Знакомство с семьей

Это было странно — сидеть в гостиной дома детства Пинки. И это было так же, если не больше, неловко из-за тишины и отсутствия какого-либо движения вообще. Кроме Пинки, конечно. — Ооо, так это ромашка? — Спросила Пинки, делая глоток чая, — Я люблю чай с большим количеством сахара! Например, тонна! Это так сладко на вкус! Сомбра бросил на неё быстрый взгляд, делая глоток чая. — Удивительно, что ты ещё не разбилась, учитывая все те перемещения, которые ты совершаешь со всем этим сахаром в твоем организме. — В этом весь фокус, Сомбри! — Пинки сказала ему, кладя ещё три кубика сахара, — Я всегда ем сахар! Сомбра отметил хруст, который она издала, прежде чем проглотить свой «чай». — Теперь, я вижу. — Дорогая, ты действительно думаешь, что это хорошо — есть так много сахара, особенно перед ужином? — Спросила Клауди Кварц, имя, которое Сомбра только что узнал, — Ты можешь всё испортить. Пинки, казалось, не слышала её, готовясь проглотить ещё одну чашку сахарных кубиков. Сомбра накрыл чашку копытом, и он убрал её от её лица. — Возможно, ты захочешь оставить это на потом, — сказал он ей. Пинки невинно моргнула. — Почему? Это и близко не то количество, которое я получаю каждый день! Сомбра нахмурил брови. — Пинкс, в последний раз, когда ты съела так много сахара, ты чуть не впала в кататонический шок. Ты была близок к тому, чтобы впасть в настоящую сахарную кому. Пинки махнула копытом. — Всё не так плохо, как ты думаешь. Это на самом деле очень поучительно! Например, я думаю, что нашла причину существования жизни! Сомбра бросил на неё невозмутимый взгляд. — Если это то, о чём я думаю, клянусь, я, возможно, просто экстрасенс. Особенно в вопросах, касающихся тебя. Пинки закатила глаза. — Итак, я сказала, что когда-то смыслом жизни был тостер. — Она прищурилась, глядя на него. — Тебе действительно нужно научиться… — Не смей этого повторять, — попытался сказать Сомбра. — …упускать это из виду, — закончила Пинки. Она хихикнула, глядя Сомбре в лицо. — Это того стоило. Уши Сомбры прижались к голове. — Так ли это? Клауди прочистила горло. — Итак, Сомбра, повтори, чем ты занимаешься? Пинки сказала мне, что ты работаешь в библиотеке? Уши Сомбры навострились при этом вопросе, и он сделал доброе лицо. — Да. Я помогаю Твайлайт и Спайку в библиотеке, тем более что теперь на Твайлайт гораздо больше ответственности из-за её нового титула. Бедняга Спайк едва справляется с размером новой библиотеки. Глаза Клауди расширились. — Твайлайт? В смысле, Принцесса Твайлайт? — Она посмотрела на свою чашку с чаем. — Я не знала, что вы двое знаете друг друга. — Она… познакомила с Пинки, — сказал ей Сомбра, — она приютила меня, пока я… работал над некоторыми вещами. Клауди кивнула. — Я понимаю. Пинки поспешила сменить тему. — Твайлайт действительно хорошая подруга для всех пони! Однако помощь Сомбре — это не самое большое, что она сделала! Как тот бой с Тиреком пару месяцев назад! Клауди повернулся к Пинки. — Кажется, за последние пару лет произошло много странных вещей. Угроза вечной ночи, короткое правление бога хаоса, вторжения перевертышей. — Она вздохнула. — Самое большое, о чём мне приходилось беспокоиться, когда я была кобылкой, это Парасприты! Сомбра выгнул бровь. — Парасприты? Клауди улыбнулся. — Моя мама Сюрприз была единственной известной мне пони, которая могла отпугивать параспритов. — Она слегка рассмеялась. — Она на самом деле научилась играть на десяти инструментах одновременно, чтобы иметь возможность завлечь их! Сомбра моргнул. — Что? Пинки хихикнула. — Парасприты любят музыку, по какой-то странной причине! Бабушка Пай рассказала мне всё об этом, когда я была совсем крошкой Твинки-Пинки! — Боюсь, я не знаком с параспритами, — сказал Сомбра, — поэтому я не могу выразить своё мнение по этому