Храни мои следы в сердце...

Прошло несколько спокойных дней, наполненных работой и Дазаем, который даже в штабе периодически наведывался в кабинет босса просто поныть о том, как он устал, хотя на деле он лишь отвлекал Чую, чтобы тот передохнул… Вот только в этот раз в глазах привычно завалившегося в кабинет Осаму сверкали настораживающие искры. — Чуу-у-уя… — он присел на подлокотник кресла, немного нервно поскребывая кожаную обивку. Чуя что-то раздражённо проворчал: — Только ты можешь вламываться в кабинет босса по первой хотелке, — он повернулся в сторону Дазая. — Что случилось? — Ну, ты хотел быть в курсе… — голос Осаму был непривычно тих, словно он сам не был уверен в том, что хочет сказать. Чуя отложил бумаги и взял его за руку: — Конкретнее, я во многом замешан. — И больше всего в моем сердце! — пафос, с которым Дазай произнес эти слова нисколько не умалял их искренность, несмотря на подтекст. — Ага, забрал и не верну, — Чуя поцеловал его пальцы и вздрогнул. До него дошло. — Ты про операцию? Дазай запустил вторую руку ему в волосы, радуясь тому, что благодаря запасам, оставленным Мори, его регенерация уже справилась с переломом, и никто не смог помешать снять надоевший гипс. — Я договорился с доктором Акайо, кстати, ты знал, что он однокурсник Мори? Чуя помотал головой: — Это тот, который сыворотку тебе дал? Ты в нём уверен? Он точно справится? — Я проверил — он хирург высшей категории, стаж работы — шестнадцать лет, опыт операции, связанных с кардиохирургией достаточный, все летальные исходы за время работы исключительно по причинам — лечить там было поздно… — было видно, что Дазай и сам нервничает, будто это не он успел за неполную неделю чуть ли не поминутно выучить биографию Коичи и замучить доктора деталями и уточнениями предстоящей операции. Чуя немного успокоился. — Ну ладно. А он точно возьмётся? — Ну, а куда он денется, — фыркнул Дазай, вспоминая первую реакцию Акайо, который покрутил пальцем у виска, услышав для чего Дазаю нужна операция. — Где это будет проходить и когда, — по тону было понятно: лучше ничего не утаивать. Чую эта ситуация очень нервировала. — Завтра — как раз у тебя выходной, в два часа дня, в одной из наших клиник, — Осаму пытался хоть немного успокоить Чую. Чуя кивнул. — Да, хороший вариант, — он прикрыл глаза, — Ты точно просчитал все риски? Уверен? — Все, что можно и нельзя, — Дазай и правда последние несколько дней прокручивал в голове все возможные неприятности, поэтому понимал, что в любом случае маленький процент неудачного исхода имеется, но говорить не стал — что зря волновать рыжика, тот и без того на взводе. — Из-за твоей способности на тебя плохо действуют лекарства, — вспомнил Чуя, — с наркозом также? — Дозу высчитывали индивидуально, — пожал плечами Осаму, не считая это чем-то важным. Как и то, что необходимого количества обычному человеку хватило бы на вечный сон. Чуя понимал, что Дазай взялся за дело основательно, но беспокойство не уходило. Всё-таки операция трудная и не каждый, если и возьмётся, не факт, что всё сделает правильно. О возможности летального исхода он старался не думать. Чуя потёр переносицу: — Точно всё пройдёт гладко? — Ну, это же мой план! — Дазай обнял Чую, заглядывая в глаза. Чуя лишь вздохнул и поцеловал его в лоб. — Прекрасное ты конечно место и время выбрал для такой новости, — проворчал он и вернулся к бумагам. Работа хорошо отвлекала от навязчивых мыслей. Дазай не стал ему мешать, только ненадолго исчез, вернувшись с кипой бумаг и до вечера просидел рядом с Чуей, периодически ластясь и отвлекая от работы. *** Всё следующее утро Чуя провёл за работой, даже не разговаривая не по делу. Это хорошо держало в узде и к назначенному времени он смог даже улыбнуться, приободряя Дазая. Сам Осаму обнял Чую, мягко коснулся губами его губ и пообещал: — Все будет хорошо, это недолго… Чуя тут же ударил его по рукам и отстранился. Он сощурил глаза, как бы говоря: «Нельзя. И ты сам это знаешь». Чуя сжал его плечо. — Готов? Обиженно надувшийся Дазай только фыркнул, прислонившись плечом к стене рядом с операционной. Он и сам понимал, что вне дома нужно быть осторожными с проявлениями чувств, но все же… Чуя вздохнул: — Ты же сам прекрасно знаешь почему, — резко захотелось закурить. — Раньше ты реагировал по-другому, я мог поступать и хуже Дазай нахмурился, нервно дернув плечом, но не ответив, опасаясь сорваться. Да, он не мог не заметить, что в последнее время все чаще реагирует на их привычные ранее шуточки по-другому, но порывшись в том все ещё не до конца изученном клубке эмоций, с которыми теперь приходилось уживаться, понял причину и смирился. А причина была проста — Чуя разбудил чувства, все и сразу, и привыкший к их отсутствию Дазай теперь неожиданно сам для себя стал более уязвимым к его словам и действиям. — Я сейчас на взводе, — Чуя засунул руки в карманы и уже тише добавил. — Ты знаешь, что я тебя люблю. Дома можно, когда мы гражданские — пожалуйста. Но не здесь. Одного «я тебя люблю» от Чуи оказалось вполне достаточно, чтобы вся обида испарилась, как не было, и Дазай успокаивающе улыбнулся: — Не волнуйся, mon ciel, я осторожен, — он окинул взглядом безлюдный коридор. — И я тоже тебя люблю… У Чуи мурашки пробежали по коже. Он встал полубоком