоко, но таков порядок вещей. С этой мыслью я встала с кровати. Из-за слез все казалось мыльным, нечетким, но это мне не помешало разглядеть свет, который излучал экран компьютера. Если я хотя бы чуть-чуть изменю его судьбу, замедлю его смерть, то это даст мне время для того, чтобы придумать более четкий план, который приведет мою мать к победе без лишних жертв. — Эй, тебе выспаться надо, а не шататься, как зомби по огороду, — плевать я хотела на его слова, в моей голове созрел план, который я должна осуществить, — Да что с тобой такое? Мы так и не разговаривали после того случая, когда ты вдруг потеряла сознание, но ты после этого изменилась. Я тебя не узнаю! — А знал ли ты меня, чтобы такое говорить? -Помолчи, мелочь. Лучше скажи, знаешь ли что-то, что приостановит болезнь Визериса? Именно приостановит, а не излечит. Нам нужно выиграть время, тогда я придумаю что-то. Если события пойдут так же стремительно, как в каноне, тогда мои братья точно умрут. Джейсу и Люку нужно набраться опыта, обрести ясность ума, чтобы они думали наперед и думали головой, а не головкой. Ведь после их смерти моя мать сойдет с ума и погибнет. Пойми, я не собираюсь кардинально менять канон, я просто хочу, чтобы люди, которых я полюбила всем сердцем, жили в мире и гармонии, чтобы они обрели свое счастье. В этом нет ничего дурного. — Ты всегда была такой наивной? Повторю еще раз, на любое твое действие найдется противодействие, а это значит, что результат может быть любым. Где гарантия, что спасение твоих братьев не гарантирует провал твоей миссии? Твой провал равен концу света, пойми же ты! — его слова всегда пробуждали во мне что-то темное. Создавалось впечатление, что он пойдет на все, чтобы помешать мне и все ради чего? Ради мира, который черт возьми сам себя когда-нибудь загубит. — А где гарантия, что их смерть не равно моей смерти? Где гарантия, что если я опущу руки и дам случится канону, то обязательно выживу? Пойми меня, если хочешь, чтобы я выжила, то надо сделать все для этого. Если моя судьба родить обещанного принца, то ладно, я так и сделаю. Но я хочу, чтобы этот мир принял мои условия. Мне плевать на судьбу этого мира! Пускай хоть все передохнут, но моя семья должна выжить, любой ценой! — я пыталась донести это скорее до себя, а не до Черного духа. Да, безусловно, мне было плевать на весь мир, потому что ему было плевать на меня, особенно когда я нуждалась в его поддержке. Так что изменилось? На моем месте мог быть кто угодно, но счастливчиком оказалась я. — Мелочь, у меня есть один вопрос. — я замолчала, не рискуя сразу его озвучивать, но когда рубиновые глаза смотрели на меня так внимательно, что я даже поежилась, все-таки решила, — Что ты знаешь о некромантии? — Нет, я не планировала использовать ее на Визерисе, но если что-то пойдет не так, то я должна иметь при себе козырь, который смогу использовать, как выход из ситуации. — Так ты хочешь убить его и управлять телом или все же приостановить болезнь? — Первый вариант был неплохим, но все же у меня на зомби аллергия, да и неуважительно это как-то по отношению к деду. — С чего ты вообще взяла, что способная использовать магию? — Поверь мне, я знаю о себе больше, чем ты думаешь. И для деда нужно лечение, а некромантия так, для общего развития, — Он задумался, что очень сильно напрягло меня, а вдруг он не согласится и что тогда? — Прошу тебя, мне это важно. После смерти Визериса наступит война, в которой я скорее всего погибну. Мне нужно отсрочить его смерть и подготовить все для более безопасного восхождения моей матери на престол, а некромантия нужна, чтобы подстраховаться. Прошу тебя, помоги мне! — Ненавижу те моменты, когда нужно у кого-то что-то просить, я чувствую себя такой жалкой, что хочется просто оглохнуть, лишь бы не слушать все эти слова. — Хорошо, — его ответ застал меня врасплох, я думала, что он откажет, — Но ты должна мне будешь рассказать, что с тобой случилось, а я постараюсь что-то придумать, хорошо? — на миг я засомневалась, потому что помнила слова системы, но когда счет идет на время, то такие мелочи кажутся безразличными. Да и что может случится? — Я согласна. — Отлично. А сейчас, я прошу тебя, ложись спать и выспись наконец-то, — мне было так радостно от его ответа, что я не смела возразить. Завтра будет сложный день и мне обязательно нужно выспаться, чтобы противостоять всем невзгодам. И чтобы не произошло, я должна найти в себе силы посмотреть трудностям в глаза и уничтожить их.***
