Горничная для Учих

Я стояла посреди тисовой аллеи, растерянно глядя на Итачи. Шел грибной дождь, солнце проникало сквозь просветы переплетенных между собой веток тиса, из-за чего листва была неестественного ярко-салатового цвета. На мужчине был элегантный костюм для верховой езды, а на мне — рабочая форма горничной. И он, и я были насквозь промокшими от дождя. Я чувствовала, как по моему лицу стекают маленькие капельки. Длинные влажные пряди волос у его лица красиво предавали и без того прекрасному мужчине непозволительно соблазнительный вид. На его фоне я чувствовала себя мокрой болонкой. Но, по-видимому, Итачи так не считал. Он смотрел на меня с какой-то странной, затаенной надеждой в глазах. Хотя я и не могла понять ее причин, отчего-то она причиняла мне странную сладостную муку. В следующий момент Итачи сделал шаг мне навстречу, и ласковый, бесконечно нежный поцелуй накрыл мои губы. Я изумленно уставилась перед собой не в силах понять, что происходит. Но, не получив ответа, Итачи не отстранился. Его теплая ладонь осторожно коснулась моей шеи, большим пальцем он мягко провел по тонкой коже, вызывая у меня волну мурашек по всему телу. Не дождавшись реакции и на эту ласку, губы Итачи стали чуть настойчивее, призывая меня ответить на поцелуй. Вторую руку Итачи опустил на мою поясницу и резко притянул к себе. От этого собственнического движения все мое тело в одночасье пронзило острое желание. Я удивленно простонала прямо ему в рот, и, воспользовавшись этим, Итачи углубил поцелуй. Не ответить я физически не могла, и стоило мне это сделать, как меня охватила приятная истома. Всем своим существом я ощущала пустоту, которую непреодолимо желала заполнить. Итачи сделал шаг вперед, и по всем расчетам я должна была спиной наткнуться на жесткую кору дерева, но этого не случилось. Напротив, я оказалась прижата к чему-то теплому и мягкому. В нос ударил опьяняющий хвойный запах, и я мгновенно узнала его обладателя. Рук на моем теле стало не две, а четыре. Пока Итачи терзал мои губы, стоящий сзади Саске медленно откинул с моего плеча волосы. Одна его ладонь легла на мою талию, пахом парень мягко прижался ко мне. Я оказалась в ловушке. Все происходящее казалось мне таким неправильным и аморальным, но просто до безумия, до дрожжи желанным. Я не хотела, чтобы они останавливались. Меня водоворотом утягивало в пучину разврата, и я не собиралась сопротивляться. Казалось, если братья прекратят свои ласки, то я тотчас умру. Стоило мне осознать, к чему все идет, как возбуждение окончательно захватило меня с головой. Над своим ухом я услышала тихий смешок, а затем бархатистый, соблазнительный шепот опалил мою шею. — Мия, будь послушной девочкой… Поцелуи Итачи опустились на мою шею, заставляя в блаженстве откинуть голову на грудь Саске. Все мое тело пронзали электрические импульсы, призывая бесстыдно подаваться на встречу Учихам. С каждой секундой их руки становились все более жадными и бесстыдными. Медленно поднимаясь вверх по моему животу, ладони Саске стиснули мою грудь, заставляя еще теснее прижаться к нему спиной. Рука Итачи опустилась на мою попу и по-хозяйски сжала ее, отчего из моей груди вырвался стон. Языком Саске провел по моей ушной раковине, а затем игриво куснул мочку. В отличие от своего брата, он не стал церемониться и коснулся моего голого бедра. Я ощутила, как его ладонь медленно поднимается вверх, задирая влажную от дождя юбку и заставляя мою кожу пылать под его пальцами. Руками я уткнулась в грудь Итачи — я и не заметила, когда оказалась зажата между ними настолько тесно. Грудью я практически касалась одного, а спиной другого. Я почувствовала, как рука Саске забралась недозволительно высоко. Но, не давая мне времени привыкнуть к этому, Саске поднялся выше, и его восхитительные пальцы коснулись моих насквозь промокших трусиков. В этот момент я была готова умереть. Саске отодвинул край нижнего белья и среднем пальцем прошелся вдоль моих половых губ. От сладостного предвкушения мое тело мелко затрясло. Приоткрыв глаза, я столкнулась с внимательным, потемневшим от страсти взглядом Итачи. Щеки мои ярко вспыхнули, и мужчина явно остался доволен смущением на моем лице. Одного брата мне было мало, а вот два — в самый раз. И Итачи это видел. — Да она просто течет, — усмехнувшись, сказал Саске брату. Два его пальца грубо вошли в меня. От долгожданного удовольствия, что принесло чувство наполненности, я громко застонала. В этот момент губы Итачи накрыли мои тягучим, как карамель, поцелуем. Его ласковые пальцы коснулись моей щеки, мягко поглаживая. Саске же принялся двигаться во мне, ритмично и резко. От этого контраста душу мою разрывало на части. Пока руки одного бесцеремонно меня трахали, губы другого до безумия нежно целовали. Стыдно, стыдно, стыдно… Но просто ахренительно приятно. Интересно, как же они собрались меня делить?.. Я отчего-то поморщилась, уворачиваясь от поцелуев. — Саске… Итачи… В сознание потихоньку стала проникать надоедливая мелодия. Что? Будильник? Разве могло все происходящее оказаться лишь сном? А как же такие реалистичные поцелуи братьев? Я лениво приоткрыла один глаз. Ну да, конечно. Влажные поцелуи были вовсе не их рук делом, а моей голодной псины, которая лизала мне щеку. — Фу! — я недовольно поморщилась, — Хватит, Денжи, уйди! Сунув руку под подушку, я нажала на кнопку смартфона и выключила будильник. Затем я попыталась увернуться от маленького надоедливого чихуа-хуа, но неуемный пес продолжил требовать внимания. Пришлось смириться и погладить придурошную собаку, устроившуюся на моей груди. Я задумалась. Что за чертовщина? Приснится же такое… Эротические сны еще хуже кошмаров. Все казалось таким до жути реалистичным — тепло тел братьев, полные желания взгляды, вызывающие дрожь касания… Двое Учих — вот это я, конечно, раскатала губу! Мне и один-то не светит, а тут целых два! Мое тело, так и не получившее закономерной разрядки, все еще сгорало от желания. Какое «прекрасное» начала дня. Я тяжело вздохнула и достала из-под подушки телефон. До выхода из дома оставалось пять минут. — Твою мать! — испуганно вскрикнула я, вскакивая с кровати. Денжи, скатившийся колбаской по откинутому в сторону одеялу, явно не был доволен моим порывом. — Мия, не ори… — раздался из соседней комнаты недовольный и сонный голос брата. — Я опаздываю! — еще громче в панике зло взвизгнула я. Кацу за стеной обреченно простонал. Разговаривать со мной по утрам себе дороже. Я наспех почистила зубы, расчесала волосы и в ужасе уставилась в шкаф. Сегодня обещали жуткую жару, в джинсах будет слишком уж жарко. Думаю, надеть джинсовые шорты вполне дозволительно, особенно учитывая, что вряд ли вообще кто-то увидит меня в них. Накинув единственную чистую футболку с буквой А, я кинулась на кухню и наложила псу поесть, с грустью понимая, что позавтракать сама не успею. В холодильнике не было ничего, что я могла бы заточить на ходу. Плохо — на голодный желудок я часто падаю в обмороки. Но делать было нечего: выпив стакан воды, я схватила шоппер и выбежала из дома. К моему сожалению, в метро у меня было время подумать. Аудиокнига не перебивала ход моих мыслей, я сдалась и включила успокаивающую нервы музыку. Ну и как после этого бессознательного эротического приключения мне смотреть хозяевам в глаза? Я не имела ни малейшего понятия. Но три вещи я знала наверняка. Первое. Мои хозяева — обладатели дьявольской привлекательности. Второе. Мне не стоило даже думать о них с этой точки зрения. И третье. Я ничего не могла поделать со своим сердцем, которое замирало каждый раз, стоило мне подумать о братьях. Итачи — образец порядочности. Саске — просто неудавшийся образец. И если с первым все было понятно, то как я могла запасть на второго, я искренне не понимала. Но не признаться хотя бы самой себе я не могла — от вчерашней выходки Саске мне просто снесло крышу. Совсем не трудно догадаться, чем именно был вызван мой сон. Самый красивый Учиха оказался и самым своенравным. Я злилась на него за его вчерашний бесцеремонный поступок, но не так сильно, как должна была. И за это я злилась на себя. Ведь мне понравилось. Слишком понравилось. До работы я добиралась бегом. Физические нагрузки