Красная помада

      -«Ведёт себя как последняя блядь.»- проскользнуло в мыслях Ахерона. Он делает крупный глоток, запивая эту мысль горьким алкоголем, не спуская глаз с собрата. Флегетон, несомненно, уловил эту мысль. Но реакция его была неоднозначной. Ухмылка на лице стала шире, а флирт с своей жертвой проглядывался без особых усилий.       - Провоцирует, гад, - снова фыркает шатен. Он демонстративно отворачивается, кидая взгляд на переливающееся огни светодиодов. В клубе, как никогда, было много народу. Люди напивались до чёртиков, жались друг к другу потными, от танцев, телами и откровенно заигрывали друг с другом.       Почему они вообще пришли в такое место? Флегетона, как обычно, завлекла яркая вывеска и громкое название заведения. Конечно же он прикрывался тем, что именно в клубе можно без особых проблем подцепить кого-то и убить где-нибудь в переулке, но они тут уже целый час, и кроме провокаций действия до дела так и не дошли. Ахерон ревновал его. К людям, к этому месту. Яркое пламя разгоралось в груди, застревая в горле комом. Он ничего не мог поделать, и признаваться в том, что Ахерон не хочет его делить равноценно проигрышу в их игре, которые они вместе ведут вот уже несколько столетий.       Флегетон разбивал тысячи сердец, но всегда был открыт, флиртовал и давал лживые обещания. Раньше Ахерон был более снисходительным и игнорировал эти жалкие попытки провокации. Но сейчас все изменилось. У людей в подобных заведениях в приоритете стояли животные инстинкты, заставляющие вступать в беспорядочное половые связи. Потрахаться до разойтись, как в море корабли. Ему было ужасно отвратительно наблюдать за этими пожирающими взглядами на ЕГО Флегетона. А он будто лишь этим и пользовался с каждым разом заходил всё дальше.       Как сейчас, когда настойчивая рука человека намотала на кулак галстук блондина, но тот прикрывался гримасой смущения, как настоящая монашка, что хранила целомудрие долгие годы, боясь услышать даже слово «член». Ахерон медленно вскипал, не в силах больше наблюдать за этим безобразием.       Мужчина прошёл вперёд, одним рывком оторвал сородича от настырного человека и без слов потащил Флегетона подальше от лишних глаз. Проиграл. Сорвался. Блондин победно ухмыляется, сверкает лиловыми глазами и делает вид, словно это не планировал.       - Дорогой мой, если тебе не нравится, что ко мне испытывают внимание, почему ты сразу не сказал?       Ахерон грубо толкает блондина к стене, с грохотом запирает за ними дверь и молча буравит Флегетона взглядом. Если бы взглядом можно было убить – Флегетона давно бы отпевали. Шатен прижал сородича к стене своим широким телом, руки зафиксировал над головой крепко сжимая, до появления белых полос. Флегетон ухмыляется. Не часто можно увидеть Ахерона таким: взгляд замутнен пеленой ревности и раздражения, пыхтящего, словно он сейчас как дракон начнёт плеваться огнём. И все это из-за «игр» одной блондинистой язвы, чьи розовые очки сейчас скатились на самый низ переносицы, а пряди выбились, падая на молочно-бледное лицо.       - Знаешь, ты такой красивый, когда в ярости, - неудачно пошутил Флегетон, за что свободная рука в тот же момент запуталась в волосах, оттягивая прядь и силой задирая голову вверх, открывая доступ к шее и ключицам.       Ахерон угрожающе клацнул зубами, а затем прикусил тонкую кожу на шее, оставляя багровый укус. Он все сильнее сжимает изящное тело партнёра. Флегетону не больно, шатен знает, как надавить и куда. Блондин плавится от каждого прикосновения, выгибает спину, плотнее прижимается к стене, чувствуя, что скоро либо он с ней сольётся, либо от такого натиска со стороны Ахерона он сломает ему несколько рёбер. Но такого не произойдёт. Ахерон кусает все большие участки, больно, до алой выступающей росы, а затем слизывает её с некой долей садистского удовольствия. Оба понимали он это делает исключительно для того чтобы обозначить, что блондин занят. И не абы кем. Он не собирался делить с кем-то свой лакомый кусочек, и свежие укусы сразу же об этом свидетельствовали. Он все же сжалился, оставил пару лиловых засосов и переместил одну руку на талию, сдавливая её в своеобразные тиски. Флегетону ничего не оставалось делать, как молча кайфовать, чувствовать прикосновения, до дрожи в теле. Блондин провёл тёплой ладонью по груди, задевая пуговицы рубашки. Рука легла на пах, сжимая чужой член сквозь плотную ткань брюк. Укусы более настойчивый и глубокие, Ахерон и не думал останавливаться, ещё больше возбуждаясь от резкого металлического запаха. Парень болезненно пищит, жмурит лиловые глаза и с шумным выдохом утыкается носом в плечо сородича. Раны быстро затянутся, так что Ахерон не беспокоился на их счёт.       Флегетон наспех расстёгивает ремень, вынимает набухший пульсирующий от возбуждения член, размазывает по головке выступившую предсеменную жидкость большим пальцем и резко опускает руку вниз, плотно сдав пальцы в кольцо. Ахерон рычит словно дикий зверь. Отвлекается от укусов, чем пользуется Флегетон, вовлекая его в поцелуй. Привкус собственной крови на языке дурманит, как и то, что теперь именно он владеет ситуацией. Движения рукой стали более рваными и развязанными. Нужно отвлекать Ахерона, пока его не накрыло от вкуса крови, и он попросту не сожрал сородича, что в целом не могло произойти, но кровавое месиво вместо плеча Флегетону лицезреть не хотелось. Блондин специально то замедлял темп, то наращивал, в очередной раз играя в какую-то свою игру, правила которой понятны только ему самому. Ахерон и не пытался понять. Лишь тяжело пыхтел, что было заметно по поднимающийся грудной клетке. Пару движений и семя осталось липкой влажной субстанцией на руке блондина. Несколько капель успело упасть на пол, но их это мало волнует. Флегетон достал платочек из нагрудного кармана, вытер семя с руки, настолько тщательно, насколько позволяла скользкая ткань, после чего поправил собственную рубашку, скрывая кровавые подтёки.       - Мы ещё не договорили, - констатирует Ахерон, одаряя грозным взглядом.       - Боюсь это место не подходит для таких разговоров, - лукаво улыбаясь отвёл тему Флегетон.       Дома им никто не помешает. Дома Ахерон сможет сделать с этим подлецом всё, что посчитает нужным.