Храни мои следы в сердце...

Ещё через три часа Рюноске начал подавать признаки жизни. Он открыл глаза и застонал из-за света. — Твою ж… Где я? — Благодаря Чуе — не на электрическом стуле и даже не в тюрьме, — голос Дазая был усталым, с каплей облегчения и ворохом язвительности. Рюноске поморщился и, наконец, сфокусировав зрение, посмотрел на Дазая. — А что произошло? — он попытался сесть. Осаму только легко толкнул его обратно свободной рукой. — Лежи и не дёргайся, пока не привязал! Мне вот тоже интересно, что же произошло, что ты раненый оказался не в медблоке Мафии, а в государственной больнице, где тебя мог узнать любой и сдать полиции?! Рюноске сжался, избегая взгляда Осаму, и, кажется, старался не дышать слишком громко. Он знал, что будет, если быстро не ответишь. — Миссия прошла успешно, я возвращался, но один из противников оказался жив и бросил гранату. Я его добил, но задело осколком. Эту информацию Дазай и сам знал из отчётов связных, и нового, кроме причины ранения, Рюноске не сказал, поэтому Дазай задал более точный вопрос: — И почему вместо того, чтобы доложить о ранении и запросить врачей, ты молча ушёл? Дазай не ругался, хотя и было слышно, что он раздражён, пусть и сдерживается. — Я... я думал, что дойду. Такое уже случалось и всё было хорошо, — Рюноске, как ребёнок выросший с Дазаем, прекрасно чувствовал его настроение. Он твердил себе, что уже как много лет Дазай его не бил и не собирается, но это слабо помогало. Дазай только вздохнул, видя его опаску и тихо констатировал: — Больше один не пойдешь, раз не умеешь рассчитывать риски. Вопреки интонации, он мягко сжал ладонь Акутагавы. — Ты нас напугал, а это право в нашей семье только мое! — он честно пытался успокоить ребёнка хотя бы так. Почувствовав руку Осаму, Рюноске изо всех сил попытался себя успокоить и несмело поднял голову. Хотелось сказать, что всё он умеет, но он до сих пор опасался перечить Дазаю, когда тот в таком настроении. — Прости. Дазай протянул руку, едва ощутимо щёлкнул его по лбу, после чего запустил пальцы в волосы, поглаживая. — Глупый ребёнок, мне не нужно, чтобы ты извинялся, я хочу лишь быть уверенным, что такого не повторится… Рюноске удивлённо распахнул глаза. Так на него не злились? За него беспокоились. — Не повторится, — искренне заверил он. — Но брать с собой я всё равно никого не смогу. У ящериц другая специализация, а Хигучи хороша в прикрытии, да, но в большинстве моих миссий просто бесполезна. Дазай загадочно улыбнулся: — Насчёт напарника — думаю, тут само всё решится… Рюноске не стал спрашивать. Крепче спать будет. — А как вы меня вытащили? Как вы вообще узнали? — Ты недооцениваешь сеть информаторов Чуи, — проворчал Дазай. — Нам сообщили, где ты, через пару часов после того, как нашли. К тому моменту, как мы пришли, тебя только зашили, поэтому забрать сразу не дали, но как только перевозка не могла навредить здоровью, никто не возражал, чтобы мажор-отец забрал своего сына в частную клинику. Рюноске даже смог усмехнуться: — Интересно было бы на это посмотреть. А потом аккуратно спросил: — Ты при всех назвал меня сыном? — «Я не уйду от своего сына» или как-то так, мне Ацуши-кун передал. Я из-за этого и стал врача поторапливать, — в палату вошёл Чуя. — Ну ты и напугал. Я бы тебя за уши оттаскал, если бы ты был здоров! — он отвесил Рюноске лёгкого тумака. Тот смутился, но под волосами можно было заметить лёгкую улыбку. — А как надо было? — в свою очередь поинтересовался Дазай, не понимая, что сделал не так. — Так и надо было, — Чуя пихнул Дазая в плечо, — это же просто факты. Кто, если не мы, твои родители? Мы тебя воспитали и вырастили. Рюноске кивнул и посмотрел на них с мягкой, скромной улыбкой. Чуя потрепал его за нос, совсем как в детстве. Дазай улыбнулся, потом на миг прижмурился, вспоминая кое-что, но так и не решаясь спрашивать. Ведь зачем портить себе возможность немного помечтать? — Я говорил, что ты слишком громко думаешь? — Чуя обнял его одной рукой. — Выкладывай, тут все свои. Дазай взглянул на него почти испуганно, выныривая из своих мыслей, затем улыбнулся и покачал головой, показывая, что всё в порядке. Чуя подмигнул Рюноске и ногу Дазая резко зафиксировал расёмон, не давая подняться. Чуя улыбнулся и принялся щекотать Осаму. — Выкладывай! Выкладывай давай, иначе не отстану! Тихо хихикающий Дазай честно пытался отползти, но чёрная лента способности Рюноске мешала, вот уж когда он жалел, что обещал не аннулировать её. — Ай! Остань! Сговорились опять, совсем вы меня не любите! — прерываясь на попытки вздохнуть, выдавил Осаму. — Любим! Выкладывай! Дазай