Дракон-консорт

Мастер над войной — непостоянная в советах должность для очень специфических решений. В ней нет нужды, когда жизнь в королевстве течёт мирно, но в случае сражений это пост главного стратега. И важный, и достойный пост. — Или тебе удобнее стать моим десницей? — после короткой паузы интересуется Рейнира с явной готовностью и на такой расклад. Вот! То, до чего за двадцать шесть лет правления так и не додумался Визерис: хотя бы предложить сам пост десницы. И даже во время встречи в Дрифтмарке после Пентоса не догадался позвать в столицу не на место при дворе, а на самую важную должность малого совета. Рейнире, чтобы сделать это, понадобилось всего четыре дня. Что ж, она, по крайней мере, ценит родственные связи и видит нужды государства куда яснее. — Десницей лучше сделать Корлиса Велариона, — проникнувшись услышанным, вслух возражает Деймон. — Он уже был мастером над кораблями у Визериса. Сейчас роль флота больше, и положение его командующего должно быть выше. — Согласна. Так и поступлю. — Должности мастера над войной мне достаточно. Вполне дополнит то, как ты меня тут назвала ещё. — Она тебе подходит. — Напутственное слово, королева? Рейнира медлит всего мгновение и делает короткий шаг навстречу, глядя в глаза: — Просто посади меня на Железный трон. — Срок в две недели тебя устроит? — Да. — Тогда готовься, — обещает Деймон, уверенный, что это и разумный, и предельный срок. В конце концов, у него есть продуманный за шесть лет жизни на Драконьем камне план действий и плюс один дракон. — Если получится, ты сможешь взять меня прямо на нём, — внезапно говорит Рейнира и, замерев, кажется, сама слегка пугается своей идеи. Отвлёкшись от приятных мыслей о грядущем успехе, Деймон морщит лоб, скользит взглядом по её телу, отмечая расширившиеся чёрные зрачки, прерывистые вздохи, лёгкий румянец на щеках и ладони, нервно гладящие плотную ткань платья. Затем с сомнением смотрит в глаза и слышит дополнение: — В день клятвы верности. Да, этот молодой дракон не отступает. Бросает вызов, идёт до конца, и горе тем, кто помешает. Деймону лишь любопытна подоплёка прозвучавшего предложения, хотя он думает, что определил причину верно. — Не «если», а «когда». Мы непременно это сделаем, Рейнира. Она едва заметно выдыхает, опускает плечи, потирает руки: — Отлично. И улыбается немного неуверенно, будто на этом всё. Но нет, мимо ушей так просто Деймон это предложение не пропустит: не из-за смелости и красоты замысла (в конце концов, на Железном троне он не единожды сидел, хотя и никого не трахал, так что займётся этим с удовольствием), а всё из-за занятной подоплёки — ложного представления о его целях и интересах. И если брату это он прощал, то у жены считает лишним. — Ты заблуждаешься на мой счёт, Рейнира. — О чём ты? — Мой брат… он тоже верил, будто мне нужна не ты, а только твоё положение как ступенька к трону. И что я буду с тобой, пока оно служит моим чёрным замыслам, не более того. — Я вовсе не… — Мы разошлись во мнениях всего три дня назад — и ты уже спросила, по-прежнему ли я твой муж и соглашусь ли снова тебя трахать. К чести Рейниры, она глаз не отводит. Лишь смотрит очень пристально и после спрашивает: — Я тебя этим оскорбила? Таким вот… недоверием? — Нам лучше без него. — Я поняла. Оно не повторится, я клянусь. Вот и ещё одно отличие от брата — тот своих ошибок никогда не признавал, доверие на словах делами не подтверждал и точно бы не попытался измениться. Визерис считал себя непогрешимым, Рейнира — нет, и это Деймону по нраву куда больше. Огромное достоинство Рейниры в том, что она обучаемый молодой дракон. — Хорошо. Хотя идея с троном у тебя занятная. Я в предвкушении. Губы Рейниры расплываются в улыбке, тонкие лучики морщинок возникают в уголках глаз. Она берётся за руки и сжимает пальцы. Потом бросает косой взгляд на расписной стол и морщит лоб, будто прикидывая