я никогда не любила и спортивным человеком не была — а тут уже второй день ношусь как угорелая. Что-то мне подсказывало, что с этой работой я совсем забуду, что такое спокойная ходьба. Задержалась я лишь на несколько секунд на КПП, после чего охранник проводил меня удивленным взглядом. Вероятно, плебейку в шортах здесь увидишь не часто. Я думала, что то, что творилось на кухне вчера, было адом, но я ошибалась. Оказывается, то были цветочки. Потому что сегодня все происходящее было похоже на войну на Марсе — из-за жары и непрерывно работающих конфорок воздух был раскален до предела. Дышать было просто невозможно, повара в панике готовились к той самой делегации. Когда я зашла в бэк, то столкнулась с Шикамару, который вальяжно разбирал свой рюкзак. Этот контраст изрядно меня повеселил. — Недоброе утро? — усмехнулся парень, оглядывая мой запыхавшийся вид. В боку закололо от быстрого бега, и я согнулась пополам, схватившись за ребра. Я ответила ему короткой цепочкой мата. Парень понимающе кивнул. — Впритык, — констатировал он, лениво взглянув на часы. — Нормально видеть перед глазами фрактальное подобие в двадцать два? — От подзатыльников Цунаде я и не такое видел. Я закинула рюкзак в шкафчик и достала из него форму. — Давай, Мия, шевели жопой, а то точно опоздаешь, — скомандовал Шикамару. Я отсалютовала ему рукой и, выяснив у парня, где раздевалка для простолюдинов, побежала переодеваться. Когда я вернулась, парень сообщил мне, что нас вызывала к себе Цунаде. Мы поднялись на второй этаж и дошли до кабинета начальницы. Шикамару постучал в дверь и осторожно ее приоткрыл. Я не слышала, что ему ответили, но, судя по недовольному выражению его лица, это вряд ли было что-то цензурное. — Надо подождать, — резюмировал парень. Мы встали прямо напротив статуи целующихся динозавров. Минуты две мы молча рассматривали это произведение искусства. — Как думаешь, это брахиозавры или диплодоки? — не выдержав тишины, спросила я. — А в чем разница? Помимо названия? — Оба вида травоядные, но у диплодоков шея длиннее. Я сжала ладошку и игриво цапнула Шикамару за плечо, изображая тем самым динозавра. Это дурачество вызвало у него улыбку. — Зелени нет, — усмехнулся парень. Я расстроенно проскулила и понуро убрала руку. Два идиота. — Это бронтозавры, — раздалось откуда-то справа. — Тоже вариант, — согласилась я, запоздало понимая, кому отвечаю. Я выглянула из-за Шикамару и столкнулась прямо со смеющимися глазами Саске. Парень смотрел на меня с интересом, словно изучая. Я смутилась и поспешила отвести взгляд. Кажется, сделать вид, что ничего не было, будет сложнее, чем я думала. Саске стоял, вальяжно привалившись плечом к стене, и даже спросонья выглядел, как гребаный бог. — Ой, да иди нахер, умник, — усмехнулся Шикамару. — Тебе-то откуда знать? — Эту хрень купил я, — с гордостью сообщил Учиха. Не удержавшись, я прыснула. Так вот кто был тем самым обладателем безупречного вкуса. — В четвертом классе, — объяснил парень. — Только не выебывайся, не все здесь родились с серебряной ложкой в жопе. Кажется, настроение у Шикамару сегодня было ни к черту. Я могла лишь догадываться, но мне показалось, что виной тому были прибывающие сегодня гости, а точнее объем работы, который из-за них возрастет. — Вообще-то я сам на это заработал, — спокойно ответил Саске. — Спекуляцией на наклейках? — серьезно спросил Шикамару. — Нет, это было позже, — Саске отрицательно покачал головой. — А, значит ты заработал на это, — Шикамару выразительно кивнул головой на дебильную статую, — когда тырил у Итачи сигареты и продавал их старшакам по цене почки? Кажется наебывать людей… Ой, прошу прощения — вести бизнес у Учих в крови. У Мадары растет достойный преемник. Я невольно одарила Саске восхищенным взглядом исподлобья. Правда, я в подобных начинаниях пошла дальше. В старших классах своим озабоченным, но стеснительным одноклассникам я покупала презервативы за нехилый процент. Но схема Саске была очень даже достойной, особенно учитывая возраст, в котором он ее проворачивал. — Да, — утвердительно кивнул Саске, усмехаясь. Он явно гордился своей предпринимательской жилкой. Но усмешка стерлась с его лица, когда за спиной у него раздался голос Итачи. От неожиданности парень даже еле заметно вздрогнул. — Так вот почему сигареты исчезали так быстро. — Блять, Итачи, не подкрадывайся так, — недовольно проворчал Саске. — Это у вас семейное, — заметил Шикамару. Я все-таки не удержалась и окинула Учих взглядом. Оба были одеты просто и по-домашнему — в футболки и фланелевые штаны. Но даже в столь обычной одежде они выглядели так, будто только что снялись в рекламе знаменитого бренда. Стоило увидеть братьев вместе, как образы ночного наваждения сами собой всплыли в моей памяти. Мне показалось, что воздух вокруг меня сгустился. От столь отчетливых и реалистичных развратных картинок в голове стало трудно дышать. — Доброе утро, господин Итачи, — я приветливо улыбнулась мужчине и коротко поклонилась. Уголки его губ дернулись вверх. Кажется, ему было приятно. Стоило увидеть старшего Учиху, как во мне просыпалось непреодолимое желание ему угодить. Отчего-то по отношению к Итачи мне очень хотелось проявлять традиционную женскую заботу. — Доброе утро, Мия, — безукоризненно вежливо ответил он мне. И от одного этого голова моя пошла кругом. Даже просто обмениваться с ним любезностями мне до жути нравилось. Саске удивленно выгнул бровь. Для себя я перевела это как: «Почему ты не поздоровалась со мной?». Я сделала вид, что не заметила его недовольства, но, кажется, он понял, что проигнорировала я его специально. Впрочем, ответ на вопрос, за что я так с ним, он и сам прекрасно знает. В этот момент из кабинета вышла госпожа Цунаде. Она недовольно скрестила руки на груди, увидев живую очередь. — Я не поняла, что за столпотворение? — грозно спросила женщина. — Не говорите только, что вы все ко мне притащились. Она явно была не в духе. Женщина выглядела забегавшейся, залегшие под глазами синяки выдавали ее усталость. Всего восемь утра, а она уже выглядит на десять лет старше предполагаемого возраста. Начать решать проблемы женщина решила, собственно, с проблем. — Шикамару, сегодня Мия твоя подручная. Обучи ее всему, у меня нет времени с ней возиться. Сегодня на вас двоих будет обслуживание гостей, сам знаешь, что делать. И чтобы никаких косяков, — строго добавила она. Инструкция оказалась краткой. Я обрадовалась такому раскладу, а вот Шикамару, кажется, лишняя ответственность пришлась не по душе. Он тяжело вздохнул и кивком позвал меня за собой. Итачи принялся что-то обсуждать с Цунаде, а Саске развернулся и пошел по своим делам. Выходит, он остановился, просто чтобы поболтать? От меня не укрылось, что Шикамару уж слишком много вольностей позволял себе в адрес Саске. А знание его детства намекало на их совместное прошлое? Или как минимум на то, что Шикамару хорошо осведомлен о школьных годах младшего Учихи. Если так подумать — они даже выглядят на один возраст. Интересно, какие отношения их связывают? Но был вопрос, который интересовал меня не меньше. — А о каких косяках шла речь? Шикамару усмехнулся. — В этот раз об обычных. Я тихо присвистнула. Мы спустились на первый этаж, и парень провел меня к высоким двойным дверям. Он открыл их, и мы оказались в большой светлой комнате. В центре столовой стоял небольшой овальный столик, а вокруг него — шесть обитых бархатом стульев. Огромные окна в пол открывали чудесный вид на сад и бассейн, здесь даже была дверь, ведущая на задний дворик. — Это — маленькая столовая. Обычно Мадара, Итачи и Саске завтракают здесь все вместе, в одно и то же время. Понятия о размерах у Учих явно не вписывались в общечеловеческие стандарты. Маленькой столовой они назвали комнату, что была как две моих спальни. Чудесно. — Каждый день в одно и тоже время? — Да. — Даже в выходные? — недоверчиво спросила я. — Учихи живут по распорядку дня, за редким исключением. — За редким исключением в виде работы? — догадалась я. — Именно. Сейчас лето, и иногда обеды и ужины они проводят в беседке. Шикамару вкратце описал мне режим дня Учих, и я поняла, что я совершенно не человек дисциплины. Лично мне было важно иметь