Утро выдалось тяжелым. Я все время где-то летала в облаках из-за сонливости. Но мне пришлось взять себя в руки. Пришлось сделать вид, что я в здравом уме и трезво мыслю. Когда король собрал нас всех в зале для выяснения обстоятельств, которые привели к смерти моей кузины, я была готова. Не могу поверить, что все из-за того, что моя мать рассказала ему о предположении Люка. У нас тут уже какой-то Суд присяжных намечается. Но я все еще не знала спросят ли что-то меня или будут в чем-то винить, но возникло ощущение, что я нахожусь в зале суда, ну или на защите диплома. Все уставились на нас, словно мы виновны. Они смотрели на нас, кто-то с презрением, а кто-то выжидал то ли нашего провала, то ли успеха. Среди всей своры людей я увидела его — Эймонда. Он стоял и держался за руку матери, а та с вызовом смотрела на мою семью. Рядом с ней так же были ее старшие дети — Эйгон и Хелейна, и если первый откровенно скучал, то Хелейна с любопытством смотрела на меня, будто впервые в жизни видела. Когда она поймала мой взгляд, то улыбнулась. Ее улыбка не была злорадной и не походила на ухмылку, нет, это была та самая улыбка, которой поддерживают человека, стараясь прибавить ему сил. Я улыбнулась в ответ. Мы стояли, как по обе стороны поля боя и просто смотрели друг другу в глаза. И в ее взгляде было столько эмоций и чувств, что ни одни слова в мире бы не передали всю их глубину. Ее мистические аметистовые глаза своим сиянием влекли меня, создавали тайный, невидимый никому кроме нас проход. Была ли она так красива раньше? Или может быть я не замечала очевидного из-за вихря событий? Так или иначе она была очень красивой. Интересно, какая на ощупь ее кожа? Может быть она такая же бархатная, как персик или нежная и гладкая, как лепестки чайной розы? Мне так хотелось это узнать, хотелось дотронуться до нее. Интересно, если я возьму ее за руку, то как она отреагирует: убежит, накричит, брезгливо отведет взгляд или же сожмет мою руку так же крепко, как и Люк? Вдруг ее губы начали что-то шептать. Что-то, что предназначалось определенно мне. Но тихий шепот, сорвавшийся с ее губ, был мне не понятен. Как бы я не старалась напрячь свои уши — ничего не было слышно. Даже отголоски поглотила тишина. — Люцерис, внук мой, расскажи мне то, что знаешь о том дне, — Визерис — старый и добрый король, который будет защищать мою семью до конца, которого, скорее всего, добьют Хайтауэры. Что бы не произошло на этом суде — победа будет за нами. Это понятная и очевидная для многих вещь. Меня интересует, как поступят с Эймондом. По сути, если он виновен, то ему полагается суровое наказание. Конечно же Алисента и Отто Хайтауэры будут делать все, чтобы этого избежать, но им не избежать суровой реальности. — Конечно, Ваше величество, — мне стоит поучиться стойкости у маленького мальчика, — Я, мой брат Джекейрис и принц Эйгон часто подшучивали над принцем Эймондом. Иногда наши шутки могли быть приняты за оскорбления, но я уверяю вас, мы ничего дурного никогда не планировали. В последнее время принц Эймонд стал странно себя вести, стал более задумчивым, все время вздрагивал от любого шороха и все чаще переставал обращать внимание на внешний мир, — Слова, которые слетали с губ моего брата, не были похожи на слова ребенка, я в очередной раз убедилась в этом. Разве он таким был? Его слова были так искусно сплетены, словно нити шелковой паутины, образуя причудливый узор. Красиво, но опасно. — Мы решили, что это все из-за дракона, которого у него не было. Мы с братом поделились