***
Развалившись на кровати в пижаме и с маской на лице, Тэхён писал реферат. Его слегка клонило в сон после пары часов работы за монитором, но ничего поделать с этим он не мог. Активная жизнь после знакомства с Чонгуком отнимала значительную часть его жизни. Он, конечно, не жалуется, но учеба тоже требует, чтобы ей уделили время. Вот и приходится ему либо ночами, либо прямо на уроках делать другие предметы. И никто из учителей не имеет к нему претензий, кроме одной из них. Около девяти часов вечера, когда Тэхён уже почти клевал носом, оживиться его заставил телефонный звонок. Хриплый после вечернего сна голос Чонгука звучал невероятно сексуально и завораживающе. — Я минут через двадцать буду у тебя. Успеваешь свои марафеты навести, красотка? Или тебе больше времени дать? — редкий случай, когда Чонгук решил подстроиться под других. — Думаю, мне хватит, — неуверенно протянул Ким. Он подорвался к зеркалу и глянул на свое отражение: мятая пижама, слегка взлохмаченные волосы и гора учебников и тетрадей валяются за спиной на кровати. Его вид оставлял желать лучшего, но ему и не нужно сильно париться над нарядом, чтобы впечатлить Чона. Он и так довольно привлекательный. Тэхён сбрасывает трубку и принимается ворошить гардероб, чтобы снова найти что-нибудь интересное. Он не исправим. Лёгкая хлопковая рубашка и кремового цвета бермуды идеально садятся на плечи и бёдра парня. Волосы было приятно решение не укладывать. Ветер всё равно довольно быстро испортит все старания. Осталась только одна маленькая нерешённая проблема — домашний арест. Тихонько спустившись со второго этажа, Тэхён проходит в гостинную, где отец читает газетку и покуривает трубку. Клубы дыма поднимаются почти до потолка и рассеиваются. Ким стоит в дверном проёме, прижавшись к нему плечом. Такую картину он наблюдал и в детстве. Матери нет дома, тишина и покой. Отец после работы отдыхает в кресле. Тогда маленький Тэхён мог подбежать и запрыгнуть к папе на колени и выпрашивать прочитать очередную сказку перед сном или просто посмотреть вместе мультики. Ему было не важно, что делать, лишь бы с кем-нибудь и, желательно, прижавшись к тёплому боку. — Мама тебя убьёт, если узнает, — легко улыбнувшись Ким, проходит в гостинную и присаживается возле отца на подлокотник кресла. — Но я ей ничего не скажу. — Может, фильм посмотрим? — отец переводит взгляд с газеты на сына. В его глазах читается искренняя любовь к Тэхёну, и неважно, что он там проворачивает за спиной родителей. Он будет любить сына и с плохими оценками, и с парнем бандитом. Его жизнь — его выбор. Отец прекрасно помнит себя в его возрасте. — Вообще… — начал немного неуверенно Тэхён. — Я хотел поехать к Чимину на ночёвку, он давно меня звал. А теперь ничего не получится. Мне кажется, что я буду вечность сидеть под этим арестом. Отец прекрасно понимал, к чему клонит Тэхён, но ничего против сказать не мог или даже не хотел, — Иди и хорошенько повеселись. — А как же мама? — встревоженно уточняет парень. Ведь именно мама выставила ему такие ограничения. — Я с ней как-нибудь сам разберусь, — заверил отец и успокаивающе похлопал сына по плечу. — Ты ведь всё сделал по урокам? — Ещё немного с Чимином доделаю у него дома, — парень переводит взгляд на трубку. — Мне так нравится запах трубки, он напоминает мне о детстве, — с этими словами Тэхён поднялся с подлокотника и лёгким шагом пошёл к входной двери. На улице парня уже ждал полюбившийся ему мотоцикл и облокотившийся на него самый лучший мужчина на свете. Чонгук, как обычно, стоял с серьёзным лицом, но широкая улыбка расцвела, как только в поле зрения появился обворожительный паренёк. Как всегда восхитительный. Тэхён всегда восхитительный. Когда он злой, когда в мокрой одежде, когда весёлый, когда посылает его куда подальше. — Привет, — Тэхён обвивает руками шею Гука и оставляет короткий поцелуй на губах. — Что ты сегодня задумал? — Так я тебе и сказал, — Чон достаёт из заднего кармана джинсов платок и обходит Тэхёна, вставая за его спиной. — Это будет сюрприз, — он завязывает парню глаза и пару раз машет рукой перед лицом. Убедившись в том, что парень ничего не увидит, он помогает ему сесть на байк. Тэхён