Притворство

Утром следующего дня, слуги доложили Флорис, что её муж отбыл в Девичий Пруд по указанию Королевы. Её это ничуть не волновало. Баратеон, обычно любившая ранние подъёмы, сейчас встать не намеревалась. Её ночное платье взмокло от испарины, а тёмно-русые кудри были хаотично разбросаны по подушке. Изумрудные глаза безразлично смотрели в потолок, а воспоминания, будто потакая паранойе, не желали покидать голову. Её беспомощность и слабость, которые всю жизнь служили непробиваемым щитом и позволяли получить желаемое, сыграли с ней злую шутку. Швырнули прямо в драконьи лапы, не предоставляя и мизерного шанса, чтобы вырваться. Баратеон, успокоенная только порцией макового молока, была подавлена напрочь. Она не позволяла себе плакать, ведь её муж не достоин даже такого проявления чувств. Эймонд много раз предупреждал её, что играть с огнём — опасно. Флорис казалось, что она умело огибает облизывающие её языки пламени. Но не учла, что слишком мало живёт в столице, чтобы тягаться с принцем. Огонь объял её с ног до головы, выжигая на коже одиозные метки. И ей абсолютно неведомо, как выбраться из него невредимой. Раздаётся стук, который заставляет Флорис непроизвольно вздрогнуть. Она знала, что Эймонд улетел, но видеть всё равно никого не желала. Ей хотелось закрыться в комнате, попытаться разобраться в путанных чувствах, а не давить участливые улыбки для остальных. — Миледи, — тихий голос Джеммы донесся до её ушей, — принцесса Хелейна с визитом. — Оставьте нас, — сестра её мужа вошла внутрь и взмахнула кистью, а служанка суетливо попятилась к двери, — сейчас же. Девушка остановилась у подножья кровати, пристально осматривая Флорис с ног до головы. — Простите, принцесса, — Баратеон нехотя начала привставать, пытаясь спрятаться за тканью, — я в ненадлежащем виде. — Ничего, Флорис, — успокаивающий тон светловолосой отдался зияющим эхом внутри, — я хотела уточнить о вашем самочувствии. — Мне действительно немного нездоровится, — уклончива пожала плечами та, — благодарю вас за участие. Её фиалковые глаза цепляются за пестрящую шею Флорис, внимательно проходясь по измождённому лицу. Она всё понимает. Стена из обоюдной вежливости рушится, а Хелейна вдруг призывно распахивает руки, в которые Баратеон бросается без раздумий. — Ничего, ничего, — шёпот Хелейны раздаётся над её ухом, а ладонь, мягкая и теплая, проходится по спине, — ты обращалась к мейстеру? — Нет, — Фло отчаянно цеплялась за неё, пытаясь заглушить судорожные порывы, — моей служанке удалось достать макового молока. Прошу, никому не говори! — Хорошо, — девушка утвердительно кивнула головой в ответ, — это из-за вчерашнего ужина? — Эймонд ненавидит меня, — та наконец оторвалась от неё, заглядывая в обеспокоенное лицо, — ему приносит удовольствие, когда он причиняет боль. — Это не так, Флорис, — Хелейна взяла её за руки, сплетая ладони вместе, — мой брат жесток и вспыльчив. А с Джейсом у них давние разногласия, поэтому ваш вчерашний танец стал для него ударом. Я не оправдываю его действий, но он может быть другим. Сейчас непростые времена, лишь из-за этого Эймонд взвинчен более обычного. — Я так запуталась, — для Баратеон казалось дикостью принять сторону Таргариена, но выудить из его сестры хотя бы часть информации, было жизненно необходимо, — расскажи мне, Хелейна. Я совсем ничего не понимаю! Мой муж вчера называл ваших племянников бастардами. Отчего же? — Я пока не могу объяснить всего, — та виновата на неё посмотрела, — но со временем, всё встанет на свои места, обещаю. Вы видели первого мужа Рейниры? — Нет, — та неловко пожала плечами, — знаю лишь, что он из Веларионов. — Верно, — Хелейна кивнула, размыкая их пальцы и касаясь серебряной прядки волос, — Веларионы — древнейший род, в котором течёт кровь старой Валирии. Не желаете ли прогуляться, Флорис? Девушка согласилась, скорее из вежливости, чем из желания. Та всё ещё пыталась осмыслить слова Таргариен. Ей и так было известно о Веларионах, ведь их тётка была женой Лорда Приливов. К чему же тогда…? Баратеон дотронулась до собственной прядки волос, накручивая её на манер Хелейны. Та опустилась на кровать, наконец уловив её намёк. Древнейший род. Валирийская кровь. Характерная внешность. А волосы Джейса были ещё темнее, нежели чем у неё. Но кто же тогда был их настоящим отцом?