возможность гибко распоряжаться своим временем. В переводе на человеческий это означало сон до обеда в единственный выходной за месяц. Повезло, что нынешняя работа подразумевала целых два выходных — это было настоящим подарком. Учихи показались мне настоящими роботами, впрочем, до конца поверить в их приверженность дисциплине мне не удалось. Сделаю выводы, когда увижу все своими глазами. Шикамару рассказал, что большую часть поручений Мадары он сейчас берет на себя, за исключением дней, когда у него выходные. Методом исключения мне доставались братья и их капризы. Это, очевидно, помимо заданий Цунаде. На время проживания делегации поручения гостей мы условились делить поровну. В наши с Шикамару обязанности входило накрывать на стол завтраки, обеды и ужины, а также убирать все после еды. На время трапезы следовало быть поблизости на случай каких-нибудь непредвиденных просьб. К завтраку мужчины уже были одеты более официально, сразу было понятно, что день будет непростым. Мы с Шикамару накрыли на стол и полчаса буравили друг друга взглядами, пока чета Учих ела. Периодически Шикамару намеренно скашивал глаза, чтобы вызвать у меня улыбку. В эти моменты было очень сложно сохранить спокойствие, только чудом от этой дурости я не начала ржать, как чайка. За исключением этого, завтрак прошел спокойно. Мадара, Итачи и Саске время от времени о чем-то тихо переговаривались. В основном это касалось намечающегося рабочего визита, так что ничего интересного я не услышала. Покончив с завтраком, Мадара и Саске встали из-за стола и покинули столовую. Итачи остался один, он допивал кофе и листал новости на планшете. Мужчина казался очень спокойным, возможно, из-за этого я не могла отделаться от мысли, что он выглядит каким-то слишком уставшим. В этот момент его бледность показалась мне болезненной. Захотелось справиться о его самочувствии, но это показалось мне очень уж невежливым. Я промолчала, хотя мое беспокойство никуда не ушло. В четыре руки мы с Шикамару убрали всю грязную посуду на тележку, после чего Итачи подозвал меня к себе. — Пойдем, познакомлю тебя кое с кем. — Меня? — я немало удивилась. Шикамару кивнул головой, мол: «Иди», и повез посуду на кухню. Мы вышли в сад, и Итачи громко свистнул. Я удивленно посмотрела на мужчину, совсем не понимая, что происходит. Откуда-то вдалеке раздался громкий лай, а через несколько секунд из кустов выбежал большой пес. От удивления я даже раскрыла рот. Обалдеть! Да это же просто ожившая детская мечта. Итачи опустился на колени перед огромным псом. Учиха потрепал его по загривку, что очень понравилось собаке. Пес довольно утробно заурчал. — Это сенбернар, его зовут… — Бетховен? — весело спросила я. — Да, зовут его не очень оригинально, — улыбнулся Итачи. — Обалдеть! Господин Итачи, вы настоящий счастливчик! Когда я попросила родителей о собаке, мне подарили чихуа-хуа, — посетовала я. Итачи усмехнулся. — Значит, опыт общения с собаками у тебя есть. Перед глазами само собой всплыло глупое выражение морды Денжи. — Если за собаку брать этого парня, то с одной тридцатой долей собаки, — с сомнением в голосе ответила я. — Старичка только сегодня привезли. У него недавно была операция, а после реабилитация. Мужчина поднялся на ноги и посмотрел на меня. В глазах его мелькнула тень лукавства. — Погладь его, — предложил Итачи. — Что? — растерянно спросила я. Бетховен хотя и выглядел добродушно, но ростом был с половину меня. И пасть у него была огромная и очень зубастая… С такими крупными животными мне никогда не доводилось общаться. В общем, я немного боялась. — Погладь. — А он не кусает чужих? — встревоженно спросила я. Итачи загадочно улыбнулся, а после придвинулся ко мне и взял мою ладонь в свою. Второй рукой мужчина придержал меня за плечо, словно обнимая. Видимо, чтобы не убежала. Я так и застыла на месте. Касание это было настолько неожиданным, что в миг из моей головы выветрились все мысли. Страх отступил, на смену ему пришло смущение. Происходящее казалось нереальным. Итачи стоял непозволительно близко. Его прикосновения обжигали мою кожу. Сердце в груди трепетало подобно крыльям пойманной в ловушку бабочки. Голова шла кругом. Я почувствовала жар на своих щеках, с которым ничего не могла поделать. Только бы Итачи его не заметил… Мужчина не давил на меня, руку мою он держал так, чтобы в случае чего я могла ее одернуть. Но даже если бы очень захотела, сделать это я бы физически не смогла. Пальцы мои дрожали, но вовсе не от страха. Слава богу Итачи не мог читать мои мысли! Я надеялась, что причиной моего волнения он посчитает Бетховена. Итачи не сильно нажал на мою руку, и ладонь моя коснулась мягкой шерстки. — Вот так, не бойся, — успокаивающе проговорил Итачи. — Ему десять лет, и за всю свою жизнь этот парень никого не укусил. — Может это ошибка выжившего? Кто знает, сколько душ пропало по его вине? Хотя мою этот зверь забрал целиком и полностью без какого либо насилия с его стороны. Что ж, и правда, разве может этот очаровашка оттяпать кому-нибудь руку? — Он добрый, даже детей любит. Ну прям не собака, а святой. Впрочем, какой хозяин — такой и питомец. Если вспомнить об этом, то все становится на свои места. — Так или иначе, тебе с ним гулять. — Правда? — на этих словах глаза мои радостно загорелись. — А это точно работа, а не рай? — После прогулки ему надо помыть лапы, ну а если сильно испачкается, то полностью искупать. — А, я поняла, в чем подвох, — я понимающе кивнула, плохо скрывая удрученность. Уголки губ Итачи дернулись в насмешливой улыбке. — Будет здорово, если у тебя будет возможность каждый день играть с ним по полчасика и гонять его по заднему двору. Я стараюсь, но, к сожалению, у меня не всегда есть время, чтобы уделить ему внимание. Отчего-то от этих слов мне стало немного грустно. — В кладовке есть куча игрушек, но, честно говоря, больше всего ему нравится обычная палка. Так что на этот счет не переживай. Интересно, сколько денег Итачи угрохал на игрушки? Судя по боли, на секунду пронзившей его лицо, можно с профессиональной точностью сказать вплоть до копеечки — дохуллирион хуллиардов. Ну, либо у мужчины невралгия тройничного нерва, тут одно из двух. — А где взять палку? Итачи нагнулся к моему уху. Спрятать заговорщическую улыбку у него не вышло, хотя он и пытался. На своей шее я ощутила его теплое дыхание, по спине побежали мурашки. Кажется, я почти потеряла сознание. — Отломай от яблони. Стоило представить себе ухоженный сад, как меня бросило в дрожь. Какой шанс, что отломанная от идеального дерева ветка останется незамеченной? А то, что на ухоженном газоне я не найду ни одной лишней микро веточки, не вызывало сомнения. — Что?! — я в ужасе закрыла рот рукой. — Я ничего тебе не говорил. — Ваш садовник не переедет меня газонокосилкой? — Это вполне в его духе, поэтому сделай это тихо. — Если он узнает, вы встанете на мою сторону? — я с надеждой взглянула на мужчину. — Извини, Сарутоби слишком страшен в гневе, — Итачи притворно отрицательно покачал головой. На глаза сами собой навернулись слезы. Ну что за подстава… — Мия, я пошутил, — Итачи усмехнулся. — Так уж и быть, пойдем на удобрение вместе. Я слабо улыбнулась. Ну какой же он все-таки джентльмен. — Жаль, родители не увидят, — наконец из меня вырастет хоть что-то толковое. Итачи прикрыл глаза и тяжело вздохнул, кажется, он считал до десяти, чтобы не рассмеяться. Видимо, в его моральной палитре этот юмор оказался слишком уж черным. — Удачи. Итачи порывисто развернулся, но я все же разглядела улыбку на его лице. Я уставилась на пушистого сенбернара. Тяжело вздохнув, я села на корточки и погладила пса. В этом положении он оказался даже выше меня. — Вот скажи мне, где справедливость? Беспредел творить будем оба, а жизнью рискую только я. Тебя-то в отличие от меня не пустят на котлеты, ты слишком уж милый. Пес довольно гавкнул, словно в подтверждение моих слов. Тем временем в доме. Итачи подошел к кабинету Мадары, там его уже ждал Саске. До начала рабочей встречи оставалось всего ничего. Заметив брата, Саске оторвался от телефона, и на лице его появилась привычная усмешка. — Ты чего такой довольный? Акции все-таки поднялись? Или в царстве мертвых раздача