крепко обхватывает Чонгука руками и старается подавить где-то глубоко внутри лёгкий страх. Ехать с кем-то на мотоцикле и так страшно, а тут он ещё и контролировать ничего не может, лишённый возможности видеть. Да и вообще, он не понимает почему, но неясное волнение тоже затаилось где-то поблизости со страхом. Причину этого он пока понять не может. Он лишь крепче обнял Чона, решив просто довериться ему. Тэхён решил слушать и принюхиваться к окружающему. Поначалу они точно ехали по городу: шум машин, разговоры людей, они часто останавливались, значит, были светофоры. Потом Чонгук заметно прибавил скорость, походу они стали двигаться где-то по менее оживлённой местности. Не было городского шума. Только запах моря и крик чаек. — Вот мы и приехали, — подытожил через некоторое время Чон, помогая Тэхёну встать на ноги. — Уже можно открыть глаза? — Ким потянул руки к повязке, но Гук остановил его невесомым касанием руки. — Я слышу море. — Подожди здесь, я скоро вернусь, — заверил его Чон. Тэхён послушно стоял и ждал своего любимого некоторое время и прислушивался к звукам. Они будто стали приятнее и отчётливее слышны, обострённее, когда отсутствует один из органов чувств. Осознав это, парень задумался. А что если?.. — Чонгук? Чонгук, ты скоро? — заволновался Тэхён из-за долгого отсутствия Чона. Он покрутился туда-сюда, чтобы понять, откуда может появиться Гук. — Тише-тише, я тут, — парень появился откуда-то сбоку и аккуратно приобнял Тэхёна за талию. Его тёплые ладони чувствовались в сотню раз сильнее, а ощущались приятнее даже через ткань. Чонгук неожиданно подхватил Тэхёна на руки, отчего тот тихо взвизгнул. Он нёс его куда-то вглубь здания, как чуть позже понял парень. Шаги Гука отзывались гулким эхом по всему помещению. Ким крепко держался, одной рукой обхватив шею Чонгука, а второй держась за его руку. Он чувствовал его напряжённый бицепс и искренне жалел о том, что Гуку приходится его нести на руках. Наконец-то его поставили на ноги. А когда шёлковый платок слетел с его глаз, перед ним открылся шикарный вид. Они стояли на открытой террасе второго этажа. Бассейн был полностью усыпан лепестками роз — не было и просвета в воде, — рядом лежал плед, а на нем бутылка вина, закуски, свечи. А дальше был шикарный вид на ночной пляж и море, на много-много километров вперёд. Луна бликами отражалась в воде, и оттого море казалось блестящим. Этот момент так ярко отражался в глазах Тэхёна. Он хотел всё это запомнить как можно детальнее, запечатлеть на камеру ему не хотелось. Он не для лишних глаз. Сейчас живут только они, этот момент должен быть только их. Ладони Чонгука ложатся на талию Тэхена и медленно сводятся на животе. Он целует его шею и плечи, останавливаясь где-то у уха. — Тебе нравится? — шепчет. Он встаёт перед лицом парня и, взяв за руку, медленно подводит к самому краю. Незамысловатая мелодия играет на телефоне, а Чонгук увлекает Тэхёна в медленный танец, который скорее походит на мерное покачивание из стороны в сторону. Им ни к чему исполнять тут что-то. — Я не хочу, чтобы это кончалось, — глаза Тэхёна горят от счастья, словно там затаились тысячи звёзд. Лишь бы не стали падающими. — Я купил его для нас. — Сумасшедший. Тэхён прикусывает губу и нарочито вызывающе смотрит на Гука. Только один вид этого мужчины плавит в его же руках. И никакие вина и бассейны ему не нужны. Ким прижимается чуть сильнее к торсу Чона и с придыханием выговаривает его имя. Остаётся только слизать. Ещё несколько бесконечных секунд Чонгук смотрит в эти зеркальные глаза, анализируя взгляд, может даже намёк, прежде чем сорваться. Кровь бурлит, кипятком растекаясь по венам, взгляд дикий и жаждущий, сердце работает за троих. Он почти вгрызается в эти сладкие губы наглым и дерзким поцелуем. Этих губ всегда мало, времени мало, Тэхёна мало. Он проникает языком в приоткрытый рот, дело набирает обороты. Поцелуй влажный, громкий. Лишь бы Тэхён остановил. Пальцы Тэхёна сжимают плечи Гука, а губы еле поспевают за хаотичным Чоном. Он тихо скулит, когда ему прикусывают язык. — Стой… Ты в порядке? — с трудом оторвавшись от мягких губ, шепчет Чонгук. — Мне немного страшно, — еле заметная дрожь в голосе