GORETOBER

***

Швы. Чёртовы швы расползались змеями по всему телу, оставляя за собой лишь агонии боли. Она всё помнила, каждый шрам, касание иглы, подтёки крови. Чьи-то родные, знакомые ладони сползают на талию, оставляя горячие поцелуи у одного из самых длинных шрамов. На щеках — следы влажных дорожек слёз, которые выцеловывают с такой заботой, которую не объяснить обычными словами. С такой несказанной вслух, не передаваемой всеми чувствами, любовью. — Ты прекрасна, Чарли. — ухо обжигает чей-то голос, и запрокидывая голову, она не видит, кому он принадлежит. Лишь стук сердца чужого, дыхание, тепло тела — всё это запоминается в чем-то негласном. — Всё хорошо, дыши вместе со мной. Швы. Опять швы. Крики, боль, яркий свет, операционный стол. — Чарли, внимательно слушай. — в голове щелкает воспоминание о знакомом голосе. Джон, сейчас, здесь, вместе с ней. — Давай, закрой глаза. И она закрывает, слушая монотонный уставший голос парня, стоявшего за ее спиной и державшую с такой нежностью и осторожностью, что становилось страшно. Будто хрупкая ваза, что разобьётся в одночасье от истошного звонкого крика. Натертые от постоянного времяпровождения с кипами бумаг, на которых черным по белому скакали приключения, детективы и романтика, пальцы сжали бока. В том месте, где были самые длинные, потемневшие и широкие швы. — Сейчас ты тут, всё хорошо. Больше он тебя не тронет. — они все ещё у зеркала. Не отошли ни на шаг. — Открывай глаза. Распахивает и опять шрамы, швы, кровоподтёки. Но сейчас нет сил на слёзы, панику. Осталась лишь тяжёлая усталость. В темной комнате, освещаемой лишь светом бледной луны, они вместе стояли напротив зеркала. Становилось легче. — Кто ты? Как тебя зовут? — Меня зовут Шарлотта Эмили, мне 22 года, живу в штате Юта, Харрикейн. — Молодец. Уже лучше. — в зеркальной поверхности мелькает улыбка и фантомно касаясь губами у шеи, Джон опускает подбородок на плечо девушки. Прижимая к себе Чарли, Джон одной рукой вытаскивает из кармана шорт телефон и быстро посмотрев в экран, возвращает взгляд опять на бледное уставшее лицо. — У тебя всё получится. Мы справимся. В полутьме шепчутся благодарность, страх и любовь.