леденцов? Итачи открыл было рот, чтобы ответить, но Саске его опередил. — Погоди-погоди, сам угадаю. Тебя взяли в заложники клоуны? Моргни два раза, если тебе нужна помощь. Итачи тяжело вздохнул и устало прикрыл глаза. Но улыбка все же не сошла с его губ. — Разве что один. — Как грубо, — усмехнулся Саске. Поблизости раздался стук каблуков, и спустя пару секунд из-за угла вышла красивая девушка. Стройная, изящная шатенка была так похожа на модель, что Итачи и Саске не сразу признали в ней свою кузину. — Итачи! — радостный возглас искренней радости заполнил коридор. От громкого звука Саске испуганно дернулся. — Изуми, — вежливо улыбнулся Итачи, — рад тебя видеть. Девушка просияла в ответ. — Могу я? — девушка вопросительно взглянула на мужчину и протянула к нему руки. Итачи благосклонно кивнул и наклонился для приветственных объятий. — Саске? И ты здесь! — Изуми радушно протянула руки к парню, но тот скривился, словно от зубной боли, и ощетинился, всем своим видом давая понять, что никакого тактильного контакта не будет. «А то ты сразу не заметила». — Малыш Саске все еще не любит обнимашки? — понимающе проговорила девушка. — Предпочитаю пожестче, — ядовито улыбнулся парень. — Это значит, что ты можешь влепить ему приветственный подзатыльник, — объяснил Итачи. — Только попробуй, — недовольно ответил парень. — Ты все такой же бука, — расстроено покачала головой девушка. — А ты все такая же сука… — под нос себе прошептал парень. Словно забыв про младшего Учиху, девушка переключилась на более интересный объект. — Давно не виделись, Итачи. Я очень рада встрече, — заглядывая мужчине в глаза, проникновенно проговорила Изуми. Рука девушки легла на его плечо, словно подтверждая искренность ее слов, а затем ненавязчиво его сжала. — Ого! Вот это у тебя мускулы! Саске почувствовал себя не в своей тарелке. Еще одна попытка флирта со стороны родственницы — и он кинется из окна. — А где Шисуи? — поинтересовался Итачи, переводя тему. — Опять где-то прохлаждается. Так и не скажешь, что вы одного возраста, он, кажется, совсем не взрослеет, — с легким неудовольствием ответила Изуми. — Как Англия? — светское общение всегда давалось Итачи проще, чем Саске. Даже в обществе родственников старший брат служил своего рода щитом младшему. Особенно среди таких родственников, как Изуми. — О, просто восхитительно! — с энтузиазмом отозвалась девушка. — Так жаль, что за четыре года вы так и не приехали. Итачи виновато улыбнулся. — Конечно, вы же наследники, я все понимаю, — мило улыбнулась девушка, очевидно, проявляя великодушие. — Как наивно с твоей стороны, — тихо пробубнил Саске. Изуми кинула на него короткий, но острый взгляд. — Надеюсь, теперь-то мы наверстаем упущенное, — девушка почти с детской надеждой заглянула в глаза Итачи. — Конечно, — ответил он, благосклонно улыбаясь. Послышался топот ног, и все трое синхронно повернули головы на звук. На этот раз компания состояла из Мадары, Шикамару и двух мужчин. — Итачи, Саске, — высокий мужчина с распущенными волосами расплылся в приветственной улыбке. Светловолосый блондин в очках, стоящий рядом, молча поклонился. — Орочимару, Кабуто, — кивнул Итачи. Мужчины пожали друг другу руки. Мадара окинул компанию взглядом. — Так, почти все в сборе. Где Шисуи? — Отошел поссать, — невозмутимо отозвался Саске, на ходу придумывая непутевому родственничку отмазку. — Очень вовремя, — недовольно пробасил Мадара. — В следующий раз нацеплю на него подгузник и прикую к тебе наручниками. — За что ко мне-то? — возмутился Саске. — Надеюсь, вы сживете друг друга со свету, навсегда избавляя меня от головной боли. Шикамару открыл дверь, пропуская всех собравшихся в кабинет. Братья сели рядом, лицами к окну. Вдалеке за окнами мелькнула голубая макушка, привлекая внимание их обоих. Мия кралась по саду, словно шпион в стане врага. Парни переглянулись и принялись тихо переговариваться. Все остальные оказались втянуты в занимательную беседу Мадары и не обращали на них особого внимания. — Что она делает? — Рискует жизнью ради собаки. — Сарутоби же сегодня на смене, — удивился Саске. — Я пообещал разделить ответственность, — усмехнулся Итачи. Саске принялся тихонько напевать музыку из «Миссия невыполнима». Итачи спрятал улыбку в кулак. В этот момент в саду появилась еще одна фигура. — Подожди, это что, Шисуи? — спросил Саске. — Какого черта он там забыл? — Не говори мне, что он собирается… — Это же Шисуи, — Саске произнес это так, будто это все объясняло. — Она же может… Братья одновременно зажмурились. А затем их лица синхронно окрасило странное недовольство. Я позвала за собой собаку и двинулась в сторону густого скопления деревьев, воровато оглядываясь по сторонам. Я выбрала яблоню побольше, чтобы шанс увидеть пострадавшую ветку с земли был как можно меньше, и повернулась к Бетховену. — Ты на стреме, — наказала я псу, тыкая в него указательным пальцем. Я еще раз осмотрелась вокруг и, не теряя больше ни секунды, полезла на дерево, молясь, чтобы какому-нибудь умнику не взбрело в голову прогуляться по саду именно сейчас. В конце концов, на мои розовые трусы должен был открываться слишком хороший вид. Я быстро вскарабкалась наверх, и, остановившись примерно в трех метрах от земли, принялась отламывать ближайшую ветку. Когда я почти справилась с задачей, снизу раздалось вежливое покашливание. От неожиданности я вздрогнула, нога моя соскользнула с дерева, и с громким визгом я рухнула вниз. Я даже толком сгруппироваться не успела, только испуганно зажмурилась. Но вместо твердой земли я упала прямиком в чьи-то спасительные объятия. Сильные руки уверенно прижимали меня к себе. Я осторожно приоткрыла глаза. Кажется, я умерла и попала в рай. Передо мной стоял очень красивый парень. У него была бледная кожа, черные глаза и задорный ежик угольно-черных волос. Неужели еще один Учиха? Глаза парня были игриво сужены, а на лице застыло то самое заговорщическое выражение, какое бывает у нашкодившего ребенка. — Привет, — просто сказал он. Я зависла. Что я должна ему ответить? Привет — как-то фамильярно, здравствуйте — слишком уж официально для такого молодого парня. — Д… Добрейшего утречка, — пролепетала я. А это прям нормально, значит? Брови парня иронично взлетели вверх, кажется, он, как и я, такого не ожидал. — Что такая милая вандалка делает в этом богом забытом месте? — спросил парень, кивком указывая на палку в моих руках. Это трехэтажное поместье из золота размером с Юпитер богом забытое место? Тогда мой дом вообще помойная эмо-дыра на краю вселенной, которая богу разве что в кошмарах снится. — У… У меня не было выбора, — начала оправдываться я. Я старалась добавить как можно больше раскаяния в свой голос. Раз уж меня спалили, я была вынуждена чувствовать себя виноватой из-за вскрытого состава преступления. Не будь тут этого парня, отцапала бы ветку и в жизни бы не вспомнила. — Все так говорят, — усмехнулся парень. Он все еще продолжал держать меня на руках и даже не пыхтел от напряжения, когда говорил. — Это для собачки. Нет, серьезно, с уменьшительно-ласкательными суффиксами перебор. — Для собачки? Итачи настолько помешался, что нанял Бетховену отдельную няньку? — Ну, за такие деньги я буду нянчиться с кем угодно, — честно ответила я. В конце концов, он ведь не мой прямой начальник, верно? Да и я просто поддерживаю беседу. Пусть и весьма странную. — Как насчет моей кандидатуры? — смеясь, спросил парень. — Боюсь, что вам придется встать в очередь, — я не смогла сдержать ответной усмешки. — И кто же мои соперники? — с напускной серьезностью проговорил он. — Хозяева поместья и влажная уборка, — я робко улыбнулась. Парень окинул меня внимательным взглядом, после чего на его лице мелькнуло понимание того, что я горничная. — Серьезная конкуренция, — Учиха быстро нашел, что ответить. — Что ж, если заботиться обо мне будет такая милая леди, можно и в очереди постоять. Он мне улыбнулся, а я, глупо моргая, смотрела ему в глаза. Кажется, такое общение с женским полом для него в порядке вещей, так что мне определенно не стоило воспринимать его радушие на свой счет. Я и не стала. Спустя несколько секунд безмолвных гляделок парень наконец вспомнил, что не помешало бы опустить