выдаёт волнение. — Я раньше никогда не… — Я тоже, — взгляд игривый, но успокаивающий. — Ну, конечно. Поняв, что Чонгук держит всё под контролем и ни за что не сделает Тэхёну неприятно, он снова прильнул к его губам. В своём темпе, немного неловко, но Ким принимается изучать рот Гука, отчего у второго просто крышу сносит. Ловко подхватив Тэхёна за бёдра и крепко сжав их, мужчина направился в сторону спальни. Шикарная кровать с белоснежными простынями и развевающимся от прохладного ветра балдахина приняла их в свои объятия. Руки принимаются оглаживать стройные бёдра, голени, не пропуская ни миллиметра кожи. Огладил всё тело. Тэхён теряется в чувствах и времени от жара тела напротив, а заметное возбуждение в штанах Чонгука заставляет заметно напрячься. Дрожащими от накаляющейся атмосферы пальцами Чонгук довольно быстро расправляется с пуговицами на рубашке и шортах. Влажными поцелуями он спускается ниже и ниже и не оставляет без внимания даже бугорок, выпирающий из-под нижнего белья Тэхёна. Чогнук касается пальцами резинки трусов и немного стягивает вниз. — Ч-чонгук… А ты? — слова запутываются на языке, будто что-то мешает их выговаривать. Покрывшись ярким румянцем, Тэхён поднимается на одном локте, второй, слегка дрожащей рукой останавливая мужчину, чтобы не остаться совсем нагим. Это его чертовски смущает, ведь до этого в таком виде его, можно сказать, видели только в роддоме. Чон поднимает на парня недоумённый взгляд, когда замечает, что он ещё и сводит колени. — Всё в порядке, просто расслабься и дай мне всё сделать, — он стягивает последний элемент одежды под рваный вдох Тэхёна. Грубоватыми пальцами, но нежными движениями Чон проходится про стройному бедру, чувствуя, как мурашки бегут по коже. Другой рукой он продолжает удерживать второе колено, не давая закрыться. Тело Кима наполняется неким теплом и трепетом, даже лёгким предвкушением. Он ещё не отдаёт себе отчёта, но его глаза, полные желания и нежности, смотрят на партнёра с некоторой робостью, словно просят разрешения на этот интимный момент. Руки тянутся к шее, ищут прикосновения, пытаясь найти уверенность в этом новом мире страсти. Голос Чонгука, хриплый и слегка дрожащий, шепчет нежные слова о красоте, утончённости Тэхёна, будто пытается успокоить, сказать, что всё будет хорошо. В такие моменты всё остальное исчезает, остаётесь только ты и партнер, готовые погрузиться в мир любви и соблазна. Разгорячённый Тэхён закатывает глаза от такой контрастности: с окна дует прохладный ветер, раскачивая занавески, и тут же горячие руки и губы его любимого опаляют тело своим жаром. Чонгук отстраняется на долю секунды, чтобы полюбоваться желанным телом. Опускается ниже и обхватывает головку губами до того, как Тэхён успеет что-то понять. Придерживая Кима за бёдра, Чон всё ниже опускается и чувствует, как возлюбленный напрягается всем телом от необычных и непривычных для него ощущений. Совсем тихий стон срывается с губ юноши. От стеснения своих же эмоций и чувств он прикрывает рот, на что Чонгук, вытащив член изо рта, грозно шикает. — Тэхёни, не сдерживай себя, я хочу слышать каждый твой стон, всхлип и крик. Тут тебя никто не услышит, — больше Чонгук не отвлекается и продолжает медленно посасывать покрасневшую головку. Обводит языком каждую выпирающую венку и приступает к размашистым движениям по всей длине ствола. С припухших красных губ Тэхёна после постоянных прикусываний то и дело срывались приглушённые, громкие и протяжные стоны. Тщательно вылизав его, словно леденец, Чонгук останавливается, когда чувствует пульсацию органа во рту. Ещё рано. Обратив внимание на Тэхёна, что сейчас лежит с зажмуренными глазами, сжав простынь руками, решает не тянуть время и, обильно смазав руку смазкой, с трудом и осторожностью проникает одним пальцем в горячее и узкое нутро. Почти сразу добавив второй палец, он разводит их на манер ножниц, проталкивает глубже и старается максимально растянуть тугие стенки для дальнейшего комфорта Тэхёна. Чонгук целует его нежно, оттягивая нижнюю губу, а пальцами двигает быстро и рвано, посылая волну мурашек по всему телу юноши. С хлюпающим звуком вытащив пальцы, Чон осматривает свои деяния и