что-то… Пожалуй, тут несложно догадаться, уж после трона-то! И Деймон вспоминает, как на Драконьем камне впервые взял свою жену именно здесь, хотя тогда стол не был так подсвечен изнутри. На тёмном фоне столешницы её белая кожа и светлые ритуальные одежды смотрелись ярко. С нынешними жёлтыми надписями вид будет ещё прекраснее, и даже хочется его скорее оценить, вот только… Мейстеры. Советы мейстеров и в Пентосе, и на Драконьем камне. За несколько рождений детей Деймон успел запомнить, что женщине положено дать время после родов и руководствоваться не своим желанием близости, а исключительно её. И здравым смыслом. Рейнира отводит взгляд от стола и деловито уточняет: — Тебе все эти ночи до спальни не дали дойти драконы? — Да. О, знала бы она, что «не дали» в буквальном смысле. Решительно и убедительно, с такими не поспоришь. Два дракона-собственника — Караксес и Вермитор. — И даже не хотелось? — Чего? Тебя? Я помню слова мейстеров, тебе нужно время. — А если я скажу, что в пекло мейстеров? Что ты ответишь, Деймон? — Я попрошу подумать ещё раз. Подумать и учесть: я никуда не денусь. Она задумывается, крепко сжимая его пальцы, и Деймон практически не сомневается в её решении: Рейнира пойдёт до конца. И из упрямства — когда она вбивает себе что-то в голову, её не остановить. И чтоб забыться — количество свалившихся на голову проблем её обескураживает, и передышка в этой ситуации — большая ценность. И чтоб увидеть подтверждение его верности лично ей и браку, разумеется. «Приятно быть желанной», — заметила она шесть лет назад на пляже в Дрифтмарке, говоря о своей связи с сиром Харвином. Тогда же сообщила, что именно в этом нашла счастье, и Деймон совсем не против видеть её счастливой рядом с собой, тем более после трёх ночей в пещерах. Вот только расписной стол всё же затея не из лучших, как минимум — сегодня, и исключительно потому, что мейстерам Деймон всё же доверяет. Не собирается запрещать жене получать то, чего она желает, но сам проявит инициативу, только когда убедится, что не причинит ей боль. Плавным жестом высвободив пальцы из её хватки, он берёт меч и уводит Рейниру за запястье прочь от стола, бросив: — Додумаешь по дороге. — О, но я… я вообще хотела… — на стол она всё-таки оглядывается. — Я догадался, но это в другой раз. За пределами зала в коридоре стоят сир Эррик и сир Лорент, так что беседу приходится прервать на время прогулки до общих покоев. Там же, после закрытия дверей, Рейнира останавливается у порога, вздыхает и выдаёт совсем тоскливо: — Будет, как после рождения Эйгона и Визериса, да? — Я не могу знать, насколько ты готова, — пожимает плечами Деймон, проходя к постели, и прислоняет меч в ножнах к стене рядом с ней. — Пока ты не попробуешь сама. — А если я хочу рискнуть? Хочу, чтоб ты без всяких мыслей и сомнений взял меня? — То я напомню, что трахаться должно быть одинаково приятно и женщине, и мужчине. Деймон оглядывается на Рейниру и видит, как резко участилось её дыхание и приоткрылись губы. Каким же ярким впечатлением стала та прогулка по столице ночью, что эту женщину даже шестнадцать лет спустя заводит одно воспоминание о ней. Из любопытства он подходит ближе и всматривается в потемневшие глаза. Неспешно наклоняется, пока не касается её лба своим, и берёт её лицо в ладони. В ответ Рейнира обнимает обеими руками и резко притягивает к себе, вжимаясь в его тело. Двигает животом и бёдрами вверх и вниз так чувственно, что равнодушным тут остаться сложно. Деймон даже прикрывает глаза, ощущая под ладонями её улыбку, и улыбается в ответ. — Брак — это долг, да, и он не мешает нам делать то, что мы хотим, — вполголоса произносит Рейнира, двигаясь решительнее. — И трахаться с тем, с кем хотим, — после чего начинает подталкивать его назад, заставляя пятиться к кровати. На её лицо в этот момент Деймону даже хочется взглянуть, и, поддаваясь ей, он видит в её глазах тот