***

Флорис ненавидела закрытые платья, так что сейчас, прикрыть следы вчерашней ночи, ей пришлось с помощью палантина. Охровый, сшитый из шёлка, тот вызывал лишь очередное раздражение. Кусок ткани старил её и показывал, что муж, будучи даже на расстоянии, заставляет подчиняться. Эймонд ведь терпеть не мог, когда та надевала платья, оголяющие слишком много кожи. Девушки решили отправиться в сады, ведь день выдался необыкновенно палящим. Флорис шла под руку с Хелейной, усердно пытающейся затмить её голову пустой болтовней. Девушка действительно была ей благодарна, чувствуя себя немного лучше. Пикантные слухи о её служанке и приезжем рыцаре, пускай и на время, отвлекали её от тяготы собственных дум. На большее та и не рассчитывала. Заворачивая к одной из беседок, чтобы передохнуть, они заприметили Бейлу и Рейну, которых сопровождали оба сына Рейниры. При виде принца Джейса, улыбающегося своей будущей жене, Флорис вдруг стало до невыносимого обидно. Её собственный муж лишь насмехался, делал больно и заставлял кутаться в одежды. Пока девке Таргариен, менее изящной и красивой, достался участливый и добросердечный суженный. Пускай и непризнанный бастард, тот всё равно являлся наследником Короны. Бейла станет Королевой, а ей овладели, как шлюхой. Как Семеро могли это допустить? — Если хочешь, можем пойти в другое место, — Хелейна осторожно приостановилась, чувствуя накатившее на Флорис напряжение, — нам не обязательно подходить туда. Особенно, после вчерашнего. — Нет, — Баратеон старательно изобразила непринуждённость, — не будем усугублять отношения. Мне это будет только в радость. Хелейна, даже если и не поверила в искренность её слов, всё равно утвердительно кивнула. Они подошли к родственникам, плавно опускаясь рядом с кузинами. Лица последних не изменились, но спины выгнулись, будто выказывая исходящую неприязнь. Джейс и Люк оказались более приветливыми, обмениваясь с ними надлежащими любезностями. Они принялись вести светские беседы о празднествах, справлялись о здоровье Короля и обсуждали столичные известия. Все были так учтивы и милы, что не будь вчерашний вечер правдой, Флорис бы никогда не поверила в обоюдную натянутость. Старший сын Рейниры, сидевший почти напротив неё, не мог скрывать волнующих взглядов. Баратеон было трепетно, а внутри всё приятно сжималось, будто отгоняя дурные мысли. Бейла, дельно равнодушно наблюдая за этим, вдруг искривила губы в довольной улыбке. Она не была обделена умом, подмечая, что Флорис постоянно оттягивала ткань, пытаясь спастись от духоты. Но не желала снимать, явно что-то под ней скрывая. Её сестра-близнец непонимающе нахмурилась, зная, что это не предвещает ничего хорошего. Старшая дочь Деймона пошла нравом в отца, да и походила поводками на мальчика, вечно зачиная всякие пакости. Особенное удовольствие ей приносило провоцировать других, чем та и собиралась сейчас заняться. — Погода сегодня до ужаса жаркая, — Бейла откинула ладонью взмокшие серебристые пряди, — вам не кажется, леди Флорис? — Пожалуй, — Баратеон, сидевшая подле неё, пальцами сжала палантин крепче, — но чем дольше тут находишься, тем больше привыкаешь. Почти незаметно. — Прошу простить меня за дерзость, — неправдоподобная улыбка скользнула по всем присутствующим, уже ощутившим накаляющуюся напряжённость, — но вас же хватит солнечный удар! Позвольте мне помочь! Её руки с силой дёрнули кусок ткани, выскользнувший из слабых девичьих ладоней. Шёлк спустился, обнажая шею. Покрытая кровоподтёками с двух сторон и увитая мужскими фиолетовыми метками, та, естественно, сразу привлекла общий взор. Джейс поджал губы, неодобрительно посмотрев на победно усмехающуюся Бейлу. Парень заботливо поднял платок, с неподдельным сочувствием протягивая его хозяйке. Хелейна, до этого молчавшая, вдруг возмущённо вскочила. — Это непозволительно, леди Бейла, — сестра мужа взяла Флорис за руку, тоже призывая встать, — спасибо за беседу. Баратеон послушно приподнялась за ней, вовсе не отдавая отчёт действиям. За эти дни та пережила унижения больше, чем за всю свою жизнь. Гнев вкупе с отчаянием бегло разливались по телу, побуждая наплевать на приличия и стереть довольную ухмылку с женского лица. — Спасибо, принц Джекейрис, — та приняла свою вещь назад, чуть сжимая тёплую мужскую ладонь, — меня до глубины души трогает ваша доброта. Её печальное лицо и тоскливый взгляд запечатлелись в мужском лице напротив, вызывая чувство вины за чужое самодурство. Та не спеша направилась вслед за Хелейной, ожидавшей её на небольшом расстоянии. Баратеон терпеливо считала про себя, заламывая пальцы. Один. Два. Тр… — Леди Флорис! Три. Его надрывный голос касается её спины, будто мягкое объятие. Девушка скрывает внутреннее ликование, неторопливо разворачиваясь к принцу. Её глаза сталкиваются с его, замечая в них неподдельную