своими опасениями с принцем Эйгоном, тот предложил взять свинью и нарядить ее в дракона. Принц Эйгон сказал, что это поднимет ему настроение, вот мы и поверили. Клянусь, Ваше Величество, никто из нас не хотел зла принцу! И вот во время похорон леди Лейны. Я хотел подойти и извиниться перед ним, он как раз отошел в сторону. Он стоял вдалеке от других, поэтому я и подумал, что извиниться перед ним и поговорить спокойно, чтобы нам никто не мешал — лучший вариант. Но стоило мне подойти ближе к нему, как я услышал, как он разговаривает сам с собой. Он сказал: «Я заберу Вхагар и отомщу вам, вы все сгорите и истечете кровью». Мне казалось, что это безумие, но его голос был таким зловещим, он был пропитан ненавистью. — Люк смотрел прямо в глаза королю, говоря твердо и уверенно. Иногда мне кажется, что передо мной стоит взрослый мужчина, а не мой маленький воробушек. Возможно я просто накручиваю себя и на самом деле все хорошо, как это обычно и бывает. Да, все хорошо. Мне не нужно думать о плохом, ведь он в любом случае не отвернется от меня. В зале воцарилась гробовая тишина. Все знали, что принц Эймонд был своего рода белой вороной, дракон без дракона. Никто и подумать не мог, что он способен на такое. Я смотрела на него и видела лишь урода, который сейчас жался к матери в поисках защиты. Он во все глаза смотрел на людей, которые кидали на него презрительные, полные ненависти взгляды. Да уж, люди переменчивы, как ветер. Даже в этой жизни я вижу это, но уже со стороны. Ярость Веларионов ощущалась настолько сильно, что кажется ее можно было пощупать. Мне их жаль, с начала одно горе, а затем вслед за этим еще одно. — Где доказательства? — Королева Алисента решила защитить своего сына? Похвально, но очень глупо, если учитывать то, как подозрительно все совпало. — Вы обвиняете моего сына, но у вас даже нет доказательств, я правильно понимаю? Да, он оседлал Вхагар, но это еще не делает его убийцей. — У него был мотив, а это о многом говорит. — Как-то странно это, не находите? — Деймон, который до этого стоял где-то в сторонке наконец-то подал голос, — Мой племянник оседлал Вхагар и какая неожиданность, в эту же самую ночь умирает моя дочь. Вообще ни капельки не подозрительно, да? — На него было страшно смотреть: яростный взгляд, который кричал о мести, руки дрожали и, мне казалось, что он вот-вот самолично придушит Эймонда. — Это все домыслы! Принц Люцерис явно ошибся. Он — ребенок, а детям свойственно ошибаться, — а ты готова стоять на своем, да? — Визерис, да сделай уже что-нибудь! Твоего сына обвиняют в убийстве, а ты бездействуешь! — Я даже не знаю какая великая сила способна заставить моего деда встать на твою сторону, дамочка. Но если он это сделает, то я обязательно помечу этот день в календаре. Визерис задумчиво сидел на троне. Перед ним стоял выбор, который ему было сложно сделать. Да, он понимал, что мотив есть, но без должных доказательств он, к счастью, ничего не сможет сделать. Сложно судить своего ребенка, особенно когда твои глаза застелены пеленой чувств, которые было сложно отбросить больному старику. — Моя жена права, Деймон, — его слова эхом разнеслись по залу, проникая в разум людей, которые не могли поверить в услышанное, — Нам очень жаль твою дочку и жаль, что все эти страдания свалились разом тебе на голову. Но пойми, без доказательств, все слова — остаются словами, — какого хуя, дед? У тебя на старости лет совсем мозги прогнили? Я не хотела смотреть на этих людей, больше всего на свете мне хотелось быть подальше отсюда. Правосудия тут явно не добиться, даже если бы доказательства и были. Какая же я глупая, когда подумала, что он встанет на нашу сторону. Все время забываю, что этот ублюдок — его сын. Что он бы сделал если Эймонд на самом деле был бы виновен? Да ничего. Чего можно было ожидать от этого гребанного деда, кроме как ненужной «доброты». — А почему вы молчите, принц Эймонд? — Корлис Веларион — глава нашего дома и, по совместительству, мой дед, хоть и не родной. Он