--
🌻 гелиофилия (сущ.) — желание находиться на солнечном свете.
--
Началась неделя фестиваля искусств, и территория кампуса была переполнена студентами и посетителями. Импровизированные сцены располагались в самых разных частях кампуса, где студенты устраивали различные шоу; пели, танцевали, зачитывали стихи, импровизировали. Список можно продолжать бесконечно долго. В студенческом кинотеатре в зале Кино и Фотографии демонстрировались короткометражные фильмы, сюжеты которых были сравнимы с блокбастерами. Бэзил удивлён тем, насколько много людей были заинтересованы в создании почти целых фильмов. Это его заинтересовало, может он посмотрит их позже. — Не моё... в основном это просто бедное порно... — ответила Минси, когда Бэзил спросил её, интересно ли ей будет глянуть те фильмы. Они идут на студенческую выставку. Оба нервничают, ведь пока не знают, есть ли там их работы. — ...б-бедное что...? — повторил Бэзил со шокированным выражением на лице. Он не знал, что колледж позволяет студентам снимать такие фильмы, как... Минси хихикнула, сбив окончательно его с толку. — Бедное порно или порнография бедности — определяется как любой тип средств массовой информации, который эксплуатирует положение бедных, чтобы вызвать сочувствие. О, тогда он просто испорченный. Бэзил почувствовал, что краснеет от смущения. — П-прости? Я просто не слишком знаком с этим термином... И с этим их умы снова переключаются на новую тревогу. — ...Ну... и я действительно нервничаю... Я... я имею в виду, я не ожидаю, что моя работа будет там, но хм... ну... я не знаю...? Будет конечно грустно, если её там не будет, ведь я так усердно работала над ней... — кротко сказала Минси, поправляя очки, когда они прошли на выставку, которая уже была заполнена студентами и посетителями, оглядывающими картины. — Да... то же самое... — Бэзил прикусывает нижнюю губу, теребя лямку своего рюкзака. Он хотел бы успокоить Минси, но ему бы самому не помешает успокоиться! Конечно, он многого и не ожидает, но это не помогло ему унять тревогу. Когда они проходили мимо художественных витрин, первое, что они увидели, была работа Минси, выставленная на белой стене во всей красе. — ...о... — Минси сначала не знала, как реагировать. — Минси! Это же здорово! Твоя работа тут! — восторженно воскликнул Бэзил, тряся все еще шокированную Минси... На её губах появилась дрожащая улыбка, а глаза наполнились слезами. Она не подала заявку в прошлом году из-за своей стеснительности, и она сожалеет об этом. И теперь, когда она набралась смелости и решила пооучаствовать в этом... её работа выставлена на всеобщее обозрение! Некоторые сокурсники и посетители стекались к ним, уже задавая Минси вопросы и осыпая её комплиментами. Бэзил гордо улыбнулся... а затем почувствовал, как чья-то рука коснулась его плеча. Он обернулся. Это был Санни, который улыбался, как взволнованный ребенок, собирающийся в пиццерию. — Бэзил, смотри! — он хватает его за руку, таща Бэзила за собой. У блондина не было и шанса возразить, когда они остановились. Наряду с другими фотографиями... Морий находится в центре. ...Это было так... странно... видеть своё фото в увеличенной версии. Оформлено так профессионально и аккуратно. На табличке под ним отображается его имя, рядом с присвоенным ему званием и годом, когда оно было снято. Бэзил не может в это поверить. Его фотография здесь. Выставлена на всеобщее обозрение. Его сердце переполняется, когда он слышит тихие комплименты от людей, которые смотрят на его фотографию, некоторые из них осыпают её восхищенными взглядами. — Ты назвал её Морий, — указывает Санни с самодовольной ухмылкой на губах. Бэзил покраснел, но попытался выглядеть беспечным. — ...