Храни мои следы в сердце...

Прошло несколько часов, но Чуя с Ацуши так и не вернулись. В палату зашла медсестра и приветливо улыбнулась Дазаю. — Господин, не могли бы вы на время освободить помещение? Мне нужно сделать пациенту укол. Вела она себя легко и непринуждённо, шприц готовила быстро и профессионально. Но инстинкты били тревогу. — Простите, милая дама, но я не могу оставить сына в таком состоянии одного, — осторожно покачал головой Дазай, напрягаясь. Девушка опешила. Она явно рассчитывала, что он уйдёт по первому её слову. — Господин, ваш сын здесь в полной безопасности, но ваше присутствие будет мешать мне выполнять свою работу. Осаму только кивнул на лежащую в его руке ладонь Рюноске, намекая, что опасается разбудить того, если уберет руку. — Не волнуйтесь, я не стану вам мешать, — его улыбка была всё такой же расслабленной. — А что вы хотите ему вколоть? Медсестра снова приветливо улыбнулась: — У вашего сына плохая свёртываемость крови, — она показала пузырёк с этикеткой лекарства, что эту самую свёртываемость повышает. — Вы его не разбудите, пациент без сознания, но я настоятельно прошу вас отойти, вы мне мешаете, — она начала подходить к постели. Но интуиция никогда не подводила Дазая, поэтому он не спешил исполнять её требование. — Насколько я помню, у Рю-чана нет никаких проблем с кровью, — вот теперь Дазай нахмурился, невольно сжав руку Акутагавы сильнее. — И поверьте на слово — я знаю о здоровье своего ребёнка всё, и даже немного больше, поэтому никаких уколов, пока я не поговорю с врачом и лично не проверю все анализы. Вот теперь она самую чуточку разозлилась. — Это назначение врача, и ни я, ни, тем более, вы не можем его оспаривать. — А это, — Дазай кивнул на Рюноске, — мой сын, и я имею приоритетное право запретить любое медицинское вмешательство, пока он не придёт в себя, — взгляд Дазая блеснул тёмной сталью. — Или вы хотите его убить? Насколько я помню, этот препарат, да ещё в такой дозе, что вы набрали, у здорового человека вызывает тромбоз с большой вероятностью летального исхода. Почти мгновенного. — У вас есть медицинское образование? Не хочу показаться грубой, но начитавшись разных форумов в интернете, нельзя думать, что вы понимаете в лекарствах лучше врачей, — медсестра явно не собиралась но отступать. — Мой отец был доктором, — спокойно произнес Дазай, хотя сердце привычно сжалось при воспоминании о Мори. — И, благодаря ему, я знаю о медицине достаточно, чтобы при желании получить степень. — Он поднялся, всё ещё не выпуская руки Рюноске, но оказываясь между ним и медсестрой. Девушка поняла, что к пациенту её не пустят, разве что только прорываться силой, и нервы её сдали. Она буквально взорвалась: — Как вы не понимаете?! Это Дьябло Акутагава! На его руках столько крови! Полицейских, невинных людей… И моего брата! Если этот выродок умрёт, всем будет только лучше! — она осеклась, явно мгновенно пожалев о своей вспышке. В лоб ей смотрело дуло пистолета, неизвестно в какой момент оказавшегося в руке Дазая. — Вот как… — холодная усмешка появилась на губах шатена. — А ведь я говорил Рю-куну, что не стоит оставлять свидетелей, если убивать — то всех… Девушка побледнела. — Эт-это уголовное преступление, вас посадят! — попыталась она воззвать к благоразумию Дазая. Она до сих пор не понимала, кто перед ней. Осаму только коротко рассмеялся: — Пусть попробуют, — он широко улыбнулся. — Вот только, боюсь, Босс мафии не очень обрадуется, если кто-то попробует арестовать его мужа и убить нашего сына. «Не дай Боги обидеть королеву», — процитировал он слова Рампо. По виду Дазая было понятно — он гордится мужем, но и сам может жестоко убить любого, кто попробует причинить вред его семье. — Тише, ma reine, нам не нужны лишние жертвы, — голос бесшумно возникшего в палате Чуи был спокойным, но его взгляд