Через Пустоту

— Ваше имя Лейла Изабелла Фокс? — Да. Ослепительная вспышка. Будто гигантский фотоаппарат, только вместо фото, со вспышкой приходит боль. — Вы родились в городе Данбери, округ Фэрфилд, штат Коннектикут в 1996 году? — Да. Снова вспышка. Голову не отвернуть из-за стальных креплений. Закрытые веки не спасали, свет будто проникал, пронизывал её насквозь. — Ваши родители Морган и Элоиза Фокс? — Да. Новая вспышка отозвалась как будто треском в черепе. Прошиб холодный пот. — Вы журналист? — Да. Начало мутить. Она с силой сжала руки в кулаки. — Ваше расследование о причинах пограничного конфликта близ города Бисби, штат Аризона — это легенда? — Да... стоп. Нет. Чёрт, опять? Я же говорила, я не вру, у меня блог в интернете, я... Теперь вспышка красная, и от неё будто иглами прошило глаза и затылок. Лейла осеклась на полуслове, задыхаясь. Пальцы сковало судорогой. Она перестала их чувствовать. — Отвечайте только "да" или "нет". Это легенда? — Нет, — выдавила она, — И повторение одних и тех же вопросов не... Она подавилась собственными словами от новой белой вспышки. Беспомощно хватая ртом воздух, сдавленно захрипела. — Вы работаете на Повстанцев Хаоса? — Я, — она с трудом сглотнула, чтобы ответить, — я даже не знаю, что... Красное. Бьёт по самому её естеству. Боль почти лишает сознания. Руки в креплениях выкрутились, на коже проступили кровоподтёки. — Да или нет. Вы работаете на Повстанцев Хаоса? — Нет, — её голос слабеет, теперь это скорее писк. — Вы агент ГОК? Она в отчаянии закусила губу, прикованные к подлокотникам руки мелко тряслись. Может, если она не будет отвечать, её перестанут мучить? Может хотя бы передохнуть дадут? Сколько раз на разные лады повторялся этот допрос, она уже не помнила. Сбилась со счёта. Но каждый раз ей казалось, что она на грани, что сыворотка, которую ей вкалывали, в сочетании с этим мигающим аппаратом сведут её с ума - но беспамятство никак не приходило, а боль каждый раз оказывалась сильней чего-либо, к чему можно было бы подготовиться или привыкнуть. От новой красной вспышки перехватило дыхание. Грудь сдавило, ребра, казалось, трещали от напряжения. — Вы агент ГОК? — Нет, вашу мать, нет! — выкрикнула она, со всхлипом. Белая вспышка. Слишком скоро, она не успела оправиться после предыдущей. Сердце пропустило удар, а потом забилось с удвоенной силой. Дыхание сбилось. В черепе будто завелся осиный рой, и с каждым ударом сердца боль била раскалённым железом в глаза и в затылок. Лицо девушки перекосило в беззвучном крике, веки широко распахнулись, глаза закатились, но она слышала, как с шипением открылась герметичная дверь допросной, и как множество ног вбегает внутрь. А потом её сердце встало. На шее вздулись вены, спину свело одним долгим мучительным спазмом. — Анафилактоидная реакция? Она почувствовала, как щёлкнули и открылись крепления вокруг головы и рук, но уже не владела своим телом, чтобы пытаться бежать. Она едва ли понимала, где заканчивается её тело и начинается боль. Она стала болью сама. — Нет, — судя по голосу, подошёл доктор Лайонс. Его холодные пальцы легли ей на шею, — Остановка сердца. Дефибриллятор! Пока готовился аппарат, те же руки распахнули её форму, оголив белую девичью грудь. Кто-то чертыхнулся. — Скорее! Холодный металл на коже. — Разряд! Удар. Её сознание отбросило прочь. Она всё ещё ощущала, как её тело, будто поломанная кукла, выгибается под разрядами аппарата, как нервы визжат в агонии от боли. Но сознание будто отдалилось. Ту её часть, что была физическим телом, крутило и ломало, и она осознавала каждый миг происходящего — но как будто издалека. — Разряд! Новым ударом её отбросило ещё дальше. В далёкую белую пустоту. — Привет. Она открыла глаза. — Бран. Он стоял перед ней. Точно такой же, как и накануне, только под глазами залегли тёмные круги. Он что же, не выспался? Но как может не выспаться плод её странных видений? Его ведь даже нет в реальном мире... — Интересно, — он изогнул бровь, глядя куда-то ниже её лица. Она проследила за