А что? Мне просто понравилось это слово. — Она выглядит так круто, Бэзил... так трогательно, — похвалила Минси, подходя к ним двоим, она заметно светится от счастья и гордости. Бэзил не может винить ее, потому что он тоже сейчас безумно счастлив. — Поздравляю и тебя, Минси... Я видел твою работу, — похвалил Санни. — Спасибо, — Минси благодарно улыбнулась. — Когда у тебя выступление, Санни? — спросил Бэзил. Санни взглянул на свои наручные часы: — Через час. Так что мне пора идти. Я просто зашел посмотреть на твою фотографию, — Бэзил почувствовал странный трепет в груди при этих словах. — О... хм, хорошо? Спасибо? Санни помахал им двоим на прощание, прежде чем смешаться с толпой, вскоре исчезнув из поля зрения Минси и Бэзила. Бэзил снова уставился на свою фотографию. Как бы он не был рад видеть её здесь, действительно ли она хороша? Он всего лишь первокурсник, и его фотография уже попала на выставку? Неужели больше не было достойных учеников? Или, может быть, ему дали шанс? Только в этом году, может? Минси толкнула его локтем, вырывая из раздумий. — Синдром самозванца? Бэзил невесело просмеялся. — Ага. — То же самое, — Минси засмеялась в ответ. — Но... если наши работы здесь, среди множества других, то, возможно, это значит, что хоть что-то мы сделали правильно. Бэзил кивает: — ...верно. Некоторое время они прогуливались по выставке, оценивая работы других. — Не думаешь, что мы должны подарить им цветы? — Х-ха? — удивлённо выпаливает Бэзил. Минси моргает: — Ну, Микаэлю и Санни. Принято же дарить букеты актёрам и музыкантам после выступлений, не так ли? — О... Ах... Да. Конечно, — тупо ответил Бэзил. В любом случае, в этом нет ничего особенного, верно? Подарит ли он Санни цветы? Да. Конечно. Это просто традиция. Так принято. К тому же, он дарит цветы не только ему. Микаэль тоже получит цветы от них! От них. Поскольку Бэзил не единственный, кто дарит цветы тут, Минси тоже будет дарить. Так что беспокоиться не о чем. Пара на некоторое время покинула колледж, направившись в тот самый садовый магазин, в который Бэзил ходил с Санни в феврале. Флорист скромно поприветствовал их, и Бэзил сказал ей, что он не против сам выбрать цветочную композицию. Для букета Микаэля он сначала думал взять розы, но их дарят чаще всего. Поэтому он выбрал вместо этого орхидеи Дендробиум на длинном стебле. Экзотично и необычно. Кроме того, это потрясающие цветы, похожие на драгоценные камни, а цвета их — загляденье: идеальное сочетание красного, лавандового и бледно-розового. Что касается Санни, то Бэзил долго и упорно думал что выбрать. Стоит ли подарить ему те самые тюльпаны, что олицетворяют его, или в этот раз выбрать что-то новое? Помня о простоте мальчика, Бэзил остановился на желтых тюльпанах. Жёлтые тюльпаны символизируют солнце и счастье — и его зовут Санни. Куда уж оригинальнее. Он разнообразил их тюльпанами розового цвета, которые лучше всего дарить, поздравляя кого-то. (Он не может подарить ему белые тюльпаны; не только из-за их символизма, но и потому, что он откровенно описывал их как что-то простое, невзрачное и глупое.) Санни так усердно репетировал, и Бэзил ни на секунду не сомневается, что он сможет добиться успеха. И разве выступать на сцене огромным оркестром легко? Но почему он вообще так нервничает из-за Санни? Удовлетворенные выбранными букетами, Бэзил и Минси скинулись, чтобы заплатить, прежде чем вернуться обратно в колледж. У них еще много времени, поэтому они просто некоторое время исследовали территорию