задал вполне логичный вопрос, если так подумать. Эймонд ничего не сказал, когда его обвиняли, так почему на это никто не обратил внимания? — Может быть вам есть что сказать? — Лорд Корлис, мой сын напуган словами этого б… — Все в порядке матушка, — для меня его голос был противней писка комара. — Лорд Корлис, мне нечем ответить на эту клевету. Я никогда не говорил этих слов, возможно моему племяннику это приснилось, — он охуел? — Вхагар же признала меня своим всадником, так что мне не было нужды убивать вашу внучку, — он охуел. Мне так хотелось, чтобы сейчас внесли неопровержимые доказательства, которые бы растоптали в пух и прах всю эту самоуверенность, которую излучал этот надменный мальчишка. А ведь еще недавно жался к мамочке, как щенок к суке. — Вы намекаете на то, что мой сын лжет? — мама порывалась закрыть Люка, но тот лишь отмахнулся. Нет, мама, он говорит об этом прямо, буквально кричит об этом. Эймонд лишь ухмыльнулся, подтверждая ее слова. Его ухмылка буквально кричала «Я победил, сестра! Взгляни на меня! Я сейчас на вершине!». Это заставляло меня сжимать руки в кулаки от досады, скрипеть зубами от ненависти, сдерживать просящийся наружу крик. Мы проиграли.***
Мы шли по темному коридору. Мы вчетвером. В каждом из нас горел огонь мести, который отныне никогда потухнет. Смерть есть смерть, ты можешь принять этот факт или бороться с этим, но приняв второй вариант — готовься к последствиям. Я сильна в своей решимости, но порой я все же трушу. Не буду лгать, я просто боюсь последствий, боюсь, что если что-то пойдет не так, то я не смогу с этим справиться. Всем иногда приходится делать выбор, даже если этот выбор жестокий. Ты можешь злиться, махать кулаками, кричать и плакать, но выбор есть выбор, его приходится делать. И я его должна сделать. Сейчас. Сейчас, когда мы идем по темному коридору в полной тишине, следуя зову крови, когда боль, гнев, уверенность и страх сплелись в едино, у меня есть выбор. Странно, что покои принца не охраняются, возможно нас ждали и все это — очередная ловушка, в которую мы идем, как слепые кролики. Но мы все же шли, хотя здравая мысль в моем мозгу кричала мне, что мы не должны тут находиться, потому что выхода нет. И эта мысль права, но лишь в том, что выхода нет. Надо идти вперед, а все проблемы, которые меня ждут — это проблемы будущей меня. План был прост и надежен, как, мать его, швейцарские часы. Мы четверо должны как-то добиться признания от этого ублюдка, раз он не захотел говорить об этом прямо. Желательно конечно без драк, но случится может всякое, поэтому поножовщину исключать не нужно. Да, это не цивилизованно, но что поделать? Не мы такие, жизнь такая. Мы тихо, словно мышки зашли в его покои. В его покоях горела единственная свеча, которую видимо не так давно зажгли. Если он уснул совсем недавно, то он может сейчас быстро проснуться и тогда эффект неожиданности пропадет. Но юный принц спал так безмятежно, будто не он хладнокровно перерезал горло Рейне. Когда я вспоминала слезы Бейлы, душераздирающий крик Рейнис, отчаяние в глазах лорда Корлиса и Деймона, то мне хотелось ответить ублюдку за его выходку. Хотелось искромсать его на куски и скормить Вхагар. Хотелось убивать его и воскрешать, чтобы потом снова убить, и так раз за разом. — Просыпайся, ублюдок, — прорычала Бейла, нависая над спящим Эймондом, — Сейчас ты нам все расскажешь, — она резко схватила его за волосы и начала вытаскивать. Только что проснувшийся Эймонд испуганно вскрикнул перед тем, как оказаться на полу. Стоя на четвереньках перед нами, словно раб перед хозяином, я поняла одну вещь, глядя на него — он нам этого не простит. Но было уже поздно отступать. Люк поставил ногу ему на спину и с силой надавил. Жалко, что он весит недостаточно много для того, чтобы сломать ему позвоночник. Эймонд хотел было что-то сделать, возможно, что позвать на помощь, но Джейс с силой ударил ему ногой по лицу, словно по футбольному мячу. Послышался хруст и крик, но детям этого было мало, они