меня на землю. Я коснулась ногами земли, рука его, медленно скользя, отпустила мою талию. — Кажется, свою миссию по спасению дамы в беде я выполнил. Обещаю не выдать ваш маленький секрет садовнику в обмен на маленькое одолжение в будущем. Я удивленно вскинула брови. Вообще-то, если бы не спасатель, меня бы и спасать не пришлось. Теперь я была глубоко убеждена, что самая распространенная причина инфарктов — кашель. Страшно представить, сколько незадачливых воришек двинули кони благодаря таким «рыцарям». — Какое одолжение? — не скрывая любопытсва, спросила я. — Кто знает, — беспечно пожал плечами парень. Но отчего-то я была уверена, что он уже знал, о чем попросит. Он игриво подмигнул мне и бодро зашагал в сторону дома. Я удивленно смотрела ему вслед. Это первый Учиха на моей памяти, который не обладал аурой серийного маньяка. Даже Итачи меня время от времени пугал. Например, когда он не улыбался, то выглядел так, словно вырезал всю свою семью. Не то что этот парень. За все время разговора у меня ни разу не затряслись поджилки и в голову не закралась мысль бежать без оглядки. Дальнейшая наша прогулка с Бетховеном прошла без происшествий. Если бы я не поставила таймер на полчаса, то совершенно точно потерялась бы во времени. Пожалуй, на данный момент это одна из самых приятных частей моей работы. О двух других я боялась даже думать. К полудню мы с Шикамару вновь накрывали на стол. Ближе к двенадцати, когда все было почти готово, в большую столовую зашли несколько человек. Ими оказались Саске, Итачи и какая-то девушка. Все в ней выдавало породу Учих — бледная кожа, черные глаза, гордый профиль и разливающаяся вокруг аура самоуверенности. Разве что волосы ее были на несколько тонов светлее, чем у остальных. Девушка взглянула на меня лишь на миг, словно на мебель, и тут же вернулась к разговору с Итачи, мгновенно потеряв ко мне всякий интерес. Совершенно неуместный укол ревности поразил мое сердце. Мне пришлось очень постараться, чтобы не думать об этом. Мысль о том, что какая-то девушка могла себе позволить просто так общаться с ним, заставляла меня испытывать сильнейшую зависть. Боже, ну что за идиотизм, я что, в четвертом классе? В этой ревности не было абсолютно никакого смысла. Разве можно испытывать ее по отношению к тому, кто никогда не был и не будет твоим? Но я испытывала и чувствовала себя полнейшей идиоткой. Наивное, детское и совершенно неконтролируемое чувство. Не сразу я заметила, что Саске от этой компании стоял особняком, что показалось мне странным. Впрочем, вероятно, на то была причина, которая виделась мне в нежелании отвлекать брата от приятной беседы. По-крайней мере таковой она казалась со стороны. Шикамару попросил меня достать вазу стоящую на верхней полке сервиза, а сам ушел за цветами. Было совершенно очевидно, что сама я до верхней полки не дотянусь, а отвлекать более высоких мужчин показалось мне совсем не вежливым, в конце концов, я же не безрукая. Да, с руками из жопы, но все-таки с руками! Стараясь не привлекать лишнего внимания, я взяла небольшой табурет в углу комнаты и притащила его к шкафу. Сняв обувь, я встала на него и с легкостью дотянулась до вазы. Сзади раздался громкий чих. Я испуганно подпрыгнула и, не удержав равновесие, начала падать вниз, держа в руках вазу, словно младенца. Но и в этот раз мне повезло. Уже спустя секунду я оказалась в чьих-то сильных руках. Я повернула голову и вновь столкнулась взглядом все с тем же Учихой. Этот парень определенно сведет меня в могилу. — Почему никто меня не предупредил, что у вас осадки в виде горничных? Я бы захватил зонтик, — весело проговорил он. — Потому что зонтик не спасает от метеорита, — мгновенно отозвался Саске. Вот же паск… Язва. — Так чего же вы не вымерли? — обиженно шикнула я. Блять. Язык мой — враг мой, это должно быть мантрой любого экстраверта. Но не было. Я сказала это безумно тихо, но Шисуи все равно услышал. Он рассмеялся и аккуратно опустил меня на землю. Второй раз за день оказываюсь у него на руках — так и привыкнуть недолго. — Осторожнее, маленькая язва, — весело ответил он. Я так и не поняла, говорил он о физической осторожности или о моем несдержанном языке. Лишь на секунду я кинула рассеянный взгляд на братьев — на их лицах было престранное выражение, понять которое я не смогла. Странная смесь недовольства и очень хорошо скрываемого раздражения. Ваза, что ль, дорогая? Я покрепче сжала фарфор в руках. Мало ли что. — Буду ходить по дому с вытянутыми руками, так, на всякий случай, — парень игриво мне подмигнул. Ну спасибо хоть, что не станешь накрывать ими голову в качестве самообороны. — Очень вам признательна, — сдержанно поблагодарила я. А затем коротко поклонилась и вернулась к своему занятию. Шисуи подошел к компании, на этот раз все вчетвером принялись о чем-то оживленно беседовать. Когда все было готово, в столовую зашли Мадара и двое мужчин. Один из них был высоким и очень-очень бледным, сначала я даже подумала, что и в нем текла кровь Учих. Вот только глаза у него были не черные, а золотисто-желтые. А его улыбка… Было в ней что-то маньяческое. Второй мужчина был максимально неприметным. Серебристые волосы, круглые очки — вот он выглядел вполне доброжелательно. О нем у меня создалось исключительно приятное впечатление. Компания расселась и принялась за ланч. Я невольно прислушивалась к светской беседе и очень быстро запомнила имена гостей. На этот раз напротив меня вновь стоял Шикамару. Парень мне подмигнул, видимо, желая подбодрить. Я попыталась ответить ему тем же, но вот незадача — подмигивать я не умею. Каждый раз, когда пытаюсь, мое лицо превращается во что-то среднее между хорьком, ослепленным яростью, и черносливом, десять лет назад свалившимся за кухонный гарнитур. Шикамару прыснул от смеха. Сидящие рядом оглянулись, и ему пришлось замаскировать смешок под кашель. Несмотря на открытые окна, в столовой было очень душно. Спустя полчаса в глазах у меня начало рябить. В области диафрагмы возникла тянущая боль — верный предвестник обморока. Так и знала, что отсутствие завтрака мне аукнется! Постепенно тело мое становилось все тяжелее и тяжелее, будто наливаясь свинцом. Я честно продержалась еще несколько минут, но затем перед глазами замельтешили цветные мушки. Стоять стало невыносимо, боль в солнечном сплетении стала такой сильной, что я согнулась, но было слишком поздно. Я пошатнулась — и упала в объятия тьмы. Когда я открыла глаза, первым, что я увидела перед собой, были горящие змеиные глаза Орочимару. Он сидел на корточках прямо возле меня, поддерживая за плечо. — Заставлять юную девушку стоять так долго довольно жестоко, — проговорил мужчина, обращаясь явно не ко мне. Голос его был вкрадчивым, но сиплым. Он резал мне слух, как наждачная бумага. — Извините, — промямлила я. Ну вот, не хватало еще испортить всем трапезу. Я приподнялась на локтях, осматриваясь. Рядом с нами стояли Шикамару и Итачи. Странно, Итачи ведь сидел дальше всех… — Еще и такая вежливая. Мадара, где ты находишь таких очаровательных работниц? Господин Мадара улыбнулся, и улыбка эта мне не понравилась. Она сказала мне больше, чем я бы хотела знать. Если гостю все нравится — все в порядке. А антикварная мебель то или молоденькая горничная — разница не велика. Цинично? Зато практично. Вот только как далеко простиралась его доброта? И как далеко в своем гостеприимстве он готов был зайти? Этого я не знала. И это напрягало. Орочимару подал мне руку, не принять ее было бы оскорблением. Но стоило коснуться его ладони, как по моей спине побежал холодок. И это был не сквозняк, а странное ощущение опасности. Мужчина придержал меня за талию, и не знаю, произошло ли это случайно, но ладонь его легла ниже, чем это считалось бы приличным. Я почувствовала себя не в своей тарелке. Захотелось скинуть с себя эти мерзкие руки. Я жалостливо посмотрела на Итачи, сама толком не понимая почему. Учиха был напряжен, глаза его были серьезными, челюсти сжаты. Довольно странная реакция — вот только его-то что так напрягло? Я поднялась на ноги, Орочимару сел за стол, а Шикамару вернулся на свое место, по-видимому, убедившись, что все в порядке. Итачи же подошел ко мне. — Как ты себя