Храни мои следы в сердце...

На следующее утро Чуя, как обычно, заглушил будильник, чтобы не будить Дазая, и уже в ванной вспомнил, что тому тоже пора на работу. С минуту постояв над ним, Чуя снял полотенце со своих плеч и с мстительным удовольствием выжал на лицо Осаму холодную воду. Тот недовольно застонал, пряча лицо в подушку и накрываясь одеялом с головой. Он помнил, что надо вставать, но по внутренним часам было ещё рано, как минимум, если обойтись без завтрака… На губах Накахары появилась улыбка, не предвещающая ничего хорошего. Он не поленился, сходил на кухню, а вернувшись, мягко, аккуратно убрал одеяло и резко положил Дазаю на живот кусок льда из морозилки. За что тут же и получил этот лёд обратно, запущенный от души матерящимся и окончательно проснувшимся Дазаем. Чуя со злорадным смехом, отскочил. — Просыпайся, любовь моя, я не хочу из-за тебя опоздать. — Ещё слишком рано, кто встает за два часа до работы?! — Дазай сел на кровати и скривился, ощущая, как поясница мстительно отзывается болью за вчерашнее. — Какие два? Уже восемь, а нам к девяти уже надо быть там, — Чуя открыл шкаф. — Я-то за пять минут собираюсь. Дазай глянул на часы, убедился, что времени по его расчетам достаточно и потопал в ванную — собираться. Да, в отличие от Чуи, он не будет готов за пять минут. И всё из-за бинтов. Многие даже не представляют, сколько времени нужно, чтобы аккуратно замотаться до состояния мумии, чтобы ни один бинт не слетел за весь день! Пока Дазай был в ванной, Чуя успел влить в себя две кружки кофе и приготовить завтрак. Закончивший с одеванием Осаму вышел на кухню, задумчиво касаясь края бинта на запястье — после месяца, проведенного дома без этого белого покрова, ощущать его вновь было странно. Чуя заметил его взгляд. — Я могу помочь? — А? — Дазай поднял глаза на Чую. — Не с чем — всё в порядке. — Ну, смотри, — Чуя придвинул к нему тарелку. Выкинувший лишние мысли из головы, Осаму только улыбнулся, постаравшись быстрее расправиться с завтраком. Непривычно было видеть Дазая таким воодушевленным предстоящей работой. Чуя насторожился: — Ты кого там убивать собрался? Осаму только удивлённо приподнял брови, невинно глядя на Накахару. — Никого! Чуя обвиняюще ткнул палочками в его сторону. — Ты что-то задумал. Определённо что-то задумал. Вопрос в том, понравится мне это или нет. Дазай ласково посмотрел на него, но на вопрос не ответил, только неопределенно промычал что-то, допивая кофе. Чуя покачал головой и доел. — У тебя десять минут максимум, — он накинул на себя плащ и ушёл вниз. Дазаю как раз хватило времени, чтобы прихватить папку и флешку с проектом, прежде чем накинуть пальто и спуститься вслед за Чуей. Всю дорогу Чуя вводил Дазая в курс дела. Документацией он занимался, но многого ему не говорили по просьбе Чуи, чтобы не волновать. Когда они вышли из машины, Чуя кивнул Дазаю и ушёл к себе. Не то чтобы Осаму сам не выяснил большую часть того, что от него пытались скрыть, но сейчас его это мало интересовало. Всё внимание стратега было направлено на другое. Проект, над которым он работал, должен был помочь Чуе, вот только для того, чтобы показать его рыжему, у Дазая не было полного видения всей системы, поэтому он так воодушевленно рвался на работу — сервера Портовой мафии содержали большую часть данных, которых так не хватало. Дазай даже не задумывался о том, как отреагирует Накахара на подобное, ведь никаких действий, кроме теоретических расчетов он не предпринимал… Однако, когда спустя неделю после возвращения на работу он начал встречаться с разными людьми, работающими на организацию, это не могло остаться незамеченным. Чуя удивился, когда ему об этом доложили, но решил, что с этим лучше разобраться дома. За ужином он неожиданно отставил тарелку и посмотрел на Осаму. — Чем ты занимаешься? Дазай чуть не подавился от такого резкого вопроса: — Кхе! Ты о чём? — Мне доложили, что ты начал встречаться с удалёнными сотрудниками, пролез в базу данных. Я знаю, что это не нужно тебе в работе, — Чуя откинулся на стуле. — Колись давай, что задумал! Осаму резко стал серьёзным, тоже отодвинув еду, и потёр виски, раздумывая, что сказать. Вся расслабленность Чуи слетела. Он сел ровно. — Осаму, что случилось? — Ничего, — попытался успокоить рыжего Дазай, — я не делал ничего, только теории и пара разговоров, чтобы понять, насколько мои выводы правильны… — Какие выводы? Осаму, говори прямо, я же не кусаюсь, — Чуя взял его за руку. Немного успокоенный этим жестом, Дазай выдохнул, начав объяснять. Он говорил о том, что ещё будучи на больничном, заметил насколько много Чуя работает и задался вопросом — почему у нового Босса Мафии абсолютно нет времени на отдых. Рассказал, как пытался продумать каждую схему и деталь Порта, найти, кому можно доверить то или иное дело, которое вполне может обойтись без личного контроля Накахары… Чуя внимательно слушал его не перебивая. Доводы Дазая были логичны и его проект казался вполне рабочим. Но что-то внутри недовольно заворочалось, когда тот обронил «без твоего личного контроля». — Идея хорошая, но у меня один вопрос: когда ты собирался об этом сказать мне? Дазай пожал плечами, спокойно ответив: — Когда закончу проект, учитывая каждую мелочь. — Закончишь на бумаге? — Сначала, хотя бы в голове, — кивнул Осаму, — всё равно для остального нужно твоё разрешение, а вот дальше можно тебя и не беспокоить. Не обязательно же Боссу следить за каждой мелочью, на это есть Исполнители… Чуя потёр переносицу: — Ты сейчас говоришь о перекройке если не всего, то большей части рабочего процесса всей организации. Меня можно не беспокоить? Это вообще-то в моей юрисдикции. А у Исполнителей своя работа. — Но ты же не можешь контролировать всё! — сказать про делегирование обязанностей и упомянуть Мори Дазай не успел. Чуя поднял голову. Его глаза потемнели. — Почему ты так думаешь? — Потому что ни один человек не способен контролировать всё на свете, даже ты! — словно объяснял ему детскую истину, ответил Дазай. — Ага, — голос Чуи был спокойным, но таким вкрадчивым, что становилось ясно: его владелец не испытывает никаких положительных эмоций. — Да вот только я не человек. — Да при чём тут это? — Дазай по ускоряющейся вибрации кольца понял, что Чуя сердится, но не понимал причину. — Я вот чувствую вполне человеческую реакцию, — он махнул рукой с кольцом. Чуя снял кольцо и швырнул его куда подальше, пристально глядя Дазаю в глаза. — Теперь чувствуешь? — Он начинал закипать. — Если ты забыл, напомню: я грёбанный бог! — вещи вокруг него взмыли в воздух, окна лопнули. Запахло гарью. — Ты не имеешь права меня контролировать. Глаза Чуи горели огнём. Осаму дёрнулся, как от удара, растерянно глядя в ту сторону, куда улетело кольцо, словно не замечая остального. Вмиг стали неважными и опасность, и чужой гнев, и разъяренное божество рядом, лишь этот мимолетный жест, словно бы ничего не значивший для Чуи. Лишь состояние Чуи заставило отмереть и привычно потянуться в попытке обнулить Порчу, которая, казалось, вот-вот раскрасит руки Накахары. — Ты прав, — осторожно отозвался Дазай, не зная, с чем соглашается, сдерживая желание оказаться сейчас, как можно дальше от Чуи, не показывая этого. Не сработало. Потому что это уже не было способностью. Чуя скривил губы в злой ухмылке. — Конечно. Эти двое создали вас, людей, и свалили. А мне отдуваться, — он сбросил руку Дазая и отошёл. — Контролировать всё — моя прямая обязанность вот уже как семь тысяч лет, Осаму. Не указывай мне, как делать мою работу. Вот теперь шатен не знал, что делать. Чуя, (Арахабаки?) выглядел раздраконенным, но при этом отнюдь не походил на безумного, как это было обычно. — Арахабаки, я полагаю? — отступив, но лишь на шаг, решил попробовать поговорить Дазай. Честно говоря, ему сейчас было не до этого божества, но только присутствие Арахабаки не давало сбежать, чувствуя близкий срыв. Чуя с минуту стоял как громом поражённый. И засмеялся. — Mon amour, неужели ты не понял? Я Чуя. Я Арахабаки. Во мне ничего постороннего не сидит. Это всё я. — Тогда мне не стоит ожидать, что ты сейчас взбесишься и разнесёшь весь район, убившись в процессе сам? — чужой смех и это лёгкое «моя любовь», звучали насмешкой, колющей сердце, где прятался теперь никому не нужный датчик, но голос был спокоен, лицо не выражало ничего лишнего. — Нет. Я так делаю только тогда, когда вхожу в неполный режим берсерка, — Чуя опустил голову и взлохматил себе волосы. Всё летающее по квартире медленно опустилось на свои места. — Никогда так больше не говори и если видишь меня в таком состоянии, не подходи близко, — он махнул рукой. Пол позади Дазая перестал гореть. Тот кивнул, делая несколько шагов назад, уже не глядя на Чую. Руки сжались сами собой, до побелевших костяшек, но это было единственным признаком того, что Осаму на грани. Чуя посмотрел на него, и в его глазах появилась вина. Он протянул к нему руку, но вовремя себя одёрнул. Ему нужно побыть одному и Чуя это понимал. Дазай вышел в коридор, достав из сумки флешку и, вернувшись на кухню, по-прежнему не глядя на Чую, положил на стол. — Это единственный экземпляр, хочешь — сотри, хочешь — сожги. После он сбежал, даже не прихватив пальто, только в последний момент успел обуться, чтобы не уйти в одних носках.