обжигал льдом и бушующим ураганом. Он положил руку на плечо вошедшего следом Ацуши. Тот склонился. Его зрачки сузились, а из горла доносилось рычание. Он вот-вот нападёт. Внезапно медсестра зажала себе рот, а потом что-то выплюнула. Свой язык. — Будешь сотрудничать и я не стану дробить тебе череп, — Чуя взглядом попросил Осаму убрать пистолет. В этот момент в палату вошёл врач и поприветствовал всех. Медсестра быстро вытерла кровь с подбородка и столь же быстро вышла из палаты. Чуя только глянул на Ацуши, и тот буквально исчез с места где стоял. Кажется, в коридоре послышался тихий вздох, но мало ли что может показаться в таких местах, как больница. Может, это какой-то прибор пискнул. Врач осмотрел медкарту: — Так вы хотите перевезти сына в частную клинику? Дазай, расслабившийся при появлении Чуи, вновь расцвёл обеспокоенной улыбкой заботливого родителя. — Да, — он был мил и вежлив, словно не он только что угрожал кому-то пистолетом. Тот исчез так же быстро, как и появился. — Я волнуюсь за Рю-чана, и хочу, чтобы он находился в знакомой обстановке и под присмотром тех, кто лечил его с детства… Врач прикрыл глаза, мол: «Знаем мы таких, очередные мажоры, которым государственные больницы не угодили». Он посмотрел показатели Рюноске. Пациент пришёл в норму. Даже странные колебания исчезли. — Хорошо. Пациент стабилен. Если настаиваете, я разрешаю транспортировку. Но поверьте, здесь о нём позаботились бы не хуже. У нас очень хорошая клиника и отличные профессионалы. Мастера своего дела. Взять хоть медсестру Сузуки. Вы же с ней познакомились? — доктор оглянулся на дверь, видимо, всё же чуть смущённый, что девушка так быстро ушла. Дазай все ещё улыбаясь, вопросительно посмотрел на Чую. Нужна была машина, желательно специальная, и каталка. Если бы не состояние Рю, Осаму предпочёл бы просто попросить Чую унести того отсюда, пока ещё кто-нибудь не узнал самого страшного мафиози. Чуя уже звонил. У мафии есть целая сеть подконтрольных больниц, поэтому это не было проблемой. Приехали за двадцать минут. Тридцать минут на погрузку и Акутагаву уже везли в больницу порта, а на стол главврача легло заявление об увольнении по семейным обстоятельствам, в связи с немедленным переездом и очень далеко. Медсестра Судзуки должна была бесследно исчезнуть, но доктор не должен был об этом узнать. Чуя прислонился к стене и закурил: — Ну и нервотрёпка. Дазай только кивнул, чуть фыркая от дыма, но вставая ближе, с трудом удерживаясь, чтобы не потянуться к рыжим прядям — привычка успокаиваться таким образом могла быть опасной вне дома, хотя… Он осторожно посмотрел на Чую, вспоминая, как от злости наговорил много лишнего. — С ней разобрались? — спросил он. — Не пришлось. Очень быстро умерла от потери крови. Откушенный язык — приём ниндзя, когда те не хотели попадать в плен. Это очень трудный, очень болезненный, но очень… эффективный приём покинуть этот мир в кратчайшие сроки. Чуя и выпустил дым, прижимаясь к Дазаю плечом. Он прекрасно видел, как к нему потянулись. — Таким злым я видел тебя редко. — Это я от тебя заразился, — улыбнулся Осаму. Чуя усмехнулся. — По словам нашего врача, Рюноске придёт в себя через пару часов, но тебе лучше пойти к нему. Вдруг опять. Дазай вздохнул, но кивнул, с сожалением отлепляясь от Чуи, и направился к палате Акутагавы. Тот пока спал. Ацуши, не отходящий ни на шаг, особенно после столкновения с той медсестрой, сидел рядом. Кивнув тигру, Осаму уже привычно присел на широкую постель, беря бледную, даже на фоне его кожи, ладонь Рюноске в свою. — Глупый ребенок, тебя ждёт долгий разговор с теми, кто за тебя волнуется… — проворчал он. Ацуши молча кивнул. Через час прибежала Гин. Она по пять раз спросила у Дазая всё ли с братом в порядке и только тогда согласилась увести Ацуши домой. Он был совсем варёный из-за успокоительных.