вопросу. — Оооо, я должна рассказать тебе историю о том, как у нас на ферме было заражение параспритом! — Пинки сказала ему, — Это было очень давно, в стране, которая случайно оказалась здесь! — Она демонстративно подняла копыта, как обычно делала, когда рассказывала истории. — Когда мама и папа ушли по делам, а бабушка Пай наблюдала за нами, однажды Лаймстоун вышла из дома и обнаружила одного из параспритов, и она понятия не имела, что это было! Но, когда бабушка увидела, что там были парасприты, она пошла за тромбоном, но все остальные были такие «Что?» — Она сделала смешное лицо, чтобы передать замешательство, прежде чем продолжить. — Но, когда она рассказала мне всё о них, я такой «Ооооооо». А потом парасприты размножились! Типа, пуф! — Значит, они бесполая порода? — спросил Сомбра. Пинки выгнула бровь. — Какое отношение алфавит имеет к параду польских параспритов? Сомбра недоверчиво посмотрел на неё. — Какое это имеет отношение к чему-либо? — Он бросил на неё невозмутимый взгляд. — Ты делаешь то, что ты делаешь, когда переходишь к той части истории, к которой ты снова далек, не так ли? — Неужели я? — Спросила Пинки, приложив копыто к подбородку, — Хммм… Похоже, что так. — Пожала она плечами. — О, ладно! В любом случае, когда я узнала, насколько сильно распространилось заражение, я обнаружила, что единственным решением проблемы было банджо*! — Она указала копытом на небо. — Это, а также губная гармоника, тромбон, туба, тамбурин, несколько тарелок и пара маракасов. Сомбра на мгновение замолчал. — Я хочу узнать, справилась ли ты сама, но я понимаю, как нелепо было бы это сделать. Пинки издала легкое «Пфф». — Пожалуйста, семь — это едва ли то количество инструментов, на которых я могу играть! Я просто предпочитаю, чтобы всё было просто! — Игра на семи инструментах — это нормально для тебя? — спросил Сомбра. Затем он вздохнул. — На самом деле, я не удивлен. Пинки хихикнула. — Это потому, что играть только на одном было бы слишком легко, на двух — слишком просто, на трёх — как А, В, С, на четырёх — как «До Ре Ми», на пяти — как… — Она сделала паузу. — Блин, у меня закончились рифмы — почему? — Один есть, — сказал Сомбра, затем моргнул. — К чему я это сказал? — Потому что ты помогаешь! — Провозгласила Пинки, прежде чем продолжить, — Возвращаясь к истории, после того, как я всё нашла, на ферме царил полный хаос! Я имею в виду, не так, как Дискорд хаосом, но всё равно довольно плохо! — Она ахнула. — О боже, что, если Дискорд создал параспритов или что-то в этом роде?! — Она покачала головой. — Нет, это безумие! Или так оно и есть? — Она снова покачала головой. — Нет, это безумие. Как бы то ни было, когда я наконец начала играть на инструментах, парасприты наконец-то перестали есть всё подряд! Ну, в основном они ели камни, но это не главное, потому что они начали следить за мной и бабушкой с фермы! Это было так весело! Ну, за исключением необходимости убирать за параспритами, а затем объяснять маме и папе, что произошло. Клауди Кварц усмехнулся. — Бедняга Игноус был так расстроен! Как только я рассказала ему о параспритах, он чуть не принялся преследовать их с киркой! — Она рассмеялась. — Он остыл только тогда, когда я сказала ему, что это заставит их размножаться быстрее. — А потом было заражение в Понивилле пару лет назад! — Пинки сказала, хихикая, — Бедняжка Флаттершай привезла их в город, и они размножились за ночь! Только после того, как они начали есть городские запасы продовольствия, от них начали избавляться! — Они знали об инструментах? — спросил Сомбра, несколько заинтригованный этой историей. — Нет! — Пинки ответила, — Я пыталась им сказать, но никто не захотел слушать! Ну, я думаю, это потому, что во мне не было никакого смысла, а иногда даже я сама для себя не понимаю смысла! Сомбра