тревогу. Очаровательно. — Простите леди Бейлу, — Джейс продолжает приближаться, — ей свойственна вспыльчивость. — Конечно, — Флорис робко улыбается, опуская взор в пол, — мне не следовало омрачать ваш отдых своим присутствием. — Что вы, — парень суетливо махнул рукой, поспешив уверить её в обратном, — ваша компания никого не может омрачить. Но, позволите ли вы мне вопрос? Флорис уже знала, о чём он спросит. И это радовало её больше, чем должно было. — Да, — та шумно выдыхает, всё ещё не поднимая взгляда на принца, — позволю. — Это сделал с вами Эймонд, — тот вдруг запнулся, не зная как мягче выразиться, — после нашего… танца? Баратеон вспыхнула, а щёки тут же налились румянцем. Но сейчас, находясь в шаге друг от друга, та вспомнила о его руках. Сильных, но так ловко подкидывающих её вверх и прижимающих к себе. Парень, верно, подумал о том же, чуть отводя взгляд в сторону. Это чувство не было похоже на страсть или бездумное влечение, оно казалось чем-то иным, предательским, но от того не менее желанным. — Да. — Я могу поговорить с ним, — его голос стал грубее, а кулаки непроизвольно сжались, — он не имеет права так обращаться с вами! Её сердце дрогнуло, пропуская удар. Чужой, видящий её второй раз в жизни, тот хотел помочь. Не требуя ничего взамен, не скользя страстью по вырезу, не вынуждая выслушивать непотребства. Просто потому что мог. Или…? — Прошу вас, не стоит, — её взгляд наконец поднялся, а ладонь в нежном жесте опустилась на мужское плечо, — это ничего не изменит. Я не жалею о том танце, мой принц. Мой принц. Так она обращалась к Эймонду, но словно сквозь силу, а сейчас же слова сами вырвались из губ. Так правильно, будто принадлежали лишь ему ему одному. — Тогда позвольте, — Джейс, приятно взволнованный её прикосновением, чуть наклонился вперёд, — научить вас защищаться самой. — Боюсь, моему мужу это не понравится, — Флорис горестно усмехнулась, пожимая плечами, — но мне приятно ваше волнение. — Ваш муж об этом не узнает, — его шёпот вызвал трепещущее возбуждение внутри, — я вырос в этом замке и знаю, как можно выскользнуть незамеченным. Когда стемнеет, я пришлю вам письмо и одежду. Мы уйдем в восточную часть через потайной ход, тогда никто нас не заметит. Позвольте помочь вам, Флорис. Девушка хотела убрать ладонь с мужского тела, но Джейс её перехватил, накрывая губами. Это было короткое, почти целомудренное прикосновение. Такое ласковое, что у неё чуть было не подкосились ноги. Ещё с утра, той казалось, что от любого мужского касания у неё начнётся истеричный приступ. Ведь колкий страх, поселившийся под кожей, засел там слишком глубоко. Она старательно подавляла его, отпихивала внутрь, только бы выкинуть из головы. Но от губ принца ей не хотелось вырываться или скулить, не хотелось отпрянуть, как велел ей Таргариен. Ей даже не пришлось отгонять мрачные воспоминания, ведь Джейс занимал её мысли целиком и полностью. Он успокаивал её, сам того не ведая, отчего тянуться к нему, почти женатому, казалось самым правильным решением, что имелось. Это было ненадлежащее предложение для замужней девушки и помолвленного парня. Ей, по всем правилам приличия, следовало пропустить эти слова мимо ушей и вернуться к Хелейне. А ему, как и подобает, вернуть внимание своей суженной. Но никто из них не сдвинулся с места, не увёл взгляд в сторону и не бросился прочь. Что-то, чего они оба ещё не понимали, заставляло броситься в омут предательства и лжи. Наплевав на законы, пары и Семерых. — Я согласна, — неверные слова вылетают из губ, а Джейс отвечает широкой улыбкой и почтенным кивком, — научите меня. — Это честь для меня, леди Флорис. — И для меня, принц Джекейрис. Баратеон прощается, не забыв посмотреть на стоящую у лестницы Бейлу. Она находилась слишком далеко, чтобы их услышать, но побелевшее от гнева лицо, обличало всё лучше всевозможных слов. Её суженный предпочёл другую, оставляя ту одиноким наблюдателем. Флорис кривовато ухмыляется, стойко выдерживая полный презрения взгляд. Фло вдруг обдаёт очевидным понимаем, что эта ухмылка никогда не принадлежала ей. Так делал её муж, когда смотрел на других. И на неё. Её это вновь не волновало. Бейла, хоть и пошла нравом в отца, вовсе не учла, что Баратеон обладала вещью, порой превосходящей даже гибкий ум. Это женская слабость. То, за что мужчины сцепляются меж собой, ощущая животную потребность защитить. И если ещё вчера, из-за неё пришлось поплатиться, то сегодня, ей воздалось за это втройне. Флорис намеренно позволила Бейле увидеть искажённое гримасой лицо. Пусть Таргариен расскажет, что Баратеон вовсе не та, за кого себя выдаёт. Девушке было весьма любопытно, как скоро после этого, дочь принца Деймона сочтут сумасшедшей. Дамы учтивее и приятнее, чем новоиспёченная жена Эймонда Таргариена, ведь при дворе не было. Это знали все.