кампуса. Они осмотрели другие экспонаты студенческой выставки, всё ещё гордясь собой, когда проходили мимо своих работ, затем они посмотрели выступление некоторых студенческих групп, а также другие художественные представления, вроде баллетов и декламационных речей. Когда они устали, они купили еды и уселись на свободную лавочку. — Итак... я недавно заметила, что ты стал намного дружелюбнее, что ли? С Санни, я имею ввиду, — начинает разговор Минси, возясь со своим такояки. Бэзил отхлебнул апельсиновой газировки. Этот напиток теперь ассоциировался только с Келом. — Ну да? Мы поговорили... и... кое-что прояснили. Так что ты права. Минси тепло улыбнулась на это: — Это здорово. Вы двое мило смотритесь вместе. Бэзил несколько раз моргнул, чувствуя, как горит его лицо. — Ч-что? Художница хихикнула: — Извини! Я просто ничего не могу с этим поделать. Санни выглядел намного более взволнованным, чем ты, когда тащил тебя к твоей фотографии. Я просто подумала, что это очаровательно. — Он всегда такой... Не обращай внимания, — пренебрежительно сказал Бэзил, сосредоточившись на своей шаурме. — Он, вероятно, будет скучать по тебе, когда ты уедешь, — неожиданно произнесла Минси. Бэзил приподнял бровь: — А? — что. Он куда-то уезжает...? Минси было хотела вдаться в подробности, но посмотрела на свои наручные часы и сказала: — О! Наверное, нам сейчас следует отправиться в аудиторию! Нам нужно занять лучшие места!______________
Довольно скоро самое время для музыкального выступления Санни. Бэзил и Минси заняли свободные места в среднем ряду, чтобы лучше видеть сцену. Так как помимо той группы, где играет Санни, есть куча других музыкальных студенческих групп, им пришлось ждать. Они высидели целый струнный оркестр, джаз-бэнд (а Бэзил будет честен, играли они действительно круто) и, к сожалению, пару дуэтов фортепиано и скрипки, на которые даже было больно смотреть. Пока, наконец, не наступила очередь БахСока играть, музыкального ансамбля, членом которого является Санни. В центре сцены стоит пианино, уже занятое парнем, которого Бэзил не знает, в окружении трёх других людей, ответственных за игру на духовых инструментах; с другой стороны находятся виолончелисты, и, наконец, три ряда скрипачей. Санни во втором, и он уже держит скрипку на плече. Даже отсюда, сверху, Бэзил мог почувствовать всю нервозность и глубокие вдохи, которые он делал. Бэзил несколько раз моргнул, когда Санни оглядел аудиторию, глаза (или глаз, в целом трудно сказать, потому что у него сейчас протез) блуждали по сторонам, а затем, наконец, заметили Бэзила. Легкая улыбка украсила его губы, когда их взгляды встретились, и Бэзил клянётся: его сердце точно пропустило удар. Весь свет в зрительном зале был выключен, и единственный прожектор освещал музыкальный ансамбль. Затем все музыканты заиграли одновременно, в совершенной гармонии, исполняя Оркестровую Сюиту №1 До мажор Баха. И Бэзил, и Минси с благоговением смотрели и слушали, как музыканты играли в совершенной гармонии. Пьеса просто элегантна — и это самое подходящее слово: они словно находятся на роскошном королевском балу в большом дворце из первобытных времен, а не в колледже. Музыканты, казалось, наслаждались собой. Страсть к музыке переполняла их во время игры, но Бэзил сосредоточился только на одном из них Скрипач! Санни всегда выглядел элегантно и уравновешенно на репетициях, но сейчас он выглядет ещё изящнее: на сцене, в крутом костюме и прочем. Свет прожектора заставляет его тёмные волосы сиять, когда он страстно играет на скрипке, его поза расслабленная и раскрепощённая, как будто он витает