чувствуешь? — осторожно поинтересовался он. Итачи говорил не громко, то ли стараясь не мешать беседе за столом, то ли не желая, чтобы кто-то подслушивал. — Все нормально, просто не поела с утра. В глазах Итачи мелькнул немой укор вперемешку с сочувствием. Обычно так смотрят взрослые на милых, но глупых детей. — Сходи на кухню и попроси Чоуджи покормить Бетховена. Заодно сама поешь что-нибудь. Недоумение от первой просьбы перекрыло приятное удивление от его последних слов. Это что, забота? — Конечно, господин Итачи. Я уже было развернулась, чтобы уйти, но Итачи придержал меня за локоть. Он склонился над моим ухом и прошептал так тихо, чтобы услышать могла только я. — И пожалуйста, старайся держаться подальше от Орочимару. Честно признаться, его слова меня немного напугали. Видимо, заметив это, Итачи ободряюще улыбнулся. Я выдавила улыбку в ответ, молча кивнула ему, поклонилась и вышла из комнаты. Спиной я почувствовала на себе недобрый прожигающий взгляд. Вот только кому он принадлежал? Впрочем, может, на фоне голода у меня просто разыгралось воображение? Задание Итачи выглядело наспех придуманным, словно ему просто нужен был предлог для того, чтобы вытурить меня из столовой. А может быть, он просто пожалел меня из-за обморока. Однако его предупреждение было довольно странным. В конце концов, дом полон народа, повсюду глаза, что со мной станется? Но, хозяин — барин. Мне в общем-то было все равно, хотя я однозначно была рада оказаться подальше от этого крипового мужика. Шикамару отписал мне, что я могу полчаса передохнуть. Часть компании отправилась дальше решать рабочие вопросы, часть ушла в сад, и их запросы Шикамару взялся выполнить сам. — И пожри что-нибудь, а то опять в обморок грохнешься. Я усмехнулась. Шикамару просто прелесть. При случае надо будет обязательно его отблагодарить. Найти подход к кухне всегда не просто. Повара — люди своенравные и ничего не делают просто так. А это означало, что накормить меня могло только чудо. И сегодня мне повезло. Шикамару прикатил остатки еды и Чоуджи милостиво всучил мне полную тарелку с канапе. У меня было пол часа и, передав задание повару, я решила провести их в бэке. Из рюкзака я выудила недочитанную книгу и легла на диван — все равно сегодня все слишком заняты и вряд ли кто-то, кроме Шикамару и поваров, забредет сюда. Но я ошибалась, уже спустя десять минут мой покой нарушили. — Молот ведьм? Я вздрогнула и оглянулась. Хотя это было совсем не обязательно, обладателя этого красивого тембра я бы узнала даже с закрытыми глазами. За моей спиной возвышался Саске, с усмешкой на губах он рассматривал мою книгу. Боже, он ходит так тихо и бесшумно, словно кот. — Зачем тебе знания о том, как преследовать ведьм в двадцать первом веке? — Предупрежден — значит вооружен, — ответила я, стараясь игнорировать бешеное биение своего сердца. Оно еще очень хорошо помнило, чем было чревато оставаться наедине с Саске. — Лучше бы что-то актуальное почитала, — усмехнулся парень. — Если читаешь, что и все — то и думаешь, как все. — То есть сейчас ты думаешь… — Саске с интересом наклонил голову, пытаясь разобрать текст. — Об эффективных методах допроса ведьм, — отчеканила я название главы. — Пиздец полезно. — Поживем — увидим, — невозмутимо ответила я, намереваясь погрузиться обратно в книгу. Но у Саске на меня были свои планы. — Пошли, поможешь мне. — У меня перерыв… — замялась я. — Это не займет много времени. — А куда? — я все-таки поднялась. Любопытство пересилило лень. — Дверь подержишь. — Какую? — Сейчас сама все увидишь, — раздраженно отозвался парень. Моя болтливость действовала ему на нервы, но облегчать ему жизнь я не собиралась. Сам виноват, назвался кузовом — получай груздь. Ну или как оно там… Мы вышли из бэка в дом, затем куда-то свернули и оказались в небольшом коридорчике. Через несколько секунд мы остановились в тупике перед металлической дверью. — Зачем ее держать? — Ее заклинивает, изнутри не открыть. — Опасно, — протянула я. — Она регулярно ломается, уже трижды мастера вызывали, — объяснил Саске. Парень открыл дверь, за ней оказался большой морозильник, похожий на склад. Что у Учих за фетиш на все гигантское? Может, это какая-то гиперкомпенсация? Саске зашел внутрь, я последовала за ним, придерживая дверь. Повеяло холодом. Сама толком не понимая зачем, я высунула язык, словно собираясь поймать снежники, которых, разумеется, не было. — Я чувствую, как атомы моего языка примерзают к примесям железа в воздухе. — Низкий iq заразен? — Не знаю, — пожала плечами я, — у меня высокий. — Как ты это выяснила? — с сомнением спросил парень. — Когда не указала реквизиты своей карты в конце теста на iq. Я подняла взгляд и столкнулась с бездонными черными глазами Саске. Как же близко он стоит… Ноги мои невольно подкосились. — У меня 135 и я указал чужую карту, — усмехнулся Учиха. — Кажется, я проиграла эту игру, — скрепя сердце я признала свое поражение. Саске скрылся в глубине морозильника. Интересно, что он тут забыл? Мне было очень любопытно посмотреть на эту громадину изнутри, а потому я поступила, как умная девочка. Найдя взглядом подходящий предмет, которым оказалась пустая пластиковая сетка, я поставила ее между дверью и стеной. Выглядело надежно, а потому я без зазрения совести двинулась вглубь морозильника. Саске сидел на корточках и что-то искал на нижней полке среди пакетов с заморозкой. Я подошла к парню и заглянула ему через плечо. — Помочь? Саске замер. — Если ты здесь, то кто держит дверь? — Корзинка. Я услышала звук скользящей по полу корзины, а после раздался хлопок захлопывающейся двери. В этот момент я попрощалась с жизнью. Саске встал и с каменным лицом повернулся ко мне. — Скажи, что это шутка. Искренний испуг на моем лице стал ему ответом. Саске надавил ладонями на свое лицо и тяжело вздохнул. — Боже, какая же ты хуевая… — простонал парень. — У тебя с собой телефон? — с надеждой спросила я. — Нет, — Саске отрицательно покачал головой. — А у тебя? — Нет. Свой телефон я оставила в бэке. — Может, постучать? — Стучи не стучи — с той стороны ничего не слышно, — со знанием дела заявил Саске, а затем зло прикрикнул на меня: — Блять, ну какого хера тебя вообще дернуло сюда зайти? — Хотела морозильник увидеть, — виновато промямлила я, понимая, насколько тупо звучит мое оправдание. — Пожалуйста, любуйся! — Саске раздраженно махнул в сторону стеллажей. Он устало прикрыл глаза, видимо, чтобы не видеть мое лицо. Парень вернулся ко входу и сел у стены. Я последовала за ним и опустилась у противоположной стены напротив. От греха подальше. — Извини, — тихо сказала я, понимая, что мои извинения ему как мертвому припарка. Я с тревогой уставилась на парня. Потихоньку я начинала замерзать. Мысль о том, что через несколько часов мы с Учихой и сами станем похожи на куриное филе по моей вине, меня пугала. — Сюда же кто-то заходит? — с надеждой спросила я. — Разморозку вытаскивают с вечера. Если каким-то чудом мы тут не подохнем до ужина… — Но не могут же нас не схватиться? — Догадались бы они еще, что мы не по своей воле уединились, — невесело усмехнулся Саске. Я почувствовала, как краснеют мои щеки. Внутри меня вспыхнул праведный гнев. Хочет — кусает, хочет — намекает на секс! Избалованный извращуга! — Что ты вообще здесь искал? — зло буркнула я. — Не твое дело, — холодно ответил парень. — Я хочу знать, из-за чего я умру, — потребовала я. — Я вот знаю, из-за чего я умру, — я вопросительно вскинула брови, Саске зло улыбнулся. — Из-за твоей глупости. Я робко улыбнулась в ответ самой ангельской улыбкой, на какую только была способна. — Умереть из-за собственной глупости не так обидно, как из-за чужой. Брови Саске поползли вверх. Парень усмехнулся, удивляясь такой наглости. Нет, ну раз все равно умирать, то напоследок можно было и подерзить. — Я хотя бы точно знаю, что попаду в рай, — обиженно заявила я. Меня начинало потрясывать, и я съежилась в комочек. — С чего такая уверенность? — Начнем по порядку, с заповедей. Не сотвори себе кумира — на стене моей спальни не висит ни одного плаката, — с гордостью заявила я. — По-любому слюни пускала на Роберта Патинсона. — Ты… Это не считается! — Серьезно, ты провалилась уже в самом