к Дазаю и, на долю секунды, позволил себе тепло ему улыбнуться. Осаму погладил свое кольцо, безмолвно обещая позаботиться о беспокойном сердце своего рыжика. Появившийся в конце коридора доктор Акайо прервал обмен взглядами. Чуя вздохнул. Закурить захотелось ещё сильнее. Когда доктор к ним подошёл, Чуя лишь кивнул в знак приветствия. — Процент? — он смотрел прямо в глаза, не давая и шанса себе солгать. Каков процент провала? Каков процент того, что он больше не увидит Дазая? Коичи понимающе посмотрел на него, честно ответив: — Если верить расчетам вашего друга и моим — меньше процента. Чуя кивнул. Дышать стало ощутимо легче. Ещё раз взглянув на Чую, Дазай первым вошёл в операционную. Порядок действий он уже знал, да и ему самому сейчас оставалось лишь принять душ, переодеться в специальный халат и позволить себя усыпить. И самое сложное — снять кольцо. Этот пункт был обязательным, всё же начиненная микросхемами полоска металла могла помешать работе доктора, и хотя Дазай не раз предупредил об этом Чую, он сам нервничал не меньше. Чуя кивнул ему. «Я рядом». Когда Дазай скрылся за дверью, он вздохнул и отошёл к окну, всё-таки доставая пачку сигарет. Но не успел он сделать вторую затяжку, как его телефон зазвонил. Чуя выматерился. — Да, — услышав что-то от собеседника он нахмурился. — Эсперов на нулевой, лидера в допросную. Остальных устранить. Завтра утром разберусь. На том конце послышалось: «Да, босс» Чуя сделал затяжку. Не успевший зайти доктор замер, когда до него постепенно дошел смысл чужих слов. Нет, для него не было секретом то, кем являлся Мори — за столько лет дружбы он не мог не понять этого, хотя позже тот и рассказал ему очень кратко. Но вот то, что этот невысокий рыжий мужчина, что так трепетно успокаивал своего партнёра перед обычным рентгеном — новый Босс мафии… Это, конечно, не сильно повлияет на его собственные действия, но теперь становилась понятной и более реальной фраза Дазая: «Ошибки быть не должно, вы ведь любите этот город, доктор Акайо?» Чуя, полностью погружённый в свои мысли, продолжал курить в окно. Исчезновение пульса Дазая нервировало ещё больше. Операция была сложной, несмотря на полностью проработанный план. Изначальное требование Дазая «зашить эту микросхему прямо в сердце» было слишком неопределенным и рискованным, поэтому после обсуждения вариантов от «зашить ниже левой ключицы, как при операции вживления кардиостимулятора» до «просто в паховую вену!», все же доктор с пациентом нашли компромисс. Миниинвазивная операция, где вместо кольца при пластике митрального клапана была микроскопическая капсула датчика. Прошло несколько часов, прежде, чем доктор, закончивший накладывать последний шов на небольшой разрез на груди пациента, медленно выдохнул и отошёл от стола. Показания приборов были в пределах нормы, хотя и опять же, как обычно с этим человеком, норма была личной и её тоже пришлось выяснять опытным путем во время испытаний и анализов. Да, он это сделал. О чем сразу и поспешил сообщить Накахаре, едва выйдя за дверь, без всяких привычных любому хирургу нервирующих пауз. Шесть часов. Шесть часов шла операция и всё это время Чуя был на взводе. Он скурил всю пачку. Чтобы хоть как-то отвлечься он работал на телефоне, не отходя от операционной, но понял, что не может сосредоточиться и начал просто мерять шагами сначала пол, а потом и потолок. От нервов он плохо контролировал свою способность. По коридору парили вещи, а Чуя напряжённо смотрел на дверь. — Всё в порядке, операция прошла успешно… — начал Акайо, закрывая дверь, и замер, оглядывая мерно плывущие по воздуху кушетку, горшок с несчастным фикусом и стоящего головой вниз парня в плаще и шляпе. Только услышав заветные слова, Чуя позволил себе расслабиться и спустился на пол. Он кивнул доктору, побуждая продолжить и, как ни в чём не бывало, опустил все вещи. — Я могу его увидеть? Успевший взять себя в руки Коичи неопределенно кивнул, пояснив: — Сейчас он должен быть в реанимации, туда обычно посетителей не пускают, завтра его переведут в палату и туда уже можно, но вам придется соблюдать правила. — «Обычно» это не наш случай, — по виду Чуи было ясно: не пустите, он зайдёт сам. — Какие? Тот лишь кивнул, он и не предполагал, что сможет удержать Босса Мафии, поэтому воспринял спокойно. — Двое суток строго постельный режим, в стационаре желательно остаться дней на семь или на пять минимум, — он вздохнул, вспоминая о ком говорит, но продолжил. — После — диета, прием лекарств и элексира обязательно и без пропусков. Также на период реабилитации отказаться от алкоголя и других вредных привычек и постарайтесь беречь его от стресса. Чуя кивнул, делая себе заметки на будущее. — Когда его переведут в реанимацию? Коичи посмотрел в сторону дверей: — Сейчас уже можно, действие наркоза должно пройти через пять часов, но с Дазаем это не точно, главное, что не проснулся во время операции… Чуя одним взглядом приказал отойти и вошёл внутрь. Дазай спал. Чуя подошёл к нему и провёл рукой по щеке, убирая волосы. Он проверил дышит ли Осаму и только почувствовав его пульс, дыхание и тепло кожи, окончательно пришёл в себя. Вошедший следом доктор не стал отвлекать его и говорить о халате, особенно сейчас, он лишь молча отслеживал показания приборов.