удовлетворительно кивает. — Что такое? — Тэхён немного сводит ноги. В такой непристойной позе ему некомфортно находиться. — Ничего, красивый ты, — Чонгук встаёт с кровати и медленно расстёгивает ремень и ширинку штанов, в моменте смотря поедающим взглядом на Тэхёна, который уже и не знает, чем ещё прикрыться, кроме рук. — Верни всё, как было, — со строгой ноткой произносит Чон, скидывая с себя всю одежду и оставаясь совсем нагим. Внушительный размер Чонгука заставляет сердце Тэхёна екнуть. Он не совсем уверен, войдет ли член в него вообще. Чон сдерживает легкий смешок, прослеживая за взглядом парня, который, на секунду остановившись на члене и заметив, что его застали за откровенным разглядыванием, смущённо отводит глаза. — А больно не будет? — решает удостовериться Тэхён. — Ты хочешь устроить БДСМ практику? — Нет, — сглатывая. — Значит не будет, — заверяет Чон, а сам ловит себя на мысли, что откуда-то Тэхён знает про такие практики. — Не беспокойся и дай мне сделать тебе приятно. Надев лежащий на прикроватной тумбочке презерватив, Чонгук нависает над Тэхёном, разглядывает вблизи его лицо, а ладонью медленно ведёт по груди, талии, бедру, нежно оглаживая. Уткнувшись в приятно пахнущую шею, он с хриплым стоном осторожно толкается внутрь, до предела растягивая узкие стенки. Таким аккуратным и деликатным ему ещё не доводилось быть, но с любимым человеком всё должно пройти на высшем уровне. — Тебе не больно, малыш? — обеспокоенный взгляд гуляет по лицу Тэхёна, пытаясь уловить мельчайшие изменения в мимике, вздохах. — Неприятно тянет, — совсем тихо. Тэхён жмурится и пытается перетерпеть эти новые для него ощущения от близости. — Мне кажется, там слишком много. Я вздохнуть боюсь. — Мне остановиться? — вместо ответа Ким замотал головой и обхватил шею Гука руками, чтобы объятиями компенсировать те странные ощущения. Ухмыльнувшись, Чонгук оставляет короткий поцелуй на губах и медленно входит по самое основание. Самые приятные ощущения, это что-то на грани эйфории. Тихий стон ласкает уши, а узкие стенки до жути приятно сжимают. И вся эта атмосфера полного единения душой и телом. Чонгук двигается медленно и плавно, не доставляя неприятных ощущений, но Тэхён всё равно оставляет красные полосы на спине Гука. Но, скорее всего, это следствие приятных ощущений: его слегка сведённые брови, приоткрытые пухлые губы, зажмуренные глаза и тихие стоны, что он издаёт в такт медленных толчков. Решив, что Ким уже привык к размерам, Чон кладёт руки на его бёдра и приподнимает их, меняя угол входа и делая его более правильным, точным. С каждым толчком он попадает в ту самую чувствительную точку, пробирая до дрожи невинное тело. С каждым движением внутри Тэхёна накрывает волной непередаваемых ощущений. Это совершенно не вяжется с тем, что ему рассказывал Чимин и как он преподносил этот процесс. Эти ощущения запредельные. Тело отказывается шевелиться совсем, будто парализовано, а разум затуманен и совсем не понимает, сколько времени уже прошло. Чонгук постепенно увеличивает темп, по его телу начинают скатываться капли пота, он полностью отдан процессу, доставляя массу удовольствия Тэхёну, отчего второму немного некомфортно. Он совершенно ничего не умеет и понятия не имеет, как он может доставить ответное удовольствие. — Чёрт, Тэхён, ты такой… — мысли путаются, да так, что закончить фразу вообще кажется чем-то невозможным. — Неумелый? — с ноткой вины в голосе. — Восхитительный, — этот ответ кажется таким нелогичным, учитывая то, что Тэхён, можно сказать, ничего и не делает. — Я хочу, чтобы ты тоже… — очередной толчок снова задевает простату, и последние слова Тэхёна просто перекрываются громким стоном. Бальзам для ушей Чонгука. — Получил удовольствие. А Чонгука несколько раз просить не нужно. Он одним лёгким рывком переворачивает Тэхёна, ставя в коленно-локтевую. Резким толчком он снова полностью заполняет Тэхёна и, замерев, запрокидывает голову от непередаваемых ощущений. Это словно выкурить первую сигарету после выматывающего рабочего дня, принять душ после тяжёлой тренировки или выпить ледяной воды в тридцатиградусную жару. Узость Тэхёна до сих пор сносит голову и отдаёт приятным теплом в