его взглядом и поняла, что на ней нет рубашки. — Врачи... Меня раздели, чтобы... — Что? — он снова посмотрел в её лицо. И внезапно усмехнулся, — да я не об этом. Твоё сердце встало. Ты что же, помирать удумала? — Был сердечный приступ, - начала она, но осеклась, — Я разве не умерла? Бран покачал головой. — Меня бы здесь не было. Он сделал шаг ближе. "Каким же уставшим он выглядит. Ссутулился сильней обычного, еле волочит ноги" — А ты ведь всё чувствуешь. Я вижу, ты в сознании. Там. Где-то вдалеке она ощущала своё сотрясаемое ударами тока тело, слышала голоса врачей Фонда вокруг. Только происходило всё там гораздо медленнее, будто в фильме при замедленной съёмке. Бран медленно кивнул, будто читая её мысли, сделал ещё один шаг к ней, оказавшись совсем близко. Положил руку ей на лоб. — Весьма любопытно, — от его ладони, слегка шершавой, приятно покалывало кожу, кровь прилила к щекам, — ты на грани смерти, но всё осознаёшь. Вторая его ладонь легла ей на грудь чуть ниже ключиц, потом переместилась левее. — Дело серьёзное, — в его голосе промелькнуло что-то похожее на беспокойство, — Но тебя вернут. Эти горе-врачи должны справиться, я только... — он придвинулся вплотную и чуть повернул ладонь так, что касался теперь только кончиками пальцев, будто приставил к груди кончик ножа, — я только немного помогу. Дальше произошло что-то странное. Его кисть вдруг вошла внутрь её грудной клетки. Лейла округлила в ужасе глаза, готовая к новой боли... Только ни боли, ни крови не последовало — лишь тепло. И какое-то пронзительное и странное чувство внезапного, но такого приятного вторжения... В месте его проникновения разлился свет. Яркий белый свет, такой же, каким горел её таймер на лбу, такой же, каким светились его, Брана, глаза. Второй рукой он приобнял её за плечи, поддерживая. Она замерла. Миг, и рука Брана внутри неё мягко коснулась сердца. Аккуратно его обхватила. В ответ, сердце в её физическом теле дрогнуло под очередным ударом тока. — Ну давай, — прошептал Бран в её макушку, — нужно... жить. Его кисть легонько сжалась. Её сердце в реальности сжалось в ответ. Лейла охнула от пронзительного чувства. Её будто поразила молния. Ошеломляющая, пронизывающая изнутри всю её насквозь. Живительная. Резко вскинув руки, Лейла вцепилась в футболку Брана, сминая ткань в кулаках. — Вот так, — его дыхание колыхнуло её волосы. — Молодчина, — медленно ввынув из неё руку, он мягко прижал ладонь меж её небольших грудей, вторую руку разместил меж лопаток — А теперь лёгкие... Его ладони будто излучали непонятную энергию. Волны тепла раскачивали самоё её суть изнутри, приводя в движение самое сокровенное. Самое глубокое. И в ответ на эти волны где-то внизу, сладко затрепетало. Тянущая истома расползлась по телу. Налила теплом. Жаром. Горячо. Горячо и приятно. Лейла украдкой подняла взгляд на своего спасителя. Он был так близко, что она видела лишь часть его лица. трёхдневную щетину на щеках, жёсткие взлохмаченные волосы. Его дыхание терялось в её волосах. Он заметил её движение. — Вы посмотрите на неё, — склонив голову, заглянул ей в глаза, — Её пытками довели до сердечного приступа, она вот-вот отбросит коньки, но умудряется возбудиться от обычных прикосновений. Она хотела что-то сказать. Не смогла. Всепоглощающее желание распирало изнутри, путало слова в голове. — Ты ведь помнишь, что я даже не человек?.. Позади, в реальности, её сердце забилось. Лёгкие расправились, и девушка жадно втянула воздух. В Межпространстве она лишь вздохнула. Отпустила его футболку и крепко обхватила его руку на своей груди. — Я, кажется, дышу, — прохрипела она. Он мягко высвободился из её хватки. Отступил на шаг, сунув руки в карманы. Жар внезапного возбуждения начал понемногу утихать. Но энергия жизни клокотала внутри, кружа голову, унося куда-то вверх. Сердце билось. Лёгкие дышали. Бран молча, и как будто удивлённо наблюдал. — Я всё почувствовала, — Лейла готова была кричать от восторга, — Ты меня спас. Он не ответил. Сквозь его фигуру начала