Храни мои следы в сердце...

— Я дома, — Чуя закрыл за собой дверь, слыша лишь тишину в ответ. Эта тишина уже настораживала, ведь обычно, стоило Накахаре вернуться домой, как его встречал Дазай, или хотя бы его голос, доносящийся из глубины квартиры. Чуя осторожно прошел дальше, замечая приоткрытую дверь ванной и с нехорошим предчувствием заглядывая в неё. Представшая перед глазами картина была отчего-то знакомой, хотя и чувствовалось в ней что-то неправильное, но этого Накахара уже не замечал — его сердце замерло от увиденного. Дазай сидел на полу, медленно с улыбкой проводя всё новые продольные линии на руке. Лезвие, уже целиком залитое кровью, выскальзывало из ослабевших пальцев, но счастливая улыбка Осаму, обернувшегося на невнятный звук, вырвавшийся из горла Чуи, была как никогда яркой, хотя в сочетании с бледным обескровленным лицом выглядела жутко. — Прости, но на этот раз ты опоздал, — всё так же с улыбкой произнес Дазай и прежде, чем Чуя успел хоть что-то сделать черканул лезвием по своей шее, с точностью попадая по артерии. Фонтан крови в один миг залил одежду, лицо и руки Накахары, который упал на колени, тщетно пытаясь зажать рукой рану на горле… *** — Дазай! Чуя резко подскочил на кровати. Сердце колотилось как бешеное. Он дрожащими руками схватился за собственные волосы, сгибаясь. — Нет, нет, нет, нет! — повторял как заведённый, смотря перед собой. — Не умирай! Осаму не понял что его разбудило раньше — бешено завибрировавшее кольцо или крик Чуи. Сначала он не понял, что так напугало Накахару, но его слова давали понять причину паники, от которой заходилось сердце рыжего мафиози. Дазай обнял Чую всем собой, словно пряча от кошмара, закрывая от всего мира. Он осторожно выпутал ладони Чуи, прижав к своей груди, освобождая рыжие пряди, легко целуя в макушку. — Чуя, всё в порядке, я здесь, с тобой, я не умру, не позволю тебе остаться одному… Чуя вцепился в его руки так, будто боялся, что Дазай прямо сейчас растворится в воздухе. Отрезвил его только хруст — он сломал Дазаю палец. — Прости, прости! — рыжий смотрел на Дазая с абсолютно дикими глазами. Чуя метнулся на кухню, напрочь забывая о способности. Когда он приложил лёд к перелому, от него ощутимо пахло каплями — закинулся успокоительным. Но руки всё равно тряслись. — Прости! Просто, при одной мысли, что с тобой что-то случится… я… прости… прости, я не контролировал силу… извини, больше не повторится… — Чуя смаргивал слёзы. На место паники и отчаяния пришла вина такая, что её не заглушило даже успокоительное. Дазай сцепил зубы, боясь скулежом ещё больше ввести Чую в панику и попытался выдавить улыбку, но по взгляду Накахары понял, что гримаса получилась та ещё, поэтому прикрыл глаза, привычно беря свое тело под контроль и пытаясь не обращать внимание на боль — не в первый раз, да и один палец — не перелом трёх рёбер… — Я в… порядке, — с запинкой, но всё же выговорил он, свободной рукой вытирая слёзы с лица Чуи. — Нихера ты не в порядке! — рыкнул тот в ответ, быстро беря себя в руки. — Прости. В следующий раз, когда я буду не в себе, просто позови меня, хорошо? Без прикосновений, — Чуя зафиксировал повязку и выдохнул. Обнял Дазая, вжимаясь. — Прости. Осаму прижал его к себе одной рукой перебирая волосы и тихо ответил: — Ничего страшного, бывало и хуже, — лёгкая ухмылка, — тебе не за что извиняться… Первый шок прошел и сейчас он уже вполне мог понять, что случилось и из-за чего. Чуя горько усмехнулся: — Я всячески пытаюсь оградить тебя от боли, а в итоге сам причинил, — он вжался Дазаю в плечо. — Какая-то часть меня иррационально боится, что ты исчезнешь, растворишься, будто ничего и не было. Это ненормально. Кажется, доктор Судзухара вновь меня увидит. — Доктор? — Осаму поёжился — всё же врачей он не любил, да и больницы внушали почти панический страх. Чуя погладил его по плечам и отстранился: — Мой психиатр. Человек проверенный, специалист хороший, — он способностью достал карту психдиспансера. Записана на него. Вспышки агрессии, синдром самозванца, панические атаки, аутофобия. — Она мне действительно помогла. Дазай заглянул в список диагнозов и вздохнул — да, у него он явно будет подлиннее, но учитывая, что первым там будет стоять «паранойя», то смелости на визит к доктору ему ещё копить и копить. — Ты молодец, я бы так не смог… Чуя хмыкнул. — Тебе бы тоже надо, — как бы невзначай бросил он и начал переодеваться. — Солнце, я знаю, что ты не любишь врачей, но тебе нужно сделать рентген. Сейчас ночь, там врачей мало, тебе никто больно не сделает, просто сфотографируют, это быстро. Я буду рядом. Круглосутка от нас недалеко, накрутить себя не успеешь… Всё это время Чуя мягко поглаживал Дазая по плечам, как бы успокаивая. — А может не надо, и так все хорошо, — попробовал протестовать Осаму, — я к ним и со сломанными ребрами не ездил, а тут такая мелочь… По взгляду Чуи ясно: зря он напомнил про рёбра. Теперь его точно не отпустят. — Я повторяю: тебе никто больно не сделает. Максимум зафиксируют переломы. Я не врач, хоть у меня и есть опыт. Я не могу сделать это на сто процентов правильно, а их этому учили. Ты же ходил к Мори в детстве? Его-то ты не боялся? И тут ничего страшного нет. — Ну ты сравнил! Когда он меня лечил первые наши встречи — я был не в состоянии сопротивляться и просто ненавидел его, за то, что он меня вытаскивал. И я сбегал, как только мог нормально встать на ноги… — проворчал Дазай. Понимая, что спорить с Чуей сил нет, он вздохнул. — Но, может, утром хотя бы? — А вдруг за ночь что-то сместится? Быстрее сделаем, быстрее закончим со всем и уедем из больницы. — Ладно, сдаюсь, — Осаму с видом обреченного на казнь, поднялся, перехватывая руку Чуи и давая понять, что не отпустит. Чуя сжал его пальцы покрепче. — Хочешь переодеться? Тот скривился, только сейчас вспомнив, что на нём нет бинтов и удивляясь сам тому, как естественно ощущалось отсутствие извечной брони рядом с Чуей. — Переодеться не получится — снимать сейчас рубашку сложно, а портить я ее не хочу. Поможешь мне с шеей? — он посмотрел на Чую. Чуя кивнул и бережно обмотал его шею бинтами, помогая застегнуть рубашку. Уже машине он сжал руку Дазая. — Ты умница, mon amour. Осаму только вздохнул на миг уткнувшись ему в плечо, внутренне готовясь к визиту в столь нелюбимое место.