Weighing of the heart

      Темнота.       Тканевые повязки, хоть и окрашивали мир в ржавые цвета, всё-таки не особо мешали видеть. Сейчас же Сайно окружала полная и кромешная темнота.       И тишина.       Резкий свист — и стрела рассекла воздух в считанных миллиметрах от того места, где долей секунды ранее было лицо Сайно.       Успел. Едва-едва, но всё же успел. Теперь дело за малым — успеть ещё бессчётное количество раз, без права на ошибку, ведь противнику достаточно лишь одного его промаха.       И снова успел — не уклониться, но блокировать, чужое оружие осталось голодным, не дорвалось до крови. Отскочил, приземляясь в прыжке, высек наконечником копья искры из каменного пола. Камень удобнее песка, надёжнее как опора — однако не только для него, но и для тех, кто в него метит.       Если сосредоточиться — можно уловить еле заметное лиловое свечение перед тем, как противник атакует. Но времени сосредоточиться нет. Не хватает навыков. Опыта, знаний, сил. И времени.       Вот только вариантов тоже нет. Есть противники. Есть копьё. Есть простая и понятная необходимость выжить, а для этого необходимо победить. Поэтому — сосредоточиться. Если уж не на свечении — то на редких шорохах. Дыхание… Дыхания нет. Но есть шаги.       Порой проще вовсе закрыть глаза. Они почти бесполезны, попытки высмотреть то, чего нет, только отвлекают.       Тишина могла быть не только врагом, но и другом, если найти правильный подход. Сайно искал. Учился.       Временами даже находил.       Нашёл.       Сайно не считал себя великим мастером копья, атаковал топорно и неуклюже, но с достаточной силой и скоростью, чтобы достичь нужного результата. Чтобы отработать технику — нужно сперва выжить. У него получалось.       Когда последний из противников развеялся лиловым дымом — развеялась и темнота. Сайно вцепился в древко копья, чтобы не сползти на пол в центре одного из многочисленных залов храма.       — Впечатляющие результаты, дитя, — Германубис возник в нескольких шагах от него, и Сайно поспешно опустил взгляд. — С каждым днём всё лучше.       — Я едва не пропустил два удара, — возразил Сайно. Германубис порой мягко упрекал его в непоследовательности: не решался смотреть в глаза, зато спорить мог до хрипа. Сайно в ответ зачастую начинал спорить, чем невольно подтверждал его правоту. — Нужно больше практики.       — Всему своё время. Отдохни.       — Я ещё могу продолжать.       — Можешь, не сомневаюсь. Но в этом нет необходимости.       — Я ещё не заслужил право на отдых.       Германубис вздохнул, и песок вокруг него взмыл в воздух — невысоко, но заметно и демонстративно. Сайно невольно зажмурился, хоть до глаз и не доходило.       — Отдых — не награда, которую необходимо заслужить, — ввинтился в уши голос Германубиса. — Это естественная потребность. Я не буду создавать новых противников.       — Но я не могу впустую тратить время, — запротестовал Сайно. Он тренировался всё утро и большую часть дня, и, откровенно говоря, уже изрядно выбился из сил, но пока не достиг того результата, какого хотел… Кажется, песок осел. Сайно с опаской открыл глаза, на всякий случай прищурившись.       — До чего же упёртый… — покачал головой Германубис. — Я бы не хотел, чтобы ты свалился от усталости. Опять. Если всё прочее для тебя не аргумент — имей в виду, доведя себя до переутомления ты только сделаешь хуже, и надолго выйдешь из строя. Это попросту контрпродуктивно.       — Я не могу себе этого позволить, — повторил Сайно. С противниками или нет, ему следовало продолжать. В конце концов, время летело, и когда истекут отведённые ему пять лет, лучшее, что он сможет — хотя бы стать достойным сосудом. А не бесполезной оболочкой.       Сайно искренне надеялся, что Германубис всё же не мог читать мысли, но периодически в этом сомневался. Вот как сейчас, например. Очень уж давящим казался взгляд золотых глаз, укоризненный и тяжёлый.       — «Рабы должны быть хорошо накормлены, одеты и обеспечены ежедневным отдыхом во избежание бунта», — неожиданно холодно отчеканил Германубис. И мигом снова смягчил тон: — Не мои слова, постановление предпоследнего из царей Гюрабада. Так почему же ты сам относишься к себе хуже, чем тираны давних лет относились к рабам?       Сайно притих. Не хотелось признавать, но эти слова его зацепили. Сильно. Больно. Очень больно. Нет, говорить об этом Сайно не хотел. И думать тоже. Нет. Не сейчас. Может быть, потом. Может быть. Но точно не сейчас.       — Я мало что знаю о Гюрабаде, — выкрутился он. — Расскажете?       — Опять тему переводишь… — Германубис провёл ладонью по, э, морде. Кажется, Сайно снова его утомил. — Что ж, воля твоя — если тебе так претит отдых, замаскируем его под урок истории. Что думаешь?       Кажется, он не сердился. Временами Сайно думал, что терпение Германубиса по своей бесконечности могло соперничать только со звёздным небом и человеческой мерзостью. Наверное, сам Сайно, доведись ему иметь дело с таким вот… вторым собой, сорвался бы на десятой минуте. Ему явно не хватало той любви к людям, о которой говорил Германубис.       В том числе и к себе.       — Я… Иногда мне становится жутко от того, что вы рассказываете, — признался Сайно, заставляя себя не думать о… о слишком уж личном. — Что это всё происходило на самом деле. Но если вы рассчитываете, что я буду полезен в том, чтобы предотвратить повторение допущенных в истории ошибок, я ведь должен её знать?       — Вот ведь гиперответственный ребёнок, — посетовал Германубис, но посетовал беззлобно. — Нет бы попросил рассказать сказки и легенды тех лет, нет, подавай ему резню и каганатские распри.       Сайно стушевался. Кажется, его пристыдили? Ему следовало извиниться? Или это очередная из тех маленьких проверок на отстаивание своей позиции? Как вообще различать?       — Сказки мне уже не по возрасту. И от них мало толку… Разве нет?       — Никогда не знаешь, какие крупицы истины и мудрости могут быть сокрыты в историях, казалось бы, выдуманных от и до.       Германубис выдержал долгую паузу. Достаточно долгую, чтобы Сайно успел начать нервничать. Сильно. Сильнее, чем обычно. Наверное, всё-таки следовало извиниться?..       — Я шучу, дитя, — наконец, резюмировал Германубис, и Сайно титаническим усилием воли заставил себя всё-таки не сползти на пол. — Однако до падения Гюрабада мы ещё не дошли, да и, думаю, стоит припомнить более светлые страницы истории. Люди об этом, возможно, уже не помнят, но Красные пески знали немало прекрасного.

***

      Алхимический круг заискрил и погас. Снова. В семнадцатый раз.       Сайно перепроверил руническую вязь, исправил очередную ошибку. Для человека, который два года назад вовсе не умел читать, он, конечно, проделал большой путь — древнедешретские письмена складывались в витиеватые цепи, вполне даже связные и не бессмысленные. В целом — даже неплохо.       Но этого мало.       Да чтоб… Не получалось. Опять.       Ладно. Хорошо.       Достаточно просто позвать по имени. Это точно не сложнее, чем вывести многочисленные сети древних рун. Германубис говорил, когда эти формулы намертво врежутся в память — вовсе не будет необходимости их вырисовывать, достаточно просто визуализировать… Но до этого ещё как до стены Самиэля.       Германубис возник в нескольких шагах от него. Как всегда, мгновенно, как всегда, соблюдая дистанцию. За два года Сайно так к этому и не привык.       — Дитя, что-то случилось? Ты нечасто ко мне обращаешься по своей инициативе.       — Не могу понять, в чём ошибка, — нехотя признался Сайно, привычно опустив глаза. — Помогите, пожалуйста.       Германубис окинул взглядом его светящуюся писанину. Видимо, оценил количество ошибок, исправленных и оставшихся. Сайно устыдился.       — Должен сказать, я впечатлён, — задумчиво сообщил Германубис. Сайно невольно ощетинился. Едва ли Германубис его подкалывал, но, вообще-то они это ещё не проходили, только недавно удалось освоить хотя бы самые основы трансмутации, просто полез дальше, не дожидаясь дальнейших поясне… — Тише, дитя, не суетись. Не считая мелких погрешностей — ты вывел довольно сложную формулу, и вывел весьма неплохо.       — Но она не работает, — буркнул Сайно, отводя взгляд. Всё-таки не подкалывал.       — Как я и сказал — «не считая мелких погрешностей». Не могу не восхищаться твоим упорством в попытках самостоятельно найти решение, однако, возможно, хотя бы на третьем часу поисков стоило всё же попросить о помощи. В этом нет ничего дурного. Тем более, материал объективно непростой.       Ну, и на том спасибо, что ли.       — Я не хотел вас отвлекать.       — Отвлекать от чего, дитя? За прошедшие века я успел пересчитать все каменные блоки и трещины на них, и каждую из воссозданных в этой обители книг я помню наизусть. Им моё внимание ни к чему. У меня всегда есть на тебя время.       Сайно нервно сцепил пальцы в замок. Германубис не любил, когда он начинал извиняться, поэтому оставалось разве что неловко молчать и сверлить взглядом пол. Ну и вообще…       — Что ж, давай разберёмся с твоими рунами, — смилостивился Германубис, и Сайно мысленно выдохнул. — Алхимические формулы — язык, на котором ты говоришь со вселенной. И ты напутал с порядком. Некритично с точки зрения лингвистики, но из-за этого не складывается логическая связка процессов дезинтеграции и воссоздания.       — Почему вселенная такая придирчивая, — проворчал Сайно, наблюдая как по команде Германубиса в его многострадальной рунической белиберде меняются местами несколько символов. Алхимический круг немедленно замерцал мягким голубым светом, подтверждающим готовность к использованию. Захотелось взвыть от досады. Порядок! Порядок трёх символов! — Серьёзно? В этом всё дело? Почему так?       — Я ведь объяснял тебе концепцию Ирминсуля? — по взмаху руки Германубиса по стене побежали серебристые линии, складываясь в изображение мирового древа. Сайно очень любил, когда он вот так… иллюстрировал то, о чём говорил. Было в этом что-то сказочное. — Он хранит память обо всём, что когда-либо происходило в мире. И любые изменения проходят напрямую через него.       — То есть алхимические тоже? — Сайно перевёл взгляд на мерцающий на полу алхимический круг и обратно на изображение Ирминсуля. Коснулся края выстраданной формулы — гранит послушно поднялся волной, похожей на стену Самиэля. Сайно видел её всего раз… Да какая разница. Сработало. Сработало же!.. — Напрямую — это как?       — Любое алхимическое преобразование базируется в первую очередь на твоих знаниях. Проводя какую бы то ни было трансмутацию, ты, по сути, сперва отправляешь запрос на изменение записи в Ирминсуль, — возле серебряного древа появился маленький человечек и воздел руки к условному небу. — Если запрос — он же формула — составлен правильно, происходит перезапись существующего положения вещей. Свинец становится золотом, горстка черепков собирается в вазу, нарисованная птица взмывает к облакам, гранитные плиты поднимаются шипастой стеной, чтобы оградить от врагов. — От человечка к древу устремилась серебристая нить, обвилась вокруг ветвей и, разделившись на многочисленные лучи, направилась обратно. — Допусти ошибку — и Ирминсуль либо вовсе тебя проигнорирует, и это в лучшем случае, либо выполнит всё, как было записано… И последствия могут оказаться довольно неприятными.       — То есть я должен быть благодарен, что Ирминсуль просто не захотел реагировать на мои ошибки? — Сайно неволько хихикнул, когда человечек на стене схватился за голову и начал бегать кругами, уклоняясь от метящих в него молний. Германубис, видимо, заметив его реакцию, улыбнулся.       — Либо он просто демонстративно не понял, что ты от него хочешь. Возможно, у него скверный характер, как знать.       «Древо мира со скверным характером». Это объяснило бы очень многое.       — А энергия? Когда вы объясняли мне азы, вы говорили, что нужно чем-то питать трансмутацию.       — Как всегда хороший вопрос, дитя, — Германубис оглянулся по сторонам, нарисовал в воздухе руну — и гранитный пол приподнялся, формируя подобие кресла. Ну да, ну да. «Когда формулы врежутся в память». Удобно. Правда, наверное, не везде применимо, кому понравится, когда им искажают пол или стены. Сайно, впрочем, предпочитал сидеть на полу — привычка, от которой Германубис второй год пытался его отучить. Пока безуспешно. — Разумеется, чем масштабнее проводимое преобразование, тем оно энергозатратнее. Помимо знаний и материала для трансмутации необходима энергия для её проведения, не хватит хотя бы чего-то одного — может пойти рикошет. Для проведения мелкомасштабных трансмутации зачастую достаточно сил самого алхимика, для более существенных — необходимы внешние источники. Такие, как, например, первородная смола. Она же, к слову, играет роль весьма недурного катализатора. Но, как ты можешь догадаться, достать её непросто. А для чрезмерно амбициозных, особенно для тех, кто изучает кхемию, смолы недостаточно, поэтому алхимики тысячелетиями ищут философский камень. Твоей безопасности ради уточню, дитя — не ищи. Не нужно. — Германубис в мгновение ока посерьёзнел, и Сайно невольно выпрямил спину и задержал дыхание. — В попытках его найти люди платили жизнью, и ладно бы ещё, если бы только своей — в итоге всё равно ничего не достигая. Ничего хорошего, по крайней мере.       Сайно прикинул, для какого рода трансмутации мог бы пригодиться легендарный неисчерпаемый источник энергии.       — Вы слишком высокого мнения обо мне, если опасаетесь, что мне может понадобиться философский камень.       — Не скажи, дитя. У тебя незаурядные способности к алхимии. В былые времена я рассматривал бы тебя как кандидата в придворные алхимики, так как уже в самом начале пути ты показываешь такие результаты.       Сайно оглянулся на покорёженный пол. То есть это что-то впечатляющее? По крайней мере, для первого месяца изучения алхимии… Может, он всё-таки к себе слишком строг?       …да нет. Вряд ли.       — Вы просто пытаетесь меня подбодрить, верно?       — Отнюдь. И я точно не хочу навести тебя ни на какие дурные идеи, но и душить твой потенциал из опасений также не считаю разумным. Буде возникнет такая необходимость, я обеспечу достаточное количество энергии для практически любой трансмутации, так что не лезь в те дебри, из каких мне не удастся вытащить тебя в целости и сохранности.       От человечка на стене осталась горстка пепла. Ну, о том, что бездумное использование алхимии может быть опасным, Сайно и так знал. Но предупреждение всё же принял к сведению.       — Я… я запомню. Спасибо.       — Не стоит благодарности, дитя. Повторюсь, ты меня впечатлил. Для меня уже давно не новость, что ты весьма одарённый во многих сферах, однако всякий раз, когда ты обнаруживаешь новые грани талантов, я вновь и вновь думаю, что мне с тобой очень повезло.       Сайно нервно сглотнул. Германубис не так уж редко его хвалил, если задуматься… Но привыкнуть к этому было невозможно. Да и поверить, на самом деле, тоже. Не то чтобы Сайно сомневался в правдивости или искренности его слов, но одно дело — понимать что-то, и совсем другое — принимать это. С Германубисом так было… во всём.       — Раз… — Сайно замялся, размышляя над формулировкой. — Раз вы считаете, что у меня получается — посоветуете, в каком направлении мне идти?       Взгляд Германубиса всегда ощущался как нечто почти физическое, неизменно вызывая неловкость.       — Так как базовые преобразования ты освоил и уже побежал дальше — не отводи взгляд, дитя, я тебя не ругаю, — я бы посоветовал малость притормозить и в первую очередь изучить защитные руны и круги.       — Почему в первую очередь? — озадачился Сайно. От кого ему здесь защищаться, если в окрестностях храма разве что лисички и бегали, и даже скорпионов с крокодилами можно было найти разве что в самой дальней точке, ленивых и ни на кого не нападающих. Ну, и рыба, да… Но защищаться от рыбы Сайно не видел смысла, иглобрюхи вообще неагрессивные. И вкусные.       — Дитя, подумай. Я знаю, ты умеешь, — А. Ну да, конечно. Есть же ещё внешний мир. Сайно там давненько не бывал, но вряд ли там что-то существенно изменилось. — В любой ситуации твой главный приоритет — обеспечить собственную безопасность, копьём ли, рунами ли. Только после этого можно думать обо всём прочем. Будь то помощь другим, долг, обязанности, что угодно. Надеюсь, тебе никогда не придётся попасть в ситуацию, в которой приоритеты сместятся.       Сайно задумчиво кивнул. Логика в этом точно присутствовала… К тому же, по идее, защитные руны не должны быть такими уж энергозатратными — после некоторых преобразований Сайно чудовищно клонило в сон. Хотя, может, это не из-за алхимии, а из-за возраста — за последние полгода Сайно немного вытянулся и спать хотел почти постоянно. Защитные и защитные, выучится, это дело принципа.       — А существуют телепортационные круги? — Сайно решил ловить момент, пока Германубис был готов отвечать на его вопросы. Вернее, он почти всегда отвечал, но мало ли когда ему надоест, а алхимия — это интересно. — В книгах я ничего не нашёл.       — Существуют, — отозвался Германубис. Хвала его терпению, наверное, будь Сайно на его месте — сам себе уже надоел бы. — Однако они весьма небезопасны для людей. Энергозатратны до крайности, покрывают возмутительно небольшие расстояния, при перемещении есть риск… скажем так, переместиться неполностью. По моему мнению — сплошные недоработки, и я предпочёл бы, чтобы ты не рисковал. Возможно, поэтому люди по сей день не могут разобраться с точками телепортации. С чем связан твой вопрос? Ты хотел бы побывать в каком-то определённом месте?       — В каком-то конкретном… Не знаю. Не задумывался, мне и здесь нравится, — растерялся Сайно. Вопрос с подвохом? Или нет? Германубис ведь не подумал, что он намеревается сбежать? Да и куда… и зачем. — Но, в общем-то вопрос именно с обителью и связан — как она работает? Вот с точки зрения перемещения. Это тоже алхимия или другой тип магии?       — Сама обитель к алхимии отношения не имеет. Насколько мне известно, ближайший аналог — адептальная магия, какая в ходу в Ли Юэ, — что же касается перемещения… — Германубис обвёл взглядом просторный зал, один из многих в здании храма. — Река течёт в одну сторону, дитя, и с этим я ничего не могу поделать. Это место привязано к гробнице — здесь я его создал, здесь оно и останется до скончания своего существования. Я могу переместиться сюда — и переместить кого-либо вместе с собой, раз уж на то пошло, — из почти любой точки Песков и не только, однако единственный выход из обители находится близ того места, где мы с тобой впервые встретились.       Сайно задумался. Осмотрелся. Оценил обстановку. В целом…       — Звучит здорово.       — Ты так считаешь?       — Угу, — Сайно вывел на полу простенькую трансформационную руну, одну из тех, которые в первую же неделю отработал до скрипа, — и гранит собрался в… во что-то, в чём при очень большом старании и богатом воображении можно было углядеть силуэт храма. — Возможность всегда вернуться домой. Откуда угодно, когда угодно. Мне кажется, это важнее и ценнее, чем перемещаться куда угодно ещё, даже если туда очень надо.       Германубис поднялся на ноги — Сайно пришлось неудобно задрать голову. Ну почему он такой высоченный?.. Не то чтобы Сайно так уж напрягало, когда не него смотрели свысока, он к этому давно привык, а с Германубисом чисто физически иначе быть не могло, но шее от этого не легче.       — Когда-нибудь у тебя будет место, которое ты сможешь считать домом. Не временным, а постоянным. Настоящим.       — Это пророчество?       Германубис усмехнулся, обнажив острые зубы.       — Это обещание.