начале, — усмехнулся парень. — Может, там балльная система… — Надеешься получить проходной балл в рай? — рассмеялся Саске. — Я была хорошисткой, — важно заявила я. — Почему ты этим гордишься? Обычно подобной хуйней хвастаются отличники. — Отличники психи. Саске прыснул. — Я серьезно. Одна маленькая несправедливая четверка — все! Истерика, драма, скулшутинг. На этих словах парень рассмеялся. Он посчитал мои слова преувеличением, но на самом деле я была серьезна. — В жизни важен баланс. Сегодня ты напрягся, а завтра отдохнул. Сходил на пару, а после прогулял. Так или иначе, а свою жизнь надо держать в собственных руках, потому что то, чем ты не управляешь, управляет тобой. А я не хочу, чтобы мной управляло матмоделирование. — Узнаю речи анархиста, — Саске покачал головой. — Вынужден тебя расстроить, но уж скорее мученик-отличник попадет в рай, чем прогуливающая бестолочь. — А ты-то что будешь делать? На том свете взятку не дашь. — С чего ты взяла, что я нарушал заповеди? — Как минимум одну, — уверенно сказала я. — Откуда ты знаешь про того мафиози? — настороженно прищурился Саске. — Что? — А, ты не про ту… Не важно, забудь об этом. Ну я и забыла. — Я про седьмую — не прелюбодействуй. — Ты их по номерам запомнила? — Саске иронично вскинул брови. — Нет, серьезно, ты думаешь чистилище похоже на ЕГЭ? — Честно говоря, разница минимальна. — Ладно, тут соглашусь. Но в остальном нет. Вообще-то прелюбодеяние это не флирт и даже не секс — это измена. А так как я не женат, здесь я абсолютно чист. От воспоминаний о том, как его зубы впиваются в мою шею, по спине поползли мурашки. — А… Тогда блуд? — Блуд не смертный грех. — Похоть! — выкрикнула я так, будто мы играли в крокодила. — Похоть… — задумчиво протянул Саске. А вот этот грех он, кажется, был согласен себе приписать. — Грехом считается любое проявление похоти, с которыми человек не смог совладать и тем самым совершил злодеяние, мучая невинных. — Погоди, ты из-за укуса, что ли, взъелась? — неожиданно догадался парень. Я мгновенно отвела глаза в сторону. Попалась. — Мучения невинных? — рассмеялся Саске. — Я много что увидел на твоем лице вчера, но мучений там точно не было. — Вам стоит проверить зрение… — Ты думаешь, если говорить на вы, то фраза не будет засчитана за оскорбление? — Не работает? — Не работает, — язвительно улыбаясь, подтвердил Саске. — В любом случае, не видать вам райских кущ, — резюмировала я. Спустя какое-то время все мое тело буквально колотило. Я сидела, жалобно сжавшись в комочек, и удивлялась, как Саске еще держался. Но на нем хотя бы были футболка и брюки, я же была одета гораздо более открыто. Голыми и уязвимыми для холода были и ноги, и руки. Казалось, мороз пронизывает меня до самых костей. — Сколько градусов в этом симуляторе Арктики? — Минус десять. — Неужели изнутри температура никак не регулируется? Саске отрицательно покачал головой. — Знаешь, как грелись полярники? — спросил парень. — Как прекрасно, что мы не полярники, — скривилась я, боясь даже представить себя рядом с Саске без одежды — вряд ли мое сердце это выдержит. — Сейчас я чувствую себя полярником больше, чем когда-либо, — усмехнулся парень. — А я читала, что согревают поцелуи в шею. Что нам теперь, целоваться? — Все, что было в морозильнике, остается в морозильнике, — просто сказал парень. Это показалось мне убедительным аргументом. — Черт с тобой! — не выдержала я и вскочила со своего места. Я уселась рядом с парнем и повернулась к нему. Он удивился моему порыву. — И как ты… Предлагаешь это делать? — с трудом преодолевая стеснение, спросила я. — Сядь на меня, — невозмутимо ответил он. На секунду я потеряла дар речи. Я уставилась на парня, пытаясь понять, не шутит ли он. — Хочешь отморозить себе жопу — пожалуйста, как будто я заставляю, — усмехнулся Саске. Я прикрыла глаза, решаясь на это. С одной стороны, садиться на этого придурка и доставлять ему такую радость не хотелось. С другой — мне страшно хотелось почувствовать хотя бы капельку тепла. — Ладно, — сказала я скорее самой себе и кивнула. — Ладно. Хорошо. Я встала, и могу поклясться, что в этот момент взгляд Саске скользнул по моим бедрам. Парень выпрямил ноги. Я опустилась на Саске, изо всех сил стараясь не думать о том, на что именно сажусь. — Сдвинься левее. — Почему? — не поняла я. — Потому что иначе я тебя трахну, — спокойно ответил парень. Наверное, я должна была оскорбиться, возмутиться или, возможно, даже испугаться, но мне почему-то стало смешно. Я прыснула, но парня послушалась и попой немного съехала вниз. Боже, да что вообще происходит? Сижу на коленках у своего начальника, как какая-то шлюха. И самое обидное, что за это мне даже не доплатят… — Прижмись нормально, — потребовал Саске. — Что значит нормально? — недовольно спросила я. Вместо ответа парень положил свою руку мне на талию и резко притянул к себе. В один миг наши лица оказались друг напротив друга. Настолько близко, что на своих губах я ощутила его дыхание — пахло мятой и совсем немного табаком. Вот таким, немного развратным эмпирическим путем я узнала, что Саске курит. Грудью я уперлась в парня, из-за чего он совершенно точно знал, как бешено бьется мое сердце. Ни на секунду не поверю, что ему это хотя бы капельку не польстило. Я впервые оказалась в столь тесном контакте с красивым парнем, и не испытывать смущения было очень непросто. Мысли мои путались, внизу живота я начала ощущать хорошо знакомую ноющую пустоту. Вероятно, я бы уже чувствовала жар на своих щеках, если бы тут не было так холодно. — Обними меня, — скомандовал парень. — Как? — собственный голос прозвучал непривычно хрипло. — Как хочешь. Недолго думая, я решила, что удобнее всего будет обнять его за верхнюю часть туловища. Я протянула руки и обхватила его за шею, а после прижалась еще ближе. Так получилось, что носом я уткнулась в его волосы. От Саске пахло очень приятно, но к уже знакомому запаху хвои и выделанной кожи примешивался слабый запах сигарет. Несмотря на то, что я не была курящим человеком, это не вызвало у меня никакого отвращения. Напротив. Если бы у секса был парфюм, то он бы совершенно точно пах младшим Учихой. Саске продолжил обнимать меня за талию. В его объятиях я понемногу начала согреваться. Но время шло, а запасы нашего тепла все равно неумолимо иссякали. — Сдохнуть из-за такой идиотки… Меня в аду засмеют, — решил озвучить свои мысли вслух Саске. — Умрешь, как мученик, — невозмутимо парировала я. — Из этого рта хоть раз может выйти что-то серьезное? — Вам осталось жить три месяца. — Боже блять… — страдальчески возвел глаза к потолку парень. — Могу перечислить основные концепции вмешательства государства в экономику, — предложила я. — Я сказал серьезное, а не внушающее первородный ужас. Наши разговоры совершенно не клеились с нашим физическим положением. Мы прижимались друг к другу, как влюбленные, но при этом лаялись как собаки. Неожиданно для себя я нашла в этом контрасте что-то невообразимо приятное. На секунду наши словесные перепалки показались мне лишь способом снять повисшее в воздухе сексуальное напряжение. Но нет, точно нет. Или все-таки?.. Саске несколько раз провел по моей спине руками, потирая ее. Я прикрыла глаза и едва ли не замурчала от удовольствия, которое принесли не то его руки, не то их тепло. — Это благотворительная акция? — удивленно спросила я. — Просто руки замерзли, — пожал плечами парень. Ну конечно. — Почти не трясешься, — заметил Саске, а после бросил грубое и насмешливое. — Смотри не намокни. До тех пор, пока я имела возможность озвучивать хотя бы часть злобных ответов, что рождались в моей голове, его грубость меня не задевала. — Я намокну только в одном случае — если расплачусь от жалости к себе. Потому что заперта тут с тобой. — Только скажи это — и вернешься в свой угол, — усмехнулся Саске. — Брать свои слова назад я не буду, потому что брать нечего, — невинно проговорила я. — Тогда возьми мысли. — А в случае с мыслями обратно — это куда? — В черную дыру, которая у тебя вместо мозга. — Черные дыры самые тяжелые объекты во вселенной, если это оскорбление, то странное. — А еще это объекты, в которых находится черт знает что и любой мусор, оказавшийся рядом, — сказал