в облаках, просто позволяя музыке управлять его движениями и ничем больше. Пьеса по большей части была повторяющейся, но в конце концов перешла к кульминации, прежде чем перейти к более низкой интонации, пока она в конце концов не закончится. Зал разразился оглушительными хлопками, когда члены БахСока поклонились зрителям. — Пошли, Бэзил, встретимся с Санни за кулисами! — Минси взволнованно защебетала, схватив паникующего блондина за запястье, поднимая его с места. Они побежали вниз по ступенькам. — Прямо сейчас?! Минси смеётся: — Конечно! Я хочу поздравить его. Он хорошо справился, а ты как думаешь? — Н-ну... я имею в виду, д-да... — Бэзил даже не знает, почему он нервничает из-за этого! Это просто букет. Такой же он подарит Микаэлю. Не о чем волноваться. Минси знает этот колледж гораздо лучше, поэтому она в основном вела его за кулисы, уже переполненные шумными студентами-музыкантами, которые дружелюбно похлопывали друг друга по спине. Было не так уж трудно заметить черноволосого, кто стоял в углу и болтал с парой других студентов. Санни заметил приближающихся двоих, и его лицо сразу просветлело. — Привет, Минси, Бэзил. Вам, ребята, понравилось выступление?... о... — он сделал паузу, когда заметил букет тюльпанов, который держал Бэзил. — Это мне...? — Э-э... а... да, — Бэзил смущенно заикнулся и протянул цветы Санни. — Это была идея Минси. — Но Бэзил всё устроил! — Минси немедленно подала голос, не желая присваивать себе все заслуги. Господи, эта стеснительность Минси иногда становится препятствием для Бэзила. Санни осторожно прижал букет к груди, слегка покраснев. Бэзил солгал бы самому себе, если бы отрицал, что это не было мило. Застенчивый, взволнованный! Санни, возможно, пока что его любимый. — Спасибо. Я действительно ценю это. Бэзил прочищает горло: — Я... это ничего. Ты... хм... — он избегал смотреть Санни в глаза. Было легче делать ему комплименты, когда они были детьми! — Ты действительно отлично справился, Санни... Это выступление действительно много значило для Бэзила. Видеть, как он действительно играет на скрипке на сцене, похоже на лихорадочный сон. И он знает, что это тоже много значит для Санни. В конце концов, он также делает это, чтобы почтить память Мари. — Моё солнышко! — Минси и Бэзил отошли в сторону, когда мама Санни подошла к нему и крепко обняла. — Мам... — захныкал Санни, нахмурив брови, а его лицо покраснело, когда он увидел, что несколько его коллег-студентов-музыкантов бросают взгляды в их сторону. — Я действительно горжусь тобой! — Миссис Хант шмыгнула носом, вытирая уголки глаз салфеткой. Отчим Санни, Алекс, тоже там, он держит букет красных роз на длинных стеблях для Санни. — Ты был великолепен там, чемпион. — Спасибо... — тихо пробормотал Санни, всё ещё чувствуя себя неловко рядом с ним, но тем не менее он поблагодарил Алекса. Миссис Хант любовно погладила Санни по щеке, её глаза всё ещё были опухшими от слёз. Санни уже немного подавлен, но он может понять, почему она так эмоциональна. — Мари бы так тобой гордилась... Бэзил одними губами произнёс, что встретится с ним позже. Черноволосый кивнул. Минси и Бэзил ушли, чтобы оставить их четверых наедине на небольшой семейный момент.______________