паху. С каждым движением Чонгук наращивает темп. Громкие шлепки, как следствие несдержанности и возбуждённости Чонгука, разносятся по всей комнате, а может и за её пределы. Но кого это сейчас волнует? Спустя несколько минут ноги Тэхёна берёт мелкая дрожь, и удерживать себя в такой позе становится всё труднее с каждым ещё более резким и грубым вхождением в него. Приходится до побеления костяшек схватиться за изголовье кровати, лишь бы не развалиться пластом на постели. Тело вспотело, по бёдрам стекает смазка, ко лбу прилипли пряди пшеничного цвета, а в лёгких не хватает воздуха. Стоны смешиваются со вдохами. Для себя Тэхён подмечает, что эта поза ему не нравится. Он не может любоваться Чонгуком, поцеловать его или обнять. Об этом он скажет ему в следующий раз. Внизу живота образуется тугой ком, и Тэхён просто не может больше сдерживаться. Тело часто вздрагивает, он жмурится и с протяжным стоном кончает на постельное. Белёсые капли попадают и на бёдра, смешиваясь со смазкой. Грязно. Липко. Ослабевшие руки падают на кровать, и только бёдра остаются приподнятыми. Чонгук продолжает с хлюпающим звуком входить в уставшего Тэхёна, сам понимая, что уже близок к концу. — Я больше не могу, Чонгук. — Подожди, детка, мы ещё не закончили, — он целует Тэхёна в загривок и снова переворачивает на спину. При виде такого Тэхёна глаза будто загораются ещё ярче. Он восхитительный. Он лучше всех. Эти чувства Чонгук никогда не сможет передать словами, но будет стараться действиями, какими бы они ни были. Он оглаживает тонкую талию и жадно целует искусанные губы, снова начиная двигаться внутри горячего нутра. А из Тэхёна, в прямом смысле, можно сказать, вытрахали все силы, поэтому он только и может, что отвечать на голодные поцелуи и совсем тихо что-то неразборчивое шептать о любви и чувствах. Слыша это, Чонгук только сильнее заводится, эти слова, как заклинания, действуют на него. Чувства, что он тоже близок к концу, его движения становятся размашистыми, резкими и бесконтрольными. Он кончает и со звонким хлюпом покидает Тэхëново тело. Выбросив в ведро презерватив, Чонгук валится рядом с Тэхёном. Оба тяжело дышат и просто умирают от любви друг к другу. Ким укладывает голову на грудь Чона и прикрывает глаза. Мужчина сильнее прижимает его к себе и шепчет: «Ты только мой». Но Тэхён этого уже не слышит, уснув под мерный стук сердца Чонгука. Лучшая колыбельная. Чонгук ещё долго просто лежит и наблюдает за спокойным лицом любимого, прежде чем заснуть. Эти подрагивающие ресницы, румяные щёки и родинки, что созвездиями рассыпаются по всему лицу: на носу, под глазом, на лбу. Каждый миллиметр его кожи будто сотворялся самим богом. Как вообще можно быть настолько восхитительным? Не смотря на всю усталость, Чону засыпать совсем не хочется, потерять боится. Но веки сами предательски слипаются, поэтому он прижимает Тэхёна ещё сильнее и неохотно закрывает глаза в надежде не уснуть.***
Рано утром прохладный ветерок щекочет уже остывшую после бурной ночи кожу Чонгука. Вдалеке кричат чайки и слышится морской прибой. Мужчина издаёт недовольное мычание из-за столь раннего пробуждения. Он переворачивается на другой бок, чтобы обхватить руками Тэхёна и поспать так ещё пару часов, но место рядом пустое и холодное. — Тэхён? — Чон оглядывается по сторонам, рассчитывая застать Тэхёна, расхаживающего по комнате в его футболке и прихорашивающегося для выезда в город, но его тут нет. — Тэхён! — чуть громче. Он прислушивается к звукам в доме, но стоит мёртвая тишина. Быстро натянув нижнее бельё, он выходит на террасу. Взгляд метается по двору и только через мгновение переводится на пляж, где спокойным шагом по песку разгуливает Тэхён. Такой чистый, свежий. Взгляд Чонгука сразу теплеет, тревога пропадает. Мир будто останавливается именно в этот момент, чтобы дать им насладиться. Чонгук улыбается с какой-то грустью, понимая, что этот миг настолько короткий, не вечный. Хочется к Тэхёну, да так сильно, что аж кожу разрывает изнутри. Это душа к нему просится. Мужчина быстрым шагом выходит с террасы и практически выбегает из дома, а сам в голове даёт себе клятву, что теперь он будет просыпаться только с ним и никак иначе.