просвечивать обшивка стен в допросной и лица врачей. Её возвращало в реальность. — Весьма любопытно, — пробормотал Бран. Его голос таял вместе с видением, — судя по всему, мы... Дальнейшие его слова потонули в окружающем шуме. — Есть синусовый ритм! Маску! На неё натянули кислородную маску и переложили на каталку. — В палату, и подготовьте капельницу. Врачи вокруг засуетились. Каталка выехала в коридор и застучала по плиточному полу. Лейла считала проносящиеся мимо лампы в потолке. С допросами на сегодня было покончено. *** Моки проснулся к обеду. Шестнадцать часов сна, обычное дело. А учитывая, что предыдущей ночью он не спал совсем — то и вовсе необходимое. Потянулся — пятки при этом свесились с кровати, он всегда был слишком велик для обычных кроватей — встал. Почесывая затёкший бок, зашаркал к туалету. На пути через холл миновал дверь на кухню, но тут же остановился. Попятился пару шагов назад, заглянул в проём. Саймон Фокс в одних штанах сидел на стуле, опершись локтями в колени, лицо спрятано в ладонях. Кружка чая на столе рядом давно остыла. — Ты ещё тут, — сонно проворчал Моки. Фокс, дёрнувшись на звук, вскинул голову, оглянулся. "Чёрт, паршивый видок. Этот идиот ширяется, что-ли?" — Угу, — промычал Фокс, снова отворачиваясь. — Задержался, — взял свою кружку, но, передумав, тут же отложил, — У тебя хороший душ, мой воняет канализацией. Моки отметил, что волосы у Фокса и впрямь были влажные. Потёр глаз, пожал плечами: — Да как угодно. — и вернулся к своим утренним ритуалам. Когда, наконец, снова добрался до кухни чтобы сварить кофе, Фокс уже натянул футболку и теперь уныло ворочал ложкой в кружке с холодным чаем. Взгляд отрешённый, мыслями где-то далеко. Моки взял кофейник и, изредка поглядывая на друга через плечо, занялся своим завтраком. Молчали долго. Моки успел осушить первую чашку, и, налив вторую, уже размышлял, закурить ему тут, на случай если Фоксу есть что обсудить, или выйти на лестницу. Когда Фокс вдруг заговорил. — Тебе когда-нибудь снились... сны? Моки, ещё частично в своих мыслях, медленно поднял брови. Сигарета замерла на полпути из пачки. Не услышав ответа, Фокс оторвался от созерцания стола, поднял взгляд. — Ну то есть... Типа как.. вещие сны, что-ли. — Вещие сны? — Моки затолкал сигарету обратно, нахмурился. — Знаешь что, Фокс, если моя бабка не говорила по-английски, а родители родились в резервации, это не значит, что я... — Я не об этом, — он замялся, — Я не знаю, что это было... Ну давай так, тебе когда-нибудь снилась Лейла? А этот вопрос был даже ещё страннее. Ему конечно снились девушки иногда, особенно в пубертате. В определенных сюжетах. В которых много стонов и наготы. Кажется, раз или два, на месте этих девушек могла быть и Лейла Фокс, девка-то симпатичная — но такое уж точно не следовало сообщать её брату. Моки завис в нерешительности. — Не понял, — только и выдавил он. Но Фокс ничего, казалось, не заподозрил. Он странно потупил взгляд, снова уставившись в пространство перед собой. — Я... — он отодвинул свою кружку, начал медленно сжимать и разжимать кулаки на столе, - я отключаюсь иногда. На минуту, не дольше. В такие моменты происходят мелкие странности. Думаю, это связано с этим, — он указал на свои глаза, которые с той его первой вылазки в Зону Фонда слабо светились белым. Моки тогда пришлось серьёзно пересмотреть свои взгляды на мир, чтобы принять это. — Но вчера, перед зданием Фонда меня отрубило надолго, и тогда я увидел её. Моки недоверчиво скрестил руки на груди, прислонился к подоконнику. — И ты решил, что это был вещий сон? — Тогда я подумал, что просто заснул. — Он помедлил. — Толком не помню даже, что видел. Да я и не вспомнил бы об этом случае вообще, но... Сегодня, пару часов назад это повторилось. Я отрубился, и увидел Лейлу. Она была в беде, и я как-то ей помог... Повисла тишина. — У тебя едет крыша, Фокс. Тот снова посмотрел на него. Под глазами залегли глубокие тени, руки беспокойные. — Нет, эрмано. Я знаю, что видел то, что было на самом деле.