Минси и Бэзил остались в зрительном зале, ожидая спектакль, где Микаэль будет играть, заняв место и для Санни. Уже начался первый акт, когда он занял место рядом с Бэзилом. Санни успел переодеться обратно в повседневную одежду. Бэзил почти пожалел, что не сфотографировал его в том крутом костюме. В середине спектакля Минси отошла в туалет, извинившись и оставив Санни и Бэзила одних. Бэзил, казалось, был заворожен просмотром пьесы, а Микаэль на удивление хорошо играл. — ...Не обижайся, но это действительно... — Санни тихонько зевнул, — ...скучно... Бэзил не соглашается: — Нет? Санни настаивает: — Да... Читать это было интереснее. Бэзил хрипло рассмеялся: — Серьезно, Санни? Царь Эдип? Пьеса Шекспира? На лице черноволосого появилась детская хмурость, — Да, гораздо лучше, когда ты читаешь подобные вещи, ведь твоему воображению тогда практически нет предела. Фильмы и театральные постановки, основанные на книгах, просто ограничивают твоё воображение. — Я понимаю твою точку зрения, но это же увлекательно, Санни... когда истории воплощаются в реальной жизни. Видишь актёров? — Бэзил указал на сцену, разыгрывающуюся перед ними. — Эмоции бурлят, и они действительно красиво разыгрывают своих персонажей... освещение и звуковые эффекты просто идеально дополняют всю атмосферу. Всего бы этого не было, читай мы бы только книги. — Но а я не согласен, — Санни утверждает. — В моей голове это выглядело лучше. Царь Эдип — трагедия, и ты не можешь прочувствовать фильм или спектакль, так, как прочувствуешь книгу. Печаль и горечь становится намного сильнее, когда твоё воображение додумывает и воспроизводит всё в голове. Боже! Бэзил начинает ненавидеть болтливого! Санни. Не говоря уже о том, что так много говорит он только в спорах. Если только есть способ заставить его замолчать. — Боже, Санни. Ладно. Ты такой эмо. Понятно почему ты стал музыкантом. Санни фыркает: — Нет... эмо — обычно художники, Бэзил. Обнови свои стереотипы о колледже. Бэзил только закатил глаза, а Санни продолжил. — И если мы следуем этой логике, значит ли это, что ты хипстер? Бэзил яростно шепчет: — Я не хипстер! Остальная часть спектакля прошла в том, что они обменивались шутками, спорили о книгах и фильмах. Бэзил по-прежнему верен своему собственному мнению о том, что фильмы и пьесы делают фантастическую работу по воплощению прозы в жизнь, в то время как Санни был непреклонен в том, что книги лучше. В какой-то момент Бэзил упомянул о спектакле Капитана Спейсбоя (просто назло Санни), на что тот сильно обиделся, сердито бормоча о том, как режиссеры фильма испортили всю серию комиксов, как декорации просто кричали о дешевизне, и насколько игра актёров была топорной. Бэзил понял, насколько сильна ненависть Санни к спектаклю Капитан Спейсбой, а также к актеру, сыгравшему главного героя. Он обижался ещё больше, когда Бэзил случайно загрузил запись этого спектакля вместе с другими случайными фильмами, которые он получил с флешки Кела: — Серьезно? Без обид, Бэзил, но у тебя дерьмовый вкус. Бэзил усмехнулся: — Разве это не оскорбление и в твою сторону? Мне напомнить тебе, что все те книги, которые ты упоминал ранее, были практически эквивалентами фильмов и пьес, которые я перечислил... и Спеши любить не так уж плох...? Обри даже плакала, пока смотрела этот фильм. — Рыдала бы ещё сильнее, если бы читала книгу, — упрямо настаивал Санни, не желая проигрывать этот спор. Но Бэзил так легко не сдастся. — А что насчёт Отверженных? Не говори мне, что книга лучше, ведь весь фильм — мьюзикл. Песни там играют большую роль, а особенно I Dream a Dream и On My Own. — Оперы и мьюзиклы не считаются, это читерство, — Санни фыркнул. Бэзил криво улыбнулся на это. — Нет, считаются. Этот спор выиграл я, Сузуки. --- Сценический спектакль вскоре подошел к концу. Бэзил немного расстроен из-за Санни, потому что весь их спор совсем отвлёк его, и ему не удалось посмотреть большую часть спектакля. Микаэль был в восторге, когда получил букет роз от Минси, Бэзила