Притворство

Женские костяшки настойчиво стучат по дереву. Ещё и ещё, пока по ту сторону не слышится брань и суетливые шаги. Отец отворяет дверь с нахмуренным лицом, но тут же смягчается, стоит ему увидеть нарушительницу покоя. Мужчина чуть отходит в сторону, пропуская девушку внутрь. — Тебе стало хуже, Флорис? — Нет, папа, — её зелёные глаза находят отцовские, — мне нужна твоя помощь! — Конечно, — мужчина подошёл ближе, обеспокоенно пробегаясь по её телу, — что случилось? Боррос любил всех своих дочерей. Но к самым младшеньким, Флорис и Эллин, испытывал особенно нежные чувства. Старшие пошли в него, черноволосые и кареглазые, да ещё и с своенравным характером. А вот две младшие дочери были в мать, мягкие и податливые, с шоколадными кудрями и зелёными глазами. Отказать им хоть в чём-то ему никогда не удавалось. — Поговори с Эймондом, — её ладони касаются его руки, грубой и шершавой, — пусть он возьмёт Кэсс в жены! — Что ты такое удумала, Флорис? Таргариен выбрал тебя! — Кассандра всегда хотела здесь жить, — её глаза смотрели на него с такой мольбой, что отцовское сердце дрогнуло, — а я выйду за любого другого, кого пожелаешь. Наша семья породнится с Короной. Никто ничего не потеряет. — Ты же знаешь, Фло, я никогда не мог тебе отказать, — тот прошёлся пятерней по волосам, — но в этот раз, боюсь, я вынужден это сделать. Сердце уходит в пятки, а непонимающий взор устремляется на отца. Он же не всерьёз? — Вчера с десницей были обговорены последние детали о приданном, — его ладонь нежно опускается на щёку дочери, успокаивающе поглаживая, — и Эймонд весьма ясно выразился, кого хочет видеть женой. Ты пока не понимаешь, что происходит. Но это твой долг, Флорис. — Ясно выразился? Что это значит, отец? — После того, как ты нас покинула, принц вернулся к столу, — мужчина смотрел на неё c сочувствием, коего ей вовсе не хотелось, — и был весьма обеспокоен твоим состоянием. Твоя сестра, шутки ради, сказала, что есть ещё три сестры, так что волнение напрасно. Но он не улыбался, лишь ответил, что его выбор сделан. И менять его он не собирается. Баратеон горестно вздохнула, прижимаясь к отцу. Лорд Штормового Предела по-медвежьи заключил дочь в объятия. — Эймонд сын Короля, Флорис, — голос Борроса стал строже, — я не могу ничего изменить, даже если бы хотел. Тебе, как третьей дочери, выпала великая честь. Больше не заводи эти разговоры, особенно при матери. Ты ведь не хочешь нас расстроить? — Нет, — девушка вырвалась из его рук, вымученно улыбаясь, — прости меня. Ты прав, стать женой принца — это честь. Я просто струсила, обещаю, больше я тебя не потревожу всякими глупостями. — Вот и славно, — тот благодарно поцеловал её в лоб, не заметив подвоха в девичьих речах, — ступай, встретимся за завтраком. Баратеон кивнула в ответ, выходя из отцовских покоев. Воровато оглянувшись по сторонам, та проверила, не было ли кого-то рядом. Улыбка сползла с лица, оставляя её понурую и раздраженную. Она обещала отцу, что больше его не потревожит. Но что, если помолвку отменит сам Эймонд?