Саске, намекая на помойку в моей голове. Но я вовсе не обиделась, а только рассмеялась. Несмотря на то, что это было оскорбление, оно показалось мне забавным. Если в моей голове он — значит ли это, что Саске мусор? Озвучивать эту мысль я не решилась, в конце концов я не хотела возвращаться на холодный пол. Я поежилась и лицом потерлась о его плечо. Трение действительно согревало. — Я делаю это исключительно во имя выживания. — Не думаю, что в твоем лице человечество сильно потеряет. То ли дело в моем. Не знаю, то ли он имел в виду, но я поняла его фразу буквально. В конце концов я объективно не была наделена той роковой красотой, которой обладали Учихи. Даже спорить тут глупо. Миловидностью — да, красотой — нет. Но меня это не расстраивало, разве что временами смущало. — Мужчина, осознающий свою красоту, автоматически становится менее привлекательным, — я произнесла это вслух и поняла, что безбожно вру. — Как по мне наоборот. Красота — это оружие. Согласись, лучше иметь при себе пистолет, чем не иметь. А если имеешь, то почему бы не научиться им пользоваться. — Не в случае, если тебя повязал спецназ. — Если есть лицензия, то все в порядке. — И кто выдает разрешение на красоту? — Ты — сам себе. Только когда ты признаешь наличие оружия, то можешь его использовать. — Какая-то кровожадная аллегория. И что это дает? — Разве не очевидно? С красивыми людьми приятнее вести бизнес, а значит, и деньги стекаются к ним охотнее. Больше возможностей, больше женщин… — Значит, для тебя красота всего лишь инструмент? Дай человеку нож… — я задумчиво покачала головой. Как цинично. — Один нарежет салат, а другой совершит убийство? — машинально продолжил мою мысль Саске. — Сколько на твоем счету убийств? Голос мой, несмотря на иронию, прозвучал как-то не шуточно. Саске странно усмехнулся, и усмешка эта была с привкусом горечи. — Моя ли это вина? Вот и ответ. Интересно, кого он имел ввиду? Неужели Сакуру? Шестое чувство подсказывало мне, что я была права. Но если он знал о ее чувствах, то почему ничего не предпринимал? Френдзона казалась мне довольно жестокой вещью. Впрочем, я почти ничего не знала об их отношениях, мне ли судить? — Как по мне, в том, чтобы быть серой мышкой, есть свои плюсы. — Но мышки попадают на обед к ястребу. — Или счастливо доживают остаток своих скучных дней в поле с другой мышкой благодаря своей непримечательности. — Такой исход кажется тебе счастливым? — презрительно фыркнул Саске. — Всяко лучше, чем стать закуской. — Прагматичный подход. И до жути скучный. — Человеку ли, кричащему о выгоде, обвинять в прагматизме. — Только в скуке. В жизни каждой мышки наступает момент, когда мышата сыты, мышонок в поле, а ее взгляд так и норовит разглядеть в небе что-нибудь эдакое. В глубине души я знала, что Саске прав, но прежде, чем признаться себе в этом, я поспешила свести все к шутке. — Это психология или биология? — Просто шиза. Несмотря на его чсвшный нрав, общаться с Саске было… Весело. И интересно. Правда, разговор наш больше напоминал перестрелку, чем человеческий диалог. В конце концов меня вновь начало трясти. Вскоре ко мне присоединился и оказавшийся более терпимым к холоду Саске. — Холодно, — пожаловалась я. — Сама отказалась от поцелуев в шею, — пожал плечами парень. Или это была лишь очередная судорога от мороза? Мы сидели здесь уже черт знает сколько, и надежда быть обнаруженными таяла с каждой минутой. Я совру, если скажу, что долго решалась на поцелуй. Это было не так. Вероятно, холод, обстановка и моя симпатия к парню, которую я всеми силами пыталась подавить, сделали свое дело. Это была жизненная необходимость, которая, в свою очередь, была лишь оправданием. — Ладно! Один поцелуй в шею! Только быстро, — согласилась я с таким видом, словно сама себя обрекала на пытку. Впрочем, так и было. Вот только сложно найти пытку приятнее, чем физический контакт с Саске. — Думаешь, мне, что ли, это удовольствие доставит? — раздраженно спросил парень. Видимо, мое стеснение он расценил за… Нежелание или неприязнь? Что ж, так даже лучше. — Надеюсь, что нет, — в тон ему ответила я. Хоть бы для тебя это было так же отвратительно, как целовать жабу! В конце концов, прощать ему его бесцеремонный укус я не собиралась. Несколько секунд мы буравили друг друга раздраженными взглядами. Наконец Саске склонился над моей шеей. Он обжег мою кожу теплым дыханием. То, что обычно заставляет напрячься, в суровых минусовых температурных условиях заставляло расслабиться и так и звало податься навстречу манящему теплу. В этот раз Саске не кусался. Наоборот, поцелуй вышел на удивление мягким, легким и просто до безумия приятным. Это оказалось настолько восхитительно, что из моего горла невольно вырвался тихий стон. В один миг внутри меня поднялся жар такой силы, что холодная окружающая действительность перестала быть такой неприветливой. Колючий воздух вокруг принялся плавиться, как и мое тело, отданное в распоряжение Саске. Я почувствовала, как его руки сильнее прижали меня к себе, а его мягкий, обжигающе горячий язык скользнул снизу вверх по моей шее. На своей коже я почувствовала что-то твердое, а затем вспомнила, что у Саске был проколот язык. Стало безумно любопытно, как бы его пирсинг ощущался в других местах… Очередной чувственный поцелуй вызвал у меня тихий, неконтролируемый стон. Еще один, чуть пониже, заставил нервно вцепиться пальцами в его футболку. Остатки разума кричали о том, что уж слишком пристрастно Саске это делает для того, кому это не доставляет удовольствия. Догадка меня поразила подобно удару молнии — он делал это так хорошо мне на зло! Специально! Но вместо того, чтобы привести меня в чувства, эта мысль лишь усилила мое лихорадочное возбуждение. У меня закружилась голова, и я обмякла в его сильных руках. Происходящее казалось каким-то безумием. Нельзя просто так взять и бесстыдно подставить шею одному из самых богатых людей в Японии. Или можно? Рядом с Саске мозг и так плохо соображал, но после того, как его язык коснулся моей шеи, он отключился окончательно. Саске поцеловал тонкое чувствительное место прямо под ушком, отчего все мое тело затрепетало, безропотно вручая в его бессовестные руки власть над собой. Оказывается, этот колючий парень умеет быть нежным… С ума сойти. Учиха оторвался от меня, и я чуть не застонала от разочарования. Мне было мало. Хотелось еще. Меня жестоко и безжалостно вырвали из сладостной неги, а мне страсть как хотелось обратно. Так вот как становятся зависимыми. Я с трудом приоткрыла глаза. — Ну как? — тихо спросил Саске, чувствуя, как дрожит мое тело в его руках, вот только на этот раз не от холода. Невообразимо приятно… Его бархатистый голос звучал поистине чарующе. Сопротивляться ему было невыносимо трудно. — Ра… Работает, — прошептала я максимально нейтральный ответ, который только могла придумать. Я не хотела, чтобы мою реакцию он воспринял на свой счет. Наверное, это было глупо, ведь мое тело говорило громче любых слов. Я опустила мимолетный взгляд на его губы — и это стало моей ошибкой. Страшно захотелось узнать — какие они на вкус? Саске внимательно смотрел на меня из-под опущенных ресниц. Томный взгляд черных, бездонных глаз так и призывал окунуться в их тьму. Меня будто магнитом тянуло к Саске, и я чувствовала, что это притяжение не было моей иллюзией. Оно было взаимно. Не в силах совладать с искушением, мы заворожено двинулись навстречу друг другу. Кончики наших носов почти соприкоснулись. Все мое существо сгорало от предвкушения. Губы Саске оказались всего в паре сантиметров от моих. Ровно за секунду до того, как он бы подарил мне такой желанный, такой необходимый поцелуй, раздался звук открывающейся двери. Дверной скрип полоснул меня где-то в районе сердца, возвращая к реальности. Я испуганно дернулась, тут же вскакивая на ноги, и кинула быстрый взгляд на Саске — он с раздражением уставился на дверь. Так хотели выбраться, а теперь оба не рады спасению. Какая злая ирония. — Мия? Саске? — голос Итачи окончательно привел меня в себя. Однако компания была больше и включала в себя не одного только Итачи. За дверью собрались все: Шисуи, Изуми и даже Сакура. Наличие последней ничего хорошего не предвещало.