на такое утверждение только фыркнул, дёрнув Чую на себя и падая на край кровати. Он прекрасно знал, упрямство рыжего, поэтому долго сопротивляться не стал, просто выдав источник своих мыслей: — Это все Рю виноват! — Почему я? Чуя вскинул бровь: — А что он сделал? Дазай трагическим шепотом ответил: — Он назвал меня папой! Рюноске смущённо потёр шею. — В детстве ты постоянно сидел у моей постели, вот и позвал… — Всего-то? — Чуя был удивлён. Осаму, ожидавший услышать как минимум возмущенное: «Я такого не говорил!» рассеянно кивнул на вопрос Чуи, пытаясь успокоиться. — Ты чего? — Рюноске протянул к нему руку, но тут же одёрнул. Ему вообще можно? Заметив его жест, Дазай только больше перестал понимать чужие эмоции по отношению к себе. — Я не кусаюсь, — пошутил он, глядя на Рюноске. Тот улыбнулся шутке и всё-таки взял его за руку. — Я не боюсь, просто не знаю, что мне можно. Улыбнувшись немного грустно, Осаму покачал головой: — Глупый ребёнок, я же говорил — тебе можно практически всё, — окинув Акутагаву взглядом, он уточнил: — Запрещается только попадать в неприятности, не ставя родителей в известность! Рюноске поднял руки и поморщился: — Больше не повторится. Честно. Чуя хмуро на него посмотрел и кивнул: — Крепко это запомни. Что любимый человек, что сын, вечно находят неприятности. — Главное, что специально я так больше не делаю, — фыркнул Дазай. — Вот и молодец, — Чуя обернулся к Рюноске. — И ты прекращай. Я всеми правдами и неправдами уговорю Ацуши-куна стать твоим напарником, чтобы больше такого не было. Рюноске вскинулся: — Не надо! Дазай только рассмеялся, слушая их. — Спорим, первое, что потребует сам тигрёнок, как только примчится — чтоб его приняли в мафию к тебе в напарники? Рюноске вылупился на него: — В смысле приняли в мафию? Дазай не ответил, только покачал головой, мол — сам увидишь. Тогда, в больнице, ему некогда было особо задумываться над некоторыми изменениями в поведении Ацуши, но сейчас он был полностью уверен в своих словах. Рюноске вопросительно посмотрел на Чую, но тот смолчал, а потом и вовсе перевёл тему: — В палате я услышал, как ты сказал: «Вот только боюсь босс мафии не очень обрадуется, если кто-то попробует арестовать его мужа», — Чуя хитро прищурился. Рюноске встрепенулся: — Я что-то пропустил? — Ну, а как я мог ещё это назвать? — Дазай, стараясь не показывать смущение, махнул рукой с кольцом. Чуя усмехнулся: — Ладно, отдыхай, — он приобнял Рюноске и встал. — У меня ещё куча работы. Вот только стоило Накахаре покинуть палату, Осаму устроился на краю кровати Рюноске и задумался. Слова — и свои, и вопрос Чуи — были знаком того, что нужно не то чтобы что-то поменять, а скорее, немного дополнить… — О чём думаешь? — спросил Рюноске, аккуратно прижимаясь. Печка-Чуя ушёл и тело вспомнило, что оно немного мерзляк. Дазай, сам не отличавшийся высокой температурой тела, мягко подтащил его ближе, всё ещё глядя куда-то внутрь себя. — Как думаешь, если я сделаю Чуе предложение — не покажется, что я тороплюсь? Рюноске вздрогнул. Чего это у него спрашивают таких советов? — С одной стороны — вы начали встречаться несколько месяцев назад, с другой — знакомы девять лет, живёте вместе и ведёте себя так, будто давно в браке. Двояко. — Да уж… Вдруг откажется… — Дазай же не то, чтобы спрашивал, скорее рассуждал вслух, а рядом с Акутагавой было спокойно. — Нет, он не откажет никогда, — Рюноске был полностью уверен в своих словах. — Думаешь? Вроде не должен, но риск есть всегда — это же Чуя… А если он обидится? — в такие моменты хладнокровие и рациональность Дазая покидали абсолютно. Рюноске смотрел на него круглыми глазами: — На что? — Не знаю, — Осаму вздохнул. — Может он планировал что-то сам через год-два… А я ему планы сорву. Чуя конечно не любил, когда его планы рушат, но быстро приспосабливался к ситуации. — Я не думаю, что он расстроится. Всё будет хорошо, — Рюноске попытался подбодрить, как умел. Дазай снова вздохнул, но пока притих, то ли составляя план операции «предложение богу», то ли просто утомившись. И вскоре он и правда уснул, устроившись под боком Акутагавы. Рюноске старался не мешать. Но, когда понял, что Дазай уснул, удивился. Он прекрасно знал о его проблемах со сном, всё-таки до определённого возраста они жили вместе. Осаму настолько вымотался, что ему не понадобилось снотворное? Рюноске на мгновение почувствовал вину. Может быть, он оторвал их от важной работы своей выходкой. Мелькнуло воспоминание о том, как Гин свалилась спать из-за переживаний. Да ну, бред какой. Вскоре он и сам уснул, пригревшись. Всё же ранение давало о себе знать.