***

Ближе к вечеру, Флорис решила отправиться в сады. День был на редкость жарким, заставляя её убрать волосы наверх и надеть простое розовое платье, дабы хоть как-то спастись от зноя. Она выскользнула из комнаты, надеясь, что никто её не хватится. Сегодня ей не хотелось компании, пусть того и требовали правила приличия. Проходя мимо пестрящих цветов и зелени, взор Баратеон упал на пустующую беседку. Небольшое строение располагалось полукругом, открывая вид на залив. Массивные колонны уходили вверх и были увиты фиолетовыми цветами, а внутри располагались лавочки и небольшой столик. Флорис обогнула убранства и подошла к самому краю. Ладони опустились на каменную поверхность, чуть её сжимая. Смотря на бликующую гладь воды, девушка шумно выдохнула. Пожалуй, Королевская Гавань не так ужасна, как ей показалось в первый день. Девичьи губы почти дрогнули в улыбке, как идиллия разрушилась в один момент. — Леди Флорис. Его голос бьётся о её лопатки, кусается и оседает в непонимании. Но она не станет оборачиваться, пусть катится в пекло. Если ему не нужны её улыбки, то пусть не увидит больше ни одной. — Мой принц. — Я искал вас, — в голосе улавливается волнение, будто она готова в него поверить, — вам не следует гулять тут одной. — Конечно, — без капли вины отвечает та, скрещивая руки груди, — что-то произошло? Эймонд осматривает гибкий девичий стан, медленно приближаясь к Баратеон. Он останавливается позади, а мужские ладони аккуратно опускаются на её плечи. Плечи, которые не прикрыты парчей. Его прикосновения к собственной коже обжигают, вызывая дрожь. Это не укрывается от Таргариена, лицо которого лучится самодовольством. Пальцы принца порхают у основания её шеи, а после укладывают туда тяжелое колье. — Я узнал, что вы питаете слабость к драгоценностям, — его голос наконец пронзает тишину, — надеюсь, оно придётся вам по душе. Только отец мог рассказать о любви к украшениям, ведь давно знал, как можно её умаслить. Но сейчас этого было недостаточно. Девичьи пальцы осторожно дотрагиваются до камней, подушечками проводя по каждому. Рубины. Кроваво-красные, отливающие багрянцем на солнце. Один из цветов дома Таргариенов. У неё перехватило дыхание, как только осознание пробралось в голову. Это подарок к свадьбе! — Я только что был у Королевы, — Эймонд не спешил убрать ладони с её обнажённой кожи, наслаждаясь девичьим теплом, — мы поженимся через неделю. — Это отрада для моих ушей, — Флорис даже не пыталась придать голосу искренности, — мой принц. Эймонд вдруг разразился хохотом, обнажая ряд белоснежных зубов. Баратеон тут же развернулась на пятках, упирая в него яростный взор. Его глаз в привычном самодовольстве устремился в ответ. Он что, издевается? — Если вам постоянно приходится насмехаться надо мной, — девичья ладонь впивается мужскую руку, что ещё совсем недавно скользила по её телу, — то не лучше ли выбрать мою сестру? С ней вы будете чувствовать себя на равных! — Мне нравится забирать лучшее, Флорис, — его ладонь легла сверху на её, — это касается и дракона, и женщины. — Моя красота вас не волнует, — девушка горячо отдёрнула запястье, не желая терпеть его близости, — а кроме неё у меня ничего нет. У Кассандры же есть твёрдый характер и гибкий ум. Стоило бы присмотреться. — Неужели вы указываете, что делать принцу? Таргариен вновь криво усмехается, что становится последней каплей для Баратеон. Она чуть отталкивает его, пытаясь пройти вперёд. Её тут же одёргивают обратно, вжимая в мужское тело. Одна ладонь смыкается на талии, а другая опускается поверх груди. Непозволительно близко. — Вы не можете меня удерживать, Эймонд, — та пытается вырваться из цепкой хватки, но тот крепко держит её, не позволяя сдвинуться и на шаг, — я всё расскажу отцу! — Утреннего разговора с ним было недостаточно? — Откуда вы…? — Я знаю всё, что касается вас, Флорис, — его волосы щекочут её щеку, вызывая очередную волну раздражения, — вы так настойчиво предлагаете свою сестру… Признайтесь, вам противна мысль, что такой красавице как вы, достался изувеченный муж. — Вы красивы даже со шрамом, — выплёвывает та в ответ, — но я не могу понять вашего пренебрежения! — Вам просто нужно вспомнить, — его вкрадчивый шёпот достигает её, заставляя непонимающе нахмуриться, — тот день, когда я прилетел в Штормовой Предел. Подумайте об этом. Флорис замерла, всё ещё поражённая его словами. Парень убрал руки с девичьего тела, потянув её вперёд, но она этого даже не заметила. Баратеон и Таргариен шли рядом, но все её мысли были возвращены к злосчастному дню. Семеро, что она делала, когда он прилетел к ним домой?