усмехнулся. — Что делает тебя ещё более интересной. Пинки улыбнулась ему, прежде чем продолжить. — В любом случае, как только я нашла все инструменты, которые мне были нужны, я узнала, что Твайлайт пыталась наложить заклинание на параспритах! Клауди Кварц ахнула. — Она этого не могла сделала! — Почему? — Сомбра спросил, — Это плохо? Пинки закатила глаза. — Да! Единороги не могут накладывать заклинания на определенных существ, потому что это имело бы катастрофические побочные эффекты! — Пинки коротко взмахнула передними копытами, прежде чем опустить их. — Это отчасти то, почему мы избегаем лесных волков, мантикор и тому подобного. Я имею в виду, наступательная и защитная магия — это хорошо, но ты не можешь произносить заклинания или что-то в этом роде. Сомбра выгнул бровь. — Откуда ты всё это знаешь? — А почему бы и нет? — Пинки спросила, — В любом случае, когда Твайлайт наложила заклинание, это должно было заставить их перестать есть всё в городе. Клауди хихикнула. — Дай угадаю: это заставило их начать есть город вместо этого? — Бинго! — Пинки воскликнула, — Вот тогда-то я и вмешалась и не дала параспритам больше есть! И как раз в самый последний момент, потому что Принцесса Селестия явилась с визитом как раз в тот момент, когда я выманивала параспритов! — Она хихикнула. — Она думала, что это парад! Сомбра усмехнулся при мысли об этом. — Это даже лучше, чем в тот раз, когда я услышал, что Твайлайт привела город в сумасшествие из-за зачарованной куклы в Смарти Пантс. Пинки хихикнула. — Спайк рассказал тебе об этом? — На самом деле, это крестоносцы рассказали, — сказал ей Сомбра. — Похоже, что эти трое попадают во всевозможные неприятности, потому что они были первыми тремя, кого зачаровали. Пинки рассмеялась. — Ты помнишь тот раз, когда они пытались быть пиротехниками? Сомбра вздрогнул. — Не напоминай мне. Мой бок был обожжен в течение нескольких недель, а Эпплджек, Рэрити и Рэйнбоу пытались убить меня. — Он вздохнул. — Почему они не могут сделать с собой что-нибудь менее опасное? Пинки хихикнула. — Да ладно, все не так уж плохо! Помнишь, как тебя сделали почетным Искателем? — Простите, что спрашиваю, но кто именно такие крестоносцы или искатели? — спросила Клауди Кварц. — Позвольте мне объяснить, как это сделали бы девочки, — сказала Сомбра, — Искатели знаков отличия, жизни которых посвящены выяснению того, что мы должны делать со своей жизнью, и совместной работе, чтобы достичь этого! — Он вздохнул. — Они даже сшили мне накидку для членов клуба. — О, это восхитительно! — Клауди залилась краской. — Не тогда, когда они крадут ткань у Рэрити, чтобы сделать её, и даже используют её специальную единственную в своем роде шелковую золотую ткань, которую чрезвычайно сложно изготовить, — сказал ей Сомбра. — Мне пришлось выслушать от Рэрити и упрекнуть её, чтобы девочки не встали на тропу вражды. Клауди поднесла копыто ко рту, чтобы подавить хихиканье. — Напоминает мне о маленьких кобылках, которых я вырастила. — Она повернулась к Пинки. — Но теперь они превратились в прекрасных, зрелых кобыл. — Ты что-то сказала? — Спросила Пинки, поправляя чайную ложку на носу, — Я была как раз в процессе кое-чего. — Ну, почти зрелых, — поправил Клауди. Сомбра бросил на Пинки быстрый взгляд и вздохнул. — Милостивый Тартар, это прямо как наша шестимесячная годовщина. Пинки хихикнула. — Ложка была у меня на носу десять минут, а ты даже не знал об этом! — О, да, я просто ничего не говорил об этом, — сказал ей Сомбра. — Я стараюсь не задавать вопросов о том, что ты делаешь, если я не понимаю почему. — О, не веди себя так кисло! — Сказала Пинки, шлепнув его по передним копытам, — Ты смеялся 15 минут и знаешь это! Сомбра нахмурился, но в конце концов сдался и улыбнулся ей. — Ты такая глупышка. Глупышка, с которой мне