принялись колошматить его, пока тот наконец-то не вырвался. Все произошло слишком быстро. Я вижу, как он тянется руками к небольшой вазе, которая стояла на прикроватном столике. Один миг, и эта ваза уже летит в сторону моего младшего брата и ударяется о его голову. Ваза разлетается на осколки, а из головы моего брата не переставая сочится кровь, нос также сломан. Брат покачнувшись упал на пол, однако он все еще был в сознании, что удивительно. Пиздец, куда я попала? — Люк! — я подбежала к нему и присела рядом, не заботясь о впивающихся в кожу осколки. Твою мать, дело принимает хуевый оборот! Его глаза смотрели в потолок, медленно мигая. В это время Эймонд наотмашь бьет по лицу Бейлу, та падает на пол, схватившись рукой за лицо, но принц не дал ей прийти в себя и опрокинул на нее столик, как раз перед тем, как Джейс толкнул его в стену и принялся бить не глядя. — Это ты! Это ты убийца! — кричал он, давящийся собственными словами. Надо что-то делать, иначе нам пизда. Давай же, детка, думай! Я оглядела комнату в поисках вещей, которые бы мне помогли, прокручивала в голове как бы все вывернуть в свою пользу. Но мой взгляд все еще возвращался к дерущимся пацанам. Да должен же быть выход! Выход есть всегда! И тут я почувствовала, как лежащий на полу окровавленный брат зашевелился и попытался встать. Его лицо было искажено в страшной помеси гнева и боли, а кровь делала его образ еще более зловещим. Почему-то я подумала, что именно так и выглядят маленькие психопаты, которые режут кошек, однако эту мысль я сразу отмела. Мой брат — хороший. Он поднялся с осколков и ринулся на Эймонда, который уже успел оттолкнуть Джейса и начать того избивать. Вдруг я заметила странный отблеск в руке Люка, и одновременно с этим моя рука нащупала какой-то особенно большой и острый осколок. Идея родилась сразу. Мои глаза следили за Люком, который замахнулся одновременно со мной. А что-то в этом есть, да? Мы будто проводили какой-то старый забытый всеми ритуал. Лезвие Люцериса Велариона оставило свою отметину на лице принца, словно любовница оставляет знак любви на теле своего любовника. Знак страстной мести, который стоил Эймонду глаза. И словно вторив действиям своего брата, осколок в моей левой руке погрузился в мою правую руку, проведя новую линию жизни от внутренней стороны локтя до самой кисти, вскрывая вены, заливая мое платье кровью. Я не понимала, что делаю, но ощущения были супер. Нет, не в том плане, что я сходила с ума по боли, дело было не в этом. У меня было такое ощущение, что я сейчас что-то закрепила в себе, будто подписала контракт. Это тревожило, но в то же время это наполняло какую-то пустующую часть меня чем-то новым. Осколок я бросила куда подальше и обмотав раненную руку платьем, под несомненно душераздирающий вопль принца, не теряя времени ринулась к небольшому сундучку, который стоял в двух шагах от меня. Пожалуйста, пусть тут лежит нож или что-то типа того, пожалуйста, твою мать! И черт возьми, как же я была рада, когда среди прочего барахла в виде вещей Эймонда, сверху лежал кинжал, который я тут же достала чистой рукой. Да, я сейчас поступала, как полная дура, но если сделать все правильно, то может быть пронесет. Я погрузила лезвие в свою рану и проделала тот же путь, который сделал осколок. Окровавленный кинжал я бросила ближе к Люку, который стоял над воющим Эймондом и обессилено упала на колени. И как раз в этот момент словно по щелчку пальцев вбежала стража. Картина перед ними предстала дикая. Разгромленная комната, в которой все вещи лежали верх дном, лежащая без сознания Бейла, которую придавил столик, весь в синяках и кровоподтеках Джейс и Люк с разбитым лицом стоит над воющим принцем, который держался за свое лицо, будто укрывая его от мира, будто это хоть как-то поможет ему. И я, которая была вся в крови и с распоротой рукой. Слезы потоком лились из моих глаз, превращая меня в какой-то водопад. Было больно и очень страшно, так что играть не пришлось. — Пожалуйста, Эймонд не виноват…