же задорный огонёк, что был во время полуночного приключения в злачных местах Королевской гавани. Ту же открытость ко всему, нетерпение и толику неубитого любопытства. — Мои слова ты помнишь точно. — Они определили мою жизнь, — шепчет Рейнира и с силой опрокидывает его на постель, после чего принимается торопливо расстёгивать платье. Деймон пользуется этим, чтобы привстать, наскоро разуться и раздеться самому, и под требовательным взглядом Рейниры занимает прежнее положение, подняв руки в полушутливом жесте «я всё на том же месте перед тобой». Она на это слегка задирает нос: «То-то же!» — снимает после платья обувь и чулки, потом касается короны, спрашивая: — Оставить? — М-м, нет. Прибережём это для столицы. В короне она, безусловно, смотрится прекрасно, и можно любоваться блеском металла на длинных белых волосах, но ведь корона может и свалиться, и Деймону совсем не хочется получить ею в глаз. Рейнира относит корону на столик, что стоит в нескольких шагах от кровати, а после возвращается и садится на постель. Разглядывает всего с большой охотой, неторопливо гладит шрамы на груди и шее. Потом склоняется к губам, целует и, отстранившись, продолжает гладить его тело. Прерывается, чтобы подложить ему под голову подушку, и целует снова. Деймона всё устраивает. И то время, когда от него вообще ничего не требуется — лишь наблюдать и отвечать на поцелуи. И когда его руку Рейнира перекладывает себе на бедро, а это уже разрешение погладить. Сначала — лишь его, неспешно и небольшими кругами. Затем — переместиться немного выше, уже между бёдер, потереть ладонью бугорок, дождаться тихого выдоха и полузакрытых глаз. Продолжить, наблюдая за тем, как, тронув щёки, румянец расползается вниз по шее и по груди Рейниры, как она всё чаще дышит и всё шире разводит ноги, не открывая глаз. Деймону нравится, когда она так отдаётся своим чувствам, и то, насколько быстро она становится влажной. Вот только довести дело до конца она не позволяет и убирает руку за запястье, напоминая: — Я всё-таки хочу тебя. На это он кивает и помогает занять положение сверху, крепко удерживая за талию, когда Рейнира очень медленно пробует опуститься на его член. Следит за каждым изменением её лица, даёт время привыкнуть и принимает на руки её вес с готовностью в любой момент помочь встать обратно. Когда-то, в прошлом, она пыталась возражать, что так уж внимательно с ней не надо, потерпеть — вовсе не проблема. Сейчас — нет, сейчас доверяет больше и полностью сосредотачивается на себе, на личных ощущениях, пока не выдыхает с облегчением: — Всё в порядке. Мне хорошо, — смотрит в глаза: — И это правда. — Я вижу, — соглашается он и лишь теперь осторожно убирает руки, ни на миг не переставая наблюдать. Само собой, Деймон не ждёт, что двигаться она начнёт сразу. Но ценит в своём положении кое-какие приятные возможности — к примеру, с удовольствием ласкает подушечками пальцев и всей пятернёй её грудь до затвердевших вершин и после разделяет длинные пряди белых волос так, чтобы они не мешали их видеть. — Ты каждый раз так делаешь. — И каждый раз мне нравится. Рейнира улыбается, кладёт ладони ему на живот и начинает сперва лишь слегка раскачиваться. Это любимое время для Деймона — просто наблюдать, закинув руку за голову, за тем, как подбирает для себя самое удобное положение, темп и глубину проникновения супруга, следить за отблесками пламени факелов на её волосах и за тем, как покачивается её грудь, гадать, на сколько же сегодня её хватит. Позже, когда Рейнира наклоняется, двигая бёдрами быстрее, он охотно поддерживает её и любуется блестящими глазами, слушает срывающиеся с губ стоны, следит, чтобы лицо не закрывали волосы — у наслаждающейся каждым мигом женщины оно слишком прекрасно. Старается и сдерживаться — ждёт её, — и в этот раз терпеть приходится недолго. Рейнира, наконец, кончает, протянув на выдохе его имя, и Деймон