Храни мои следы в сердце...

Дважды повторять не надо: Ацуши собрался мгновенно. От внимательного взгляда Дазая не укрылось и то, что Накаджима взял с собой пистолет. Тот самый, что дали ему ещё в агентстве. А вот скрытую кобуру ему не выдавали. — На всякий случай, — пояснил он. Доверие к агентству крошится. Дазай серьезно кивнул, хотя и надеялся, что до прямой стычки не дойдёт. До общежития ВДА они добрались быстро, и в самом здании их никто не ждал, кроме послушно остающейся в комнате Кёки. Как только скрипнула дверь, её рука легла на кинжал. При виде Ацуши она подскочила и быстро осмотрела на предмет ранений. — Со мной всё хорошо, — тихо успокоил её тигр и, кивнув, Кёка обратила внимание на Дазая. Невооружённым глазом было видно: она рада его видеть. Тут же она молча показала расположение камер в общежитии. Их стало больше. Дазай понимающе прикрыл глаза, и они поспешили уйти из обзора камер. — А у вас тут стало веселее… — протянул Дазай, направляясь к выходу из здания. Ацуши хмыкнул: — В агентстве очень весело, — сарказмом от этого высказывания разило за милю. Они почти вышли с территории общежития, как Ацуши услышал знакомый голос за спиной: — Что вы здесь делаете? Доппо Куникида. Ацуши опустил голову. Он спиной чувствовал взгляд, полный презрения. А вот Дазай сделал вид, что все нормально, полностью игнорируя недовольство бывшего напарника. — Куникидушка! — с улыбкой обернулся он к Доппо, словно случайно оказываясь между ним и детьми. Ацуши резко отпустило, стоило оказаться за спиной Дазая и взять Кёку за руку. Услышав прозвище, Куникида скрипнул зубами. — Как у тебя только хватило наглости вернуться после того, что ты сделал, — вокруг них потихоньку начали собираться и другие сотрудники ВДА. — А что я сделал?! — невинно распахнул удивлённые глаза Дазай. Они были уже почти на улице, поэтому он сделал пару шагов назад, вынуждая Кёку и Ацуши выйти из общежития. — Что ты сделал?! — возмущению Доппо не было предела. — Ты грязный предатель, без какой-либо морали и совести! Посмел явиться в агентство, забрать нашего сотрудника! Ещё и с этим, — он кивнул на Ацуши за его спиной. — Что, понравилось убивать? Решил к мафии переметнуться? — Куникида вновь обратился к Дазаю. — Я с самого начала знал, что не стоило тебя брать. И как только директор согласился? Предатель предателем и останется, как к нему ни относись. Когда-нибудь ты мафию снова предашь и к кому тогда переметнёшься? Кому-нибудь, вроде «Крыс мёртвого дома»? Да ты и сам крыса похуже них. Уверен, ты передал все сведения про агентство, как только переступил порог кабинета босса, — последнее он прошипел с диким отвращением так, чтобы его услышал только Дазай. — Накахаровская подстилка. Пользуясь тем, что все внимание Доппо, как и остальных сотрудников Агентства, сосредоточилось на нем, Осаму сделал Кёке знак уходить, чувствуя, как она утаскивает пытавшегося что-то возражать Ацуши. — А тебе завидно, что у тебя нет того, кто бы мог тебя так любить? — насмешливый ответ Дазая, наоборот, был слышен всем. Вот только в отличие от голоса в глазах веселья не было, только ярость, удивившая на миг самого Осаму своей силой. Он и не думал, что его может настолько разозлить попытка принизить любовь Чуи или его собственные недавно осознанные чувства. Увидев взгляд Дазая, Наоми отшатнулась за спину брата. Куникида хотел что-то сказать, но не успел. Со стороны дороги к ним шёл Накахара Чуя. — Добрый день, — максимально вежливо обратился он к Куникиде. Хотя кулаки были сжаты. Один вид Доппо приводил в ярость. — Могу я поинтересоваться, что здесь происходит? Неподалёку стоял и Акутагава Рюноске, держащий Кёку на руках. Он что-то сказал Ацуши и передал свой пропуск. Видимо, отправил в штаб. Дазай невольно улыбнулся, оборачиваясь на родной голос, а вот Доппо, кажется, окончательно взбесился, потому что последовавших действий от него не ожидали и его собственные сотрудники. Пользуясь тем, что Дазай отвлёкся, Куникида схватил его за плечо, приставил пистолет к голове и полным презрения голосом потребовал: — Либо вы возвращаете нам Кёку, либо я возвращаю твою подстилку с простреленной головой! Осаму поморщился от неприятного ощущения вдавливаемого в кожу дула, слегка виновато посмотрел на Чую, чувствуя его резко ускорившийся пульс. Чуя сверкнул глазами и Куникиду мгновенно отшвырнуло от Дазая. Инстинктивно заслонив Осаму, он поднял Доппо над землёй, сдавливая его горло гравитацией. Чуя не злился. Он был в ярости. — Ещё хоть раз, — его