и Санни. Ещё он пообещал потусоваться с ними после того, как он закончит праздновать с другими студентами-актёрами, поскольку спектакль имел огромный успех. Минси отделилась от них двоих, позвав своих коллег-студентов-искусствоведов потусоваться, и снова предоставила Бэзила и Санни самим себе. — Эй. Ты всё ещё расстроен? — спросил Санни, ткнув Бэзила в щеку, который только застонал и убрал его руку. — Я пропустил большую часть спектакля из-за твоей болтовни, Санни! Почему бы тебе не пойти в библиотеку и не расцеловать задницу Шекспира? Санни щёлкает языком, все еще не привыкнув, что Бэзил так откровенно использует плохие слова. — Иногда я скучаю по застенчивому и нежному Бэзилу. Бэзил громко усмехнулся. — Я всё ещё такой, но ты потерял привилегию видеть застенчивого и нежного Бэзила, — он чувствовал себя неловко, произнося эти слова, но, черт возьми, он должен продолжить. — И особенно, когда ты ведешь себя подобным образом. Почему ты вообще преследуешь меня? Санни поджал губы: — Почему ты каждый раз задаёшь этот вопрос, когда мы просто проводим время вместе? Бэзил уже собирался ответить, но почувствовал, как у него заурчало в животе. Он повернулся к Санни. — Кстати, почему бы тебе не воспользоваться кредиткой папы Ханта и не угостить меня чем-нибудь, пока мы тут? — Серьезно?! — Просто шутка... — пробормотал Бэзил наполовину виновато. Санни потер виски: — Боже, Бэзил. Никогда больше не называй Алекса папой Хантом. Бэзил засмеялся, услышав, как Санни произнёс слова "папой Хантом". — ...ничего не обещаю! Они вдвоём исследовали территорию кампуса, проверяя киоски в поисках еды. Когда Бэзил огляделся, он разинул рот при виде огромного плюшевого подсолнуха, выставленного на одном из прилавков. Он так мило улыбался и выглядел очень пушистым и удобным. Это могло бы стать отличной декорацией в его комнате! Санни заметил этот восторженный взгляд и подошёл к прилавку, читая что-то вроде меню. — Это приз. В общем, нужно просто съесть... — Санни скосил глаза на буквы, — ...ядерно-острые куриные крылышки за пятнадцать минут. Плечи Бэзила поникли при этих словах: — Ох. Тогда прощай подсолнушек, — грустно вздыхает он, — всё равно это лохотроны, в которых победить просто невозможно. — С таким отношением да, невозможно. Бэзил не смог выразить свой протест вслух, когда Санни подошёл к прилавку. Здесь продаются куриные крылышки и картофель фри с чили, перед ним расположено несколько пластиковых столиков, а у стойки — барные стулья. Санни занял один из стульев, и Бэзил нерешительно сел рядом с ним. — Эй! Ты же не станешь пробовать их, верно? — зачем он вообще это делает? Ради той игрушки? Но Бэзил даже не заинтересован в её получении! Санни уже позвал продавца крылышек: — Не узнаем, пока не попробуем. Почему бы тебе тоже не взять их? Ведь так нас будет больше шансов на победу, не так ли? — Окей? — Бэзил неохотно согласился. Он и раньше ел острую пищу, так что не похоже, чтобы его желудок был слаб к острой пище, тем не менее, эти ядерные горячие крылышки казались просто невозможными. Продавщица поставила перед ними две тарелки с куриными крылышками, окрашенными в ярко-малиновые и оранжевые цвета. Бэзил даже видел кусочки крохотные перца, что покрывали курицу, запах которой уже пробивал ему нос. Он съежился. — Правила таковы: никакой воды и никто не должен вам помогать. Съесть всё надо в течении пятнадцати минут. Если вас вырвет — результат не засчитывается, — проинструктировала их продавщица. — О, вау. И вот таймер заработал. Бэзил надел предоставленные продавцом перчатки и осторожно откусил кусочек от ножки. Тут