позволяет себе кончить тоже. Он знает, как ей нравится лежать на нём в обнимку после, и с удовольствием ей это позволяет, целует в лоб, поглаживая по спине, и ощущает, как постепенно у неё перестаёт так часто колотиться сердце. — Я всё же хочу дочку, — шепчет она на выдохе на грани слышимости. — Как ты на это смотришь, Деймон? — Тебе решать, когда остановиться. Но буду рад, если желаемое удастся обрести. *** Это утро наступает раньше предыдущих — с настойчивого, хотя и тихого стука в дверь, когда снаружи только-только занимается рассвет. Выпутавшись из объятий дремлющей Рейниры, Деймон подходит к двери и немного приоткрывает её. Мейстер Герардис с поклоном протягивает маленький свиток. — Мой принц, я знаю, час слишком ранний. Но в эти дни у нас не было воронов из Пентоса, и я подумал, вдруг эти вести срочные. Если не так, прошу прощения. — Какими б ни были, вы поступили верно, мейстер. Забрав послание, Деймон закрывает дверь и разворачивает свиток. Что ж, вот и ожидаемый ответ от принца Реджио. И интересный, и своевременный. А главное, принц Пентоса помнит оказанное ему добро. — Там что-то важное? — голос Рейниры звучит сонно, её глаза щурятся, но всё-таки она уже приподнялась на локте и хочет знать буквально всё. — Довольно-таки, но не срочное. Я расскажу всем на совете. Дочитав послание, Деймон небрежно бросает его на столик и возвращается под нагретое одеяло, повыше натягивает его. Потом ловит ждущий взгляд Рейниры и вздыхает. — Хайтауэры решили заключить союз с Триархией, чтобы выбить наши корабли из Глотки. Они послали воронов, но ответное решение потребует немало времени. Мой хороший друг принц Реджио за этим проследит. — Что ж, ясно. Звучит неплохо. Расслабившись, Рейнира опускает голову на подушку. — И ещё… — добавляет Деймон, решив вторую новость тоже не скрывать. — Я попросил выяснить, чем занят твой бывший супруг. Она распахивает глаза. — Лейнор? И что он? — Сир Кварл получил серьёзное ранение в одной из стычек. Восстановление займёт несколько месяцев, и Лейнор решил провести их здесь. Три-четыре дня — и он прибудет на Драконий камень. — Как он планирует объявиться? Перед родителями и перед остальными? — Выдаст себя за бастарда лорда Корлиса, я полагаю, — Деймон пожимает плечами. — И объяснит тем своё сходство с его покойным сыном. Корлис и Рейнис не глупы, они это поддержат. Другие лорды тоже примут, если закроем глаза мы. Рейнира хмурится и неосознанно водит кончиками пальцев по его шрамам. Когда она так глубоко задумывается, Деймон обычно не мешает — ему, напротив, любопытно, к чему в итоге она придёт. Чаще угадывает верно: она вообще неплохо рассуждает в спокойной обстановке, если её не отвлекать. И если удаётся отбросить в сторону всё то, что ей внушал Визерис. — Идею Лейнору насчёт бастарда предложил подкинуть ты? Вот, что и требовалось. — Да, я. — Так как рассчитываешь на его дракона? — Точно. Рейнира держит паузу с непроницаемым выражением лица, и это отдельная интрига — каким будет её вывод. Деймон готов ко всему: от обвинений в скрытности до явного восторга, Рейнира же… В конце концов, она вздыхает: — Мне следовало назначить тебя мастером над войной ещё раньше. — Я и без назначения им был. — Я вижу. Рада, что ты занимался тем, что должно, Деймон. Как королева я это ценю. — А как жена? Она улыбается. — Я восхищаюсь. И тем, что ты придумал, и твоей самоуверенностью, ведь у тебя же нет и мысли, что мой бывший муж способен снова меня привлечь. — Будь он способен, ты бы не искала общества сира Харвина. — А не погибни тогда сир Харвин, его ты на Драконьем камне тоже б принял? — Нет, — твёрдо отвечает Деймон. Рейнира грустнеет. — Понятно… — Нет, потому что начальник городской стражи понадобился б в Королевской гавани для её захвата. Я бы сразу же связался с ним и полагался б на него всецело, — поясняет Деймон, совершенно не кривя душой. Сир Харвин был достойным