голос был слышен всем, — вы прикоснётесь к кому-то из моей семьи, я от Агентства камня на камне не оставлю! Все почувствовали тяжёлую ауру, буквально придавившую к земле. Пошли гигантские трещины, а близлежащие здания начали осыпаться. Куникида, даже если и хотел бы ответить, но только издал невнятный хрип, схватившись за шею в тщетной попытке освободиться. Дазай, понимая, что гнев Чуи может привести к катастрофе, осторожно коснулся его руки, не применяя способность, просто стараясь хоть немного успокоить. Сам он к угрозе своей жизни относился спокойно, просто зная, что Чуя не позволит ему пострадать. — Тише, monciel, этот идиот не стоит твоих нервов… — Не трогай меня, Дазай! — Чуя совершенно себя не контролировал и остатками разума боялся, что сам навредит. Но голос Дазая помог хоть немного прийти в себя. Он ослабил хватку способности, позволяя Куникиде дышать. — Мы возвращаем вам Кёку? — Чуя рассмеялся ему в лицо, резко ломая руку Доппо. Он зарычал. — Запомни, кусок дерьма, моя сестра вернётся в агентство только если сама этого пожелает, в чём я сильно сомневаюсь. А если ты хотя бы подойдёшь к моему любимому человеку, ты пожалеешь, что на свет родился, ублюдок! — с диким хрустом Чуя вырвал вторую руку Доппо из плеча, отбрасывая противника в сторону. — Это всем ясно?! Молчание ошарашенных членов Агентства было принято за согласие, а тихий восхищённый вздох Дазая был услышан только Чуей. Осаму всегда любил наблюдать, как Накахара злится, наверное, поэтому так часто его бесил, но вот в таком гневе он был просто великолепен. Сейчас Дазаю не были интересны ни скулёж Доппо, ни напряжённые или откровенно испуганные взгляды остальных, Осаму видел только Чую. — Monamour, брось их, пойдем домой, — тихо и как-то хрипловато попросил Дазай, поймав себя на том, что если они немедленно не окажутся где-нибудь наедине, то он плюнет на всё, просто повиснет на шее Чуи и… Чуя удовлетворённо вздохнул и, бросив Куникиду на землю, наступил, ломая ему рёбра. — Ты прав, — по голосу было слышно, что он начинает успокаиваться. Чуя сжал руку Дазая почти до боли и ушёл, не оборачиваясь. Рюноске уже не было видно. *** В машине Чуя зарылся носом в шею Дазая, вдыхая его запах и, наконец, успокаиваясь. Только сейчас он заметил, что пульс Дазая заметно повысился. — Солнце, ты чего? Красный весь… Осаму только вздохнул, всё ещё не отойдя от зрелища слишком горячего Чуи, а мысль, что одна из причин гнева повелителя гравитации — он сам, да ещё Накахара вот так, при всех, назвал его любимым… — Это нечестно, — уже привычно запуская пальцы в пожар рыжих прядей, пожаловался Дазай. — Что нечестно? — Чуя подставился под ласку, уткнувшись в открытый участок шеи носом и губами. Он здесь, он рядом, ему не навредили. Это самое главное. — Они не достойны видеть тебя таким, — вздохнул Дазай, облизнув губы и мечтательно жмурясь, воскрешая в памяти Чую в полной силе, угрожающего Доппо. Чуя неосознанно проводил его язык взглядом: — Теперь ты понимаешь, как я чувствую себя всякий раз, как ты начинаешь? — он намекал на флирт Осаму с другими. И тут в голове щёлкнуло. Чуя хитро улыбнулся, почти хищно: — Я так тебе понравился? — поведение Дазая там он пропустил, но сейчас всё прекрасно видел. — Я… — Дазай на миг замер, ну не привык он так прямо говорить о таком, но это же Чуя… — Ты мне всегда нравишься, но когда ты злишься, то выглядишь так, что хочется утащить домой и никому не показывать! Принцип «Смутился сам, смути и Чую» был лучшим за последнее время, ведь это помогало быть честным, хотя и не всегда достигало цели. Это было безумно приятно. — Теперь понятно, почему ты меня так старательно бесишь, — Чуя завёл машину. — У меня тоже такое есть: ты прекрасен всегда, но особенно, когда улыбаешься, придумываешь новый план, полностью в него погрузившись, и, конечно, он гениален. Такой увлечённый, — Чуя нежно улыбнулся. — А ещё ты безумно милый, когда дуешься. Тебя отвезти домой или в штаб? Дазай смущённый такими словами в свой адрес, даже не знал, как реагировать. Дуется он забавно, вы только подумайте! Да, ему всегда говорили, что он временами похож на ребёнка, когда не называли психом, но так… С минуту он восстанавливал самообладание и привычный образ, после чего ответил вопросом на вопрос Чуи: — А ты? Чуя удивился: — В штаб. Я не ты, я не могу бросить работу просто потому что. — Тогда и я в штаб, и так долго не появлялся… — откликнулся Дазай. Чуя кивнул и выехал. В штабе они разошлись: Чуе надо было забрать документы.