же он почувствовал всю остроту перца, и он почти выплюнул этот чертов мясистый кусок. Его глаза наполнились слезами, и он стал кашлять, изо всех сил пытаясь проглотить то, что практически является огненным шаром в его горле, о чем он немедленно пожалел, потому что теперь ощущение жара распространилось по всему горлу. — Э-это слишком остро! — Бэзил подавился, став обмахиваться руками, крепко зажмурив глаза и шмыгая носом. Санни рядом с ним тоже чувствует себя неважно: его щеки раскраснелись, а в уголках глаз появились капельки слез, когда сделал первый укус. Теперь понятно, почему они назвали их ядерно-острыми крылышками! Это просто чёртова атомная бомба у него в глотке! — Воды! — практически умолял Бэзил, ударяя кулаком по столешнице. Продавщица рассмеялась и принесла ему вместо воды маленькую вазочку с ванильным мороженым. Бэзил поспешно отправил в рот кусочки мороженого, чувствуя облегчение, поскольку это каким-то образом ослабило жгучую остроту, покрывающую внутреннюю часть его рта и горла. Однако его губы и голова всё ещё болели. Бэзил повернулся к Санни, который все еще пристально смотрел на свои крылья. — Санни, я же говорил тебе, что это невозможно. Давай купим ещё мороженого и пойдём поедим где-нибудь е... — Бэзил замолчал в шоке, когда Санни с такой ужасающей решимостью стал откусывать куски мяса, морщась и кряхтя при каждом укусе. Даже продавщица застыла как вкопанная, наблюдая, как он срывал с костей подгоревшее мясо, безрассудно поглощая его. — ...О мой бог... — прокоментировала она, и Бэзил может только внутренне согласиться, все еще застыв в шоке и наполовину удивлении. Меньше чем через пять минут и двадцать пять секунд на тарелке Санни не осталось ничего, кроме костей. Девушка протянула ему воду и ванильное мороженое, которое черноволосый практически запихнул в рот, слёзы окрашивали его красное лицо, когда он шмыгал носом буквально каждые три секунды. — Вот ваша игрушка... — протянула приз продавщица. Санни тут же положил его на колени Бэзила. — Я же говорил тебе, верно? — проговорил он хриплым голосом из-за пытки, которой он только что подверг свое горло. У него болит голова и живот. Бэзил прижимает её к груди, совершенно ошеломленный. Неужели Санни вытерпел, съев эти крылышки, которые, он почти уверен, приготовлены прямо из ада только для этой игрушки? Они вдвоём вышли из ларька с куриными крылышками, Бэзил все еще пребывал в ошеломленном молчании, пока они шли по территории кампуса. Затем Санни присел за ближайший столик для пикника, схватившись за живот. — Окей... это действительно больно. На этот раз Бэзил смог обрести дар речи. — Т-ты такой идиот, Санни! Это просто плюшевая игрушка! Тебе не обязательно было все это есть только для того, чтобы... просто чтобы достать мне её! Санни посмотрел на него со слабой улыбкой, придерживаясь за живот. — Это того стоило. Бэзил качает головой: — Нет! Тебе больно! — То есть ты не рад, что у тебя теперь есть эта плюшевая игрушка? — Санни отвечает тем же, на его лице появляется угрюмая гримаса. Бэзил на секунду растерялся, смутившись. — ...