повезло. — Оу… — проворковала Пинки. Она оживилась. — Кстати, о глупышках, где Марбл и Лаймстоун? — Она фыркнула и хихикнула. — Просто шучу! Но, в самом деле, где они? Клауди посмотрела на настенные часы. — Они скоро должны быть дома… Лаймстоун, вероятно, ищет новые жеоды, чтобы пополнить свою коллекцию, и, зная Марбл, она, вероятно, делает то же самое. — И, зная их обоих, они, вероятно, спорят о том, кто получит какую жеоду, — заключила Пинки. Она игриво закатила глаза. — Некоторые вещи никогда не меняются, да? Клауди вздохнула. — В последнее время эти двое действительно спорили, иногда из-за самых глупых вещей. Удивительно, что они живут под одной крышей. Сомбра пожал плечами. — Некоторые сестры склонны ввязываться в мелкие ссоры, потому что они любят друг друга, просто не в обычной манере. — Он взял свою чашку. — Я видел, как Свити Белль и Рэрити постоянно делали то же самое друг с другом, но я бы солгал, если бы сказал, что они не любили друг друга. Пинки хихикнула. — Эпплджек всегда говорила мне, что иметь сестру — это как яблочный пирог! Сомбра выгнул бровь. — Эппл Блум говорит то же самое. — Он пожал плечами. — Тогда, должно быть, это что-то вроде яблочного фермера. Внезапно входная дверь распахнулась, при этом громко хлопнув. Прежде чем кто-либо успел спросить, кто там, два громких, сердитых голоса прорвались сквозь воздух. — Я говорила тебе, Лаймстоун, что кристаллы в жеодах — это аметист! — сказал один голос. Клауди Кварц вздохнула. — Похоже, они дома. — А я говорила тебе, Марбл, что это не так! — сказал другой голос, который Сомбра мог определить только как голос Лаймстоун. — Слушай, я знаю больше о жеодах, тупая ты кирпичина! — воскликнула Марбл. — Я бы тоже назвала тебя так, но это было бы оскорблением для всех кирпичей! — Лаймстоун выстрелила в ответ. Пока две сестры спорили, они продолжили путь в гостиную, не подозревая о том, что там собралась компания. И пока они продолжали свои крики, Сомбре наконец удалось хорошенько рассмотреть двух сестер. Там была светло-серая кобыла с чуть более темной серой гривой с разрезанной жеодой на боку, открывающей сияющие кристаллы внутри. Другая сестра была ниже ростом и, возможно, моложе, но Сомбра не мог сказать наверняка. Её грива была светло-серой, а шерсть темно-синей с камнем на боку, через который проходило несколько золотых линий. — Гм, — сказала Клауди Кварц, — девочки, у нас гости. Обе сестры прекратили свои смертельные взгляды и одновременно повернулись, чтобы увидеть Пинки и Сомбру, сидящих на диване. — О, привет, Пинки, — поздоровалась Лаймстоун. Внимание Марбл сразу же переключилось на Сомбру. — Это твой друг-жеребец, о котором мы слышали? Пинки рассеянно кивнула. — Угу! — она нежно прислонилась к Сомбре. — Это Сомбра! Марбл выгнула бровь. — Он довольно милый. Лаймстоун ткнула сестру в переднее копыто. — Марбл! — Ой! — воскликнула Марбл, держась за переднее копыто, — Что? Так и есть! — Э-э, спасибо? — неуверенно сказал Сомбра. Лаймстоун махнула копытом. — Не беспокойся о ней, её бросили как кобылку. — Не было этого! — запротестовала Марбл. Лаймстоун проигнорировала её и сосредоточила своё внимание на Сомбре. — Итак, чем ты занимаешься? — Она бросила взгляд на бок Сомбры, и ее глаза расширились. — О, милая Селестия, это кристаллы Эгирина? Сомбра бросил взгляд на свою кьютимарку и посмотрел вниз на три чёрных кристалла, которые украшали её. — Э-э, вообще-то, я не… — Фу, ни за что! — Марбл застонала, — Это настоящие кристаллы Герматита! Лаймстоун повернулась к сестре. — Ты серьезно настолько невежественена? Это кристаллы Эгирина! — Нет, это кристаллы Герматита! — Эгирина! — Герматита! — Эгирина! — Герматита! Пинки мечтательно вздохнула. — Некоторые вещи действительно никогда не меняются. Сомбра нахмурил брови. — И это то, чего я боюсь.