рыцарем и славным командиром. — Он бы помог. — Что ты подумал, когда узнал о сходстве моих детей с ним? — Что из твоего малопривлекательного окружения сир Харвин — лучший выбор. Наверняка довольствовался малым и обучил паре полезных приёмов ваших сыновей. — Всё так и было. — Скажу больше: я бы сейчас не согласился на помолвку Рейны с Джоффри Веларионом — для поддержки от Корлиса хватило бы и Бейлы с Джейсом. Но как отец я не имею ничего против сына самого сильного рыцаря Вестероса — Джоффри Стронга. Этот ответ Рейниру устраивает настолько, что она тянется за поцелуем, и Деймону нравится такое начало утра. Развить это во что-то большее не позволяют новые письма, теперь уже принесённые Рейнире, так что в итоге приходится вставать и завтракать. На утреннем общем собрании малого совета Деймон занимает ближайшее место по левую руку от королевы — и потому, что с него хорошо всех видно, и из-за того, что привык на нём быть, когда служил в совете у Визериса, тем более что правую сторону обычно отдают деснице. Дождавшись, когда к расписному столу подойдут все, Рейнира начинает с объявления: — Я приняла решение. Поскольку узурпатор Эйгон до сих пор не выразил желания оставить мне, законной королеве, Железный трон, его надлежит свергнуть вместе с прочими изменниками Короны. Это означает войну, и я назначаю принца Деймона своим мастером над войной. — Ваше величество, — вежливо кивает ей Деймон. За столом звучат негромкие слова понимания и одобрения. Деймон видит, что Корлис рад этому, пожалуй, больше всех. Он тоже привык решать проблемы не ожиданием, а уверенным наступлением всеми доступными силами. — Я также считаю необходимым назначить своего первого десницу. Рейнира выдерживает паузу, демонстрируя знак с изображением руки — почти такой же, как был у Хайтауэра, только с маленьким таргариеновским гербом. Деймон смотрит на него и после ловит взгляды всех присутствующих на себе. Кажется, никто не сомневается в грядущем королевском выборе, дочери так откровенно рады, Корлис одобрительно кивает, Рейнис взирает с лёгким скепсисом, но больше со смирением. Потом Деймон видит, что точно так же оценила общую реакцию Рейнира, встречается с ней взглядом — в её глазах искорки предвкушения, в его, он уверен, тоже. Обменивается с ней короткими кивками, и Рейнира громко объявляет: — Лорд Корлис, мой десница теперь вы. Да, это зрелище того стоило — лорд Дрифтмарка ошарашен. Распахивает глаза, приоткрывает рот. Всеобщее тихое оханье эту картину усугубляет, и Деймону особенно приятен восторг дочек и Джоффри. Корлис переглядывается с не менее удивлённой Рейнис и говорит: — Ваше величество… — Вы очевидный и надёжный выбор. И в вашей верности я вполне уверена. — Поддерживаю королеву, — произносит Деймон. — Как мастеру над войной мне важно, чтобы мы с десницей были сделаны из одного теста. И одинаково смотрели на то, что укрепляет трон. Лишь после этих слов Корлиса заметно отпускает, он признательно кивает, несомненно узнав свои же фразы, произнесённые перед войной за Ступени. Затем подходит к Рейнире и кланяется. — Я благодарен за доверие, ваше величество. — Я на вас рассчитываю, лорд Корлис, — отвечает она, цепляя на его одежду знак десницы. — Это ваше место теперь. Таким совет нравится Деймону куда больше: Рейнира в короне в центре, слева от неё — он сам, справа — десница. За её спиной — сир Эррик и сир Лорент. Все, кто нужен, здесь. — Что ж, как новому деснице мне бы хотелось услышать наши планы от мастера над войной, — проникнувшись своим положением, с уважением в голосе предлагает Корлис, чем сразу мудро обозначает расстановку сил. В ведении борьбы с «зелёными» главным будет только один. Деймон кивает, положив обе руки на рукоять меча. — Разумеется, лорд-десница. По сведениям из-за Узкого моря, Хайтауэры узнали о блокаде Глотки и видят шанс её убрать в сговоре с Триархией. Их предложения получили