Рад, — и чтобы доказать это, он крепче обнял подсолнух, едва поместив его в своих руках из-за размера. Санни удалось улыбнуться, несмотря на боль в животе. — Тогда оно того стоило. Бэзил открыл рот, затем снова закрыл его в полном безмолвии. Почему Санни сделал это для него? Неужели он настолько сильно о нём заботится? Бэзил качает головой и, восстановив самообладание, кладёт плюшевый подсолнух на колени Санни: — Подожди здесь, я куплю тебе шоколадный напиток или что-то в этом роде. Санни только кивнул, обняв подсолнух и положив на неё подбородок. Забавно, как одна только острая еда может вызвать боли по всему телу. У Санни, например, болит спина, и он даже не знает, как, чёрт возьми, это возможно. Бэзил встал в очередь к киоску, где продают молочные коктейли, беспокойно постукивая ногой по земле. Люди же ещё не умирали от слишком острой еды, верно? Довольно скоро настала его очередь, и он купил шоколадный коктейль. — Бэзил! Блондин повернулся в направлении знакомого голоса. Яркая улыбка появилась на его губах, когда Полли с Кайли, сидящим в переноске для детей, подошла к нему. — Я видела твою фотографию на выставке! Бэзил ухмыльнулся: — Тебе понравилось? Полли радостно кивает. — Ага! Она действительно милая! И ты тоже! Бэзил улыбнулся, а затем немного наклонился, чтобы спросить то же самое у Кайли, который посасывал большой палец. — Кайли... Ты тоже пришёл сюда посмотреть на мою фотографию? Тебе понравилось? Малыш что-то пролепетал, слегка хихикая. — Это большая похвала от тебя, Кайли, большое тебе спасибо... Бэзил выпрямился и оглянулся на Полли: — Ты должна была сказать мне, что придёшь, Полли. Полли закатила глаза: — Я так и сделала, дурачок. Ты не проверял сообщения? — О... упс? — застенчиво ответил Бэзил. На самом деле он не пользовался телефоном весь этот день. Только утром написал Полли о фестивале и всё. Полли огляделась: — Ты один? Где твои друзья? Бэзил неловко смеётся, бросая взгляд на Санни, сидящего за столом для пикников. — ...Я с Санни. Полли посмотрела на столик, а затем на шоколадный коктейль в руке Бэзила. Она знала, что Бэзил не большой поклонник шоколада. С выводом, сформировавшимся в ее голове, она ухмыльнулась. — Оу? Какое интересное развитие событий. — Не начинай, Полли, — Бэзил закатывает глаза, так как она, вероятно, вкладывает в это злой умысел. И она второй человек за этот день. Двое — нет, трое подошли к столу для пикника, и Санни поднял глаза, изо всех сил стараясь улыбнуться Полли, несмотря на жгучую боль. — Привет... — Привет и тебе, чемпион. Что с тобой случилось? — спросила Полли, слегка посмеиваясь. Бэзил протянул Санни шоколадный молочный коктейль, и он с удовольствием взял его, отпив изрядное количество сладкого и холодного напитка. — ...Я попробовал те острейшие крылья, — его глаза завораживающе блеснули, когда он увидел Кайли, который смотрел на него так же удивлённо. Полли поправила малыша: — О, точно. Санни, это Кайли! Мой ещё один ребенок. — Эй... — неловко сказал Санни, и Бэзилу почти захотелось рассмеяться. Он поднял мизинец к мальчику, который обхватил его своей маленькой ручкой, весело бормоча что-то при этом. Полли посмотрела на них обоих: — Мне жаль, что я не смогла увидеть твое выступление, Санни! Я была занята. Санни пренебрежительно махнул рукой: — Всё в порядке, правда. Полли толкнула Бэзила локтем, многозначительно глядя на него понимающим взглядом Бэзил раздраженно выдыхает. Верно. Полли хотела устроить праздничный ужин позже. Теперь, когда она знает, что он и Санни каким-то образом помирились, — не совсем, хотя они находятся в процессе, — она, вероятно, тоже хотела пригласить его. Бэзил нерешительно начинает: — Санни, не хочешь присоединиться к нам за ужином? — хотя он наполовину надеется, что Санни откажется, предполагая, что, возможно, миссис Хант хотела бы отпраздновать первое выступление её сына. — Не хотел бы ты присоединиться к нам навсегда... — О, заткнись. — Конечно, — вежливо ответил Санни, посмеиваясь. Полли победоносно улыбается, несмотря на то, что её перебили. — Ну что ж, тогда решено. Бэзил вздохнул. Это будет долгая ночь, не так ли?