магистры Тироша, Лисса и Мира, они включают особые условия торговли в Королевской гавани для кораблей Триархии. Я намерен поручить принцу Пентоса максимально затянуть их ответ. — Какую награду пожелает принц Пентоса за эту услугу? — уточняет Рейнира. — Одно короткое появление драконов, чтоб разобраться с парой-тройкой врагов. — Цена приемлема. — Согласен. Затягивание ответа Триархии даст нам неделю, может быть — дней десять, прежде чем «зелёные» решатся отбить Глотку на драконах. К этому времени на кораблях должны появиться «скорпионы» — мы их достанем тайно, и, разумеется, там будут ждать наши драконы. — «Достанем тайно»? — с серьёзным видом переспрашивает Корлис. — Я ожидаю прибытия ценного союзника, который нам поможет с этим. Не исключаю, что сегодня. Вдаваться в детали Деймон не намерен, и Корлис это понимает. — Что ж, рад слышать. — Так или иначе, битва за Глотку «зелёными» будет проиграна. Тогда же они должны будут узнать о своём новом поражении, — Деймон поворачивается влево: — Лорд Бартимос, мейстер Герардис, сообщите всем нашим союзникам, что до конца недели их войска должны прибыть в Харренхолл. Я возьму крепость за пару дней до этого. «Зелёные» узнают о нашем сборе, выдвинутся навстречу, и тогда мы на всех наших драконах захватим опустевшую Королевскую гавань! Флот после поражения «зелёных» в Глотке тоже направится к ней. А войска в Харренхолле… что ж, по моим расчётам, им даже не придётся биться: мы их распустим, чтобы узурпаторы не нашли там ничего, кроме пустых стен. Деймон замолкает, чтобы оценить выражение восторга на лицах всех присутствующих, насладиться им и гордостью в глазах Рейниры. Лорд Корлис говорит с немалым уважением: — С разрешения королевы, я займусь подготовкой всего требуемого по плану принца Деймона, чтобы выиграть войну. Рейнира кивает. — Это разрешение у вас имеется. Все действуем по плану принца Деймона. Что ж… за работу. *** Обход дозорных — дело Деймону привычное, и срочной надобности в этом, пожалуй, нет, но он же повод лично убедиться в том, что все подступы к Драконьему камню просматриваются надёжно, отправить письмо с вороном в Пентос, а ещё — вовремя заметить появление гостьи на дороге к замку. — Сир Лорент, сообщите королеве, что прибыла та, кого она захочет видеть. — Да, мой принц. Мне назвать имя? — Мисария. — Будет сделано. Сир Лорент сразу же уходит. Пожалуй, Деймону даже нравится наблюдать за тем, как ветер развевает волосы и платье Мисарии, пока она в сопровождении двух стражей идёт вверх. Последнее звено в озвученном на совете плане. Та, у кого есть связи со всеми в Королевской гавани, включая городскую стражу и ловких парней, готовых достать что угодно, включая арбалеты достаточной силы, чтобы пробить драконью чешую. Он улыбается: теперь все в сборе. На камень рядом с ним падает вторая тень. — Ты думаешь я захочу увидеть ту, с кем ты был в прошлом? — В далёком прошлом: двадцать лет прошло, Рейнира, — напоминает Деймон и поворачивает голову к ней. — А в настоящем у неё самая крупная сеть шпионов в Вестеросе. И с нею она помогла отомстить за нашего сына. Упоминание Люцериса как общего сына Рейниру явно трогает: она смягчается, бросает взгляд на дорогу к замку. — Расскажи ещё о ней. — Хайтауэры сожгли её дом в столице в ночь измены. Подозревают безъязыких людей Лариса для грязных дел, а Ларис служит королеве. Мерзавец Отто пользовался услугами Мисарии, так что по поводу неё они с Алисентой почему-то не сошлись, но это нам и на руку. — И на каких условиях ты пригласил её сюда? — Ты выставишь условия. Я лишь привёл союзника для королевы. Могу сказать, что безопасность — то, к чему она всегда стремилась более всего. — Я поняла. Рейнира вглядывается в его лицо так пристально, что Деймон в итоге её целует. И продолжает, не предпринимая ни малейшей попытки отстраниться, пока не слышит, как Миссария в сопровождении стражи останавливается шагах в пяти от них, и сама Рейнира прерывает поцелуй. — Оставьте нас, — командует она стражам, ждёт, когда все отойдут, и переводит взгляд на гостью. — Ваше величество, — склоняется та. — Принц Деймон, — Деймон ей легко кивает. — Приятно видеть наконец-то женщину на троне. — О, в самом деле? Меня, не принца? Мисария скромно улыбается. — На принца мы надеялись, конечно, королева. Все мы, кто проживал в Блошином конце, ведь с ним, пусть и недолго, был порядок, а городская стража не закрывала глаза на насилие против женщин и детей. Надеемся, что и теперь, когда вы сгоните с трона узурпатора, порядок туда вернётся, — Мисария серьезнеет и добавляет жёстко: — Это моё условие, ваше величество. Готова быть предельно вам полезна со всеми своими связями в обмен на прекращение насилия в Королевской гавани. — Что ж... Рейнира смотрит озадаченно, пусть и в приятной степени. Деймон не вмешивается, будто его нет вовсе, хотя ему предельно любопытно. Он даже поворачивается вполоборота, чтобы лучше видеть обеих. Обдумав предложение, Рейнира произносит: — Как я услышала, насилие имеет свойство возвращаться. И разом его не убрать. — Я не против обменять постоянный порядок на свои постоянные услуги. Красивые женщины разглядывают друг друга. Они похожи внутренне и, в чём уверен Деймон, вполне могли б сойтись. — Что насчёт ваших отношений с моим мужем? — строго спрашивает Рейнира. — Были приятными, но увы не слишком долгими. И я довольна тем, что вижу его с женщиной, которая подходит ему больше. Одной с ним крови, воспитания и положения. Угрозой вашей семье я не стану. — Из восхищения нашей семьёй? — скептически уточняет Рейнира. — Из опасения, что вы сожжёте меня заживо своим драконом, — возражает Мисария и кивает на камни, где в зоне прямой видимости Караксеса кокетливо покачивает хвостом Сиракс. — Приятно видеть здравомыслие у нашей гостьи, — констатирует Рейнира. — Что ж, если ваши возможности действительно столь широки, как объяснил мне Деймон, добро пожаловать на службу к королеве. Леди Мисария, роль мастера над шептунами теперь ваша. А это потрясение, почти как ранее у Корлиса. Утратив на мгновение дар речи, Мисария распахивает глаза и низко кланяется, звуча довольно искренне: — Это большая честь, ваше величество. Деймон ловит на себе лукавый взгляд Рейниры и, одобрительно кивнув, вслух произносит: — Да, безусловно, это честь и мудрый выбор нашей королевы. Я одобряю полностью его. Рейнира улыбается той редкой солнечной улыбкой, которая почти не появлялась на её лице все эти дни. Затем, посерьёзнев, смотрит на Мисарию: — Я предлагаю вам пройтись со мной, чтоб обсудить положение дел в столице. — Да, ваше величество. Разумеется. Они уходят вместе. Чуть поодаль за ними следует стража. Старается не слишком отставать Сиракс, ну а Сиракс не выпускает из виду Караксес. Деймон доволен: теперь не только королева окажется в курсе всех вестей из внешнего мира, но и он сам получил ту, что будет подле королевы в его отсутствие. И несомненно сообщит ему о самом важном. Когда жена способна на неожиданные поступки, приятно иметь ту, что вовремя о них предупредит. — Мастер над шептунами, — произносит Деймон вслух не без толики гордости за прежнюю любовницу. Это слышит сир Лорент. — Речь о нашей гостье Мисарии, мой принц? — Да, именно о ней, сир Лорент. Она будет докладывать обо всём королеве, а вы — мне. Рассчитываю, что вы окажетесь быстрее. — Я приложу для этого все усилия, мой принц. — Держитесь к ним поближе. Сир Лорент уходит за удаляющимися женщинами. Деймон прикидывает шансы на то, что Мисария в итоге соблазнит этого белого рыцаря, находит их немалыми, но убеждён, что верность Лорента ему самому это не перебьёт — всё же у Мисарии нет дракона. Так что готов заранее его простить. Но вот следящий за своей обожаемой Сиракс Караксес… Деймон решает не мешать ему, а навестить скучающего Вермитора.